Настанет век пырларла. Книга 1. Верьте легендам, или Два одинаковых брата

Глава 7

Проводив Кигилов, Бакар взял принесенный Ки-Сиелом поднос с едой и вернулся в спальню.

– Мм, Бикир, что я несу, – он поставил поднос, открыл крышки и принюхался, – не поверишь, каша! Мясной паштет, бульон, овощное пюре, печеные яблоки. Повара из кожи вон лезут, чтобы тебе угодить! Это не еда, а произведение искусства! Что будешь?

Бикир скептически глянул на брата, на поднос, и вздохнул. Измотанный организм бунтовал против такой нагрузки, как прием пищи. Да еще от постоянного кашля болели все внутренности. Но Ба-Лонг сказал, нужно начинать питаться, а Бакар ревностно выполнял все рекомендации.

– Давай что-нибудь, пока меня не стошнило от твоей болтовни!

– Точнее? –поинтересовался Бакар.

– Кашу, – без энтузиазма выбрал Бикир.

Преемник взял горшочек с кашей, ложку и уселся на кровати рядом с братом. Бикир протянул руку, но он только помахал ложкой у него перед носом.

– Хватит меня кормить, я в состоянии держать ложку, – с досадой сказал молодой человек.

– Ба-Лонг велел поменьше двигать правой рукой, так что не возникай.

С трудом проглотив несколько ложек, Бикир сдавленно произнес:

– Хватит.

– Еще что-нибудь? – с надеждой спросил преемник, разочарованный количеством съеденного.

Бикир вздохнул и отвернулся. Бакар взял толстый кусок хлеба и намазал паштетом.

– Я разговаривал с Ки-Клатом, – сказал он, откусывая, – ты был прав, он ничего нового не сказал, но стрелу принес. Слушай, у меня в голове эта стрела и найрары никак не совмещаются.

– Конечно, недомерки ни при чем, они с двух шагов промахиваются из своих пулялок.

– Да уж, никто из поганцев не выстрелит прицельно из тяжелого арбалета. Я вчера вызвал этого твоего Нидара. Поговорю с ним, вдруг будет толк. А ты сам что-то еще вспомнил?

– Так нечего вспоминать-то. Обернулся попрощаться с Ги-Млой – хлоп, стрела уже торчит.

При упоминании Ги-Млы Бакар прищурился и ехидно произнес:

– А умеешь ты из всего выжать пользу. Так впечатлил девчонку, что сама прибежала! Не стыдно?

Бикир развел руками:

– Да я не давал ни малейшего повода…

– Ой, ладно, я ли тебя не знаю! Ей сколько лет-то хоть?

– Ки-Клата на следующий год объявят преемником, значит, ему девятнадцать. А она вроде младше на два-три года. Получается, шестнадцать-семнадцать, –Бикир удивленно уставился на брата, – мелкая какая.

Бакар хмыкнул и мечтательно улыбнулся.

– По-моему, все что нужно, там уже выросло. Я бы на твоем месте присмотрелся.

– Не знаю… – Бикир вспомнил наивное личико Ги-Млы и почему-то ему стало совестно.

– Она тебе нравится, дураку ясно. Так не огорчай девочку, я видел, как она на тебя смотрит.

– Все-то ты видишь. Ладно, какие девочки, с кровати бы встать, – Бикир помрачнел при мысли о том, сколько ему предстоит вот так валяться и зависеть от других.

Бакар мигом уловил настроение близнеца и положил руку ему на плечо.

– Эй, Бикир, не раскисай. Встанешь скорей, чем думаешь. Ты выжил, это подвиг. Я ужасно горжусь тобой, братишка. Кстати, я знаю, что делать, чтобы быстрее встать. Этим и займемся.

– Я устал, Бакар.

– Ничего, сейчас поешь – и баиньки.

– Только что ел.

– Слишком мало! Давай выбирай, а то я сам, – Бакар дал понять, что просто так не отстанет.

– Бульон. И пару ложек паштета.

На лице Бакара впервые за все эти дни появилась по-настоящему счастливая улыбка. Бикир сдержал обещание остаться, теперь преемник был в этом совершенно уверен.

Весь в размышлениях о покушении, Бакар не заметил, как заснул прямо за столом в кабинете. Ужасно не хотелось просыпаться, когда Ки-Сиел осторожно потряс его за плечо.

– Господин Бакар, господин Бакар!

– Ну что, Ки-Сиел? – он сонно потер лицо, подпер щеку кулаком и хмуро взглянул на юношу.

– Прибыл патрульный Нидар, вы велели сразу доложить, – сообщил слуга.

– Ох, чтоб меня! Ки-Сиел, налей чего-нибудь бодрящего, – Бакар снова уронил голову на руки, – пусть подождет немного.

Взяв в руки чашку травяного чая с настойкой мракилии, преемник сказал:

– Теперь сходи посмотри, как там мой брат и не нужно ли ему чего.

Ки-Сиел бегом покинул кабинет, зная, насколько господин помешан на всем, что касалось его брата. Но через минуту вернулся.

– Господин Бикир спит.

– Отлично, – прихлебывая из чашки, Бакар ощущал, как чай возвращает его к жизни, – Ки-Сиел, ты волшебник! Не представляю, что бы я делал без тебя и твоего чая. Теперь зови этого Нидара. Скажи пусть часовые войдут вместе с ним и стоят у порога.

Патрульный впервые был во дворце и явно робел в незнакомой обстановке. Он не решился ступить сапогами на ковер и остановился сбоку у стены, но Бакар жестом указал ему на центр комнаты. Нидар встал перед столом, приложил руку к груди и склонил голову. Вслед за ним вошли охранники и замерли у двери.

– Нидар, сын Михвара, прибыл согласно вашему приказу, господин преемник.

– Говори, Нидар, сын Михвара.

– Мы обнаружили место засады. Это вершина самого большого валуна. На мху следы двух людей и отпечаток тяжелого арбалета. Судя по всему, они провели там два-три дня. Следы больше найрарских, обувь другая. Больше всего похоже на следы Ар-Рааров.

Бакар кивнул, сделал глоток из чашки и поставил ее на стол. Под внимательным взглядом патрульный словно сделался меньше ростом, почти проглотив последние слова.

– Почему их не обнаружили сразу? И кретин поймет, что стреляли сверху.

– Я не смог сразу понять, откуда, господин… – Нидар отвел глаза, – мы преследовали найраров, видимо, за это время стрелки успели скрыться. Подъем на валун был хорошо замаскирован.

– А арбалет? Нидар, как могли двое средь бела дня скрыться с тяжелым арбалетом?

– Я… не знаю, господин, – растерянно ответил Нидар.

– Вас было восемь, так? Почему никто не стал искать стрелков?

– Господин, патрульные преследовали найраров, углубились в заросли, – Нидар, похоже, начинал понимать, куда клонит преемник.

– Командующий был тяжело ранен. Ты должен был действовать по обстановке. Найти стрелка, а не лазить по кустам.

– Я не подумал ослушаться приказа. Господин Бикир велел найти тропу…

– А думать иногда полезно, Нидар. Не подумавши, можно головы лишиться. Даже мальчишка сообразил бы, что стрелявшие не успеют раньше вас добраться до тропы, не говоря о старшем патрульном. Почему не прочесали местность и не нашли их сразу?

– Виноват, господин преемник, – не поднимая головы, ответил Нидар, – я подвел командующего.

– Или специально позволил им уйти, – сделал Бакар страшное предположение, еще раз оглядел патрульного с ног до головы и громко сказал, – ты арестован, Нидар!

Нидар замер с открытым ртом, оторопело глядя на преемника. Охрана в момент оказалась рядом с ним. Нидар рухнул на колени.

– Господин преемник! В чем меня обвиняют?

– В измене, – ответил Бакар ледяным голосом.

В глазах патрульного блеснули слезы отчаяния.

– Нет, господин преемник! Я всегда был верен дому митверхала!

– Сдай оружие, Нидар! – приказал Бакар, хотя прекрасно видел, что перед ним всего лишь юнец, который ошибся по неопытности и потрясен последствиями.

Патрульный расстегнул пояс, потом снова посмотрел на сына митверхала.

– Умоляю, господин преемник, измените обвинение! Я не предавал тех, кому дал клятву! Это все, чего я прошу. Я готов умереть, но боюсь клейма предателя!

Бакар кивнул и посмотрел на телохранителей. Один из них показал ему шнурок, молчаливо спрашивая, связать ли арестованному руки. Бакар покачал головой.

– Оставьте нас, – приказал он охране.

– Господин… – начал было один из них.

– Оставьте нас! – рявкнул Бакар, кулак громыхнул по столу, – вон!

Охрана, поклонившись, поспешно вышла. Бакар выдохнул, успокаиваясь, и принялся задумчиво барабанить пальцами по столу, в упор глядя на стоящего на коленях патрульного. Тот был совершенно раздавлен и сидел на полу безвольной грудой.

– Нидар, ты понимаешь, что облажался по полной? – наконец спросил Бакар.

Патрульный сокрушенно кивнул.

– Да, господин преемник.

Несколько минут, показавшихся патрульному вечностью, Бакар молча допивал остывший чай.

– Знаешь, что тебя ждет, если об этом узнает мой отец?

– Да, господин преемник, – голос патрульного дрогнул.

– А если я решу, что ты рассказал не все, знаешь, кто тобой займется?

– Да, господин преемник, – прошептал в ужасе патрульный.

Бакар встал из-за стола и принялся ходить по кабинету за спиной сотника. Нидар сжался, ожидая удара, но не решался обернуться.

– Нидар, я мог бы дать тебе еще один шанс. Но где гарантия, что не подведешь?

Нидар обернулся. В глазах промелькнула тень надежды.

– Я… – начал он, приподнимаясь.

– Я не говорил встать.

Нидар послушно замер.

– Я клялся в верности дому митверхала, я не нарушал клятвы, господин…

– Нидар, Нидар, опять говоришь не по существу. Непросто будет из такого чурбана вытесать что-то стоящее. Но начнем с того, что ты принесешь клятву мне лично.

Патрульный провел рукой по волосам, судорожно вздохнул и, всхлипнув, кивнул.

– Клянусь жить и умереть ради Бакара, преемника митверхала Ар-Рааров Пихомора. Клянусь хранить ему верность до последнего вздоха и никогда не называть другого своим господином, – нетвердым голосом проговорил он.

Бакар встал перед ним и протянул руку. Мгновение поколебавшись, Нидар взял ее двумя руками и приложил ко лбу.

– Моя жизнь принадлежит тебе, – произнес он, закрыв глаза, – мой господин.

Бакар освободил руку из ледяных влажных пальцев патрульного и положил ему на голову.

– Я, Бакар, преемник Ар-Рааров, принимаю твою клятву, Нидар. Обещаю судить справедливо. За преданность – награду и покровительство, мучительную смерть за предательство. Встань!

Юноша поднялся с колен и встал, слегка пошатываясь. Бакар снисходительно посмотрел на его бледное лицо и взъерошенные мокрые волосы, взял за плечо, подвел к креслу и усадил, надавив так, что Нидар почти упал.

– Не хватало еще, чтоб ты здесь грохнулся в обморок. Воды?

Нидар сконфуженно кивнул. Он действительно был на грани обморока после многих часов в седле и приема, оказанного Бакаром.

– Благодарю, мой господин.

Преемник налил воды, вручил стакан патрульному и уселся на свое место за столом.

– Знаешь, мне очень нужны преданные люди, поэтому я решил, что живой Нидар полезнее кровавого фарша. Всегда терпеть не мог это зрелище, а ты?

– Мне… не доводилось, мой господин, – патрульный поежился.

– Тебе повезло, Нидар, на самом деле повезло. Хряпс, пырларл моего отца, отлично обучен. Он сначала дробит руки и ноги. Нарочно медленно. Потом отец щелкает пальцами. Старый урод встает на дыбы и обрушивается всей тушей, а после пляшет на трупе, пока не размажет по площадке. Отец рьяно ковал из нас мужиков, с малолетства таскал на каждую казнь.

Нидар не сводил с него полных ужаса глаз. Будь у господина желание, он бы запросто организовал для него такое прощание с жизнью, и патрульный уже представил хруст собственных костей.

– Ладно, что-то я заболтался, – махнул рукой преемник, – так вот, как я уже сказал, мне нужны преданные люди. Но не кристально честные недоумки. Честность, Нидар, это похвально, но на ней далеко не уедешь. Ты первым заметил место, откуда пришли найрары, значит, ты не совсем безнадежен. Надеюсь, теперь будешь лучше работать головой. Понимаешь меня?

– Да, мой господин, – с готовностью ответил патрульный.

Бакар удовлетворенно кивнул.

– Так говоришь, следы похожи на следы Ар-Рааров?

– Да, господин. Но, может, так сделали специально?

– Смотрю, уже начинаешь думать. Молодец. Ты вернешься на заставу. Ватару скажешь, я доволен расследованием и будешь следить за всеми и каждым. Спрашивай, подслушивай, высматривай. Делай, что хочешь, но, если на заставе есть предатели, найди ублюдков. Бикир сказал, что не успел изучить бумаги. Возьмешь их у Ватара, я напишу приказ. Будет непонятно, приедешь сюда. Справишься – получишь повышение, нет – отправишься в экспедицию.

– Я больше не подведу вас, мой господин, клянусь жизнью и честью, – заверил патрульный, встал с кресла и приложил руку к груди.

–Вот теперь это звучит, как клятва настоящего Ар-Раара, – похвалил Бакар. Мальчишка способный, но щенки лучше слушаются, если взять их за шкирку и хорошенько встряхнуть.

***

Почему Бикир так спокойно говорит о Подземном? Ги-Мла без содрогания не могла о нем даже подумать. Она росла в бесконечной любви и поклонении великому Скайларлу и всем сердцем верила в его справедливость и мудрость. Как можно думать по-другому? Сын митверхала явно заблуждался. Ги-Мла твердо вознамерилась переубедить его, а пока решила сходить в Храм, как и обещала, и помолиться Великому за мужчину, который снился ей каждую ночь.

На ее просьбу Ки-Киял ответил, что в храм она может ходить хоть каждый день, в этом он дает ей полную свободу. Ки-Клат ушел по поручению дяди, и Ги-Мла отправилась вдвоем с Ки-Ваном, сыном управляющего. Парень был счастлив побыть с любимой госпожой, пусть и среди толпы.

Возле храма всегда было многолюдно. С жалобами, с благодарностью, за советом жреца или полистать книги в библиотеке – люди толкались тут с утра до вечера. Торговцы зазывали к лоткам и предлагали статуэтки, храмовые подношения, украшения, всевозможные закуски и лакомства. Ги-Мла никогда не могла спокойно пройти мимо безделушек и сейчас остановилась «только посмотреть». Дядя ругался, что дом с приездом племянницы стал похож на лавку сувениров. Все же она не утерпела и купила за медную двушку фигурку скайларла из белого камня, непрочного и дешевого, зато легкого в обработке. Поделка в точности повторяла статую на крыше храма, если сильно не приглядываться. Ги-Мла вертела ее в руках, представляя, как здорово она будет смотреться на полочке. Хотя чтобы освободить место, какое-то из сокровищ придется убрать… Кто-то хлопнул ее по плечу. Ги-Мла едва не выронила свою драгоценность, резко обернулась и оказалась лицом к лицу с улыбающимся Шэдом, преемником клана Шикиэртов. Ги-Млу, Ки-Клата и Шэда с детства связывали приятельские отношения, которыми они были обязаны дружбе своих матерей.

– Шэд! – радостно воскликнула она, убирая покупку в сумочку, – ты откуда здесь?

– Иду в храм, – ответил юноша, – можем пойти вдвоем.

– Потом проводишь меня домой, иначе не получится.

– Разумеется, провожу. Разве я глупец, упускать случай поболтать с красавицей?

Ги-Мла повернулась к своему сопровождающему.

– Ки-Ван, можешь возвращаться, меня проводит господин Шэдэшен, – девушка взяла Шэда под руку, – рассказывай, какие новости, как Шунске?

– Мелкий совсем пришел в себя, опять принялся везде совать нос. А мы все ищем какую-нибудь зацепку. Откровенно говоря, я из-за этого и пришел. Часть бумаг матери хранилась здесь, в каком-то секретном отделе. Хочу найти его.

Ги-Мла изумленно посмотрела в ореховые глаза.

– С ума сошел? Во-первых, тебя не пустят. Во-вторых, тебе жизни не хватит, чтобы все изучить.

Юноша задумчиво пригладил свои каштановые волосы.

– Сестренка, все остальное мы уже перепробовали, вдруг повезет. Слушай, Ги-Мла, а пойдем со мной? Вдвоем сподручнее искать.

Правильная Ги-Мла боялась сделать недозволенное, но название «секретный отдел» так и манило. Она колебалась.

– Но нас ведь не пустят.

– Да на это я и не рассчитывал. Проберемся незаметно.

Девушке стало немного не по себе.

– Шэд, а если нас поймают?

– Ну подумаешь, выгонят. Скажем, заблудились, хотели пойти в библиотеку.

Последствия казались не слишком пугающими, а приключение – интересным.

– Ох, Шэд, умеешь ты уговаривать девушек, – она игриво хлопнула его по плечу.

– А то, – кокетливо подмигнул ей юноша, – жаль, Тинги не такая сговорчивая.

– Ничего, подожди немного, она ни за что не устоит перед таким обаяшкой. Я бы точно не устояла, не будь ты мне как брат.

– И не мечтай! Я люблю тебя как сестру, хватит с тебя и этого! Хотя надо сказать, ты просто совершенство. Ну и повезет же кому-то!

– Ой, не смущайте меня, господин! – притворно потупила глазки Ги-Мла. Она-то точно знала, кому может повезти. Вопрос, нужно ли ему такое везение.

Смеясь и болтая, молодые люди вошли внутрь храма и затерялись среди толпы, наполнявшей главный зал. Потом стало не до веселья.

– Давай быстрее! – прошипел Шэд Ги-Мле, которая, задыхаясь от волнения, бежала за ним.

Закрытая часть храма оказалась лабиринтом со множеством коридоров, лестниц и переходов. Они чудом проскользнули мимо охраны, но очень скоро заблудились и теперь шли наугад, заглядывали за каждый угол, прятались или убегали при виде жрецов. Блуждая, они попали в широкий коридор, который вел на огромную винтовую лестницу, змеившуюся вокруг необъятной круглой шахты, уходившей так далеко вниз, что она казалась бездонной черной дырой. У Ги-Млы закружилась голова, когда она глянула через перила.

– Спустимся? – шепнул ей юноша, – если бы у меня были тайны, я бы спрятал их там.

Страшно любопытно. Может, ей выпал единственный в жизни шанс увидеть глубины храма. Но, с другой стороны, они и так заблудились, стоит ли искушать судьбу? В коридоре, откуда они пришли, послышались голоса. Шэд схватил ее за руку и потащил вниз.

Прижимаясь к стене, они поспешно побежали по ступенькам. Ги-Мла запнулась за неровный пол, сумочка раскрылась, статуэтка выпала и раскололась на несколько частей.

– Ой, скайларл, – она остановилась, глядя на обломки, – разбился в своем же храме…

– Забудь, я куплю тебе десяток таких, – Шэд сапогом сбросил обломки с лестницы. Они прислушались. Приглушенный звук упавших камешков раздался нескоро.

На следующих этажах тоже были жрецы, молодые люди спускались все ниже и ниже. Ги-Мле пришло в голову, что здесь уже должны начинаться владения Подземного, и в темных коридорах ей стали мерещиться пырларлы. Чувствуя нарастающий страх, она ухватилась за Шэда.

– Послушай, Шэд, мы слишком глубоко. Здесь страшно как-то…

– Да чего тут страшного, сестренка? Ты видела когда-нибудь подобное? Ты, может быть, первый Кигил здесь за многие века, так что смотри во все глаза!

– Эти темные коридоры, они пугают.

– Ну ладно, смотри, вон там светло, и вроде никого нет. Идем туда.

Они пошли по закопченному коридору, освещенному тусклым светом факелов. По обе стороны располагались массивные двери, но все они были заперты. Шэд толкал каждую и шел вперед в надежде, что попадется открытая, и они узнают что-то интересное. Вдоль коридора на равном расстоянии были устроены ниши, заставленные разными ящиками, бочками, в некоторых лежали снопы сена. Пахло горящей смолой, копотью, отсыревшей древесиной, сеном и плесенью. Но к этому и без того неприятному букету примешивался еще какой-то запах, непонятный, противный и мерзко-сладковатый. Ги-Мла поморщилась.

– Фу, чем здесь пахнет, Шэд? Меня сейчас стошнит.

– Тихо, – молодой человек приложил палец к губам. Здесь пахло смертью. Но он не хотел пугать подругу еще больше, – нам лучше возвращаться.

Ги-Мла облегченно вздохнула и повернулась в сторону лестницы. Но звук, долетевший из глубины коридора, заставил ее застыть на месте. То ли крик, то ли стон, непонятно, человеческий или звериный, но в нем было столько страдания, что Ги-Мла от ужаса покрылась мурашками с ног до головы, а Шэд почувствовал, как шевелятся волосы на затылке.

–Что это, Шэд? – почти одними губами прошептала девушка.

Молодой человек непроизвольно сжал рукоять меча и недоуменно пожал плечами.

– Понятия не имею, – шепотом ответил он, – нужно выбираться.

Ги-Мла схватила его за локоть.

– Но Шэд, может быть, кому-то нужна помощь?

– С чего ты взяла, что мы сможем помочь? Только сами попадем в беду.

Второй крик, еще более жалобный, разнесся по коридору. Юноша посмотрел на Ги-Млу, чувствуя сквозь рубашку, как похолодели ее пальцы. Проигнорировав умоляющий взгляд, Шэд покачал головой и решительно потащил ее обратно. Но стоило пробежать немного вперед, как они услышали голоса с лестницы. Времени на размышления не было, пришлось отступить вглубь коридора, прямо туда, откуда раздавались крики.

Глава 8

Коридор привел к большому залу – пещере со сводчатым потолком, немного ниже основного уровня. В преддверии стоял ряд больших бочек. Ги-Мла и Шэд едва успели добежать и спрятаться за ними. Мимо прошли три жреца с ящиком, в котором что-то мерно позвякивало в такт шагам. Вышитые серебром мантии – знак первого уровня. Выше этих людей были только митверхалы.

Путь был свободен, Шэд протянул руку, но девушки рядом не оказалось, она уже кралась вслед за жрецами. Шэд едва не выругался вслух, придется идти за ней. У стен стояли стеллажи и ряды ящиков, углы тонули в полумраке, только середину освещали яркие лампы. Это сыграло на руку молодым людям, которые бесшумно пробрались внутрь и спрятались за стоявшей у входа грудой ящиков. В зале собралось около десятка жрецов второго уровня и трое первого, такое обычно бывало только на церемониях. Трое собирали что-то странное из стеклянных колб и трубок. Остальные собрались в круг, в центре которого на крюках, вделанных в потолок, висело… похоже, какое-то крупное животное. Любопытство толкнуло Ги-Млу и Шэда вперед.

Лошадь? Нет, намного крупнее. Оно было подвешено за задние ноги, один из жрецов стоял на подставке и делал ножом разрез вдоль блестящей в свете факелов светло-серой спины, отчего существо стонало и дергалось, а в бочку под ним стекала кровь цвета расплавленного серебра. На шее также зияли разрезы, и вытекающее пульсирующей струей серебро выглядело бы даже красиво, не будь вся картина настолько жуткой. На миг Ги-Мле удалось увидеть крупную, но изящную точеную голову и наполненные мукой широко раскрытые глаза, полуприкрытые челкой, свитой в жгуты. Девушке показалось, что она теряет сознание, словно ей самой всадили нож прямо в сердце. Она вспомнила, где видела такое идеально сложенное существо… На крыше храма!!!

Ги-Мла перестала осознавать, где она и кто она. Разум не принимал то, что видели глаза. Губы сами собой разомкнулись для крика, но Шэд закрыл ей рот рукой, а другой обхватил за талию и потянул прочь. Из глаз Ги-Млы брызнули слезы, она совершенно перестала владеть собой. Шэд с трудом затащил ее в ближайшую нишу с сеном, и упал на мягкую сухую траву, продолжая держать девушку и зажимать ей рот. Ее била крупная дрожь, почти переходящая в судороги.

– Ги-Мла, сестренка, умоляю, возьми себя в руки, иначе мы погибли! – зашептал он ей на ухо, – сейчас я уберу руку, а ты будешь сидеть тихо, чтобы нас не заметили. Ну же, Ги-Мла, опомнись! Дыши вместе со мной!

Она с трудом подняла глаза. Слезы текли по его руке и капали на одежду. Судорожно вздохнув, она кивнула. Шэд медленно убрал руку, и она, сотрясаясь от безмолвных рыданий, уткнулась ему в плечо. До них долетел еще один стон, и оба поняли, что он был последним. Ги-Мла зубами вцепилась в рубашку юноши, чтобы не закричать, а чуть позже подняла голову и посмотрела так, что Шэд начал опасаться за ее рассудок.

– Они… убили его… – прошептала девушка, клацая зубами, – Шэд, это же… это же…

– Я видел, Ги-Мла! Видел то же, что и ты, – молодой человек вновь прижал ее к себе, – нужно выбираться отсюда.

Ги-Мла попыталась встать, но ноги не слушались. Ее так не трясло, даже когда стрела пробила грудь Бикира.

– … не могу… – навзрыд произнесла она.

Шикиэрту оставалось только взять ее на руки. Он почти бегом достиг лестницы и стал подниматься. По дороге Ги-Мла немного пришла в себя и смогла идти сама. Молодые люди задыхались, лестница казалась бесконечной. Добравшись до светлых надземных этажей, они поняли, что не представляют, где находятся и как выбраться. Наверху было людно, приходилось просчитывать каждый шаг. Кажется, они поднялись выше, чем нужно, но по лестнице постоянно ходили жрецы. Здесь наверняка несколько выходов, надо попытаться найти еще один. Ги-Мла держалась за рукав друга и безвольно переставляла ноги, не соображая, куда и зачем они идут. Они блуждали долго, и девушка выбивалась из сил. Шэд был на грани отчаяния, сдаться не давала ответственность за подругу, которую он втянул в «безобидное приключение», обернувшееся кошмаром.

Их чуть не заметили, пришлось пробежать еще пару пролетов вверх. Они оказались, похоже, на жилом этаже, уютном и светлом. Осторожно осматриваясь, Шэд вел за собой Ги-Млу. Впереди опять раздались шаги. Вернуться они не успевали, юноша толкнул первую попавшуюся дверь, по счастью, не запертую. Заглянул. Пусто. Шэд втащил Ги-Млу внутрь и запер дверь. Теперь они, по крайней мере, могли передохнуть. Молодой Шикиэрт перевел дыхание.

Внезапно какое-то движение привлекло их внимание. Шэд ошибся, когда счел комнату пустой. На кровати, скрытой балдахином, лежала пожилая женщина. Услышав шум, она приподнялась и удивленно смотрела на них. Потрясенный молодой человек узнал Пайю, матерь народов Мааданда. Он упал на колени, дернул за рукав Ги-Млу, смотревшую на матерь народов пустым взглядом, чтобы та последовала его примеру, и произнес:

– Простите нас, Светлейшая!

Пайя смотрела на молодых людей, так неожиданно оказавшихся в спальне, которую ей любезно выделил Ксайлан для отдыха во время пребывания в храме. Он хотел, чтобы жена всегда была неподалеку на случай, если у него приключится дурное расположение и захочется на ком-то сорваться. Супруга подходила для этой цели как нельзя лучше, покорная и безропотная.

Лицо девушки распухло от слез, но Пайя видела в нем что-то неуловимо знакомое, а в юноше довольно быстро узнала преемника клана Шикиэртов.

– Как вы здесь оказались, дети мои? – мягко спросила она.

– Мы… заблудились… светлейшая, – ответил Шэд, – пришли посетить библиотеку…

Пайя улыбнулась.

– В нашей библиотеке посетителям не предлагают поваляться на сене.

Шэд оглядел себя и Ги-Млу. Их одежда и волосы были полны сухой травы. Глупо было надеяться, что матерь народов поверит. Он лихорадочно подбирал ответ, и не мог ничего придумать.

– Вы были внизу, так? – тем же мягким голосом спросила Пайя, – судя по девочке, я догадываюсь, что вы там видели.

Шэд кивнул, а Ги-Мла села на пол, закрыла лицо руками и громко всхлипнула. Пайя сочувственно посмотрела на нее, потом дрогнувшим голосом произнесла:

– Я всю жизнь пытаюсь убедить супруга отказаться от этого. Бесполезно, – она задумалась, – мне неизвестны причины, по которым вы решились проникнуть в запретную часть храма, но скажите, стоят ли они того, чтобы расстаться с жизнью? Если вас поймают здесь, вы не проживете и часа.

Шэд опешил и недоверчиво посмотрел на нее.

– На каком основании, светлейшая? Я – преемник клана Шикиэртов, а она…

Матерь народов прервала его:

– Сынок, да хоть митверхал, если узнают, где ты был и что видел, тебя ждет немедленная смерть.

У молодого Шикиэрта холодок пробежал по спине. Он и не представлял, какой опасности подвергает себя и Ги-Млу. Шэд вполне мог за себя постоять, один-два жреца не были бы проблемой, но с большим количеством он бы ни за что не справился. О жрецах говорили, что они искусные бойцы и не уступают Ар-Раарам.

– Светлейшая, есть ли у нас надежда остаться в живых?

– Попадись вы жрецам, нет. Но, что касается меня, с некоторых пор я одобряю не все, что делает мой муж. Я выведу вас.

У юноши будто гора с плеч свалилась. Видимо, какая-то неведомая сила направила их сюда.

– О светлейшая, мы будем так благодарны!

– Оставьте благодарность себе, мне она уже ни к чему. Но сначала нужно успокоить девочку и привести вас в порядок.

Она подошла к столику, на котором стоял поднос с графином и стаканами, и несколько маленьких флакончиков. Пайя накапала в стакан несколько капель из одного, потом из другого пузырька, налила доверху воды и поднесла девушке, которая все так же сидела на полу, не в силах встать.

– Вот, выпей, дитя мое, эти капли прекрасно успокаивают.

Когда молодые люди были готовы, Пайя открыла платяной шкаф. Выбрав пару длинных плащей, она велела им поплотнее завернуться в них и надеть капюшоны.

– Теперь вы сойдете за моих сопровождающих. Будем надеяться, Ксай не вспомнит обо мне.

Пайя умолкла, явно что-то обдумывая, а потом спросила:

– Скажите, знаком ли кто-то из вас лично с близнецами-Ар-Раарами?

Шэд почесал макушку и покачал головой. В потухших глазах Ги-Млы появился интерес.

– Недавно один из близнецов, Бикир, спас нам с братом жизнь.

Пайя поманила ее в сторону и прошептала на ухо:

– Жизнь близнецов в опасности. Возможно, с тем, что ты теперь знаешь, сможешь помочь.

Глаза девушки округлились.

– Это связано с покушением на господина Бикира?

– Не исключено. Если у меня будет, что сообщить, я найду тебя, скажи свое имя.

– Ги-Мла, племянница митверхала Кигилов, Ки-Кияла.

–Ги-Мла, племянница Ки-Кияла, обещай молчать об этом разговоре. Скажешь только близнецам.

– Обещаю, светлейшая.

Ги-Мла не помнила, как оказалась дома, не помнила, как уснула. Капли Пайи действительно успокаивали отлично. Но когда она проснулась ночью в своей постели, их действие закончилось, и весь вчерашний ужас вновь обрушился на нее. Жизнь изменилась безвозвратно и навсегда. Стоит ли жить теперь, когда она увидела того, кого любила всей душой, кому поклонялась и доверяла печали и радости, подвешенным на крюках, словно туша в лавке мясника, истекающим кровью, умирающим. В душе будто пробили дыру, которая теперь заполнялась самой черной тоской и одиночеством.

Мысли бесконечно вертелись вокруг вчерашнего. Снова и снова видела она наполненные страданием глаза божества. Вряд ли кто-то способен поверить. Даже Ки-Клат может посмеяться и сказать, что ей показалось. Ох, ей же надо во дворец Ар-Рааров! Сил совершенно не было, но слова Пайи стучали в голове. Она попыталась успокоиться, подумать о другом, но из другого могла думать только о Бикире. Как он? Лучше ли ему? А вдруг его жизнь и во дворце под угрозой? Эти мысли заставили встать. Посмотрев в зеркало, она ужаснулась опухшему лицу и синим кругам под глазами, умылась ледяной водой и попыталась запудрить и закрасить эту неприглядную картину. Отражение перестало пугать, и она решилась выйти. Ки-Киял с супругой уехали по делам, Ки-Клат с ними. Ги-Мла обрадовалась, что не нужно ничего объяснять, и велела оседлать лошадь, якобы для прогулки.

– Господин Бакар, вас хочет видеть госпожа Ги-Мла.

– Ты, приятель, наверное, ошибся, – Бакар повертел в пальцах перо флюмайса, – ты хотел сказать, она хочет видеть господина Бикира?

– Нет, господин, она точно назвала господина Бакара, – уверенно сказал Ки-Сиел.

– М-да? Тогда пригласи, – пожал плечами преемник.

Ги-Мла неуверенно остановилась у порога. Бакар нахмурился. Кигилка выглядела так, словно только что похоронила всю семью.

– Ги-Мла, что с тобой? Что-то случилось?

Девушка хотела что-то сказать, но силы покинули ее. Пол под ногами пошатнулся, она упала бы, если бы Бакар не перемахнул одним прыжком через стол, не подхватил ее и не усадил в кресло.

– Ги-Мла, детка, да что с тобой? – он взял ее за руку, проверяя пульс, – ты сама на себя не похожа.