А можно вопрос?

Приняв мой ответ, он постоял минуты полторы, и затем, медленно повернулся ко мне. Его глаза устремились на меня. Они то упорно были направлены мне в глаза, то на губы, то, на долю секунды, куда-то пониже. Он придвинулся ко мне. Его рука взмыла вверх, и коснулась моего правого плеча. Я вздрогнула, и по мне прошли мурашки, но я не прервала его, и продолжала просто наблюдать. Он подошёл ещё ближе, и его колени дотронулись до моих. Второй рукой он обхватил мою шею, и поднял первую к моему уху. С обеих сторон я чувствовала его ладони, пальцы. Чувствовала, как движутся волоски на его коленке, и воздух, исходящий из его лёгких. Он встал почти в платную ко мне, и не выжидая больше ни одного слова от меня, коснулся своими губами моего рта. Его тело, полностью касалось меня. Его плечи, руки, губы, чёлка. Я заметила что его кожа была молочно-белая. Я была поглощена им, а он мною. Осознав что вообще происходит, сначала я просто была тем кого целуют, и только потом, начала целовать его в ответ. Наши руки обвили волосы, спины друг друга. В отличие от моей, его спина была внушительной, крепкой, с родинками. Его язык игрался с моим как с мячиком, подкидывал, выворачивал, удерживал. А я не противился. Его глаза были закрыты, но даже так, я чувствовала на себе его взгляд. В те моменты когда он раскрывал их, он с непередаваемой лаской, или чем-то мне неведомым, смотрел на меня. Он рассматривал моё лицо, кожу, скулы, нос, брови, как под лупой. Как учёный, который наблюдает над реакцией двух веществ, а я была просто подопытной. Его подопытной. И весь эксперимент был в том, чтобы поцеловать меня, посередине мира, губами, принадлежавшими Диллану, или же Дилу.

Почему я не знаю его фамилии? Именно этим вопрос я задалась после того, как он оторвал свои губы от моих, и посмотрел на меня украдкой, хотя были мы одни. Я не имела ни малейшей мысли, что происходит у него в голове. Хотя, справедливости ради, про себя я могла сказать то же самое. И только сейчас, ко мне в голову, хлынули вопросы.

Что это было?

Почему он меня поцеловал?

Хотела ли я этого?

Сон, это выдумка, или совпадение?

Какая у него фамилия?

Вопросы. Вопросы. Я была растеряна, запутана. Была в недоумении, но всё равно, была в экстазе. Сама идея, о поцелуе меня всегда очаровывала, но сейчас, это стала реальностью. Реальностью в которой теперь я должна жить. В которой я должна поговорить с Биллом, с Дилом, с самой собой. На моих губах, как после еды, остался привкус: его губ, зубов, кожи, языка.

Не в состоянии думать о чём либо ещё, после того как он, просто развернулся, и запрыгнув в воду, уплыл, я стояла как вкопанная, повторяя его последние слова.

– Я позвоню!

Ветер не мешает шагать

– Доброе утро класс. Сегодня, мы будем проходить… – так начал урок Бендри. Его урок заполнял скучное расписание, каждой пятницы, и вторника. Они были как дуновение свежего атлантического ветра.

Билла снова, или же, опять нет.

Сегодня, я решила что пришло время. Я обязана пойти к нему, и разобраться во всём. Когда утром, я впопыхах собиралась, из-за будильника, мама спросила меня – А как там Билл? Давно уже о нём не слышала. Мне не нравился её материнский интерес. Я не доверяла ей настолько, чтобы рассказывать всё. Поэтому, я сказала что с ним всё хорошо. Врала ли я? Не знаю.

Открыв свой шкафчик, я сунула все учебники, и начала собираться уходить. День обещал быть тяжёлым. В моей голове всё также была неразбериха, но уже более лёгкой стадии. Я поняла, что мне понравилось то что было. Правда понравилось, и всё что мне оставалось, ждать. Надеяться. А пока я надеялась, мир двигался. И вот я уже стою перед домом Билла. Я не была тут с ночи вечеринки. Это было 3 дня назад, но чувствуется как 3 года. Но откладывать больше нельзя.

Звонок. Несколько секунд, и дверь открывается.

– Ух, привет, ты что-то пропал на пару дней. Всё хорошо? – неловко выпалила я, не зная что можно сказать ещё.

– Да-да, всё в порядке. Просто заболел, сама знаешь как бывает.

Давно не видела Его лица.

– Можно зайти?

– Конечно.

Дома было уютно, и чисто. Даже не скажешь что тут было недавно.

– А ты как?

– Ну, Поэтому я и пришла. Надо поговорить.– Я села на диван, с серьёзным выражением лица.

– Если хочешь, то давай.– Легко и с долькой наивности сказал Билли.

– Не буду томить. Я знаю что у тебя была вечеринка.– с его лица пропала лёгкость – и также, я знаю что ты…

– Знаешь что?

Передумав говорить ему о поцелуе, я сказала – и я знаю что ты меня не позвал, то есть, скрыл от меня это.

Неловкое молчание продолжалось пол минуты, и тут он начал – Я должен был сказать. Извини. Я просто знаю что ты не очень любишь их, и тем более, там были люди неприятные тебе – оправдался он.

– Но это было не где-то, а у тебя дома. Это немного другое дело.

– Я понимаю.

И это всё? Всё что он скажет? Его объяснения могли показаться разумными, но не человеку, который общается с ним всю сознательную жизнь.

И тут, я сказала то, о чём скоро и пожалела.

– Я встретила кое-кого.

– Кого?

– Я не рассказала всё. Когда я узнала о вечеринке, я специально на неё пришла, а потом, ну, застала тебя целующимся.

– Оу… оу. – осознание мною сказанного потребовало достаточно много времени. Похоже, переварив это, он сказал – Ладно. Но как это связано с тем кого ты встретила?

– Ну, убежав после этого, я прибежала на водопад, и встретила там одного парня.

– И?

– И я провела с ним вчерашний вечер. Я думала о тебе, но он помог мне отойти от переживаний.

– Так, погоди, я что-то не понимаю. Почему тебя так тревожит что ты увидела меня целующимся? Понимаю твою злобу по поводу вечеринки, но, а это тут причём?

– Я, я не знаю. Или знаю. Я запуталась Билли. Я так переживаю, хотя по существу, ни произошло ничего.– растерянно сказала я, инстинктивно стукая ногой по полу.

– Я сейчас не в меньшем недоумении. – взяв паузу, продолжил он – Но мне кажется, у меня есть одна мысль, хоть и бредовая.

– Что за мысль?

– Ну, уверена, что хочешь знать?

– Думаю да.

– Лия, я не обвиняю тебя ни в чём, просто скажи да или нет. Я нравлюсь тебе?

Я очень старалась не показывать эмоций которые как шторм разлетались у меня в голове. Но стараний иногда недостаточно.

– Ты мне нравишься, конечно, мы же друзья.

– А тогда, ответь, тебе нравлюсь я? Понимаешь в каком смысле.

– Я предполагаю, хотя, даже знаю, что да. – чуть ли не словам голос, прошептала я.

– Лия… – Билли взял себя за волосы, посидел, и время до его ответа, для меня, показалось вечными муками – Извини, но мне надо подумать. Одному.

– Что это значит?

– То что, сейчас, тебе будет лучше уйти. – не знаю что именно было в его голосе, толи стыд, толи сожаление, но явно не что-то позитивное.

Выйдя из дома, я чувствовала внутри себя дыру, с размером в пушечное ядро. Он просто выставил меня. Я призналась Билли, что он мне нравится. Призналась кому-то. И очень, очень сожалею. Что теперь будет? Вдруг, это конец. Вдруг, это начала конца, и я его сама начала. Ведь правда. Я сама пришла туда, куда меня не звали. Сама убежала, и, вместо того чтобы уйти, начала говорить. И снова я сама взяла свой телефон, и позвонила ему. Сама согласилась искупаться с ним, и наконец, сама согласилась на поцелуй. Я шла по лестнице, глубоко в подвал, думая, что меня туда толкают, но это я привязала себя к полу.

Небо было пустым, или чистым. Эти два слова хоть и похожи по значению, но совершенно разные. Я бы не назвала свою жизнь чистой, как небо, но и пустой тоже нет. Что делать теперь? Единственное, что приходит мне в голову, так это Он. Мои ноги не слушали меня, или я их не слушала, и я побежала. Бежала туда, куда мне захочется, туда где приятно пахнет, где нет никого. Нет ни Билла, ни Дила, а только я.

Я бежала туда, где нет водопада воспоминаний. Мысли, сожаления, страхи, все они достали меня. Они выжили все соки из меня. Даже не помню сколько это длилось. Время растянулась так, что я была в моменте, и этот момент, никак не заканчивался. В детстве меня учили как правильно дышать при беге, чтобы не появлялось острой боли, но сейчас, я не думала ни о боли, ни тем более дыхании. Всё отошло на второй план, и я впервые за долгое время, почувствовала себя главным героем моей собственной жизни. Жизни которую я трачу не пойми на что.

Добежав до какого-то переулка, на окраине города, я просто села на тротуар. Он был тёплым, и я могла сидеть на нём часами. Жаль что не днями. Редкие прохожие смотрели на меня, наверняка думая о том что я, очередной бедняк, наркоша, или что ещё они могли выдумать. Почему я об этом думаю?

Однажды, на Хэллоуин, я решила одеть необычный костюм. Принца. Да-да, идея уже звучит плохо, но это лишь начало. Даже не знаю с чего это мне сбрело в голову тогда, но я кое-как заставила родителей мне его купить. Сидел он на мне, можно отметить, очень хорошо на удивление. В те времена, я ещё не очень понимала всех тонкостей общества. Конечно, я понимал что девочка в обличении принца это необычно, но не думала что плохо, тем более на такой праздник. Я ошиблась. Сначала всё было нормально. Двери открывались, шалости случались, но так продолжалось до того как я набрела на двух, мягко сказать, неприятных мне людей. И я тоже была им не приятна, тем более в таком виде. Кулаков в лицо не было. Их вообще не было. Разошлись мы очень быстро, и инцидент кому-то может показаться невзрачным. Но не для меня. Это слово, которое так часто произносится, то в шутку, то в оскорбление, то ещё почему-то, режет мне ухо. Режет потому что неправильно. После этой истории, я больше не носила ничего такого.

Солнце уже было достаточно низко, чтобы понять что уже поздно, но я не хотела уходить. Точнее, я хотела ходить, но не хотела покидать окраины, пытаясь отступиться от всего. И это помогало. Рассматривая светящиеся вывески забегаловок, старые, иногда немного поросшие дома, я наслаждалась. Я одновременно вспоминала события последних дней, и хотела повторить одни, и не совершать другие, и также всеми силами старалась удержать себя от ещё одной ошибки. Нам всю жизнь говорят – То, что не убивает нас, делает нас сильнее. Но у меня вопрос. Каким образом? Сила не в боли, ошибках, или проблемах. Сила в том, чтобы уметь пересиливать самого себя, и продолжать жить. Конечно, ошибки учат нас, без них никуда, но это не значит что безоговорочно все делают нас сильнее.

Стало прохладнее, и я застегнула ветровку, и сунув руки в карман, обнаружила там 5 баксов. Раньше, я была бы этому очень рада, а теперь, в моей голове просто прошла мысль зайти в магазин у заправки. Машин уже было меньше обычного, так что все ряды были свободны. Зайдя, моему взору предстал обычный захолустный магазинчик, с включённым на максимум кондиционером. Ассортимент нормальной пищи, скажем, удручал, но зато, сладостей было навалом. Рассмотрев ценники, и свои возможности, я остановилась на коле, и злаковом батончике. Итого, у меня осталось 25 центов. Фланеган сказал привет! Помню как прочитала это на каком то сайте, и теперь всегда шучу так. Иногда, сама себе, и мне смешно.

– С вас 4.75.

– Хорошо – сказала я продавщице, по ввиду, напоминающую подростка, который решил подзаработать.

– Спасибо за покупку, приходите ещё. – говорила она точь-в-точь по их методичке.

На улице темнеет, а я до сих пор не дома. Проверив телефон, я заметила несколько пропущенных, угадайте от кого, поэтому я решила мчаться домой. Хоть и идея убежать всего на одну ночь была заманчива, я не смогла пересилить себя. Меня корячит от мысли, что родители будут переживать. Если бы мой ребёнок исчез, без каких либо предупреждений, я сошла бы с ума.

Дорога домой была одной из самых лёгких, по ощущению за всё время. День вроде был плохим, но его вторая половина, размеренной, и спокойной. Может чаще так отпускаться? Думаю хуже мне от этого точно не будет.

– Почему ты так поздно? – немного сердито, но умиротворённо говорит мама, встретив меня.

– Прости, просто прогулялась по городу.

– Всё хорошо? Обычно ты так не делала.

– Да, конечно, просто знаешь, школа – это первое, что пришло мне в голову, не судите строго.

– А что с ней?

– Ну, много что. Я если честно ужасно устала, можно мне пойти спать? – специально зевая, сказала я.

– Ладно, иди. Спокойно ночи дорогая – с этими словами, она поцеловала меня в лоб, явно подозревая что-то.

– А где папа? – уже когда она отходила, поинтересовалась я.

– На работе, сегодня у него ночная смена, как и всегда во вторник. Ты что забыла?

– Ой точно, да забыла – улыбнувшись сказала я.

– Бывает.

Она, предполагаю, о чём-то задумалась.

Многие думают что самый трудный момент за весь день, это утро. И это правда. Ты злишься что надо что-то делать, что не можешь дальше спать, и выплескиваешь своё гнев в своё поведение. Я просто не знала что будет сегодня. К Билли я точно не собираюсь, тогда… Диллан? Вчерашняя прогулка наедине помогла мне, хотя не очень сильно. Воздух проветривает любую комнату, но это пока окно открыто, а сейчас оно снова закрыто, и всё что я могу, надеяться что кто-то иной поможет мне немного его приоткрыть. Вообще, ветер очень хорошо описывает жизнь. Иногда он простой, освежающий, завивающий волосы, а в какие-то времена, стихийный, опасный, и в то же время, незаметный. Нас так быстро сносит с места, что мы даже не успеваем понять это, как уже летим, или приземляемся, в бездну.

Моя раздражительность бросалась в глаза всем. Прохожим на улице, которые видели во мне не школьницу с сумкой на перевес, а мальчугана, ненавидящего всё и вся. Концы моих губ были неподвижны, как у медузы Гаргонны. Ни облака, ни улыбки других, ни прекрасное пение птиц не отражалось на мне. Всё это слетало с меня как с гуся вода. И единственное, что у меня получалось хорошо, так это ходить. Я следила, отслеживала, и контролировала каждую мышцу своих ног. Чувствовала стопы, пальцы на них, колени, каждое сухожилие было мне подконтрольно, потому что думала я только об этом, а когда думаешь о чём-то так сильно, это становится временным смыслом всей твоей жизни. Ты делаешь, то что делал всегда, но уже не замечаешь это, потому тебе нет разницы. Все твои нервные окончания направлены на одно. Левая, правая, левая… Если честно, не хочу обижать никого, но мне больше нравится правая нога. Многие скажут что они одинаковы, но не я. Ноги точно также различны, как два батона хлеба, сделанные одним и тем же пекарем. В них свои мысли, идеи, и своя красота. Левая красива коленом. Оно не сильно выпуклое, но это и делает его великолепным, или же, утончённым? На правом колено точно такое же, но только визуально. Например, если перед тобой две игрушки, полностью идентичные, но только одной ты владеешь очень давно, а другая никак с тобой не связана, ты же будешь считать красивее именно свою? Но вот правая, отличалась всем. Вены на пятках, на голенях, ляжках: все они создавали невероятный узор. Были ли они творением искусства, или генетики можно спорить долго, но одно можно сказать точно, эти перипетии полу голубых, полу синих полос и линий, соединяет нечто непостижимое разуму, который на 110% увлечён именно этим вопросом уже как 15 минут дороги от дома до школы.

Здание школы выглядело по другому. Или нет? Я редко ставлю акценты на структуре, и тем более на внешнем виде таких зданий – зданий, которые не приносят мне радость. Не знаю что я ожидала от сегодняшнего дня. Я просто устала от вспышек, переворотов и так скажем, потрясений. Да. Сегодня ничего не должно произойти. Я просто пересижу уроки, выйду с низко опущенной головой, думая о шагах, или о какой-то ещё меланхоличной мысли. Усталость всегда приводит к плохим последствиям. Последствия. Они окружают всю мою жизнь. Каждое моё слово оборачивается мне бумерангом. Любое прикосновение даётся мне с трудом, и вводит меня в ступор, и я не имею ни малейшего понятия что делать, кому звонить, и главное, что говорить.

Сев на своё место, я окинула рядом сидящих. Передо мной сидят две сплетницы Кэйт и Эбби, напротив них был Джордж Эйбл. Именно от него я узнала о той роковой вечеринке. А я, в моему счастью, с Элеей. Сейчас она лучший человек, с которым я могла бы находится в этой ситуации. Обычно она не задаёт лишних вопросов, а просто поддерживает, но сейчас она спросила – Всё хорошо, Лия? Ты какая-то сегодня кислая.

Я посмотрела на неё, пытаясь сымитировать спокойную физиономию, и выдавила через силу – Да, просто плохо спала. Кошмары.

– А что за кошмар? – с чистым интересом, но и немногой доли безразличия, сказала она.

– Я уже ничего не помню. Что-то про море и китов. Забей, ничего серьёзного. – утвердительно сказала я, надеясь что она не начнёт капать дальше вглубь.

Она замолчала.

Я заметила, что похоже так быстро и невнимательно собиралась, что забыла почти все учебники, а те что взяла, перепутала. Например, вместо геометрии, взяла географию. Я слышала, что люди, могут понимать родной язык с первых 3 букв, но похоже, это не про меня.

Ненавижу просить у кого-то учебники, ручки, листы, и тому подобное, так ещё в моём состоянии сейчас, это просто невыносимо. Было бы легче, попроси я у Элееи, но на одна из тех, кто ничего не берёт, и надеется на соседа.

– Эй – шепча, позвала я Тома, и в то же время, одного из самых умных ботаников школы – извини, что отвлекаю, но ты мог бы дать учебник? – стараясь быть вежливой, сказала я, держа в голове образ святого мальчика, сидящего передо мной.

– Да ничего, держи – он протянул мне книгу, перед этим, повернувшись ко мне спиной, чтобы взять её, но почему-то это заняло дольше времени, чем должно было бы.

– Спасибо – сказала я, улыбнувшись, если не ошибаюсь, впервые за день.

Прошло некоторое время, до того, как мистер Даниэлос сказал открыть учебники. Я притянула его к себе, и открыла с конца, чтобы увидеть номер страницы нужного параграфа, как обнаружила бумажку. Выглядела она так, как будто его очень много терли пальцами. Кончики были с заусенцами, и была видна небрежная линия обрыва от какого-то листа. Сначала я подумала, что не должна брать её, ведь это не моё. Вдруг в нём что-то личное? Или это обычная шпаргалка? Зачем Тому Айлеру могли понадобиться они? Моя любопытность, а точнее, ярое желание встревать туда, куда меня не звали, одержало сокрушительную победу над моими тщетными попытками сопротивления.

Привет!!!!!!

Если ты можешь, то Парк Независимости, сегодня в 17 часов.

P.S. не отвечай. Буду ждать.

Ф. С.

Запах и звук

Услышав звонок, я перестала пристально рассматривать свою находку, и вернула учебник Тому, ничего не сказав о записке. Кому она предназначена? Мне? С чего бы ему куда-то меня звать? Что значит Ф.С.? Я практически никогда не общалась с ним. Наше общение состояло из просьб объяснить непонятую мне тему, или ручки. Что если это записка не мне, и теперь, тот кому она была предназначена не узнает об этом?

Я должна её вернуть.

Как бы это меня не манило, я должна. Я была бы заинтригована, и польщена если бы он написал это мне, но так, это очень плохой поступок. Да. Задачи на сегодня: шагать, ждать звонка от Дила, и вернуть записку. Интересно, она любовная или дружеская?

Мой план был достаточно прост, дождаться пока он куда-то отойдёт, и подсунуть ему обратно её, но это оказалось простым только на словах. Он все не уходил, ни в туалет, ни поболтать с кем-то. Он сидел, с нависшей чёлкой вниз, и рассматривал свои записи. Ему что, делать нечего? Я никогда не думала о том, с кем он вообще дружит. Его редко было заметно, так ещё с кем то. Это можно назвать поведение одиночки? Сегодня мой мозг полон вопросов, найти ответы на которые я мало надеюсь.

Наконец-то он сдвинулся с места, и ушёл куда-то. Но, чёрт меня дери, взял с собой рюкзак. Зачем ему вообще он? Я подождала пока он дойдет до выхода из класса, и пошла за ним. Главное было не выдать себя. Он накинул сумку на левое плечо, скорее всего, потому что был левшой. Смотрелся он довольно стильно, но невычурно. Одетая на нём мешковатая кофта, и такие же штаны бежевого цвета, с выделенными карманами, создавали образ человека, носившего только то что нравится ему самому, и в первую очередь для него, комфорт. А его глаза. Я уже много раз говорила, что обожаю глаза, и его не исключение. Они были зелёно-бурые, с преобладающим зелёным оттенком. Некоторые не любят в себе отдельные черты, нос, губы, уши, брови, лоб, но мало кто смотрит на всю картину. Ведь, все это части одного большого полотна. Когда ты смотришь на картину Леонарда Да Винчи *Мона Лиза* ты видишь не просто её прекрасную и загадочную улыбку, а именно Её саму. Её скулы, чувства, эмоции, и её красоту, которая передаётся всем её лицом. Вам может быть ненавистна любая полость, впадина, или возвышенность вашего тела, но не забывайте, что на Земле таких недостатков миллионы, но она не менее прекрасна чем вы.

Он завернул за угол, в сторону мужского туалета, пока я плелась за ним. Стараясь не привлекать внимания, я выглядела как нелепая пародия на Джеймса Бонда, с урезанным бюджетом. Осталось или ждать пока он выйдет, или же, зайти в туалет, что казалось мне диким. Мужские туалеты, да и в общем все они, меня пугали. Страх того, что дверь не закроется, боязнь увидеть то, что не очень хочешь увидеть. И как раз, пока я думала об этом, он, открыв дверь, зашёл туда, и меня переклинило. Я, глубоко вдохнув и выдохнув через нос, стремительно направилась в его сторону. Я понятия не имела зачем, и тем более не знала, как мои ноги движутся. Весь день я контролировала их, и они меня покорно слушались, а сейчас они запротестовали, и двинулись без моего ведома, и спроса. Они вплотную подошли к двери, и пока мой мозг ещё не разобрался с девиантами, захватили и мои руки. Взяв контроль, буквально в свои руки, они медленно открыли дверь, в это же время, осматриваясь во сторонам на случай если кто-нибудь заметит как я стою одна в коридоре, и в ступоре по миллиметрам открываю обычную дверь. К моему счастью она была лёгкой, и поддалась моим несильным попыткам, и открылась без скрипа. Передо собой я увидела чисто отполированный кафель на всех четырёх сторонах помещения. Все блестело, как будто зеркала прикрепили к стенам и полу. Все кабинки были открыты, кроме одной, самой боковой. Сделав первый шаг, я почувствовала едкий запах чистящих средств, и не слышала ничего. Звуков не было. Ни шорохов, ни звяканий одежды, ничего. Я уже начала думать об уходе из этого места, как вдруг наконец-то услышала что-то, точнее, кого-то. Позади меня всё больше и больше приближались чьи-то шаги. Меня охватила паника, хотя бояться была нечего, и я в порыве нервов и волнений, зашла в первую попавшуюся мне на глаза кабинку, и закрыла дверь. Тот, кто шёл не мог меня услышать, но вот Том точно услышал. Как я это поняла? Потому, что при закрытии двери, она издала громкую вибрацию, и он уронил что-то, явно не ожидая услышать что-нибудь в таком роде. Я, переборов саму себя, взяв силы от запаха присущего этому месту, нагнулась под кабинку, и увидела ноги в штанах бежевого цвета, рука рядом с которыми, в спешке собирала что-то, но вот что именно, я не успела разглядеть. В туалет зашёл Мангомери Дональдан, один из самых противных мне людей на свете, конечно же после Гитлера, и Фреда из Скуби-Ду. Его напыщенность, излишняя самовлюблённость делало его ужасным романтиком, но прекрасным футболистом. Он зашёл, и можно было додуматься зачем, но он превзошёл все ожидания. Посмотревшись в кристаллическое зеркало на пол стены, он отодвинул концы своих рукавов до плеч, и подождав несколько секунд, убедившись что никого нет (он был слишком глуп, чтобы попробовать пооткрывать кабинки) он начал напрягать свой упорно накаченный бицепс, как это делают на фотографии люди, желающие узреть свою красоту, и главным образом, покрасоваться ею в социальных сетях и в школьной раздевалке. Я не высмеиваю этих людей, но чтобы бы поняли, всё это я видела из-под дверцы кабинки. Это не самое удобное место, но зато вид открывался отлично. Простояв там недолго, он, похоже, удостоверился в своей безупречности, и ушёл. Я выдохнула, но так и не понимала что делать дальше. Том знает что я тут, и я знаю что он тут. Оставалось просто сидеть в кабинках вечность за вечностью, но ни тут было. Вторая, единственная закрытая дверь кроме моей, открылась, перед этим, одаряя мой слух звуком открывшегося замка. Его ноги приняли вертикальное положение, и по кафелю начали раздаваться звуки шагов в ботинках, с жёсткой подошвой. Я, выжидавшая всё это время в кабинке, поняла что пришло время лицо к лицу решить проблему. Встав с колен, я передернула замок, и открыла дверцу. Выйдя, меня встретил Том, с очень неловким выражением лица. Я выглядела не более неловко чем он. Сначала его глаза были устремлены на пол, потом на зеркало против нас, и уже после мы встретились глазами, и я сказала – Извини, что так все получилось, я просто хотела тебе кое-что вернуть – еле-еле слова начали проходить через меня.

– Ты о чем? – встав в более удобную позу, спросил он.

– Ну – начала я, сунув левую руку в карман, и высунув помятую бумажку, из-за которой я полежала на полу туалета – это твоё вроде бы.

Его зрачки немного увеличились, и он сделал шаг в мою сторону. – Откуда это у тебя? – с недовольством, или же стеснением сказал он.

– Ты же дал мне учебник, так в нем и было. Не будем делать из мухи слона, держи – сказала я, вытягивая свою руку с бумажкой ему.

Он быстро выхватил её, и после слов благодарности, спросил читала ли я её – Как сказать… кто такой Ф.С.?

– Это Френк Синатра…

Я издала понимающий звук, и поняв, что надо уже идти, пошла к двери, в это время помахав ему рукой, и вышла.

Френк Синатра? Я слышала этого певца, конечно, но большинство его нынешних поклонников либо уже покойники, или почти. Его музыка отсылает любого в атмосферу Америки 50—70 годов, только без хиппи. Где бы ты не жил, хоть в Африке, или в Океании, послушав его музыку, ты очутишься в Нью-Йорке, или захолустном городке, с населением в 40 тысяч человек. Думаю, редко бывает, что музыка проникает не только в уши, в мысли или чувства, но и в пространство. Хотя понятие пространства мне не известно. Чистый воздух, без примесей хлорки, ударил мне в лёгкие. Мой разум почувствовал дуновения ветра, и лучи солнца, падающие искоса на меня, прохожих, на здания рядом. Улица пылала от людей. Почему? Вроде бы сегодня нет никакого праздника, и не думается мне что все люди решили прогуляться только из-за погоды. Мало кто ценит такие мгновения. Люди помешаны на своих проблемах, мелочах, и не замечают то, что у ни под носом, а в этом случае, над головой. Только подумать, абсолютно каждый может просто посмотреть наверх, и увидеть бесконечность. Баз Лайтер говорил «Бесконечность не предел», и думаю это так. Мы не бесконечный, мы конечны, но наши души всегда рядом. С ними ничего нельзя делать, как бы мы не пытались, и это нормально.

Что бы мы делали без них?

То, что делают люди рядом со мной.