Эра Мифов. Эра Мечей

Чужаки преодолели последний подъем, миновав озадаченного Хэгнера, и встали на одном уровне с Сэккетом. Теперь их разделяла лишь неглубокая лужа. Тот, что крупнее, держал руку на обнаженном мече, заткнутом за пояс.

Меч!

Персефона ни разу не видела мужчину с мечом. Они считались оружием богов, а этот клинок еще и сиял драгоценными камнями. На спине у чужака она заметила рукоять второго меча.

Два меча! Великая Праматерь, да кто же они такие?

– Ну, Ма-аль-кольм, – протянул Сэккет. – Наверно, у тебя со слухом беда, так что повторю снова. Это наше дело, и вас оно не касается!

– Сэр, ты – трус, обижающий слабых! Да и красавцем тебя не назовешь. Я бы даже не побоялся назвать тебя уродом! А сейчас я скажу все, что думаю о твоей матери. Так вот, она…

Сэккет ринулся через лужу, вздымая тучи брызг, и ткнул копьем. Малькольм шагнул назад, отбиваясь. Сэккет напирал, с трудом шлепая по воде, но Малькольм не давал ему сократить дистанцию.

Мужчина в ли-море с узорами клана Дьюрия бросился вперед, надевая щит и выхватывая из-за пояса меч. Сэккет поднял щит, ожидая удара. Бить дьюриец не стал. Вместо этого он оттеснил Малькольма назад и крепко встал на обе ноги. Малькольм отошел в сторонку, предпочитая наблюдать за устроенной им дракой с безопасного расстояния.

– Ты кто? – спросил Сэккет, нервно поглядывая на металлический клинок.

Здоровяк не ответил, лишь чуть согнул ноги, поднял щит и меч.

– Тебя это не касается, – снова повторил Сэккет.

– Ну и что? – поинтересовался дьюриец.

– Вали отсюда!

– Чтобы ты убил этих женщин? – спросил Малькольм. – Вряд ли. Пожалуй, уйти лучше тебе.

– Будьте осторожны! – предупредила Персефона, наконец поднявшись на ноги. – Он ловко обращается с копьем.

Сэккет ухмыльнулся и сделал выпад в сторону дьюрийца. Здоровяк блокировал удар и взмахнул мечом. Лезвие задело древко возле наконечника и прошло насквозь. Заточенный камень с грохотом упал на скалы.

Сэккет испуганно отшатнулся.

– Хэгнер, обойди его сзади… – начал он и вдруг заметил то, что остальные увидели уже давно. Хэгнер спускался и почти достиг нижней части водопада.

– Тэтлинская ведьма! Ты – паршивый кул! – заорал Сэккет ему вслед.

Швырнув остаток копья в дьюрийца, Сэккет повернулся и тоже стал отступать. Минна угрожающе зарычала. Наверно, убегавший подумал, что волк сейчас прыгнет или Малькольм бросит ему вслед копье. Как бы там ни было, Сэккет ускорил спуск по илистым камням.

Персефона поморщилась еще до того, как он упал.

Сэккет поскользнулся и рухнул с высоты футов в пять, ударившись спиной сначала об один уступ, потом об другой. Тело его кубарем катилось по залитым водой ступеням, перекувыркнувшись четыре раза. Сэккет крякал с каждым ударом о камни. На третьем уступе нога его застряла, он перевернулся и упал головой вниз. Череп его не треснул, как у Эдлера, зато шея выгнулась под острым углом.

Сэккет лежал в пенном потоке, стеная и дергая головой. Он зажмурился от боли, рот искривился в гримасе, обнажив зубы. Встать он не пытался. Из всего тела двигалась только голова.

– Помогите! – крикнул он, а вода тем временем волокла его к краю уступа. – Я не могу пошевелиться! Помогите!

Персефона шагнула вниз, цепляясь руками и ногами. Там, где вода покрывала камни, они были скользкими, как лед. Она осторожно ползла, понимая, что не успеет, а в глубине души дивилась, как на пути сюда смертельная ловушка водопада могла показаться ей красивой. Она спустилась всего на три пролета, и тут Сэккет завопил. Беспрерывный поток воды столкнул его на следующий уступ. Хотя падать было невысоко, он очутился в довольно глубокой заводи.

Сэккет лежал на спине и не мог поднять лицо над водой, чтобы дышать. На поверхности остались лишь лоб и глаза. Персефона заспешила вниз. Потом она тоже поскользнулась, как и Сэккет. Нога сорвалась с камня, и Персефона упала на спину. Хуже всего пришлось бедру и локтю, тело запульсировало от боли. Стремительный поток потащил ее к краю, Персефона закричала, тщетно цепляясь за скользкие камни в поисках опоры.

Вдруг кто-то схватил ее за запястье. Пальцы держали крепко. Миг спустя она уже висела над водопадом на одной руке. Ее вытягивали наверх. Ноги продолжали искать опоры, но этого уже не требовалось. Поднимавшая женщину рука отпускать ее была не намерена и прекрасно справлялась. Другая рука обхватила Персефону за талию. Наконец спаситель мягко прижал ее к черно-белой клетчатой груди.

Далеко внизу Сэккет таращился на них, как испуганная лягушка из пруда. Голова его дернулась раз, другой. Потом глаза медленно закрылись, и он исчез под водой…

* * *

Персефона сидела в корнях огромного дерева на вершине склона. Мокрое после падения платье липло к телу. Здоровяк предложил свою клетчатую ли-мору, и она набросила ее на плечи. Шерсть была грубая, не сравнить с роскошной материей, что ткала Сара. Зато она оказалась неожиданно теплой, и женщина завернулась поплотнее. Она продолжала смотреть на водопад, искрившийся внизу. Персефона думала о том, что тело Эдлера все еще лежит на камнях – темная фигура, вокруг которой пенится вода. Эдлер был мертв, вероятно, уже с тех пор, как ударился головой о камень. Хэгнер удрал.

Что же случилось? Она сидела и думала об этом без конца. Персефона пыталась разобраться, и не могла найти объяснение всеобщему безумию. Сэккет, Одноглазый Эдлер и Хэгнер, о котором Персефоне больше не надо было думать как об Обрубке, собирались ее убить. Хотя своим другом она не считала ни одного из них, врагами ей они тоже не были. Она считала их семьей – ведь они члены клана и соседи. Если бы так повел себя кто-то один, можно было бы предположить, что он сошел с ума. Но действовали-то они все заодно!

С момента нападения почти все молчали, кроме Сури, убеждавшей продолжать путь. Подталкивать Персефону не было особой нужды. Ей хотелось двигаться, уйти подальше от этих гиблых камней. Когда они добрались до вершины горы, ее трясло так, что пришлось сесть.

«Я чуть не погибла, меня едва не убили!»

Она долго не могла свыкнуться с этой мыслью. Осознание лишило Персефону последних сил. Вся в царапинах, мокрая, сбитая с толку и перепуганная женщина сидела, обняв себя за плечи, и дрожала. Наверно, дьюриец решил, что она замерзла, и отдал ей свою ли-мору.

– Ну что, ты в порядке? – спросил здоровяк.

Она кивнула, судорожно стиснув руки.

– Не знаю, почему они это сделали. Они напали без всякой причины. Думаешь, Хэгнер вернется?

– Нет. Вид у него был напуганный. Пожалуй, больше мы его не увидим.

Персефона облегченно вздохнула.

– Ты прав. Судя по всему, он уже на пути в Уоррик. В Рэне он точно не покажется. Иначе Коннигер голову ему оторвет.

– Твой муж?

– Нет, – ответила она. – Коннигер – вождь Далль-Рэна.

– Я думал, вождя зовут Рэглан.

– Рэглан был вождем прежде, и моим мужем, но он погиб. Теперь правит Коннигер.

Здоровяк кивнул, потом опустился на одно колено и почесал Минну за ушами. И тут Персефона заметила у него на шее круглую бронзовую медаль с искусной чеканкой в виде переплетенных лоз или ветвей. Бронза – металл богов, и подобные вещицы большая редкость. До сих пор дьюриец не представился, и все же Персефона почти уверилась, что знает, кто он.

– Спасибо вам! Я… – она оглянулась на мистика. – Мы обязаны вам жизнью! Я – Персефона. Это Сури, а вы кто?..

– Люди, не любящие много говорить, – быстро ответил дьюриец и бросил суровый взгляд на своего спутника. – Мы простые странники, идем на юг.

Наверняка это он!

– Путешествуете налегке? – спросила она.

На двоих у них было лишь одеяло и небольшой мешок, в который вряд ли помещалось так уж много еды. Зато недостаток продовольствия они восполнили оружием. За плечами здоровяка висел еще один клинок – медный.

Точно он!

– Пользуемся дарами земли, – ответил он, отвернувшись.

– Ну, мы идем? – спросила Сури.

Девочка сидела на земле, скрестив ноги, и играла в детскую игру с веревочкой, сплетая узоры между пальцами.

Персефона снова посмотрела на склон, ведущий к водопаду. Она не знала, что делать. Мысль о том, чтобы зайти еще глубже в лес…

– Куда вы направляетесь? – перебил ее размышления Малькольм.

– Ну, мы идем… Знаете, это довольно трудно объяснить.

– Вам еще далеко?

Персефона повернулась к мистику.

– Нам далеко?

Сури покачала головой, продолжая плести узоры между пальцами.

– Что ж, если недалеко, то мы можем вас проводить, – предложил Малькольм.

При этих словах друг его недовольно скривился. Малькольм сделал вид, что не заметил этого.

– Если мы вас проводим, не могли бы вы отблагодарить нас за доброту едой? – с надеждой улыбнулся Малькольм.

– Да, конечно! Когда вернемся в далль, я распоряжусь, чтобы вас обоих как следует накормили и дали ночлег.

– Тогда мы с удовольствием вам поможем! – заверил Малькольм.

Пока инициатива была на ее стороне, Персефона поскорее поднялась. Она продолжала сжимать ворот ли-моры. Холодно уже не было, но она понимала: вряд ли здоровяк кинется бежать, пока не получит свою одежду обратно.

Вспомнились слова Мэйв: герои вроде него давно среди нас не ходят.

Сури убрала веревочку, подняла посох Туры и умчалась в глубь леса, время от времени останавливаясь, чтобы посмотреть на цветы или на птичек. Волчица ей подражала, а может, и наоборот. С Сури ни в чем нельзя было быть уверенным.

Если лес позволял, Малькольм с другом и Персефона шли рядом. Сейчас они двигались сквозь участок с густой листвой и редким кустарником. Подъем продолжался. Персефона не скоро поняла, что идут они по едва заметной тропинке. Хотя на открытых местах та пропадала, Сури ни разу не сбилась. Вскоре они достигли гребня, где настил из палой листвы спускался в обе стороны.

– Так куда же мы идем? – спросил Малькольм у Персефоны.

– Сури – мистик и прорицательница. Она ведет меня к одному старому дубу.

– Мистик? – переспросил здоровяк со смесью удивления и почтения в голосе.

– Да. Знаю, она совсем юная, но ее вырастила Тура, очень уважаемая прорицательница. Тура была древней старухой. Когда я видела ее в последний раз, все волосы до единого у нее были седыми. Она все знала или могла найти ответы на все. Недавно она умерла, и Сури говорит, что старый дуб может ответить на некоторые мои вопросы.

– Могу ли я спросить, что у тебя за вопросы, если ради них стоит рисковать своей жизнью и здоровьем? – поинтересовался Малькольм.

Персефоне нравилась его манера выражаться. Даже когда она была женой вождя, никто не обращался к ней со словами «могу ли я спросить». Однако самое удивительное заключалось в том, что он ничуть не считал странным ее желание поговорить с деревом. Персефона была ему благодарна за вопрос. Она и сама гадала, как поднять эту тему, а Малькольм предоставил ей прекрасную возможность.

– Недавно мы узнали, что вероятно боги Алон-Риста собираются напасть на нас – на всех рхунов. – Она помолчала, пытаясь подобрать слова. – Я ищу ответа, точнее, совета, как спасти моих людей. Еще я надеюсь, что дерево приведет меня к человеку по имени Рэйт…

Дьюриец посмотрел на нее пристально.

– Чего ты от него хочешь?

– Ходят слухи, что он убил фрэя. Люди называют его Убийцей Богов.

– И что с того? Хочешь сдать его фрэям? Думаешь, это предотвратит бойню?

– Нет-нет! Совсем нет! – воскликнула она чуть громче, чем намеревалась. Сури с Минной замерли и оглянулись. – Некоторые называют фрэев богами, но будь они боги, их было бы нельзя убить. Мне приходилось иметь с ними дело, и я знаю, что фрэи нас ничуть не уважают. Мы для них как муравьи, а если тебя укусит муравей, неужели ты станешь искать именно его? Или сожжешь всю их колонию, чтобы никто не укусил тебя снова? Я хочу выяснить, правда ли этот Рэйт убил бога, и если да, то как. Если один человек способен убить фрэя, то и другие могут этому научиться. Пожалуй, наша единственная надежда – дать им бой.

Чужаки переглянулись.

– Такого героя встретили бы в Далль-Рэне с распростертыми объятиями.

– Слыхал я про этого Рэйта, – кивнул здоровяк. – Только вряд ли это правда.

– Конечно, правда! – Малькольм нахмурился. – Мы сами были в таверне, когда Рэйт рассказывал свою историю.

– Рэйт никаких историй не рассказывал! За него болтал его малоприятный спутник. Наверняка большая часть россказней – выдумки.

– Да неужели? – откликнулся Малькольм. – Лично мне история показалась красивой. Она меня тронула.

Еще один взгляд, на этот раз более сердитый.

– Давай я скажу тебе то, что знаю наверняка, – обратился здоровяк к Персефоне. – Фрэи – смертельно опасны. Они владеют металлами, их оружие может легко перерубить наше.

– Как ты перерубил копье Сэккета?

Дьюриец промолчал, идя вдоль гребня и глядя на деревья. Разговор с ним походил на рыбалку. Рыбачить Персефону учил Рэглан. Главное – привести рыбу на крючке к сачку. Если дернешь слишком сильно, рыба начнет бороться, оборвет леску и уплывет. Приходилось то и дело уступать рыбе, прежде чем как следует потянуть. Персефона решила сменить тему и отпустить побольше лески.

– В далеком прошлом, во время Великого наводнения, угрожавшего гибелью нашим предкам, человек по имени Гэф объединил кланы. Он поднял всех на общее дело.

– Ты говоришь про кинига, – кивнул мужчина. – Того, кто носил корону. Вождя вождей.

– Да, и я верю, что надвигается еще один подобный кризис, и если кланы объединятся под руководством кинига… Ну, нас куда больше, чем фрэев.

– Откуда тебе известно? – спросил здоровяк.

– Я же говорила, что была замужем за вождем Рэгланом. Вместе мы посетили все далли. Еще я бывала на ежегодных собраниях в Алон-Ристе. Алон-Рист… – Она помедлила, пытаясь подобрать слова.

– Впечатляет неописуемо, – помог ей Малькольм.

Она улыбнулась и кивнула.

– Да, но я не видела там много фрэев. Думаю, их всего несколько сотен.

– Она права, – подтвердил Малькольм. – Я оценил бы население Риста в три-четыре сотни.

Малькольм нравился Персефоне все больше и больше.

– В одном Далль-Рэне – почти тысяча человек, – сказала Персефона. – И два раза по столько в окрестных деревнях.

– А сколько будет мужчин? – спросил дьюриец. – Без мальчишек и стариков.

– Триста пятьдесят, может, четыреста.

– А сколько из них умеют держать копье и щит? Я говорю вовсе не про охоту на зверей. Олени дают отпор редко, медведи не планируют сражений и укрепления не строят. Сколько из ваших мужчин имеют больше опыта в сражениях, чем в земледелии? Пятьдесят? Сто? Один? Чтобы победить фрэев, человеку нужно тренироваться годами! А где они возьмут оружие? – Он забрал у Малькольма копье. – Такие игрушки против них бесполезны. То, о чем ты говоришь, немыслимо!

– Возможно, – кивнула Персефона с видом ветерана тысячи битв. Все, что она хотела сказать, в теории звучало неплохо, однако этот мужчина предпочитал практику. – И все же никто не говорит, что охотиться на крупных зверей вроде медведей или больших кошек немыслимо. Медведь гораздо быстрее и сильнее человека. Мы выигрываем потому, что охотимся группами. Что будет, если на фрэя пойдут десять человек? Да, возможно, в Далль-Рэне всего пара сотен хороших вояк, но в клан Рэн входит две сотни деревень. Кто знает, сколько найдется воинов в Мэнахане, Мэлене, Тирре и Уоррике? Речь идет о тысячах! Наши женщины тоже способны сражаться! Я знаю, что в случае необходимости смогу научиться держать копье. Нам придется сражаться за свои жизни, а это неплохой стимул, не находишь?

Здоровяк нахмурился.

– Женщины не способны сражаться.

Персефона пожала плечами.

– Ладно, но в Алон-Ристе есть и фрэи-женщины. Если наши сражаться неспособны, то и их женщины тоже не воины. Разве нельзя вообразить, что тысяча человек убьет сотню фрэев? Сколько людей у гулов? Если мы все сплотимся, то подавим их численностью.

– Навряд ли… – Мужчина покачал заросшей головой. – Кланы никогда не объединятся. Они скорее пойдут войной друг на друга.

Персефона выпустила еще немного лески.

– Я понимаю, что ты хочешь сказать. Понадобится человек вроде Гэфа. Человек выдающийся, которого все признают самым отважным, самым сильным воином. Человек, перед которым остальные вожди преклонят колена и не потеряют при этом уважения своих людей. Понадобится герой!

Теперь пора подсекать.

– Понадобится тот, кто уже заявил о себе, убив фрэя, – сказала она.

Персефона и Малькольм продолжали идти, но дьюриец остановился.

– Ты хочешь, чтобы этот Рэйт стал кинигом? – спросил он.

Персефона кивнула.

– Думаю, он наша единственная надежда.

– Это безумие!

– А по мне – так звучит очень даже здраво! – заявил Малькольм.

«Малькольм, я тебя обожаю!» Он буквально держал сачок для ее рыбы.

– Молчи уже! – рявкнул здоровяк.

– Ведь ты же Рэйт, правда? – спросила Персефона. – Рэйт из Дьюрии, Убийца Богов, владелец Медного меча?

Рэйт покосился на торчавшую из-за спины рукоять, вздохнул и яростно ожег взглядом Малькольма.

– Это ты во всем виноват! – заявил он и скрипнул зубами.

* * *

Выяснив личность Рэйта, Персефона отступила, довольная своим достижением. Все трое шли почти молча. Вдруг идущая впереди Сури остановилась, Минна держалась подле нее. Девочка замерла на месте, глядя сквозь просвет в деревьях. Приблизившись, Персефона поняла, что они взобрались гораздо выше, чем она ожидала. Вид открывался потрясающий: на многие мили вокруг тянулись покрытые лесом горы. Длинные тени свидетельствовали о том, что времени прошло изрядно.

– Там живет Грин, – сказала Сури, ткнув пальцем в скалу, где в лучах солнца виднелась пещера.

– Мы же туда не пойдем? – спросила Персефона.

– Нет, госпожа, – ответила девочка. – Магда прямо впереди.

– Какая Магда? – спросил Малькольм.

– Старый дуб, – ответила Персефона. – Сури говорит, что она самое старое дерево в лесу.

– Кто или что такое Грин? – спросил Рэйт.

– Медведь или демон, или же и то и другое. Она убила моего сына, мужа и еще несколько человек из нашей деревни.

– Тогда ее стоит поостеречься, – заметил Малькольм.

Они продолжили путь. Сури провела их вниз к небольшой котловине. Более спокойного места и представить было невозможно: на всю долину раскинулся цветущий луг. В центре его стояло огромное дерево. Нижние ветки, в толщину достигавшие ствола обычного дуба, опустили локти на землю и простерлись на сотни футов. Гигантский корявый ствол Магды частично покрывал зеленый мох. Пара больших наростов придавала дереву вид добродушного морщинистого лица, смотревшего на них сверху вниз печальными глазами.

Теперь стало ясно, почему Сури сказала, что Магда владычествует. Возле нее не росло ничего, кроме цветов. Луг принадлежал Магде целиком, и ее ветви раскинулись во все стороны, как полы нарядного платья.

Сури остановилась под деревом и преклонила колени. Минна легла рядом. Остальные замешкались, не зная, что им делать. Сури медленно подняла голову.

– Поздоровайтесь с Магдой, самым старым деревом.

Малькольм подошел к Магде как в трансе и положил руку на ствол.

– Действительно, очень старое.

– В свое время Магда сказала мне, что прожила три тысячи лет, – объявила Сури. Малькольм продолжал поглаживать толстую и исчерченную глубокими морщинами времени кору. – Чего она только не повидала.

– Что мне делать? – спросила Персефона у Сури.

– Просто задавай вопросы.

Персефона шагнула вперед и посмотрела на узлы, будто они и в самом деле были глазами.

– Придут ли фрэи? Нападут ли они на Далль-Рэн?

Персефона ждала и прислушивалась, надеясь услышать гулкий голос дерева. Ничего не произошло, и она посмотрела на Сури.

Мистик пожала плечами.

– Спроси еще что-нибудь.

Персефона покосилась на Рэйта.

– Как мне спасти свой народ?

Они глядели на листву, Рэйт заметно нервничал. Потом все, включая Минну, по очереди посмотрели на Сури. Девочка скривилась.

– Что не так? – спросила Персефона.

Сури сердито помотала головой.

– Магда стала букой.

– Чем-чем? – спросил Рэйт.

– Молчит, как бук.

– Вероятно, задумалась, – сказал Малькольм. – Или не знает, что ответить. Для дерева, которое особо никуда не путешествует, вопросы довольно затруднительные.

– Магда разговаривает с другими деревьями. Они рассказывают ей обо всем, что слышали, – объяснила Сури. – Вот почему она знает так много. Она получает новости со всех сторон света.

– Откуда дереву знать, что на уме у богов? – спросил Рэйт. – Как она может предсказывать грядущие события?

– Чем больше знаешь о прошлом, тем легче предвидеть будущее.

Сури поднялась с колен.

– Магда! – крикнула она, напугав Минну. – Проснись! У тебя гости! Эта женщина очень важная госпожа. Ей нужно знать, что делать. Ей нужно знать… – Сури посмотрела на Персефону.

– Как спасти нашу расу от гибели, которую несут фрэи? – подсказала Персефона.

Сури облизнула губы и снова повернулась к дереву.

– Ну да, это мы и хотим узнать.

Они снова подождали. Сури сдвинула брови и насупилась.

– Ничего не понимаю! Обычно…

Легкий ветерок зашуршал в листве, Сури резко подняла голову. Глаза ее расширились, лицо просияло улыбкой.

– Встречай богов радушно, – торжественно проговорила Сури.

– Чего? – не поняла Персефона, но Сури жестом попросила ее замолчать.

– Исцеляй раненых, – продолжила мистик.

– Я не понимаю…

Сури снова махнула рукой.

– Следуй за волком.

Ветерок стих. Они все ждали. Наконец Сури довольно кивнула.

– Пожалуйста! Вот и ответ на твои вопросы!

Персефона моргнула.

– И это все? Встречай богов радушно, исцеляй раненых, следуй за волком. Что это значит?

Сури пожала плечами.

– Понятия не имею.