После всего что со мною случилось за время этого, если можно так выразиться, путешествия, я увидела много людей, и хоть и мало говорила, но поняла намного больше. Я жила, и каждое мгновение, хорошее оно было или плохое, подтверждали это. Счастье ли это было, или нет, меня не волновало. Жизнь намного важнее счастья, а счастье намного важнее способа жизни. Но даже сейчас, я всё еще не закончила начатое. В моей голове, и в сумке, есть лицо парня, которого я должна отыскать. Я знаю где он жил, и надеюсь, всё ещё. Знаю, что у него страстный взгляд, милая сестра, которую я никогда не видела, и то, что мне есть что ему сказать, и это не что-то плохое. Именно перед ним, и не перед кем иным, я хочу извиниться. За то, что пропала. Я могла бы найти причины обвинить и его в чём-то, но меня это доконало. Искать крайних, спорить. С ним я хочу не просто поговорить, а помирится, или, по крайне мере, достойно попрощаться. Потому что он достоин этого, хоть я плохо его знаю.

Вообще, я мало знала в жизни людей, имею в виду, по-настоящему. Некоторых я разгадывала, других читала. Но чтобы знать, никого. Пару раз я была близка к этому, но всё время что-то мешало, мелочь, ссора, недопонимание, любовь. Причин всегда было достаточно, а последствий нет. Мы расходились, и всё. Как две собаки, встретившиеся на улице, понюхали друг друга, и также легко ушли кто куда. И забудут они это очень быстро, я же помнила, но не проявляла это. Я всегда держала в себе то самое чувство, которое то хотело вырваться из моей груди, то порхать бабочкой где-то вдалеке, и опылять цветы лаванды.

Мои следующие действия были вызваны эмоциями, и мало контролировались. Я просто шла и мне нравилось это. Я гуляла по городу, зайдя в ближайшую заправку купила что-то выпить. Во время череды смеха разбрызгивала на тротуар напиток, и продолжала смеяться. Люди косо смотрели на меня, а мне было прекрасно. Небо немного расплывалось, люди тоже, машины, даже мои ноги. А вдруг я думаю лучше несмотря на ноги? Не думала о таком. В общем, мне было весело и всё. Я не причиняла никому вред, может быть, только немного самой себе, но я могла себе это позволить. Так долго я оставалась один на один со своими мыслями, и не убегала от них. Обычный свежий воздух, с газировкой в руках, разъединили меня от всего, как будто, дали мне третий глаз, который видел и смотрел на меня со стороны. И не только на меня, на всю улицу, дорогу, небо. Казалось, именно сейчас всё хорошо. В эту секунду у меня был последний шанс, но я понимала, что лучше это перенести.

Встреча с Дилом представлялась мне в несколько вариантов событий. Либо мы попрощаемся, скорее всего навсегда, либо мы что-то придумаем. Я не хотела верить в первый вариант, но ещё меньше верила во второй. Что мы можем? Если вообще есть мы. То, что я могу, я уже сделала, и мне предстоит это завершить. Но что до него? Что будет делать он, теперь, когда я здесь, скоро уеду, и это наша предположительно последняя встреча на долгое время.

Идеи о том, что мне предстоит совместились и слились с листьями деревьев. Каждый лист это история, и одновременно мелочь. Упади он, на его месте вырастет пучок, и из него точно такой же лист. Отличия будут, но никто их не заметит, и дерево тоже. Солнце отсвечивало лучи на кроны, крыши зданий, и рассматривая всё это, я не знала, что чувствую. Я могла любоваться красотой, но мысли мои были вдалеке. Не на следующей улице, и не в прохожем. Я была везде, но не знала в какую сторону смотрю, и вообще, куда нужно. Но меня устраивало это, потому что это давало мне возможность уйти от обычности. Понять то что раньше даже не видела, и пережить то, что не жила.

В жизни всегда так. Мы или учимся на своих ошибках или на несуществующих. Мы говорим то, что никогда бы не поступили точно также как персонаж фильма, книги, но чаще всего и не проверяем это. Лишь подсознательно мы запоминаем это, и в похожей ситуации, вспоминаем. Это может быть бесполезно, спасительно, но оно есть, и это нормально. Мы совершаем ошибки не относительно, как мы умны или мудры. Наоборот, мудрый совершив ошибку найдёт в этом пользу, а не причину печали или оправданий почему жизнь такая плохая.

А почему так? Потому что мы живы, и пока люди рождаются и умирают, будет и счастье и горе, ошибки и триумфы.

Но я снова ушла от темы. Снова нашла причины потратить время и найти не выход и не ответ, а задать ещё вопросы. А потом, потратить ещё время чтобы безуспешно на них отвечать. Такая уж я. Это тоже одна из моих ошибок, но она не приводит к чему-то плохому. Наоборот, она помогает во многом и часто. Не знаю как другим, но мои страхи, мои оплошности спасают мою жизнь от плохого.

Опять-таки я перенесла свой поход на день. Сегодня на меня хватит. По моим расчетам у меня есть ещё день, максимум два, до того как все это закончится. А закончится это хорошо, потому что иначе и быть не может. Всего этого могло не быть, но оно случилось. Какие бы последствия ни были, я приму это, и в итоге буду рада.

Ночь я прождала у себя дома. Я слышала много звуков, но они проходили через меня как через сетку. Я была поглощена другим, не только мыслями, но и человеком. Наутро я встала достаточно рано, застала полу вставший, или полу спящий, район. Некоторые дома оживали на моих глазах, другие я не успела застать, потому что ушла к Нему. На улице было пасмурно, но дождя не было. Ветер бил в лицо, развивая волосы на ветру. Я была одета в тонкие штаны, и свитер с капюшоном. Мне нравилось то, как я выгляжу, и сегодня я была даже придирчивее в этом плане. Я хотела чтобы я понравилась ему, хотя помнила, что и так нравилась. Он мне тоже нравился. До его дома путь был не очень близким, так что, я купила пожевать, и так начала свой путь. Каких-то идей отложить это у меня не осталось. Да я и не хотела больше откладывать.

Я поставила себе цель, и каждый мой шаг выполнял его. Пройдя половину пути, я почувствовала покалывание в груди, физическое. У меня редко болит что-то, но когда болит, то охватывает меня всю. Недалеко я увидела несколько скамеек, и на передышку выделила себе несколько минут. Этого было достаточно чтобы вернутся в строй. После целой ночи обдумываний, я была более подготовлена к встрече. Продумала я многое, даже его возможный переезд. Что бы меня там не ждало, рано или поздно мне придётся встретиться с этим, и потом, развернутся и вынужденно уйти. Я понимала это.

Передо мной уже четвёртый дом. Последний дом. Я была в своём доме, и встретила там напоминания конца и убежище. Была у Элеи, и напоролась там на шипы прошлой, старой дружбы. А у Билла меня ждало разочарование, но я не могу сказать, что, самую малость, не была рада тому, что мне не пришлось с ним говорить.

И всё таки, вот я здесь.

Здание было выкрашено в бирюзово-синий, но краска потускнела, может из-за дождей или чего ещё. Окна были завешаны рваными шторами красного цвета, и то тут, то там виднелись разбитые горшки с высохшими цветами. Хоть и дом был одноэтажным, казался он намного больше, или я не могла думать о высоте дома, посвящая всю свою концентрацию на то, что от него осталось, развалины. Он выглядел так, будто в нём не жили многие годы. Света не было, некоторые окна заколочены, разбиты. Забор повален, а тропа от тротуара к входной двери усеяна травой и сорняками.

Я не надеялась увидеть его дома, но думала, вдруг его родные смогут мне объяснить почему его ищут, и что случилось. Но и тут шанс пропал. Дила разыскивает полиция, на водопаде его нет, дом заброшен, и я осталась одна. Одна, не способная сделать что-либо. Раз полиция его не смогла найти, то я подавно. Я не знала его так хорошо, и он меня. Хотя, в его взгляде я видела то, что не замечала больше ни в чьих глазах позже – отсутствие сомнений, и полная уверенность. Его судьба была мне неизвестна, может он пошёл по чёрной дорожке, может, просто совершил ошибку и убежал ради спасения. Я никогда не винила его за это. Надеюсь, что он просто жив, а если так, то счастлив.

У меня остались воспоминания о его прикосновениях, словах, движениях. Я помнила каждую его мышцу, перегородку, родинку. Он был для меня большим чем романтика или увлечённость. Поняла я это намного позже всего случившегося, и я никогда не смогу быть уверена в том, что это было для него. Потому что потеряв один вопрос, в добавок, я потеряла ответ. Он мог быть никем, а мог быть ключом. А почему он мог?

Потому что он просто Дил, а не Диллан.

Возвращение в свободу

Выйдя с вокзала, я увидела толпу, ждущую своих родных, сестёр, братьев, детей, но среди них всегда было пару тройку, то пожилых, то наоборот, молодых людей, ждущих, но понимающих, что им некого встречать. Так вот, я была очень похожа на них, только пропорционально, меня никто не ждал. До моего отъезда в училище *Cент-Роме*, я была очень счастлива, хотя нельзя сказать, что сейчас я не счастлива. Но всё же, в тем зимние, летние, весенние, и конечно же осенние деньки, жизнь пахла иначе. Как только что сорванный лавандовый цветок, от которого с течением времени, до нынешнего момента остался лишь практически обесцвеченный лепесток.

К этим мыслям я возвращалась редко. Спустя все эти годы в училище я нашла способ обходить всё это. Мне 20 лет, и моя жизнь только начинается. Планов особых нет, но Мэги дала мне несколько месяцев, чтобы освоиться. Конечно, я была рада этому, и даже удивлена. После наказания за мой побег, а заключалось оно в увеличенном и более строгом наблюдении и кучей запретов, я не могла рассчитывать на это. С Томом мы встречались очень редко в коридорах, я сменила все курсы на которых он мог бы быть. Последующие годы прошли спокойно. Я примирилась с тем, что было, в какой-то мере подружилась с тётей, и даже нажила мнение о себе, как о благополучной и воспитанной девушке, которая когда-то в чём-то там провинилась. Люди говорили – Бедная девочка, думаю это всё из-за смерти родителей. Строгость ей не помешает, но не излишняя.

Я слышала то, что обо мне говорят, и не противилась. Вообще, я мало говорила и был замкнутой, думаю, это одна из причин почему меня считают воспитанной. Изредка я предавалась мечтам, и воспоминаниям. Я помнила всё также отчетливо как годами раньше, и даже отчётливее. Главное, счастлива ли я? Да.

Иногда у меня не хватает слов, чтобы описать всё, что со мной случилось. Может показаться, что всё это было мелочью, обычным переходным возрастом, «Ну да, ей было нелегко, а кому было?». С этим бессмысленно спорить, и что-то доказывать. В жизни есть вещи важнее. Мне правда часто было легче остальных, но не благодаря моей жизни, а вопреки ей. Когда мне задавали вопрос, я всегда выбирала менее популярное мнение, и обосновывала его. В мире неважно за что и за кого ты. Можно думать как угодно, и если ты веришь во что-то истинно, то доказать это, тем более себе самому, ты сможешь. А если нет, то может, надо пересмотреть вообще всё мировоззрение.

Как можно догадаться, вопросы никуда не покинули меня, и я всегда придерживалась, придерживаюсь, и буду придерживаться их. Они мои путеводные звезды, которые в любую грозу, ночь, шторм, укажут мне путь. Бывает я путаю их, забываю, но одно остаётся фактом, они всегда приводят меня к чему-то. К счастью, прозрению, головокружению. Они могут вызывать у меня смех, и я смеюсь. И так всегда, во что бы то ни стало. Любила ли я кого-то за все эти годы? Да, и это Я.

Влечения, любовь, интерес к другим привели меня к самому главному – ко мне. Особенного в этом ничего не было, как и в моей истории жизни. Меня покинули многие, я тоже бросила многих, но я поняла, что больше всего в своей собственной жизни я бросала, пинала, угнетала Себя. Каждый раз, отводя свои нужды на второй план, я кидалась в пламя, пытаясь спасти того, кто, по моему мнению, спас бы меня. Но так не выходило, и не выходит.

И сейчас, с чемоданом в руках, в рубашке, и висящем пиджаке на согнутой наполовину правой руке, Я начинаю новую жизнь, с новыми вопросами. На указательном пальце левой руки мамино кольцо, а в кармане штанов – камень. На этом самом вокзале я начну новую себя, и наконец, приду к выводу, Почему?

В детстве, я спросила у моей матери, в чём смысл жизни. Она ответила мне, что его нет, что люди сами его выдумывают, потому что не могут жить просто так. Тогда, я спросила у неё, – А почему мы живём, если в этом нет смысла?

– Ах милая, потому что мы важнее причин. Давай так, я живу ради тебя и папы, он для меня и тебя, а ты должна жить для себя в первую очередь, помни это, хорошо?

– Хорошо! А можно будет взять летучего змея?

– В прошлый раз ты поцарапалась им, – она говорила из кухни, пока я одевалась.

– Ну, пожалуйста, я буду осторожна.

Она вышла из кухни, и пахла печенной яичницей – Обещаешь?

– Да, конечно.

– Хорошо зайчик, бери. Не забудь шапку только – и она поцеловала меня в лоб, перед тем, как я вышла на улицу, чтобы прогуляться с Биллом.

Благодарность

«А можно вопрос?» был моей первой работой в качестве писателя, и это был долгий путь. Он был опубликован, потом затерялся, и вновь вернулся. Столько разных людей застали меня при написании этой книги, что я сам удивляюсь, что это конец. Лия, её вопросы, вся эта история наконец-то идёт в свободное плавание, я сделал всё, что мог.

Особую благодарность я хочу выразить Полине Казаковой – вместе мы смогли создать невероятную «Искру из тьмы», которая зажгла во мне силы закончить работу над этой книгой.

Лия, при всех своих странностях и диковинках, пришла к свободе, стала птицей в небе, за спиной которой, вдалеке, ещё виднеется родное гнездо, но уже утратившее свой прежний облик. Я вложил в «А можно вопрос?» первые задатки «Реки несчастья», которые во второй поставил в абсолют. Писались они примерно одинаковое время, но запомнились совершенно иначе, и получились уникальными. Все эти странницы раскрывают мою истину, помогают найти то, что таится в глубине, обычными словами, понятными всем и вся. Иногда я перебарщивал, не соответствовал, но итог один. Побудив себя к действию, вся моя жизнь зашевелилась, улучшилась.

Никогда не бойтесь изучать, докапываться до правды, искать ответы. Вся наша жизнь является задатком для любознательности, для вечного скитания по миру, но вечности у нас нет. Есть вы, я и мир. Так используем это!

Спасибо вам, правда. Всем нам порой нужно время передохнуть, прийти в себя, разобраться, и «Вопрос» был моей передышкой. Он дал мне начало, стимул двигаться вперёд. «Река несчастья», «Над лесом», «Аида жизни», «Лови мгновение», «Восторг свободы» – они существуют только благодаря одному единственному вопросу.