Забыть тебя невозможно

Глава 3

Тим

– Тим?! Ты чего тут делаешь?

Бросаю тряпку в ведро, поворачиваясь на мамин голос.

– Кофе пролил. – Вытираю мокрые руки о спортивки. – Ты знала, что Вера под кроватью не моет?

Пока чешу затылок, разглядываю, как быстро меняются эмоции на мамином лице.

– Ты помыл полы? Руками?

Она, видимо, все еще в шоке, судя по тому, что так и стоит в дверях, переминаясь с ноги на ногу. Я внес в ее распланированное утро разнообразие.

Честно говоря, уже на рефлексах получилось. Пошел за ведром и тряпкой, чтобы вытереть разлитый кофе, очнулся, когда домывал паркет у двери. Первый год в училище за мой длинный язык я был первым в списке на внутренние наряды. Как наказание, естественно.

– Ма-а-а-а-м?

– А, – вздрагивает, – да. Я просто… Неожиданно. Скажу Вере, чтобы тщательней убиралась. Завтракать будешь?

– А ты не опаздываешь?

Мама по утрам редко завтракает дома, в принципе, как и отец. Это не зависит от дня недели.

– Я сегодня решила устроить выходной. Вчера толком пообщаться не удалось, ты почти сразу убежал. Так давно тебя не видела. Ты же не собираешься туда возвращаться, правда?

Передергиваю плечами. Я еще не решил, если честно.

– Думаю. – Поднимаю ведро, направляясь в ванную.

Мама идет следом. Наблюдает за тем, как я выливаю воду в унитаз, а потом выжимаю тряпку над раковиной.

– Я думала, ты до обеда спать будешь. Поздно вчера приехал. Тебя просто не узнать.

Прям чувствую, что у нее слезы вот-вот накатят.

А проснулся я рано независимо от того, что лег часа в четыре. Привычка.

– Ты завтрак предлагала.

– Да-да. Идем скорее. Я так рада, что ты приехал. Очень соскучилась, – мама все же срывается. Всхлипывает и повисает на моей шее.

– Не плачь.

– Ох, ну чуть-чуть-то можно? – смеется и, отстранившись, вытирает собравшиеся во внутренних уголках глаз слезинки. – Как вчера с ребятами встретился?

– Нормально.

Сажусь за барную стойку, пока мама колдует над пирогом. Несмотря на статус, пироги она печет лучше нашего повара.

– Арину видел? – спрашивает и сразу защищается: – Не смотри на меня так. Я за тебя волнуюсь.

Честно говоря, тему Громовой мне бы поднимать не хотелось, но мама не отстанет. Поэтому лучше дать ей минимальный объем информации, чтобы не насиловала мой мозг.

– Видел. Сказала, у нее парень есть.

Забрасываю удочку. Мать тесно общается с Ульяной, так что точно в курсе, чего у них там происходит.

– Да, кажется, Ульяна говорила про какого-то мальчика… То ли Саша, то ли Паша. Постарше Арины, интернатуру проходит. А, мама у него еще главврач в онкоцентре.

– Ты просто находка для шпиона.

Вместо ответа мама довольно хмыкает.

Саша-Паша, значит. Занимательно. Не соврала, получается? Все становится куда интересней.

– Слушай, я тут в гараже тачку новую видел. Ключи возьму?

– Бери, но без…

– Все будет в порядке.

***

Через час я уже еду к Громовой.

Сжимаю Аринкину порванную цепочку в кулак, нервно постукиваю им по рулю.

Значит, парень реальный… Забавно получается. Вчера она стонала, пока я лапал ее сиськи, а сегодня как ни в чем не бывало может сосаться со своим рогатым. Не нравится мне такая перспектива, потому что оленем все равно оказываюсь я.

Удивительно лишь то, что особо даже не злюсь. Меня эта ситуация больше забавляет, чем напрягает.

Саша-Паша подвинется, и это факт. Но вот что делать с Громовой?

Она вчера так быстро свинтила, я толком ничего не сообразил даже. Как ветром, блин, сдуло. Хорошо, что вовремя хватило ума дернуть у нее эту цепочку, которую теперь, конечно же, нужно вернуть.

Сам, честно говоря, с себя ржу.

Мог бы тусить у Гирша в гареме телок, на любой вкус и цвет. За последние два года не так часто выпадал шанс, между прочим.

Но нет! Громову мне нужно увидеть. Срочно. Вот прямо сейчас.

Именно поэтому я с раннего утра волочусь к ее дому, а вчера после клуба сразу поехал спать. Как только эта гадина сбежала, данное заведение мне стало неинтересно.

Вечер закончился тем, что я тупо подрочил в душе на еще свежие воспоминания. Ровно как в пятнадцать лет, блин.

Останавливаю тачку у Громовского забора и выхожу на улицу. Время одиннадцать, а солнце уже жарит. Стягиваю футболку, потому что без климата прямо беда.

Прилипаю задницей к ярко-синему капоту и звоню Арише.

– Я у твоего дома, на улицу выйди.

– Тим, я не могу.

– Выходи, иначе сам зайду.

В трубке слышится какая-то возня. Она кому-то говорит, что сейчас вернется, а потом соединение прерывается.

Пару раз сжимаю-разжимаю кулак, в котором прячется Аринкина цепочка, лениво пролистывая ленту.

– У тебя новая машина?

Отрываю взгляд от экрана телефона. Арина стоит за забором. Руки на груди сложены.

Провожу ладонью по горячему глянцевому металлу. Щурюсь. Очки забыл дома.

– Что-то вроде того. – Отталкиваюсь от капота и выпрямляюсь. – Может, выйдешь? – Тяну калитку на себя. – Или боишься?

– Вообще, не очень хочется. Но ты же не отстанешь, правда?

– Именно.

Она делает шаг, а мой взгляд мгновенно обшаривает ее тело. По-моему, это преступление – выползти ко мне в таком виде после всего, что вчера произошло. Сразу как-то хочется закончить начатое.

– Что? – хмурит брови.

– Ничего. – Прячу руки в карманы джинсов, а взгляд все еще блуждает где-то в районе ее ног.

На Аринке короткая тенниска и майка. На ногах, правда, калоши в яркий цветочек.

Видимо, когда я добираюсь взглядом до ее ступней, выражение моего лица меняется. Неожиданный контраст.

– Что? – цокает языком. – Мы с мамой клубнику полем, вообще-то. И чтобы твои фантазии поулеглись, это шорты, – упирает руки в боки. – Что ты хотел?

– Отдать, – протягиваю ладонь, на которой лежит ее цепочка.

– Я же написала, что можешь выкинуть.

– Два года носила, а теперь решила выкинуть?

Незамысловатый подарок на ее восемнадцать лет. Цепочка и подвеска в виде буквы «А». С фантазией у меня, конечно, была напряженка. Не думал, что она ее вообще сохранит. На самом деле я эту побрякушку сначала даже не узнал. Цепочка и цепочка.

– Ничего я не носила, – хохлится. – Просто она подходит к шортам и…

– Можешь не оправдываться, – делаю шаг к ней. Ветер раздувает Аринкины волосы, и в нос ударяет запах духов. Все таких же капризных, как она сама.

– Это все? Меня мама ждет, – косится за свою спину.

Понимаю, что хочет сбежать, поэтому выбрасываю руку, крепко фиксируя тонкое женское запястье.

Просто до нее дотрагиваться как новый уровень кайфа.

– Мне больно.

– Врешь.

Но захват ослабляю, конечно.

Смотрю на ее губы. Думаю, сейчас мой взгляд говорит больше любых слов. Прямо тут бы ее сожрал. И, честно говоря, наличие какого-то Лунтика в ее жизни меня не смущает и абсолютно не волнует.

Переплетаю наши пальцы.

Но лучше бы этого не делал. Потому что там меня ждет сюрприз. Удар под дых, вашу мать. Серьезно, блядь?

– Это что?

Переворачиваю ее правую руку тыльной стороной вверх. На безымянном пальце кольцо. С мелким камнем.

Аринка выдергивает руку и снова закрывается. Пока только физически. Обнимает свои плечи.

– Это же не то, о чем я думаю, верно?

Наступаю. Она пятится, пока не врезается спиной в забор.

– Не твое дело, – шипит сквозь зубы, а сама взгляд опускает.

Неужели серьезно?

– Ты дура? – Походу, это единственное, что приходит мне в голову.

Громова краснеет. Тоже злится. Упирается ладонями мне в грудь.

Тяну в себя воздух. Медленно и побольше. Иначе точно рванет. Уже заискрило от этого ее прикосновения.

– Пошел ты, придурок.

Аринка показывает мне фак. Прямо в морду тычет.

– Красивый маникюр, – перехватываю ее палец. – Уверен, что со вчерашней ночи это и мое дело тоже. А твоему Паше-Саше будет очень интересно услышать одну увлекательную историю.

Она вскидывает взгляд. У самой глаза по пять рублей. Да, это шантаж, детка. Ты угадала.

– Ты не посмеешь…

– Ари-и-и-н, ты меня знаешь. Реально думаешь, что не посмею?

Улыбаюсь. Пользуюсь ее замешательством и притягиваю к себе. Касаюсь губами шеи. Она вздрагивает, а потом замирает.

Мы стоим так минуту. Тупо друг на друга пялимся. Я вцепился в нее насмерть. Отпустить страшно. Пробирает от этой близости. Штырит еще сильнее, чем вчера.

В какой-то момент кажется, что она дотрагивается до меня кончиками пальцев. Честно говоря, разобрать, правда это или мои глюки, просто нереально.

Снова мозг затуманивает. Я ее хочу. Во всех смыслах.

– Расскажешь, что тебе снилось? – понижаю голос.

Глава 4

Ариша

Ненормальный, просто ненормальный.

Пытаюсь вырваться из этого порочного круга, потому что как еще можно назвать его объятия? Это настоящие путы похоти и порока.

– Точно не ты, – шиплю сквозь зубы, абсолютно теряя ориентацию в пространстве. Мы ведь близко-близко друг к другу стоим.

Слышу, как он дышит. Чувствую, как вздымается его грудь, потому что упираюсь в твердые мышцы ладонью.

Снова глаза в глаза. Сумасшествие какое-то.

Что мне снилось? Ты, гад такой. Ты мне снился, но никогда об этом не узнаешь. Никогда!

Тим прищуривается, будто слышит мой внутренний монолог. Душу из меня вытянуть хочет этим своим взглядом. Снова сжимает мою руку, давит пальцем на кольцо. Как клещ вцепился.

Забавно. Подарила мне его Катька, оно, между прочим, удачу приносит. Я частенько тереблю его, когда нервничаю. Вчера в Пашкиной машине сняла даже, иначе бы опять до мозоли палец стерла. А сегодня, из-за выпитых ночью коктейлей, пальцы отекли, вот и пришлось надеть на безымянный.

Но Азарину это знать необязательно. Ему вообще обо мне больше ничего знать не нужно.

Если нравится думать, что я выхожу замуж. Пожалуйста! Спросил бы по-нормальному, ответила бы. А так… Пусть подохнет от своего яда, как скорпион, который свое же жало себе в спину засадил.

– Пусти.

– Не хочу, – перекатывается с пяток на мыски и обратно. – Меня все устраивает. Жаль, что это шорты, – переходит на шепот, – а то уже фантазия разыгралась. Пара секунд и…

Его ладонь прилипает к моей ноге в том месте, где заканчивается юбка, которая никакие не шорты, и ползет выше.

– Ты соврала? – обхватывает бедро. – Маленькая лгунья.

– Я тебя сейчас ударю, – впиваюсь ногтями ему в руку. Ту самую, которая хозяйничает у меня под юбкой.

– Вообще, это ответочка. Ты меня успела полапать, а я тебя не до конца.

– Серьезно? – выгибаю бровь.

Мы оба смотрим на мою грудь. И думаем, наверное, об одном и том же.

– Было мало, – пожимает плечами, но руку убирает. Можно даже выдохнуть на пару секунд.

Опускаю взгляд. Нужно было закрыть глаза, ведь теперь я смотрю на его живот. Подтянутый, с четким рельефом. Если скользнуть взглядом еще ниже… Ох, лучше не смотреть. Потому что там и так все ясно, судя по тому, как оттопырилась ткань штанов.

Сто процентов краснею. А ведь будущий врач. Что в этом такого? Обычная физиология. Но лицо горит.

– Ты эксбиционист, что ли? – нервно тру щеку. – Сначала фотки, теперь без футболки тут расхаживаешь…

– Тебя это смущает?

Тим ухмыляется. Мне кажется, в секунду даже как-то шире в плечах становится. Он и так за эти два года изменился. Нарастил мышцы, постригся вон… Одно только неизменным осталась – его врожденная наглость.

– Поехали со мной.

– Куда? – спрашиваю, вместо того чтобы сразу же сказать нет. Категоричное нет!

– Поехали. Полчаса, и я верну тебя обратно.

– Я…

– Покатаемся немного.

– Ты приехал, чтобы вернуть мне цепочку. Ты ее вернул. Пока.

Пытаюсь высвободиться. Какая это по счету попытка?

Азарин упирается руками в забор по обе от меня стороны. Мы пару секунд пялимся друг на друга. Я даже не дышу. А потом происходит то, чего вот никак не ожидаю.

Он просто закидывает меня к себе на плечо. Юбка, конечно же, задирается. Какова вероятность, что мои трусы увидела вся улица? На каждом столбе же камеры.

– Поставь, – дергаюсь и луплю его по спине. – Ты с ума сошел. Мама!

– Ты прямо как в детстве, чуть что, сразу маме жалуешься.

– Тим, это не смешно. Поставь! Пожалуйста, поставь! – ору так громко, как только могу.

– Я ща оглохну! – рявкает в ответ и приземляет меня на капот своей машины.

Нагретый солнцем металл обжигает задницу, потому что юбка болтается где-то на пояснице.

Я сижу с разведенными в сторону ногами, чуть согнутыми в коленях.

Тим уже успел пристроиться между.

Упирается ладонями в капот. Между нами снова слишком маленькое расстояние.

Опять губы к губам. Облизываюсь не потому, что хочу его соблазнить, само собой как-то выходит.

– Расскажи ему, – переходит на злобный шепот. – Или это сделаю я.

– Не лезь. Не смей лезть в мою жизнь!

Воплю, упираясь в его плечи, но Тим не реагирует. Стоит скалой. Гадская каменная глыба. Хочется разрыдаться от бессилия. Я отвыкла от такого общения.

Пашка разве что на словах пожурить может. Никогда не дуется больше получаса, всегда мирится первым, а еще ни разочка не вытворял вот таких фокусов.

Что за пещерные замашки вообще?!

– Ты, кажется, что-то путаешь. Не я это начал. В этот раз не я…

– Я хочу уйти. Ты не можешь удерживать меня здесь насильно.

Азарин шумно выдыхает. Распрямляется.

Отползаю чуть дальше, аккуратно соскальзывая с машины на землю.

– Чего встала? Иди, ты вроде как спешила.

Молча откидываю волосы за плечи и, высоко задрав голову, вышагиваю к дому. Трясущимися руками открываю калитку и юркаю за забор.

Шум мотора слышу минут пять спустя, когда прячусь в тенечке за углом.

– Как я понимаю, это Тимофей приезжал?

Вздрагиваю от маминого голоса, резко поворачиваю к ней голову.

– Чтобы он провалился, этот Тимофей.

– Ну-ну. Ты мне помогать собираешься?

– Да. Иду.

От души наковырявшись в клубнике, часом позже выхожу из душа.

Не знаю, насколько угрозы Азарина реальны, но мне бы не хотелось, чтобы Паша узнал о моем предательстве от постороннего человека. Хотя ирония в том, что Азарин нам не такой уж и посторонний. Закатываю глаза и завязываю волосы в высокий пучок.

К кафе рядом с клиникой, где работает Воронин, я приезжаю на такси, потому что так просто быстрее. Поправляю лямки длинного струящегося сарафана цвета ясного неба и забегаю в прохладный зал.

Пока выбираю напиток, замечаю направляющегося ко мне Пашу.

Улыбаюсь и, поджав губы, анализирую, как вообще начинают такие разговоры.

– Привет, – Пашка целует меня в щеку и садится напротив.

– Привет. Прости, что оторвала тебя от дел. Но нам нужно поговорить.

– Ты какая-то напряженная.

Очень точное замечание. Выдыхаю. Молчу пару минут. Играю с ним в гляделки.

Воронин успевает раза три за это время глянуть на часы. Спешит. Ну да, я оторвала его от работы.

– В общем, я чуть не переспала со своим бывшим, – выпаливаю на одном дыхании и опускаю взгляд на свои руки.

Время проходит, но Воронин не задает ни одного вопроса. Он в ужасе? Слишком зол? А может быть, я сказала все это лишь в своей голове?

– Паш, я…

– Я слышал, – отрезает холодно. – Когда?

– В клубе, когда…

– Понял.

– Не знаю, что на меня нашло. Просто… Просто я дура. Вот и все. Мы целовались, потом я его оттолкнула и…

– Мне неинтересно, Арин. Я на десять минут выбежал.

– Паш…

– Я завтра улетаю. С твоем отцом, если ты помнишь. На две недели. Думаю, этого нам обоим хватит, чтобы решить, что делать дальше.

Точно, он летит с моим отцом. Цепочка конференций. Тусовка именитых и не очень врачей…Папа звал и меня, но я отказалась.

Не хотела так надолго покидать Москву этим летом. Словно где-то глубоко внутри уже знала, о его появлении.

Паша уходит, не сказав больше ни слова.

Что я чувствую, смотря ему в спину? Разочарование.

Я предала его. Я себя предала. Жалкая, ничтожная дура!

Телефон, который я положила на стол, вибрирует. Бросаю заплаканный взгляд на экран.

Ну кто бы сомневался!

Конечно же Тим.

Хватаю смартфон и на весь зал ору в трубку: «Иди на фиг, Азарин, ясно тебе?!»

Глава 5

***

– Прости, что опоздала, – целую Катьку в щеку и усаживаюсь напротив.

Километра за два от кафе, где мы решили поужинать, мое такси попало в пробку. Но, судя по тому, что за эти полчаса Токман успела осушить два бокала белого сухого, особо она не скучала.

– Да я сама, пока нашла где запарковаться, чуть не поседела. Может, в блондинку покраситься, а?

Видимо, по тому, как я удивленно выпучиваю глаза, Катя понимает, что идея аховая.

– Ну а что? Думаешь, мне не пойдет?

– Не могу тебя блондинкой представить.

– И не надо, воочию посмотришь.

Пока Токман заказывает еще один бокал вина, я решаю, что сегодня объявлю алкоголю бойкот. Вчерашней ночи вдоволь хватило. А если учесть, что я по собственной же инициативе чуть не залезла Азарину в штаны и сейчас он до сих пор в городе, пить – дело опасное.

– Ты как вообще после вчерашнего? Что там произошло? – Ловлю Катин взгляд. В последнее время она постоянно встревает в какие-то авантюры.

– Да козел какой-то пристал. Я его послала. Матом, – смеется, принимая из рук официанта бокал, не дав поставить тот на стол. – Спасибо, – делает глоток. – Ну и ему, видимо, не понравилось, что его подкат мне не зашел.

– Кать, а если бы парней наших не было? Ты хоть представляешь, чем это могло закончиться?

– Арин, не нуди. Нормально же все прошло. А все эти «если бы» меня не интересуют.

Киваю. Конечно, я с ней в корне не согласна, но толку-то? Особенно если мое мнение она не спрашивала. После свадьбы Даниса Катя пустилась во все тяжкие. Какие-то тусовки, знакомые непонятные, парни, хамство… Она никогда тихоней не была, но то, что происходит сейчас, меня очень пугает.

Голову бы я этому Кайсарову отрубила. Из-за него же все!

– Что мы все обо мне?! Ты вчера куда вообще пропала, м?

Ну вот мы и подошли к главному. Честно говоря, я была уверена, что случится это не так быстро.

После того как Тим уехал, Катя рассказала мне, что была в курсе той ситуации с Яной изначально. Я, конечно же, вспылила. Мы почти месяц не разговаривали, а потом… Ну разве можно на нее обижаться?

Смотрю на подругу и прячу улыбку за стаканом сока.

Нервно потираю пальцами краешек стола, прежде чем начать свой рассказ. Исповедь целая получится же.

– Я. Мы. Я с Тимом поцеловалась.

Катька в два глотка осушает свой бокал. Таращится на меня, как сумасшедшая рыбка. Глаза большие, губы приоткрыты, а слов не вылетает.

Пользуясь ее замешательством, продолжаю:

– Я была инициатором.

– Неожиданно. А он что?

– Он? С утра сегодня уже домой ко мне приезжал.

– Кто бы сомневался, – закатывает глаза. – Братик времени даром не теряет. Я вчера его когда в ресторане увидела, офигела. Тихушник, блин.

Мы смотрим друг другу в глаза. Я прямо чувствую, какой вопрос крутится у нее на языке следующим, поэтому опережаю саму мысль:

– Мы не переспали. Но я, наверное, хотела.

Стыдно сознаваться в этом себе, а уж кому-то еще и подавно. Щеки краснеют, а мочки ушей начинают гореть.

– Ты же, ну, у тебя же…

– Я подумала, вдруг с ним получится, – закусываю внутреннюю сторону щеки, – по-нормальному.

– Я бы на твоем месте поступила так же. Из-за этого козла, несмотря на то, что он мой брат, все это началось, так что ему и расхлебывать.

– Ка-а-а-ать.

– А что, Кать? Разве не так? Ты хотела дать нашему дебилу, но из-за того, что он нетерпеливый осел, все обломалось. А итог какой? Ты теперь боишься мужских писек.

Мужчина, сидящий за соседним столиком, видимо, слышит Катькину речь. Иначе как объяснить его удивленный, но заинтересованный взгляд в нашу сторону.

– Давай ты будешь рассуждать потише, – стреляю взглядом в мужика за ее спиной.

– Ой, – Катя деловито поворачивается к соседнему столу, – мужчина, уши в другом месте, пожалуйста, грейте.

Наш новый знакомый давится салатом и густо краснеет, правда, Катю это уже мало волнует.

– Так, о чем я?

– Повторять я это не хочу, – улыбаюсь, засовывая в рот виноградину. – И писек я уж точно не боюсь, – смешок после этих слов вылетает сам собой.

– Суть ты уловила. А Паша твой тоже овощ просто. Бесят меня вообще эти мужики. Девушка, – окликает официантку, – вина еще принесите.

– Кажется, тебе хватит.

– Еще бокал, и будет в самый раз. Так и зачем он к тебе приезжал?

– Угрожал, что Паше расскажет обо всем, что между нами случилось ночью.

– Блефует.

– Может быть. Хотя уже неважно, я сама рассказала пару часов назад.

– И?

– Воронин улетает на конференцию. Сказал, что за две недели его отсутствия мы оба сможем решить, что же нам делать дальше.

– Раньше надо было решать. Вы сколько вместе? Полгода? Ему двадцать шесть. Он точно спит с кем-то на стороне, если не с тобой.

– Может быть, – послушно соглашаюсь, так как и сама об этом думала.

– Слушай, я тебе не раз уже говорила, что вот с этим всем, что у тебя, нужно работать не только с психологом, раз физиологически с тобой все норм, но и в паре. Доверие, игрушки, штуки всякие… А у вас целибат.

– Кать, давай мы сменим тему.

– Мы-то сменим, а проблема не уйдет. Не так их решают, Арина. Я вообще не понимаю, зачем тебе Воронин.

– Он умный, надежный, красивый. С ним…

– Удобно, – злобно хохмит Катя, хотя в реальности она все же не так далека от правды.

– Когда ты чувствуешь себя неполноценной, да еще и одна, это больно, – отворачиваюсь. – Паша принимает меня такой. Не торопит и не спешит засунуть в меня свой член.

– Ага, но при этом ты вчера чуть на моего брата не запрыгнула. Но это же другое, правда?

– Твоя ирония меня бесит.

– Знаю. Но факт остается фактом.

Опускаю взгляд и шмыгаю носом.

Тогда, в свой день рождения, я была готова. Я очень хотела быть с Азариным целиком и полностью. Маленькая условность в виде совершеннолетия. Фактор, который был для меня важен и который стал для нас непреодолимой преградой.

Готовилась как дура всю неделю. Это должно было стать приятным событием в моей жизни, а обернулось признанием в том, что в теории он бы мог трахнуть Янку. Нашу одноклассницу, с которой оказался на вечеринке после нашей ссоры.

Мир с его признанием перевернулся. Мы расстались, Тим уехал. Я плакала, мне было больно, обидно. Но я и подумать не могла, что все это окажется гораздо глубже, чем злость на мальчика, в которого влюбилась.

После череды блеклых дней и ненависти ко всему вокруг пришло желание отрываться. Жить на полную катушку. Были клубы, знакомства. В какой-то момент я решила, что моя девственность – жуткое напоминание о не сложившихся отношениях.

Поэтому решила сделать что? Правильно! Избавиться от нее.

Парень. Отель. Спазм. Боль. Непонимание, что происходит. Я тогда так заорала, что бедолага испугался и сбежал. Оставил меня целой во всех смыслах. Потом была еще попытка —закончилась аналогично.

То, что со мной что-то не так, сразу стало понятно. Когда пошла к врачу, в принципе, уже знала, что она мне скажет, сама на досуге успела перерыть кипу информации.

Так начался новый виток моей жизни. Принятие себя, и той реальности в которой я оказалась.

С Пашей мы познакомились в папиной клинике, он хотел проходить там интернатуру. Как итог интерном там он не стал, зато отношения у нас завязались. Когда дело дошло до секса, я ему честно сказала, что все не так просто.

Пару раз мы что-то там попытались, но в итоге Воронин заверил, что он готов ждать и его все утраивает. Он же меня любит.

Не знаю, на что из всего этого я повелась, но когда ты изо дня в день думаешь о том, что отношения, которые дойдут до близости, из раза в раз будут для тебя адом, то вот такой Паша кажется подарком судьбы. Честно.

Только вот, на удивление, с Азариным моя психика сработала иначе. Я не боялась, а где-то глубоко внутри, даже была уверена, что привычного сценария не произойдет…