Настанет век пырларла. Книга 2. Не верьте легендам, или Сердце Гор

– Пойдешь со мной? – спросил Ки-Клат, не представляя, понимают ли клюковасты его язык.

Птица издала гортанный звук, перепрыгнула на колоду и взяла розовоса. Потом вернулась к Ки-Клату и положила тушку в большой карман его рубахи.

– Благодарю, только мне совсем не нужен розовос, – попытался протестовать Ки-Клат, про себя добавив «я ведь не Силанг», – мне нужны вы, понимаете, вы сами.

Но птица, не слушая его, уже положила в карман второго и не успокоилась, пока все розовосы не оказались в рубашке Ки-Клата.

– И что это значит? – пробормотал озадаченный юноша, – вы думаете, я слишком худой?

Орлы обменялись гортанными звуками, после чего орлица захлопала крыльями и взлетела. Орел тоже расправил крылья, приготовился последовать за ней. Ки-Клатом овладело отчаяние. Клюковасты явно отнеслись к нему благосклонно, но он-то явился сюда не просто посмотреть и убедиться, что тотем его рода и в самом деле существует.

– Постойте! – воскликнул он, – не улетайте! Подождите!

Орел захлопал крыльями. Ки-Клат застонал от разочарования, но тут огромная птица метнулась к нему, и он ощутил на плечах огромные когти, которые, не причинив вреда, лишь слегка поцарапав кожу, схватили его за рубашку и подняли в воздух. У Ки-Клата замерло сердце. Швы больно впились в подмышки, он крепко сжал руки, чтобы нечаянно не выскользнуть из рукавов. Они поднимались все выше, живот свело от страха и вместе с тем его охватил сумасшедший восторг. Хижина, изумленные жрецы и Эври остались далеко внизу, а перед ними открывались необъятные просторы из горных вершин и неба. Ки-Клат возвращался в родную стихию, единственное, что причиняло неудобства – опасение, что рубашка не выдержит и порвется.

Оставшиеся внизу стояли, не в силах вымолвить ни слова. Это было непостижимо, кигиоми никогда никого не уносили. Когда птицы скрылись из виду, жрецы ошеломленно переглянулись.

– Он… вернется? – выдавила Эври.

– Точно не сегодня, – ответил старший смотрящий, – нам остается только ждать. Ты можешь разделить с нами кров и пищу, дочь Барди.

– Нет, меня ждет спутник… – промолвила девушка, собираясь уходить, – я вернусь завтра.

– Он не Арер? – сдвинул брови старший.

– Нет, клянусь, не Арер, – ответила Эври.

Она нашла Шэда рядом со связанным по рукам и ногам, с кляпом во рту, Силангом.

– Пришлось усмирить его, – ответил Шэд на ее немой вопрос, – слишком уж поразительное зрелище.

***

Бакар ушел так же быстро, как появился, смущенно прошептав Ги-Мле на ухо «спасительница моя, богиня моя», и оставил ее в полнейшем замешательстве. Она медленно сняла с себя все, что осталось, и вошла в воду. Что сейчас было? Неужели ее тело не различает близнецов? Не покидало странное ощущение, что это произошло не с ней. Она ни на миг не сомневалась в своей глубокой и искренней любви к Бикиру, и все же сделала то, что сделала. Ги-Мла не раскаивалась, слово «измена» ни разу не промелькнуло в мыслях. Какое-то неведомое чувство подсказывало, что она поступила правильно. Но ведь это никак не вязалось с представлениями о любви и верности, она упорно старалась пробудить чувство вины. Его не было. Ее не пугало возвращение Бикира, не мучил вопрос, как она посмотрит ему в глаза. И все же лучше бы ему не знать.

Она сидела в воде, пока не замерзла. Вышла из ручья и оделась. Все пытаясь разобраться в причинах, машинально срывала стебли перечной травы и складывала в мешок. Невольно она сравнивала братьев и свои ощущения. Бикир всегда думал в первую очередь о ней, Бакар же вел себя как изголодавшееся животное, действовал резко и быстро. Вошел почти без подготовки, причинил ей боль. Но какая же сладкая была эта боль! Ги-Мла дотронулась до нижней губы. На пике наслаждения Бакар, забывшись, укусил ее, это тоже необыкновенно обострило ощущения. А вдруг губа теперь распухнет и Бикир заметит? Можно сказать, это со вчерашнего дня… Мешок наполнился. Она вернулась к стоянке, развела костер пожарче и уселась, обняв колени и глядя в одну точку.

Из оцепенения ее вывел вернувшийся супруг. Он тащил за задние ноги крупного горного козла.

– Я первый? – он оглянулся по сторонам, – вот то-то же… Привет, девочка моя, не скучала?

Ги-Мла улыбнулась.

– Нет, любимый, не успела.

Бикир вынул нож.

– Вот и отлично. Ставь котелок на огонь, сейчас я нарежу свежего мясца.

Он не успел даже освежевать тушу, как вернулся Бакар. Он притащил такого же козла и изобразил горькое разочарование, увидев Бикира.

– Ну что, выпендрежник? – приветствовал его Бикир, – в следующий раз подумай раньше, чем болтать.

– В следующий раз я выиграю, – уверенно проговорил Бакар и тоже взялся за нож.

Вскоре аппетитные куски козлятины с овощами вовсю бурлили в котелке. Близнецы нарезали остальное мясо тонкими ломтями, а Ги-Мла раскладывала их на горячих камнях. При такой жаре они обещали провялиться очень быстро. Все работали молча.

– Интересно, как дела у Ки-Клата и остальных? – задумчиво спросил Бикир.

– Вечером узнаем, – пожал плечами Бакар.

Бикир оторвался от своего занятия и посмотрел на жену и брата.

– Надо же, какие вы тихие. С чего бы?

– Расстроился, что ты меня уделал, – буркнул Бакар, орудуя ножом.

Ги-Мла сделала вид, что не услышала, и отошла подальше с корзинкой мяса. Бикир собрался было заговорить с ней, но на поляну вышли Шэд, Эври и Силанг.

– А где Ки-Клат? – испугалась Ги-Мла.

– Сейчас мы такое расскажем, ребята, – сказал Шэд, подсаживаясь к костру, – лучше вам присесть.

Рассказ Шэда и Эври ошеломил Ги-Млу и близнецов. Силанг тоже не желал оставаться в стороне и все время перебивал Шикиэрта, стремясь поделиться впечатлениями.

– Они такие большущие, у них вот такие крылья, они прямо летают, вот так, вот так, – он принимался прыгать вокруг костра, размахивая руками.

– Мы поняли, Сил, – отмахивались от него близнецы, – продолжай, Шэд.

Когда Шэд рассказал, как клюковасты унесли Ки-Клата, воцарилось молчание. Силанг не преминул этим воспользоваться.

– Он его схватил прямо вот так и понес, – он вцепился в плечи Бикира и принялся трясти его и подпрыгивать, изображая клюковаста. Бикир одним движением перекинул его через себя и уложил на землю.

– Успокойся, Сил.

– Он его совсем унес! Честно! – выкрикнул, барахтаясь, Силанг.

– Они его вернут назад? – чуть не плача, спросила Ги-Мла.

– Старший смотрящий сказал, кигиоми никогда никому не причиняли зла, но и никогда никого не уносили. Теперь нужно ждать, – сказала Эври, – еще он сказал, что Ки-Клат – величайший, кигиоми никогда не прилетали по двое.

– Что значит величайший? – спросил Шэд.

– Значит, его зов очень силен, больше я ничего не знаю, – ответила найрарка.

– Какой-такой зов? – спросил Бикир.

– Ну, это… голос внутри… чтобы звать кигиоми… есть только у смотрящих, – неуверенно произнесла Эври.

– Занятная история, – сказал Бакар, – очень хотелось бы знать, где теперь наш мальчик, сколько нам его ждать и дождемся ли мы вообще.

Он встал, чтобы принести еще дров, но в тот же момент согнулся пополам, схватился за живот и рухнул на колени, едва не угодив рукой в котелок.

– Бикир, помоги! – вскрикнул он, но не успел тот вскочить, как Бакар уже лежал без сознания.

Он стоял перед братом на коленях, и взгляд Бикира был полон ненависти. Бакар никогда не видел такого взгляда. Он был очень виноват и не ждал пощады. Бикир медленно поднял меч и Бакар понял, что сейчас умрет.

Бакар судорожно вздохнул и открыл глаза. Бикир придерживал его, а Шэд брызгал в лицо водой. Бакар уставился на близнеца дикими непонимающими глазами.

– Болит где-нибудь? – спросил Бикир, – что с тобой?

– Не знаю, – Бакар приподнялся, – меня как будто проткнули копьем снизу доверху, но теперь вроде все прошло.

Внезапно Бакар вспомнил, как то же самое произошло с братом в подземелье и замер от своей догадки. «Магия», – промелькнуло в голове. Он не успел сориентироваться, и Бикир прочел все на его лице, как в открытой книге. Он все понял, медленно отстранился и с болью посмотрел в глаза близнеца. Сил посмотреть на Ги-Млу уже не было, иначе он бы увидел, как смертельно она побледнела.

– Бакар… – медленно произнес Бикир.

– Бикир… – с трудом сказал преемник.

– Надо… поговорить, – так же медленно процедил Бикир, встал и направился к ручью.

«Меч при нем», – подумал Бакар, с усилием поднялся и, пошатываясь, пошел следом.

Бикир молча стоял у ручья, глядя прямо перед собой. Бакар встал чуть позади, не зная, как приступить к объяснениям. Да и что он мог сказать? Но эта тишина была невыносимой. Лучше бы Бикир избил его до полусмерти, это было бы легче молчания. Наконец Бикир повернул голову.

– Ты взял ее силой?

Бакар сглотнул и покачал головой.

– Она… думала… что я это ты…

– И не поняла разницы?

– Поняла… потом…она не виновата… брат…

– Брат, – повторил Бикир, – как ты мог?

Бакар долго молчал. Ответа у него не было.

– Я не виноват, что у нее нет сестры-близнеца. Я пытался с собой справиться… не смог. Прости.

Опять повисло тягостное молчание. Бикир долго смотрел на заходящее за гору солнце, потом сказал голосом, в котором не было ни злости, ни ревности, одно горькое разочарование:

– Уходи, Бакар. Навсегда. Мы больше не братья.

– Нет… – хрипло ответил Бакар. Брат не мог придумать более страшного наказания, – куда я пойду?

– Куда хочешь, только подальше от нас.

– Нет… Бикир… – рыдания застряли у Бакара в горле.

– Мы не можем больше быть рядом, уходи, – еще раз повторил Бикир.

– Не поступай так, брат, я не смогу без вас…

– Стоило подумать об этом раньше.

Ледяной тон брата, казалось, убивал. Бакар опустился на колени.

– Нет, брат, лучше убей меня прямо сейчас. Мне все равно не выжить одному, ты ведь знаешь, я не могу без своего отражения, никогда не мог… Прошу, не заставляй меня умирать тысячу раз. Вы всё, что у меня есть…

Бикир повернулся к нему и посмотрел в глаза.

– Это выход, – неожиданно быстро согласился он, – молись.

Бакар склонил голову и обратился к Подземному, Основателю и предкам, попросил прощения за вольные и невольные злодеяния, попросил позаботиться о брате и его жене и выразил надежду, что предки примут его дух. Закончив, он посмотрел на близнеца.

– Я готов, но если ты еще хоть немного считаешь меня братом, не откажи в последнем желании.

– Говори.

– Прости меня, брат.

«А жертвовать ли братом, решишь сам». Какая знакомая фраза. Где он мог ее слышать? Бикир вздохнул и помолчав, ответил:

– Прощаю.

По щеке Бакара сбежала слеза.

– Ты вернул мою душу на место, братишка. Предай мое тело огню, не оставляй меня здесь.

Он поднял голову повыше.

– Нормально?

– Наклони голову чуть вправо, – сказал Бикир и обнажил меч.

Холодный расчет брата кольнул в самое сердце, но Бакар послушно наклонил голову. «Жаль, что магия поведала мне о последних мгновениях жизни. Лучше бы о том, чем закончится поход», – подумал преемник и закрыл глаза. Он не ощущал страха, смерть от руки брата будет легкой. «Теперь я не буду бояться потерять тебя, Бикир».

Лезвие со свистом рассекло воздух, слегка коснувшись щеки. Бакар удивленно открыл глаза.

– Чтобы она больше не думала, кто из нас кто, – сказал Бикир, – вставай, идиот, неужели ты правда думал, что у меня поднимется рука снести твою глупую голову?

Бакар приложил руку к щеке и почувствовал, как между пальцев течет кровь. Потом пришла и боль. Он прижал руку плотнее.

– Так ты простил меня? Скажи, Бикир, ты ведь не соврал?

– Я покривил бы душой, если бы сказал, что люблю жену больше, чем тебя, хоть ты и ублюдок. Так что куда я денусь? Но эту пощечину ты заслужил.

Бикир вложил меч в ножны и зашагал обратно к костру. Бакар, держась за щеку, побрел за ним.

– Что с тобой, Бакар? – вскочила Эври, – у тебя кровь.

– Порезался… осокой… – ответил Ар-Раар и подмигнул ей.

Вечером Бикир шепнул Ги-Мле.

– Я все знаю, девочка моя, не мучай себя понапрасну.

Ги-Мла свернулась калачиком у него под боком. Что ей теперь делать? Как пережить этот поход бок о бок с ними обоими? Что за сила толкнула ее сегодня в объятия Бакара? Уже засыпая, она поняла, что, кажется, знает ответ. Сила, не подвластная живущим, сила, с которой совладать никто не способен. Магия Основателей.

Глава 5

На следующий день Ки-Клат не вернулся. Не вернулся и через день. Ги-Мла суетилась, хваталась разом за сто дел, но все валилось из рук, она постоянно думала то о брате мужа, то о своем и сходила с ума от беспокойства. Остальным тоже было не по себе. Второй раз Шэд и Эври возвращались от святилища ни с чем. На третий день Ги-Мла потеряла терпение:

– Сегодня я пойду с вами. Если Ки-Клат не вернется, нужно будет разузнать у жрецов, где гнездо этих кигиоми и отправляться на поиски.

Эври чуть не покрутила пальцем у виска. Спросить, где гнездо кигиоми, надо же до такого додуматься! Все знают, что добраться до него невозможно. Но пусть сходит, чтобы не маяться здесь.

– Тогда и мы пойдем, – сказал Бикир, – вдруг они не захотят говорить.

– Нет, вы не пойдете, – воскликнула Эври, – иначе будет много крови. Простите, но все в этих горах ненавидят Аре…-Рааров.

– Кроме тебя, детка, да? – улыбнулся Бакар и потрогал свежезамазанную тягучим корнем щеку. Как он ни отнекивался, девушка ревностно относилась к перевязке и тщательно следила за заживлением пореза.

– Кроме меня, – смутилась Эври, стараясь не замечать ревнивого взгляда Шэда, – вот из-за этого мы возьмем одну Ги-Млу.

– А мы еще день будем сходить с ума от безделья, – вздохнул Бикир.

Жрецы заинтересовались приходом еще одной чужестранки и удивились, когда Эври представила ее как сестру Ки-Клата. Шэд, как и раньше, остался на вершине горы, с которой был прекрасный обзор.

– Ты тоже из племени Кигилов? – удивился смотрящий, – ты не похожа на улетевшего с кигиоми.

– Я не единокровная сестра ему. Меня удочерили его родители, – пояснила Ги-Мла.

Смотрящий больше не задал ни одного вопроса, ведь гостья была уж точно не из племени Ареров, и предоставил девушек самим себе, вручив каждой кружку травяного настоя. Безделье сводило с ума. Вскоре Ги-Мла, не в силах больше сидеть, принялась ходить туда-сюда по поляне, несколько раз обошла вокруг святилища и вернулась к Эври.

– Ну сколько можно ждать? По-моему, уже пора поговорить со жрецами.

– Сядь, успокойся, сейчас только середина дня, – ответила Эври и достала узелок с припасами, – давай лучше перекусим. Женщины не могут лезть в дела мужчин, смотрящие не станут тебя слушать, даже если ты сестра величайшего.

Она протянула Ги-Мле кусок лепешки. Девушка села и принялась нервно отщипывать крошки и катать их между пальцев. Но не прошло и нескольких минут, как она положила почти нетронутый ломоть на лавку. Эври хотела подать ей кружку с чаем, но Ги-Мла отстранила ее.

– Я не могу больше! – она снова вскочила, – вдруг они там его уже заклевали!

Сидящий возле хижины на скамейке смотрящий покосился на них, но ничего не сказал. Эври дернула Ги-Млу за рукав.

– Сядь! А то нас прогонят.

Ги-Мла села и стала нервно ковырять ногти. В какой-то момент она запрокинула голову и с надрывом простонала:

– Ки-Клат, ну где же ты? Я скоро с ума сойду!

– Неужели ты так его любишь? – удивилась Эври, – он же тебе не родной.

– Ну и что? – пораженно ответила Ги-Мла, – я узнала об этом совсем недавно.

– Не помню, чтобы я так относилась к братьям, – задумчиво сказала Эври, – наверное, это помогло мне пережить их смерть.

Ги-Мла вздохнула, не зная, что сказать. Эври молча уставилась в небо. Вдруг она прищурилась, напряженно вглядываясь. Ги-Мла проследила за ее взглядом и тоже увидела в ослепительной голубизне две точки.

– Это они! – вскочила Эври.

Смотрящие мигом отнесли в святилище корзину с розовосами и встали у входа. Девушкам было велено ждать поодаль. Птицы быстро приближались. Вскоре стало возможным узнать Ки-Клата. На этот раз клюковаст нес его не просто за рубашку. Юноша сидел в петле из толстой лианы. Он долго не выходил из святилища, Ги-Мла вся извелась от нетерпения, но жрецы не пустили ее внутрь. Наконец клюковасты улетели и у входа показался Ки-Клат. Жрецы опустились на колени.

– Приветствуем тебя, величайший.

Ки-Клат величественно посмотрел на них, как будто такой титул был дан ему при рождении.

– Кигиоми не оставили вас, смотрящие, они вернутся, когда Герснея успокоится, – поведал он жрецам.

Смотрящие склонили головы, а Ки-Клат повернулся к девушкам. Ги-Мла хотела подбежать и обнять его, но остановилась, с трудом узнавая брата. На нее смотрел взрослый мужчина, исполненный внутренней силы и уверенности. Хотя осунувшийся, уставший и с явным голодным блеском в глазах.

– Привет, сестренка, – улыбнулся молодой человек.

– Ки-Клат, – восхищенно сказала девушка, – тебя просто не узнать…

– Я все тот же Ки-Клат, – ответил он и опустил руки в карманы.

Ги-Мла подалась вперед, как и остальные. Ки-Клат вынул двух пушистых серебристо-серых птенцов, которые боязливо попискивали, круглыми желтыми глазками разглядывая людей.

– О… – выдохнула Ги-Мла, смахивая слезы, – они прекрасны.

Эври встала на колени.

– Величайший!

Жрецы последовали ее примеру.

– Кигиоми отдали тебе своих детей. Мы напишем об этом легенду.

– У моего народа теперь есть тотем, – сказал Ки-Клат и позвал девушек, – пойдемте, нам нужно продолжать путь.

– Не нужно ли тебе что-нибудь, величайший? – спросил старший смотрящий, – мы готовы отдать тебе все, в том числе и свои жизни.

– Кигиоми дали мне все, что нужно, – Ки-Клат поднял птенцов повыше, и они положили головки ему на плечи, – поэтому я хочу одного: с сегодняшнего дня вы не считаете Ареров врагами.

Смотрящий хотел возразить, но Ки-Клат опередил его.

– Такова моя воля, – он впервые попробовал эти слова на вкус.

– Мы повинуемся, величайший, – склонились жрецы.

Ки-Клат вернулся в лагерь победителем. Он держался с близнецами, как с равными, и они нисколько не возражали, причислив его к списку достойных. Жрецы снабдили молодого Кигила корзиной, но он все не спускал птенцов с рук, словно боясь, что они куда-то пропадут. Силанг ходил за ним хвостом и канючил, чтобы Ки-Клат дал ему подержать хотя бы одного, но все, чего добился – позволения погладить.

– Клюковастики! – с восторгом восклицал он.

Его восторг продолжался ровно до тех пор, пока один из «клюковастиков» не схватил его за палец.

– Кусачие клюковастики! – отдернул руку Силанг.

После этого было решено, что птенцы проголодались, и Шэд с помощью когтираний быстренько обеспечил их сытным ужином в виде нескольких розовосов.

– Ну рассказывай, герой, – сказал Бакар, когда сытые птенцы уснули в корзине, а все члены отряда собрались у костра.

– Я сам все не поверю, что это на самом деле случилось, – Ки-Клат задумчиво уставился на огонь, – сначала я сомневался, что клюковасты существуют, потом – что они прилетят, потом боялся, что они меня уронят, потом привык, даже понравилось. Орлы живут на отвесной скале выше облаков, там так холодно, когда долетели, у меня зуб на зуб не попадал. Гора покрыта шапкой снега, он нависает как карниз и скрывает вход в пещеру. Внутри очень тепло, пещера извилистая, словно лабиринт. В нишах гнезда из каких-то толстых лиан. Я пытался всех посчитать, но они прилетают-улетают, не уверен, наверное, там с полсотни взрослых и двадцать птенцов. Знаете, я научился их понимать, такое странное ощущение, разговариваешь не словами, а образами. Расстроился, когда они дали понять, что никто из взрослых со мной не пойдет, но потом орлица, самка вожака, подарила мне этих малышей. Просто посадила их в карман, как розовосов, и пожелала мне удачи на свой лад. Я два дня привыкал, изучал их повадки и привычки и учился общаться, чтобы воспитывать птенцов. Потом они отнесли меня назад. Теперь нужно придумать имена маленьким. Это мальчик и девочка.

– Назови их Крошечка и Пушистик, – оживился Силанг.

– Смешные имена – привилегия пырларлов, – сказал Бакар, – представляю, здоровенный орел – Пушистик! Хотя в Крошечке что-то есть.

Ки-Клат задумался.

– Еще предложения?

– Чуточек! Летучка! Крылатик! Клювака! – Силанг так и сыпал предложениями.

– Ключик и Васта, – предложила Ги-Мла.

Спор затянулся. Имя Васта понравилось Ки-Клату, но насчет маленького орла он никак не мог определиться.

– Клинок? – задумчиво сказал Шэд.

– Клинок, – повторил Ки-Клат, – точно!

– Ну, за Клинка и Васту, – поднял Бикир кружку с травяным чаем.

– Неси карту, Шэд, – сказал Бакар после того, как все поддержали тост, а Ки-Клат снова пошел кормить запищавших птенцов, клюковастики оказались очень прожорливыми, – кстати, Эври, ты думала, что будешь делать дальше?

Эври бросила на него испуганный взгляд.

– Я – ваша пленница…

– Теперь уже нет, Эври. Ты вернула Кигилам тотем, мы возвращаем тебе свободу, – торжественно произнес Бакар, – хочешь остаться здесь, со своими соплеменниками?

Эври знала, что таково и должно быть ее естественное желание. Но мысль о расставании приводила в ужас.

– Вы хотите от меня избавиться? – спросила она прямо.

– Нет, Эври, вовсе нет! – воскликнул Шэд, и Бакар удивленно посмотрел на него, – можешь оставаться с нами сколько пожелаешь.

– Правда? – Эври встретилась глазами с Бакаром.

– Митверхал Шикиэртов зря говорить не будет, – кивнул Бакар, – он выразил наше общее мнение.

У девушки отлегло от сердца, но она решила, что слишком радоваться ни к чему, постаралась придать себе печальный вид и сказала:

– Мое племя погибло, мой дом разрушен, я не хочу здесь оставаться и буду рада, если вы возьмете меня с собой.

– Тогда тебе тоже придется учиться печь лепешки, а то мы с Бикиром уже чувствуем себя походными стряпчими.

Это был камень в огород Ги-Млы, и она виновато опустила глаза, сожалея, что в свое время занималась вышиванием и ни разу не зашла на кухню.

– Я умею, и не только лепешки, – гордо ответила Эври, – я испеку вам кругляши с мясом и перечной травой.

Упоминание вкусненького вызвало в компании оживление.

– Что же ты так долго скрывала свои таланты? – поднял брови Бакар.

– Я была пленницей, – улыбнулась Эври, – а пленников обычно кормят.

– Хм, а девчонка-то не промах, – Бакар повернулся и посмотрел на Шэда, который почувствовал, что краснеет под этим взглядом, – надо же, какой ценностью может оказаться обычный комок грязи.

Эври вспыхнула, но тут же рассмеялась, а Шэд, чтобы скрыть смущение, вскочил и отправился за картой.

– Бесполезный кусок тряпки, – разозлился Бикир, когда никто из мужчин не смог понять, где они сейчас находятся и куда им двигаться.

– Похоже, помочь нам сможет только девчонка-найрар, – сказал Бакар, – эй, Эври, подойди сюда.

Эври, которая решила, не откладывая, испечь свои хваленые кругляши, подошла к ним прямо с миской, продолжая одной рукой замешивать тесто.

– Мне ничего здесь не понятно, – сказала она после недолгого изучения карты, – но я могу вывести вас туда, где мы встретились.

– Этого нам будет достаточно, – повеселел Шэд.

Кругляши получились выше всяких похвал. Ки-Клат, которого клюковасты пытались кормить сырым мясом, отъедался за все три дня, пока сам себя не почувствовал кругляшом с начинкой. В прекрасном расположении все отправились спать, завтрашний день обещал стать началом долгого перехода.

Однако надеждам на спокойный сон не суждено было сбыться. Задолго до рассвета всех разбудил знакомый грохот. Горы тряслись мелкой дрожью. Судя по быстро приближающемуся завыванию, долина под горой, на уступе которой располагалась стоянка, доживала последние минуты. Путешественники поспешили убраться подальше от края и привязать перепуганных лошадей понадежнее. Луна выглянула из-за облака и против воли все замерли, пораженные кошмарной грандиозностью накатывающей на долину смертельной волны. Ги-Мла вцепилась в Бикира, а Эври убежала и спряталась за лошадьми. Зная, что пропускает невиданное зрелище, Шэд все равно поспешил за ней, чтобы успокоить. На высоте было безопасно, и, тем не менее, у стоявших на уступе волосы на голове шевелились от ужаса. Отсюда было хорошо видно, как дно долины словно встает на дыбы и рассыпается тучами камней и земли. Деревья мгновенно вырастали в несколько раз, а потом с треском валились, ломались и погружались в каменную лавину. С каждым мгновением горы сотрясались все сильнее.

– Ложитесь! – прокричал Бикир, упал вместе с Ги-Млой на камни и закрыл ее собой.

Волна из крупных валунов, земли, воды, изломанных деревьев и зелени с ревом прошла прямо под ними. Несколько камней долетело до уступа, к счастью, утратив почти всю убийственную силу. Огромный кусок скалы оторвался от склона и прогрохотал всего в нескольких шагах от скорчившихся людей. Близнецы как могли старались все хорошо рассмотреть. Теперь не могло быть сомнений, что разрушения вызывают огромные неизвестные твари.

– Они размером с дом! – крикнул Силанг, пытаясь подобраться поближе, но Бакар крепко держал его за шиворот.

Слова Силанга были недалеки от истины. Таких огромных чудовищ никто из друзей никогда не видел. Их массивные, покрытые зелено-фиолетовой крупной чешуей тела извивались среди туч земли и камней, из-за которых никак не получалось рассмотреть их как следует. Головы скрывались в каменном месиве, но мощные задние лапы и короткие толстые хвосты были отчетливо видны, как и острые костяные гребни на спине. Друзьям даже почудилось какое-то подобие крыльев, очень маленьких по сравнению с широкими спинами. Когда грохот и вой затихли, оставив после себя вместо зеленой долины непроходимое месиво, друзья встали на ноги, кашляя от высоко поднявшейся пыли и странного зловония, которое оставили чудовища.

– Что это за твари, Подземный их забери? – прорычал Бакар, отряхиваясь.

– Здоровенные, как пятьдесят пырларлов, – Бикир громко чихнул.

– Как драконы в древних сказках, – проговорила, пытаясь унять дрожь, Ги-Мла.

– Да жирные какие, – опять сказал Бакар.

– Драконы-жиряги! – завопил Силанг, – это были драконы-жиряги!

– Так и будем их звать, – кивнул Бикир, и близнецы рассмеялись, а Силанг гордо подбоченился, еще бы, он придумал название для страшных тварей.

– А где Шэд, Эври и Ки-Клат? – спросила Ги-Мла.

Ки-Клат баюкал завернутых в плащ птенцов, а Шэд обнимал Эври, которую трясло от ужаса.

– Мы никогда не выберемся из этих проклятых гор, – стуча зубами, всхлипывала девушка, – мы все здесь умрем!

– Мы выберемся, Эври, – утешал ее Шэд, – вот увидишь, мы вместе вернемся в Маад, мы тебя не оставим. Ты теперь одна из нас.

Спать никто больше не смог, а утро принесло новые неприятности: тропинка, по которой они пришли, обвалилась. Вернуться назад стало невозможно.

– Весело, – проговорил Бакар, стоя на краю обрыва, спуститься с которого без риска сломать шею могли разве что когтираньи, но уж никак не пырларлы, – и что теперь, ждать, пока клюковасты вырастут и перенесут нас на другую сторону?

– Есть обходной путь, правда, я в ту сторону ходила только один раз, и еще слышала рассказы отца и братьев, моя мать родом оттуда, – сказала Эври, – не знаю, удастся ли нам пройти.

– В любом случае, у нас нет выбора, – сказал Бикир, – веди нас, Эври.

По дороге близнецы беспрестанно расспрашивали Эври, большой ли придется делать крюк, сколько времени займет переход, кто живет в тех землях, опасны ли они. Эври не смогла толком ответить ни на один вопрос, она шла туда второй раз в жизни и с трудом припоминала ориентиры, которые видела сама, и о которых говорили родные. О населении тех мест горянка знала только то, что это тоже племя найраров, носит имя Черной Горы. Много лет назад их вождь в знак дружбы подарил дочь вождю племени долины, она стала матерью Эври. Замкнутая женщина мало рассказывала детям о родичах. Когда Эври подросла, отец взял ее с собой в летний поход, чтобы преподнести вождю Черной Горы в качестве ответного подарка.

– Твоему деду? – поморщился Бакар.

– Отцу моей матери, – подтвердила Эври.

Среди маадцев не нашлось ни одного, кого бы не удивили странные порядки найраров. Дарить внучку деду – это просто неслыханно. Однако до подарка дело не дошло, вожди повздорили, и отец увез Эври обратно.

– Они не позволили отцу увидеть черных духов, хотя обещали. Отец сказал, лучше отдаст меня своему дворовому псу, чем сыну Черной Горы, – пояснила горянка, – после этого они больше не встречались, а отец перестал брать мою мать на ночь.

На доброе отношение найраров к чужестранцам рассчитывать никак не приходилось, Эври надеялась, что удастся проскользнуть незаметно.

Ки-Клат пропал для спутников, сосредоточившись исключительно на маленьких клюковастах. Сначала корзину с ними погрузили на Луну, решив, что уж двух птенчиков-то она поднимет. Но такое расстояние показалось Ки-Клату слишком большим. Тогда он с помощью Ги-Млы соорудил нечто вроде объемной заплечной сумки, которую держал впереди себя на седле. Таким образом он не расставался с «детишками», в которых видел теперь смысл собственного существования.

Незнакомые тропки изобиловали обрывами и завалами. Много раз бывало так, что, поднявшись высоко в гору, отряд поворачивал обратно и искал другой путь. Эти задержки выводили всех из себя, но приходилось стискивать зубы и терпеть.

В той части Пырларловых гор, где они оказались, разрушений было меньше и с «драконами-жирягами» они пока не встречались. В один из дней Эври объявила, что, по всем признакам, они забрели на территорию «других найраров» и следует соблюдать особую осторожность. Путники перестали разводить костры, питались заранее заготовленными лепешками и копченой на костре козлятиной. Когтираньи стали незаменимыми разведчиками. Целый день они крались впереди отряда, готовые в любой момент подать сигнал о чужаках. Шэд практически не отменял команды «веер» и позволял когтираньям лишь короткий отдых.

– А вы знаете, что за нами следят? – спросил Бикир в один из вечеров, – я уже несколько раз видел позади движение.

Шэд недовольно нахмурился.

– Но когтираньи ничего не заметили…

– Мне это тоже кажется странным, – сказал Бикир, – Эври, скоро мы отсюда выберемся?

– Мы примерно в середине, – ответила девушка.

– Думаешь, они нападут? Ваши бы напали?

Эври кивнула.

– Напали бы без всяких. Другие найрары злые, тоже нападут…

– Стоим в дозоре по двое, – распорядился Бикир.

Ки-Клат смотрел, как сытые птенцы спят, прижавшись друг к другу, и сходил с ума от мысли, что потеряет их или не сможет защитить. Его сердце билось теперь только ради этих пушистых комочков, они стали ему дороже целого мира. Бакар заметил его обеспокоенный вид.

– Все будет нормально, Ки-Клат, не дергайся.

Молодой Кигил посмотрел на него и на меч у него на поясе.

– Я совсем не умею сражаться.

– Ничего, друг, нашего умения хватит на всех, – со смехом ответил Бакар.

Ки-Клат прикрыл птенцов плащом и посмотрел на него.

– Покажешь хотя бы основы? Моя помощь может оказаться не лишней. Мало ли как повернется…