Но над этими двумя причинами возвышается третья: всё более уродливо растущее равнодушие к жизни трудового человечества. Я, разумеется, не отрицаю, что человечество это как объект для грабежа, для насилия над ним не утратило интереса, я говорю о равнодушии к его культурному пробуждению во всём мире.
Казалось бы, что это равнодушие не должно иметь места в эпоху, когда так грандиозно разыгрывается в Европе трагедия разрушения вековых её социальных устоев, а в Союзе Советов – мощно растёт эпос творчества новых форм жизни.
Область, в которой это равнодушие заявляет о себе с неоспоримой очевидностью, – европейская буржуазная литература. Вполне понятно, почему она не может изображать рабочего – героем, но почему бы ей не изобразить другого героя – мрачную, озлобленную фигуру её хозяина и владыки – буржуазного банкира, взорванного кризисом капитализма, издыхающего под тяжестью золота, накопленного им, готового возненавидеть машины и всю вообще технику, которая обогатила его?