Buch lesen: «Жемчужина гнева»

1. Этой ночью ему снова снился кошмар: огромный паук создаёт из паутины маму, которая оживает и открывает глаза от его поцелуя в макушку. Её волосы пахнут лавандой. Он осматривает её, словно произведение искусства и отпускает в чёрный, холодный мир из своего тёплого и уютного, звёздного, паучьего гнезда.

Вроде бы сон сам по себе не страшный, но мальчик каждый раз просыпался в липком поту и с криком, потому что эта женщина во сне не его мать.

Встрепенувшись, глянул на часы. Пора. Активные отжимания после гигиенических процедур, подтягивания с “выходом силой” раз тридцать, тренировка пресса, прыжки в специальном тренажёре, добавляющем вес телу. Этого достаточно. Впереди ко всему прочему тяжёлые нагрузки на занятиях в школе.

Связка учебников, за щекой недожёванный завтрак. Под ногами быстро заскрипели мелкие камушки. Так быстро пролетают дни. И занятия закончились в обычной школе незаметно. Общеобразовательная школа для Марка, как немного скучная забава: все задачи слишком просты, и оттого большую часть времени, он тайком читал на уроках учебники второй школы, которую посещал так же ответственно, как и эту.

Марк замедлил шаги, посмотрел в небо, запрокинув голову и ловя лицом ещё тёплые осенние лучики солнца. Мысленно перебрал в голове то, что выучил. Отлично. Нехотя вытащил пальцы из просветов сетки, усилием воли заставляя себя оторваться от зрелища. За этой сеткой его ровесники играли в лапту на спортивной площадке. Им некуда больше спешить. Конечно же, хотелось к ним. Иногда. Сегодня особенно, когда он снова увидел лицо и глаза той, с кем желание быть рядом – самое сокровенная тайна его сердца.

В теле поднялась странная, необъяснимая волна жара. Не впервой. И гасится эта волна только физическими упражнениями: бегом, боксом с синтетическим противником или иными запредельными нагрузками, доводящими до ломоты во всём теле. Книги не помогают. Музыка делает только хуже.

Марк отвернулся от спортивной площадки и, подняв связку учебников общеобразовательной школы, упругим шагом направился домой. Нужно помочь маме по хозяйству, а затем спешить на занятия в мастерскую. Нет времени огорчаться от пропущенной игры. Сегодня у него всё же случился маленький праздник – он увидел Лиду. Он мог наблюдать за ней так, что никто этого не заметил: с ветки высокого древнего дуба. Она шла летящей походкой в толпе одноклассников и смеялась над шутками окруживших её воздыхателей. Они не достойны её.

Всего три минуты счастья. Три такие долгие и одновременно непростительно мимолётные минуты.

Впрочем, наличие у Лиды толпы обожателей из старших классов не смущало Марка. Каким-то шестым чувством он понимал, что они для неё лишь игрушки. Нет среди них ни одного, кто бы отвечал её завышенным требованиям и амбициям. Она королева. Царица. Богиня. Она умна, хорошо сложена и невероятно красива.

Его не смущала очевидная разница в возрасте и росте. Он младше её на два года и ниже на полторы головы. Это всё ерунда. Его родители высокие и стройные люди, и Марк обещал стать не менее высоким, ведь в своём классе он и так выше всех на голову. Во всех смыслах этого слова.

Марк одним взглядом открыл дверь в дом и вошёл, вслушиваясь в звуки. Так, мама уже на кухне, значит, мыть руки и к ней на помощь. Сегодня она проводит дома светский приём, и ожидаются её партнёры по бизнесу. В подготовке ей всегда помогал папа, но в данный момент он в командировке где-то в параллельной Вселенной. Отец редко бывал дома, и Марк последний раз видел его очень давно. Не вспомнить когда. Давно. Будто в прошлой жизни. Его лицо стёрлось из памяти. Остался только силуэт очень высокого, стройного мужчины с длинными иссиня-чёрными волосами. А ещё Марк помнил его руки: сильные, жилистые с длинными, крепкими пальцами с ухоженными ногтями. И кольцо на безымянном пальце. Простое кольцо без камней, гладкое, лишь с четырьмя чёрточками наискосок, в которых мастер залил алую эмаль. Эти чёрточки напоминали тонкие царапины от когтей. И у мамы было такое же кольцо. Но с некоторых пор она перестала его носить. И убрала все фотографии отца. Убрала и свои фотографии. Вместо семейных фотографий теперь на стенах красуются картины известных живописцев Менделеевска.

Быстро переодевшись в лёгкий костюм, мальчик устремился на кухню, по пути приказав домовому Яну выдвинуть в гостиной длинный стол, украсить зал белыми цветами и заняться сервировкой королевским сервизом из тончайшего китайского фарфора на двадцать четыре персоны.

– Ян, добавь на стены трансляцию живого цветочного сада с приятной, ненавязчивой музыкой фортепиано, которая не заглушит беседу, а будет отличным фоновым решением. Ян, музыка должна способствовать размышлениям, меланхолии, расслаблению. Да, эта подойдёт. Нет, а это слишком банально. Смени сад на белые камелии. Музыку тише. Вот так, отлично. Молодец, Ян, ты отлично справился.

Зал блистал чистотой, свежестью и ярким солнцем, светящим в огромные палладиевые окна с белыми кисейными, полупрозрачными шторами, собранными изысканными ремешками с крупными стекляшками, имитирующих бриллианты.

Домовой мигнул светом, обрадованный похвалой. Его тень метнулась по потолку за маленьким хозяином. Над головой Марка мигали все лампы и вздувались стены, стремясь коснуться его. Домовой души не чаял в Марке и сопровождал его повсюду, пока тот был дома.

Очутившись на кухне, Марк чмокнул наклонившуюся к нему маму с мучными руками в нежную гладкую щеку, с наслаждением вдыхая аромат её духов и, усмехнувшись, взялся за работу. Он знал, что проявлять чувства преступно, но не боялся доносить до мамы свою нежную привязанность. На улице, конечно, он держался холодно и отстранённо, как велит закон.

Домовой радостно кинулся помогать ему, подавая ножи, доски, блюда, специи и продукты.

– Он снова здесь?

Мама осторожно оглянулась по сторонам, выискивая признаки невидимого помощника сына.

– Да, мамуль. Тебе давно стоило к нему привыкнуть. Ян отличный помощник. Лучший из тех, кого удалось привести из мира Традана.

Мама передёрнула плечами и чуть побледнела. Она не любила упоминание об этом мире, где обитали агрессивные духи, демоны, призраки и заблудшие души. Но Марк в сопровождении своего учителя был там несколько раз.

– Не нравятся мне духи из Традана. Злые они, жестокие и страшные.

Марк украсил пастой очередное блюдо и передал его Яну, чтобы тот отправил его на стол.

– Мама, откуда тебе знать? Ты ведь не была там. Не все они злые, – тихо ответил он и пожал он плечами.

Однако с содроганием вспомнил, как однажды его учитель отбивался от огромного полчища уродов, желающих попасть на Землю. Самое ужасное было в чудовищах, их похожесть на людей, искалеченных страшными болезнями. У некоторых зияли в телах огромные дыры и отсутствовали многие органы. Трудно было поднять оружие против них, особенно, когда Марк нарушил запрет учителя и посмотрел одному из обитателей Традана в глаза. У монстра были человеческие глаза, полные боли и страдания, но никак не ненависти. Он будто молил о чём-то…

О битве с монстрами он никогда не расскажет родителям. Незачем лишний раз нервировать их. Когда-нибудь ему предстоит ходить в мир Традана без учителя.

– Заходила Ирония.

Марк встрепенулся, вырванный из своих размышлений.

– И?

– Просила передать, что встретит тебя по пути в мастерские.

– Спасибо, мамуль.

– А ещё на завтра приглашены гости. В двенадцать часов состоится бал в честь возвращения сына со службы в Тайной Канцелярии губернатора Бориса Ивдеева. Миша пока единственный солдат, вернувшийся живым после столь длительной службы. Очень интересно взглянуть на бывшего ученика чародея Сило. Также отправлены приглашения семьям Соболевых и десяткам других высокопоставленных семейств города. Надеюсь, ты снова окажешь мне помощь в подготовке.

– Несомненно, мамуль. Помогу.

Марк кивнул и отдал ещё одно блюдо домовому, думая о том, приглашена ли с родителями и Лидия. Но спросить постеснялся.

Мама проводила недовольным взглядом улетающую тарелку.

– А самому отнести не судьба, Марк? Так и ноги отсохнут.

Мальчик озорно подмигнул матери.

– Мамуль, мы ведь почти закончили. Отойди от посуды, Ян вымоет её гораздо быстрее. Тебе не стоит портить руки перед приёмом. Сегодня только понедельник, впереди у тебя ещё множество встреч и мероприятий. Тем более, мне уже пора в мастерскую. Удивляюсь твоему упрямству.

– Что? – Мама повернулась к нему, снимая фартук.

– В других семьях неофитов есть прислуга, а ты по-прежнему делаешь всё сама.

Этот разговор был частым. До появления в доме домового, Марк настаивал на прислуге, но мама упорно продолжала делать все домашние дела самостоятельно. Теперь же, к её недовольству, уборкой и садом занимается Ян, что освободило значительное время для женщины. Но, невзирая на помощь демона, мама частенько ухаживала за цветами в саду сама, получая от этого огромное удовольствие. Цветы успокаивали её, а работа на земле давала восполнить типичный для большого города дефицит движения у женщин, работающих на дому дистанционно. Хорошо, что она периодически проводит встречи со своими коллегами и посещает светские мероприятия.

Марк вытер руки о полотенце, протянутое ему Яном, и пошёл переодеваться в соответствующий костюм ученика. К моменту его выхода из дома Ян уже домыл посуду, продолжая баловаться светом над мальчиком.

– Ян, приглашения на бал в среду уже отправлены?

Свет дёрнулся миганием. Нет, значит.

– Добавь в приглашение семье Соболевых имя Лидия. Проследи, чтобы у мамы всё прошло гладко. И помни о моём приказе: никто не должен знать о твоём существовании. Делай всё осторожно, не пугай гостей. Увидимся вечером. Всё, пока, Ян.

Свет мигнул.

В коридор вышла мама и, сложив руки на груди, молча наблюдала за сыном, который у зеркала внимательно расправлял каждую складку на своём чёрном костюме с высоким воротником-стойкой и погонами, напоминающие по форме военные, но имеющие на краях несколько свисающих кровавых каплей рубинов. Прямо католический алчный священник. Почему мастер выбрал для своих учеников такую форму? Слишком строго, дорого и чопорно. Они же ещё дети.

– Этот бал, – мама опустила взгляд.

– Что с ним не так? – Удивился Марк.

– Он по приказу Тайной Канцелярии. Это была не моя инициатива.

Марк не понял её волнения и ничего не ответил. Открыл маленькую баночку и скрупулёзно оглаживал свои волосы им, утяжеляя. Наверное, сегодня тренировки по единоборствам, и волосы не должны пушиться и попадать на лицо. Сын хмурился. Его раздражали длинные волосы. До поступления в академию чародея Илии, Марк стригся очень коротко и всегда радовался “ёжику”, с наслаждением гладя себя по голове против роста волос.

Ученики других мастеров носят более расслабленную форму спокойных или весёлых оттенков. Но не ученики Илии. Более того, мастер требовал, чтобы ученики не стриглись. У Марка отросли роскошные, шёлковые, иссиня-чёрные волосы как у отца. Статью и лицом он вылитый отец: тоже чуть вытянутое лицо, длинный узкий нос с пока ещё едва заметной горбинкой, чувственные губы, огромные глаза цвета тёмной стали, опушённые густыми ресницами и гладкая белая кожа. С длинными волосами его можно было спутать с девочкой. Но он слишком высок для своего роста и широкоплеч. Похоже, ему не грозит подростковая угловатость и мосластость. Огорчало, что его внешность как пример шаблонного, многовекового, устоявшегося восприятия чародеев и магов. Как насмешка судьбы. Ворона на плече только не хватает и сказочного магического жезла…

Марк метнул на мать удивлённый взгляд.

– Извини, – мама выставила перед собой ладони, пытаясь закрыть от него свои мысли. Поздно. Сын лишь улыбнулся уголком рта и вышел, ослепив женщину ярким светом улицы.

Двенадцать лет. Ему всего двенадцать лет, но взгляд не детский. Как же так получилось, что именно он попал к Илие?

Мама вздохнула и, метнув настороженный взгляд на вскрытое письмо, неосознанно передёрнула плечами. Проклятый приказ о бале. С красным списком, который она так и не смогла заставить себя прочесть, заранее зная, чьи вписаны имена.

Она не сомневалась, что сын отдал команду домовому присматривать за ней. С тех пор, как год назад в доме появился Ян, Марк оставлял маму под его присмотром словно маленькую девочку. А Яну только того и надо: он послушно следовал за ней повсюду, даже в душ, услужливо подавая шампуни и мочалки, потом бережно заворачивал в мягчайшее полотенце. Она так и не привыкла к этому существу из мира опасных тварей. Интересно, чем Марку удалось привлечь и подчинить пожирателя жизни и сеятеля смертельных болезней? Он привёл в дом солдата Традана. Убийцу. Одного из самых сильных бойцов могильного тлена. Коронованный серой короной демон. Лучший среди среднего звена в демонической иерархии. Но среди таких лучших нередко оказываются те, кто когда-то занимал престол Традана, и по каким-то неведомым причинам получил ранг ниже. А судя по размерам короны и огню, который описывал Марк, Ян явно был из первых по силе и возможностям. Падший. Низко павший демон.

Ладно, пора наряжаться и встречать коллег.

– Привет, Ирония, – Марк протянул руку и взял у девочки её тяжёлую сумку. – Идём?

– Привет, – подруга широко улыбнулась и ткнула его в плечо. – Я же просила не называть меня полным именем!

– Ладно-ладно, прости.

Нежеланный ребёнок в семье, которого воспитывала бабушка. Ирония вечно подвергалась насмешкам в школе из-за своего имени и простоватой внешности.

– Что вчера нового узнала у мастера?

Девочка прыгала впереди. Её коротко остриженные кудряшки тёмно-русого цвета прыгали вместе с ней. Но Марк не замечал в ней ничего умилительного, ведь они дружили едва ли не с рождения. Ирония. Надо же какое дурацкое имя дали малышке. Только этому он не переставал изумляться.

– Вчера изучали крапиву и её магические свойства. Мне удалось пробудить её дух.

Марк сдержанно кивнул, шагая следом за ней.

– А ты? Марк, ты никогда не рассказываешь об обучении у своего жуткого чародея. Чему он тебя учит? Даже Никита молчит, ничего не рассказывает. Все ученики делятся новыми темами и впечатлениями, а вы нет. Даже неофиты Иффо, приезжавшие к нам в школу много чего интересного рассказывали. Что ты вредничаешь, Марик?

– Нечего рассказывать. – Пожал плечами Марк, убирая с лица смолистую прядь. Ветер поднялся, срывая жёлтую листву с деревьев.

– То есть, мастер Илия вас ничему не учит? – Ирония остановилась резко, и Марк едва не врезался в неё.

Взглянув в лучистые карие глаза, Марк лишь погладил подругу по щеке и улыбнулся.

– Ты же знаешь, мой учитель не из этого мира, Иро. Я перешёл черту, когда мог свободно говорить о новых навыках. Я уже заключил кровный контракт с ним и получил имя металла. Обратного пути нет. Я дал обет молчания. Не выспрашивай ни о чём. Давай, купим мороженое по пути?

Иро засмеялась и, подхватив под руку друга, залепетала о своих девичьих делах, которые Марк привык слушать каждый день по-доброму и снисходительно. Из её лепета он научился улавливать только то, что для неё важно, чтобы запомнить и не обидеть её, когда спросит. В остальном же, он просто наслаждался музыкой девичьего звенящего голоса, не вдумываясь в слова.

– А вчера нам рассказывали, что раньше на Земле только древние волхвы умели пробуждать души растений, – лепетала девочка. – Многие тысячелетия магия была утеряна на нашей планете. Потом Земля усохла, уменьшилась в размерах, сошла с орбиты, и чтобы стабилизировать её и спасти человечество, учёным пришлось создать Лилитаду, вокруг которой мы теперь летаем…

Взяв пару стаканчиков с самым вкусным мороженым, Марк вручил девочке один, развернувшись в сторону её мастерской. Странные вещи преподают в школах. Найти ресурсы для создания гигантской Лилитады и не суметь вернуть Земле её массу?

– Спасибо, – Иро с восторгом сорвала бумажную крышечку и, прикрыв от удовольствия веки, впилась зубами в ледяную мякоть. – Ой, вкусно-то как! Марик, а давай, когда вырастем, поженимся?

Марк продолжал шагать. Почему-то внезапно пропал аппетит. Мороженое таяло в руке.

– Ты же меня любишь. – Даже не вопрос, а уверенное утверждение. Сразу берёт быка за рога и готовит из него тушёнку.

Он задумался. Да, он очень дорожит дружбой с Иронией. А по-настоящему любит Лиду, с самой первой встречи. Он уверен, что эта его любовь к Лидии на всю жизнь. Ирония и он с рождения знают друг друга, но нечто испепеляющее он всегда чувствовал только к Лидии. Она пробуждала в нём пылкие, романтические, неконтролируемые эмоции и чувства. Он хотел быть рядом с ней, чувствовать её запах, касаться руки, смотреть в глаза, слышать голос… И защищать от любых бед. Он желал быть её персональным героем, её опорой, её щитом. Не меньше. В крамольных мечтах он даже лелеял мечту, что с ней случится некая неприятная история, а он спасёт её. Он часто застывал, глядя в небо и представляя всяческие истории, в которых он непременно окажется рядом, чтобы вынести на руках из бед свою прекрасную Лидию.

– Марик? Так, что на счёт свадьбы?

Марк вручил ей сумку, протянул своё мороженое и сдержанно вздохнул. Интересно, его мама тоже была такая в детстве? Отец с мамой также дружили с детства.

Ирония заметила, как мечтательные глаза друга стали печальными. Так внезапно, словно его оторвали от созерцания божественного явления, дарующего безграничное счастье. И, правда, в этот момент он ощущал себя упавшим с неба на землю.

– Иро, мы ещё дети. Я не могу тебе ничего обещать. Если я дам такое обещание, то это с моей стороны может оказаться когда-нибудь предательством. Я же ученик мастера Илии, и не могу давать обещаний, которые в будущем могут обернуться для тебя большим разочарованием. Меня могут призвать на службу в Тайную Канцелярию. Оттуда почти никто не возвращается, Иро. И этот закон о привязанностях… Мы его нарушаем даже сейчас…

– Какой же ты зануда, – Иро обиженно надула губки и взяла свою сумку, не заметив протянутое мороженое. – А на счёт закона ты прав. Если кто-нибудь на нас донесёт, то нам несдобровать. Хорошо, что в нашем окружении нет сплетников. Ладно, вечером увидимся.

– Да. Пока, Иро.

Марк пошёл в сторону кленовой аллеи, ведущей прямиком к гигантскому странному зданию, построенному, будто из колерованного индиго тёмно-серого бетона. Не самое большое и мрачное здание в городе, чьи шпили исчезают в облаках. Больше только здание Тайной Канцелярии, высящееся в центре города ослепительной, рафинированной белизной прямоугольной громадиной. Но эта белизна не давала ощущения чистоты. Скорее, она оставляла осадок опасности. Сверкает стеклом и холодной глазурью, ослепляя, отвлекая, как дворец Снежной Королевы из сказки. Мальчик снова окинул взглядом школу Илии. Зачем одному мастеру такое огромное здание?

С досадой тряхнув рукой, Марк скинул растаявшее мороженое в урну и достал из кармана платок, чтобы вытереть липкие ладони. Ткань зацепила ещё свежий шрам на внутренней стороне ладони. Поморщившись, Марк вздохнул и остановился на том месте, где останавливается каждый день вот уже четыре года, набираясь храбрости, чтобы войти к своему учителю.

Но в школу его тянуло любопытство. В узелке сложены еда, верёвка, фонарь и бутылка с водой. Они пригодятся, когда он с Никитой после занятий пойдёт исследовать третий этаж жуткого здания школы. Жаль, никак не удаётся отыскать вход в подвал.

Машинально убрал платок в карман и запрокинул голову, встречая падающий лист клёна. Он не трус. Но отчего же трясутся поджилки? Он заключил контракт с демоном из мира Традана, чтобы сделать его своим союзником и домовым. Но боится своего учителя, который никогда не делал ему ничего плохого. Нужно избавиться от страха. Страх может помешать достойно пройти промежуточный экзамен сегодня, за которым последует очередное исключение слабых неофитов. Из тридцати учеников осталось шесть. Сколько учеников Илия оставит? И что будет потом? Для чего государство отправило их на эту странную и очень опасную учёбу?

Кленовый лист упал на лицо, обдав осенней прохладой и свежестью.

В школе все боятся неофитов Илии. Их всех без исключения, даже тех, кого отчислил учитель, считают некромантами. Но это не так. Они не имеют никакого отношения к мертвецам. Походы в пространство Традана лишь часть учебной программы, закаляющей характер будущего чародея. Там проходят самые тяжёлые тренировки для тела, разума и духа. Сломленных походом в Традан сразу исключают из школы чародея Илии и отправляют на длительное лечение в санаторий. А потом забвение. Бывшие ученики имеют в будущем сложности с учёбой, коммуникацией, работой. Они нежеланные работники даже в рядах серых клерков.

Марк жадно рассматривал пятнышки и точки на листе, лежащем на его лице. Лист светился червонным золотом, не являясь при этом однотонным. Целый спектр разнообразных цветов и оттенков создают шедевральный эффект золота.

На Земле сейчас сто один маг. Из них только три инопланетных чародея, к одному из которых попал Марк. Попасть на обучение к чародею из чужого мира считалось не просто престижно. Государство оплачивало любой каприз таких учеников, не забывая заботиться и об их семьях.

Ирония же попала к обычной колдунье, ведающей магией трав. Там всё проще. Ученики магов-землян получали стабильную стипендию и всё. О таких привилегиях, какие получали неофиты инопланетных чародеев, не было и речи, вероятно, по причине смертельной опасности во время контакта с их неземной природой. Многие неофиты погибали во время обучения. У каждого из трёх чародеев были свои очень жёсткие правила, которые ни при каких обстоятельствах нельзя было нарушать. К примеру, чародей Иффо, проживающий в Китае, запрещал открывать рот, говорить и свободно дышать. Его неофиты входили в мастерскую в масках, чтобы выдыхаемый воздух не попал на чародея. Иффо не мог контролировать свой голод, когда ощущал дыхание живых людей, и нападал на нарушителей. Многие его ученики, не сумевшие преодолеть очередные экзамены отбора, оказывались спустя время в психиатрических лечебницах.

А у чародея Сило все ученики быстро лысели, теряли ресницы и брови. А если покидали мастерскую по причине отчисления или, решив навестить семьи, по которым успевали за пятнадцать лет изрядно соскучиться, тяжело заболевали, зачастую с летальным исходом. Неофитам Сило запрещалось покидать мастерскую до окончания учебного процесса. Они жили в доме своего учителя в общежитии, о котором ходили дурные слухи. И только выпускникам позволялось иногда сопровождать учителя на мероприятия.

Можно сказать, что Марку повезло с чародеем, у которого ученики гибли только во время серьёзных испытаний, чаще по собственной глупости, непослушания или неосторожности, а не от прожорливости их ментора или болезни.

Если выполнять все правила, то можно не только выжить без особых усилий, но и выиграть какой-нибудь приз, найти редкий артефакт или оружие. Как в игре. Либо пан, либо пропал.

Сняв с лица лист, Марк вдохнул полной грудью холодный воздух и, вздёрнув подбородок, стремительным шагом направился к высоким двухстворчатым дверям мастерской. Это его жизнь. Он хозяин своей судьбы. Он твёрдый металл. Он Твёрдый Металл, который не имеет права на саможалость, страх и сомнения. В кулаке смялся жёлтый лист и полетел в сторону жалким комком.

Марк не видел, как лист начал расправляться, плавая в прозрачной луже, в которой отражалось серо-синее, мрачное, холодное и кажущееся неприступным и неуютным здание с провалами узких окон без стёкол.

Обманчивая безмятежность комнаты. Взгляд скользил по пустым коврикам, на которых прежде сидели те, кого исключили, или те, кто не вернулся из Традана.

Зухра мягко водила щёткой по его волосам, стоя на коленях за его спиной. Её муж Тош в забавной шапочке бесшумно обходил учеников, ставя перед ними чаши с тёплым вкусным напитком и тарелочки с ореховыми сладостями. Традиция успокоения, введённая учителем перед началом занятий, Марка больше нервировала, чем успокаивала. Чем тщательнее семейная пара узбеков исполняла свои обязанности, тем тяжелее ожидается задание.

Шапочка работника школы всегда привлекала особое внимание Марка. Это не просто шапочка, имитирующая традиционный головной убор узбеков. Это шлем. Защита от какого-то воздействия. Его жена носит такую же шапочку, расшитую “огурцами”, замысловатыми узорами, скрывающими мощнейшую защитную магию. Интересно, от чего они защищаются? Они не маги и не чародеи, не могли сделать их себе сами. Каждый раз всматриваясь в узоры шапочек, Марк узнавал замаскированные письмена магии Илии. Значит, это учитель сделал им эти головные уборы? Зачем?

Марк тихо вздохнул, бросив благодарный взгляд пожилой, но очень красивой женщине. Та в ответ скромно улыбнулась, опустив глаза и, двигаясь вперёд спиной, в полупоклоне покинула комнату равновесия, унося поднос со щётками для волос. Она остановилась в проходе в ожидании мужа. Всё ритуал закончился. Марк медленно поднялся, дождался, когда поднимутся остальные ученики и с ровной спиной поклонился Тошу, держа руки напряжёнными по швам. Когда он поднял голову, то успел поймать молниеносный взгляд мужчины на поднос в руках уходящей жены. Марк быстро посмотрел туда и, нахмурившись, едва заметно кивнул узбеку, выражая признательность. Никого Тош больше не предупреждал, только Марка, который, заметив на подносе аккуратно собранные вычесанные волосы учеников, смотанные тонкими, чуть заметными кольцами стиснул зубы и сжал кулаки. Волосы учеников Илия использовал для создания боевых дублей на арене. Значит, сегодня будет особенный тренировочный бой со своими пороками, страхами, психологическими проблемами и душевными травмами. Бой со своим двойником. Все прошлые свои бои Марк проиграл. Он не знал, что в этом бою ещё ни разу не было победителей среди учеников младших групп школы.

Учитель Илия появился из воздуха: гигантская, выраженно сутулая громадина в странном одеянии из старой изорванной робы, ниспадающей обрывками с торчащими нитками и лохмотьями. Густые седые волосы накрывали его плечи и спину до самого пола, из-за чего невозможно было представить себе его телосложение. Он похож на конус из спутанных седых волос и лохмотьев. Вытянутое лицо с тяжёлым подбородком бетонного цвета с синим отливом и чёрные, без белков глаза, в которых плавали светящиеся две синие точки, заменяющие зрительный орган. Лицо каменное, как и здание, безэмоциональное, ко всему безразличное, высокомерное, нечеловеческое.

Илия проводил своих неофитов на арену: круглый зал с множеством дверей, на которых были грубо вырублены поверх затёртых других имена нынешних учеников. Марк остановился перед своей дверью и быстро снял с себя всю одежду, оставшись в свободной белой льняной рубахе и свободных штанах. На сложенную одежду упала и лента, стягивающая его волосы.

“Дмитрий. Твёрдый Металл” – всё же удалось прочитать частично вырубленную надпись под свежей, с его именем. Где теперь этот Дмитрий? Кем он стал? Закончил ли он обучение или его исключили? И если закончил, то почему о нём никто не вспоминает и не говорит, ведь он должен был стать одним из солдат Тайной Канцелярии? У него наверняка, остались родственники в городе. Или он иногородний? А если он не смог доучиться, то кто-нибудь показал бы на него пальцем на улице и крикнул “изгнанный!”. Но учеников предыдущего потока Марк ни разу не встречал.

Рядом стучал зубами Никита и загнанно поглядывал на своих одноклассников. Его огненно рыжие волосы напоминали сейчас нимб – воздух в круглой комнате слишком сухой, и волосы быстро электризовались, поднимаясь над головами. Зная эту особенность, Марк предусмотрительно смазал волосы утяжеляющим гелем, ведь они могут создать серьёзные проблемы во время боя.

Через босые стопы поднимался ледяной холод каменного пола, но мальчик его не чувствовал. Он закрыл на минуту глаза, чтобы справиться со своим страхом, заставляя себя думать о матери, о Лиде, об Иронии. Женщины, девочки, девушки его вдохновляли, придавали сил. Их мягкость, грациозность, женственность пробуждали в нём желание быть сильным. Природа позаботилась о мужчинах, не позволяя им скатываться в бездну слабостей, и создав для этой цели нежных, хрупких женщин, которых важно защищать и оберегать. Они словно цветы, украшают суровую мужскую жизнь, смягчают их каменное, воинственное сердце и учат милосердию и любви.

Потянув холодный воздух, пахнущий сухим асфальтом, Марк первым шагнул вперёд, открывая комнату, в которой его уже ждал двойник. Ему не страшно – в его сердце цветут белые хризантемы нежного образа Лидии, крупные, сильные красные розы матери, озорные, хвастливые и весёлые барвинки Иронии. В его душе сад…

– В твоих врагах всегда будет часть тебя, Марк, – донёсся издалека голос ментора – густой, словно хор басов голос. – С кем бы ты ни сражался, ты всегда будешь сражаться с собой. Это исключительная особенность людей Земли. Вы столь многогранны, что нет во Вселенной ничего, что не имело бы хоть одной частицы ваших свойств. Ты Твёрдый Металл, Марк, поэтому всегда проигрываешь бой с собой.

Марк поднял голову и встретился взглядом со своим двойником, который высокомерно ухмыляясь, поднял в руках копьё, приглашая к битве.

“Я не столь воинственен. Мне не интересно. У меня в этой жизни одна цель – защищать мой сад. А здесь мой сад только во мне” – вдруг неожиданно для себя подумал мальчик.

Его тело и душу пронизывали волны убийственной надменности, высокомерия, самоуверенности. Это уже проходили. Высокомерие и надменность тоже толкают людей к битве, чтобы доказать свою силу, быть выше других.

И нечто ещё тонкое, как ледяное жало кололо в самую глубину сердца. Презрение. А ещё там было желание. Желание, описать которое Марк никак не мог. Он впервые столкнулся с ним на арене сегодня. Не желая сражаться с двойником, Марк полностью сосредоточился на исследовании своего потаённого желания. Лучше бы он этого не делал. Он согнулся от боли с криком, испытывая раздирающую его тело страсть к Лидии. Так вот оно в чём дело?! Он никогда не ведал прикосновения любимой. Он полностью осознавал, что ещё мал. Но боль скрутила его, повалила на каменный пол. А двойник всё ускорялся, танцуя вокруг и раскручивая перед собой копьё. Он призывал к битве истошно, непомерно взращивая страсть и бросая её в тонкое, ещё детское тело.

– Нет! Я не буду с тобой сражаться! – Заорал что было сил Марк, раздирая ногтями шершавый холодный пол. – Я ещё не созрел! И Лидия дитя! Я могу это контролировать! Могу! Я твёрдый металл! Я! Твёрдый! Металл!!! Я Титан!!! Титан!!!

– Незрелый, значит, слабый и маленький, – вторил двойник с ехидной усмешкой. – Слабое ничтожество, упивающееся жалостью к себе…