Buch lesen: «Концерт Патриции Каас. 8. И что дальше (Под Москвой)»
Хозяйство Свиридова разрасталось и разрасталось, этот процесс практически не останавливался.
Маргарита Антипова, приняв бразды правления, как-то с удивлением спросила Свиридова – а как ему удавалось руководить таким необъятным хозяйством?
И почти не удивилась, когда Свиридов ответил ей, что всегда полагался на своих помощников и всемерно доверял им. Возможно, именно поэтому во время его отсутствия в его кабинете сидел кто-нибудь из самого ближнего круга – Баранов, Потапович, Ерлыкина, и даже Долгополова, Скворцов, Черномырдин.
И хотя случаи, когда временный заместитель был не в курсе назревшего вопроса, случались и довольно часто, это не мешало работе фирмы.
Странно? Ничуть!
Со Свиридовым всегда можно было связаться, но только экстрасенсам, а если в кабинете сидел человек без этих способностей?
Тогда чаще всего обращались к Полине Ерлыкиной – и не потому, что она лучше других ориентировалась в делах фирмы, а потому что у нее был наиболее устойчивый контакт со Свиридовым.
Или ей помогал Олег? Не исключено!
И потом иногда временный руководитель обращался к руководителям более низкого уровня – к Карену Варданяну, Валентину Антипову, Сергею Дементьеву, Петру Дормидонтову, Аделаиде Клиноземас, Екатерине или Любе Львовской, Ивану Степановичу Трофимову, к членам штаба …
У Маргариты Антиповой установились прекрасные деловые отношения с главным хранителем особых секретов фирмы – с Валдисом Лазарисом, и она не стеснялась советоваться с ним по любому поводу, если у нее возникали сомнения.
Но само интересное происходило потом, когда возвращался Свиридов.
Свиридову рассказывали все, что происходило в его отсутствие, и в мельчайших подробностях, причем рассказывающий не столько рассказывал (и показывал), но вдобавок интересовался правильностью принимающих решений.
В первую очередь за оценками шел тот, кто принимал решения в отсутствии Свиридова.
А Свиридов никогда не уклонялся от анализа ситуации и оценок принятых решений.
Зачастую его оценки конкретных решений значительно расширялись и превращались в настоящие лекции …
Делай что делаешь.
И будь, что будет.
Л.Толстой
ПРИЯТНЫЕ НОВОСТИ
АВИАТОПЛИВА и СМАЗКИ
– Толя? Ты Свободен?
– Для тебя – всегда, заходи.
Марго прошла в кабинет Свиридова через комнаты отдыха, чтобы не встретиться с ожидающими в приемной посетителями.
– Привет, Маргерит! – и Свиридов привычно поцеловал ее в щеку.
– Привет, Толенька! Тут без тебя пришла куча бумаг – хочу с тобой поделиться.
– Давай.
– Первое касается авиатоплива. Наконец спецы решились и выдали заключение о полной пригодности нашего топлива с маркой «авиа» для всех самолетов, которые ранее летали на керосине.
– Насколько я помню там было три ГОСТ’а – для дозвука и для сверхзвука.
– Точно. Задержка была вызвана тем, что заказ на пригодность первоначально был дан теоретикам, а не практикам. Но Долгополова быстро разобралась и проверку поручили тем, кому надо. Поэтому для топлив, которые регламентируют ГОСТ 10227 и ГОСТ 12308, были проведены всесторонние исследования и практические проверки. На, взгляни их заключение.
Свиридов открыл тоненькую папку с документами с грифом секретности и номером почтового ящика, полистал.
– Да, работу они провели большую и тщательную. Привыкли отвечать за результат.
– Они проводили сравнительные испытания по отношению к самым массовым нашим маркам топлива – ТС-1, РТ, Т6, Т8В. Во всех случаев наше топливо превосходило образцы для сравнения. В особенности по таким показателям, как противоизносные свойства, по смазывающей способности, по термостабильности, и главное по охлаждающей способности! У нашего топлива выше теплоемкость и ниже вязкость!
– Да, я видел эти показатели …
– Но сравнения с аналогичными марками топлив по американским, точнее по европейским нормам, они провели всего для двух марок топлив, и эти результаты они в своем отчете не привели.
– И какие марки они выбрали для сравнения?
– Джет А-1 и ДжетПи4.
– Jet A-1 и JP4, я не ошибся?
– Точно.
– Так первая марка это полный аналог нашего ТС-1, только менее морозостойкий, а вторая марка – это вся военная авиация!
– Ну и память у тебя, начальник!
– Доплати этим ребятам за инициативу и пусть проведут всесторонние испытания по этим маркам. И еще там есть марка для военно-морской авиации – пусть ее тоже возьмут для сравнения, хотя ответ можно спрогнозировать …
– Пока Министерство еще не пробудилось, но нам уже нужно подумать о массовом выпуске.
– Лена Долгополова уже работает в этом направлении. Придется и «Солнечный» готовить к выпуску …
– А наших сотрудников ты не намерен стимулировать?
– Ладно, этим ты займись сама – думаю, ты с этим можешь справиться самостоятельно. И приказом оформи это с благодарностью всем, кто имеет отношение к этой тематике.
– Их будет немало – и для премий, и для благодарностей …
– А ты не экономь. И обязательно с указанием – за что, за какие заслуги.
– Считаю, что этот итог – очень серьезен для нас. Такой зеленый свет нашему топливу!
– То есть и для истребительной авиации, для вертолетов, для тяжелых кораблей – полностью?
– Да, полностью. Выдали нам сертификаты. Теперь, как понимаешь, дело за нами.
– Новость приятная, как дама во всех отношениях.
– Далее по смазкам. Целая куча заключений по разны маркам смазочных композиций для всевозможной техники, как военной, так и гражданской. Даже для железной дороги – не знаю, как к ним попали наши образцы.
– Попали – и слава богу. Но о нормативах они подумали? Для большинства образцов военной техники и колесного транспорта мы рекомендовали сроки службы, а для железной дороги ничего не давали.
– Все правильно. Я к ним уже направила Карена – думаю, он быстрее разберется, чем Скворцов.
– Ох, и сцепятся они с Ленкой! Он же эксплуатацией не занимался.
– Я думаю, обойдется без членовредительства. Но так или иначе нам придется создавать два подразделения – отдел топлива и отдел смазочных жидкостей.
– Ты права. Причем – скорее всего – установки института придется освободить от смазок, а наращивать для топлива, а смазками заниматься здесь, у нас. Да и хранилища строить.
– А «Солнечный»?
– Там придется развивать и то, и другое – не возить же в такую даль. Придется тебе заводить заместителя по топливу и заместителя по смазкам.
– Ты хочешь, чтобы я назначила сама?
– Но я не думаю привлекать кого-нибудь со стороны.
– Правильно. Есть и свои кадры. Но еще нужен главный проектировщик для этих установок. Как думаешь – кто?
– Потапович. Плюс Черномырдин.
– Сочетание занятное … но правильное. Одобряю. И еще хранилища, доступные для топлива …
– Думаю полковника Веденеева.
– Строить – да. А проектировать?
– Придется Карену … Со стороны привлекать не хочется.
– Что же. Поздравляю тебя …
– А себя?
– Всех нас – работы будет невпроворот. Придется кое-что ужать и у Скворцова, и в Сибири.
– И еще есть сумасшедшая идейка – сделать мобильный блок. Забрасываешь в глушь – был бы там газ или нефть – и он тебе выдает авиатопливо и еще немножечко благородных газов …
– Толя, не спеши. Вот сейчас в отделе экономисты подобьют цифры и ты увидишь, сколько стоит новое топливо и сколько новых установок надо будет создавать.
– И еще какие контрмеры против нас предпримут нефтяники – наше топливо может быть если не дешевле, то как минимум лучше. Экологичнее. А там такие зубры сидя! Такие деньги гребут! Хотя по объемам мы им не конкуренты …
– Это уже по твоей части – привести их в чувство, Думаю, сил это потребует немалых.
Свиридов протянул руку, хотел вызвать секретаря, но раздумал.
– Давай завтра устроим совещание по этому вопросу. Нет, даже экстренное заседание Ученого совета. Там и решим, что к чему и кому чем заниматься, а затем расставим людей. Как?
– Согласна. Я подготовлю предложения.
УЧЕНЫЙ СОВЕТ
Когда все поздоровались и расселись встал Свиридов.
– Как почетный председатель я созвал экстренный совет по поводу промышленного выпуска некоторых наших материалов, а именно жидкого топлива и жидких смазок.
– А консистентных?
– Условно отнесем их к жидким, а твердые пока трогать не будем. Итак, сертифицирована следующая наша продукция: жидкое топливо для двигателей внутреннего сгорания с условным октановым числом 100, дизельное всесезонное топливо, и легкое авиационное топливо взамен спецкеросина для самолетов, в том числе сверхзвуковых и высотных.
– И как это нефтяники проспали!
– Не волнуйся, они еще проснуться. По смазкам тоже широкий спектр марок различного назначения начиная с тяжелой боевой техники и кончая легковыми автомобилями. И даже для железнодорожного транспорта.
– И теперь ты займешь экспериментальные установки под выпуск серийной продукции! – с горечью сказал Скворцов.
– Я не буду писать на доске условные обозначения топлив, лишь хочу подчеркнуть, что для получения такого материала не нужны те излучатели, что стоят на наших установках.
Установилась напряженная тишина.
– Толя, а ведь ты прав! – весело воскликнул Баранов. – Там половина …
– Дядя Саша, не спеши. И вовсе не половина, – раздалось из-под стола.
– Ты так думаешь, Мальчик? – задумчиво спросила Карцева. – Но тогда это …
– Это новая конфигурация излучателя, как я думаю. И его нам предстоит создать. Я подчеркиваю – не новый излучатель, а некая новая конфигурация. И это задача номер раз – фиксируй, Полина.
– Я записала.
– Далее – а из чего состоят наши смазки? Хотя они различны по назначению, но все равно есть жидкая фаза и есть наполнитель.
– Ну, наполнитель – наноуглерод разных фракций …
– Нано-то нано, но уже не только углерод. И нано-кремний, и нано-медь пошли, и даже нано-вольфрам. Но начнем с жидкой фазы. Честно скажем, что мы ею просто не занимались, а исследовали разные наполнители. А это отнюдь не означает, что наша жидкая фаза оптимальна, а кое-где вообще не подходит … Это задача номер два – жидкая фаза, возможно универсальная.
– Не выйдет, – снова раздалось из-под стола. – Температуры и удельные давления …
– Согласен с этим вредоносным ребенком, поскольку сцепление молекул …
– Стоп, стоп, Дмитрий Германович! Давайте пока не будем так углубляться. И если объемы продукции нам подскажут потребители, то сами композиции различного назначения – это задача номер три.
Свиридов уже дважды обошел стол с участниками совещания и сел на свое место рядом с Антиповой.
– И четвертая задача – организация промышленного производства.
– Ну, и всего-то – совсем чуть-чуть. – снова раздалось из-под стола.
– Согласен. – засмеялся Свиридов. – Осталось только определить ведущих по направлениям. Ты подумала?
Это Свиридов спросил у Антиповой, и та передала ему листок бумаги.
– Вот мы посоветовались с Маргаритой Семеновной и ответственными по направлениям назначаются… Мари, в приказ. Для обеспечения выпуска новой продукции в промышленном объеме назначить ответственными научными руководителями по разделам…
– Первое. Жидкая основа всех видов смазок – профессор Лопаткин Дмитрий Германович.
– Вот откроешь рот не вовремя …
– Вы могли бы рот и не открывать, Дмитрий Германович. Все равно заниматься этим вам. – сказала Полина Ерлыкина, не отрываясь от своих записей.
– Второе. Наполнители из наночастиц – профессора Баранов и Скворцов. Двое – потому что в проблеме явные две стороны, углубляться не будем.
– Третье. Новая конфигурация излучателя для производства жидкого топлива – кандидат технических наук Ерцкая Виолетта Владимировна. Учитывая ее нестандартность мышления … ну, и так далее. С помощью Потаповича …
– Я думаю – она справится, – это подала голос Долгополова.
– Неожиданно – но я тоже думаю, справится.
– Третье. Составы композиций смазок различного назначения и для различных условий эксплуатации – член-корреспондент АН Потапович Потап Потапович. Плюс задачи математического прогнозирования и конфигурации нового излучателя …
– И четвертое. Организация производства – доктор физико-математических наук Антипова Маргарита Семеновна.
– Ну, и пятое. Ответственным подобрать составы рабочих групп самостоятельно и утвердить их у руководства.
– Подписи моя и Антиповой. Как, Марго? Ты согласна? Я чуть-чуть изменил твой набросок.
– Да, я согласна, Толя.
– Вот и прекрасно. Прошу не забывать, что вся наша наземная военная техника до сих пор ориентирована на низкооктановый бензин – это так, примечание на полях …
ИНДИЯ
Папка с надписью «ИНДИЯ» появилась у Свиридова довольно давно, а она активно пополнялась вырезками, переводами, страничками с рукописными заметками тех, кто знакомился с этим материалом.
И сегодня, просматривая эту папку, Свиридов даже не ожидал, что она так сильно потолстела.
К вырезкам из индийских источников добавились вырезки из американских, немецких, китайских источников, и Свиридов решил, что уже пора познакомиться с работами индийских коллег вплотную.
На первый раз он отправился в Индию в коконе и оставался невидимым все время визита. Но там среди местных ученых он заметил двух англичан и китайца, поэтому предстоял визит наяву, с возможностью обмена знаниями.
Но уже было видно, что индийские ученые пошли совершенно своим, оригинальным путем – это сужало возможности их установок, но при этом значительно упрощало их конструкцию.
Когда с материалами ознакомился Шабалдин, он с удивлением сказал Свиридову, что такой вариант излучателя они когда-то, много лет назад, обсуждали с погибшим профессором Благовым.
Но тогда оставили это из-за ограниченных возможностей по использованию. Теперь – судя по описаниям – блок излучателей, используемый индийскими учеными, был очень похож на старый отвергнутый вариант.
Но это по описаниям, а реально?
В литературе было слишком мало данных и Свиридову пришлось еще раз отправиться туда в коконе. В коконе не было кондиционера и Свиридов сидел на невидимом полу в одних трусах, слушал и записывал.
Довольно скоро он убедился, что литературные источники отнюдь не страдают неполнотой – просто опыты, которые проводили на установке, были редки, а лаборатория страдала от дефицита электроэнергии.
Но теоретически местные ученые были подготовлены весьма прилично, а двое вообще кончали московский физтех.
А среди слетевшихся иностранных ученых большинство были разведчики, старательно «срисовывающие» достижения других.
«А я кто? Чем я отличаюсь от этих «навозных мух»? Тоже подглядываю, подсматриваю, выведываю …»
На «малом совнаркоме» Свиридов подробно рассказал и показал все, что он увидел и узнал во время своих посещений индийской установки.
– Основное, что я могу отметить – это высокий теоретический уровень работающих там. И возникает вопрос – а что именно является секретным в нашей работе? Кто скажет?
– В основном продукты и в меньшей степени сами установки. Я внимательно сравнил установку, предложенную в свое время профессором Благовым, и теперешнюю установку в Индии. Они практически идентичны. – Потап подумал и добавил, – Только американская установка не имеет прямых аналогов, но это в основном заслуга Антиповой.
– Так не пора ли созвать международную конференцию по вопросам атомно-молекулярной модификации вещества? Не раскрывая наших достижений по режимам, теоретическим обоснованиям и алгоритмам и прочим подробностям эксплуатации? Насколько это позволит нашим соперникам продвинуться в практике получения новых продуктов?
– Насколько – не знаю, но воспроизвести все, накопленное нами, они смогут лет через пять-шесть. Это минимум. – это сказал Баранов, мысленно обменявшись мнением со всеми <людьми>.
– Академию, я думаю, убедить в этом будет не так уж и сложно. Но вот спецслужбы!
– Да, Марго, ты права. Спецслужбы нас воспринимают как некое собственное секретное производство. И отделить установку от продукта им будет не по силам.
– Но пробовать-то надо?
– А как же! Вон сколько понаписали индийцы о своей установке! И схему привели, и фотографию напечатали. Но режимных параметров нигде нет, они их придерживают как «ноу-хау». И правильно делают.
– Так может и нам дать в Вестнике Академии статейку по установке типа Благова?
– С небольшой – страниц на пятнадцать-двадцать – теоретической статьей Шабалдина? Фамилия-то известная по древним публикациям!
– А если привлечь американцев? Официально. – задумчиво сказала Антипова.
– И раскрыть тебя и ВВ?
– Но начать нужно с публикации. Подряд: Шабалдин, Благов и может быть что-то еще?
– Только организовывать это придется тебе. Как и обработку спецслужб.
– Заметано …
ЛЕКСАР
Долго не удавалось достичь надежного соединения сверхтонких пленок между собой.
К этому приложили усилия все ведущие сотрудники, но нанесенная пленка золота, серебра или алюминия постоянно отслаивалась.
Решение этой проблемы принадлежало Мальчику – он посоветовал окатить поверхность полимерной пленки серной кислотой.
Его совет даже не вызвал возражения – действительно, так можно было активировать поверхность, и пленку быстренько смочили серной кислотой, смыли водой и высушили в обеспыленном вакууме.
После этого пленки сцепились намертво, их даже специально не удавалось разъединить.
После этого начались опыты по созданию электрического заряда на поверхности и его сохранности, но это было уже не так интересно. Единственное, о чем спросил Свиридов, так это о напряжении пробоя, но и тут все оказалось на высоте – вопреки всякой науке величина постоянного напряжения пробоя оказалась невероятно высокой.
И из маленьких лоскутков – максимальный размер, получаемый на лабораторной установке, стали «вертеть» конденсаторы. И первые же образцы размером в короткую сигарету показали емкость за пределами измерительных приборов, имеющихся под рукой.
Короче, быстро – как это было принято на фирме Свиридова – были созданы конденсаторы приличных размеров и весьма приличной емкости.
По аналогии с уже известными ионисторами собственные конденсаторы были опробованы для запуска стартеров автомашин.
И успешно – конденсатор размером с гаванскую сигару заводил двигатель простоявшего всю ночь на морозе джипа с первого раза. А чуть-чуть отдохнув конденсатор был способен повторить это на соседнем джипе. Замеры стартерного тока показывали, что конденсатор свободно отдавал ток величиной 600 – 800 Ампер без заметного падения напряжения.
И без подзарядки запускал еще несколько двигателей.
Название «конденсаторы» установилось как-то само собой, хотя Мальчик ехидничал – «какой дурак назвал аккумулятор конденсатором?».
На это ему задумчиво отвечал Потапович «не скажет ли наш ученый ребенок, чем конденсатор принципиально отличается от такого аккумулятора?».
Разгоралась дискуссия, но результат пока не просматривался …
На установке уже выпускали конденсаторы непрерывно, но название изделию так и не могли придумать.
Конкурс, объявленный Шабалдиным, не помогал, пока из Москвы Мальчик не прислал странное слово «ЛЕКСАР». И оно как-то прижилось, хотя и не особенно нравилось.
Выявили оптимальные размеры изделия – по многим параметрам. Основное – чтобы по торцу не могло быть пробоя, так как «лексары» заряжали от любой электрической сети – выдержал бы диод выпрямителя.
Сборка «лексаров» размером с магнитофонную кассету типа МК легко заводила танковые дизели, что было многократно проверено у Белоглазова. «Лексары» стали ставить на электрокары, на электромобильчики для поездки по полю для гольфа и на другие объекты, уже рассчитанные на электропитание – проверяли изделия на срок службы.
Но срок службы изделий оказался большим, и первыми выходили из строя мощные диодные сборки, через которые «лексары» заряжали от сети.
Через год «где-то недалеко от Москвы» практически все движущиеся агрегаты были снабжены «Лексарами» и по городу бегали сплошные электромобили.
Правда, были проблемы с электродвигателями – серийных электродвигателей было немного, для других требовались преобразователи напряжения, и лишь единицы были оборудованы импортными мотор-колесами.
Но на заводе Дементьева уже монтировали линию по производству мотор-колес разного размера и различного назначения.
А «лексар» формата наиболее распространенной батарейки АА работал неизмеримо дольше самых знаменитых иностранных марок аккумуляторов при значительно лучших параметрах …
ПУБЛИКАЦИИ
Ученый совет принял решение предложить ряду специалистов заняться «литературным творчеством». В список попали Потапович, Баранов, Лопаткин, Дормидонтов, Ерлыкина, Шабалдин, Антипова и Антипов, Худобин, Ерцкая, Иванищева, Умаров, Верещатская, Скворцов и сам Свиридов.
При этом было решено, что степень секретности творения будет определяться позже, по мере написания.
Первый труд, который получил Ученый совет, была книга Виолетты Ерцкой под названием «Оператор блоков ИФМ» с подстрочной расшифровкой «блок излучателей физической модификации». А предисловие к книге было написано Леной Карцевой.
Как полагается книга была направлена на рецензию Дормидонтову и Потаповичу, а редактировать книгу взялся сам Свиридов.
Книга Виолетты была одобрена, но печатали ее с грифом «для служебного пользования» тиражом всего 500 экземпляров.
По этому поводу в семье Скворцовых был праздник, и Виолетту поздравляли Костя с Елкой, Маша с Деном, Лена и Виктор. И он в открытую пошел ночевать к Виолетте – раньше он приходил к своим женщинам попозже, когда народ угомониться и разойдется по комнатам, а сегодня пошел в открытую.
Закрывая за собой дверь комнаты он обернулся к Лене.
– Все правильно, Витя. Все правильно! – негромко сказала Лена.
Экземпляры книги были нумерованы и первый номер получила Лена с надписью «Моей дорогой подруге и милой сопернице от соперницы». И только второй экземпляр получил Виктор с надписью «Моему единственному мужчине».
Труднее всего оказалось уговорить Шабалдина.
Тот долго отнекивался под предлогом, что он уже пишет объемистый труд об истории открытия, но Свиридову удалось уговорить его написать небольшую статью как бы в ответ на статью индийского ученого. В той статье была приведена схема излучателя индийской установки, а Шабалдину Свиридов предложил ответить статьей со схемой излучателя профессора Благова.
А еще Женя Кульченкова написала статью о женских украшениях для модного журнала, и в эту статью она с помощью Свиридова вставила фото и пару абзацев по поводу алмазных украшений. На фотографии был черный тридцатикаратный бриллиант на шелковой ленточке на шее Тони Свиридовой, но скадрировано было так, что лица Тони видно не было.
А в тексте не особенно внятно говорилось, что это с одной стороны украшение, а с другой – результат глубокой физической модификации, т. е. бриллиант искусственный.
Уговорить высокое начальство на появление публикаций было очень нелегко, но частично Свиридову это удалось, и в научных журналах сразу появилось несколько публикаций со ссылками на индийский опыт.
Но зато в журнале «Техника-молодежи» появилась фантастическая статья о проблеме атомно-молекулярной модификации и была приведена схема фантастической установки и ее излучателя – это была точная копия американской установки. К статье было небольшое послесловие о том, что иногда фантастика отстает от реальности, и подписано это послесловие было именем Джулии Вебстер, которую хорошо знали в Логенс-Дейл – под этим именем там знали Маргариту Антипову.
По инициативе Полины Олеговны Ученый совет рассмотрел вопрос об издании «Трудов» фирмы и образовал редколлегию под руководством Свиридова – он отнекивался, но отделаться от этого ему не удалось.
А материалы постепенно накапливались, Свиридов их прочитывал, распределял по членам редколлегии, и уже где-то вблизи маячил первый номер «Трудов НИПЦ ГАМ» …
НАЧАЛО СБЛИЖЕНИЯ
После этого через некоторое время Джекобу Спрингфилду на его личный телефон, засекреченный номер которого на фирме знали немногие, позвонил незнакомец.
– Привет, Джекоб.
– Кто говорит?
– Мы пока не знакомы, но у меня для тебя есть привет от Джулии Вебстер.
Джекоб долго молчал.
– И что ты хочешь?
– Я думаю, что пора снижать уровень секретности тех работ, которыми мы занимаемся. И даже встречаться для обмена информацией.
– О’кей. Но многие пока думают иначе. От чьего имени ты выступаешь?
– От имени Благова и Шабалдина.
Джекоб снова долго молчал.
– Твое предложение заслуживает внимания. Я поделюсь с коллегами. С тобой можно связаться?
– Запиши номер телефона. Это в Москве. Назовешь себя и тебя соединят со мной. Бай!
Спрингфилд долго сидел с трубкой в руках, затем запросил службу безопасности – откуда был звонок. Служба безопасности долго копалась, но ответила, что проследить звонок не в состоянии и что он был из космоса, то есть с использованием какого-то из спутников связи.
Надо сказать, что Джекоб раздумывал недолго, и позвонил по указанному телефону.
– Я Джекоб Спрингфилд. – представился он.
– Добрый день, сэр! – на хорошем английском языке ответила ему женщина. – Я соединяю вас.
– Привет, Джекоб! Я рад, что ты позвонил. Как дела?
– Все хорошо. Хотя я думаю, что моя служба безопасности уже проснулась …
– Это естественно. Но ты не волнуйся – у них как раз сегодня вышла из строя вся аппаратура фиксации. Что ты надумал по поводу моего предложения о снижении уровня секретности?
– Ты должен понимать, что это очень непросто. Кстати, я могу поговорить с Джулией?
– Минуту.
И Свиридов протянул трубку от параллельного телефона подбежавшей Марго.
– Я слушаю!
– Джули, неужели это ты? Я так рад слышать тебя! Рад, что ты жива!
– Джекоб, я тоже очень рада! Как поживают Мари-Эн и Анжелика?
– Спасибо. Ты помнишь … А как поживает твой Тернтаум?
– Мы давно развелись и у меня другой муж, которого я очень люблю.
– Рад за тебя. Где там твой анонимный шеф?
– Я здесь, Джекоб. Индийцы планируют небольшую конференцию, может быть там и встретимся?
– Я не против. Но ты хоть назови себя.
– Его зовут Анатоль и он нормальный мужик. Он чем-то похож на тебя, Джекоб.
– До встречи, коллеги?
– До встречи!
– Уф! – откинулась на спинку кресла Антипова. – Что делать будем? Кто нас туда пустит?
– Не ссы, прорвемся! Посетим их на часок нелегально …
– Фу, какой же ты хулиган, начальник! А Джекобу стоит что-нибудь подарить …
КОНФЕРЕНЦИЯ
Конференция, действительно, была келейной – без всякого объявления собрались пара дюжин ученых со своими учениками, хотя под видом корреспондентов все равно кругом вертелось много разведчиков.
Для Спрингфилда выделили индийца-переводчика, но сколько Спрингфилд не осматривался, он не заметил никого из знакомых.
Но зато вечером в скромном ресторане при гостинице к его столику подошли двое европейцев.
– Привет, Джекоб!
Он даже опешил, узнал, вскочил, обнял – это была Джулия!
– Знакомьтесь – это Джекоб.
– Очень приятно, Анатоль.
Они засиделись в ресторане до закрытия, и Джекоб не почувствовал ни малейшего напряжения в общении за столом, хотя иногда речь заходила о весьма щекотливых профессиональных моментах.
Возможно, причиной этого была Джулия, которая все еще воспринималась Джекобом как своя сотрудница.
Или мастерский навык нового знакомого аккуратно обходить острые углы?
Даже то, что его собеседники, скорее всего, прибыли из Москвы, Джекоба не напрягало.
– У портье для тебя подарок, Джекоб! – прощаясь и целуя его сказала Антипова.
Новые знакомые вышли из гостиницы и сели в такси.
– В аэропорт!
Подъезжая к аэропорту водитель мучительно думал – а чего это он поехал в аэропорт? В салоне было пусто …
А Джекоб Спрингфилд получил целую пачку журналов и даже несколько небольших брошюр с надпечаткой «сигнальный экземпляр». Правда, все на русском языке …
Статья в одном из журналов с подробным описанием установки в Легенс-Дейл была заложена красной ленточкой – он еще нескоро выяснит, что ленточка эта особенная.
Ее нельзя порвать, разрезать, сжечь или уничтожить каким-либо иным способом.
Джекоб спрятал ленточку в коробку со своими наградами.
Служба безопасности спохватилась не сразу, но тем не менее за него взялись.
Генерал с кучей орденских нашивок пытался выяснить у Джекоба, о чем он разговаривал с неизвестными в ресторане. Но кроме того, что дама была его давней знакомой и они много лет не виделись он ничего не добился.
Агенты, наблюдавшие за беседой в ресторане, ничего толком рассказать не могли, а их фотоаппараты не зафиксировали за столом никого, кроме самого Спрингфилда.
Разговор Джекоба с Генеральным – Правительственным руководителем проекта – был по деловому спокоен.
Отдуваясь после ухода Спрингфилда Генеральный поднял телефонную трубку.
– Слушай, ты, боров! Отстань от Джекоба. Если еще раз попробуешь его допрашивать, то ты и вся твоя семья горько пожалеете об этом! Понял?
Генерал даже попытался вскочить, крикнуть – верните этого предателя! – но грохнулся в кресло. У генерала диагностировали обширный инсульт, его жену сбила машина, а сын с дочерью чуть не сгорели при пожаре.
Служба безопасности на фирме недалеко от Москвы удовлетворилась объяснениями, что разговор господина Спрингфилда с бывшей знакомой не выходил за рамки бытовых вопросов, а подаренные и переданные для перевода материалы на русском языке были несекретными.
Служба контрразведки на фирме где-то недалеко от Москвы вполне удовлетворилась отчетом в полстранички, где Свиридов и Антипова сообщали о состоявшемся контакте с одним из руководителей американского проекта …
И СНОВА УЧЕНЫЙ СОВЕТ
Отчеты, поступающие из «Солнечного», были интересны, и было видно, что успехи коллективов Верещатской и Иванищевой требовали обсуждения.
Так недалеко от Москвы в гостевых комнатах первого корпуса появились гости – и главный врач сибирского отделения фирмы Роман Натанович Белосевич с супругой, и начальник лаборатории Верещатская Валерия Осиповна, и начальник отдела Иванищева Ангелина Митрофановна со своей заместительницей Конопатовой Аделью Гвидоновной, и некоторые из сотрудников этих отделов …
По решению Ученого совета проводилась настоящая конференция с докладами, обсуждениями, прениями – и все под руководством Умарова. У него на квартире привычно остановилась и Ангелина Митрофановна, и ни у кого это не вызвало удивления, кроме нее самой. Она никак не могла привыкнуть к тому, что она может быть обыкновенной женщиной, любимой и желанной …
Она никак не могла привыкнуть к той неподдельной радости, с которой ее встречали, стоило ей открыть дверь в квартиру Умарова, к ласковым рукам, помогавшим ей снять пальто, а уж к тем невероятным ласкам, на которые были способны эти руки …
А члены Ученого совета и ведущие научные сотрудники получили программы конференции с перечислением докладов. Программа была оформлена как секретный материал, и в конференции участвовало не так много сотрудников – все уместились в зале, что находился рядом с главным корпусом.
Первые два дня были посвящены работам бывшей лаборатории Виктора Скворцова, которой руководила теперь Верещатская – в основном это были исследования по созданию наноматериалов на различной основе с различными размерами частиц, хотя многие работы были посвящены исправлению «подарков» академика Оратынцева.
