у меня здесь млечный.
окна настежь. подоконник дремлет,
приходили гости, заварили мяту-
станет чуть прохладней. вытекает лето-
оставляет яблок одинокий праздник-
розовая кожа. завтра понедельник-
годы хлещут. ливнями и смогом.
застревают в горле. шансов нет согреться-
подержав хоть за руку тебя часок —
подышать в коленца, стоя на коленцах.
солнца было мало и не давят сок.
завтра понедельник. простынёю мокрой.
островами в море. подышать в коленца
и узнать как пахнет твоя кожа у запястья.
это моё счастье.
это моё счастье.
засыпай, дружок.
пусть приснится счастье.
пусть приснится мама.
пусть приснится бог.
я больше не люблю тебя —
нельзя любить пустоту-
она пилит звенящим сухим стеклодувом-
ежедневные люди в день ото дня
не приходят ко мне за черту
умирать. им не мыслимы твои губы и скулы.
я больше не люблю тебя-
как нельзя любить лёд-
он раскалённей молота на кузнице.
ежедневные люди в день ото дня
наживо шьют себе рот-
мы же посмертно целуемся
скажи, что «всё. конец.» —
лёд полоснёт по венам-
и выдохнет рассвет
черёмухою в небе-
укажет янтарём
на жизнь-
взлохматят чернозём
стрижи.
скажи, что всё-конец-
я соберусь в дорогу-
и лягу на земле
под водостоком-
пар выплюнет корабль над небесами:
«как жаль, что не случилось счастья с нами» —
и уплывёт под парусами.
снег полосуют чьи-то сани.
чужие сани полосуют июльский снег.
пробило:( до кости) за-пол-лета:
трусливой шавкой подвывает затхлый двадцать первый век.
на смерть Поэта ждут приход Поэта.
я гужу как труба,
как бутылка из-под стекла-
пустая тара, —
знаю, ты так умеешь.
ты сам как труба-
я проточной водою
/и дождевой, конечно,/
по тебе с неба упала и текла
в озеро прозрачное голубое.
красивое-красивое-сияющее
как твои зелёные глаза,
суть не в колоре-
знаешь, что хотела я тебе тут рассказать-
твоим именем всё чаще – чаще
меня люди стали называть-
горе?
(-я крылья дал – я их и отрублю-
в бегах для крысы крылья не уместны.).
тебя легко выдернуть из своей жизни.
как пустоту и скуку-
как -не-любовь.
это не мой дом, не моя стихия.
три года большой срок, а шесть значительный.
я не горюю об этом времени-
у меня осталась музыка и слово, честность и прозрачность. развитие.
данность бытия.
но что осталось у тебя?
переиздание тебя?
из пространства пустоты я слышал звук твоей крови.
я слышал образование морщин в твоём лице.
каждый луч, каждый трепет, колыбельные соулы, —
из пространства такой звенящей боли
как в телескоп все звезды-великаны-танцуют-падают в ладони-
целуются щекой к щеке-
но из пространства пустоты враньё выдаёт свой истинный грязный чёрный,
хоть у него и задан белый прицел.
я легко тебя выброшу.
я не старьёвщик и не люблю пыль и тоскливые бесполезные предметы-
просто жаль, что эта история обретает неприятный вкус во рту \помпезный флёр трагической\-
но нет любви без соития. без взаимообмена. без лета.
без соучастия. без соприкосновения. без заботы и без жертвования-
такая не моя родная вселенная.
такая твоя – с переизданием товарного ушедшего-
вот только у Поэта
такая-
посмертная и через повешение
где за каждый твой сказанный слог твоя деятельная поступь и ответ?
я устал отстреливать твои фантомные боли как старую седую кривоногую шавку-
но ты снова и снова тащишь кастрюли и большую жратву в свои достойные оппоненты,
а я, дурень, приготовил музыку высших сфер, любовь, поэзию и шахматы.
выбираешь путь леди, клеймишь меня пубертатом —
клейми. (но!) следуй безупречно и последовательно этой идее —
навсегда и безвозвратно.
как подобает истинной леди.
не оборачиваясь на тени.
и не мечись, как шлюха припортовая-
между дальним отсеком и капитанской каютой-
не работает прежняя тактика, увы, дорогая,
терпит кровавый крах и порождает
лишь жалость да навевает скуку.
да и невежественно путает.
не соразмерна с сегодняшним утром.
итогом-вот, приехали: я яростно гневлив
и рот мой источает яд —
но путь к себе, любимая моя, – он путь вперёд —
он путь любви —
и не назад
ты весь перепродался. ты весь переобулся.
суй гнездо в песок страусом-
оборудуй бункер-
трусость перевесила-
счастье пере*бано-
ни черта не сделано-третий год обещано-
ложь ушла в лицо- поселилась в скулах-
в нелепой мантии-
к такой-то матери, —
к такой – то матери-
давай корми четвероногих.
борозди борозды и не делай паузы-
знаки препинания-и не препинай меня
своим прошлым пошлым старческим-
своим детством дивно сказочным-
своим драным пьяным отрочеством-
и двупарным одиночеством-
раздай юродивым-убогим.
но боле-
никогда-
– от боли-
никогда-
не играй со мной на минном поле.
а что до всей этой унылой топорной простоты дурацкой-
что пародийными стишками в мозг мне шерят и клацают-
мне милее запить в кабацкой-и даже шлюхой кабацкой-
и полечь в братской/
за ненадобностью никому-
и тебе-как по факту выходит-
оставайся на том берегу-
занимайся позёрством-
плюй на озерцо-
пусть задохнётся.
почитай святых отцов
на своей не-родине-
воспевай заграничных литер.
и в конце всех мыслимых концов
протрезвей и вой-
от того, как глыбой воск-
твой \теперь холодный\ позвоночник
продал питер
и любовь
ты зачем приходила-будила меня-
я слилась с песчаным дном и полынья-
что прорезь окна, чтоб подглядывать сквозь мрак,«на чём свет стоит».
а теперь, как хочешь-так и заживай-
мне не рассказали, что за швом зеркал\
никогда никто меня не спасал\не зашивал-
и теперь растревожен мировой океан и вовсю болит.
отчего не оставила якорей,
чтобы вытащить и обогреть,
достать, вынуть, разобрать и посмотреть,
из каких турбин сочит моя тоска, —
из каких пробоин хлещет мартом и мироточит медь,
с какого точного угла я начинаю тлеть..-
из какой дыры бьёт нефть, пульсируя у левого виска.
– ты зачем приходила- вертела хвостом-
я была на дне- теперь дно вверх дном-
и теперь под плавником дробят куплеты… -….
исчезла полынья, растоплены моря\да в полымя\-
бушует океан-и он себя убьёт.
две тысячи семнадцать: год:
ровно: в половине: лета.
Сроки вышли за молодость-
Кровь начинает бродить и кваситься.
Ты не приблизился ни на пядь волос-
А обещал упасть в меня.
Обещал рухнуть замертво,
Чтоб никто не отлепил.
Сроки вышли за море-
Синь истлела в пыль.
Чайка отлетела кубарем-
То ли с дури, а то с дуба ли-
все эти мессенджеры и никнеймы
не прорубили мне ни одного окна
кроме дыры в моей телогрейке
не оставив даже дна/
и кто бы подал мне руки
и поговорил с человеческим лицом\
когда губами обожжешь мне губы и
прочтёшь свои новейшие последние
и обо мне стихи – я дёрну за кольцо
грубостью закидали сердце.
сердце давится камнем.
воздуха нет – не прореветься-
истерзанный остриями
изнутри хребет до горла пикой
с ожиданьем смотрит в небо
через рот акульим криком
тишина пускает стебель
собери меня в тело- я рассеялся в прах.
для земли дрянь-дело кочевать в облаках.
на земле нет места- если я как дым-
забирает небо тех, кто становится им.
И не в горле кость-
И не горькая весть-
И не продрогла.-
И не в проём дверей-
И не в проём окон-
\Имею честь\-
Поперёк горла.
вы когда в одиннадцатом томно пели девам и целовали влажно микрофон-
я кровавым ртом сгребался и рассудок тёк со звуком декаданса-
перелистывая в одночасье весь декамерон.
жалко волочил понурый позвоночник-
в эти бы моменты радостно мне петь как на голгофе-
воскресая серебром-
знаете, – я не успел. я умер. я замёрз.
и не успел узнать вкус вашей боли.
и не успел открыть свой рот.
я преждевременно покончил.
мне даже не досталось слёз.
я в глазах твоих разолью нежность.
я в глазах твоих разолью реку.
перейду на другой берег.
выстрою мосты между.
каждая дощечка чтобы
берегла тебя от грубых штормов.
чтобы стало спокойно.
чтобы как дома.
тонкой льдинкой приложусь к ранам-
страх пройдёт, боль остынет-
я давно тебя искала,
пробираясь к сердцу через имя
I
я не эксперт в прекрасных вещах,
но если ты говоришь из сердца-
идёшь от самого пульса-
тебе нет шанса сдуться
ни курам на смех – ни курям во щах.
II
что ты скулишь об одиночестве,
если никогда не жил один?
твоё гениальное творчество
корнями из парных прогонов смятых перин.
или что ты скулишь о любви,
если никого не бинтовал и за это нe благодарил?
что ты знаешь о боли —
когда твои крылья не топили в растворе
чтоб стереть с графических карт, чтоб до дыр.
III
разбитое сердце в разбитые стёкла-
и небо танцует-поёт синевой.
антарктики льды закричали ребёнком-
последних китов повезли на убой.
тебя не коснулось-
в тебе не проснулось-
тебя не задела такая беда.
киты перед смертью обняли друг друга —
в червовое солнце вскипела вода.
IV
что с тобою сталось-
разбазаренная молодость-
изуродованная старость.
всё никак не возьму в толк,
чем вы здесь торгуете-
отчего волчьему не волк-
а кудахтающая курица.
за кем вы всё прячетесь,
кем прикрываетесь,
детьми, иеромонахами, бл..дьми,
на что время тратите-
кого повыгодней оттрахать, чтоб слаще прокормить.
V
я выгреб всё пространство
от голосов, тел, даже тишины-
единственным незыблемым осталось
«ты».
я уходил в окопы, ел снег,
искал беды,
но из колоды бога
мне выпадало «ты».
я выскреб все развалины-
я вычистил моря.
но вышло, что несчастнее
на свете нет меня.
я покидал и родину,
и родина меня.
я думал, на свободе лишь
и вертится земля.
теперь кочую бездарем.
отшельник-нигилист.
да, кесарю и кесарево,
и пису будет пис.
я заблудился в памяти.
\у ней- твои черты).
и на моей на паперти
мне подают лишь «ты».
VI
ах, если бы память сгорала как любовь-
горько и бесследно. оставляя бледный пороховой фантом.
наверное,
я бы остался целым сразу, как только покинул роддом-
а не после бесчисленного количества смертей.
такое странное дело.
смешно. и надо бы собраться заново
конструктором в руках у ребёнка-
совсем разболтался-
а ты не можешь-
бесследно и горько-
остался
пороховой фантом-
осел под кожей.
VII
ну и е*ись ты с своими ушедшими поездами и постоянными цейтнотами-
продавай мою любовь- конвертируя банкнотами-
то, что я тебе по небосводу птицами и нотами-
загребай побольше, выжидай как сыч, пожирней кусок, выдай подороже, чтоб тебя везде.
копи на стабильное одиночество и салонное старение-
не живи вечными, а прозябай своим толковым временем-
но больше не напишешь ни единого стихотворения-
каким арканом богу чкнуться со своими вдохновеньями-
когда на это у тебя ни места и ни времени-
вот только не прихватишь ты отсюда ни волосины с темени,
ни даже тени тела, ни
мысли ни одной о тени темени-
у тебя нет времени? —
здесь нет любви.
здесь нет любви ни семени.
здесь нет любви ===== и у меня на это не было-нет и никогда не будет ни намёка пошлости на время и —
имею честь и
и
оставайся здесь.
VIII
мне хотелось бы ошибаться,
но факты говорят сами за себя:
моё небо кричало – рожало-
но молчала твоя земля.
но твоя земля ухмылялась – сколько ему ещё-
небо плакало – удивляясь-
серебром не звёзды сияли-
а пули. кто оплатит теперь этот счёт?
– оплатите за свой расстрел, сэр.
– вам несказанно повезло, сэр.
– это – большая удача, сэр.
– вас расстреляло пространство, и само высочество время вас добило, сэр.
– вы – любимчик фортуны, сэр.
– всякий сирый мечтает о таком успехе.
– не забудьте чаевые, сэр.
– сейчас мы уберём из вас сердце и будете как новенькие, сэр.
– одной кнопкой Delete! сэр, мы живём в волшебное время, сэр – одной кнопкой чик – и вас больше нет, сэр!
– какой же вы счастливчик!
IX
пойду засуну голову в прорубь-
поговорю с рыбами:
они отвечают за свои слова.
а ещё они красивые.
потому что никогда не врут.
X
солнце восходит-
новый день взбивает в сливки молоко.
я на свободе-
я люблю тебя-
дышать легко.
небо огромно-
и вся вселенная со мной поёт-
я на свободе-
ты моя жизнь-дыхание моё
XI
что я без тебя-
это как у моря синий отобрать.
но ты не слышишь.
меня не слышишь.
я стану тише.
стану тише.
XII
ты прости меня, моя земля,
я тоской испепелён-
сердце воет через край-
страшен бесконечный сон-
я искал её одну средь бед и вод-
что кипит луной в моём ребре-
своё сердце вырву-засияет небо во весь рот
чёрной синью в серебре.
Der kostenlose Auszug ist beendet.