Umfang 18 seiten
1897 Jahr
Скуки ради
Über das Buch
«Ежедневно в двенадцать дня и в четыре пополудни к станции приходят из степи поезда и стоят по две минуты. Эти четыре минуты – главное и единственное развлечение станции: они приносят с собой впечатления её служащим…».
Genres und Tags
Продолжаю изучать скуку. Неожиданно для меня, это оказалось очень увлекательным занятием.
В детстве прочитав Максим Горький - Васса Железнова , была очень впечатлена, но потом как-то не получалось вернуться к Горькому - сначала было не до него, а потом, кажется, я попала под влияние общества, считающего Горького скучным советским писателем. Ох какое же это неверное мнение! Горький очень красиво описывает пейзажи:
Степь была золотисто-жёлтая, небо – ярко-голубое. И та и другое необъятно велики…
…в окно смотрит степь, очарованная молчанием, и небо, важное в своём великолепном спокойствии.
…солнце прикасается краем к земле и лениво уходит в неё или за неё. В небе ещё долго после него тихо играет музыка ярких цветов вечерней зари, но она всё бледнеет, и наступают сумерки, тёплые и молчаливые.
В дверь сквозь щели пробивались ленты лунного света.
Этот рассказ - про скучающих людей, мимо которых проносится недоступная им жизнь:
Ежедневно в двенадцать дня и в четыре пополудни к станции приходят из степи поезда и стоят по две минуты. Эти четыре минуты – главное и единственное развлечение станции: они приносят с собой впечатления её служащим. В каждом поезде толпа разнообразных людей, разнообразно одетых. Они являются на миг; в окнах вагонов мелькнут их утомлённые, нетерпеливые, равнодушные лица – звонок, свистки – и с грохотом они уносятся по степи, вдаль, в города, где кипит шумная жизнь. Служащим станции любопытно видеть эти лица, и, проводив поезд, они делятся друг с другом наблюдениями, схваченными на лету. Вокруг них лежит молчаливая степь, над ними – равнодушное небо, а в их сердцах – смутная зависть к людям, которые ежедневно куда-то стремятся мимо них, тогда как они остаются, заключённые в пустыне, живя как бы вне жизни.
…жить по четыре минуты в сутки, изнывая от скуки и безлюдья, от безделья и жары, с завистью следя за поездами, пролетавшими мимо них.
Очень напомнило современный просмотр жизней других людей на Инстаграме, Фейсбуке и отчасти Тиктоке с Ютюбом.
Служащие не умны, и потому разговоры их всегда крутятся вокруг одного и того же - пассажиров проехавшего мимо поезда, которых они успели разглядеть в его окнах.
…так как умы этих людей мало изощрены – беседа тянется медленно и редко волнует их чувства.
После прочтения этого рассказа я поняла, почему все новости только про насилие и неприятные происшествия - потому что по-другому невозможно спасти людей от скуки. Новость должна быть короткой и возбуждающей любопытство.
Почти каждый час являются товарные поезда; но прислуга, сопровождающая их, давно знакома. Все эти кондуктора – люди полусонные, подавленные скучной ездой по степи. Впрочем, иногда они рассказывают о происшествиях на линии: на такой-то версте раздавили человека; или говорят о новостях по службе: тот оштрафован, этот переведён. Эти новости не обсуждаются – их пожирают, как лакомки пожирают вкусное и редкое блюдо.
На станции работают стрелочники, один из которых отставной солдат и постоянно язвительно поддевает других служащих. За что бывает руган ими:
– Гарниза ты серая, крысиный объедок! Что ты можешь понимать, отставной козы барабанщик? Гонял ты всю свою жизнь лягушек из-под пушек да полковую капусту караулил… твоё ли дело рассуждать? Пошёл к перепелам, птичий командир!
Но не отчаивается и своей точки зрения не меняет:
Не суди, не суди… а коли не судить (других людей), так людям не о чем и разговаривать…
Однажды один из стрелочников от скуки решает закрутить с безответной сорокалетней кухаркой-девицей. Кухарка некрасива и стрелочник решает скрыть их связь от окружающих:
– Ты вот что, – храни это в секрете. Чтобы никто ни-ни! А то мне будет нехорошо… я не молоденький, да и ты тоже… Понимаешь?
Но, понятно, что скроешь на крохотной станции посреди степи? И начальник станции от скуки подговаривает всех запереть стрелочника с кухаркой в сарае, чтобы развлечься.
Очень трагический рассказ от мастера психологического портрета. Продолжу читать Горького дальше.
«Вспыхивают звезды и трепещут, точно испуганные скукой на земле»
Скука - главная героиня рассказа. Она наполняет собой и парализует души людей, лишая их способности чувствовать и сострадать.
Дважды в день к захолустной станции приходят из степи поезда и стоят по две минуты. Эти четыре минуты — главное и единственное развлечение станции, приносящее впечатления её обитателям. Служащие завидуют проезжающим людям, ощущая себя оторванными от жизни. «Скука как бы играет с ними, — на минуту освободит их от своих тесных объятий и снова обнимет». Ради неё герои совершают самые неприглядные поступки. Например, жестокими и злыми шутками они легко доводят слабую и безответную женщину Арину до самоубийства, чтобы всё-таки, скуки ради, посмеяться хоть немного. Вдоволь насмеявшись над чужими чувствами, работники станции привычно возвращаются в жуткий плен к своей поработительнице - скуке. И снова живут они по четыре минуты в сутки, изнывая от скуки, безлюдья, безделья и душевной пустоты, с завистью следя за поездами и жизнью, пролетающими мимо них...
.
Сюжет: меланхолия и одиночество
Плюсы: реалистичность
Минусы: нет
Итог: Здесь не к чему придраться - это просто жизнь. Хочется сказать: "Так бывает", не смотря на то, что события крайне печальные. Повествование про недостаток эмпатии и отстраненность людей друг от друга. Я прочувствовала эту дистанцию. И от этого чувства очень холодно и страшно.
Мерзкие и отвратительные людишки. По их вине произошла трагедия, но никто из них не признал вину, не раскаялся.
Смотритель станции мнит себя великим начальником. Жена его вся такая матрёна правильная. Заместитель его считает себя очень образованным, сыплет чужими цитатами к месту и без оного, о философии рассуждает. Сторож Лука и стрелочник Ягодка два мелких скандалиста. Ну и самый мерзкий персонаж, второй стрелочник Гомоза. И среди этого рассадника «правильных» людей затерялась кухарка Арина. Может она и была страшной и неуклюжей, но никто не давал права издеваться над человеком. Гомоза совратил Арину и при каждом случае говорил ей, что она страшная. Когда спал с ней , делал вид, что это великое одолжение с его стороны. И вот смотритель станции скуки для решил подшутить над Гомозой. И эта шутка в итоге стала трагедией. Только за эту трагедию никто не понёс наказания. Эти людишки дальше продолжили жить с «чистой совестью». Душевные инвалиды.
И снова ее обитатели начали жить по четыре минуты в сутки, изнывая от скуки и безлюдья, от безделья и жары, с завистью следя за поездами, пролетавшими мимо них.
...А зимой, когда по степи с воем и ревом носятся вьюги, осыпая маленькую станцию снегом и дикими звуками, — обитателям станции живется еще скучнее.
На станции зажигают огни; ярче и выше всех зеленоватый огонь семафора. Вокруг него тьма и молчание.
Порой раздается звонок — повестка к поезду; торопливый звук колокола несется в степь и быстро тонет в ней.
Вскоре после звонка из темной дали выбегает красный сверкающий огонь, и тишина в степи содрогается от глухого грохота поезда, идущего к одинокой станции, окруженной тьмой.
Солнце медленно сползает с неба на край степи, и когда оно почти коснется земли, то становится багровым. На степь ложится красноватое освещение, возбуждающее тоскливое чувство, смутное влечение вдаль, вон из этой пустоты. Потом солнце прикасается краем к земле и лениво уходит в нее или за нее. В небе еще долго после него тихо играет музыка ярких цветов вечерней зари, но она все бледнеет, и наступают сумерки, теплые и молчаливые. Вспыхивают звезды и трепещут, точно испуганные скукой на земле.
В сумерках степь суживается; на станцию со всех сторон бесшумно ползет тьма ночи. И вот приходит ночь, черная, угрюмая.
Вокруг них лежит молчаливая степь, над ними — равнодушное небо, а в их сердцах — смутная зависть к людям, которые ежедневно куда-то стремятся мимо них, тогда как они остаются, заключенные в пустыне, живя как бы вне жизни.
И вот, проводив поезд, они стоят на перроне станции, провожая глазами черную ленту, — она исчезает в золотом море хлеба, — молчат под впечатлением жизни, пролетевшей мимо них.
Степь была золотисто-желтая, небо — ярко-голубое. И та и другое необъятно велики; коричневые постройки станции, брошенной среди них, производили впечатление случайного мазка, портившего центр меланхолической картины, трудолюбиво написанной художником, лишенным фантазии.
Bewertungen, 4 Bewertungen4