Zitate aus dem Buch «Двериндариум. Мертвое»

«Забудь о боли, и боль забудет о тебе».

«Забудь о боли, и боль забудет о  тебе»

если жизнь подкинула щепотку радости – не спеши веселиться. Не иначе как она лишь отвлекает внимание, приготовив для тебя ведро помоев.

Я скопировала ее позу, не желая ударить лицом в грязь. – Вивьен Джой, девятнадцати лет от роду. Сирота, выпускница местного приюта. С семнадцати распределена в этот книжный магазин для помощи хозяйке. По сути – служанка и рабыня. – Это не так! – взвилась я. Но гостья остановила мои возмущения. – Ах, не стоит. Я понимаю, что значит такое распределение. Приют отдал тебя в услужение, тебя купили за жалкие медяки. Ты работаешь за кров и скудную еду. Впрочем, тебе повезло, здесь лучше, чем в какомнибудь… салоне. Она усмехнулась, а я покраснела. Да, я знала, что бывает и такое. Сирота не может выбирать

улицу. Солнце уже пригревало остров

Жадно. Дико. Грубо. Буквально впился в ее рот, слизывая краску, пытаясь насытиться чужим вкусом. Прикусил полные губы, втянул в себя ее язык. Запустил пальцы в тяжелые темные волосы, небрежно стряхивая заколки. Еще, еще… Погрузиться в эту знойную южную ночь, найти в ней забвение… Смыть вкусом пряностей ежевику и эту ускользающую свежесть… Я почти не ощущал женских рук на своих плечах, на шее, лице. Не чувствовал ее объятий, не осознавал неловких попыток мне ответить. Мне не

тут же просиял. А я подумала, что мне не помешают на Острове друзья или хотя бы доброжелатели

– Вот же засада… – я попыталась вспомнить хоть что-нибудь о великомученице Ингрид. – Слушай, твоя святая

– Хороший чай из красивой чашки способен исцелять тело и душу, – произнесла госпожа привычную фразу.

плащом, завернул, осторожно поднял.