Buch lesen: «Чудеса и методы их сотворения»

Порядок чтения:

«Солнце в лампе и тайна Коллекционера»

«Чудо № 34»

«Чудеса и методы их сотворения»

Глава 1 – Нечто очень ценное

Стрелки часов встретились на верхней отметке.

Стрелки восемнадцати разных часов. Десять висели на стене; на письменном столе тикали два будильника. Рядом лежали пять карманных – золотых и попроще – часов с открытыми крышками, а ремешок последних, наручных, обхватил запястье мастера. Все циферблаты возвестили полночь одновременно: короткий синхронный «щёлк», точно финальное стаккато по взмаху дирижёрской палочки.

Эдвин ван Дейк – самый известный (лучший) часовщик Лондона, а также неизвестный (но снова лучший) имитатор магических артефактов – широко зевнул. Пора бы спать. Он размашисто потянулся, напугав крепления стула и швы пиджака, и встал из-за рабочего стола.

Распорядок дня в Хемпстеде – гибкая материя, которая подчиняется желаниям и потребностям жителей. Но особняк часового мастера, яркое кирпично-оранжевое пятно на фоне парка, жил по собственным правилам. К примеру, он отправлялся спать ровно в полночь не потому, что чувствовал усталость, просто чистый циферблат напоминал ему об одеяле. А в шесть утра, когда стрелки выстраивались в идеальную вертикаль, вставал.

Жизнь в согласии с тиканьем часов не казалась Эдвину ван Дейку скучной. Мастер ценил стабильность равных временных отрезков, и ничто не способно было нарушить его ритм. Разве что звонок в дверь.

Любой другой человек взглянул бы на часы. Ван Дейк же знал, что после полуночи прошла одна минута, поэтому сразу отправился на первый этаж. Укреплённые и рассчитанные под вес хозяина ступеньки не скрипели, ковёр, в ворсе которого пикси могли бы играть в прятки, поглощал звук шагов, так что к входной двери он подошёл совершенно бесшумно.

Эдвин посмотрел в глазок: на крыльце стояла, хм… женщина. Блондинка. Лет двадцати двух – двадцати трёх. Классический экземпляр песочных часов с прекрасно сбалансированными верхним и нижним «резервуарами».

Остальные характеристики ван Дейк решил изучить с отрытой дверью.

– Люси Бейкер, БДУРМС, Отдел Интеграции и Урегулирования, – сразу же протараторила гостья и сунула удостоверение ему – нет, не под нос, а куда-то в среднюю пуговицу жилета. – Мистер ван Дейк?

– Это я.

Осознав рост хозяина дома, Люси Бейкер отошла на шаг и осмотрела его поверх очков. Обычные стёкла – уж в линзах Эдвин разбирался – плохо справлялись с задачей придать образу солидности. Равно как и плащ мужского покроя. И насильственно пленённые шпильками волнистые волосы.

– Я прошу вас проехать с нами, мистер ван Дейк. Департаменту нужен человек с вашими навыками.

В голове Эдвина завертелись шестерёнки.

– Список моих навыков слишком длинный. Вы не могли бы уточнить, мисс… миссис?

– Мисс.

– Мисс Бейкер?

– Конечно. – Она поправила на переносице фальшивые очки. – Я говорю о вашем таланте находить общий язык с великанами.

Чтобы вести в Лондоне размеренный образ жизни, не следует пренебрегать приглашениями всего двух учреждений: Скотленд-Ярда и БДУРМС. Эдвин это знал, поэтому без лишних вопросов надел пальто, запер входную дверь на два замка и проследовал за ворота дома. Втянув всё, что втягивалось, он втиснулся на заднее сиденье тёмно-красной «Малютки Остин».

Мисс Бейкер заняла место рядом с пустым водительским и сказала:

– Поехали, Эрл.

Заревел мотор. Рычаг щёлкнул, крутанулся руль, и автомобиль, ускоряясь, покатил на дорогу.

Они ехали два часа и одиннадцать минут в южном направлении. Воображаемой удочкой, которую Эдвин время от времени забрасывал на сиденье перед собой, он добыл скудный улов информации. Какой-то незарегистрированный великан из, предположительно, Долины Камней, что в Эксмуре, похитил и силой удерживает нечто очень ценное. Вот в департаменте и решили, что лучше всего договориться с нарушителем сможет самый большой человек в Лондоне. Эдвин давно не обижался на такое поверхностное о себе суждение. Людям с ростом семь футов и четыре дюйма нет смысла хмурить брови, потому что снизу это вряд ли кто-то заметит.

За городом, на узкой серпантинной дороге между лесистыми холмами, путь им перегородили. Люди в строгих костюмах (из Департамента), в повседневной неброской одежде (оттуда же, но совершенно секретно), снова человек в костюме, мимикрирующий под работника БДУРМС, однако на самом деле являющийся журналистом.

– Останови здесь, Эрл, – попросила мисс Бейкер, хотя дорога позволяла проехать ещё сотню футов. – И спасибо, ты молодец.

«Малютка Остин», фыркнув, заглохла на обочине. На помутневшем от беззвучного выдоха лобовом стекле нарисовалось сердечко. Скупо улыбнувшись, мисс Бейкер выскочила из автомобиля.

Эдвин заторопился выскочить следом, но отстал из-за несоразмерности габаритов. Зыбкая прохлада, какая бывает только мартовскими ночами, потянула щупальца к открытым участкам кожи, и Эдвин поднял воротник пальто.

– Постойте! – В два шага он догнал нарушительницу режима. – Скажите, мисс, а вы случаем не знакомы с детективом Бейкером из Скотленд-Ярда?

Она резко остановилась.

– А что? – Серые глаза сверкнули в грозном прищуре. – Тоже считаете, что Альфред весь из себя знаменитый детектив, а я ерундой занимаюсь?

– Знаменит он не успешными делами, скорее, а умением втягивать в свои расследования посторонних. – Эдвин ван Дейк усмехнулся себе в усы. – Вот я и раздумывал, не совпадение ли это.

– Совпадением было мне родиться в этой семье и называть Алфи братом.

Ещё одно преимущество высокого роста: для тебя не существует толпы. Всё приземистое и несущественное мельтешит далеко внизу и само расступается. Пока Люси лавировала между приветствиями коллег, вопросами и непрошенными советами, Эдвин ван Дейк в стабильном темпе двигался вперёд. Пока не наткнулся на конкурентноспособное по размеру препятствие: оно имело форму фасолины и размер приблизительно двух плотно утрамбованных Эдвинов. Десяток футов левее такая же фасолина подпирала ствол дуба.

Ботинки. На резиновой подошве, из качественной искусственной кожи (никакое животное не обладает достаточными размерами, да и желанием, чтобы жертвовать для подобных нужд собственную шкуру). Толщина шнурков, завязанных кривыми бантиками, позволяла швартовать ими корабли на пристани.

За ботинками по земле тянулись ноги в грубых холщовых штанах – прохожие ростом поменьше Эдвина и менее внимательные могли бы счесть их за два поваленных дерева. Дальше следовало место для сидения, а после тело великана уходило в вертикаль. Эдвин ван Дейк запрокинул голову и вспугнул парочку пичуг своим звучным баритоном:

– Малыш Лютик! Это ты?

Всё вокруг стихло. Верхняя часть туловища Лютика вынырнула из обрамления крон, его заслоняющее луну лицо приблизилось и нахмурилось.

– Малыш? – Это Люси Бейкер подоспела и в недоумении уставилась на Эдвина.

– Самый мелкий в племени, – пояснил тот уголком рта. – Очень страдает из-за насмешек и розыгрышей бесчувственных товарищей.

– Ну так развеселите его, – велела Люси отрывистым шёпотом. – И пусть вернёт то, что похитил!

Эдвин не успел уточнить, что же всё-таки было похищено, и осведомиться о транспортном средстве, которое доставит его наверх. Пока он мысленно выбирал между пожарным краном и воздушным шаром, к земле – в качестве подъёмной платформы – опустилась широкая ладонь. Из жёстких заусениц вокруг ногтей можно было построить забор, а грязи под ними хватило бы на…

– Поторопитесь! – Мисс Бейкер кулаком толкнула Эдвина в предплечье и вежливо отошла в сторону.

Время близилось к трём часам ночи, и Эдвина всё больше напрягала непохожесть этих трёх часов на другие, из обычных ночей. Тяжело вздохнув, он обошёл ладонь вокруг и ступил в арку между большим и указательным пальцем. Прежде чем платформа, медленно поворачиваясь, двинулась вверх, Эдвин успел пройти по линии жизни до середины.

Для своих габаритов Лютик – как, впрочем, и другие великаны его племени – обладал мягким тихим голосом. А как иначе? Когда живёшь в горах, где каждое эхо грозит обвалом, приходится подстраиваться.

– Э-эд? – прошептал Лютик. Его блюдцевидные зелёные глаза в обрамлении рыжих ресниц расширились.

– Здравствуй, Лютик, – произнёс Эдвин гораздо звучнее. – Как поживаешь?

– Да вот, – ёмко ответил Лютик и пожал плечами, от чего пассажира на ладони хорошенько качнуло.

Восстановив равновесие, Эдвин прибегнул к самому действенному – а для Лютика весьма унизительному – приёму: достал из кармана свой рабочий монокуляр и вставил его в правый глаз.

– Одна… леди, – он не сумел подобрать подходящего определения, – жалуется на тебя, Лютик. Говорит, ты похитил кое-что ценное и не отдаёшь.

Ноздри великана задёргались, пухлые губы вытянулись в кривой синусоиде – он насупился.

– Неправда это! – раздался грозный шёпот. – Ничего я не похищал. Я хочу лишь уважения у сородичей заслужить, а то всё «малыш», «малыш» … Вот я и выбрал!

– Что выбрал?

– Самую красивую девушку! Чтоб жениться.

За время пути в эту глушь Эдвин ван Дейк успел повращать шестерёнки в голове и продумать разные варианты. Он знал о складе на минус третьем этаже БДУРМС, где хранилось великое множество всякого очень ценного, представлял похищенные артефакты разной степени важности и опасности: от лампы Геррика Мыши (она сейчас находилась в Скотленд-Ярде) до Книги тайных имён… Монокуляр вывалился, отскочил от ладони Лютика и улетел вниз. К такому повороту Эдвин оказался не готов.

– Девушку? – переспросил он на всякий случай.

– Это, по всей видимости, я, – послышался мелодично-протяжный голос откуда-то сбоку.

Эдвин крутанул головой: рядом с великаном возвышался раскидистый дуб, в стволе – на уровне шеи Лютика – зияло большое дупло, а в нём, в скучающей позе, лениво покачивая свешенной ногой в остроносом замшевом ботинке, сидел молодой человек.

– Лютик, но это не девушка! – в справедливом удивлении воскликнул Эдвин.

– Но ведь самая красивая, – хмыкнул пленник и добавил: – Фрэнсис Келли, рад знакомству.

Он протянул руку и пожал воздух. Знатоком мужской красоты Эдвин себя не считал (да и не то чтобы интересовался), но в сложившихся обстоятельствах не мог не отметить утончённые правильные черты мистера Келли, его блестящие серебристые волосы и стройное, приятной длины и ширины тело в дорогом зелёном костюме.

– Это не просто мужчина, Лютик. – Эдвин тяжко вдохнул. – Это фейри.

– Полукровка, – мягко поправили его.

– Из всех симпатичных девушек Лондона и его окраин, – продолжил Эдвин на выдохе, – ты выбрал – хоть и полукровку, но всё равно – фейри, который… обладает достаточными силами, чтобы самому освободиться. Мистер Келли, почему вы до сих пор здесь?

Мистер Келли легко вскочил на ноги и широко улыбнулся.

– Видите ли, мистер…

– Ван Дейк.

– Видите ли, мистер ван Дейк. Во-первых, меня крайне забавляет эта ситуация. Во-вторых, – подмигнув, он заговорил тише, – я тайно мечтаю, чтобы одна леди, которую вы постеснялись назвать очаровательной, ощутила свою важность, спасая меня. А в-третьих, я не хочу помять костюм.

Эдвин прокрутил в голове аргументы, взвесил их мысленно (на специальных сверхчувствительных весах) и расставил в другом порядке: очаровательная леди, костюм. Для забав – в три часа четырнадцать минут ночи – время крайне неподходящее.

– Скажи, Лютик, – обратился он к великану, – а если выбранная невеста не желает связывать себя с тобой узами брака… Не желает ведь?

Мистер Келли однозначно мотнул головой.

Лютик уже и сам догадался, что сплоховал. Плечи его поникли, а на переносице залегла такая хмурая складка, что в ней можно было улечься спать.

– Для такого случая у меня припасено кое-что чудодейственное. – Лютик похлопал нагрудный карман своего твидового кафтана – уже без всякого энтузиазма, но нижний шов всё равно треснул. – Да и вообще, всё это была не моя идея.

Сейчас выдумывать начнёт, оправдываться. Для этого у Эдвина не было не терпения, ни желания.

– Давай мы сделаем вид, что ничего не случилось, и разойдёмся по домам, – предложил он. – Отпустишь мистера Келли?

Отвечать Лютику было слишком стыдно, поэтому он просто повернул руку и подставил подъёмно-спусковую площадку – ладонь – к дуплу. Пленник изящно перепрыгнул к Эдвину.

Они успели ещё раз пожать друг другу руки, теперь непосредственно, и Лютик медленно вернул их на землю. Там царил сдержанный переполох: все обсуждали, как поступить с великаном.

– Очень просто, – громогласно вмешался Эдвин, чтобы все уши, даже самые большие, его услышали. – Можете зарегистрировать, раз уж так по закону положено, а потом он отправится домой. Верно, Лютик?

Лютик кивнул.

– Нужен сотрудник Отдела Международных Отношений! – воскликнул кто-то. – Есть тут такие?

Пока работники БДУРМС вспоминали свои дополнительные аббревиатуры, мисс Бейкер и мистер Келли бросали друг на друга короткие рассинхронизированные взгляды – как две пары часов с кукушками, одни из которых отстают, а другие спешат. А Эдвин выбирал подходящий между двумя «ку-ку» промежуток, чтобы справиться о своём транспорте до дома. До шести утра оставалось два часа тридцать две минуты.

Великану также надоело ждать, пока его зарегистрируют. Желая скрыть смущение, он начал подниматься на ноги. Примялась трава, птицы вспорхнули и разлетелись, затрещали ветки и швы на одежде.

– У меня странное предчувствие, – пробормотал Фрэнсис Келли, – словно мы не договорили, упустили что-то важное…

– А мне кажется, мы всё выяснили, – заявила мисс Бейкер чуть резковато.

В ответ на это фейри усмехнулся, в его янтарных глазах заплясали ярко-зелёные искорки.

– Я имею в виду вовсе не наш с вам разговор вчера утром. Я про инцидент с моим несложившимся бракосочетанием.

Люси Бейкер быстро справилась с краской на щеках – силой мысли стёрла её до максимальной белизны – и спросила:

– Стоит ли тревожиться, мистер Келли? В вашей биографии столько несложившихся бракосочетаний… одним больше, одним меньше.

– Однако же вы вновь всё перекрутили, мисс Бейкер!

Тем временем Лютик успел подняться: очень осторожно, чтобы никого ненароком не раздавить, и весьма ловко для его размеров. Он встряхнулся, пригладил волосы и расправил кафтан. Шов на кармане ещё чуточку поддался, показался мохнатый край белой нитки.

– Ничего я не перекручиваю. – Люси поправила очки. – Я как раз всё вижу предельно чётко.

– Мистер Лютик, назовите, пожалуйста, ваше полное имя, дату рождения и место постоянного проживания…

– Ох, mo rún, если бы вы позволили своему чёткому хоть капельку размыться, возможно, и в вашей биографии – хоть в каком-нибудь контексте – появилось бы слово «бракосочетание»…

– Так меня просто Лютиком и зовут. Год рождения – тысяча восемьсот…

На самом деле, Эдвину передалось то странное недоброе предчувствие. Будто он собрал часы, и они вроде бы идут, однако не покидает ощущение закатившейся за плинтус крохотной шестерёнки. И тут появлялся выбор: отправиться отдыхать, ведь работа сделана, или ползать на коленях по полу. Раздумывая над этим, Эдвин ван Дейк смотрел вверх. Он видел, как после очередного движения плечом нижний шов на кармане Лютика разошёлся совсем. «Для такого случая у меня припасено кое-что чудодейственное», – сверкающими серебряными буквами предстали перед мысленным взором его слова. Такие же сверкающие и серебряные – из новообразовавшейся прорези вылетели два колечка (колечками они были по меркам Лютика, конечно). Больше никто ничего не заметил, возня внизу продолжалась, а колечки покатились вниз вдоль ряда пуговиц, перепрыгнули пряжку на ремне, устроили гонки в рубчиках вельветовых штанин и…

– Если мне понадобиться совет окулиста, мистер Келли…

– Уж скорее психотерапевта, мисс Бейкер…

Эдвин машинально протянул руку, чтобы поймать блестящую безделушку. Колечко, отскочив от ботинка Лютика, пролетело по красивой дуге, просочилось холодом сквозь растопыренные пальцы; дрогнув с ударом сердца, внезапно увеличилось в диаметре – тут же съёжилось и плотно обхватило запястье Эдвина.

Второе колечко лишь на пару секунд (на шесть) отстало. Проделав такой же путь, оно запрыгнуло и комфортно обосновалось на запястье стоявшей рядом Люси Бейкер.

***

– Жили они долго и счастливо и умерли в один день.

– Что, так и называется?

– Так и называется.

Лютик клялся, что «красивые серебряные штучки» пришли ему по почте. В толстом конверте не было ни записки, ни обратного адреса – только вырванная из старой книги страница (которую уже конфисковал какой-то шустрый работник из Скотленд-Ярда) о свадебном обряде с самой красивой девушкой и обручальные кольца. Так он подумал. О том, что девушка должна быть человеческой, Лютик также догадался сам, ведь среди соплеменниц он «самых красивых» не обнаружил.

Допрос продолжался ещё сорок минут. После полиции на место «преступления» прибыл начальник Отдела Интеграции и Урегулирования, Гарри Обращайтесь-Ко-Мне-«Сэр» Хиггинс. Человек, у которого двойные согласные имени и фамилии гармонично сочетались с двойным подбородком. В горах, откуда прибыл Лютик, мистер Хиггинс бы не выжил: он всё время кричал. При этом дёргался его правый глаз и раздувалась на лбу вена… любопытно, сотрудники делали ставки на то, что лопнет первым?

Начальнику отдела не понравилось, как был интегрирован гость из северного Девона и урегулировано происшествие. Сперва он грозил увольнением, а после сжалился и устранил двух нерадивых сотрудников до выяснения обстоятельств. «Не забывайте, что у вас испытательный срок, мисс Бейкер! А вы, мистер кхм… если бы не королевская квота на обязательный процент вас на государственной службе, я бы…»

Так Гарри Хиггинс двумя фразами продемонстрировал своё отношение к женщинам и существам, подлежащим регистрации. Фейри не обиделся, не в его это было природе (в его природе было мстить, но об этом Эдвин предпочёл сейчас не думать).

А вот Люси Бейкер точно воображаемый металлический стержень проглотила. Вместе с удостоверением, которое она так ловко совала всем под нос, она утратила изрядную долю самоуверенности. Как же! После такой выволочки от шефа её карьера – а, следовательно, и жизнь – разрушена. Люси не стала спорить, когда Эдвин предложил поехать к нему. Да у неё и выбора-то не было. Фрэнсис плюхнулся рядом на заднее сиденье «Малютки Остин» и изъявил желание сопровождать.

Обратная дорога прошла в грозовом молчании. И только в гостиной Эдвина, когда бой часов и посветлевшее небо за окном возвестили начало нового дня, беседа продолжилась. Гостья отказалась от кофе, чая и дивана. Даже не пожелав снять узкие туфли-лодочки, она с идеально ровной спиной присела на краешек самого твёрдого стула. Зато гость развалился в кресле, забросив ноги на подлокотник, и попросил стакан односолодового – естественно, ирландского, а не «того шотландского, крепкого и сурового, как промёрзшие под килтом ягодицы горца» – виски со льдом. В семь тридцать пять утра… ну, а почему бы и нет.

– Так вы говорите, это очень древний магический артефакт? – спросил Фрэнсис Келли кристально трезвым голосом. – Занятно, что я о таком не слышал.

– Это другая магия, отличная от той, что подвластна фейри, – объяснил Эдвин.

Сам он, наверное, слышал слишком многое. Знания скопились, плотно набились в сундук памяти, и нужное не сразу объявлялось на поверхности, когда поднималась крышка. Вспомни, догадайся он сразу, успел бы отскочить. А теперь они с мисс Бейкер были навечно связаны.

– Навечно? – Люси словно прочитала его мысли.

– Если верно то, что я знаю об этом предмете, то да. Ну, или пока смерть не разлучит нас.

Эдвин то ли виновато, то ли сердито взглянул на неё. Ему бы злиться сейчас – случайной, бессовестно втянутой в неприятности жертве, – но не получалось.

– А если кто-то из вас умрёт первым? – спросил Фрэнсис.

– Второго постигнет та же участь в считанные минуты.

Эмоций по поводу происходящего Фрэнсис Келли не выказывал никаких, просто налил себе третью порцию виски.

– На какое расстояние мы можем отдалиться друг о друга? – спросила Люси. Голос её позвякивал истеричными колокольчиками.

Этого Эдвин не знал. Верно истолковав его молчание, Фрэнсис вскочил и со словами «нужно проверить!» под локоть увлёк Люси на улицу.

Ростом мисс Бейкер была примерно пять с половиной футов, думал Эдвин, оставшись в одиночестве. Значит, длина её шага – вполне решительного, но на каблуках, – составляла немногим меньше двух, а если учитывать возможные заминки для «оставьте мою руку, мистер Келли, я могу идти сама» и «я всё же придержу вас, мисс Бейкер, а то вдруг упадёте замертво и помнёте чужую клумбу», то… рассчитать расстояние не получится. Эдвин мысленно вернулся в сундук памяти для поисков разгадки.

О «браслетах вечной любви» или «жили они долго и счастливо» он слышал всякое. О том, что жертв они выбирают сами и отнюдь неслучайно. Даже о том, что отсечение руки не поможет от них избавиться. Однако Эдвин никогда не слышал, как браслеты снять. Он и не особо интересовался, ведь кто мог подумать…

В раздумьях Эдвин потянулся к графину с водой, как вдруг почувствовал боль в груди. Рёбра сдавили невидимые ремни, сердце забилось гулко, но всё медленнее… на лбу выступил холодный пот. На здоровье Эдвин ван Дейк никогда не жаловался. О понятии сердечный приступ он тоже лишь слышал: от знакомых, родственники знакомых знакомых которых знали… Журнальный столик закачался и стал удаляться в тёмных клубах тумана (разве что ножкой на прощание на помахал), и вдруг всё прекратилось. С шумным выдохом Эдвин выпрямился.

А через минуту входная дверь распахнулась и впустила Фрэнсиса Келли, который нёс на руках отчаянно сопротивляющуюся мисс Бейкер.

– Я могу идти сама! – она колотила благодетеля по спине.

Ха, Эдвин угадал!

– Я вот думаю… – Келли остановился перед креслом, на котором до этого сидел сам, опустил туда свою ношу и навис над ней, опираясь руками о подлокотники. – Я думаю, а получится ли разрушить колдовство поцелуем – тем, который «истинной любви»? Давно проверенный способ.

Мисс Бейкер застыла. Глаза её расширились, утратив моргательную функцию. А Келли, наоборот, сощурился.

– Нет, не тот случай. – Оттолкнувшись от подлокотников, он повернулся к Эдвину и усмехнулся с привычным очарованием. – Мистер ван Дейк, вы уж проявите галантность, сопроводите леди домой. Список утренних женских дел довольно обширен. А я пока поищу, поспрашиваю у своих. К тому же… мне давно пора сменить костюм.