Чёрный Лебедь

Глава 1

Вызвать такси не получается – нет сети. Делаю несколько ленивых шагов, лавируя телефоном по воздуху. На сеть и нет намёка. Где-то рядом глушилка?

Из-за угла появляются двое мужчин и идут в мою сторону. Лиц не видно, но походка не интеллигентная. Чёрта с два, это совпадение. Козёл, что продал мне информацию, сразу продал и меня.

Прячу телефон в карман и срываюсь с места в противоположную от них сторону. Оборачиваюсь.

Точно – двое бегут за мной. Чёрт! Вот вляпалась.

Наращиваю темп бега, что есть сил. Давай, Вика быстрее, вспоминай уроки физкультуры. Вроде только школу закончила, а дыхалки уже нет. Хотя кого я обманываю, бегать нормально я никогда не умела. Максимум на стометровки хватало меня. А всякие длинные дистанции всё больше шагом, как только отворачивается физрук. Не там усердно училась. Аукнулось, блин.

Сил совсем не остаётся. Спиной слышу – мои преследователи совсем близко. Обернуться страшно. Что они со мной сделают? Просто ограбят или убьют?

Чья-то рука касается плеча, соскальзывает и дёргает за сумку. Срывает.

Чёрт с ней с сумкой, я бегу дальше, но этот рывок сбивает меня с набранного темпа и второй преследователь настигает меня в считанные секунды. Загребает меня за талию и отбрасывает на решётку забора.

Неровные колючки впиваются в кожу. Больно. Но куда больше страшно. Вид настигших меня мужчин не внушает ничего хорошего. А вокруг кроме нас ни души, место сущая глухомань. Что же будет дальше? Что со мной теперь сделают?

– Фу, заставила ты нас побегать, девочка, – приоткрывая огромную дырку в зубных рядах, говорит один из типов. От него воняет сигаретами и потом. Меня аж передёргивает, когда тип касается своими грязными липкими руками моего подбородка. – Всё верно, особь московская-залётная. И судя по всему, невинно-девственная, к тому же.

Он глубоко вдыхает, касаясь носом моей шеи. До дрожи пробирает от омерзения. Продавливая забор за собой, впиваюсь в колючки. Уж лучше их уколы, чем близость такого персонажа.

– Эта деталь лишняя, – он снимает с моего лица очки и небрежно отбрасывает их на землю. Похотливо смотрит мне в лицо.

Дело дрянь. Грабёж и убийство ещё куда ни шло, но вот уж не думала, что дело может обернуться изнасилованием. Я одеваюсь скромно, не крашусь, ночами не тусую, никто раньше не предпринимал попыток меня изнасиловать! И вот впервые сгодится в жертвы и таким маргиналам даже не лестно. Без очков его мерзотную внешность хуже видно, но всё равно не так я себе представляла свой первый раз. Прости, папа.

– Вот, – я достаю из кармана телефон с ценной информацией, за которую я выложила кучу денег, и протягиваю отморозку. Надеюсь, это их основная цель и теперь они отстанут. – Возьмите телефон, деньги, карты из сумочки, что вам ещё надо, и отпустите меня. Я не буду подавать в полицию.

– Ой, Реха, ты слыхал? В полицию она не будет подавать! Конечно, не будешь, милочка. И конечно, мы всё возьмём, молодца, что предложила, – он берёт у меня из рук телефон. – Ток сначала и с тобой развлечёмся.

Он разворачивает меня лицо к забору. Я пытаюсь закричать. Какой-то вонючий комок ткани запихивает мне в рот. Отбиваюсь от его рук, что пытаются стянуть с меня брюки.

– Была у меня как-то девка… – говорит насильник, закручивая мне руки за спиной, – такая же как ты, синий чулок. Ох, как горяча оказалась! Всё просила и просила ещё. Так что ты не сопротивляйся, может тебе даже понравится.

– Кривой, – говорит второй, прекращая копаться в моей сумке. – Шухер. Лебедь на горизонте.

– И чё?! Ебал я в рот зарвавшегося молокососа и его шайку, в этом районе я главный и делаю, что хочу.

Почуяв надежду в приближении хоть кого-то постороннего, громко мычу и пытаюсь вытолкнуть языком кляп. Брыкаюсь изо всех сил. Получаю удар по уху.

– Смирно стой! – сквозь звон в ушах доносится противный голос насильника. – Поняла?!

До придурка наконец доходит, что большой кожаный ремень на талии, не даст спуститься моим брюкам и он начинает его расстёгивать.

Вдруг его руки резко отпускают меня, а сам он отдаляется и начинает кашлять. Я высовываю кляп и оборачиваюсь.

– Ле… бедь, ты ах… – выкашливает мой обидчик, загибаясь от удара под дых.

– Пошёл вон, – говорит ударивший его парень.

Моих грабителей окружают ещё двое довольно молодых ребят в спортивной одежде. Всем своим видом они демонстрируют готовность в любой момент ввязаться в бой. Но драки не следует. Один нападавший убегает, бросив мою сумку, второй только выпрямляется, отдышавшись.

– Это моя территория, сосунок, – говорит неудавшийся насильник.

– Да хоть пометь её своей вонючей мочой, – отвечает молодой голос. Из-за накинутого капюшона я совсем не вижу лица парня, что меня спас. – А девушка на ней моя.

– Да с какого перепуга?

– С такого, что любая девушка, которую я захочу – моя. Медленно доходит? Вали отсюда, пока остальные зубы не выбил. Хотя стой, – он тянет того обратно за шиворот, – телефон верни.

Грабитель нехотя достаёт из кармана мой телефон и отдаёт парню.

– Хороший пёсик, – хлопает его по плечу. – Теперь гуляй.

– Я расскажу Кибе, – шипит сквозь зубы оставшийся ни с чем грабитель, – он это так не оставит.

– Давай, давай. Привет передавай.

Второй нападающий быстро удаляется в том же направлении, что и первый, а я поднимаю с земли очки и водружаю обратно на переносицу. Как хорошо, что они не пострадали.

Мой спаситель поворачивается в мою сторону, и теперь я хоть могу его нормально рассмотреть.

Высокий, одет в худи без рукавов и чёрные карго. Мышцы на руках явно свидетельствую об интенсивных тренировках. Запястья и кисти перемотаны. Тёмные глаза на молодом лице сверкают отблеском фонаря. Глядя в них, я невольно вздрагиваю.

– Так, что у нас тут? – он подходит ко мне вплотную. – Столичная отличница на поисках ночных приключений в Литейске¹? Сейчас есть менее опасные способы для знакомств, крошка. Тот же тиндер, к примеру. Хотя, понимаю, – оценивающим взглядом проходит по мне с головы до пят, – тебе там будет трудно.

Трудно?! Мне?! Что же это, если девушка в очках, брюках и блузке под горло, то она никому не интересна? Конечно, откуда литейскому отребью знать, что настоящие мужчины влюбляются в интеллект, а не в сиськи.

– Вам, наверное, легко! – только говорю я, и даже если по моему лицу прекрасно читается всё, что я вкладываю в эти три слова, этому аборигену ума не хватит понять. – Не могли бы вы вернуть мне телефон?

– Этот? – протягивает мне телефон.

– Тох, а может нафиг правила? Какая-то она охреневшая, – обращается к нему один из парней, что меня окружают.

– Захлопнись, – тот, что передо мной делает какой-то жест рукой. По установившейся тишине понятно, кто у аборигенов главный.

– Даже не знаю, как вас благодарить, – быстро говорю я, протягивая руку за телефоном, – денег у меня немного, но…

– Ртом, – перебивает он, и убирает мой телефон назад, только мои пальцы успевают до него дотронуться.

– Простите, что?!

– Ты не знаешь, как отблагодарить. Я тебе подсказываю – ртом.

Секунду пребываю в замешательстве. Кажется, мои спасатели не такие уж и спасатели. Смотрю в глаза парню, чтобы убедиться, что он шутит. Не шутит.

– Вы ничуть не лучше тех двоих, – тихо говорю.

– Ошибаешься, – он кладёт руку на решётку за моей головой. – Я намного хуже. Но тебе сегодня везёт. И вместо жаркого мжм с Рехой и Кривым, тебе выпадает шанс всего лишь поработать ротиком на усладу трём очаровательным молодым парням.

Ехидно улыбаясь, он проводит большим пальцем по моей нижней губе. Обхватывает за шею. Мать господня, вот это я вляпалась.

Глава 2

Сильная ладонь давит вниз.

– Не сопротивляйся, крошка, на коленях будет удобнее. И мне приятней.

Я пытаюсь сопротивляться, но не выдерживаю натиска и падаю на колени. Слышу смешок со стороны. Поворачиваюсь на него. Двое стоят в ожидании. Один трогает себя между ног и с призывом злорадно улыбается.

Не могу больше держаться и начинаю тихо реветь, опустив голову.

– Ой, вот не надо только этих невинных слёз, – говорит главный. – Сидела бы дома по ночам в своей уютной московской квартирке, и плакала над рефератами.

– Пожалуйста, не надо… – через рёв проговариваю я. – я вам заплачу.

– Чем? Денег у тебя ты сказала немного.

– Я попрошу у мамы, только отпустите меня. Что я вам сделала?

– Может, лишила работы на неделю, может, урезала поёк, не знаю, что ещё Киба придумает, но бесплатно твоя ночная прогулка нам точно не досталась.

«Киба»… Значит, они тоже работают на него. А значит, всё очень серьезно.

– Отпустите меня, умоляю! – хватаю его за штанину.

Смеётся. Мразь.

– Что ж вы все такие гордые, высокомерные зануды из приличного общества? Денег дам, маме позвоню, папе нажалуюсь… Тааак сложно сказать простым литейским ребятам «спасибо»! Каких-то пару слов благодарности тяжело выговорить?

– Что?! – переспрашиваю сквозь рёв. – Сказать «спасибо»?

– Всего лишь, – говорит он с издевательской улыбкой. – В идеале надо бы сказать «Спасибо, Антон Вячеславович, и классные красивые ребята, что спасли меня от страшных извращенцев». А ты что подумала?

Я молча смотрю в его наглую улыбающуюся рожу.

– Да, ладно?! – изображает подонок удивление. – Такая маленькая и уже такая испорченная? Точно говорят в тихом омуте… Но если так хочется, то тут за углом можно осуществить все твои грязные фантазии. Пойдешь?

– Никуда я с вами не пойду!

– А как же ты будешь меня благодарить?

– Спасибо, – скрепя зубами, говорю я.

– Нет, так не пойдёт. Как-то неискренне и текст приврала не в лучшую сторону, – присаживается возле меня на корточки и поднимает мою голову за подбородок. – Ты мечтала стать актрисой в детстве?

– Нет.

– Тяжело тебе будет. Я думал, все девочки мечтают. Может всё-таки за угол? И говорить ничего не надо будет. Можешь даже очки не снимать, я представлю, что ты моя учительница по русскому, и всё закончится быстро.

– Спасибо, Антон Вячеславович, и класс… – быстро начинаю я, но не успеваю закончить.

– Так, я понял, – перебивает он меня с недовольным видом. – Парни, нас сегодня походу ботанша-целочка всё-таки обслужит.

Он встаёт и в одно движение расстёгивает армейский ремень на своём поясе. Я пытаюсь собраться с мыслями. Едет вниз молния ширинки.

– Занимаю вторую очередь, – говорит другой парень. Тот, что трогал себя за ширинку.

Меня трясёт. Неужели они сделают это? Это же шутка. Очень злая шутка. Хотя о чём я, я в Литейске, рассаднике бандитизма и меня сейчас уже чуть не изнасиловали.

Убежать не смогу, он слишком близко и вокруг парни. Какие парни, отморозки самые настоящие. А главный отморозок тем временем кладёт большие пальцы себе под ремень и спускает штаны вниз.

Зажмуриваюсь. Я актриса. Я актриса… просто отличная актриса. Открываю глаза и минуя то, что у него ниже пояса, стараюсь с благодарностью посмотреть в глаза подонка.

– Спасибо… Антон Вячеславович… – медленно выговариваю я. – и классные… красивые… – бросаю нежные взгляды на двух чудовищ по бокам, – ребята, что спасли меня… от страшных извращенцев, – наконец заканчиваю я отвратительную лживую речь. Если после такого унижение эта мразь всё равно засунет в меня свой… вот это вот, я убью себя, честное слово.

– Ну вот, так бы сразу, – с улыбкой говорит он, натягивая штаны обратно. – Хотя, жаль, я тебя даже захотел. Но правила, есть правила – секс только по согласию. Ты, кстати, почти согласилась.

Молчу, стискивая зубы, опускаю голову. Хоть бы просто отпустил, хоть бы просто отпустил…

– Держи, – протягивает мне мой телефон.

Забираю телефон и подползаю к своей сумке. Вроде никто мне не препятствует. Неужели на этом всё закончилось и я сейчас уйду? На глаза наворачиваются слёзы. А подняться страшно.

– Эй, милая, – ублюдок снова присаживается ко мне и поворачивает на себя моё лицо, – ты расстроилась, что сегодня никто так и не лишил тебя девственности? Ты только скажи, думаю, парни не откажут, они у меня добрые.

– Я могу идти или мне ещё нужно что-то сделать, чтобы удовлетворить вашу низменную потребность по самоутверждению за счёт унижения других? – бросаю ублюдку в лицо. Сама не знаю, как это вырывается, но от его нахального взгляда, куда-то опять совершенно пропадает инстинкт самосохранения.

«Спаситель» водит желваками.

– Беги, шлюшка-ботанша, пока я достаточно удовлетворён. Потому что если ты скажешь ещё хоть слово, – он хватает меня за волосы и подтягивает мою голову так, что его рот останавливается у моего уха, – ты испытаешь всё разнообразие моих низменных потребностей.

Подонок отпускает волосы, и я подрываюсь в бег с низкого старта. Несколько секунд бегу не оборачиваясь. Перевожу дух, только когда убеждаюсь, что за мной никто не гонится.

Дыхалка кончилась, останавливаюсь, завернув за угол. Вроде тихо. Только сердце в ушах стучит. Надо быстрее покинуть треклятый город.

Проверяю связь в телефоне.

Ура! Связь появилась. Вызываю такси.

Пока жду машину, всё время оглядываюсь по сторонам. Нервы шалят так, что дёргаюсь от каждого шороха. Просто не верится, что это со мной. И что такие персонажи меня сегодня касались.

Первые просто мерзкая гопота, противно, но от них хотя бы ожидаешь того, что происходит. А вторые… это вообще что-то с чем-то. Выглядели парни не как интеллигенты, конечно, но и на гопников похожи не были. Скорее на ребят со школьного двора. Помню до пятого класса жила в пригороде, и на школьном дворе после уроков всегда собирались парни либо из старших классов, либо вообще уже не школьники. Но на турниках они там занимались. И иногда там были драки. Вот на этих похожи. Внешне.

А внешность оказалась обманчива. Те, нормальные были, слабых могли защитить, девушек. А эти отбитые на всю голову. А главный так вообще. Надеюсь, мне его хамская рожа в кошмарах теперь долго сниться не будет.

Да уж, ну и городок, в такой случайно попадёшь, не мудрено никогда не уехать. Но отец был здесь не случайно. Теперь я это точно знаю. И пусть меня чуть дважды не изнасиловали группой лиц, оно того стоило. Киба – бизнесмен, бандит и по сути хозяин города Литейск, – тот по чьему распоряжению закрыли дело моего отца. Надеюсь, информации за которую, мне пришлось дорого заплатить хватит следователю, чтобы посадить его и всех причастных. Крепко прижимаю к себе драгоценный телефон.

Такси подъезжает.

Глава 3

Антон Лебедев в кабинете депутата Совета депутатов городского округа Литейск Кибанова Е.С.

Подхожу к кабинету верховного главнокомандующего и прежде чем зайти, прилипаю ухом к дверной щели. Так обычно можно узнать самые зашкварные новости. Например, что Киба проиграл в карты свою секретаршу, которую шпилили всем парламентом, и теперь её депортируют отрабатывать акробатические номера в соседнее государство. В общем, всё самое весёлое из мира воровского Литейска через ветхие щели этого кабинета слышно лучше, чем звуковые объявления на Литейском вокзале.

А вот сегодня оттуда доносится истеричный жалобный вой дворовой своры. Это особенно интересно, потому что жалуются часто на меня.

– Неуправляемый, ни с кем не считающийся, отбитый на всю башню. Да он беспредельщик!

Да, разговор явно про меня, столько лестных эпитетов. А всего-то не дал Кривому изнасиловать залётную. Кибе мне бы спасибо за это сказать, а то потом с московскими следаками опять ему общаться.

– Что ты смеёшься? Он подрывает и твою репутацию, Киба. Пацан совсем отбился от рук. Считает, ему всё можно.

А вот этот голосок уже посерьезнее. Собрали оппозицию на митинг?

– Он уже и банду свою сколотил из сопляков из клетки,² – опять ноют шавки. – И там всё прибывает. Не успеешь оглянуться, как они перестанут признавать твою власть!

– Согласен, – подтверждает пидорасная аппозиция. Бля, дядя, кого ты слушаешь вообще? Это чмо готово Хребетникову в жопу дать, лишь бы у тебя чуть власти отсосать. Благо, тот пока не соглашается. – Киба, я, как и ты, очень уважал его отца, но всему есть предел. Пацан явно не нашей масти.

Да уж, не твоей – это точно. Ладно, пора входить, а то сейчас дяде посоветуют меня того, а я ещё пожить хочу. Стучу два раза и распахиваю дверь.

– Долго ходишь, – говорит дядя. – Оставьте нас.

Граждане митингующие с довольными лицами покидают кабинет верховного. Шавка не упускает возможности показать мне средний палец. Улыбайся, псинка, я выйду и тебе его сломаю.

– Ты мне дорого обходишься, пацан, – начинает Киба.

Да, да, конечно. Только я знаю, как на такое его сразу осадить.

– Моему отцу вы вообще обошлись жизнью.

– И я об этом никогда не забывал. Но всему есть предел.

– Кривой сам нарвался.

– Да плевать мне на Кривого. Ты уже всех моих людей достал. Когда-то я верил, что ты продолжишь дело своего отца, наше с ним дело. Станешь мне партнёром и наследником. Но надо признать, ты не оправдал надежд. Ты не он.

– Не он. Там ещё мамка постаралась пропихнуть в меня немного своей ДНК.

– Хватит паясничать! Дапаясничался уже! Слышал бы, что мне предлагали с тобой сделать.

– Дайте угадаю. Отрубить голову, повесить на кол перед кабинетом в качестве устрашения будущих потомков?

– Тебе это кажется смешным?

– Мне это кажется проявлением стратегического планирования и исторической осведомлённости.

Вижу как Киба заливается злостью до макушки. Да, перегнул походу.

– Лан-лан, не кипятитесь, дядь Жень. Я же знаю, что вы этого не сделаете.

– А что мне с тобой прикажешь делать?

– Понять и простить, – смиренно опускаю голову, чтобы он не заметил смешка, что не могу сдержать.

– Нет, Антон. Ты перешёл все мыслимые границы. Как раньше больше не будет.

Ах, значит теперь всё серьёзно. Что ж, оно мне только на руку. Уже задолбало идиотские поручения старого мудака выполнять, и морды бить по приказу.

– Значит, я теперь сам по себе? – старательно скрываю радость в голосе.

– Ишь что удумал?! Не нужен ты мне в моём городе сам по себе. В Москву поедешь.

– Будем открывать филиал в Москве? Хорошая идея, давно пора расширяться! Я во главе?

– Ой, насмешил, – дядя демонстративно катится со смеху. А мне вот от этого совсем не смешно становится. – Проснись, малёк. Образование будешь получать, жизнь налаживать. Хватит с тебя бандитских разборок.

– Что?! Не понял…

– Что слышал. Я тебя отпускаю в мир. Более того я тебя туда сопровождаю.

Ушам не верю. То ли у дяди проснулось чувство юмора, то ли он умом двинулся.

– Хорошая шутка, дядь Жень. Я прям оценил, респектую.

– А это не шутка. Мой сын учится, живёт в Москве, и ты будешь. Образование получишь, женишься, деток заведёшь. Остепенишься, может тогда и поговорим о твоём возвращении в семейный бизнес. А пока я ещё на покой не собираюсь, здесь ты мне не нужен.

Вот значит как. Прям как секретаршу меня депортировать собрался старый хрен.

– Я ж вроде учусь где-то заочно… вашими стараниями.

– А будешь очно учиться. Я тебе перевод устрою.

– И зачем оно мне? Посмотрите на меня! По-вашему, я сяду на несколько лет за парту, буду сдавать экзамены, потом надену костюм и пойду протирать его в каком-нибудь офисе?

– А ты думаешь, будешь великим боксёром? Да, я уже знаю, что ты берёшь уроки у какого-то чемпиона. В Москву уже чуть ли не каждый день мотаешься. И ролики мне твои показывали. «Чёрный Лебедь»… ты б хоть псевдоним какой взял, чтобы меня не подставлять.

– Чем я вас подставляю?

– Да на хуй мне нужны в моей среде медийные работники, тем более чемпионы будущие? Ты миры не попутал, малёк? Одно дело, ты у меня в клетке отжигаешь, другое… в общем ты понял. Выбор делать нужно.

– Да вы уже за меня всё выбрали.

– И то верно. И чтобы в клетке я тебя больше не видел.

– А жить я на что буду? Если на вас я больше не работаю и в клетку мне нельзя. На студенческую стипендию?

– Да и занятия у чемпиона, небось, недешёвые?

– Как-то справлялся до этого.

– Буду тебе их оплачивать. И на проживание обеспечу. Но при условии, что институт ты не бросишь. Пусть хоть этим бате твоему отплачу. А жить будешь у моего сына. Заодно присмотришь за ним. Или он за тобой.

– Олег меня ненавидит.

– И что? Тебя полгорода здесь ненавидят, тебе это как-то жить не мешает. Стерпится-слюбится, как говорится, тем более вы братья.

– Не-не-не, не знаю как ваш сын, но я вот не по этой части.

– Хватит уже своих шуточек неуместных! Ни у меня, ни у моих людей уже терпения на тебя нет. Едешь в Москву, будешь учиться, как все нормальные… эти… твоего возраста, ну ты понял. И без фокусов! Точка. Я всё решил.

Глава 4

Вика

Линза соскальзывает с пальца и падает прямо в сливное. Чёрт. Ещё минус пятьсот рублей на счёте моего авантюрного проекта по поиску и наказанию виновных в убийстве моего отца. Хотя на фоне того, что я отвалила за информацию о причастности Кибы, капля в море. Только море моё уже пересохло.

Открываю новую упаковку. Вот бы эти надеть с первого раза. Как люди умудряются это делать? Хотя другие удивляются, как я могу носить очки. А я привыкла, всю жизнь в них хожу.

Линца встаёт ровно по центру, ура! Промаргиваюсь. Картинка чётко сходится, значит, у меня всё получилось. Есть небольшой дискомфорт, но терпимо. Надеюсь, в сочетании с тушью он не усилится.

Сегодняшнего дня я ждала несколько месяцев. Какой же наивной я была, думая, что информации, что мне продали, хватит, чтобы покончить с этим! Её не хватило даже, чтобы возбудить прокурорскую проверку и возобновить дело. Когда помощник прокурора рассмеялся мне в лицо, я чуть не заплакала. В этот момент я даже подумала, что его тоже купили. Но он постарался меня успокоить и объяснил, что когда я заявляю, что где-то в Московской области полиция и прокуратура покрывает криминал, мне стоит предоставить более убедительные доказательства, чтобы самой не сесть за клевету.

Будут ему доказательства. А мне имена заказчика и исполнителя. И все виновные получат по заслугам. Я не отступлю. И пусть мои коленки сегодня не дрожат.

Надеваю короткую юбку и блузку с глубоким вырезом. Лифчик под неё обязательно с пушапом, а то с моей грудью весь эффект декольте сойдёт на нет. А так ничего, на размер второй или даже третий тянет.

Трогаю себя за грудь и любуюсь в большое зеркало. А я ничего такая. Вполне под стать этим модницам, что вместо учёбы ходят в школу и институт, чтобы клеить парней. Распускаю волосы. Ха! Да они во мне сегодня свою признают, если на интегралах не спалюсь. Хорошо, меня сейчас мама не видит.

Да, маму бы хватил инфаркт от такого моего вида! Она и так что-то заподозрила, когда я вдруг решила поступать на юридический и только в определённый ВУЗ. Но вроде я смогла её убедить, что это настолько престижный университет с качественным образованием, что если не поступлю в него, то ничего другого мне не надо. Зная мой максимализм, она мне даже поверила.

Истинную причину моего выбора она бы не приняла. А у меня и выбора-то не было. Если кто и знает, кто и за что убил папу, то тот, по чьему распоряжению это дело закрыли. Но к самому Кибе мне никак не подобраться. А вот его сын, как я выяснила, прилежный студент московского ВУЗа. По всем характеристикам примерный пай-мальчик, который возможно и не знает о делах своего отца. И место его девушки, по счастливому случаю, вакантно.

Вообще у меня никогда не было парня, но я много читала и долго готовилась к тому, чтобы влюбить в себя того, кто мне нужен. К тому же у меня было достаточно времени, чтобы досконально изучить портрет моей жертвы и разработать план. И сегодня я, наконец, перехожу к практическому исполнению роли будущей невестки Кибанова Евгения Станиславовича.

Приготовления закончены, марафет наведён, последний взгляд в зеркало на дорожку и делаю шаг через порог.

Пффф… зона комфорта кончилась. Поворачиваю ключи в замке. Везёт, что никто из соседей не видит, как я выхожу.

Первое сентября выдалось жарким, так что до института я еду без верхней одежды. Испытываю сильную неловкость, замечая на себе взгляды окружающих в метро. Раньше меня никто не замечал, и меня это устраивало. А теперь меня не покидает чувство, что на меня всё время кто-то смотрит. Вроде без негатива, скорее с интересом… кроме одной бабушки напротив, что прожигает меня порицательным взглядом. Так и хочется сказать ей: «Бабуля, всё нормально, это маскарад. Я нормальная девочка и учусь на пятёрки».

Хотя это в школе было, а как я буду учиться в институте, это надо будет ещё посмотреть. Начинаю уже так себе. Скорее всего, преподаватели сразу отнесутся ко мне предвзято. Да и пофиг, учёба для меня сейчас не главное. Главное, я хочу знать, кто и за что убил папу. Этого милого, доброго, самого любимого и любящего на свете человека. Того, кто каждое утро жарил тосты и подносил ароматную тарелку с хлебом к краю кровати, чтобы я проснулась. И я просыпалась. Это был лучший будильник на свете, который только можно было придумать. А потом отец целовал меня в лоб и говорил: «завтрак уже готов, а свита ожидает вас на кухне, принцесса». И в этом был весь отец. Благородный король, носящий на руках свою маленькую принцессу.

Вот как? За что можно было хладнокровно убить такого человека?

Но кто-то взял и расчётливо забрал его у меня. И остался не просто безнаказанным, он так и остался никем. Но я узнаю, кто это был, чего бы мне это ни стоило.

Боль в руках приводит в сознание, и я разжимаю пальцы. На ладонях глубокие отметины от наращенных накануне ногтей. Да, раньше сжимать руки в кулаки было безопасней. Эта привычка появилась у меня недавно. Когда вспоминаю что-то об отце, словно проваливаюсь и забываюсь, а руки сами стягиваются в кулак. Надо это контролировать. Больше никаких воспоминаний на людях. И вообще. Достаточно воспоминаний. Пришло время действий.