Как же хотелось, чтобы он поцеловал меня. Нестерпимо. Безумно. Он словно почувствовал. Приподнял за подбородок, заглянул в глаза, томительно медленно прильнул к губам. Ноги подкосились. Наверное, упала бы, если бы он не поддержал меня. Его губы мягко и осторожно исследовали мои, язык скользнул внутрь, соприкоснулся с моим. Никто так не целовал меня прежде. Его напор стал сильнее и настойчивее. Он жадно целовал меня, заставляя бессильно трепыхаться в порыве неизведанных эмоций.
Не знаю, как мы оказались в другом месте. Помню только, как он поднял меня на руки и понес куда-то. А я закрыла глаза и полностью доверилась ему. Исчезла музыка и посторонние звуки. Остались только он и я. И биение наших сердец, становившееся все настойчивее. Напоминающее африканские тамтамы. Его губы скользили по моей коже, рассыпаясь вереницей мурашек. Руки стягивали с меня платье, а я даже не чувствовала стыда или неловкости. Позволяла делать со мной все, что ему вздумается. Даже если бы он сейчас достал хлыст и наручники, наверное, я бы и это разрешила. А ведь я считала себя фригидной, не способной чувствовать сексуальное удовольствие.
В голове пронесся образ Дмитрия в одном лишь полотенце на бедрах. Я застонала от возбуждения, желая касаться его, целовать это великолепное тело. Мои руки потянулись к вороту его рубашки, расстегивая ее. Он резким движением рванул пуговицы и позволил мне стянуть с него рубашку. Я с наслаждением блуждала по его груди, он прерывисто дышал. Лаская друг друга, мы сняли с себя всю одежду. На мгновение я напряглась, боясь, что покажусь ему непривлекательной. Он жарко выдохнул мне в ухо:
– Ты прекрасна…
И я успокоилась, разрешила своему телу вытворять такое, чего не позволяла в самых бурных фантазиях. Когда все кончилось, я прижалась к нему и с затаенной тревогой посмотрела в его лицо. Вдруг он сейчас оттолкнет и уйдет, добившись, чего хотел. Дмитрий чмокнул меня в кончик носа и улыбнулся:
– Не думал, что в тебе сидит дьяволенок. Ты казалась такой скромницей.
– Эт-то плохо? – неуверенно улыбнулась я.
– В некотором смысле.
– В каком? – я перестала улыбаться.
– В том, что теперь я тебя так просто не отпущу, даже если ты этого захочешь. Только с тобой я понял, какую женщину искал все это время.
– С идеальными руками?
– Не только, – он усмехнулся. – Ты удивительная. Нежная, ранимая, мягкая и в то же время сильная, необузданная. Ты сама не знаешь, какая ты.
– Знаешь, – серьезно произнесла я. – Если ты меня обманываешь, это жестоко. Я просто не вынесу, если окажется, что это все игра. Все слишком невероятно, так не бывает в жизни. Я боюсь тебе поверить. Половину своей жизни я отгораживалась от людей, не позволяла себе ни с кем сближаться, потому что знала: рано или поздно меня обманут. Потом появился ты… Мир перевернулся. Я вдруг поняла, что все это время жила в пустоте, вакууме. А теперь в этой пустоте появились звуки и краски. И я уже не смогу вернуться обратно. Но и еще одного предательства не выдержу… Прости, я сейчас говорю глупости.
– Нет. – Он легко поцеловал меня. – Я понимаю тебя. Мне тоже пришлось столкнуться с предательством человека, которого сильно любил. Это тяжело… Долгие пять лет я не мог никого впустить в свою жизнь… Пока не появилась ты. Когда я отогревал тебя, едва живую, беспомощную, вместе с тобой отогревалось мое сердце. Но я все равно боялся… Что опять ошибусь… Сегодня ночью я понял, что ты предназначена мне судьбой. Именно тебя я искал всю жизнь…
– Я все равно многое не понимаю, – покачала я головой.
– Завтра я расскажу тебе все. Повезу в одно важное для меня место. А сейчас давай спать, родная. Не знаю, как ты, но я смертельно устал…
Я уткнулась носом в его шею и закрыла глаза.
– Спокойной ночи.
Он поцеловал меня в макушку.
– Спокойной ночи, моя Мила.
Глава 7
Даже проснувшись утром в объятиях любимого человека и ущипнув себя за плечо, я продолжала считать, что это всего лишь удивительный прекрасный сон. Ведь бывают же такие сны, которые кажутся вполне реальными, и ты искренне изумляешься, когда оказывается, что это не так. Еще немного и я открою глаза, а вокруг – знакомое убожество моей крохотной комнатушки. И вместо горячего тела Димы под рукой подушка. Никогда не отличалась особой религиозностью, но тут не удержалась и обратилась к Богу. Пусть это окажется правдой! Я тогда обязательно стану молиться каждую ночь и ходить в церковь по воскресеньям!
Дима повернулся во сне и подгреб меня к себе, а я замерла, чувствуя, как расползается по лицу широченная улыбка. Это не сон. Я потерлась носом о его грудь и счастливо вздохнула. Он открыл глаза, по лицу скользнула лукавая улыбка. Он завел мне руки к изголовью кровати и принялся покрывать поцелуями. Еще немного, и я позабыла обо всем на свете. Мы снова любили друг друга и никак не могли насытиться.
– Черт! – заорала я, когда случайно взглянула на стену каюты, где мерно тикали часы.
07.00. Работа! А ведь еще нужно успеть заехать домой и переодеться.
– Что случилось? – лениво спросил Дима, поглаживая мою грудь.
– Дим, отвези меня, пожалуйста, домой.
– Зачем?
– Как зачем? Работа! Я опоздаю, и начальник меня со свету сживет.
– Это мы еще посмотрим. И вообще, я хочу, чтобы ты бросила работу.
– Дим, я не могу, – у меня руки затряслись.
Что он подумает, когда узнает, почему?
– Только не говори, что ты принадлежишь к тем женщинам, которые считают, что женщина должна работать, чтобы сохранять независимость!
– Дело не в этом, – еле слышно пробормотала я.
Я должна ему сказать. Лучше, пусть узнает от меня, чем от кого-то еще.
– В общем, меня обвинили в воровстве денег из кассы. Хотя клянусь, я не брала оттуда ни копейки. Скорее всего, тут сынок начальника руку приложил, а всех собак на меня спустили. В общем, я должна отработать три месяца бесплатно, тогда только Леонидович не заявит в милицию.
– Так, ситуация ясна, – решительно произнес Дима. – Собирайся. Едем к тебе на работу. Я сам поговорю с твоим начальником.
– Нет! – я всплеснула руками. – Лучше не надо! Только хуже будет. Ты его совсем не знаешь. Для него только его мнение имеет значение.
– Поглядим, – спокойно заметил Дима.
Я посмотрела на вечернее платье, брошенное на полу, и покачала головой.
– В чем же мне идти? Не могу я появиться на работе в этом!
– Почему нет? – возразил Дима. – Оно тебе очень идет.
Похоже, спорить с ним бесполезно. Я приняла душ и натянула вечернее платье. Даже косметики с собой нет. Мельком глянула в зеркало и опешила. И без косметики едва себя узнала. Глаза светятся и кажутся огромными, прическа совершенно преобразила лицо. Дима помог мне надеть шубу и поволок за собой. Я с трудом поспевала за ним на проклятых шпильках. Представляю реакцию Леонидовича и Гали на мое появление.
Реальность превзошла все ожидания. Галя сначала меня не узнала, с завистью окинула взглядом с ног до головы и сквозь зубы процедила:
– Что вам?
– Галь, ты чего? – смущенно протянула я. – Это же я.
На пол посыпались задетые Галей апельсины, а она даже не пыталась их удержать. Рот превратился в букву «о», глаза едва не вылезли из орбит.
– Людка?! – наконец, просипела она совершенно неузнаваемым голосом. – Как?
– Да подстриглась просто, – не смогла я сдержать улыбку.
– Тебе идет, – выдавила она, едва не скрежеща зубами.
– Кстати, познакомься, это мой… жених, Дмитрий Валенский, – не глядя на Диму, произнесла я.
Тут же ощутила, как его рука обхватила мою талию и притянула к себе. Подняла взгляд и почувствовала, как пол уходит из-под ног. Столько чувства светилось в его глазах.
Раздался недовольный голос Леонидовича.
– Галя, ты почему клиентов не обслуживаешь? Совсем от рук отбилась. И где Быстрова?
Я втянула голову в плечи и робко посмотрела на начальника. Его глаза расширились, а щеки побагровели так, что казалось, он сейчас лопнет.
– Бы-ыстрова?!
– Здравствуйте, Максим Леонидович. Простите, я опять опоздала, – затараторила я.
– Да ладно, с кем не бывает? – смущенно произнес он, окидывая меня таким плотоядным взглядом, что не по себе стало.
– Извините, я в таком виде… – запахнула шубу, чувствуя, как пылают щеки. – Не успела переодеться.
Дмитрий кашлянул, напоминая о своем присутствии. Подошел к Леонидовичу и протянул руку.
– Дмитрий Валенский.
Тот пожал ее, слегка прищурившись.
– Могу я поговорить с вами наедине?
– А есть повод? – недружелюбно спросил начальник.
– Разумеется, – в голосе Димы послышался металл.
Я едва узнала его, таким он стал жестким и властным. А Леонидович сник, его глаза забегали, не выдержав взгляда Дмитрия.
Они прошли в подсобку. Я ожидала, что сейчас начнется настоящая буря, но из комнатки ничего не было слышно. Галя завистливо сказала:
– И где ты только откопала такого мужика?
– В парке, на лавочке, – усмехнулась я.
– Шутишь, – обиженно шмыгнула носом Галя. – А я серьезно. Самой-то уже повезло, о других бы подумала.
Вот так всегда. Стоит сказать правду, и тебе никто не верит.
– Ну, хорошо. Познакомились в баре.
– А в каком? – оживилась девушка.
Я назвала самое дорогое заведение в городе. Глаза Гали засверкали.
– Нужно будет сходить туда.
– Ты же говорила, что у тебя денег нет, сама в долг живешь, – заметила я.
– Так с зарплаты… – Галя покраснела и не стала развивать тему дальше.
Дверь подсобки распахнулась, оттуда уверенным шагом вышел Дима, а вслед за ним семенил Леонидович, угодливо заглядывая в глаза.
– Идем отсюда, Мила. Ты здесь больше не работаешь, – Дима взял меня за руку.
– А как же?..
– Все улажено. Ведь так?
Он обернулся к Леонидовичу. Тот изменился в лице.
– Разумеется. Мой Юрка получит по полной сегодня. Вот ведь подлец!
– Всего хорошего, – коротко кивнул Дима Гале и потащил меня к выходу.
– Что ты ему сказал? – спросила я, когда мы ехали в машине по просыпающемуся городу.
– Да так, поговорили немного по-мужски, – уклонился от ответа он. – Не бери в голову. Сейчас едем к тебе… Я имею в виду не ту конуру, где ты жила все это время. Вещи заберешь потом.
– Дима, ты так торопишь события, – неуверенно протянула я.
– Потому что времени не так много, – коротко бросил он.
– О чем ты?
Острое чувство тревоги сдавило горло.
– Я расскажу тебе… Сегодня, но не здесь и не сейчас.
Моя новая квартира. Хоть и съемная, но мне так нравилось называть ее именно так – моя квартира. В новой девятиэтажке в центре города, в нескольких кварталах от отеля, где остановился Дима. Две комнаты, евроремонт, красивая современная мебель. Я долго не могла осознать, что теперь могу здесь жить. Бродила по квартире, как лунатик, боясь коснуться чего-нибудь.
Дима решительно поволок меня в спальню и открыл створки шкафа.
– Так, сейчас переодевайся, мы сходим позавтракаем, и я повезу тебя в очень важное для меня место.
– Откуда все это? – обескуражено воскликнула я, глядя на висящую в шкафу одежду.
– Поручил Полу подобрать тебе что-нибудь на его вкус. Все, что от меня понадобилось, описать твои размеры.
– И ты так точно определил их?
– Ну, я же художник.
Не поняла, то ли он шутит, то ли говорит всерьез.
– Ладно, не теряй времени. Я голоден, как волк. Ты меня просто обессилила вчера, ненасытная моя.
– Ты не слишком и сопротивлялся, – усмехнулась я, выпроваживая его из спальни.
– Ты что, меня стесняешься? – попытался сопротивляться он. – Я уже видел все, что мог.
Я захлопнула дверь перед его носом. Благоговейно, словно священные реликвии, я извлекала вещи одну за другой из шкафа. На глаза наворачивались слезы. Никогда я не носила такой красоты. Могла бы перебирать обновки часами. В дверь настойчиво забарабанили.
– Мила, ты там до вечера будешь сидеть?
– Уже иду! – опомнилась я и натянула узкие черные брюки и экстравагантную тунику нежно-сиреневого цвета.
Дима позаботился даже об обуви. Длинные черные сапоги обтянули ноги, как вторая кожа. Единственная обувь, оказавшаяся не на каблуках. Набросив шубу, открыла дверь.
– Ну как?
Дима одобрительно хмыкнул:
– У Пола хороший вкус. Но ты все равно мне больше нравишься без одежды.
С этими словами притянул меня к себе и обжег страстным поцелуем.
– Так, – отпуская, хрипло произнес. – Нужно быстро уходить, иначе мы так никуда и не поедем.
– Как скажешь, дорогой, – покорно произнесла я и нежно улыбнулась.
Он пробормотал проклятье и потащил меня обратно в спальню.
Выбрались из дома мы только к обеду. Устроились в близлежащем кафе. Я накинулась на еду, словно не ела уже несколько дней. Настроение зашкаливало, я никогда не чувствовала себя настолько счастливой…
Глава 8
– Куда мы едем? – склонив голову на спинку сиденья, спросила я, любуясь чеканным профилем Димы.
– Увидишь. – Он посерьезнел до неузнаваемости, стоило нам сесть в машину.
Всю дорогу молчал, а глаза казались чужими.
– Дима, что-то случилось?
– Нет…
Я не посмела дальше расспрашивать. Если захочет, сам объяснит. Все будет так, как он скажет. Сама себе удивлялась. Куда-то исчезли независимость и убежденность в том, что женщина не должна безоговорочно доверять мужчине. Сейчас я бы сделала все, что он захочет. Только бы снова улыбнулся и посмотрел на меня так, как может только он.
Когда мы свернули к парку, я вздрогнула, вспомнив о том, как началось наше знакомство. Он быстро глянул на меня, но ничего не сказал. Мы проехали мимо парка, и я вдруг осознала, куда он везет меня. К старому кладбищу, теперь уже заброшенному.
– Дима… – В горле встал комок. – Кто у тебя там?
Он ответил только, когда мы подошли к единственной ухоженной могиле. Мраморные плиты и внушительный памятник с изображением лукаво улыбающейся немолодой женщины. Казалось, она словно сошла с портретов девятнадцатого века. Что-то неуловимо аристократичное проскальзывало в горделиво приподнятой голове и выражении лица.
– Это моя бабушка. Урожденная княжна Валенская. Разумеется, о дворянских корнях я узнал значительно позже. Казалось, время над ней не властно. Даже в восемьдесят лет она оставалась бодрой и подтянутой. Всегда аккуратная, элегантная. Настоящая леди. Меня уже тогда завораживали ее руки. В них было что-то волшебное. Каждый жест наполнялся особой силой и значимостью. Она могла ничего не говорить – ее руки выражали все, что она хотела донести до меня.
– Ты говоришь только о бабушке. А родители?
– Они погибли, еще когда мне и двух лет не исполнилось. Авария. Бабушка воспитывала меня одна. Ей пришлось ради меня сильно рисковать, занимаясь тем единственным, что она умела хорошо… Тогда это не одобрялось и осуждалось. Это сейчас мнимые экстрасенсы и ясновидящие на каждом шагу. В то время бабушку посещали тайно. Не поверишь, все ее предсказания сбывались. Абсолютно все. Люди не понимали, как такое возможно, откуда у нее этот дар. Но едва взглянув на человеческую руку, она могла сказать, как сложится жизнь и чего следует остерегаться. Только вот мне она никогда не гадала, как я ее ни просил.
Я заворожено смотрела в светившееся внутренним огнем лицо Димы.
– Лишь перед смертью, которую она предсказала с точностью до минуты, бабушка подозвала меня к себе и взглянула на мою руку. Она посоветовала мне вернуться к занятиям рисованием, которые я забросил лет в двенадцать, и еще обязательно ехать в Москву и поступать на искусствоведа. Я не понимал, что это мне даст. Мечтал стать инженером или геологом. Но она взяла с меня клятву, что я сделаю так, как она просит. Я думал, это все… Но напоследок бабушка сказала нечто странное. Я даже подумал, не повредилась ли она рассудком.
Он помолчал, со странным выражением взглянул на меня и продолжил:
– Она сказала, что моя линия жизни зависит от линии сердца. Если до дня моего сорокалетия я не найду настоящей любви, на этом моя жизнь оборвется. Если же найду и женюсь на ней, то проживу до глубокой старости. Но только, если это действительно настоящая любовь. А я спросил тогда: «Как же узнаю, что эта женщина – та самая?». Бабушка хитро улыбнулась и сказала: «Ты узнаешь ее по рукам. У нее будут идеальные руки». Благодаря совету бабушки я добился многого. Мне повезло завязать знакомство с нужными людьми и уехать за границу. Удача сама плыла в руки, но все чего-то не хватало. Последние слова бабушки никак не выходили из головы, что бы ни делал. И я, как одержимый, начал искать женщину с идеальными руками. Ходил на показы драгоценностей, где демонстрировали кольца и браслеты. Именно там встретил бывшую жену. Думал, она та самая… Неважно… Не будем сейчас о ней. Но все равно не покидало ощущение, что ошибся, и это не она. Не та, кого я ищу. Перед каждым днем рождения я приезжал сюда, на родину, чтобы проведать могилу бабушки. И не только, чтобы почтить ее память… Думал, каким-то непостижимым образом она свяжется со мной и подскажет, прав я или нет.
– Постой… Ты говорил о первом марта… – У меня все похолодело внутри. – Только не говори, что меньше чем через месяц тебе исполнится сорок.
Он кивнул, а я передернула плечами.
– Бред какой-то. Неужели, ты и, правда, веришь в то, что умрешь, если не женишься до этого своего дня рождения.
– Я уже говорил тебе. Предсказания бабушки исполнялись ВСЕГДА. Без исключения.
– Ну, так давай поженимся. В чем проблема? – улыбнулась я. – И ты успокоишься. Ты ведь считаешь, что я – та самая женщина.
– Значит, ты и правда согласна? – На лице Дмитрия появилось облегченное выражение.
У меня дыхание перехватило. Несмотря на всю абсурдность ситуации, я ощущала себя счастливой. Смогла только кивнуть и тут же оказалась в его объятиях. Когда он отпустил меня, я заметила, что он пытливо вглядывается в лицо, изображенное на памятнике, словно пытается прочитать ответ. Во мне что-то дрогнуло. Неужели, он сомневается и ищет подсказки? А вдруг это не бред, и ему нужно жениться на нужной женщине! И я не она? Наша встреча – только жуткое стечение обстоятельств.
Дмитрий, тем временем, рассказывал о том, как в этот раз приехал на родину на месяц раньше. Что-то словно тянуло его сюда. И первым делом, прямо из аэропорта поехал на кладбище. Отпустил водителя, решив прогуляться потом по городу. Так он и оказался в парке, увидел там меня. Тормошил, пытался отогреть, торопливо вызывая такси. Отвез меня в гостиницу, где останавливался последние несколько лет, приезжая в Ильинск. И как понял, что я и есть та, кого он искал всю жизнь.
Я слушала и поражалась, как в одном человеке могут уживаться жесткость и практичность, позволившие добиться таких высот в жизни, с верой в чудеса и романтичностью. Все больше Дмитрий завораживал меня. Уже не представляла себе, как раньше жила без него.
В эту ночь мы просто лежали, обнявшись, слушали дыхание друг друга, чувствуя, как сердца бьются в унисон. Момент абсолютного взаимопонимания и единения. Мы ведь и, правда, будто половинки одного целого. Мне казалось, я слышу, о чем он думает, и я думала о том же самом.
Утром же Дима сказал, что мы едем в ЗАГС и подаем заявление. Он постарается устроить так, что нас распишут как можно раньше. До первого марта. Теперь и я боялась этой даты. Она нависла над нами, как дамоклов меч. Я чувствовала, как скользит сквозь пальцы время, и каждый его шаг приближает роковое число. Несмотря на уверения Димы, что он нисколько не сомневается, я боялась. А вдруг он ошибается?.. И настоящая любовь ждет его где-то там, за поворотом, а я – ужасная ошибка, из-за которой встреча с ней может не состояться.
Глава 9
Дима смог договориться, чтобы нас расписали раньше положенного срока. Всего через две недели я стану Людмилой Валенской. И хоть не будет шикарной свадьбы и белого платья, этот день станет счастливейшим в моей жизни. Дима пообещал, что как положено мы отпразднуем уже в Нью-Йорке. Я не возражала. И так голова шла кругом от нереальности происходящего. Решилась позвонить матери и сообщить, что выхожу замуж. Ее глубочайшее изумление даже слегка обидело меня. Неужели, она настолько махнула рукой на мое будущее? Тем не менее, пообещала приехать со своим мужем и моим пятилетним единокровным братом, Тимошей. В последний раз я их видела три года назад, когда мать пригласила вместе отметить новогодние праздники. Больше этого не повторялось. Догадываюсь, почему. Ее новый муж считал, что теперь только он и Тимоша – мамина семья, а я в ней нежеланна. Горько осознать, что во всем мире нет никого, кому ты хоть немного нужна. Бабушки и дедушки умерли один за другим, тетя Лена, мамина сестра, решила попытать счастья в Италии. А больше у меня никого не было. Даже подруг. Но это в прошлом. Теперь у меня есть Дима.
Он практически перебрался ко мне, но все-таки оставил за собой номер в гостинице. Сказал, что иногда ему требуется уединение. Хотя особо я этого не замечала. Мы все время находились вместе. Почти не вылезали из постели, а когда это все же случалось, он рисовал мой портрет. Полностью, а не только руки. Обещал, что закончит к свадьбе, и пока не разрешал смотреть. С каждым днем я влюблялась в Диму все сильнее и уже не могла представить жизни без него.
Только один раз он оставил меня на два дня. Понадобилось слетать в Нью-Йорк. Важное дело по работе. Пола оставил при мне, чтобы не скучала или не надумала сбежать, как он шутливо заявил. А мне хотелось сказать: куда же я сбегу, если ты забираешь с собой мое сердце…
Мы с Полом и так уже сдружились. Теперь же сблизились еще больше. Бродили по городу, совершали покупки, даже в театр разок сходили. Он помог мне выбрать платье на свадьбу. Пусть и не традиционный наряд невесты, но смотрелось великолепно. Кремово-белое, с шифоновыми вставками, придающими наряду легкость и изысканность. Едва надев его, я поняла, что оно создано для меня. Восхищенный взгляд Пола лучше всяких слов подтвердил, что я абсолютно права. Мы выбрали под платье туфли, сумочку и украшения, и довольные отправились на мою квартиру. Там я не преминула еще раз примерить наряд. Пол включил музыку и учил меня танцевать вальс. Сказал, это пригодится, когда придется праздновать второй раз в Нью-Йорке. Я оттоптала ему все ноги, пока у меня начало что-то получаться.
Потом мы пили шампанское с конфетами. Так опьянела, что то и дело заливалась дурацким смехом. В какой-то момент Пол меня поцеловал. Сначала осторожно, потом и вовсе повалил на диван. Я растерялась. Спиртное сделало тело вялым и плохо контролируемым. Но когда руки Пола стали стягивать с меня платье, я нашла в себе силы вырваться.
– Пол, ты что творишь?
Вскочила, обняв плечи руками. Потрясение немного отрезвило меня.
– Мила, прости.
Пол попытался приблизиться, но я вытянула руку, не подпуская его.
– Ты ведь просто много выпил, так? Будем считать, что так. И забудем об этом.
– Мила…
Он схватил меня и притянул к себе. Так крепко прижал, что я едва могла дышать.
– Ты ведь не могла не заметить, как я к тебе отношусь. Просто боготворю тебя.
– Даже не предполагала, – прерывисто выдохнула я. – Послушай, до знакомства с Димой… Если бы кто-то сказал мне подобное, я бы с ума сошла от счастья. Но теперь я понимаю, что мне нужен только один человек. Дима. И никто другой.
– Он не стоит тебя…
Пол выпустил меня, подошел к дивану и опустился на него. Откинувшись на спинку, пристально смотрел на меня. Кажется, он даже и не пьян совсем.
– Если бы на твоем месте была другая, я бы молчал. Наблюдал бы за тем, что происходит, и ничего бы не делал. Но ты заслуживаешь знать правду…
У меня все сжалось внутри. Похоже, хмель почти ушел. Я воспринимала все удивительно четко.
– О чем ты?
– Я давно работаю на Дмитрия. Успел узнать его так, как не знают даже близкие. Ведь я поверенный всех его дел, даже личных. Это человек из стали. Он способен на все ради достижения собственных целей. А уж актер в нем погиб оскароносный. – Пол усмехнулся и потянулся за недопитым шампанским.
Глотнув прямо из горлышка, протянул мне.
– Хочешь?
Я покачала головой, ожидая и одновременно страшась дальнейших слов.
– Единственная слабость Дмитрия Валенского – необъяснимая вера в предсказание бабки. – Пол громко икнул. – Он всерьез верит, что умрет, если не найдет нужную женщину. И это при всем своем незаурядном интеллекте.
– Ты и об этом знаешь? О предсказании?
– Я же сказал, у Дмитрия от меня секретов нет. Но он тебе не сказал всего, не так ли?
– Не понимаю…
У меня подкашивались ноги, но садиться рядом с Полом не хотелось. Опустилась в кресло напротив, изо всех сил вцепившись в подлокотники.
– В общем, его бабуля сказала еще кое-что… Если он совсем отчается в поисках, пусть возвращается к истокам. Судьба сама приведет его в нужное место. Чтобы спастись самому, нужно спасти того, кто нуждается в помощи. Вот такая вот головоломка. Дмитрий понял лишь, что нужно ехать на родину, к истокам. Это и привело его на могилу бабушки. И, как она и говорила, то ли судьба, то ли действительно, какая-то высшая сила потянула его в тот парк. И кого ж он там нашел? Полузамерзшую бродяжку, прости за такие слова, но это он так выразился. Он не мог поверить, что ему придется жениться именно на тебе. Но если ты считаешь, что Дмитрий Валенский всерьез планирует объявить тебя своей женой и привезти в Нью-Йорк, горько ошибаешься. Когда пройдет эта дата, которую он считает роковой, и опасность минует, он тут же вышвырнет тебя на улицу.