Zitate aus dem Buch «Пряная штучка»
Слушай, я смотрю, у тебя вообще странная проблема с крышами, – хмыкнул Этан. – В смысле? – У тебя ее или нет, или она течет
Мне кажется, пациент скончался, – спокойно отозвалась недоделанная целительница. – Как скончался? – от ужаса я сама была готова преставиться светлому богу. – Просто я нажала на точки, которые уменьшают температуру, – пожала плечами подружка. – И не попала. Всякое бывает.
Мы должны бежать, – науськивал сообщницу Ирвин. – Когда она закончит готовить, заставит пробовать нас. Она всегда так делает: со странной улыбкой по дому ходит и ищет, кого накормить, а глаза как у серийного маньяка. Мурашки по телу бегут…
плотник. – Нам сказали, что в зале нет мест, и в ближайшие два часа вряд ли что-то освободится. Отдельных кабинетов в этом заведении тоже нет. – Что вы! На втором этаже… – попытался вставить три пенса в многословную тираду подавальщик. Этан попытку напрочь проигнорировал и продолжил: – Кабинетов нет, а у вас такой большой стол. Вы же не против, если мы подсядем к вам? – Против! – в унисон высказались мы
Вместо того чтобы насладиться приятным дополнением в виде сорока монет, принялась торговаться за старье с таким остервенением, будто продавала последний золотой зуб. Что за мерзостный характер?
– Я? – удивилась и повернулась в ту сторону, куда яростно ткнула трясущимся пальцем Стаффи. Оказывается, в торговом зале терся Ирвин, несколько ошарашенно следивший за мизантропическим приступом незнакомой гостьи. – Это Ирвин, – поспешно объяснила я, давая понять, что нападать на беззащитное существо будет только изверг. – Ирвин – имя нарицательное? – не по
Мы с Этаном проснулись одновременно. Открыли глаза и уставились друг на друга, мгновенно понимая, что подмастерье исчез, а мы, лишившись преграды, моментально переплелись ногами, обнялись руками и теперь терлись носами, как полоумные котики.
на подхвате. От любопытства я даже на цыпочки встала и тут же моментально потеряла равновесие. Хорошо, что рядом кто-то проходил.
Вместо того чтобы насладиться приятным дополнением в виде сорока монет, принялась
стене, и воздух пошел мелкой рябью, словно потревоженная
