Пробираться приходилось преимущественно по ночам, в условиях плохой видимости, но только так, он мог нагнать беглянку. Съезжая с дороги к кострам случайных путников, и расспрашивая о женщине с мальчиком, Амадо, искал след Эвелин. Вскоре ему повезло, один купец из Лампеды, рассказал, что десять дней назад, по пути в Аморат, он встретил отряд из трех мужчин и двух женщин, вроде как с ребенком. Вместо того, чтобы следовать общим трактом, они свернули в Кабаний лес, и проследовали едва заметной тропой в его глубь. Купец же подсказал как добраться до развилки.
Спустя сутки Родриго въехал в мрачный лес, кишащий зверьем. Следуя указанной тропой, он достиг полуразрушенного дома. В воротах чернели три свежие могилки, волнуясь за судьбу Эвелин, он кинулся к дому. Однако внутри его ждал сюрприз, еще две могилы, с воткнутыми в землю палками, на которых висели рыцарские шлема. Походив немного вокруг, Амадо обнаружил спрятанные доспехи, и меч, с надписью: «Трецо от отца, пусть сей меч ведет тебя праведным путем, и обагряет жало лишь кровью врагов короля!».
Трецо Сукрано, удивился Амадо. – Как он здесь оказался? Почему, погиб? Где Эвелин и ребенок? – вопросов возникло еще больше, чем прежде, а след баронессы оборвался.
Пришлось вернуться на тракт, судя по следам всадников осталось трое. В раскопанных могилах лежали тела мужчин, из которых по крайней мере один Трецо. Ни женщины, ни ребенка в могилах не оказалось, значит они живы, кто-то напал, и они либо сумели бежать, потеряв двух человек, либо попали в плен к нападавшим. Оставалось надеяться, что они ушли не далеко, судя по следам костровищ, что остались после их привалов, двигались беглецы крайне медленно. На пятые сутки погони, он почувствовал, что нагоняет Эвелин. Дорога вилась среди холмов, поросших густым лесом, его конь, вымотанный длительным переходом, едва шел. Пришлось спешиться и дать животному отдых. Костер весело затрещал, пожирая ветки, отданные на растерзание подчиненной стихии.
Глядя в огонь Амадо расслабился, вокруг бивуака рыцарь натянул тонкую, шелковую нить с маленькими колокольчиками из страны Ик. Это нехитрое средство, позволяло отдыхать, не опасаясь оказаться перед лицом незваных гостей, с недобрыми намерениями. Мысли унесли его далеко, перед глазами вставали картины из прошлого, которое он почти позабыл. В пламени костра возник образ Рут, ее иссушенные руки тянулись к лицу Амадо, а губы беззвучно что-то шептали. Он приподнялся и приблизил к ее губам лицо.
– Даад тебя ждет Лем!!! – раздался оглушающий крик жены.
Тело рыцаря опрокинуло, он вскочил, выхватывая на ходу меч, и озираясь вокруг расширенными от ужаса глазами.
– Что случилось? – сердце постепенно приходило в норму.
Он сам не заметил, как уснул, и ему приснился кошмар, тот же, что и в замке Малино.
Яркое, утреннее солнце било в глаза, вышибая из них слезы. До слуха донеслись крики женщин, звон стали. За высокими кустами сирени, прямо перед ним, шла битва. Наверное, ее шум и разбудил Амадо, породив жуткое видение, перед пробуждением.
Раздвинув кусты, он увидел открытую поляну, залитую ярким солнцем. Мощные скакуны, взрыхлили, влажную после ночи землю, кружа вокруг небольшой группы путников. Подойдя ближе Родриго, разглядел, что рыцари окружили двух женщин и обезьяноподобного мужика, отчаянно пытавшегося сопротивляться атакам кавалеристов.
Мужик резко выкидывал самодельное копье, на длинных руках, в сторону рыцарей, забавляя их неловкими движениями. Отъезжая в сторону, и стараясь нанести точный удар по копейщику, они весело смеялись. Мужик с неожиданной, для его комплекции, ловкостью уворачивался от ударов, прикрывая женщин.
Амадо хватило одного взгляда, чтобы определить, что кавалеристы профессиональные воины. Верховые ловко оттеснили здоровяка от женщин, с каждым заходом все более сужая круг, и грозя с минуты на минуту покончить с ним.
Вглядевшись в женщин, Родриго узнал Эвелин. Ее темные волосы ниспадали крупными прядями на плечи, а рука вытянулась в сторону врагов, грозя латникам ажурным клинком. Вторую женщину он не знал. Светлая, насмерть перепуганная девушка, что-то прятала под плащом. Бежать они не могли, судя по всему, Эвелин и ее спутников застали врасплох. Распряженные лошади паслись неподалеку, вещи, сваленные в кучу, лежали у потухшего костра. Им ничего не оставалось как обороняться пока враг не решит покончить с веселой игрой.
Не скрываясь Амадо вышел на поляну, и на секунду все замерло. Рыцари остановили скакунов, и уставились на неожиданно появившегося воина.
– Кто такой? – резко прозвучал голос рыцаря в оранжевом плаще, со вздыбленной лошадью на гербе.
– С кем имею честь? – поинтересовался в свою очередь Амадо, сбрасывая зеленый плащ, и пробуя в руке меч андландов.
Эвелин сразу узнала его золотистый доспех, несмотря на то что шлем закрывал голову владельца. Женщина знала, сейчас будет кровь. Те четверо, что напали на них, очень неудачно выбрали жертву для своей извращенной игры. Говоря иначе им не повезло.
– С тобой говорит граф Крено Лагналь, и ты находишься на моих землях, поэтому повторяю свой вопрос, кто ты, и какого происхождения? – лошадь двинулась в сторону Амадо.
– Кем тебе приходиться Лансан Лагналь? – вместо ответа спросил Родриго.
– Это мой отец! Откуда ты его знаешь? У тебя нет гербов на броне и плаще! Ты рыцарь? – теряя терпение вопрошал Крено, сближаясь с Амадо.
– Остановись Крено, я знал твоего отца! Мое имя Родриго Амадо, в прошлом коннетабль Амората, сегодня изгнанник, однако мое происхождение нисколько не ниже твоего.
– Так ты предатель, которого ищут по всем королевствам. Кстати, за твою голову назначена неплохая сумма.
– Интересно, и во сколько оценили мою жизнь? – спросил Амадо.
– Тысяча золотых! Поэтому я в сомнении, как поступить, чтобы принять решение, мне потребуется время. По сему, сейчас я возьму тебя под стражу! Сложи оружие, и позволь моему оруженосцу связать тебя. Прости за ожидание, но я еще не закончил с этой компанией. Чтобы не скучать, можешь насладиться веселым зрелищем – граф приветливо улыбнулся.
Четверо латников глядя на графа также нагло лыбились. С оруженосцами восемь человек, посчитал про себя Амадо. Оруженосцы стояли несколько в стороне, развлекаясь рыцари приказали им оставаться поодаль и не вмешиваться в бой. Общий настрой не омрачило даже появление незнакомца в необычном доспехе.
Развернув лошадь, Крено направил скакуна в сторону мужика с копьем, оставшиеся последовали за ним.
Оруженосец подошел к Амадо, и протянул руку, требуя меч. Рыцарь посмотрел на него, затем перевел взгляд на женщин. Все заняло несколько секунд, за которые к нему успели подойти оставшиеся оруженосцы.
Взмах меча отсек протянутую руку и располосовал грудь молодого парня, тяжело осев на землю он удивленно смотрел на отрубленную конечность. Удар эфеса назад, свалил второго оруженосца, обратным движением Амадо нанизал третьего. Немного повернувшись вокруг своей оси, рыцарь вырвал клинок из плоти последнего.
Всадники, на секунду обомлевшие от произошедшего, спешно разворачивали коней, готовясь атаковать.
– Убить его! – коротко прозвучал приказ Крено.
Последний оруженосец, удирал, стремясь добраться до спасительного скакуна. Убийство облегчало полное отсутствие брони у противников, Амадо порезал их как простых селян.
Первой налетела лошадь Крено, копье прошло мимо, скорость, с которой Родриго ушел с линии атаки, удивила молодого графа. Резко осадив коня, он попытался развернуться на противника и достать его мечом. К удивлению аристократа, лошадь начала припадать на передние ноги. Рядом пронеслись его товарищи. Умберто Кьюзо, чернея вороненным доспехом, попытался попасть копьем в Амадо, но промахнулся, а Роман Парат и Отто Фигнар, пронеслись рядом даже не пытаясь нанести удар. Не веря глазам, Крено смотрел как золотистый рыцарь загибает шею его коню, заставляя животное упасть на землю. Граф нанес удар мечом, но лошадь резко завалилась на бок и клинок просвистел мимо головы Родриго. Мощный удар кулака сбил с ног поднявшегося было Крено.
Лошадь, выворачиваясь вскочила на ноги, Амадо попытался впрыгнуть в седло, но проскакавший рядом Отто, сбил его на землю ударом булавы. Сверху пронеслась лошадь Кьюзо, кувырком Родриго приблизился к мечу, воткнувшемуся при падении в землю неподалеку. Копье Парата глухо ударило в кирасу, Амадо, отшвырнуло на два метра, древко трескуче переломилось. Преодолевая тошноту Родриго, встал на ноги, лошадь Парата уже грозно надвигалась на него. Он отшагнул в сторону в последний момент, меч, встретил, жало клевца. Амадо развернуло вокруг своей оси, он бросил руку с клинком вдогонку всаднику. Лошадь громко заржала и сбавив темп захромала. Рассеченное бедро задней ноги животного расползлось, обнажая пучки разрезанных мышц. Конь взвился, скинул седока, и хромая побежал в ближайший перелесок, обегая Родриго как можно дальше. Парат попытался подняться, но сверху тяжело ударил андланский меч, пригвоздив Романа к земле. Позади, послышался тяжелый топот коня Кьюзо, клинок Амадо вырвался из головы Романа, и по дуге настиг, подбежавшего Крено, тяжело обрушившись на щит рыцаря. Лошадь Кьюзо налетела на них, опрокинув Крено. Рука графа неестественно повисла, он попытался на нее опереться, чтобы подняться, и снова повалился, со стоном перехватив вывернутый локоть.
Кьюзо и Отто удвоили натиск стараясь оттеснить Родриго от раненного товарища. Неожиданно Отто выпал из седла. Внутренне торжествуя Помпилио молниеносно ткнул самодельным копьем в рыцаря, но Отто успел подставить небольшой щит, и тем отвел опасный удар в сторону. Палач споткнулся и повалился сверху на врага, в его руке хищно ощерился граненный кинжал. Протолкнув узкое жало в щель между подмышкой и кирасой, Помпилио заколол трепыхающуюся жертву.
Видя перевес противника, Кьюзо повернул лошадь к лесу. Пытаясь остановить беглеца, Эвелин бросилась на наперерез скакуну. В последний момент, Амадо выдернул авантюристку из-под копыт. На пути всадника оказалась Сусанна, она попыталась отскочить, но не успела, лошадь снесла девушку. Тихий вскрик тут же угас, в сторону что-то окатилось.
Только сейчас Родриго увидел, что девушка все время боя прятала под плащом мальчика. Нянька спасла ребенка оттолкнув его в сторону в последние секунды перед столкновением. Сама она уже не успела уйти из-под копыт. Вскочив на ноги, мальчик побежал к лесу. Кьюзо, ловко перегнувшись схватил пацана на ходу, и закинул в седло перед собой. Мальчик попытался сопротивляться, но резкая оплеуха подавила волю ребенка.
– Тео! Стой гад! Стой!!! – кричала Эвелин, вырываясь из рук Амадо.
Последнее, что уловил угасающий взор Сусанны, перепуганное лицо Тео, с расширенными глазами. Нянька видела, как мальчик тянет в ее сторону руки, в надежде на помощь.
Лошадь вырвалась на тракт и быстро ушла в сторону Лампеды. Эвелин плакала в голос, бессильно уронив голову на руки. Амадо попытался догнать Кьюзо, но чужая лошадь, утомленная битвой, быстро выдохлась, преследование пришлось прекратить.
В лагере хозяйствовал Помпилио. Эвелин пыталась помочь умирающей Сусанне. Кальцер остановил кровь, но тяжелая рана головы не оставила бедняжке шансов. Родриго подошел к няньке, осмотрел рану, и положив руку на плечо Эвелин тихо проговорил.
– Ей уже не помочь.
– Я знаю. Она пожертвовала собой ради мальчика – баронесса захлюпала.
Амадо провел рукой по голове женщины, она развернулась к нему и расплакалась, уткнувшись лицом в гладкий металл кирасы. Глаза Сусанны, блуждавшие до того под плотно закрытыми веками, резко распахнулись. Девушка приподняла голову и посмотрела прямо на Родриго.
– Вернись, тебя ждет наша девочка! – прозвучал замогильный, глухой голос.
Сейчас он готов был поклясться, что с ним говорит Рут. Ее взгляд, ее голос, даже интонация ее. Еще секунда и голова девушки безвольно упала на землю, глаза потухли, а затем навсегда закрылись. Грудь остановила гонку за жизнью, как-то сразу опав.
По спине Амадо побежали мурашки, холодный пот резко выступил на лбу и шее. Он осторожно отстранил Эвелин и склонился над Сусанной, но все уже кончилось, девушка умерла. Эвелин удивленно смотрела на Родриго, пораженная трепетом, который в нем вызвала смерть няньки.
– Что такое? Она умерла?
– Все. Для Сусанны путь закончился – патетически проговорил, подошедший Помпилио.
– Пора ее похоронить – все еще борясь со страхом произнес Амадо.
Девушку похоронили прямо на опушке, буднично, без почестей и речей.
Часть 6
Путь предстоял не близкий, впереди лежала Темная Гать. Дорога пролегала сквозь дремучие болотистые леса, ими пользовались углежоги и дровосеки, чтобы сократить дорогу до своих лагерей. Поговаривали, что в тех местах жило страшное чудовище, пожирающее одиноких путников. Столкнуться с которым рисковал каждый кто решался выйти в путь по темну. Вопреки здравому смыслу отряду пришлось идти в ночное время. Шли медленно, лошадей пришлось оставить на опушке, к тому же Амадо тащил за собой раненного Лагналя.
Преодолев природную спесь и заносчивость, молодой Лагналь, оказался вполне приличным человеком. Именно он посоветовал не выходить на тракт, поскольку Кьюзо мог привести подмогу. Он же рассказал, что они совершали рейд против разбойников, орудовавших в этих лесах. На группу Эвелин они вышли случайно, приняли их за банду мошенников, что недавно обокрали жителей городка Навиль. Междоусобная война выдавила из Амората много отребья, часть которого отправилась за удачей в земли Лампеды.
Тяжело переживая гибель Отто, Крено дружил с Фигнаром с детства, Лагналь впал в апатию. Кальцер излечил его руку, и позволил графу самостоятельно себя обслуживать, но добавил проблем Амадо, которому теперь приходилось постоянно следить за знатным пленником.
Несколько дней двигались спокойно, иногда встречая просеки, и лагеря лесорубов и углежогов. Вскоре замаячили Изумрудные холмы Иргама. Эвелин рвалась вслед за Тео, но Амадо, твердо пресек все попытки своевольной баронессы свернуть с намеченного пути.
Уже будучи в Иргаме Эвелин, узнала о судьбе Кристиано Малино. Прошло больше месяца прежде, чем Амадо понял, что ей нужна помощь. Не зная, что делать, он обратился к Хельму Доварду. Выслушав историю баронессы, гном согласился, что Мая единственная кто может помочь Эвелин пережить утрату.
***
Катарине исполнилось полных восемнадцать, одаренная редкой, жгучей красотой, брюнетка, вызывала восхищение всего двора, особенно молодой его части. Но не смотря на все старания престарелого короля, девушка так и не смогла родить. Проблемы с наследником приводили Леши в состояние исступления. Посторонним он никогда не признался бы, но оставаясь с собой наедине, король мог не врать. Старый монарх с тоской осознавал, что причина его бездетности вовсе не Елена, или молодая королева, а он сам. Оскорбительная в своей унизительности мысль терзала престарелого супруга с каждым днем все сильнее. Король охладел к Катарине, а позже начал придираться к молодой супруге. Постепенно их отношения испортились, с отношениями закончились и попытки зачать наследника.
С присущей молодости беспечностью Катарина предавалась увеселениям и флирту с молодыми рыцарями и пажами. Пока в один прекрасный день не заметила, что ее сторонятся, а те смельчаки, что позволяли себе восхищаться ее молодостью и красотой, либо гибли, либо исчезали из окружения королевы. Очень быстро Катарина оказалась, совершенно одна, пребывая среди двора полного людей, королева оставалась в одиночестве. Негласное табу на общение с ней превратило в пытку каждое появление в свете. С молодой королевой всегда были учтивы, соблюдая этикет до буквы, но далее официальной любезности дело не шло. Друзья исчезли, остались фрейлины-надзирательницы, несмотря на молодость супруги Леши, ее окружали пожилые женщины. Так прошел второй год замужества Катарины.
Деятельная королева изнывала от тоски и внутреннего томления, ее выворачивало от скуки, от лживого и льстивого двора. Праздник в честь ее совершеннолетия совсем не радовал Катарину, она понимала, что это очередное, изощренное, издевательство со стороны супруга.
До нее доходили слухи о том, что ее друзья и поклонники, закончили свои дни кто на войне, кто на плахе по весьма сомнительным обвинениям. В пол голоса звучало одно и тоже имя Люсьен Кьюзо, хранитель королевской печати. Ловкий старик возглавлял Королевский Совет, и все, кто пытался оспорить выдвинутые придворным интриганом обвинения впадали в немилость у самого короля. Затем Катарине сообщили, что ее любимая подруга Франсуаза Жирандо находиться в башне, под строгим надзором церкви, и, судя по всему, вряд ли когда-нибудь покинет узилище.
Протест и ненависть постепенно зрели в юной душе. Катарину распирало от гнева, обида жгла сердце, которое требовало справедливости. Привычка к вольной жизни при дворце отца, не позволяла смириться с нынешним положением, от бунта удерживал страх потерять последних близких ей людей. Катарина привезла с собой служанку Марту и няньку Залези. Пожилые женщины когда-то заменили девушке рано ушедшую мать, и теперь составляли основной круг ее общения. К тому же их присутствие скрашивало полу тюремное существование во дворце Леши, напоминая о родном доме.
Как и предполагала королева, праздник оказался праздником для всех, кроме именинницы. На балу Катарину никто не приглашал, сам престарелый супруг давно уже не баловал подданных своими некогда изящными па, а молодые дворяне вежливо обходили королеву стороной. Последовавшее за балом, карнавальное представление, также пришлось наблюдать сидя на троне, не шелохнувшись подобно фарфоровой кукле. Молодая кровь бурлила, так хотелось сорваться с места и унестись в безудержное веселье придворной молодежи.
Под завязку вечера к гостям вышел Умберто Кьюзо. Молодой граф Кьюзо, сын королевского советника, одетый в малиновые цвета родового герба, которые очень шли к темным волосам юноши и бледной синеве его бритых щек, устроил представление.
– Приветствую Вас ваше величество! – проговорил Умберто с придыханием, кланяясь Катарине.
Толстая цепь звякнула об пол, позади Кьюзо показался мальчик, лет десяти не больше. Ребенок, одетый в шутовской наряд, изображал гнома. Из куска теста ему слепили гигантский нос, безобразно нависавший над верхней губой, а щеки и волосы вымазали рыжей охрой. Испуганные глаза мальчика умоляюще уставились на красивую девушку, горделиво сидевшую на троне.
– Ваше Величество позвольте Вам преподнести мой подарок – обратился к королеве молодой граф. – Этот грязный гном был захвачен нами в неравной борьбе, несколько дней назад. И по счастливой случайности, наш пленник оказался не кем иным, как королем подземного царства, Рибигудом! – зал взорвался хохотом.
Королева снисходительно улыбнулась.
– Благодарю Вас славный рыцарь, за Вашу храбрость и благородство – шутливо, в тон своему визави, ответила Катарина. – Я принимаю Ваш подарок! Отведите мальчика к Залези – скомандовала она, стоявшему поодаль слуге.
Старый слуга Гирабо шагнул к мальчику, протягивая руку, чтобы забрать конец тяжелого повода. Но Умберто хитро улыбаясь отступил, не позволяя прикоснуться к цепи.
– Ваше Величество я верен Вам всей душой, но сей подарок не только Вам принадлежит! Поскольку пред нами плененный враг Вашего Величества, я думаю Вам следует отдать судьбу Рибигуда в руки нашего короля – злая улыбка скользнула по лицу графа.
– Я Вас не понимаю! – проговорила Катарина, удивленно глядя на Умберто.
Гирабо испуганно оглянулся на Леши, и застыл на месте ожидая королевского решения.
– Что тут не понятного? Вам следует оставить последнее слово за Нашим королем. Только воля Его Величества может даровать милости – ехидно улыбаясь, проговорил Альберто Кьюзо, папаша Умберто.
– Ваше Величество, разве я давала повод усомниться в моей верности? – раздраженно спросила Катарина.
– Моя дражайшая супруга, у меня и нет в том сомнений. Но мое право, я не уступлю никому, даже Вам – король плотоядно улыбнулся, заглядывая водянистыми глазами в раскрасневшееся лицо супруги.
Катарина опустила глаза.
– Я жду вашей воли – сдержанно ответила девушка.
– Тогда мы повелеваем дать врагу нашего королевства то, что ему положено! Умберто продолжай, повесели своего короля! – насмешливо ответил Леши.
Воодушевленный поддержкой монарха, Кьюзо младший кивнул, и отвесил мальцу звонкую оплеуху.
Мальчик громко вскрикнул и заплакал, толпа придворных рассмеялась, а Умберто, театрально выставив ногу вперед, громко спросил.
– Грозный ли Рибигуд предо мной?! Что король грязных штолен, и карликов злых, ты рыдаешь подобно младенцу!
Ребенок удивленно посмотрел на Кьюзо и срываясь на слезы прокирчал.
– Меня зовут Тео! Я не гном! Господин, зачем вы меня бьете?! – Умберто улыбнулся, и дернул цепь, так, что ребенок, громко охнув, с размаху упал на колени.
– Вот положение подобающее грязному гному, когда он стоит пред истинным королем!!! – почти грозно возопил Кьюзо.
Взгляд провокатора скользнул по лицам гостей, стоявших полукругом в первом ряду. Придворные склонились в поклоне.
В руке Умберто блеснул кинжал, Катарина не верила глазам. Она знала о нескольких войнах ее супруга с Рибигудом, но не могла поверить, что столь абсурдное представление может закончится ритуальным жертвоприношением. Тем временем кинжал завис над шеей ребенка.
– Моли своего короля о пощаде, низкородный шахтер, что присвоил себе право владеть наследием Леши Благословенного!!! – кричал в ухо мальчика опьяненный властью Умберто.
– Простите меня! Я ничего не сделал!!! – заверещал малец, испуганно вытаращив глаза на старика, в золоченом кресле.
Двор напряженно смотрел на Леши, все ждали его милости. Ведь это всего лишь ребенок, которого принудили изображать Рибигуда. Леши поднял тяжелый взгляд, и осмотрел мальчика в шутовском наряде.
Катарина привстала на троне, и перегнувшись через подлокотник, тихо сказала.
– Оставь ему жизнь. Ты король. Будь милосерден.
Старик скосил взгляд на черноокую красавицу и тихо произнес.
– Дай ему то, что причитается преступникам, оскорбившим королевское достоинство – рука Леши взмахнула, давая разрешение на убийство.
Несмотря на малый возраст малец тут же сообразил, что, к чему. И причитая пополз к ногам короля, но резкий рывок цепи опрокинул ребенка на спину. Мальчишка заорал, срываясь на фальцет. Умберто навис над ним полный решимости исполнить волю монарха. Придворные с удивлением, и нескрываемым интересом следили за происходящим.
Рука Кьюзо несколько раз ударила ребенка по лицу, от чего высокий визг мальца захлебнулся, и в зале повисла тишина. Катарина, не отрываясь смотрела на супруга, и когда наконец поняла, что король не изменит своего решения вскочила с места.
– Остановись!!! Это ребенок, а не Рибигуд!!! – прокричала она.
Грудь девушки волновалась в неглубоком декольте, душившие эмоции перекосили рот красавицы.
От крика королевы зал вздрогнул, лицо короля побелело и вытянулось, Умберто уставился на Катарину, так и не договорив очередное ругательство.
Молодая королева подбежала к графу и наотмашь ударила по лицу.
Звонкий шлепок разлетелся брызгами, отскакивая многократно от мраморных стен и колон бальной залы. Об пол звякнул, выпавший из рук мучителя, кинжал. Умбетро ойкнул и схватился за саднящую щеку.
Не веря глазам Леши, привстал в кресле. Кьюзо младший растерянно смотрел на пышущую гневом королеву, и почему-то глупо улыбался. Мальчик спрятался за Катарину и испуганно выглядывал из-за ее подола. Королева дернула цепь, вырывая свободу для Тео из рук придворного повесы. Кьюзо Старший быстро подбежал к престолу, и громко зашептал на ухо Леши, брезгливо скривив губы король прервал советника.
Зал выдохнул, Катарина заговорила, едва сдерживая звеневший от гнева голос. Девушка обвиняла рыцаря в недостойном поведении, в слабости и трусости, в ярости она сыпала страшные угрозы. Сама, еще не зная, сможет ли воплотить в жизнь хотя бы одну из них. В этот момент Катарина могла самолично расправиться с молодым циником.
Кьюзо, бледный как мел, смущенный напором взбешенной женщины, стоял на месте, боясь пошевелиться.
Леши поднялся со своего места, и весело рассмеялся.
– Дорогая Катарина, сегодня вы нас поразили! Фурия, не иначе!!! – король неспешно подошел к специальному столику и принял кубок из рук дегустатора.
– Так подымем же наши кубки, славя величие женского духа!!! Отдадим должное, смелости хранительниц наших очагов!!! – зал одобрительно загудел.
Подхалимы соревновались в славословии достоинствам королевы, тем временем Кьюзо исчез. Сын главы Королевского Совета не смог перенести прилюдного унижения.
– Как тебя зовут дитя – с мягкой улыбкой спросила Катарина.
– Тео – все еще испуганно ответил мальчик.
– Откуда ты?
– Из Авинсы, я человек барона Малино.
– Не бойся Тео, теперь ты под моей защитой! Тебя никто больше не посмеет обижать! – самоуверенно пообещала девушка, одаряя мальца белоснежной улыбкой.
Ребенка отвели в покои королевы. Леши молчал, из чего Катарина сделала вывод, что супруг принял ее решение.
Внизу еще продолжалось гуляние, Катарина сидела в своей спальне, растянувшись в удобном кресле. Уставшие от долгого сидения ноги, приятно ласкало тепло гаснущего камина.
После скандала ей все-таки удалось потанцевать. Впервые за полгода она общалась легко, без стеснения. Сегодня она не ощущала невидимую руку короля.
Дверь резко распахнулась, вошел король, следом вбежала испуганная Марта.
– Моя Королева, я пыталась объяснить…
– Пошла вон!!! – задыхаясь от ярости, процедил Леши.
Испуганная Марта выбежала из спальни, от гнева голова короля тряслась, передавая мелкий тремор всему телу. Монарх подошел вплотную к Катарине и вперил слезящиеся от старости глаза в темные омуты своей супруги, полные жизни, и огня.
Он заговорил с ненавистью разглядывая угли тухнущего очага, отраженные в черных бесенятах Катарины. Девушка удивленно смотрела на супруга. Отсутствие страха еще больше бесило Леши, и он с размаху ударил ее по лицу. Прелестная головка откинулась на спинку кресла, его рука все еще крепкая перехватила горло девушки. Первый испуг прошел, и рука Катарины провела по лицу короля острыми ногтями, оставляя глубокие кровавые полосы. Завыв от боли, он тут же отпустил ее горло, и отступил на шаг.
– Ах ты тварь! Ну шлюшка! – прошипел Леши.
На минуту он исчез в соседней комнате. Откуда вскоре появились трое, под предводительством Кьюзо. Не обращая внимание на гневные приказы королевы, мужчины схватили девушку за руки и ноги, и швырнули на кровать. Ткань балдахина оборвалась, накрыв Катарину сверху, Кьюзо резко сдернул ткань на пол, и накинулся на девушку. Катарина кричала, попыталась драться, яростное сопротивление охладило пыл насильников, ей почти удалось вырваться. Но удар под дых подкосил ноги девушки, она почти потеряла сознание не в силах вдохнуть.
На крики прибежала нянька, пожилая женщина, налетела на Леши, что стоял в дверях скрестив руки на груди. Король улыбался, наблюдая за происходящим.
Нянька Залези кинулась к насильникам, но ее грубо отшвырнули, не вставая с колен она подползла к королю, сухие руки пожилой женщины схватили подол туники монарха.
– Умоляю, батюшка, останови подлецов!!! Не погуби честь молодой королевы!!! Умоляю!!! – причитала нянька, заливаясь слезами.
Досадливо поморщившись, король хлестко ударил Залези в висок, резко оборвав причитания няньки. Она беззвучно повалилась на бок, и затихла, Марта спряталась за гобелен, и старалась не издавать ни звука.
Король даже не посмотрел в сторону служанки, и ядовито улыбаясь начал свой монолог.
– Ты красавица привыкла к вольностям у твоего папеньки, так вот теперь ты моя жена, а я твой господин! Запомни хорошенько потаскушка, ты лишь предмет интерьера. Главная задача, которого обеспечить мне наследника, а не показывать норов. Ты позоришь меня перед двором! Пустая кукла!
– А пока ты не справляешься со своими прямыми обязанностями, ты не имеешь и тех немногих привилегий, что причитаются настоящей королеве. Я согласился взять тебя в жены, полагая, что ты подаришь мне наследника, а что получил в итоге! Девку готовую блудить с кем попало, не знающую уважения ни ко двору, ни к супругу!
– Правильно сказано яблоко от яблоньки. Мне пришлось пожертвовать чистотой своей крови, приняв тебя низкородная шлюха, достойную дочь твоей матери потаскухи и папаши труса, который не выиграл ни одного сражения. Так как ты смеешь, проявлять свой норов! Потаскуха!
– Думаешь я не вижу, как ты сморишь на придворных повес, не знаю о твоих шашнях с пажами и рыцарским молодняком! Видит бог я долго терпел, но и моему терпению рано или поздно приходит конец!
– Сегодня ты получишь похоть, и разврат, что так манят тебя! Оскорбленный тобой Кьюзо, избавит тебя от необходимости страдать от недостатка мужского внимания.
Насильники уже приступили к своему делу, сменяя друг друга. Время от времени они награждали свою жертву оплеухой другой, подавляя слабые попытки сопротивления. Особенно неистовствовал Кьюзо, он буквально избивал королеву, девушка захлебывалась в крови, текущей из разбитого носа и губ.
– Ради Бога Умберто, не выбей ей зубы! Не хватало еще чтобы ее полоумный папашка пошел на меня войной из-за улыбки своей любимой дочурки! – раздраженно остановил усердного садиста король.
Кьюзо мгновенно сбавил напор, но переключился на более интимные части девушки, причиняя королеве еще большие мучения.
Несмотря на показную злость внутренне Леши оставался спокоен, он знал зачем делал, все что происходило сейчас в спальне королевы. Его эго наконец нашло успокоение, теперь он мог убедить себя, что причина отсутствия детей в их браке результат развращенности супруги, а не итог его стерильности.
– Неудивительно, что бог наказал эту развратную шлюху бесплодием! – резюмировал Леши, глядя на растерзанное тело супруги.
– Чего встали?! Продолжайте! – скомандовал король, после чего покинул спальню, оставив насильников наедине с жертвой.
Еще более Леши убедился в своей мысли, когда на протяжении шести лет, подвергаясь регулярным насилиям, Катарина, так и не понесла дитя. Теперь король точно знал, что причина его бездетности, в неполноценности второй половины. Леши вновь задумался о женитьбе. Оставалась одна загвоздка, Кейст.
Ругаться с сумасшедшим воякой, Леши не имел ни малейшего желания. Встал вопрос, что делать с неугомонным папашей Катарины. Этот вопрос повис в воздухе и не давал королю покоя.
За шесть лет Катарина сильно состарилась, в свои двадцать четыре она выглядела на сорок. Ранняя седина поразила отца Катарины, когда они встретились с ней в летнем дворце Леши. Кейст не мог понять, что стало причиной столь ранней старости. Дочь молчала, наотрез отказываясь говорить на эту тему.