Держа спицы в руках, и довязывая верхнюю часть чего-то, издали напоминающего шапку, я увидела, что мы уже на подъезде к городу, и на горизонте начали вырисовываться очертания зданий. Мой город уже передо мной, и мы так близко друг к другу. Среди этих зданий, улиц, дверей домов, скрывается вся моя жизнь, вместе с людьми. Все они где-то там, а я здесь, и буду снова с ними. По крайней мере, я надеюсь на это.

Ожидание длилось вечно, как песочные часы. Мне не терпелось выйти из этого старого автобуса в Мою жизнь, но я всё также боялась. Страх помогал мне двигаться вперед, ведь я знала одну истину. Страх лишь на словах пытается быть большим, а по правде, за ширмой он жалок, главное уметь смотреть не только вперёд, но и заглядывать по сторонам. Не знаю, правильно ли то, что я делаю, но обратного пути нет. Никто не знает, что я здесь, а даже если знают, у меня есть время, и я не буду торопиться, потому что я устала от этого. Мне неважно мнение Мэг, и я горжусь собой в неком роде. Многие мечтают о таком, многие сдаются, и некоторые пробуют и терпят поражение. Но выиграю ли я, либо также проиграю?

Автобус подъезжал всё ближе и ближе. Я начала подмечать знакомые здания, и нитки в моих руках были сжаты. Волнение резко заполонило меня, как вода стакан, и по мне начали бегать мурашки, не из-за холода. Но я помню зачем тут, и почему тут. Это помогло, и после внушения себе в сотый раз своего плана, мои мышцы успокоились, и я продолжила сидеть в пыльном кресле, смотря в окно, гадая, что меня ждёт.

Интересно, что они сейчас делают, в том числе и Том. Он уже наверняка заметил мою пропажу. Что он написал Элее? А кому она рассказала? Мой приезд может уже потерял свою неожиданность, но думаю это не помеха. Даже так, я смогу сделать то, что хочу.

Свет солнца падал на автобус, и слепил мне глаза. Я всматривалась в каждый лучик, домик, дерево на горизонте, и мне было невыносимо уже пустить свои ноги по этой земле и шагнуть. Хотелось почувствовать тот ветер, те капли водопада, те запахи от природы и людей. Шагнуть в мир, старый и одновременно новый для меня, и окунуться в него. Вернуться в жизнь, неважно каким темпом и скоростью. Так или иначе, я хочу спастись, и сделать это как можно быстрее и дольше. Будут ли на моём теле те же касания, или же вздыхания? Почувствую ли я шершавый язык на моей шее снова? Не знаю, но я не боюсь этого. Я уже теряла, и сейчас это будет не потеря, а приобретение, вопрос в том, выгодное ли.

Наконец, колёса остановились, и автобус прибыл на конечную. Собрав свои вещи, я вышла, и сразу же мне в голову начали поступать воспоминания. Недалеко от этой остановки находится заправка, помню тот вечер. Но эти несколько дней превзошли ту прогулку в десятки раз. Осмотревшись, я увидела людей, животных, деревья, и всё было мне так знакомо. Я не была тут почти год, но теперь, всё это время улетучилось. Как будто, этого всего не было, родители живы, и всё хорошо. Вот бы всё было так.

А куда мне идти то? Об этом я сильно не задумывалась. В прошлом, я пыталась сбежать из детского сада, и у меня это даже получилось, но в тот самый момент, когда я уже стояла за забором, я поняла, что всегда откладывала то, что буду делать дальше, потому что главным было сбежать. А то, что должно было быть после этого меня не волновало. Сама мысль о побеге, вызывала во мне пробуждение и силы. И сейчас, похоже, я попала в тот же капкан. Но у меня есть несколько идей.

Первым делом, я пошла туда, где все это началось. Туда, где начался конец. Недолго думая, я поняла куда надо идти, и шаг за шагом приближалась. Что я чувствовала? Нечто странное, с родни радости и печали. Я не хотела думать, а лишь видеть. Увидеть либо развалины прошлого, либо многоэтажки, построенные после моего отъезда. В моих ожиданиях все было довольно реалистично. Я не могла думать, что меня тут встретят, но увидеть свой прошлый дом, полагаю, хорошая идея.

Всё вокруг говорило мне где я. Каждый куст, травинка, опавший листок. Запахи были так знакомы, и отдавали весной переходящей в лето. Я же, наоборот, не источала ничего, и мое лицо тоже. Я берегла свои чувства на то, что скоро увижу.

И вот, перейдя ещё несколько кварталов и улиц с типичной жилой застройкой, я стояла перед домом. Со слоем мха на каменном основании, дверной ручкой в виде цветка, и садом, за которым уже никто не следит. Дом выглядит практически нетронутым, занавески закрыты, свет не горит. В нём я прожила всю свою жизнь, и в нём же узнала о кончине ещё двух. Но даже так, с ним у меня связаны хорошие воспоминания. Я помню то, как мы красили стены, макая руки в краску, помню, как делали пикники на заднем дворе, когда не хотели идти в парк. Раньше всё было лучше, и я в этом удостоверилась. Я не могу отрицать и плохое, но хорошее полностью его побивает. За столько лет, в итоге, я пришла к этому всему, и я не знаю как, и главное, они никогда не узнают.

Подёргав ручку двери, я поняла, что она закрыта. Я хотела попасть внутрь, как бы, попрощаться со всем этим местом, в последний раз.

За домом есть ещё одна дверь, и её редко кто закрывал. Чтобы дойти до неё надо было перелезть забор, но он и так был низким. Я без труда перелезла его, и уже стояла на газоне, увидев старый сарай, сложенный батут, и ту самую дверь. Несколько движений кисти, и она открылась, со скрипом. Даже не переходя порог я почувствовала томный запах и воздух помещений, которые так давно никто не проветривал. Как я знаю, Мэг не продала дом, так что он просто заброшен. Я первый человек здесь, наверное, за пол года. Коридор вёл в несколько комнат. Слева кухня, справа гостиная вместе с лестницей на второй этаж. Я пошла на кухню, где в меня, как неким кинжалом преткновения, ударили в туловище. Моим глазам попался домашний телефон, прикрепленный на стену. Я облокотилась на стол обеими руками и отвела взгляд на потолок. Так, вместе с интенсивным дыханием, продолжалось несколько минут. Затем, я вышла из кухни, и прямиком направилась на второй этаж, в свою комнату. Семейные картины на лестнице пробуждали во мне то, что мне было неизвестно. Я помнила, как и когда мы сделали каждый уголок, но теперь, всё это не прошлое, а иная жизнь, которая сейчас уже невозможна. Как и весь этом дом. В нём абсолютно всё напоминает мне о том, чего уже не будет, но я обязана пройти через это. Потому что, если я не смогу вытерпеть его, то точно не переживу целый город на своих плечах.

Приоткрыв дверь, я заметила, что моя комната никак не изменилась. Единственное, некоторые вещи, которые я увезла с собой в Сент-Роме, отсутствуют. Я начала осматривать постеры на стенах, книги на полках, и была у себя дома. Я легла на кровать, и тоже была у себя дома. В том самом доме, о котором я мечтаю с тех пор, как потеряла его. Пружины скрипели, открытое мною окно заливало комнату светом и теплом, а я наслаждалась всем этим. Я так много помню об этом доме, но не помню, когда последний раз была так счастлива, если это слово здесь уместно. И счастлива я была не от того, что убежала, стала свободной, и даже не из-за того, что сижу в своей кровати в своём доме. Счастлива я была потому, что моя жизнь двигалась и я жила. В училище я не жила, я просто существовала, без смысла и цели. Но под конец, найдя цель, я начала понемногу обретать и счастье, и я на пике. Может скоро мне предстоит упасть в пропасть, но меня это не волнует. Когда ты на пике, из-за облаков то, что внизу не видно, а то, что сверху манит ещё сильнее. Я не хочу поддаться никаким чарам, но кажется, меня не спрашивают. Моя жизнь течет по водопаду, всё время возвращаясь в него и стекая снова и снова.

Я нашла более удобную позу, сомкнула ноги в коленях и прижала их друг к другу, обняв их руками. Последний раз посмотрела на лучи солнца, и рисунок, который я нарисовала в 4 классе, и заснул.

Утро было спокойным, и необычайно обычным. Таким, каким я не встречала его очень долгое время. Но нельзя было дальше оставаться здесь, как бы хорошо мне не было. Я быстро накинула на себя свою одежду, и пока я ещё не оставила этот дом позади себя, зашла в родительскую спальню, и взяла одно из её колец, положив его себе в сумку.

Моё следующее место это, конечно же, то, где случилось одно из самых теплых моментов моей жизни. Когда вода была не только на коже, волосах, но и в сердце. Когда я стояла посередине озера, на маленьком островке, и мои губы касались чужих. Чтобы дойти до туда, мне понадобилось пятнадцать с лишним минут. Путь составлял из себя рассмотрение неба и деревьев, иногда поглядывания на здания вокруг. Вспоминая, что я всё ещё здесь, я сохранялся это в памяти.

Водопад был самым первым местом, которое кануло в лету. Когда я прошла тропинку, то я увидела не низенький водопад, с водой бьющей из ключа, а груду больших камней, с маленькими струйками воды, которая раньше была водопадом. Не знаю по какой причине, может природа, может люди, но он был сломан. Камни упали, и водопад превратился в обычный проток. Вода была чиста и холодна, но сохранилась только она. Не было никакого свечения в кустах, и никаких людей. В надежде, я побежала по протоку в сторону озера. Деревья окружали его как туннель, и все выглядело невероятно зелёно и живо. Но добежав до берега реки, и коснувшись босыми ногами песка, откинув ботинки в сторону, я заметила, что и тут всё пропало. Маленький островок ушел под воду после наводнения, и была видна лишь чистая водная гладь.

Мои глаза, точно как всё вокруг меня, заполнились слезами. Я протёрла их рукавом майки и, опустившись на колени, взяла средний по размерам камень, черно-белого цвета с красными точками, и кинула его себе в сумку.

Встреча первая: Элея

Проделав такой большой путь, я не знала, что мне точно надо делать. Точнее, как. То, что раньше было моей жизнью, стало руинами. Единственная надежда была на людей которые всё ещё живы. Которых я всё ещё смогу встретить и поговорить. Главный человек из-за которого я вообще решилась на побег была Элея, и думаю, к ней мне и надо.

Я ушла от озера, и бесцельно прогуливалась. Я думала о том, что вопросы не так важны для меня. Ведь правда, сейчас я отвечаю на них, но задаю редко. И меня это устраивает. Мне легко от этого, потому что я так устала слышать одни обещания жизни, и так соскучилась от простых ответов. Что случилось с водопадом? Он обвалился. Что случилось с моим домом? Его забросили. Раньше я и не думала о таком, но теперь, это всё, что у меня есть. Мне нечего предложить жизни кроме моих вопросов, а ей ответов, и она наконец начинает отвечать.

Как давно я не была в доме Элеи? А была ли я там? Пару раз, когда у нас были совместные ночевки. Тогда мы были не разлей вода, и я даже немного забывала о Билли. Потом мы начали отдаляться, медленно, но стремительно. Бывшие враги стали друзьями, а из друзей в тех, кто сидит рядом и вместе ходит в торговый центр, но на этом всё. Не помню в какой именно момент это всё началось, но конец был расплывчат.

Она знала, что случилось со мной, могла связаться со мной, но не стала. Для меня это до сих пор загадка. Она не дорожила таким образом моими чувствами, не пыталась огородить от чего-то, а просто ушла, как и я. Только это мало что меняет.

Но я понимаю, что это мелочи. Такие люди приходят и уходят. Мы не знаем, когда и при каких обстоятельствах, но это происходит всегда, только если до этого ты не успеешь умереть. Тогда да, друзья навсегда.

Погода была приятной, но невзрачной. Птицы спали, солнце за белыми облаками, кроны деревьев не шелестели, и лишь машины давали понять, что это город. Перестав думать, я вспомнила, что у меня не очень то много времени. Несколько дней, может больше, и надо будет вернуться. Другого выхода нет, и за это время я должна успеть к трём людям. В принципе, это довольно реалистично. Но где мне спать? Денег осталось не так много, поэтому буду дома.

Я резко остановилась на тротуаре, повернулась налево, и зашагала в сторону Бренм стрит, к Элее. К этому времени она должна была уже вернутся со школы, и если она сейчас дома, это мой шанс. Но перед этим, я должна как можно скорее зайти в хоть какое-то кафе, или что-то на подобии. Так что, я пошла в новый фастфуд на Кантри стрит, и заказала то, что обычно вызывает диабет, принялась есть.

Запивая последний кусок бургера, я обратила внимание на доску объявлений, повешенную на одну из стен. На ней было много рекламы, запретов, но одна вещь зацепила меня и, чуть не подавившись, я встала и быстрым шагом подошла к ней. То, что привлекло меня, было оповещение от местной полиции, о розыске некого Диллана Стёрта, 2006 года рождения, и фотография парня испанской внешности, с бледно-зелеными глазами, шрамом на подбородке, и большой шевелюрой направленной назад. Это был Дил, мой Дил. Писалось, что его ищут за хулиганство, но больше уточнений не было. Я прочитала абсолютно всё на этом дешёвом листе, и перечитала пару раз. После, я, практически не двигаясь, рассматривала его фотографию. Задним фоном на ней было чёрно-белое полотно, на котором был размечен рост каждые десять сантиметров. Его ещё до этого задерживали, но я не могла судить о том, было ли это после или до моего отъезда. Его скулы были выражены, глаза манящи, а губы розовато алые. Только, смотря на него со стороны, он выглядел не так, как я помнила его. Кончики рта опустились, мешки под глазами, и взгляд, в котором я не видела того, кто целовал меня и шептал мне слова любви на ухо.

В то время, когда все были заняты едой, я прислонилась к доске ещё ближе и, оторвав бумагу о розыске, быстро ушла, с сердцем выходящим из груди.

Пока я не отвлеклась ещё на что-то, я очутилась вблизи с её домом. Я была в том же шоке, что и десять минут назад, но считала, что сейчас, если я получу ещё один, это пройдет легче, чем позже.

Звонок в дверь.

Ещё один.

Дверь открыла мать Элеи, Дора.

Она оглядела меня с ног до головы и улыбчиво сказала, – Привет Лия, я так рада тебя видеть. Что ты тут делаешь? Ты ведь переехала.

– Да, но, – тут я поняла, что правду говорить не стоит – сейчас каникулы, поэтому я приехала ненадолго. А Элея дома?

– Вот так, хорошо. Кстати, не представляю, что тебе пришлось пережить, мои соболезнования – взяв паузу для грусти и нескольких кивков с моей стороны, она продолжила – А Элея, да-да, она дома. Заходи.

Внутри всё было опрятно и чисто, а пахло ромашками. Как домохозяйка Дора была великолепна. Перед тем, как она успела сказать что-то ещё, я спросила в своей ли она комнате и, получив утвердительный ответ, сразу же поднялась на второй этаж по старой лестнице с расписными перилами. Рядом со мной пробежала кошка, по виду, старая. Дойдя до комнаты, я не спешила открывать её, и вместе этого, прислушалась. Я не слышала ничего, ни шагов, ни музыки. Даже мое сердце ненадолго примкнуло к всеобщей тишине. Наконец, я постучала по двери пару тройку раз, и шаги стали приближаться. Дверь открыл Элея, с недавно высушенными волосами, свежим лицом, которое, увидев меня, побледнело на несколько оттенков.

– Что ты здесь делаешь?

– Приехала поговорить.

Она проглотила язык, и я продолжила – Можно зайти? – и она отойдя в сторону, сказала – Проходи.

– Я понимаю, что ты удивлена, но у меня тоже к тебе много вопросов, и я начну первым. Почему ты так поступила?

– О чем ты?

– Я всё знаю.

Она, опустив глаза на пол, ответила – Мне жаль, что так всё вышло.

– Это все что ты можешь сказать?

– А что ты хочешь от меня услышать? Ты уехала ничего не сказав, я осталась одна. Ты думаешь мне было так легко? Нет. Я понимаю твою потерю, но мир не кружится вокруг тебя – сказал она, с каждым словом повышая тон.

– Мы ведь были друзьями, как мы пришли к такому? – я села на кровать напротив неё.

Мы не знали, что говорить друг другу. Я так ждала этой встречи и разговора, но в итоге, понятия не имела что говорить, и главное, зачем. Как она может оправдаться? И как я могу винить её. Это было дело прошлого, тех дней, а сейчас у нас две, никак не пересекающиеся, жизни.

Через слой молчания, я спросила, – У тебя с Томом всё серьёзно?

– Да – её голос был тихим, но именно в этом вопросе она говорила более уверенно.

Мы оба всё понимали. Знали, что больше такого никогда не будет, и нас, в том числе. Дружба давно уже начала уходить из-под наших ног, ничто не поможет ей подняться. Сначала мы были врагами, потом друзьями, а теперь двумя незнакомцами, которые лишь изредка, только из-за случайности, вспоминают о том, что когда, в этой же самой комнате, они были важны и любимы. Ни один вопрос не мог вернуть это, и ни один ответ открыть дверь туда.

Вскоре я вышла из дому и, не попрощавшись с Дорой, начала поиски своей следующей цели. Во мне горело пламя, но причины мне были заведомо неизвестны. С Элеей я лишь покончила то, что и так должно было случится, но ясно, что передо мной стоит задача серьёзнее и труднее.

Встреча вторая: Билл

Билл всегда был для меня более особенным, чем остальные люди. С ним меня связывало что-то глубокое, и шло это с самого начала. Мы дружили годами, менялись, и принимали друг друга. Были не только друзьями, а фактически братьями. Многие удивлялись такому союзу, но мы гордились им, и хранили его. Что бы то не было, мы держались. Но рано или поздно любое стекло начнёт трескаться, и наше тоже. Его поцелуй с девушкой был лишь каплей в море, которая была не причиной, а задатком к тому, что произошло дальше. Я не знаю, что чувствовала к нему и по сей день, но что я знаю точно, так это то, что Билл был для меня особенным.

Я помню множество воспоминаний связанных с ним. В какой-то момент он был моим центром вселенной. Но ныне нас ничего не связывает, кроме совместного прошлого. После того как он узнал о моих чувствах, Билли просто исчез из моей жизни. Я не встречала его в школе, а потом случилось то, что случилось. Ни одного звонка, ни смс. Ничто не связывало нас. Всё, что строилось годами, обрушилось буквально за дни, мгновения. Я не могла препятствовать этому, потому что вся проблема была именно в нём. Отвергнуть меня, это его выбор, а бросить меня было трусостью. Он боялся осознать и понять с кем дружил все эти годы. Ему была противна эта мысль. Каким весёлым не был бы Билли Стюарт, он оставил рану на моей душе, и сделал он это осознанно, без сожалений и жалости.

Но несмотря на всё это, я нуждалась в разговоре с ним. Сказать ему в лицо то, что копилось во мне так долго, и думаю, таким образом освободится ещё сильнее. Я продумывала множество способов как я скажу ему всё, но всё равно страшилась. Мне нужно немного времени, это мне не помешает. После Элеи я не пошла ни домой и ни к Биллу. Я не знала куда идти, чтобы забыться, поэтому просто шастала. Каждый следующий поворот успокаивал меня, как вдруг, я решила сесть на скамейку посередине улицы, и начать шить. Большинство своих вещей я оставила в доме, но деньги и, почему-то, спицы с нитками взяла с собой. В последнее время я мало задаю вопросов, и просто делаю что-то. Желание переполняет меня изнутри, но я не знаю чего желаю. Что я буду делать после? Я не знаю. Я так много не знаю.

В то время, когда я открывала сумку, для того чтобы достать всё нужное, я увидела тот самый лист. Его глаза снова посмотрели на меня. Я снова вспомнила его прикосновения, и по мне прошли мурашки, более отчётливые на шее. Мне предстоит узнать, что с ним сейчас, но пока что, единственное что я хочу делать, так это вязать.

Здания вокруг были малоэтажными, и выглядели достаточно уютно. Голый красный кирпич, из которого они были построены, сливался с солнечными лучами, и озарял другую часть улицы светом. Машин уже не было слышно, и птицы наконец запели. И пели они так мелодично, что спицы в моих руках двигались в такт их звонкого голоса, даже хора. Самое интересное, у них нет дирижёра. Каждый из них сам по себе, но вместе они прекраснее всего, что есть на свете. Я хотела бы быть такой же, как они. Свободно порхать где тебе угодно, и даже не подозревать, как тобой восхищаются.

Так продолжалось достаточно долго, пока я не довязала половину свитера, и мои руки начали сдавать. Птицы улетели минут двадцать назад, и сейчас только далёкие звуки автомобилей звучали в моих ушах, иногда с треском, иногда незаметно. Я и правда летала, только не знала где и как. Но я не могла ждать до завтра. Поговорить с Биллом нужно сейчас, потому что завтра я могу сновать испугаться, переволноваться, или найти ещё тысячу причин уйти как можно дальше от его дома, спальни, и его пушистых колен.

Поэтому, я встала и, повесив сумку на два своих плеча, сначала медленно, потом более интенсивно начала идти. Я чувствовала некое подобие оков на своих пятках, которые мешали мне. Конечно, это всё мои нервы, но играют они сейчас очень напряжённую, глубоко уходящую мелодию, которая с каждой секундой, с каждым вздохом и выдохом флейтиста, ударом по барабану, и визгом струны, становится сильнее. Откуда это исходило мне не было понятно, потому что ощущала я это одновременно везде и нигде. Я слышала те же звуки, что и раньше, дышала тем же воздухом. Вспоминала одну и ту же потерю, и всё равно чувствовала что-то иное, отличное от того, что было раньше. Когда идёт пожар, ненароком сгорит семейная реликвия, рисунки детей, фотографии. Всё это можно отпустить, воссоздать, восполнить, но у меня это не получается, как и потушить пожар. Каждая моя попытка залить его хоть чем-то, водой, огнетушителем, приводит к тому, что на время он затихает, а когда начинают эвакуировать людей, сразу же возвращается, и оставляет шрамы на всех, и на тех кто спасает, и тех кто в беде. Только, я сразу по обе стороны. Попытки спасти себя увенчаются успехом, но не долгим. Настолько долгим, сколько этого требуют обстоятельства, и настолько же коротким, как тебе не хочется. Также резко, как ты ощущал раньше, приходит облегчение, и больно также когда ты просыпался в прошлый раз, потому что ты знаешь всё наперёд. Знаешь, когда тебе надо убрать руку, остеречься, но всё равно ничего не делаешь. А если и делаешь, то опять-таки разводишь огонь ещё сильнее, чем он был изначально.

И тут я задумалась. Элея, много вероятно, знала, что я приеду к ней. Том знает о моём побеге, и точно рассказал и ей. Она притворялась даже здесь. Не спросить её об этом была моя ошибка, но в то же время, я не потеряла ничего нового и старого. Может, с ней я впервые за долгое время поступила так, как надо было.

Пришло время. Моё тело было всё ближе и ближе к месту возгорания. Я шла, и не знала, что меня ждёт, не представляла, но я переборола страх тем, что просто приняла его. Я приняла то, что мурашки бегают по мне, что мои нервы колышутся при одной мысли о его лице, доме и спальне. Как преграда, он стоял передо мной и моим мозгом, не давая ничему ни зайти ни выйти. Но мои мысли слишком запутали меня. Точно также меня пугала идея о том, что сказать ему. Моё прощание с Элеей хоть и было правильным, но я не сказала всё, что хотела. Это мой второй шанс, но я в беспамятстве. Для меня мы были очень близкими друзьями, а то, что я почувствовала к нему, было ошибкой и мимолётным влечением. У каждого такое бывает, но почему?

Моё самое важное слово в жизни теперь, после конечно же Почему, стало «Я не знаю». И самое забавное, я не знаю почему. Причин так много, что сейчас я просто неспособна всё это переварить. Мой организм просто отказывается от этого.

Как всегда, я подошла к ещё одному роковому дому. У меня так много домов в таком роде, и в них не просто живут люди, в них хранятся тайны, отношения и души. Только, я не буду удивлена если в нём не осталось той самой моей части, души. Постучатся в дверь было трудно, потому что я видела переливающийся свет за окнами. Видела как включён телевизор. На первый взгляд, самый обычный дом, и самые обычные люди. Но для меня он то место, в котором появились первые предпосылки. И они исполнились, в самом плохом, не только для меня, ключе.

Время наступило, и я вступила на порог неизвестности. Хорошо знав окрестности, и внутреннее убранство дома, я была в совершенно мне незнакомом, чужеродном месте. Дверь казалась отпугивающей, хоть сейчас и не Хэллоуин. Наконец, мои ноги сомкнулись, скулы напряглись, подмышки стали потными, и после моего звонка, дверь открыл пожилой мужчина, на вид лет семидесяти, с миленькой безобидной улыбкой.

– Здравствуйте, что вам нужно? – сказал он мне, через свой хриплый, успокаивающий голос, с тембром отдающим в прошлое, когда были джентльмены и леди. А пахло от него чистыми по аромату духами.

Немного растерявшись – Извините, я ищу Билла Стюарта.

– Аа, понял, знаю этого мальчишку. Он недавно переехал, вроде бы, если моя память не обманывает, во Флориду. А ты его подруга?

– Да, друг. А как давно он уехал?

– Ну, купил я этот дом где-то пару месяцев назад, так что, месяцев пять или шесть назад, не так давно.

– Спасибо большое, до свидания.

– Не за что.

Вот так всё и кончилось. Мой союз, наша история. Он уехал во Флориду, а я, конечно же, нет. Мы пошли разными путями, и они больше никогда не переплетались, и я не знаю рада ли я этому или нет. В тот день, я хотела и могла сказать ему так много, но к чему бы это привело? Это не сделало бы меня счастливее или несчастнее. Про него я и не говорю. Сначала я разорвала то, что было с Элеей, а теперь от меня, точно как прах или одуванчик, улетучился Билли, моя зацепка для ответа на вопрос, который меня не так сильно тревожил как его, но всё же.