Buch lesen: «Оргия за тридевять земель»

Глава 1

Четырнадцатого апреля мне позвонили. Прошло не так уж много времени с момента завершения последнего дела, а вот уже новый потенциальный клиент отыскался. На этот раз судьба свела меня с господином Светиным Виктором Владимировичем, который срочно нуждался в моих профессиональных услугах. Недолго думая, я собралась, привела в порядок свою внешность и отправилась выяснять детали.

Светин пригласил меня к себе домой, а квартира его располагалась где-то в Ленинском районе. Виктор Владимирович сказал, что проблема его носит сложный характер и не может быть изложена даже намеками в ходе телефонного разговора. Я поначалу усмехнулась: клиенты, как правило, любят преувеличивать важность своих проблем.

Светин обитал в ничем не примечательной девятиэтажке с кодовым замком на подъездной двери, с исписанным каракулями шпаны лифтом и прочими классическими причиндалами отечественного быта. Поднявшись на седьмой этаж, я ткнула в кнопку дверного звонка.

Мне открыл симпатичный молодой брюнет интеллигентной внешности. Строгий костюм элегантно сочетался с аккуратными усиками. Надо же!

– Вы, должно быть, и есть Евгения Максимовна! – догадался молодой человек, стоящий на пороге.

– А вы, должно быть, Виктор Владимирович…

– Проходите, проходите!

Светин широким жестом пригласил следовать за ним и провел меня в просторную и светлую гостиную. Сразу бросилась в глаза пальма с широкими перистыми листьями, произраставшая в горшке у окна. Виктор Владимирович усадил меня в кресло.

– Пойду приготовлю чай, – сообщил он.

А я принялась разглядывать интерьер помещения, в котором оказалась. Меня заинтересовал тот факт, что большая часть книг на стеллаже напротив меня была посвящена медицинской тематике. Я сделала такой вывод, изучив заголовки на корешках книг. Когда вернулся Виктор Владимирович, я не преминула задать вопрос:

– Извините, вы случаем не врач?

– Так точно. Три года назад окончил ординатуру, сейчас практикую. Хирург я. Дедуктивный метод изволите применять?

Я рассмеялась.

– Нет, просто рассматриваю все эти жуткие книжки на ваших полках.

Виктор Владимирович поддержал меня ответным смехом.

– Мне кажется, мы сработаемся, – сказал он.

– Мне почему-то тоже.

Что-то мне положительно нравилось в этом человеке. Чувствовалась в нем некоторая харизма в сочетании с собранностью и умеренной дисциплинированностью, ни в коем случае не граничащей с занудством.

– Виктор Владимирович, я готова вас выслушать, – сказала я.

– Шутки в сторону? Ну что ж… – Светин нахмурился. – Эта история началась неделю назад. Чтобы вы поняли, в чем дело, я должен изложить все по порядку. Если в моем рассказе вам что-то покажется бессвязным, сразу же задавайте уточняющие вопросы.

– Конечно.

– Мой отец – старший преподаватель биологического факультета Тарасовского университета. Как раз сейчас у студентов биофака начинается весенняя полевая практика, и отец пригласил меня принять участие в одной из таких экспедиций. Вот там-то все и началось…

Светин задумчиво прихлебнул из чашки и продолжил рассказ:

– В первый день практики студенты и преподаватели, соскучившиеся по общению с живой природой, естественно, хорошенько приезд отметили. Биологи веселились. Перед этим мы с отцом славно поохотились, убили пару уток и одного зайца. Отец мой – заядлый охотник и всегда берет с собой на природу ружье. Чертовщина позже началась, ближе к вечеру, когда все собрались перед костром. Мы слушали гитару, готовили на огне дичь, ну и выпивали понемногу, конечно. А потом один из студентов заиграл песню Розенбаума про Афганистан, и мы сразу вспомнили об Игоре Сергеевиче Маркове – это один из университетских преподавателей, который принимал участие в экспедиции. Мы знали, что эта песня – его любимая, ведь он в свое время прошел Афганистан. И вот тут обнаружилось, что сам Марков куда-то пропал… – В голосе Виктора Владимировича появились жесткие нотки. – Никто поначалу не придал этому факту особого значения. Мы были немного навеселе, и наше восприятие реальности оставляло желать лучшего. Но вскоре на мобильный телефон моего отца пришло сообщение, SMS-ка. Сообщение прислал Марков, представляете? Он утверждал, что находится в опасности, но не добавлял никаких деталей. Все это напоминало чью-то глупую шутку, выглядело загадочным и зловещим. Мне лично тогда стало очень неуютно и холодно… Еще чаю, Евгения Максимовна?

– Угу.

– Мы обсудили сложившуюся ситуацию и попытались не паниковать, – продолжал Светин, наполнив мою чашку. – Сначала мы кричали во все горло, в надежде, что Марков нас услышит и отзовется. Отец мой, не веря в серьезность сообщения, даже громко советовал ему не валять дурака. Бесполезно – отклика не было. Потом мы приняли решение разбиться на группы по два-три человека и обшарить всю местность в поисках Маркова. Конечно, нельзя было упускать из виду, что Игорь Сергеевич мог жестоко пошутить. Биологи, как известно, отличаются веселым нравом, и некоторые из них шутят совершенно шокирующе. Но рисковать мы не желали. В итоге мы разделились и отправились на поиски Игоря Сергеевича.

На несколько секунд Виктор Владимирович замолчал.

– Минут двадцать мы продирались по кустам, перешагивали через канавки с раскисшей землей на дне, – уныло повествовал Виктор Владимирович. – Никакого результата. А потом меня позвали в лагерь, потому что один из студентов вернулся туда с простреленной нижней частью голени. Произошло следующее. Они с товарищем выбрели к реке – протекает в той местности такая быстрая речушка, которая даже не замерзает зимой, под названием Чалымка. Так вот, на противоположном берегу Чалымки студенты увидели каких-то людей. И они вдруг… начали в ребят стрелять. Парням чудом удалось скрыться, но одного зацепило. Меня попросили оказать первую помощь. Я обработал рану, перебинтовал ногу. Слава богу, пуля не задела кость.

Виктор Владимирович сокрушенно покачал головой.

– А потом прибежали двое других парней в компании с девчонкой. Девчонка вся тряслась от ужаса. Оказывается, их группа обнаружила труп Маркова. Он был убит выстрелом в голову. Пуля угодила прямо в левый глаз. Студенты описали то, что обнаружили, в самых кровавых подробностях.

– Да-а… – протянула я.

– Убийство произошло в удивительном месте, – возобновил рассказ Светин. – С одной стороны это место как бы огорожено лесистыми пригорками, густой такой чащей, с другой – излучиной реки. И только узенькая тропинка позволяет туда добраться. Студенты говорили, мол, что даже странно, что они не встретили преступника по дороге.

– Действительно странно.

– Но это еще не все! – изобразил предупредительный жест Светин. – Рядом с трупом было обнаружено ружье моего отца. Поэтому вызванные на место представители милиции незамедлительно арестовали, на мой взгляд, ни в чем не повинного, цинично подставленного человека. Правда, опрос свидетелей выявил наличие конфликта между отцом и Игорем Сергеевичем незадолго до трагического события. Ужасно и то, что позже, когда провели экспертизу, единственные отпечатки пальцев, обнаруженные на ружье, оказались принадлежащими моему отцу. Но ведь папа никогда никому не давал ружье. Он говорил, что несет за оружие ответственность. А убийца, похоже, действовал в перчатках. Коварно задумано!

– Вы убеждены в невиновности своего отца так же, как в том, что за весной всегда последует лето, – заметила я.

– Вы правы. Я скорее поверю, что весну сменит зима, чем в то, что мой отец – убийца. Однако для работников правоохранительных органов он – так, очередной субъект, по причине определенного стечения обстоятельств подлежащий уголовной ответственности. Но я-то его знаю лучше, чем кто бы то ни было! И мне не нужны данные баллистической экспертизы, чтобы быть уверенным в чистоте его помыслов! Кстати, мы подошли к тому моменту, почему мне вдруг понадобилась помощь телохранителя.

– Я вся внимание!

– После того как мой отец был заключен под стражу, я поставил себе целью во что бы то ни стало доказать его невиновность и отыскать настоящего убийцу. И на следующее же утро я решил отправиться на биофак университета: хотел выяснить что-нибудь насчет личных отношений среди преподавательского состава. Короче, покинул я квартиру… и что бы вы думали меня ждало у выхода из собственного подъезда? Кто-то пытался пырнуть меня ножом! На нападавшем была спортивная куртка с капюшоном, олимпийка. Поэтому я не разглядел его лица. Меня спасло чудо: совершенно некстати для преступника у подъезда появилась семья с первого этажа – отец, мать и дочка. Нападавший быстро-быстро убежал. А я подумал, что кто-то затеял на меня охоту. Затеял потому, что не желает допускать, чтобы всплыла правда…

– И вы решили, что от выбранного пути не отступитесь, но вам на какое-то время понадобится человек, способный позаботиться о сохранности вашей жизни, – договорила за Светина я.

– Да. Но вы не дослушали. Я повторил попытку покинуть дом пару часов спустя и – представляете, увидел того же самого человека у выхода со двора. Я, естественно, убежал, вернулся обратно. Мы поговорили с сестрой, и она сообщила, что наблюдала подобную личность неподалеку, где-то у гаражей. Неделю я носа не высовывал из дому. Я и сестру хотел заставить взаперти сидеть. Да только она особа упрямая и своевольная – не послушалась. Слава богу, никто на нее за это время не нападал! Видимо, преступнику она была ни к чему. То ли не верил, что женщина что-то сделает, в смысле розыска убийцы, то ли не знал о том, что она – моя сестра, то ли что-то еще. Несколько раз сестра приносила мне известия о том, что видела моего врага в разных местах, но обязательно где-то в окрестностях нашего дома. Мы пробовали вызывать милицию, но негодяй каждый раз, когда приезжали сотрудники МВД, каким-то чудом умудрялся испариться. Неделю я не рисковал покидать родных стен. И наконец нашел выход…

– Понятно.

– Кстати, вчера моя сестра никого не видела, но я рисковать не хочу. А вы не встречали человека, внешность которого я описываю, Евгения Максимовна?

– Если и встречала, то либо не помню, либо вид вашего врага не показался мне подозрительным, иначе я обязательно бы обратила на него внимание. Глаз у меня наметанный.

– Понятно. Тогда позвольте мне продолжить.

Я кивнула.

– Я посылал сестру к отцу, – говорил Виктор Владимирович, – просил ее получить ответы на некоторые созревшие в моей голове вопросы, но бесполезно. Сыщик из сестры не ахти какой, ничего она не разузнала. Говорит, мало времени для общения дают, а ей хочется с отцом просто по-родственному поговорить. Однако добиться освобождения отца необходимо во что бы то ни стало! Вы возьметесь за мое дело, Евгения Максимовна?

– Возьмусь, если моя задача будет сведена именно к вашей личной охране. Я ведь телохранитель, а не детектив. Но должна предупредить: беру я за работу прилично, независимо от того, легкая она или сложная.

Виктор Владимирович призадумался:

– А сколько вы берете?

Я назвала сумму.

– Да-а, дороговато… Даже не знаю, по карману ли я замахнулся…

– Но качество фирма гарантирует, – поспешила отрекламировать себя я.

Светин отошел к окну. На улице к тому времени уже стемнело. Минут пять я сосредоточенно созерцала его спину, собираясь уже предложить скидку. А Светин все выглядывал что-то за окном, заложив руки за спину. В этот момент он напоминал мне поэта, пытающегося, что называется, поймать вдохновение.

Внезапно Виктор Владимирович закричал:

– Черт, да это же Светлана!

– Светлана? – удивилась я, подумав, что Светин каким-то непостижимым образом только что вычислил убийцу.

– Моя сестра! Вон там, во дворе… К ней пристали пьяные хулиганы!

С этими словами Виктор Владимирович бросился к выходу. Недолго думая, я устремилась за ним. До конца не разобравшись, что к чему, я, обогнав Светина, прыжками преодолела все лестничные пролеты и первой оказалась на улице.

Метрах в двадцати от подъезда я узрела следующее: трое юнцов лет этак по двадцать окружили стройную девушку. До меня донеслись обрывки фраз:

– А что, может, винца хлопнем?

– Мне нужно домой! – отвечала девушка. – Мне к уроку готовиться!

– Ты что, школьница? – прозвучал другой голос, пронизанный наглыми интонациями.

– Нет, она – девочка! – сказал третий амбал. – Это как в песне поется? «Ты не девочка теперь». А-ха-ха-ха-ха!

Остальные поддержали товарища гаденьким смехом.

– Я – учительница! – жалобно пропищала девушка. – Преподаю в школе литературу…

И тут я сообразила, что для меня это шанс. Если я сейчас блестяще продемонстрирую потенциальному клиенту свою высокую квалификацию, вполне возможно, что у него отпадут последние сомнения, не слишком ли дороги мои услуги.

Я вихрем ворвалась в треугольник, образованный хулиганами. Последние растерялись так, словно увидели привидение. Да я именно так и возникла перед ними – совершенно неожиданно и потрясающе стремительно. А растерянность – самая большая глупость, которую можно допустить при любом противостоянии – как в физической схватке, так и в психологической. В следующую секунду один из троицы уже падал на спину, наверняка испытывая помутнение сознания, а другой отлетал в сторону, ощутив весомый аргумент в виде моего ботинка у себя на виске. Эх, красиво же я это сделала! Реклама получилась что надо.

К сожалению, я не обладаю таким количеством ног и рук, которое некоторые авторы фантастической литературы приписывают инопланетянам. Число конечностей у меня соответствует банальному человеческому стандарту. А потому, пока я раздавала удары первым двоим незадачливым кавалерам, третий успел сообразить, что к чему. И даже попытался ударить меня кулаком. Вот только кулак его улетел в воздух, ибо я успела вовремя нагнуться. А в следующее мгновение уже выламывала кулак негодяя таким образом, чтобы любителю песен про девочек сделалось больно. Подопытный мой буквально взвыл и упал на асфальт.

Тем временем первые выведенные мною из строя дети улицы очухались, наивно предположили, что приключилось недоразумение, и кинулись на меня с новым приливом энергии. Ну что я могла им ответить? Ногой в живот – одному и растопыренными ладонями по носу – другому. После этого я секунд пятнадцать созерцала результаты созданной мной композиции. На мой взгляд, дралась я сегодня, пребывая в небывалом вдохновении. И сейчас возникшая в результате моей короткой схватки с численно превосходящим противником скульптурная группа наполняла мою душу чувством моральной удовлетворенности.

Я убедилась, что работа выполнена отлично и ожидать новых эксцессов в ближайшие полчаса никак не придется. Мальчонкам очень не по себе – все трое корчатся от боли. И я перевела взгляд на Виктора Владимировича.

– Браво! Браво! – воскликнул Светин. Сколько восторга излучало его лицо! – Евгения Максимовна, на деле ваши способности превзошли мои самые смелые ожидания. Я согласен на ваши условия безоговорочно. Я, право, восхищен! Браво и еще раз браво!

– Вы мне льстите, – улыбнулась я.

– Пойдемте, пойдемте скорее в дом!

Мы втроем – я, мой новый клиент и его сестра Светлана – направились к подъезду. Напоследок я не смогла удержаться от желания обернуться. Ребяткам все еще было плохо.

Устроившись на уютном диванчике с чашкой чая в руках, постепенно остывая от недавних уличных хлопот, я смогла повнимательней разглядеть сестру Виктора Владимировича. В отличие от брата, Светлана была природной блондинкой. Но на этом различия заканчивались. Лица у брата и сестры были похожи, словно две капли воды. Разве что у Светланы чуть четче была выражена этакая аристократическая черточка. На всякий случай я задала вопрос:

– Вы живете вдвоем?

– Раньше с нами жил отец, – грустно молвила Светлана. – Теперь он арестован, вы уже в курсе. Но наш отец – хороший человек, он не способен убить человека, – поспешила заверить сестра Светина.

– Евгения Максимовна, я хотел бы заключить с вами контракт прямо сейчас, – заявил Виктор Владимирович.

– Именно на это я и надеялась, когда ехала сюда, – ответила я и открыла свою папочку с необходимыми бумагами.

Дело было сделано в течение нескольких минут. Для начала господин Светин заключил со мной контракт на неделю. За это время он рассчитывал разобраться со своими проблемами.

– Если что, дальше видно будет, – сказал Виктор Владимирович.

Я позвонила тетушке, сообщила, что домой не приеду, так как намерена на недельку переселиться к новому клиенту.

Весь вечер мы провели за светской беседой. Светлана рассказывала о своей работе в школе, о том, как нелегко ей порой приходится с непоседливыми детишками, но как прекрасно бывает потом, когда все-таки удается найти с ними общий язык. Светин как будто специально прилагал усилия, чтобы разговор не зашел в область семейных проблем. Позже, когда Светлана отправилась спать, мои предположения подтвердились.

– Не хочу ее лишний раз расстраивать, – сказал Виктор Владимирович. – Она и без того каждый день вся на нервах, как с работы вернется – долго не может успокоиться. А тут еще шпана эта уличная… Я вот что вам хотел сказать, Евгения Максимовна. Я завтра на биофак ТГУ отправиться собираюсь. Пообщаться с преподавательским составом. Хочу расспросить, в каких отношениях с Марковым мой отец состоял в действительности. И что это за такой конфликт был, из-за которого милиционеры лишний раз уверились в виновности моего отца. Я слышал, конференция там должна была быть какая-то, а что за конференция, честно говоря, не представляю себе… Хотелось бы отправиться на биофак утром. У отца что-либо спрашивать бесполезно, тем более завтра в СИЗО неприемный день.

– Это правильно, – кивнула я. – Кто рано встает, тому бог дает…

На том мы и порешили.

* * *

Пятнадцатого апреля в восемь утра мы вышли из подъезда и к девяти уже находились во дворике университета. Нам не составило особого труда отыскать пятый корпус, в здании которого располагался биологический факультет. Мы неспешно миновали большое двукрылое крыльцо с множеством стоящих и сидящих на ступеньках студентов, беззаботно курящих, смеющихся и обсуждающих свои личные дела. Создавалось впечатление, что гранит науки не волновал будущую интеллигенцию ни в коей степени.

Мы прошли в здание.

Фигуры из гипса на стене напротив нас изображали эволюционное развитие органического мира.

– Насколько я знаю, деканат расположен на втором этаже, – сообщил Светин, уверенно направляясь к лестнице.

Вскоре мы оказались у дверей деканата. Бросился в глаза распечатанный на принтере лист формата А-4, пришпиленный булавкой к обитому черным бархатом стенду с расписанием и факультетскими объявлениями. «Товарищи! – гласила надпись на листе. – Вступайте в партию алкоголиков биофака!» Электронный адрес, и далее еще что-то мелким шрифтом.

«Очередная проказа студентов, – подумала я, – которую еще не успели заметить, а иначе наверняка бы сняли».

Виктор Владимирович осторожно постучал в дверь деканата, выждал секунду-другую, повернул ручку, открыл дверь и вошел. На нас обратила взор секретарша – крашеная шатенка средних лет.

– Здравствуйте, – сказал Виктор Владимирович. – Я – сын одного из ваших преподавателей – Светина Владимира Николаевича. Вы, наверное, слышали о том, что произошло…

Секретарша смутилась.

– Насколько мне известно, Владимира Николаевича задержали по подозрению в убийстве Игоря Сергеевича Маркова, – робко сказала она.

– Да. Но я уверен в том, что отец мой невиновен, и намерен это доказать. Кого я мог бы расспросить об отношениях моего отца и убитого, об их взаимоотношениях с остальными преподавателями?

Секретарша сразу начала откровенно занудствовать:

– Ой, сейчас все заняты, на лекциях, декан и замдекана заняты подавно…

М-дела, они такие, работники бюрократического фронта! Сами из себя ничего не представляют, а так и стараются продемонстрировать свою мнимую значимость.

– Может, все-таки у кого-то сейчас окно? – предположил Виктор Владимирович. – Вдруг человек как раз скучает и будет рад побеседовать с нами?

Секретарша метнула на нас ядовитый взгляд.

– Я посмотрю, – сказала она, поджав губки, и принялась рыться в ящике стола, изображая чрезвычайно занятого человека, которого оторвали от работы мировой важности, и теперь она вынуждена выполнять сложную процедуру поиска расписания преподавателей. Хотя я была уверена в том, что до нашего прихода секретарша, мягко говоря, вола пинала.

В этот момент дверь отворилась, и в деканат вошел благообразный мужчина лет пятидесяти. Чуть полноватый, невысокого роста, в очках.

– Эх-х, – протянул он. – Такая скука – все проростки обработали, раньше чем через два часа на них даже смотреть не стоит. И студентов у меня сейчас нет. Окно, окно!

– Извините, – сказал Светин, обращаясь к вошедшему, – а у вас не найдется десяти минут для разговора со мной?

Секретарша прекратила копаться в столе.

– Найдется, – ответил преподаватель. – Я вас слушаю.

Виктор Владимирович изложил суть дела.

– Пройдемте ко мне в кабинет, – предложил преподаватель. – Там мы можем побеседовать в спокойной обстановке. Кстати, меня зовут Степан Олегович.

Мы назвали свои имена, после чего вслед за Степаном Олеговичем покинули деканат.

Владения Степана Олеговича располагались в подвале, где, как и положено в местах подобного рода, пахло сыростью и плесенью. Степан Олегович провел нас в лабораторию, столы и полки в которой были сплошь заставлены пробирками, баночками с реактивами, автоклавами и всевозможными измерительными приборами. Предложил стулья, обитые кожей, местами вытертой и отходящей.

– Так что конкретно вы хотели бы узнать? – спросил Степан Олегович.

– Мне интересно, в каких отношениях мой отец состоял с убитым, – задал вопрос Светин.

– В общем-то, весь биофак – дружная семья, – сказал Степан Олегович. – Бывают, конечно, и ссоры, встречаются и личности, вызывающие всеобщую антипатию, но это скорее исключение из правила, нежели само правило. И Игорь Сергеевич с Владимиром Николаевичем поддерживали дружественные отношения. Однако незадолго до известных трагических событий они поругались.

– Вот об этом я и хотел бы услышать поподробнее.

– Должна была состояться конференция в Доме журналистов, посвященная экологии и охране окружающей среды.

– Да, я слышал об этом, но толком ничего не знаю.

– Марков и Светин подготовили доклады. Ходят слухи, что темы совпали, и, по большому счету, выступать имело смысл лишь кому-то одному – или Маркову, или Владимиру Николаевичу. Вот из-за этого они и поругались. Ни один не хотел уступать другому. Там уже выходило как повезет, кого поставят в списке выступающих первым. А списки к тому моменту еще составлены не были.

Степан Олегович почесал затылок.

– Дело в том, – задумчиво произнес он, – что тема докладов обещала быть довольно щекотливой, и в случае удачного выступления докладчику открывались восхитительные перспективы на будущее, вплоть до членства в РАН.

– А что за тема?

Степан Олегович развел руками:

– А этого никто не знает. И Владимир Николаевич, и Игорь Сергеевич проводили свои личные, независимые исследования и информацию о своей работе держали в строжайшем секрете. Хотели нас удивить. Результаты должны были быть оглашены на конференции, и доклад якобы обещал вылиться в маленькую сенсацию.

– Любопытно, – заметила я.

Степан Олегович махнул рукой:

– Ах, не думайте, что это было какое-то открытие века, вроде эликсира бессмертия или ответа на вопросы, вроде «есть ли жизнь на Марсе» и «существует ли лох-несское чудовище»! Нет, просто было проведено какое-то небольшое научное исследование, смысл которого будет понят в ученом мире, но которое никак не может претендовать на то, чтобы им хоть в какой-то мере заинтересовался обыватель. Скорее всего, что-нибудь частное, скажем, рассмотрение экологической ситуации в каком-то районе города, или что-то вроде того.

– Понятно. А как вообще на биофаке относились к моему отцу и к покойному Игорю Сергеевичу? Чем именно, кстати, этот человек занимался?

– Давайте по порядку. Отец ваш считается одним из лучших в Тарасовской области специалистом по бентосным организмам, вы это знаете. Соответственно, и в университете, и в академических кругах к нему относятся с должным почтением. Марков же изучал планктонные формы беспозвоночных. Тоже пользовался авторитетом и, надо сказать, вполне заслуженным. Так что… Короче, загадочная история…

Слушая, как Светин пытается получить нужную информацию, я внутренне усмехнулась. Задать столько вопросов и не спросить самого главного, о чем в первую очередь спросит и следователь из милиции, и частный сыщик… Я, конечно, не винила Светина. Как-никак, раньше заниматься частным сыском ему не доводилось, и слава богу. Но у меня-то имелся кое-какой опыт, и я не преминула его продемонстрировать:

– А были у Маркова в университете враги? – спросила я.

– Нет. Хотя… Да, были. Я могу вам кое-что рассказать, но при условии, что вы не выдадите, что эти сведения вам предоставил я.

– Я обещаю.

Светин кивнул, и Степан Олегович продолжил:

– Ладно. Некий… Впрочем, не буду называть имени того человека, не хочу выносить сор из избы. Вы, если вам необходимо, можете и студентов расспросить… Короче, назовем этого преподавателя «икс». В общем, чем-то он очень не нравился Маркову, и между ними постоянно выходили конфликты. Дело в том, что преподаватель «икс» известен как заядлый взяточник. Однако взятки он берет очень искусно, никто его поймать пока не смог. А еще «икс» – страшный бабник, то и дело заглядывается на девчонок-студенток, ни одну не пропустит, не отвесив сомнительный комплимент. Ходят даже слухи, что этот преподаватель порой выставляет оценки уже не за деньги, а за конкретные интимные услуги. У него, говорят, даже собственные расценки есть. Кстати, незадолго до убийства «икс» и Марков поссорились.

– Поссорились?

– Да. Знаете ли, Игорь Сергеевич был известен всему биофаку как человек комсомольской закалки. Бывший партиец, он отличался, э-э-э… нестандартной по нынешним временам принципиальностью. За это его и студенты, как огня, боялись. Скольких разгильдяев отчислили оттого, что они к Маркову на экзамен без достаточного количества знаний явились! Ну да я отвлекся… Дело в том, что Игорь Сергеевич смириться с поведением преподавателя-взяточника не мог. Вот он и хотел вынести обсуждение его личности на ученый совет факультета, с той целью, чтобы горе-преподавателя попросили покинуть университет. Конечно, вряд ли у него что-нибудь получилось бы… Но насолить таким образом «иксу» Игорь Сергеевич мог изрядно. Но чтобы это явилось причиной для убийства… Нет, не думаю.

– Я вижу, Игорь Сергеевич, несмотря на авторитет и уважение, слыл конфликтным человеком, – заметила я.

– В общем-то, да.

– Были у него еще враги, помимо пресловутого «икс»?

– Кажется, нет.

– А у Владимира Николаевича?

– Владимир Николаевич – человек исключительной мягкости. По-моему, врагов у него не может быть в принципе.

– А этот преподаватель «икс» ездил на практику?

Степан Олегович нахмурился:

– Если бы он ездил, я все равно бы вам не сказал, как не сказал. Но он не ездил, я точно знаю. К зоологии специальность этого человека не имеет никакого отношения.

– А много у вас тут всяких специальностей?

Степан Олегович усмехнулся:

– Много, поверьте мне, много. Только, пожалуйста, не выдавайте меня, не говорите никому, что это я поведал вам о преподавателе, которого обозначил как «икс». Меня просто не поймут. Все, что я вам сказал, я открыл на всякий случай. Подумал, вдруг без этих данных так и останется за решеткой ни в чем не повинный человек. А в том, что ваш отец не способен на убийство, – Степан Олегович посмотрел на Светина, – я не сомневаюсь. Я могу рассчитывать на сохранение анонимности?

– Конечно, можете, – ответила я.

– Не беспокойтесь, – поддержал Виктор Владимирович.

Я повернулась к своему клиенту:

– Будете еще задавать вопросы?

Светин немного помедлил, а потом покачал головой:

– Пожалуй, нет. Надо вернуться домой, хорошенько обдумать, что к чему, и наметить дальнейший ход расследования.

Виктор Владимирович поднялся со стула и протянул преподавателю, с которым мы беседовали, руку.

– Спасибо за все, Степан Олегович.

– Не за что. Честно говоря, мне все равно нечем было себя занять. Так хоть с вами пообщался.

– До свидания.

Мы попрощались со Степаном Олеговичем, а когда поднялись из подвала наверх, на первый этаж, услышали пронзительный звонок на перемену. К тому моменту, когда мы оказались у выхода из корпуса, сквозь двери было не протиснуться. Студенты ломились на улицу. Кто поесть, кто покурить, кто попить пива, а кто просто предаться беззаботному трепу.