Buch lesen: «КВАНТУМ»

Праздник смерти

За окном сентябрь. Был обычный осенний день. Светило яркое солнце. Его лучи пронзали насквозь желто-красные, уже успевшие потерять свой зеленый цвет, листья деревьев. Их раздувал лёгкий, тёплый ветер. Он был словно почтальон, который стучался в каждую дверь и разносил по округе золотые краски осени. Вчера, я отметил свой двадцать первый день рождения. Той ночью наш кампус стал огромной занозой в размеренном спокойствии района Гамильтон-Хайтс. Забыл сказать, что я студент Сити-Колледжа Городского Университета Нью-Йорка. Все мои выходки сходили мне с рук, так как я был активным игроком сборной колледжа по футболу в команде «Биверс» и, кроме того, в оценочном листе экономического факультета имел только положительные отметки. Идеальный студент.

Мой отец – уважаемый мистер Чарльз Синклер, постоянно ворчит за моё бездельничество, всегда ссылаясь на то, что я впустую трачу своё время, да ещё к тому же общаюсь со своими бестолковыми друзьями. Мои друзья: Том Мартин – вечно ищущий проблемы на свою кудрявую голову, и Винсент Райт – интеллигент до мозга костей. Наша жизнь была наполнена приключениями, в финале которых отец приезжал за мной в полицейский департамент Нью-Йорка. Он был строг ко мне, но при всём этом справедлив. Моя мама – самая добрая миссис Джейн Синклер, всегда верила в меня и поддерживала, подкидывая в мой карман пару десятков долларов на карманные расходы в тайне от отца. Это был наш маленький секрет, секрет протяженностью в жизнь. Люблю ее. Она, конечно, знала, на что я их трачу. Это всегда были сигареты и, временами, алкоголь, после покупки которого, всё обычно заканчивалось большой пьянкой с моими лучшими друзьями и кучей девочек из колледжа. А особым гостем каждой такой вечеринки в доме на Эджкомб-авеню была синтетическая девушка по имени «Ева». Эта пилюля любви проникала в самую глубь сознания каждого из нас, накрывая волной безмятежной эйфории, заряжала энергией, пробуждала страсть и дарила жизнь самым тайным желаниям естественной природы человека. Дом на Эджкомб-авеню – закрытый клуб, а мы были резидентами этого клуба. Нам нравилась наша жизнь. Двадцать первый век и вездесущая свобода нравов оставили свой отпечаток при формировании личности каждого из нас. Мне всего двадцать один, я молод и не обременен проблемами той взрослой жизни, которая поджидала меня с минуты на минуту.

Я, как обычно, шёл домой из колледжа и думал лишь о том, что меня ждёт сегодня вечером у соседки Люси Мак’Греггор. Она была главной героиней мечты любого студента нашего колледжа, а для меня просто соседка со свободными планами на этот вечер. Не заметив, как быстро закончился мой путь, я уже стоял на пороге своего дома и подбирал нужный ключ, перебирая в руке всю связку. Мне приходилось медленно открывать входную дверь, так как она очень сильно скрипела, а меня раздражал этот чудовищный звук. Зайдя в дом, я увидел отца, обычно он приходил поздно вечером, но сейчас было около четырех часов дня. Он стоял у окна и нервно курил, судорожно поднося к губам сигарету. Я бросил сумку и подошёл к нему. Отец был бледен. По его чуть только проступившей седой щетине бежали мурашки. Он смотрел на меня пустым стеклянным взглядом, боясь проронить слово. Я уже приготовился услышать причину его столь раннего возвращения и хотел поторопить его с ответом, как он заговорил:

– Сынок, этого не должно было случиться… Я не верю в это… Этого не может быть… Только не с нами…, – обрывками бросал отец. – Что случилось?! Скажи мне!, – тут же настойчиво воскликнул я. – Эта машина… Она неслась миль восемьдесят в час. За рулем был преступник, уходивший от преследующих его патрульных машин. Этот ублюдок сбил её, проехав на красный свет, когда наша Джейн переходила дорогу. Удар был настолько сильным, что она скончалась на месте ещё до приезда скорой помощи. Надеюсь, он сдохнет в тюрьме, но до этого его будут насиловать каждый божий день в наказание за то, что он совершил. Жаль, что мне не дали прикончить его на месте.

Я молча обнял отца, обхватив его широкие плечи, и заплакал. Это была самая огромная потеря в моей жизни. Потеря, с которой я не мог смириться. Не мог смириться с тем, что больше никогда не увижу маминых волшебных глаз; не почувствую теплоту её нежных рук; не услышу еёе мелодичного, ласкового голоса, наполненного любовью; не съем её вкусного вишнёвого пирога, который мама пекла нам каждый уикенд. Мой внутренний мир обрушился в один момент, забрав с собой всю радость жизни, дни превратились в однообразный фильм, с ежедневно повторяющимся сценарием и стоп-кадром на выходные.

Прошел год… Однажды ранним утром сквозь сон я услышал стон отца. Незамедлительно вскочив с кровати, я устремился вниз по лестнице. Зайдя в спальню, я бросился к нему с криком: «Папа, папа, что с тобой?! Что происходит?! Ответь мне пожалуйста, прошу тебя, говори, не молчи…!». Его взгляд был направлен в одну точку, он даже не смотрел на меня, он смотрел сквозь меня. Я склонился над седой головой отца, взяв его за руку. Капли моих слёз ручьём стекали по щекам и касались его белоснежной подушки, безжалостно захватывая её сухость. Он что-то шептал. Я не мог разобрать невнятные слова и фразы, что срывались с его сухих губ. Из последних сил, с глубоким придыханием, вдыхая жадно воздух, он начал говорить:

– Я был там и многое увидел, и знаю, что тебя ожидает впереди! Прости меня за все сын!

После всех этих слов он закрыл глаза, и кислород больше не наполнил его лёгких. У старика остановилось сердце, душа покинула его и устремилась навстречу бесконечности, не давая мне осмыслить всё то, что сейчас здесь произошло. В этот день одиночество меня радушно приняло в свои объятия, которым я противиться не смог.

Через несколько месяцев после похорон отца, я потратил все семейные сбережения, продал все то, что только можно было продать, причем за бесценок. Люди, наверно думали: «Кто этот простак, что продает все даром?». Но меня это не интересовало, я лишь судорожными руками хватал зеленые бумажки с изображением Линкольна, Гамильтона и Франклина, которые они протягивали мне. Я же, в свою очередь, незамедлительно менял всё на алкоголь или эйфоретики. Я стал затворником. Те люди, которые были мне друзьями, покинули меня, перестав со мной общаться, посчитав умалишенным, а ведь у меня просто была депрессия, переросшая в апатию, в которой я находился со дня смерти отца. Теперь я выбирался из своего логова только за очередной бутылкой виски. Да, старина «Джек» был для меня лучшим другом, его аккуратные, граненые края идеально вписывались мне в руку, и я, в свою очередь, не хотел её отпускать.

Сотрудники социальных служб постоянно пытались мне помочь, но я пресекал каждую их попытку, демонстративно хлопая пред носом дверью. Меня утешало и в то же время огорчало дно очередной опустевшей бутылки. Шли месяцы, я бросил учёбу и ушёл в свой придуманный мир. На тот момент компанию мне в жизни составлял алкоголь. Временами праздником мне были марки ЛСД, которые очаровывали мое сознание своим самым сладким вкусом, даря кусочек мнимой радости на несколько часов. Скажу честно, мне по душе был диэтиламид лизергиновой кислоты и то изменение в мыслях, которое я ощущал каждый раз, после его растворения в моей слюне. Все обыденные вещи и обстоятельства стремились убежать от меня, мой мозг начинал работать иначе, моментально воспринимая и анализируя любую входящую информацию. Были ли у меня галлюцинации? Да. Эти проекции бессознательных психологических процессов вносили яркие краски в мою серую жизнь. Это была своеобразная разрядка для меня, чтобы не стать конченым алкоголиком. В то время лучшими подругами мне стали продажные девицы, что выходили на улицы дежурить по ночам. Ведь только они могли подарить мне свое внимание за пару лишних баксов. Меня полностью поглотила пучина разврата, хаоса и эйфории, в которой я с радостью тонул весь последний год. Я превратился в ужасное чудовище с прочерком в моральном поведении, мотивацией к жизни которому были секс, наркотики и алкоголь.

Вскоре, мой дом забрали за неуплату налогов и я, оказался на улице, пополнив социальную статистику своего штата. Иначе говоря, еще на одного бродягу стало больше. После скандала с выселением из дома и, по-возможности, избегая косых взглядов внимательных ко мне соседей, я спешно отправился в «Бэттери-парк». В эту зеленую частичку города мы часто приходили всей семьей, объедались хот-догами, катались на велосипедах и наблюдали незабываемый закат, провожая угасающие лучи солнца над гладью воды реки Гудзон. Присев на лавочку на набережной, я опустошал очередной сосуд полюбившегося мне напитка и думал о том, как проститься с жизнью, перебирая в мыслях разные пути ухода в царство Аида, как вдруг появился он…

Он присел рядом и попросил выпить. «Хм… Это странно», – подумал я, взглянув на него. Он был прекрасно одет: черный дорогой дизайнерский костюм сидел на нём идеально, на воротничке и на манжетах рубашки были вышиты инициалы, явно его. Левую руку украшали часы за 4 тысячи долларов, такие же часы я выбирал со своим лучшим другом в подарок на день рождения для его отца. Волосы незнакомца были аккуратно уложены, а легкая небритость дополняла его совершенный деловой стиль. Он напоминал мне воротилу с Уолл-стрит, который ежедневно дает интервью центральному телеканалу. Не отказав в его вежливой просьбе, я передал ему бутылку, и он, сделав пару глотков, начал разговор первым:

– Меня зовут Фрэнк Росс.

На что я ответил:

– Майк, Майкл Синклер.

У меня пересохло горло, и я поторопился забрать «Джека» у моего нового друга. Мы пожали друг другу руки и начали беседовать обо всём, что приходило в голову, опустошая объединившую нас бутылку, передавая ее друг другу. Я поведал Фрэнку обо всём том, что произошло со мной за последние два года. Меня было не остановить в нашем разговоре, но Фрэнк был тактичным и не перебивал меня, он внимательно слушал, понимая всю суть моего рассказа. День сменился вечером, на набережной уже начали зажигать уличные фонари. Я попрощался с Фрэнком. Он предложил мне встретиться на этом же месте завтра в полдень и найти выход из моего трудного положения. В свою очередь, я не осмелился возразить ему, мне действительно нужна была помощь.

Возвращение к жизни

Эту ночь мне пришлось провести в парке на деревянной лавке, прячась от полиции в глубине зеленой чащи. У меня было тяжелое утро. Проснулся я ровно за час до прихода Фрэнка, у меня ужасно болела голова. Слегка придя в себя, я тут же позавтракал хот-догом и отправился прогуляться по парку, подышать свежим воздухом и окончательно привести себя в чувство до его визита. Ровно в полдень он появился в парке. Фрэнк шел не спеша, уверенной походкой. Подойдя ко мне, он протянул руку, здороваясь со мной, и начал говорить:

– Послушай Майк, делая тебе это предложение, я тебя прошу всё тщательно взвесить и принять осознанное решение.

Меня его слова немного напрягли. Говоря, Фрэнк смотрел мне прямо в глаза. В его голосе звучали ноты большой уверенности и неизбежного успеха.

– Ты готов покорить мир? Уходя со мной, ты не вернешься к прежней жизни никогда.

На тот момент я не понимал, о чем он говорит, глядя на него, как он одет, как элегантно сидит на нем этот строгий костюм, сшитый ровно по его фигуре. Как эти часы блестят на его руке, переливаясь в солнечных лучах… Я чувствовал, что уйдя вместе с ним, у меня будет все, о чем можно мечтать. Тем более, что меня уже нечего здесь не держало, я не испытывал ни к кому привязанности и еще вчера хотел покончить с собой, вздернувшись на веревке или утонуть с камнем на шее в Гудзоне. У меня просто не оставалось выбора, как только согласиться. Встав с лавки, я взглянул ему прямо в глаза и с твердостью в голосе произнес:

– Согласен!

– Вот и хорошо, – ответил он.

И мы отправились по вымощенной темным камнем дорожке к выходу из парка.

Выйдя к дороге, он мне предложил сесть в его машину. Это была итальянка, Феррари «Четыреста пятьдесят восемь Спайдер», с объемом четыре с половиной литра и стоимостью около двухсот тысяч долларов. Эта тачка идеально подходила Фрэнку и была завершением его безупречного стиля. Оказавшись в ней, я не верил всему происходящему. Салон машины был отделан нежной белой кожей, все ручки, кнопочки, приборы имели приятный, идеальный вид. Сиденье было настолько удобным, что повторяло каждый изгиб моего тела. Ощущение комфорта придавало мне уверенность в себе и надежду на светлое будущее. Сев рядом, Фрэнк задал мне вопрос:

– Прокатимся?

– Скорее заводи! – воскликнул я, поудобнее усевшись.

Когда до моих ушей донесся звук двигателя, я представил себе гепарда, тихо мурлычущего во сне, но как только нога Фрэнка коснулась педали газа, я ощутил всю мощь огромных сил, что таились за нашими спинами. Мы с визгом резины сорвались с места, заявляя о своем присутствии всем окружающим, которые, в свою очередь, все без исключения, обратили на нас свое внимание. Проехав пару улиц, мой новый друг вновь заговорил:

– Слушай Майкл, я не могу тебя просто так отвезти на твою новую работу.

Я немного напрягся и с недоумением спросил:

– Что мне нужно для этого сделать?

Произнеся это с очень серьезным видом, я уже представлял, как Фрэнк заставляет меня сделать что-то незаконное. Совершить преступление, может проверить меня каким-то образом, вложив мне в руку пистолет… Негативные эмоции уже захватывали мой разум, я был в их абсолютной власти. Адреналин играл со мной злую шутку, и я уже хотел открыть дверь и выпрыгнуть из машины на скорости 60 миль в час, а после, скрыться в ближайшем переулке, забыв его навсегда, не вспоминая об этом никогда. Заметив, как мои брови сместились ближе к центру лба, он мне ответил:

– Расслабься, прикупим тебе костюмчик, чтоб ты мог соответствовать тому обществу, где я тебя представлю.

– Вовремя ты мне это сказал, а то я уже хотел было бежать.

– Что же ты там себе напридумывал? – спросил он ухмыляясь.

– Да так… Многое уже представил, – сказал я, посмотрев на него неловким взглядом.

Мы приближались к ателье. Внешний фасад дома напоминал мне лавку Америки сороковых годов: огромные витражные окна, разделенные на несколько десятков маленьких квадратиков с деревянными вставками. А над входом красовалась вывеска «Лучензо Тайлоринг». Оказавшись по ту строну дверей, я увидел то, что раньше наблюдал только в старых фильмах. Внутри был дорогой интерьер, отделка из красного дерева, мебель конца 19 века. Там было много старинных вещей, но от них не веяло старостью, они лишь только тонко намекали на то, что владелец ателье ценит изысканность и роскошь в своей жизни. Вообще все, что находилось в холле, в гостиной, да и во всем доме, великолепно дополняло друг друга, не нуждаясь в каких-либо изменениях и новшествах современности, а также создавало ощущение комфорта и гармонии присутствующим гостям. Спустя минуты две, к нам вышел старик.

– Лучензо! – воскликнул Фрэнк.

– Малыш Фрэнки! Я еще на прошлой неделе сшил тебе костюм. Рановато ты ко мне явился, – бодро произнес старик.

У него был скрипящий тенор, видимо, он был любитель покурить, да и, наверно, возраст сделал свое дело.

– Да, костюмчик – что надо, и сидит хорошо. От твоих услуг сегодня откажусь. Мне нужно, чтобы ты помог мне приодеть вот этого парня.

Он кивнул в мою сторону головой.

Я скромно был одет: джинсы и старая потрепанная рубаха в клеточку, а дополняли всю эту композицию мои кеды, купленные на распродаже за семьдесят центов. Мне было так неловко, что я готов был провалиться со стыда, лишь бы не стоять здесь и сейчас. Этот милый, старый итальянец улыбнулся и тут же произнес:

– Ну что же он стоит, пусть проходит, нам необходимо снять мерки, а то я уже стар совсем, чтобы определять размер на глаз.

На что Фрэнк ответил:

– Не прибедняйся, я еще не забыл последнюю нашу охоту, помнится ты там блистал, не успевая заряжать свое ружье.

– Что есть, то есть, – ответил Дон Лучензо, зная свое превосходство в этом. Его улыбка стала еще шире, и, собирая в кучу свои солнечные маленькие морщины у глаз, он потянулся за мерной рулеткой, что уже ожидала прикосновения его руки.

И вот спустя полтора часа я взглянул в зеркало и обнаружил, как великолепно сидит на мне костюм. Мне казалось, что я родился в нем, и ничего кроме строгих костюмов не умел носить больше в жизни. Единственной угрозой моей безупречности были растрепанные волосы, которые я наглаживал сейчас рукой, пытаясь уложить. Разглядывая себя в зеркало, я не мог нарадоваться тому, что все это происходит именно со мной, и даже уже начал представлять, что будет дальше: Пентхаус, машина не хуже чем у Фрэнка… Только об этом и думал, смотря в отражение идеального себя.

Меня вернул в реальность голос Фрэнка:

– Нам нужно поторопиться, а то не успею представить тебя всем должностным лицам, трудящимся в моей компании.

– Так едем же скорее! – ответил я, задрав подбородок, и поправил галстук.

Попрощавшись с Лучензо, мы тут же удалились. Начав движение с Брум-стрит района «Сохо», мы вновь оставили след на асфальте от дымящейся, черной резины и устремились к следующему пункту нашего назначения, который мне с нетерпением хотелось посетить.

Фрэнк был предельно сосредоточен за рулем, он обгонял каждый препятствующий нам автомобиль с точностью до миллиметра. Его манера езды была опасна, я получал изрядную дозу выброса адреналина в кровь каждый раз, когда мы ускорялись, маневрируя в плотном потоке машин, и проходили очередной поворот на зеленый мигающий сигнал светофора. Добравшись до района «Гринвич Виллидж», мы молниеносно пересекали красивые узкие улочки, пока не выехали на Грин-стрит.

Посреди маленьких малоэтажных домиков постройки семидесятых, с внешней отделкой из красного кирпича, красовалось высотное зеркальное здание. Оно очень хорошо вписывалось в местный ландшафт. От его зеркальных поверхностей отражалось все то, что было вокруг: фонари, что освещали улицу; деревья, украшенные неоновыми гирляндами; машины, что стояли рядом – все это отражалось в нем, делая эту улицу необычной, создавая иллюзию параллельного мира – мира близнеца. Но при всем этом оно тонко намекало на то, что здесь простым людям делать нечего, лишь только избранные могут войти в этот чудесный, наполненный интересной жизнью мир. Мне уже с нетерпением хотелось попасть в это зазеркалье. Выдержав небольшую паузу, мы отправились к дверям, оставив машину на парковке.

Нарушив спокойствие входных дверей, мы оказались в небольшом холле, протяженностью в дюжину метров. Я тут же обратил внимание на пол, после того как ощутил его под ногами – это был мрамор белого цвета с тонкими, пронзающими его по всему периметру полосками серого оттенка. Идеально отшлифованный камень отражал каждое прикосновение моих начищенных до блеска туфель. Дизайн холла был исполнен в стиле оперного театра «Сан-Карло» в Неаполе. Аккуратные стены кофейного цвета с чуть заметным золотым орнаментом, в сочетании с лепниной и винтажными бра приглушенного света, дополняли друг друга, даря нам атмосферу гостеприимства. Пройдя это произведение искусства, мы оказались в зале. По всему его периметру располагались слегка шершавые колонны, росшие из пола и упиравшиеся в самое основание потолка. По центру зала была подвешена люстра, которая освещала все то, что находилось вокруг нее. Она состояла из тысячи хрусталиков. Грани хрусталя так рассеивали свет, что мне не удавалось рассмотреть ее более детально.

– Добрый вечер, мистер Росс! Произнесла с улыбкой девушка, что стояла за стойкой ресепшена. – Привет, Милли. Как дела? Всегда рад видеть улыбку на твоем лице! – не медля, ответил Фрэнк, и мы отправились к лифтам.

Я заметил, что на центральной стене между лифтами красуется эмблема организации: на огромной серебристой пластине были выгравированы буквы Prime’F.Ross corp. в окружении планеты земля, точные карты двух полушарий с мельчайшими подробностями стран и населенных пунктов.

– Прайм Ф. Росс? Компания носит твое имя?, – тут же спросил я. – Конечно, я ее основатель, – сдержанно ответил Фрэнк. Поднявшись на самый верх, перед нами предстал пустынный офис, множество отделов, столов и кресел. Папки с бумагами, что были аккуратно уложены по краям стола, выключенные мониторы компьютеров – все это говорило о том, что рабочий день уже закончился, и все клерки покинули свою обитель, отправившись по домам к семьям, женам и мужьям.

– Не успели, – с досадой в голосе сказал Фрэнк, – Ничего, значит, завтра знакомство обязательно состоится. – Согласен, – добавил я, кивнув в его сторону головой. –Тебе же нужно где-то жить? Сейчас поедем и снимем номер в отеле на месяц, в счет твоей будущей зарплаты. И мы с Фрэнком тут же отправились в оживленный район Манхеттена, в отель «Мандарин Ориенталь», он сдержал свое обещание и снял мне номер класса люкс на высоте птичьего полета, со всеми дополнительными услугами какие могут только быть. Договорившись о планах на завтрашний день, мы тут же попрощались. Я отправился в SPA, помня о просьбе Фрэнка привести себя в надлежащий вид. Мне приятно было ощутить все тепло прикосновения женских рук, о которых я уже давно позабыл. Вернувшись в номер, я плотно поужинал и, до сих пор не веря во все то, что со мной происходит, уселся поудобнее в кресло и открыл ноутбук. Мне с нетерпением хотелось узнать все о сфере деятельности компании, в которой мне предстоит работать, и, недолго думая, я бросил все свои силы и внимание на поисковые сайты. Потратив около двух часов на поиски, я нечего не нашел, даже малейшего упоминания о Прайм Ф. Росс. Нигде и никогда не всплывало это название, даже самая тоненькая ниточка, за которую я цеплялся, тут же ускользала от меня. Я был в недоумении, мою голову переполняли разные мысли, которые разворачивались в масштабный план действий со мною в главной роли. Я даже не заметил, как растворился в объятиях постели и уснул.

Тайна Грин-стрит

Утро, я встречал с шикарным видом на город. Взглянув в панорамное окно своего номера, я увидел, какой бешеной суетой были охвачены улицы, каждый человек куда-то спешил и что-то делал, каждый из них был маленьким винтиком в большой паутине дел, взаимосвязей этой городской системы. В общем, город просыпался и я вместе с ним.

В одиннадцать утра, раздался звонок телефона, и приятный женский голос сообщил, что меня ожидают. – Это Фрэнк! – с радостью в голосе и улыбкой на лице воскликнул я, и тут же отправился за своим костюмом в спальню. Действительно, интуиция меня не подвела. Фрэнк присел на капот своей машины и так пристально вглядывался в свои часы, что красовались у него на руке.

– Пытаешься остановить их взглядом? – с насмешкой спросил я.

– Хотелось бы! Попробуй представить, Майк, что время – это песок, что утекает сквозь пальцы в наших ладонях, каждая песчинка ощущается тобой и ты всеми силами пытаешься остановить, задержать его, но все твои попытки тщетны. Возможность, что была, в твоих руках сейчас, может тут же ускользнуть, не задержавшись даже на мгновенье, и потом в ладонях остается только сожаление и осознание того, что можно было сделать за этот промежуток времени, который утекал из твоих рук навстречу бесконечности.

– Что это значит? – с недоумением переспросил я.

– Цени свое время и время других людей! Наша жизнь слишком коротка, чтобы тратить ее впустую на ненужные вещи и ту обыденность, что тебя окружает, – ровным голосом произнес Фрэнк и тут же продолжил:

– Понимаешь, Майк, мир, на самом деле более совершенен, чем всем нам кажется. Каждая частичка, каждый атом физического тела плотно переплетен с нематериальным миром и каждая деталь, каждая ситуация, каждая мысль, что находиться у тебя в голове, имеет место быть и живет в тот период времени, в котором ты думаешь о ней, а насколько она продолжительна и реальна – будет зависеть от тебя. Это своего рода «Квантовая параллельная цикличность нашего физического мира». Стремись всегда осознать и понять больше, чем то, что ты знаешь здесь и сейчас. Со временем ты широко откроешь глаза и увидишь, как устроен этот мир, как он живет в гармонии с тобой и заботится о тебе.

Я не подозревал, что на такой простой вопрос получу глубокий, наполненный огромным смыслом ответ. Фрэнк понимал, что мне нужно переварить и понять его пояснения, поэтому он молчал всю оставшуюся дорогу, не проронив ни слова.

Спустя двадцать пять минут, мы вновь стояли у лифта с логотипом «Prime’F.Ross corp.» Поднявшись на предпоследний этаж, мы оказались в офисе, наполненном суетой и хаосом. В офисе, который еще вчера был безлюдным, тихим местом. Мне на мгновенье показалось, что перед нами одна из компаний с Уолл-Стрит с многочисленными брокерами и биржевыми маклерами, которые пытаются спихнуть пару сотен никому ненужных акций за несколько тысяч долларов.

– Прошу внимания! – хлопая в ладоши, громким голосом воскликнул Фрэнк. И все «белые воротнички» замерли в ожидании того, что сейчас будет здесь происходить. И в это же мгновение я сразу ощутил на себе множество оценивающих взглядов. Я знал, что мой внешний вид был безупречен, придраться было не к чему, и мне это придавало огромную уверенность в себе, ведь от того унылого парня в клетчатой рубахе и старых и кедах ничего больше не осталось. Я стал новым, уверенным в себе человеком. Мое имя – мистер Майкл Синклер. Сосредоточив все внимание на нас, глава компании продолжил:

– Хочу представить Вам нашего нового сотрудника, его имя Майкл Синклер! Теперь он мой помощник. Прошу относиться к нему с уважением и пониманием. Майкл еще не знает всего того, что знаете Вы, он будет развиваться и расти вместе с нами, и мы, в свою очередь, поможем ему в этом.

– Добрый день, – коротко произнес я и окинул взглядом всех, кто был со мною рядом. Больше всего меня заинтересовала улыбчивая брюнетка, что стояла слева от меня. У нее была естественная красота: волшебный взгляд, аккуратный красивый нос, слегка пухлые, идеальной формы губы, и ямочки на щеках. Ее нежная кожа была покрыта легким солнечным загаром. Мы смотрели друг на друга, не отрывая взгляда. В ней было что-то манящее и интригующее. Она была в изящном черном платье строго покроя, но при всей своей строгости, оно точно повторяло её идеальную фигуру, и каждый изгиб ее тела был в плену этой черной ткани. Все последующее время все мои мысли были посвящены ей, я ежеминутно вспоминал ее красивую улыбку и волшебный взгляд.

– Знакомство состоялось, – положив мне руку на плечо, произнес Фрэнк, – Теперь идем, я расскажу тебе о том, чем мы здесь занимаемся, и введу тебя в курс дела. – Конечно, мне не терпится это узнать, – с оптимизмом произнес я и отправился вслед за боссом.

Поднявшись на самый верхний этаж и выйдя из лифта, мы отправились по зеленому коридору, я бы назвал его «тоннель», в конце которого был яркий свет, ему навстречу нам и предстоял путь. Стены «тоннеля» были украшены фотографиями современной мировой истории за последний век, множеством иллюстраций со значимыми событиями всего мира, начиная от сухого закона и заканчивая успехами умов в нанотехнологиях. Это была не та история, что пишут в учебниках и забивают этой ерундой головы студентов. Это была история событий, реализации возможностей и результат вклада каждого человека, деятеля, бизнесмена, профессора и народа в целом. Каждое фото, было дополнением предыдущего, и давало полноценное понимание всего происходящего в тот период времени. Пройдя всю галерею фотоискусств, я понял, что белое пятно, к которому тянулись мы, словно ночные мотыльки к раскаленной лампе, был его офис. Рабочую обитель Фрэнка скрывали двойные прозрачные двери с точно выгравированным логотипом компании, каждое стеклянное полотно украшали ручки в виде правой и левой руки. Сходясь посередине, ручки образовывали крепкое рукопожатие, такое же крепкое, как сталь, из которой были отлиты. Убранство офиса было настолько своеобразно, что мне порой казалось, будто всё то, что сейчас меня окружает, было взято с выставок современных искусств, на которые нас обычно всем классом возили в школе. Офис Фрэнка больше походил на психоделический кабинет Маркуса Йоханссона с завораживающим визуальным эффектом. Вдобавок, у него не было стен, а были лишь огромные панорамные окна, открывающие прекрасный вид на Грин-стрит с прилегающими улочками и домиками, что располагались по соседству. Солнечный свет, проникал сквозь прозрачные полотна стекол и рассеивался по всему офису. Каждый его луч отражался от той поверхности, к какой мог только прикоснуться. Лучшего рабочего места было не найти во всем мире. Удобство в совокупности с креативностью располагали к открытости и общению. Я уже приготовился вникать во все то, что будет сказано здесь и сейчас. Уловив поток моих мыслей, Фрэнк тут же предложил мне присесть, и я, не медля, воспользовался его предложением.

– Итак, Майк, ты, наверное, уже измучен ожиданием того, что тебе так не терпится узнать? – с воодушевлением произнес Фрэнк. – Еще бы… В ожидании минута длится вечность! – сказал я в ответ. – Тебе, наверное, нравиться находить вокруг себя приятные, красивые вещи, цепляться за них взглядом и наблюдать за ними, слушать хорошую музыку, радоваться, ощущая всплеск эмоций? Не так ли?! – Да, Фрэнк, я не могу с тобой не согласиться в этом. – А теперь представь, что восприятие человеком окружающего мира немыслимо мало. К примеру, человек не может представить, как выглядит реальная картинка бытия, поскольку он может видеть менее одного процента от электромагнитного спектра и слышать не более чем один процент от акустического. Если взять радугу, то человек показывает ее только себе: ее существование связано с особенностями человеческого зрения и зависит от конических фоторецепторов в наших глазах. Таким образом, мы не просто смотрим на радугу – мы создаем ее. Это довольно удивительно, особенно если учесть, что все красивые цвета, которые мы видим, составляют менее одного процента электромагнитного спектра.

Дальше речь шла о том, что ресурс человеческого мозга и посыла мысли безграничны… О том, что они таят в себе огромный потенциал, который жаждет вырваться на свободу. Ну а закончил Фрэнк тем выводом, который давно сформировался у меня в голове:

– В мире столько всего прекрасного, что можно ощутить, почувствовать и осознать, но нужен только ключ к этому богатству. Он находится здесь! Фрэнк протянулся к противоположному краю стола и постучал чернильной ручкой по голове глиняной скульптуры необычного человечка – японского бога Догу, что располагалась у него на столе. Я начал всматриваться в эту фигурку, не проронив ни слова на все высказывания моего нового друга, он же в свою очередь, выдержав минутную паузу и сделав глубокий вдох, продолжил: