Buch lesen: «Сахар…»

© ЭИ «@элита» 2014

* * *

Повесть 1
Кофе без сахара

Глава 1

Свет.

Кусок белого комода. Дверь куда-то, похоже, в ванную. Темно.

Снова та же картина, только теперь ещё белая подушка прямо у неё под щекой.

Как тяжело открыть глаза, так хочется спать. Веки снова опустились, темнота. Какая сказка, когда субботним утром можно просто так поваляться, нежась в своей уютной общежитской постельке…

Уютной? Чёрт! Это же не общежитие, там ужасно жёсткие кровати! Боже, где я?!

И тут Агата открыла один глаз, боясь увидеть рядом с собой очередного страшненького парня, который накануне вечером казался прекрасным принцем под туманом горячительной жидкости, приправленной солью и лимоном».

Агата Сахар – кареглазая блондинка студентка медицинского факультета, мечтающая стать актрисой кино, добрая, весёлая, но неприятности к ней так и липли, особенно в виде неудавшихся отношений. Последние свидания вообще всё больше случались «одноразовыми», они обязательно сопровождались утренним похмельем и неприятными прощаниями с навязчивыми парнями.

Но в этот раз похмелье совсем не ощущалось. Тело тонуло в нежнейших шёлковых простынях, во рту не ощущалась наждачная бумага с привкусом вырывавшейся наружу пищи, съеденной перед сном. И теперь воспоминания вчерашнего вечера начали понемногу возвращаться.

Она сидела за столиком с Катей, самой близкой подругой, в Петрозаводском клубе «Метелица», когда к ним подсели два симпатичных, да что там – красивых молодых бизнесмена. Это было видно по их костюмам и по бренди в бокалах, которое редко пьют малоимущие студенты. Высокий голубоглазый Аполлон с ослепительно белой улыбкой сразу подсел к ней, а скуластый крепкий парень с каштановыми волосами и небольшим, но приметным шрамом на щеке на весь вечер растворился во внимании Кати. Агата бы и не обратила внимания на этот шрам, если бы он не напоминал символ спортивной компании «Найк». Ну да что там! Разве испортишь чем-то эту божественную красоту, особенно с такими деньгами?

Парни тут же начали рассказывать о замечательном бизнесе пластиковых окон и о том, какие они хорошие ребята. Ещё немного бренди и вечер закончился у блондина дома. Агата никогда ещё не чувствовала себя такой красивой, счастливой, успешной. Неужели этот красавчик и вправду ей заинтересовался? Обычно раньше у неё были только симпатичные, либо не очень, сверстники с медицинского, или другого факультета. Она не спала с парнями, которые её не нравились, но всё это было как-то мелко, убого, а тут… Неужели, наконец-то, встретился тот самый принц?

Она лежала на мягчайших перинах супермужчины после страстной ночи, а откуда-то с кухни шёл запах только что сваренного кофе. Боже мой, сейчас она встанет с постели, накинет простыню, как олимпийская богиня – хитон, подойдёт к своему Титану, он подхватит её на руки и понесёт в постель, а после сладострастного действа в этих шёлковых материях они вместе станут смаковать утренний кофе с сахаром и сливками.

– А, ты уже проснулась? – В комнату вошёл одетый в белый длиннополый халат, Костя.

Агата прекрасно помнила имя парня – ведь она всю ночь его повторяла, раз пять улетая в небеса от наслаждения, пока на рассвете они оба просто не отключились. Но сейчас в голосе молодого человека уже не чувствовалась та страсть, а, скорее пренебрежение, что, возможно, и не сильно напрягло бы Агату, если бы не следующая фраза:

– Собирайся, тебе пора!

Девушку почти подкинуло к потолку от возмущения, но она лишь произнесла робко и тихо:

– Что, даже кофе не предложишь?

– Я не пью кофе с незнакомыми девушками.

Агата не выдержала. Она опустила глаза, боясь показать этому подонку предательски подступающие слезы. Сжав губы от обиды и злобы, она быстро начала одеваться.

– Кофе, наверно, ты даже без сахара пьёшь? – натягивая джинсы, спросила Агата; взгляд её уже стал более уверенным, от слёз не осталось и следа.

– Да. Как ты догадалась? – Он казался невозмутимым, лишь в голосе послышалось лёгкое удивление, но скорее не из-за вопроса, а из-за того, что она вообще посмела что-то спросить после того, как он явно её прогонял. Неужели совсем нет никакого самоуважения?

– Уж слишком ты приторный. Лишний сахар может тебе только навредить.

Молодой человек поперхнулся, а его глаза уставились на нахальную девицу, которая лишь подняла подбородок, тряхнула слегка спутанными волосами и ушла, громко захлопнув дверь.

Глава 2

– Ты так ему и сказала?! – спросила, разразившись смехом, Катя стоя у плиты.

Агата пришла к ней сразу после утреннего происшествия. В голубых, обтягивающих стройные ноги джинсах, синей майке с тонким коричневым ремешком она выглядела неподходяще воскресному утру. Ключевая – район не самый приятный, но ехать до центра в общественном транспорте в таком виде нельзя. А Катя жила как раз в том же районе, что и мужчина из чужой сказки, лучше даже сказать кошмара, не повезёт той даме, что займёт его крохотное сердечко. С растрёпанными блондинистыми волосами стрижки боб и осыпавшейся тушью под ресницами Агата могла бы только в такси сесть, но, к сожалению, поиздержалась на прошлой неделе, поэтому даже вчера ей хватило только на входной билет.

– Ты представляешь? Кофе без сахара! Какая ирония! Мы ведь весь вечер вчера болтали о моей идиотской фамилии, а утром он даже не понял моего сарказма, как будто просто притворялся, что слушает, лишь бы затащить в постель! – Агата пила горячий чай и с неподдельной злостью рассказывала подруге о случившемся.

– Не сильно ты и сопротивлялась, – подруга посмотрела на неё, сдерживая улыбку и уперев кулак в бок.

– Хватит, не издевайся! – Агата схватила из вазочки горсть мармеладок в фантиках и, играючи, швырнула в Катю. Та прикрылась рукавом махрового халата и теперь уже звонко рассмеялась.

– Вечно ты попадаешь в какие-нибудь нелепые ситуации. Пора уже найти себе кого-нибудь нормального, верного мужика, кто бы о тебе заботился.

– Ты хотела сказать – покорного? Например, как твой Илья? – Агата тут же поняла, что сказала лишнего: Илья – муж Кати, хороший человек, но при этом она ему изменяла, пока тот работал в ночную смену, а иногда и сутками.

Девушка встала со стула и направилась к хозяйке квартиры, обиженно опустившей глаза.

– Кать, ты извини, просто я сама знаю, кто мне нужен. – Агата обняла подругу.

И как её угораздило так испортить свою жизнь. Екатерина Мошкина вышла замуж в двадцать лет. Первая влюблённость, муж в ней души не чает. Вроде бы полицейский, а преданный как домашний пёс. Выходя за него замуж, Катя надеялась на страсть, на огонь ревности, ведь полицейские ещё те гуляки, а оказалось всё так уныло и обыденно, что в итоге ходить налево пришлось ей.

Девушки постояли в обнимку всего десяток секунд, но этот миг запомнился обеим надолго – они обе подумали о том, что их ждёт в этой жизни, таких красивых и несчастных. Нет, что-то однозначно нужно менять!

Высокая рыжеволосая девушка в халате крепко сжала в своих объятиях тоненькое, почти мальчишеское тельце подруги – Агата и вправду смахивала на мальчика, если бы не пышная упругая грудь второго размера. По нежной розовой щеке Кати скатилась скупая слеза, и она слегка потискала Агату, словно плюшевого медвежонка.

– Совсем с ума сошла?! – Катя спешно отёрла щёку махровым рукавом и широко улыбнулась. – Как я могу обижаться на тебя, ты же чокнутая? – Девушка слегка хлопнула Агату полотенцем, висевшем на её плече, и они улыбнулись с такой лёгкостью, что обычно наступает после проливного слёзопада. – А теперь иди в душ, а то от тебя пахнет, как от бомбажной консервы.

Девушки расхохотались, и Агата отправилась мыться.

У неё из головы не выходил этот утренний конфуз. Такого оскорбления она никак не ожидала, особенно от красивого, можно даже сказать, и галантного, судя по поведению накануне вечером, мужчины, который заставил её получить оргазм пять раз за ночь. Нет, тут явно что-то не так. Надо во всём разобраться. «Вот домоюсь, – думала Агата, – успокоюсь и позвоню этому козлу снова. Пусть объяснится, чёрт побери. Я никому не позволю обращаться с собой, как со…»

Агата не докончила мысль, совесть не позволяла ей себе соврать. Она ведь и вправду «шлюшка», как раз точно подобранное слово, которого недоставало в предложении. Сколько бы ни говорили продвинутые женщины, что Советский Союз давно канул в Лету, и что теперь сексом можно заниматься, сколько хочешь и с кем хочешь, всё равно ощущение порочности после секса на первом свидании заставило девушку сильнее тереться мочалкой.

Из душа Агата вышла кристально чистая. Розовощёкая без пафосно-клубного макияжа с большими карими глазами, она была похожа на ангела, но не обычного, а скорее из тех, кого изгнали из рая за непослушание и наказаны несовершенством во внешности. Её портил «немодельный» рост – во всяком случае, она так считала, так как не могла похвастаться им: всего метр шестьдесят. Спасали шпильки и платформа – отличная замена недостающих сантиметров.

– Катюх, а ты-то как провела ночь? У вас было что-нибудь? – Агата села на стул с ногами, обхватив руками колени.

Джинсы остались те же, а чистую тунику дала подруга. Из Катиных обтягивающих вещей ей всё было бы велико, а эта выглядела как обычная широкая безразмерная одежда.

– Ничего не было… – Катя слегка покраснела и выдержала паузу, еле сдерживая смех. – У него не встал!

Девочки рассмеялись. Сквозь смех Агата спросила, округлив глаза.

– Это как же так?! Ты что семейники надела? – Новая волна смеха прокатилась по кухне.

Наконец, когда они насмеялись вдоволь, Катя перехватила воздух ртом и рассказала, как все было.

История оказалась короткой. Они приехали к ней, в пылу страсти скинули одежду, а потом – ничего! Пару попыток оказались безрезультатны. Он напряжённо натянул джинсы. Потом без всяких извинений и слов ушёл, хлопнув дверью.

Девочки просидели ещё пару часов, пока не вернулся с работы Илья. Он машинально прошёл на кухню, в полусне поцеловал Катю в лоб и отправился спать.

Катя состроила гримаску:

– Вот так и живём. Ни от кого секса не дождёшься. – Она улыбнулась, но в голосе чувствовались нотки безнадёжности и грусти.

Агата прекрасно понимала подругу, но какие-то комментарии в эту минуту казались лишними. Спустя ещё четыре часа душевных бесед, она вспомнила, что пока мылась в душе, думала, что нужно позвонить Косте и прижать его к стенке. Но номера телефона у неё не было – ещё бы, ведь это он должен был взять её номер! Однако Агата вспомнила, что на комоде в спальне, где она сегодня проснулась, стояла стационарная трубка. А такой номер узнать не сложно, ведь она помнит адрес. Повозившись немного с телефонным справочником, она позвонила по фамилии Вербицкий П.М., видимо это родственник или арендодатель. В трубке послышался приятный мужской голос.

– Павел Вербицкий слушает.

Агата растерялась. Это точно был не Костя – как-то понежнее и почище, словно человек ни разу не держал во рту сигарету, но при этом такой низкий и мужественный, что у девушки аж мурашки по коже пробежали. Так часто бывает, когда слушаешь приятную музыку: волоски по всему телу встают дыбом.

– А могу я Костю услышать? – неуверенно спросила Агата, сдерживая волнение. Ведь если на том конце обладатель этого голоса так же красив, как она себе нарисовала, то свой она тоже должна сделать идеальным.

– Нет. А вы кем ему приходитесь?

Агата потерялась и оттараторила первое, что пришло ей в голову:

– Я менеджер по связям с общественностью газеты «Петрозаводский вестник». Один из Костиных клиентов недавно был у нас и порекомендовал его как успешного предпринимателя, хорошая идея для статьи. Хотела бы лично с ним пообщаться. Передайте ему, пожалуйста, трубочку, если можно.

– Я не могу этого сделать – Голос Павла, казалось напрягся и стал деревянно-жёстким. – Он умер сегодня утром. Можете приехать на похороны, хороший получится материал для статьи, – уже почти откровенно грубо закончил Павел и повесил трубку.

Агата скривила губы и покачала головой – ну и дела! Не очень-то вежливо с его стороны, но мужика можно простить, особенно если рядом в квартире лежит труп, и неизвестно каким родственником или другом он ему приходится.

Ещё минуту Агата ошарашенная стояла с мобильником в руках, потом подошла к Кате и, смотря как бы сквозь неё, пробормотала:

– Представляешь, вот лажа-то: он умер сразу после моего ухода. Моя колкость о сахаре его убила!

Глава 3

После такой иронии в самый раз можно было рассмеяться, но шок не дал этого сделать. Каким образом молодой двадцатипятилетний человек, чей внешний вид говорил о титаническом здоровье, мог умереть вот так скоропоспешно? Никаких изъянов на его теле она не заметила, а по тому, как он в постели кувыркался, на сердце тоже вряд ли жаловался. Но появиться на похоронах нужно обязательно, ведь только так она сможет узнать причину смерти.

– Подожди, Агата, – начала немного отошедшая от изумления Катя, – давай прикинем логически. Что если это не просто смерть, а? Что если его убили?

– Сразу же после того, как я ушла? – недоверчиво нахмурилась блондинка, но что-то ей подсказывало, что в словах Кати может иметься смысл.

– Вот именно! – Девушка многозначительно посмотрела на Агату. – И если убийца ещё не найден, и там найдут твои отпечатки, волосы или что-нибудь ещё, ну, ты понимаешь… Давай-ка я позвоню, якобы как его девушка, и узнаю, почему он умер. Думаю, этот Павел не станет грубить убитой горем подруге мёртвого парня.

– Ты права, звони! – Агата знала, что у неё умная подруга, и в очередной раз мысленно похвалила себя за правильный выбор друзей.

Они познакомились ещё в школе, но дружить начали, уже живя в Петрозаводске. Катя – рыжеволосая красавица с тонким умом и широким сердцем. Дерзкая, но немного ленивая она закончила лишь железнодорожный колледж и с двадцати лет работала в компании «Российские железные дороги». Сначала проводницей, где судьба и свела её с приставучим полицейским. Илья влюбился в длинноногую Катю с первого «Ваш билет, пожалуйста». Потом после ранней свадьбы она перешла на должность приёмосдатчика – ревнивый муж не позволял ей одной даже к родителям ездить, которые живут в провинции недалеко от города. Но даже на этой скучной работе она умудряется найти приключений.

Трубку снова взял Павел. После того, как его оглушили рыдания «фаворитки» погибшего, он рассказал причину смерти, но на похороны попросил не приезжать – мол, «соберётся слишком много девушек Константина на один квадратный метр». И снова так же бесцеремонно повесил трубку.

– Вот хам! – Агату начал сильно раздражать этот молодой человек. Да и вообще, слишком много грубостей для одного дня. – Что он сказал?

Катя передала весь разговор: оказалось, что Костя умер от сердечного приступа на беговой дорожке у себя дома, а Павел – его двоюродный брат. Квартира принадлежит как раз ему, а не ночному кавалеру Агаты.

Девушку как будто током ударило, мороз прошёл по коже от мысли, что ночью она спала с трупом, точнее с будущим трупом. Но кое-что ей всё же нравилось в данной ситуации: какое-то приятное раздражение у неё вызывал этот брат Кости.

Решено: она пойдёт на похороны, и ей обязательно нужно увидеть Павла. Возможно, это судьба свела их. Конечно, пусть не самым изысканным способом, но всё же, слишком странной кажется данная ситуация на фоне той обыденности, что окружает её на протяжении долгих двадцати двух лет.

Катя идти на похороны отказалась. Не потому, что Павел мило предложил ей не приходить, а потому что она терпеть не могла закапываний людей. Зато Агата не на шутку включилась в игру.

Вернувшись в общежитие, она неистово начала перерывать шкаф в поисках чёрной одежды. Чёрные брюки выглядят чересчур классически, а чёрное мини платье со стразами навряд ли порадует батюшку, скорее вызовет ещё один инфаркт. А вот это тёплое облегающее платье до колен с вполне умеренным декольте как раз подойдёт для сентябрьского утра.

Соседка по комнате сегодня, как обычно, ночевала у своего парня. Для кастелянши и коменданта место значилось как занятое, но фактически оно всегда пустовало, и Агате нравилось такое положение дел. Ведь в то время, как другим в общежитии приходится уживаться с совершенно незнакомыми людьми, делить общий телевизор и ругаться, чья очередь делать уборку, ей можно было допоздна смотреть любимый сериал, убираться, когда захочет, и платить при этом столько же!

В этот вечер она не могла сомкнуть глаза ивсё рисовала себе мужчину, обладавшего голосом Валерия Меладзе и характером Болконского. Но внешность и голос – штуки обманчивые: а что если он вовсе не похож на своего брата с внешностью фотомодели? Вдруг у него лысина, кариозные зубы и прыщи покрывают всю кожу? Агату передёрнуло от омерзения, и она повернулась на другой бок, с улыбкой представляя, как они с Катей потешались бы над превратностью судьбы. Девушка ещё долго ворочалась в постели, думая о причёске и макияже – всё должно быть идеально. Ведь если всё-таки этот мужчина обладает внешностью Алена Де Лона, то она должна предстать при полном параде.

Во вторник утром Агата не пошла на учёбу, предупредив одногруппников, что поедет на похороны лучшего друга. Ей с трудом пришлось играть скорбящего человека, принимая их соболезнования – просто ужасно, на что она пошла ради встречи с суженым!

Но, что сделано, то сделано, отступать уже поздно. Девушка села в синий «матиз» и назвала таксисту адрес. На кладбище она не поехала: сегодня день точно не предназначался для слёз, и Агата отправилась прямо на квартиру, где должны были проходить поминки.

Сквозь хмурые дождевые тучи начали проникать тонкие, но яркие лучи солнца. Погода налаживалась, и её настроение принимало все более боевой тон. Но как только она вышла из машины и подошла к столпившимся людям в чёрном– причитающим бабулькам и взахлёб рыдающим женщинам, – то и к её горлу тоже подкатил ком. Какая досада! Если тушь сейчас потечёт, то её плану конец.

Но сдерживаться было невыносимо, общее рыдание вибрацией заразило и её. Как она могла оставаться бесчувственной, ведь умер молодой человек, в самом расцвете сил, пышущий олимпийским здоровьем. Он всего на три года старше Агаты, а старуха с косой уже приложила к нему свои костлявые пальцы. И девушка больше не сдерживала слёз – она стояла среди всех этих людей, красивая и молодая, а из аккуратно накрашенных тёмных глаз цвета янтаря текли ручьи сочувствия, горя и вообще всего, что накопилось в душе. Ей даже почему-то вспомнилось, как в детстве соседка отобрала у неё мороженое. Какая мелочь, но от этого Агата ещё с большей силой разревелась прямо во весь голос.

Вдруг, на её плечо легла чья-то тяжёлая рука. Боясь пошевелиться, Агата перестала плакать, и искоса посмотрела в сторону руки.

– Дорогие дамы, проходите в дом. Поминки уже начинаются, – послышался прямо за спиной девушки голос, обращающийся ко всем рыдающим женщинам во дворе.

Тот же самый голос, что и в телефонной трубке! Такой же беспардонный и вместе с этим приятный. Агата быстро вытерла слёзы, вдохнула полной грудью, повернулась лицом к говорившему – и слова застряли в её горле: господи, да он ещё красивее брата!

Только эта красота не была такой слащавой – перед ней стоял настоящий потомственный самец. Тёмно-коричневые волосы с пробором на левой стороне – типичная классическая стрижка, прямой греческий нос длинноватый, но лишь усиливающий брутальность, немного пухлые губы и небесно– Голубые глаза. Густые тёмные брови и крепкий, идеально выбритый подбородок составляли полный ансамбль со всем остальным. В этот миг он жутко ей напомнил Уильяма Болдуина в молодости.

– Добрый день! – Павел улыбнулся во все свои белые зубы.

Он издевается над ней. Высокий, в чёрном, идеально сидящем на красивом спортивном теле костюме, он все ещё держал кисть пуки на её плече, а теперь даже посмел заговорить. Дар речи к ней вернулся, когда Агата поняла застывший в его глазах немой вопрос.

– Агата. Меня зовут Агата Сахар. – Девушка с не менее прекрасными чертами лица всё же чувствовала себя не так уверенно, как раньше, – этот молодой человек совершенно выбил её из колеи.

Но отступать уже позднее некуда. Даже если это будет полный провал, она должна хотя бы попытаться его закадрить.

– Я Вам звонила недавно, специалист по связям с общественностью, помните? – Она мило улыбнулась, а потом нарочито медленно моргнула, стоя всё ещё полубоком к нему.

– Так вы не спали с моим братом? – спросил Павел, но увидев как девушка оскорбилась столь откровенным вопросом, поправил себя: – Простите, Агата, просто из всех молодых женщин, которые пришли на похороны, вы единственная, кто не является его любовницей.

Агата чуть не поперхнулась собственной слюной. Уж чем она и отличалась от остальных девушек, так точно не тем, что обошлась без секса с покойным, а скорее тем, что была последней в его жизни. Но Павел об этом ни в коем случае не должен узнать. Он продолжил, а она еле удержала нервный тик под левым глазом, стараясь всё также стоять к нему полубоком.

– Просто терпеть не могу беспорядочные половые связи. И никак не могу понять, зачем ему было столько женщин!

Слова брюнета умилили Агату. Этот мужчина такой непорочный, правильный. Как она может вообще подходить к нему, не то, чтобы даже общаться?! Но теперь молчать было уже просто неприлично, ведь он практически душу ей открывал.

– А Вы не такой, как Ваш брат? – Она медленно как кошка повернулась к нему лицом и посмотрела прямо в бездонные глаза.

– Нет, не такой. А вы? – В глазах блеснул огонёк, как будто он пытал её взглядом.

Но на лице всё та же безмятежная с лёгкой надменностью улыбка говорила сама за себя: «Ты попала, крошка. От твоего ответа зависит наше будущее».

– Нет, – сглотнув, ответила Агата и, покинув своего собеседника, направилась в квартиру.

Двигаясь за гостями, она большим глотком схватила воздух, так чтобы он этого не видел.

Снова та же квартира. Только теперь все зеркала в ней завешаны тонкими покрывалами из чёрной ткани, и причитающий гомон вперемежку с завываниями полностью изменили энергетику этого места. Находиться в такой квартире Агате совершенно не хотелось. Глазами она стала искать балкон – быстрее, а то от всех этих свечей у неё сейчас закружится голова, и совсем не хотелось бы кадрить Павла в полуобморочном состоянии.

Балкон находился прямо в зале, где было больше всего народу, и Агата почти бегом двинулась туда, аккуратно отодвигая стоявших на пути людей. Только почуяв свежий ветерок осеннего полудня, ворвавшийся в приоткрытую дверь балкона, она обернулась и увидела стоявший посреди комнаты стол с фотографией в чёрной рамке. На ней молодой статный красавец, который ещё в субботу танцевал с ней, полный жизни, а теперь по какой-то непонятной причине его не стало. Агата вышла на лоджию, пустую от всякого ненужного хлама, который в российских квартирах часто хранится именно здесь.

«Он не мог просто умереть от сердечного приступа, это неправильно, что-то здесь не так», – думала она. Всматриваясь в Онегу, переливающуюся на осеннем солнце всеми оттенками синего, Агата гадала так и этак, а не мог ли кто-то прийти в квартиру после неё?

Позади чуть скрипнуло, и девушка обернулась. Павел прошёл на тёплый, сделанный из искусственного меха белый коврик лоджии и плотно закрыл за собой дверь. Он встал справа, опёрся рукой о деревянный подоконник и пристально посмотрел на Агату. Всё та же ухмылка, как будто его вовсе не беспокоит смерть брата. Ни единой нотки печали или хотя бы безразличия. Он явно улыбался – уж слишком это подозрительно.

– Ну, и что мы здесь делаем? – спросил он, отведя взгляд на безмятежное озеро за стеклом.

– Павел, послушайте, как именно умер Костя? – Агата повернулась к молодому человеку и, играя роль дотошной журналистки, быстро добавила: – Нет, не то чтобы я Вам не верю, просто сердечный приступ у такого молодого парня выглядит, прямо скажем, не совсем правдоподобно.

– А откуда Вы знаете о сердечном приступе? Я, кажется, ничего не говорил об этом по телефону. – Выражение на лице Павла сменилось недоверчивостью.

Требовалось срочно исправить оплошность, и Агата тут же нашлась:

– Я же специалист по связям с общественностью, помните? От меня не ускользнёт никакая информация. – Девушка улыбнулась по возможности небрежно; и, кажется, он ей поверил – пора продолжать наступление: – Так, что с ним случилось? – суховатым деловым тоном поинтересовалась она.

Молодой человек тяжело вздохнул, видно было, что ему от этой навязчивой особы не отделаться.

– Обещайте, что не напишите этого в своей газете, и вообще, что об этом никто не узнает, – попросил он.

Агата кивнула, глядя в его небесные глаза в ожидании правды. Правды раскаявшегося убийцы. Даже такое ужасное преступление она бы, наверное, ему сейчас простила – за этими божественными глазами она готова была пойти на край света.

– Костю нашли на беговой дорожке, – сказал Павел, – у него действительно произошла остановка сердца, но не от перегрузок, точнее – не только от них. В крови у него оказался сильный психостимулятор – метамфетамин¹ в большой дозе. – Агата все ещё не сводила с него глаз, слушая, приоткрыв рот. – Я знал, что Костя употреблял изредка эту дурь, и всегда предупреждал, как это опасно, но он не слушал. Он вообще старался свести к минимуму наше общение. – Мужчина сделал глубокий вдох носом и продолжил: – В последнее время мы практически не общались. Моя вторая квартира на другом конце города, там я ближе всего к своей работе. Эту квартиру у меня снимал Костя, лишь раз в месяц я приезжаю сюда проверить, всё ли в порядке…

– Так если бы ты не приехал тогда утром… Ой… – Девушка осеклась и тут же спросила – Ты ведь не против перейти на «ты»? – Он кивнул и Агата повторила вопрос: – Если бы ты тогда не приехал, то возможно он так и лежал бы здесь?

Павел уже не выглядел столь бодро, как раньше, казалось, он вот– Вот сорвётся. Но, само собой, сорваться при женщине, практически, девчонке, он не мог себе позволить. Молодой человек сжал губы, быстро проморгался и, сглотнув, тяжело выдохнул, а Агате стало понятно, как ему удаётся держаться таким невозмутимым.

Девушка продолжила:

– Это ужасно. Неужели у него не было друзей? А как же… – И тут Агата снова осеклась, но уже серьёзно укорив себя за столь явную неосмотрительность. Ведь если она сейчас скажет про Андрея – того парня из клуба, партнёра Кости, то может разрушить миф о себе, непорочный образ, который она создавала для Павла.

– Так значит, ты редко с ним виделся? – сменила тему она.

– Да, у нас совершенно разные жизни. Когда после смерти отца мне по наследству достался лесоперерабатывающий завод в Пудоже, я наконец-то смог полностью обратить своё внимание на более интересующие меня вещи. Завод отлично работает и без моего участия, я лишь иногда туда приезжаю, даю указания, и возвращаюсь в город. Зато здесь у меня настоящая работа: я построил на окраине Петрозаводска воспитательное учреждение для трудных подростков под контролем МВД² России. Но правоохранители не вмешиваются в мои методы перевоспитания – там работают настоящие профессионалы, воспитатели, этические офицеры³, которые ни в коем случае не используют телесные наказания, принуждение или психологическое воздействие…

Павел вдруг словно засветился каким-то очень тёплым светом, чувствовалось, что он любит именно эту свою деятельность. Потом он немного погрустнел и продолжил:

– Костя жутко злился, что мне не приходится вкалывать, чтобы зарабатывать, что я могу заниматься всякой «фигнёй», так он называл всё это. – Павел хмыкнул, но горечь обиды явно все ещё жила в нем. – А я не одобрял его разгульной жизни – ночные тусовки, наркотики, беспорядочный секс… – Агата снова почувствовала себя неуютно, её руки невольно натянули платье от уровня декольте почти чуть ли не до самых ушей. – Вот так мы и жили. У нас было мало общего и слишком много противоречий.

Молодой человек закончил говорить, втянул воздух, раздувая ноздри, и, повернувшись, опёрся спиной на подоконник. Глаза его уставились на Агату. Он снова улыбнулся, но теперь уже намного теплее:

– Ну, теперь ты рассказывай, как стала обладательницей такой необычной фамилии.

Девушка бы хихикнула, если б не поминки, но не улыбнуться было сложно.

– Фамилия? Что ж, слушай. Моя бабушка работала на конфетной фабрике… – начала она, но Павел её перебил:

– Стой, стой, стой! Я уже чувствую, что это неправда. У меня на такое нюх. – Павел улыбался, одна его бровь хмуро надвинулась на глаз.

Вот ирония! В каком-то несущественном рассказе он почуял ложь, но в самом главном её притворстве даже не подозревал о какой-либо неискренности.

– Ты прав, это ложь… – Агата сдалась, мило улыбаясь. – Ещё в школе я поняла, что не отделаюсь правдивым рассказом о своей фамилии, мне никто не верил, и придумала целую историю её приобретения, в которую почему-то верили все до тебя. Ты первый, кто меня раскусил. А на самом деле всё довольно-таки прозаично: мой отец был Сахар. И мой дед был Сахар. И все пращуры, насколько мне известно моё генеалогическое дерево, носили фамилию Сахар. Не знаю уж, насколько они были сахарными мужьями в период домостроя⁴, но такова правда. И никакой другой истории об этой фамилии я не знаю.

Тут Павел расхохотался от чистого сердца – ему уже было не до людей, сидящих в зале, родителей, дядь и тёть, друзей и знакомых, традиций и манер поведения. Агате и самой хотелось засмеяться, но она понимала, что, возможно, это просто заряд накопившегося горя, который ищет выход в смехе, вместо слёз. Она положила руку на его и сильно сжала, так как обычно делают родные люди, оказывая поддержку и мысленно говоря «Я с тобой». Теперь Агата уже не думала, что он причастен к смерти брата, это просто невозможно.

Но в её голове всё сильнее укреплялась идея о том, что это точно не случайность. Костя не выглядел человеком, желавшим покончить с собой, а тогда зачем ему было пить кофе перед употреблением наркотиков и заниматься физическими упражнениями? После её ухода в квартире кто– То точно побывал. Но кто?

– Ты очень добрая, – сказал Павел. Теперь он уже не смеялся, он взял её руки в свои и с глазами полными нежности произнёс: – Приходи ко мне в «Центр»⁵, посмотришь, чем я занимаюсь. Я покажу тебе ребят, которые сами делают мебель, чинят автомобили.

– О, конечно! – Она удивилась столь внезапному порыву, неужели она его зацепила? Этот богатый и красивый мужчина на неё запал, сомнений нет. С полной уверенностью в себе Агата вскинула одну бровь и, хитро улыбаясь, спросила: – Так ты меня на свидание приглашаешь?