Кого ты видишь? Я медиум. Книга первая

Пролог

Штормовое море. Ночной пустынный пляж. Целая Вселенная вибраций и энергии. Но мое рецепторное поле сконцентрировалось на одном объекте.

У самого края наружной террасы классического особняка замер хрупкий силуэт. Ветер обжигал юное лицо, путал волосы, трепал на ней тунику. Но она не двигалась. Потемневшие глаза с ужасом следили за приближением рептилии.

Альбинос Boa constrictor¹ шафранового цвета мог быть заурядным, если бы не его демонический хозяин, что сейчас пружинил гибкими кольцами бронированного туловища и торпедой стремился к мансарде…

Я знал дальнейшее развитие. Просчитал все комбинации. Сносил континуум, менял массив, перекодировал параметры. Но события неизбежно возвращались к заданному алгоритму. Не осталось ни одной альтернативы. Выход был очевидным.

В духовном измерении время течет иначе. У меня была возможность оценить и позицию, и противника, и свои шансы. Удав не просто внушительный, он исполин!

«Каким же должен быть мой демон, если ему уступает даже такая могучая рептилия?» – мысли только фоном. Я уже не человек. Чудовище.

Я смотрел на свою далекую звезду и понимал: «У моего существования появился новый смысл – спасти ее. Сразу от двух монстров. Гибрида и… меня».

Опустошил себя, оголил резервы для удара. Решающий прыжок. Раскрытая пасть. Полыхающие огнем, щели глазниц. И последняя попытка достучаться до нее:

– Проснись!

Гордон

Глава 1. Déjà vu

Сработали инстинкты. Уже на грани пробуждения атаковал противника… Открыл глаза – пролом в стене.

– Дежавю. Добро пожаловать в реальность. – Жадно втягивая воздух, старался отдышаться, но гнев вырвался наружу. Я крушил все, что оказалось под рукой и прятал горечь за иронией. – Хорошо, что я единственный очевидец собственного маниакально-депрессивного психоза.

– Жаль, не единственный, – чужеродный скрежет завибрировал в сознании, но не удивил. Мой срыв закономерно спровоцировал его присутствие. На полу трелью зашелся телефон. Рабочие отчеты. Две минуты штурма, и источник раздражения по самой короткой траектории отправился в ближний угол. Демон ржаво комментировал. – Хорошее деструктивное начало. Мемориальная фаза нам пока не светит.

Я выдохся, закинул в переносной холодильник контейнер с донорской кровью:

– Двигай восвояси. – Восстановил утраченное самообладание, навестил зеркальную панель шкафа-купе и остался недоволен: «Лука Гордон. Внешне – успешный, крепкий атлет незаурядной внешности. На самом деле – видавший виды, циник, побитый молью, и… вампир». Заросшая щетиной физиономия с провалами уставших глаз в седом оформлении вихров приятных ассоциаций не рождала.

Оглядел погром.

Слабый ночник освещал прокуренную комнату, размытую мраком ранних сумерек. Пустые бутылки, бонг, растоптанные чипсы, спертый дух перегара и курительной неслабой смеси в непроветриваемом помещении: «Отстой. Сколько уже? Пять? Надо было ехать сразу в офис».

Перед глазами всплыли образы психоделического сна. Прошило судорогой. Закусил ладонь, залпом опрокинул остатки коньяка. Малоэффективно. Жажда тлела.

Собрался, перенесся из кровати в атриум пустого выстуженного дома. Но едва босые ноги коснулись пола, повеяло теплом. Голод парализовал. Хищник снес диван, протаранил чемоданы и получил по голове обрушенным дорожным скарбом.

– Да твою же… мать! – Распихивая шмотье, боролся с мутацией, стараясь потянуть время свободы. Проиграл. Жесткие глыбы снега, оставленные гренадером, вспороло «метеором» – на подъездной дороге материализовался монстр.

Храня тепло, одежда еще отдавала пар, а тело уже схватывалось бездыханным камнем. Вместе со мной стыла спящая под снегом, пустынная аллея. Исчезали редкие машины на вечерней трассе. Разгорались фонари. Росли фиолетовые тени высоченных, словно мачты, тополей. Где-то в лесу ухала сова. Две лисицы вышли на охоту. На повороте слышались мужские переклички, пробуксовка автомобилей. Трактор чистил снег в поселке. А здесь, на территории моего особняка среди сумрака и тишины непроходимой чащи гуляла осторожная гостья.

«А вот и виновница, из-за которой я превращаюсь в монстра», – жажда скручивала внутренности в тугой узел, а я мрачно констатировал:

– Не успел появиться дома, и накрыло.

Скрежет атаковал сознание:

– Смирись. Это доказательство твоей хищной натуры. Возьми ее…

В немом бешенстве я двинул по дереву. Яблоня затрещала и осыпалась снегом за шиворот. Хищник был обнаружен. Не девушкой. Ее телохранителем. Перед закрытыми коваными воротами вырос огромный цербер – арлекин.

Среднестатистический индивидуум определил бы присутствие этого чудовища только при непосредственном контакте. На фоне снега черные рваные пятна на белом плюше шерсти в темное время суток делали маскировку немецкой догини безукоризненной. Высотой только в холке метр, весом – с центнер, на сильных высоких лапах с мощным гибким корпусом, собака хорошо справлялась со своими обязанностями. Поэтому таинственная дива оставалась безмятежной, подобно небесному светилу, совершающему свой, равнодушный ко всему, бег.

Собака напряглась. Послышалось предупреждающее рычание. Но почуяв хищника, встала на дыбы. Шерсть на холке потемнела, из могучих мехов раздались хриплые громоподобные раскаты…

– Ли? Догоняй! – Мягкое, сочное контральто поколебало вечерний воздух и ударило в меня. Вместо легкого оглушения собака получила ощутимый энергетический удар. Животное мужественно выдержало апперкот, но немедленно покинуло территорию и заняло оборону перед хозяйкой.

– Она опять пробила щиты! – Я проклинал себя и эту нелепейшую ситуацию. Прожить в изоляции, за несколько тысяч километров от опиата – подвиг. Ее тепло был лишь воспоминанием. Но я им бредил, безрезультатно пытаясь заглушить синтетическими заменителями животные инстинкты.

Слабоумие уступило место цинизму. Первым в ротации стоял вопрос:

– Как же я стал аномальным шизофреником?

– Оригинальная формулировка звучит иначе, мой Навуходоносор², – арестант перетягивал одеяло на свою персону. – Еще в юности ты бунтовал, пытаясь свергнуть порядок во Вселенной. С возрастом реальность заменяет иллюзии. Но твое иррациональное мышление оказалось доминирующим. Ты застрял в мире сверхъестественного, стал медиумом и взял за основу своего существования принцип ментальной диктатуры. Твое падение было лишь вопросом времени… – Скрежет превращался в рев стальной гигантской вувузелы. Барабанные перепонки испытывали колоссальное давление. Децибелы бежали вверх…

Несчастной яблоне не повезло дважды. На этот раз медиум боднул дерево лично – все той же больной головой. Шум оборвался. Контуженый рецидивист демонического происхождения в смирительной рубашке был обречен на пассивное созерцание. Собака занялась увесистой дубиной. Ее юная хозяйка снимала на телефон панораму далекой эстакады, подсвеченную иллюминацией, а хищник получил дополнительное время на самоанализ:

– Три месяца скитаний! И я снова потерял контроль.

– Потерял бы – было бы красиво…

Я оборвал навязанные картины кровавой бойни:

– Ты о жажде? Не знаю, какую гармонию можно видеть в мерзости, и уж тем более, восхищаться ею…

– Это для особенных натур.

– Для извращенцев.

– А многим ли ты отличаешься от них? Твои помыслы сейчас не простираются дальше животного инстинкта.

– Я стал животным.

– Ты им был.

Под хищным взглядом леди почувствовала себя дискомфортно и, оглядываясь, пыталась определить источник раздражения. Собака следовала за девушкой тенью. В маскировке я был уверен – моя аномалия³ обеспечивала мне конспиративность и свободу действий, но поежился:

– Какой регресс.

Агрессивный паразит воодушевленно подал голос:

– Напротив! Ты должен войти в свое призвание!

– Монстра?! – Припорошенная статуя отступила в тень. Но взгляд остался неподвижным. Голос опустился на две октавы ниже. – Да не будет.

Глава 2. Охота

Предвкушая скорую дозу, хищник оперативно одевался и ловил ее флюиды. Едва мой автомобиль вырулил на бульвар типовых коттеджей, мимо пронеслось такси, и на расчищенной парковке для гостей появилась знакомая фигурка. Неосторожное зависание стоило мне пропущенного демонического апперкота. Взгляд упал в зеркало заднего вида. Хмурый хищник сглатывает слюни.

«Опять ломает? – руки вцепились в руль. Кожаная оплетка затрещала. – Дыши, Гордон, домой!» Здравый смысл просрочил с предупреждениями. Хищник почуял жертву и сорвался следом. Перед въездом в центр города образовалась пробка. Я определил ее такси и перестроился в среднюю полосу. Анализ давно минувших дней отвлекал монстра от охоты.

Единственный, избалованный наследник в семье известных медиков, ни разу не обломанный жизнью, не испытавший ни одного лишения, не решивший никакой проблемы лично, считал, что все зависит от него.

Да, молодость – неспокойное, безответственное и самонадеянное время. Особенно, когда ты – лишенный моральных принципов, эгоцентрист. С таким вот багажом передо мной и раскрывались «потрясающие» перспективы в реализации сверхъестественного потенциала.

Аромат заиграл порабощающей доминантой. Я схватил косяк, чтобы временно нейтрализовать обоняние. Обманный маневр не удался. Медиум уже зафиксировал слепок ее энергетического тела. Я мог дезинформировать животные инстинкты, но духовная ориентация – совершенно настроенная система навигации, исключает даже кратковременные баги.

«Ты срежешься», – мимо проезжало ее такси. В сознании расходилась команда срочной эвакуации. Поравнявшись с белым Peugeot, я неосторожно перехватил ее взгляд и поплатился. Незнакомка пленительно улыбнулась, а я получил удар в солнечное сплетение.

Секундное наваждение, и она с безучастным видом вернулась к экрану телефона. Отдуваясь, я присмотрелся, ожидая увидеть соцсети или ролик, но наткнулся на электронную книгу: «У истоков итальянского Проторенессанса стоит мастер, работавший в Пизе…»

– Идиот. – уязвленный тиран стряхивал с колена пепел. В боковом стекле отражалась ель перед кинотеатром. Ангел возмездия не видела меня, а любовалась бликами гирлянд, скользящими по глухой тонировке моего служебного Nissan Patrol.

В воздухе витает атмосфера новогоднего торжества. Снуют горожане, сосредоточенные на подарках и праздничном меню. Гирлянды, хлопушки, петарды, взрывы смеха и гомон беззаботной ребятни. Мягкий снегопад. С легкой ироничной полуулыбкой леди смотрела на мишуру фееричных атрибутов, украшавших незнакомый город, и пыталась вызвать у себя ничтожный интерес к несвойственной для нее среде. Я определил ее дискомфорт в северном климате и… угрюмо переключился на назойливый объект. Допотопная «девятка» резко ушла вправо.

– Живи, пока я на охоте, – грубо деморализовал случайного конкурента и, ревниво следуя за задним бампером ее такси, дисциплинировал себя. – Прояви уважение к экспонатам отечественного автопрома. Это не Пекин с велосипедами.

Выкинул окурок, припоминая свою недавнюю «терапию», которая закончилась фиаско. Ни злачные закоулки мира, ни творящиеся там мерзость и разврат меня не удовлетворили. Кроме китайского героина, пожалуй, я так ничего и не обнаружил для себя в своей безвестной ссылке.

«Остался бы в Европе», – я проигнорировал сожаления, продиктованные исключительно мерами безопасности для невинного создания. Без нее из меня словно вытягивали жилы, а при ней мое проклятое нутро грозилось сожрать меня самого, лишь бы достигнуть цели и получить трофей. Но, пока человеку во мне удавалось контролировать демоническую сущность, медиум стремился на ее тепло – единственный источник света во тьме, где я шатался как пьяный, не зная, обо что преткнусь.

– А как все триумфально начиналось… – сдерживая жажду, монстр погружался в события семнадцатилетней давности.

Ментальное превосходство возрастало. Основные декларируемые направления эзотерических практик остались в прошлом. Я раскрывал в себе аномальные способности, далеко выходящие за рамки известных проявлений экстрасенсорного восприятия.

Переступив через этический кодекс, молодой медиум был готов на любые грязные манипуляции и, находясь в таком нестабильном состоянии, стал перспективной вакансией для демонов.

Мое сознание занял Зверь – демон из высшей иерархии и, подстраивая под себя физическое тело симбионта, превращал меня из вампира энергетического в реальное чудовище.

Вот только я оказался против.

На третьем светофоре таксист не рассчитал с гололедом. Машину юзом заносило на тротуар. Дива вопросительно вскинула брови из-под темных очков и в немом удивлении наблюдала приближающийся столб.

– Да… Черт! – Я вмешался. Без вариантов.

«Не трать силы. Ты и так держишься с трудом», – самодисциплина подводила, пока я фокусировался на мужичке, опасливо озирающимся в зеркало дальнего вида. Через две минуты с выражением полной апатии управляемый таксист отъехал от обочины и вернулся к прежнему маршруту, а моя жертва снова добиралась до своего пункта назначения при тайном эскорте.

– Правый поворотник? Леди пожаловала в Мегамолл. Черт бы их побрал, эти подарки к рождеству… – Переполненная стоянка перед торговым комплексом вызвала у монстра острое недовольство. А леди уже выпорхнула из передней дверцы и дефилировала между припаркованными автомобилями. Ее эмоциональный фон был слабовыраженным, но я чувствовал подавляющий минор.

Она скрылась за прозрачными дверями, и я вылетел из машины, бесцеремонно перекрывая выезд своим танком. Ее маячок полыхал в аномальном вомере⁴ как факел. Воззвания разума звучали далеким эхом: «Ты неадекватен. Без очков. Такая концентрация для тебя критическая!» Блокируя человеческую составляющую, хищник руководствовался инстинктами и, поднимаясь в лифте, сатанел, стараясь не растерять драгоценные флюиды среди многочисленных помех снующих покупателей:

– Третий этаж. Так, где же ты? – Я молился, чтобы леди не оказалась в дамских отделах. Высокая брюнетка с густым каскадом локонов остановилась в отделе электроники. Несколько метров до нее, и я затормозил. Роскошная сирена успела скинуть шубку, дразня уже не только медиума.

Гибкий стан провокационно облегал велюровый комбинезон с высокой стойкой. Яркий, пунцовый, независимый. В тон ему: модельные сапожки, клатч под мышкой, винтажный ремень на идеальных бедрах. Очки с красно-лиловыми тонированными линзами повторяли цвет шейного украшения из жадеита.

Расчетливо оценивая жертву, хищник застыл за витриной с часами и боролся с охотничьим инстинктом, пока… не всмотрелся в персону в корпоративной униформе.

– Простите за нескромность, но не могу остаться равнодушным к вашей модельной внешности. Вы снимаетесь для глянцевых журналов?

– Вы нелогичны. В таком случае, зачем бы мне потребовался фотоаппарат? – Девушка независимо повела плечами.

Консультант опустил масленые глаза, вертя в руках дешевый плеер: «Действительно, зачем? Бутики с бельем этажом выше. А как на ней бы смотрелся тот бордовенький корсетик… Нагнуть и сзади…», – я услышал его мысли и обнажил клыки. Нахлынувшая ревность вытеснила азарт, отвлекая от самого предмета вожделения. Я не противился. Появление блудливого хорька в моем поле зрения для самой виновницы было спасением. Стекло витрины проявило первые признаки деформации, и монстр покинул укрытие, прилагая усилия, чтобы не растерзать паршивца посреди выставочного зала.

– Мы отвлеклись. Меня интересует такие параметры, как глубина резкости и режимы экспозиции. – Леди слегка склонила голову к плечу, но это был не флирт. Осторожная кошка оценивала противника, загулявшего на ее территорию.

«А киска-то втянула коготки и спрятала их под черным лаком. Тонкие запястья и лодыжки. А грудь! Ух! Упругий зад. Покачивающиеся бедра. Танцует, а не идет. Царская порода!» – консультант все еще страдал похотливыми фантазиями, поэтому вопросы не доходили до адресата:

– Что? Простите, – понизив голос до непозволительно личного тембра, парень указал на первый попавшийся фотоаппарат. – Ах, да. Цифровую камеру трудно выбрать на основе одних только технических характеристик. Есть хитрость…

Опасно демаскируя позицию, хищник медленно прокладывал курс к жертве.

– Заинтриговали, – уловив недвусмысленное отношение, леди закрылась.

Хищник зафиксировал цель.

– Одним из наиболее эффективных способов является визуальное сравнение снимков и отзывы владельцев камер. Фоторепортеры советуют вот этот Canon. Не самая легкая моделька для ваших шаловливых пальчиков… – вторгаясь в ее личное пространство, смертник протянул к ней руку с камерой. – Проверим?

Девушка категорично отвернулась от консультанта, отступила на несколько шагов, и за ее спиной, рассекая воздух полами пальто, пронеслось «торнадо». Озадаченная леди успела перехватить из моих рук лучший фотоаппарат, а озабоченный консультант уже падал в бессознательном состоянии, увлекая за собой стоящую рядом стойку с цифровыми камерами и аксессуарами. Сам хищник немедленно покинул объект охоты и сорвался за город.

Глава 3. Тени прошлого

Густели сумерки. Уже час внедорожник рассекал через снегопад, продираясь через веси к палестине моего безумия.

– Нам не до благородных жестов! Помни, кто ты! – В сознании заходился ржавый кашляющий арестант, а память обнажала секретные архивы перерождения.

Вскоре после чудовищного открытия своей одержимой натуры, я неосмотрительно явился к родителям на работу. Перинатальный центр, чрезвычайная ситуация. Гордоны неслись на операцию. Медперсонал транспортировал экстренную роженицу в родильный блок. Мой взгляд зацепился за малую операционную: крики, лужи крови, сгустки слизи… Вдох, и рецепторы взорвались в жажде. Из недр подсознания поднималась ярость, раздавались категоричные приказы:

– Запомни этот запах. Впитывай в себя. Растворяйся в нем. Какой ты голодный! Ну-ну, держи себя в руках… – В ту минуту я был далек от образа вампира-обольстителя и хладнокровного убийцы. Нет, я предстал маньяком, который пожирал глазами беременных женщин и жаждал насилия и крови. Демон предвкушал. – Я научу тебя всем тонкостям охоты. Мы вернемся…

С тех пор традиционное блюдо вампиров стало неотъемлемой частью моего рациона, к которому я прибегал, как к транквилизатору помешательства. Зверь в моем перерождающемся физическом теле требовал натуральный ассортимент для удовлетворения своих потребностей, мучая мою плоть в страшных ломках.

Сто сорок километров в глушь по обледенелой трассе. Ботанический питомник. Грузовики с еловой порослью утрамбовали дорогу вокруг озера. Я вырулил на пятачок, вылетел из машины и, вопя в небо, нырнул в затянувшуюся полынью. Результат нулевой. Небо, как мутный кисель, закрыто, запечатано наглухо. Вместо спасения временная передышка. Запорошенное лицо, промерзшая одежда и окаменевшая плоть. Мутация прошла. Я снова человекоподобное существо – вампир в шаге от необратимой трансформации⁵.

Совсем стемнело. Я вылез из ледяной купели и пробирался по сугробу. Горло полыхало жаждой. Мобилизация инстинктов выдавала во мне хищника.

Демон фыркал:

– Ты похож на психопата с расстройством множественных личностей.

– Я не буду отождествлять себя с тобой.

– Ну, если не согласен на интеграцию, тогда признай себя психически невменяемым. Живем в ремиссии уже второй десяток лет. Нет, Гордон. Ты либо сдохни, либо покорись. Третьего не дано таким, как ты.

– Когда ты выдохнешься? – я старался сконцентрироваться, чтобы заглушить демонический скрежет, но силы были подорваны прошлым эпатажем. Рассматривая дрожащие ладони, прикуривать не решился. – Надо срочно себя занять.

В тренажерный зал идти было бессмысленно. Поднимать штангу и бежать по беговой дорожке – рискованно. Я не собирался срывать аплодисменты потной публики и обнаруживать аномальные физические способности. Хищник подбирал методы нейтрализации или хотя бы временного истощения себя – монстра.

– Мы связаны. Моя энергия подпитывает твое физическое тело. Ты его не парализуешь, – Зверь рационально оценивал мои шансы. Но я пообещал:

– Я отключу тебя.

– Суицид? Миф. Помнишь своих «духовных» гуру? Кажется, последнего ты оставил в коме. Вряд ли уступал тебе по потенциалу. А потом провалялся в психушке полгода и вскрыл вены… – Зверь воскрешал хронологию событий моего бесславного существования. – Самоубийство – иллюзия свободы. Оккупирован сам дух – интуиция, подсознание и совесть. Физическое тело с органами восприятия и душа с эмоциями, сознанием и волей – это вопрос второстепенный.

Ночь заволокла безжизненное небо. Плоть приобрела физиологические признаки и стала коченеть. Вьюжный порыв ветра с заснеженных склонов обжег лицо и голую шею. Эти стылые ощущения ни в какое сравнение не шли с теми, что я испытал в своей добровольной ссылке семнадцать лет назад.

Азов. Декабрь. Пронизывающий ветер. Черные бессонные ночи. Едкий дым от сырых дров. Море под тонкой коркой льда. Небо сурово-серое, грозовое, не предвещающее ничего хорошего. Снегопады, как окончательный приговор моего заточения… Страшнее только голод. Ломка демона. Его жажда стала моей.

Сбросил мерзкие воспоминания. Спасительный климат-контроль. Черный кожаный салон. Комфортная атмосфера работающего двигателя. Перед глазами – заснеженная трасса, слепящий дальний свет встречных машин и степь. Пользуясь моим истощением, благодарный слушатель напомнил о себе, бесцеремонно навязывая себя в качестве партнера для обратной связи:

– Что ж, объясню на примерах межвидового сосуществования. Ты – мой симбионт. Твой дух – моя собственность.

– Тюрьма строго режима считается собственностью рецидивиста? – Эмоции вырвались наружу звериным рыком. – Нет! Ты – эндопаразит и мой заключенный!

– Ты покоришься. И не только дух, но душа с телом станут моим движимым имуществом, а ты – марионеткой, – демон высмеивал мои выводы. – Ты же все перепробовал: оккультизм, религия, даже медицина. Убил в мужском монастыре пятнадцать месяцев. Потом Сибирь, шаманы и Азов. Выл на Луну, бесновался и вырабатывал свой «план спасения». На такую бессмыслицу сподобится не каждый одержимый медиум.

Арестант оттягивался в циничном хохоте. Но я видел несколько путей: «Согласиться», – принять сценарий очевидного развития. Мой тренер «личностного роста» демонического происхождения уточнил менторским тоном:

– Не просто принять, а двигаться по этому пути, достигать вершин!

– Скорее, исследовать самые глубины мерзости.

– Ну же. Вместо посредственного человечишки – онтогенез вампира!

– Я не собираюсь становиться оружием в руках убийцы.

– Тогда – «Сдаться». Путь тех, кто предпочел бежать, оказаться в психдиспансере или спиться. Как многие из вас.

– Роль планктона не моя. – Я добрался до дома в восемь. Уже забывшие, как выглядит их сын, Гордоны задержались на дежурстве. Телефон разбитыми останками в углу. Выудил симкарту, загнал в новый аппарат, сменил, не привлекающий к себе внимания, черный Nissan Patrol на еще нерастаможенный американец Hummer H2, закинул в машину спортивную сумку. – Ненавижу дезертировать. Чувствую себя не человеком, а скотом.

– Хм… Человеком – оно конечно, лучше, чем скотиной. Нас даже не смущает, что мы не просто человек, а психопат. – Зверь был прав.

В ту пору меня ждал диагноз запущенной шизофрении. Но мне не нужна была шокотерапия. Я хотел освобождения и выбрал путь борьбы с собой. Маневрируя между автомобилями, медиум заехал на кольцо под ржавый аккомпанемент:

– Освобождаться?! – Я опустил стекло, сплюнул на снежную кашу, но выслушал мнение эксперта в области психиатрии. – Эта твоя глупая идея не что иное, как нарушение сознания.

Определяя у себя все клинические признаки парафрении, хищник заблокировал способности и погрузился в ремиссию, чтобы не провоцировать жажду – состояние ломки после аномальной практики. Внутренний контроль стал режимом существования. Я начал искать Бога. Знал, что без Него не смогу всю жизнь сдерживать себя. Ситуация форс-мажор, и я – сумасшедшее чудовище.

Арестант зашелся металлическим хохотом. Центр города. Оживленное движение. Пробки. Снежные заторы. Огни праздничного города. Цветная мишура. Но все бесполезное и пустое, если ты – одержимый монстр.

– И ты им станешь… – Я заскрипел зубной эмалью под предвкушения демона. – А эта девочка поможет нам договориться. Еще пара таких промахов и…

Я выскочил из внедорожника перед зданием бассейна и, уже сбрасывая одежду в раздевалке, звонил приятелю. В планах были скалодром и тренировки по паркуру с уклоном в акрострит⁶. Тема оказалась моей. Экстремально и рискованно. Самый раз, чтобы сломать шею, выполняя с высоты связки из акробатических элементов. Зверь только подтверждал мои чаяния аутоагрессора, заходясь в туберкулезном кашле все время трехчасовой тренировки. Уже глубокой ночью хищник оказался дома и с удовлетворением отметил слабость, тремор от физической перегрузки и зверский, в данном случае, человеческий аппетит.

– Почему остались? Но ужин будет кстати. Благодарю, – напомнив родителям о своей автономии, удалился в душ. Взглянул на отражение: «Усталый атлет с развитой мускулатурой и харизматической внешностью». Вздохнул и… выпустил темную натуру. Все изменилось. Монстр со щелями вместо глаз, каменная маска, холод и жадный бесноватый огонек.

– Голодный, мразь. – Пространство пошло зеркальными трещинами. Я плюнул в отражение и закрыл глаза.

С Азова я вернулся с разработанной стратегией. Рычаги подавления жажды были обнаружены. Механизм действия сверхъестественных способностей настроен. Соответствующий паттерн взаимодействия выделен. Ничто из публичной жизни не имело для меня нагрузки. Я смог выжить, адаптироваться и расчетливо продумать перспективы неопределенно отведенного мне будущего.

Так было до тех пор, пока вампир не увидел ее.

Час ночи. Рождество по григорианскому календарю. За окном салютуют отблески фейерверков. Дома – запах традиционной утки. В руке стакан с коньяком, перед кроватью – бонг с курящимся дымком. В садовом мангале – пепел двух утилизированных контейнеров из-под донорской плазмы. В зеркале напротив – сытый, но неудовлетворенный монстр.

– Ну что, Навуходоносор⁷? И где теперь все твои принципы? Самоконтроль, здоровый образ жизни, сухой закон? Еще вчера ты – царь, божок. А встаешь утром – жвачное животное. И адаптируешься уже не к царским чертогам и цветным одеждам, а к стойлу, упряжи и корыту с рожками, – демонический культуролог просклонял излюбленный библейский сюжет и скрылся в подсознании.

Голова пылает. Тающий кубик льда под ладонью охлаждает пульсирующие виски. Перед глазами воскресло ее лицо, и меня накрыло…

Август. Бизнес-плаза. Одиннадцатый этаж. Рабочее совещание, отчеты, овальный стол, кондиционеры, потеющие напряженные сотрудники. Самоуверенный божок вальяжно расположился в офисном кресле перед ноутбуком. Конец планерки.

– Так, господа, оперативно. Вопросы? – Я клеймил бумаги твердым росчерком сочных фиолетовых чернил. Вдруг рука дрогнула, каллиграфия отказала на первом символе, вместо подписи лист промял эфемерно исчезающий инскрипт. Опустил глаза на документ. – Чья сделка? Клиенты внесли залог?

Параллельно вопросу молодая секретарь-референт кинулась к пресс-папье и с благоговением подала исправный позолоченный «Паркер» своему боссу, а я выслушивал отчет о реализации одного из сотни девелоперских проектов в области загородной недвижимости.

– Бриги перечислили полную сумму на банковский счет. Но дожидаются дочь. Хотят оформить на нее переход права собственности, – бледнеющий мужчина средних лет поспешил отчитаться, представляя всю документацию. Я только бегло пробежался по договору на оказание риэлтерских услуг:

– Хотят сразу подписать собственность в ее полноправное владение? Отказываются от своих долей в пользу доченьки?! – я откинулся в кресле с видом извращенной проницательности. – Хм, а девица – корыстная и расчетливая аферистка! Созвонись с юристом по недвижимости, пока не поздно.

Коллектив притих. Но сотрудник проявил неожиданную компетентность:

– Я организовал для них консультацию и предоставил всю информацию по данному вопросу. Люди образованные, доценты университета. Вероятно, они руководствуются другими аргументами, а не… здравым смыслом, – уже изрядно вспотевший сотрудник встал на защиту клиентов, принесших ему неплохие проценты. Но я агрессивно высмеял его дипломатичность:

– Не знаю, чем они руководствуются, но уж точно, не юридической практикой в разрешении жилищных претензий к собственности. Приведу частный случай. Недавно мой приятель – примерный муж и семьянин, прибегнул к моему посредничеству. Покупал квартиру для семьи, оформил на меня, а я отписал ему ее по договору дарения. Чтобы в случае развода жена осталась без недвижимости. Вот по каким законам живет мир. А тут вдруг «ангел», которому так слепо доверяют родители? Закончат эти ископаемые в доме престарелых. Сама же предприимчивая особа поселит в дом пару-тройку семей из знойного Таджикистана и махнет в Турцию зарабатывать бабло танцем живота.

Хищник был и оставался грубым циником. Сотрудник растерялся:

– В-вмешаетесь?

– Я? Нет. Твой хлеб, – я уже расплывался в зловещей ухмылке, скрывающей оскал, – но в случае оказии с их «ангелом»…

Однако бестолковый оппонент обнаружил возмутительную надоедливость:

– Не драматизируйте! Откуда в ее нежном возрасте такая искушенность?

– Вот уж точно своенравная, непоротая стерва, – я рассеянно выругался вслух. Аудитория оторопела. Теряя мысль, сосредоточился на остальных бумагах и безразлично отмахнулся. – Богатая невеста. Занимайте очередь.

– Ее самолет приземлится в семь. Я должен встретить. – Скрытая личная заинтересованность сотрудника только усугубила мою неприязнь.

– Советую подготовить завещание, – кинул на стол документы сделки и поставил точку. – Уверен. Посещение Ангелом Бриг нашей меркантильной Гоморры не пройдет бесследно. Соляных столбов не избежать. Все свободны.

– Вы тоже не рискуйте. Парковая,8 – последняя из ваших новостроек, – неудачная попытка пошутить донеслась уже с порога. Именно это обстоятельство спасло жизнь незадачливому сотруднику. Но слова еще долго звучали в сознании, доводя до бешенства и сбивая рабочий настрой. Возвращался я домой в постконтуженом состоянии. Горели несколько проектов, утром ждала командировка за тысячу километров. На поздний вечер была назначена встреча, а на душе смута:

– И чего здесь надо? Немодный поселок. Старый. А Парковая – необжитое, самое зажопье, буферная зона между фамильными особняками и степью, что кишит муравейниками и клещами. Это по официальной версии здесь пустующая резиденция Гордонов. И моими стараниями здесь никто меня не видит и не знает. Только попробуйте покуситься на мое уединение… – припарковался у ворот, вышел из машины, и взгляд прикипел к одинокому силуэту. Я даже растерялся. – А ты как сюда попала?