Хвост пистолетом

…И тут случилось страшное: сообщение ушло не в тот чат! Все, абсолютно все сорок шесть участников беседы под унылым названием «Розница 22» теперь совершенно точно знают, кто в нем главная дурища. Вот на кой леший она закрепила этот чат вверху-то? Его добровольно-то читать не-воз-мож-но: конверсии, продажи, работа с клиентскими возражениями, планы на месяц, квартал, полгода, разборы полетов от начальника… Сволочной он, но очки симпатичные. Как его там зовут? Антон, кажется? Не, Андрей. Точно, Андрей. Как Кончаловский, пожилой режиссер, хотя и талантливый. Или Тарковский, талантливый и непонятный.

Но суть не в Андрее, Антоне, бог ты мой, не в кинорежиссере или главном подмосковном менеджере! Суть в том, что те самые слова прочитали абсолютно не те самые люди. Это раз. А тот, кто должен был прочитать и обязан, просто обязан отреагировать самым замечательным образом, не прочитал. Это два. Кажется, так какой-то сыщик делал: когда разбирал сложное дело, то логично, по полочкам, раскладывал ситуацию. Вот как она сейчас. Раз, два, три… – в перечислении было все же что-то успокаивающее, да. Это она правильно придумала.

Потому что нервничать, поминутно перепроверять соцсети и мессенджер, стараясь в то же время всеми силами в них не смотреть, а с деланным спокойствием почитывать светские новости, не было решительно никаких сил! Новостная лента превращалась в хаотичное смешение фрагментов снимков и обрывков предложений. «Бритни Спирс снялась», «У Федука родилась», «Премьера состоялась» – все это по кругу, вихрем, вперемешку с красочной расчлененкой: вот атласное зеленое платье со шлейфом из итальянского бутика; а вот шевелюра известной актрисы, почему-то отдельно и от платья, и от изящного туловища дамы; ошметки пресс-волла отдельно, следом – гигантское позолоченное лого из двух английских буковок, коричневый чемодан, собачонка в блестящем ошейнике… Обычно подобная чушь о приключениях певичек и актрис под мерное покачивание вагона метро успокаивали ее. Но привычное «лекарство» не действовало.

…Утро сегодня началось не только с кофе. Стоило ей впорхнуть в офис, как понеслось.

– Ершова, ну ты даешь! – Машка за соседним столом изо всех сил пыталась шептать, но этот драматический шепот слышали, кажется, все пятеро коллег в кабинете. – Ты вообще смотришь, куда сообщения кидаешь?! Влюбляешься не влюбляешься – дело твое. Пиши, что хочешь и кому хочешь. Но, блин, Андрей тебя теперь заколебает! Помнишь, он Ольку замучил за сумку?

Она вспомнила. Олька, большая любительница шоппинга, частенько в процессе работы посматривала одним глазом на распродажи интернет-магазинов. Цифры поэтому у нее сходились не всегда, зато классные шмотки в тренде сезона покупала самой первой. Банально заскринив понравившуюся сумочку, Ольга нечаянно сбросила ее в рабочий чат. Так начальник еще два месяца на ежедневных планерках не ленился поинтересоваться у виноватой, как дела с аксессуаром. И уверена ли она, что сможет себе позволить покупку с премии, потому что премии невнимательным сотрудникам обычно не платят. И что сумка не функциональна: документы формата А4 не поместятся – как же она планирует перепроверять свои снова неправильные отчеты по вечерам дома? И что от сумы до тюрьмы не зарекаются, а потерянные 0,33 копейки в итоговой сумме как раз к этому однажды и приведут, если она вовремя не остановится. В общем, через два месяца Ольга уволилась по собственному.

Приближалось время планерки. Несколько раз утром она порывалась зайти к начальнику и переговорить, но шефа то не было, то он беседовал по телефону, то зашел другой сотрудник. Вот и время планерки подошло. Казнь так казнь. Пару месяцев, как Олька, она продержится, это точно. А в процессе подыщет что-нибудь.