Мир после нас. Как не дать планете погибнуть

Природа и жизнь

Если общество не может справиться с истощением ресурсов, то возникают по-настоящему интересные вопросы, касающиеся общества, а не ресурсов. Какие структурные, политические, идеологические или экономические факторы мешают этому обществу реагировать правильно?

ДЖОЗЕФ ТЕЙНТЕР, антрополог

В марте 2018 года Ведомство по патентам и товарным знакам США получило заявку на патент новой техники искусственного опыления растений. В многостраничной заявке, зарегистрированной под номером US2016/0065749, изобретатели описывали крошечный летательный аппарат, похожий на мини-дрон, который может сам подниматься с базы и летать над сельскохозяйственными угодьями. С помощью миниатюрной щеточки он собирает пыльцу с одного растения, а затем с помощью таких же миниатюрных вентиляторов переносит ее на другое. Успех опыления можно проконтролировать с помощью сенсора, который отправляет сигнал в сеть, чтобы другие летательные аппараты не подлетали к одним и тем же растениям.

Человек, прочитавший эту заявку, должен был дважды испытать потрясение. С одной стороны, сразу становилось ясно, что это изобретение сконструировано по тому образцу, который существует в природе уже миллионы лет, – речь идет о пчелах.

Но в мире, в котором живут изобретатели этого аппарата, кажется, все неожиданно изменилось. Они писали в своей заявке, что уже много лет количество насекомых, опыляющих растения, снижается, а попытки рассеивать пыльцу над полями с помощью больших машин оказались неэффективными.

Поражает и то, что запатентовать эту технику хотели не сами изобретатели, а компания, по чьему заказу они разработали свой прибор, – американская торговая сеть Walmart.

Зачем продавцу нужны механические пчелы?

Ну, прежде всего, Walmart – это не просто какой-то продавец. Это самая большая сеть розничной торговли в мире и одна из самых прочных с финансовой точки зрения корпораций. Она выросла благодаря стратегии, цель которой заключается в том, чтобы в любом случае продавать все дешевле, чем у конкурентов. «Всегда низкие цены» – таков многолетний рекламный лозунг компании. При этом даже если единица товара приносит Walmart меньше денег, чем конкурентам, зато у нее покупают в таких огромных количествах, что она все равно получает свою выгоду. Это и понуждает к росту: массовые продажи прибыльны.

И поэтому у Walmart не только наибольший оборот, но еще и более 2 млн работников, занятых в более чем 11 000 филиалов, что делает ее крупнейшим работодателем мира. Вряд ли кого-то удивит, что основавшая компанию семья Уолтон уже много лет является самой богатой в США.

Но при чем тут искусственные пчелы?

Тот, кто хочет это понять и, следовательно, разобраться, как наша экономическая система стала такой, какой мы ее сегодня знаем, должен прежде всего ясно осознать наше отношение к природе. Природа лежит в основе нашей экономики, она дает энергию и сырье, используемые людьми. В течение долгого времени человек исходил из того, что природа была создана богом или богами, а значит, ее законы так же непостижимы, как пути Господни. В некоторых культурах люди воспринимали природу или саму Землю как мать-прародительницу, а в нашей западной культуре в конце концов укрепилось представление о едином Боге, создавшем Землю и передавшем ее людям. Такие ученые, как Галилео Галилей, Рене Декарт или Исаак Ньютон, в XVII веке пересмотрели эти представления и переосмыслили библейский наказ «да владычествуют они…», в результате чего роль человека на планете открылась с радикально новой перспективы. Эти ученые показали, что природа подчиняется вычисляемым правилам и что если наука сможет открыть и описать эти природные законы, а люди научатся систематически использовать их в своих интересах, то станут хозяевами своей судьбы. И вот уже наступила эпоха Просвещения, и новое представление Homo sapiens о самом себе было сформировано.

Человек начал разбирать природу по частям, словно ребенок, разбирающий игрушку, и принялся играть с ее составляющими. Он выяснял, для чего они существуют. Он изменял их, менял местами, соединял по-другому, будучи уверен, что благодаря этому мир будет функционировать лучше, чем прежде. Природа, частью которой человек был раньше, теперь превратилась в окружающую среду – человек был теперь оторван от нее, она просто его окружала. Живое единство, где все было связано между собой, превратилось в машину, которую можно по собственному желанию переделывать ради своих целей. То, что было стабильной динамичной сетью взаимосвязей, свелось в восприятии людей к разрозненным элементам, а из целого (ставшего невидимым) его занимали только отдельные аспекты.

А именно: можно ли извлечь из этого пользу?

Или оставить в покое?

Тот, кто таким образом существует в мире, конечно же, не замечает его невероятного разнообразия, его динамических изменений и связей между его отдельными частями. Не обращает внимания, что в этом мире даже крошечные снежинки отличаются друг от друга. Что каждый феномен возникает из какого-то другого и что свойства и развитие каждого элемента зависят от других элементов, с которыми он связан. Вместо этого человек видит мир таким:

Лес – это древесина.

Земля – это опора для растений.

Насекомые – это вредители.

А курица – это такая штука, которая дает яйца и мясо.

Все куры, которых люди когда-либо разводили, происходят от банкивской джунглевой курицы – дикого, свободно живущего вида, чьей родиной изначально, до одомашнивания человеком, была Южная и Юго-Восточная Азия. Теперь курица – это самая распространенная в мире птица. Но современные породы не имеют почти ничего общего с тем диким видом и очень сильно отличаются от кур, которых наши предки разводили в течение многих веков. Человеку нужны были куры, которые могли бы и нести яйца, и служить источником мяса, поэтому он всегда отбирал птиц, которые могли наилучшим образом выполнять эти функции. Однако стоило улучшить одну из способностей, как другая тут же отставала. Больше яиц – значит меньше мяса, и наоборот.

Со временем усилиями селекционеров были выведены породы, приспособленные к разным задачам. И сегодняшние бройлерные цыплята уже через месяц после рождения отправляются на убой, сегодняшние несушки уже в первый год жизни откладывают до 330 яиц, а второй год для них вообще не предусмотрен. Хуже всего дела обстоят с цыплятами мужского пола. Они в этой системе оказываются дважды ненужными, так как, естественно, не могут ни откладывать яйца, ни быстро поставлять мясо – следовательно, с экономической точки зрения их разведение бессмысленно. Их уничтожают в измельчителе сразу после вылупления.

Вам не кажется, что это противоестественно?

Но так функционирует система, которая только в Германии ежегодно производит 12 млрд яиц и забивает 650 млн цыплят, а еще 45 млн «отбраковывает» [^[5] ].

А на следующий год все повторяется.

С развитием современной цивилизации обычную фермерскую курицу заменили высоко оптимизированные существа на специализированных птицефабриках. Птицеводство раздробилось на отрасли. Сегодня есть предприятия, которые занимаются только выращиванием, или только размножением, или только откормом, или только содержанием несушек. Происходят обеднение и утрата былого многообразия пород, так как эта система использует лишь несколько из них. Сокращается генофонд, птицы становятся более восприимчивыми к болезням. Такое сужение наблюдается и у производителей, объединенных в монополии, небольшое число которых контролирует рынок. Достаточно одной эпидемии птичьего гриппа, чтобы они обанкротились.

Похожая ситуация складывается сегодня и с товарными сельскохозяйственными культурами: бананами, кофе, соей или пшеницей. Их выращивают не для внутреннего потребления, которым из-за них, наоборот, пренебрегают, а на экспорт. При этом высокопродуктивные сорта лучше всего служат цели получения максимального урожая в кратчайшие сроки. К сожалению, они не всегда оказываются самыми устойчивыми перед лицом изменения климата, но выясняется, что других уже просто не существует.

Принципиальная разница между системами, созданными человеком, и теми, которые существовали в природе, заключается в том, что для последних характерны высокое разнообразие и цикличность. В естественной системе нет никого, кто бы что-то забирал, не возвращая потом долг в другой пригодной для использования форме. Отходы одного – пища другого. Современный человек вмешался в эту отлаженную систему и превратил круговорот в ленту конвейера, двигающуюся только в одном направлении. Здесь все ломают, часть используют, а позади оставляют отходы, которыми никто не может питаться. Отходы сжигают, закапывают, сваливают в кучи или даже сбрасывают в моря или реки.

Природные системы созданы для длительного существования, искусственные – только на краткий момент. Природные системы живут за счет многообразия, обладают способностью к саморегуляции и самовосстановлению. Именно поэтому они устойчивы и продуктивны. Они ориентированы на эффективное использование энергии и не растрачивают безрассудно свои ресурсы. Современные системы, созданные людьми, используют отдельные процессы – вспомните о ленте конвейера, – и их экономическая эффективность основана на принципе: то, что меньше стоит, в конечном счете выгодно. В результате в искусственных системах сокращается разнообразие, их структура становится однородной, а значит, более хрупкой и уязвимой. Вместо того чтобы перенять у живых систем образцы успешной эволюции, современный человек пытается превратить все, до чего дотрагивается, в высокопроизводительную машину, не обращая внимания на то, что окружает эту машину.

И так он обходится не только с природой.

Попробуйте пройти по центру немецкого города и посчитать, сколько там осталось маленьких магазинчиков. И сколько филиалов международных сетей, продающих точно такие же товары в других городах, странах или континентах. Например, одежду, из-за которой каждый год образуется 92 млн тонн отходов. И частью этих отходов становятся вполне пригодные для использования вещи. Их обычно сжигают, потому что так проще всего от них избавиться [^[6] ]. А жители Земли уже рвутся приобрести товары из новой коллекции массового производства, вместо того чтобы заняться переработкой предыдущей.

А может быть, вы вообще больше не ходите в центр города, потому что все ваши потребности может удовлетворить Amazon? Этот гигант онлайн-торговли, который делает нашу жизнь дешевле и удобнее? Широко известно, что для этого он изучает и анализирует состояние всего общества и получает доход, продавая эту информацию другим. Как и то, что эта платформа систематически губит предприятия и бренды, которые не хотят продавать через нее свои товары. И почти не вызывает недовольства тот факт, что упаковщиков там контролируют с центрального пункта с помощью наручных сканеров, и, если они не укладываются в предписанное время, раздается специальный сигнал. С доставщиками практически никогда не вступают в живой контакт, даже при приеме на работу. Все происходит с помощью электронной почты, видео и навигаторов. Налогов Amazon старается избегать, декларируя свои доходы только в тех уголках мира, которые предлагают корпорациям особенно привлекательные системы налогообложения. А вот инфраструктурой, созданной на деньги налогоплательщиков, и социальной системой, предназначенной для помощи тем, кто находится в сложных ситуациях, компания с удовольствием пользуется повсеместно. Даже принцип «Часть моего дохода служит обеспечению общественно значимых услуг» здесь все еще не функционирует.

Прогресс, носящий все более глобализированный характер и основанный на безудержной добыче сырья и максимизации производства, подвергает гомогенизации и оптимизации не только природу, но и культуру, и образ жизни. По всему земному шару.

Каждый месяц социальной сетью Facebook активно пользуются почти 2,5 млрд человек.

Starbucks, Zara, Primark, McDonalds, Burger King и Cola-Cola штампуют и продают свои товары по всему миру.

Мы смотрим одни и те же фильмы, слушаем одну и ту же музыку, узнаем одних и тех же звезд, едим бургеры, китайскую лапшу, пиццу. Повсеместно.

Так какое все это имеет отношение к механическим пчелам?

В 1983 году ООН создала комиссию, которой предстояло обсудить, каким образом наше экономическое развитие сочетается с планетарными границами. Через четыре года был издан доклад, составленный под руководством тогдашнего премьер-министра Норвегии Гру Харлем Брундтланд, поэтому он известен как «Доклад Брундтланд», – в нем впервые были сформулированы те принципы, на которые должна ориентироваться экономическая деятельность человека, если мы хотим сделать ее устойчивой. В основу документа была положена идея о создании простых ориентиров, необходимых для восстановления нормального хода вещей. Дело в том, что уже тогда все начало идти вкривь и вкось.

Определение, выработанное комиссией, станет краеугольным камнем всех последующих соглашений об окружающей среде. Оно очень простое: «Устойчивым является такое развитие, при котором удовлетворение потребностей нынешних поколений осуществляется без ущерба для возможностей будущих поколений удовлетворять свои собственные потребности» [^[7] ].

При этом были сделаны два важных уточнения: потребности бедных должны стоять на первом месте, а также необходимо следить за тем, чтобы социальное и техническое развитие не нарушало регенеративные природные циклы. Таким образом, был заложен фундамент для нового мышления.

Но в том же 1987 году американский экономист Роберт Солоу получил Нобелевскую премию за свое понимание экономического роста, которое предполагало не только использование научно-технического прогресса как двигателя экономики, но и включало понятие взаимозаменяемости природного капитала. Звучит сложнее, чем понятие устойчивой экономики, но на самом деле здесь все очень просто. Эта теория разворачивает все попытки решить проблему в противоположном направлении. Взаимозаменяемость природного капитала означает, что можно изъять из природной системы любой отдельный элемент и заменить его искусственным. По мнению Солоу, если человек разрушает природу, то это не катастрофа и даже не ошибка, он просто должен заменить ее с помощью техники, и все будет прекрасно. Сделать зеленое серым. Так было переосмыслено второе условие «Доклада Брундтланд»: речь больше не идет о том, как включить социальные и технические процессы в естественный мир, не разрушая его восстановительных циклов. Теперь нам следует просто все больше и больше заменять природу.

Говоря сухими словами самого Солоу: «Пока природные ресурсы можно легко заменять другими факторами производства, то в принципе никакой проблемы не существует. Мир может существовать практически без природных ресурсов, поэтому их истощение – это только достижение, а не катастрофа» [^[8] ].

Когда я это в первый раз прочитала, то не могла прийти в себя.

И за это дали Нобелевскую премию?

Такие влиятельные институты, как Всемирный банк, переняли этот подход и оказывают всяческую поддержку тем странам, где благодаря эксплуатации природного капитала что-либо строится или вырабатывается. Это называется принципом «настоящей экономии», и в соответствии с ним исчезновение тропического леса больше не проблема, если только люди получат прибыль благодаря произведенным в результате товарам и услугам. Ведь единственные параметры экономики – это деньги и цена. А насколько созданный людьми заменитель сможет стать частью природного цикла – об этом судить по количеству денег невозможно. Однако вопрос о том, насколько хорошо просто разрушать все живое до тех пор, пока мы в состоянии сооружать машины для этого, очень редко обсуждается представителями якобы нейтральной экономической науки.

Хочу отметить, что взгляды Солоу представляются мне самонадеянными и в основе своей оторванными от естественнонаучных знаний, а вот взгляды, выраженные в «Докладе Брундтланд» – вполне жизнеспособными. Но что интересно, предложения Солоу и Брундтланд – как часто бывало в истории – изначально просто отражали два разных взгляда на мир. Просто два соображения о том, как строить наше будущее. Продолжать как обычно, только в еще больших масштабах. Или же что-то в корне преобразовать. Изменить свой взгляд на мир, и мир тоже изменится. Две эти идеи предоставляют нам выбор. И этот выбор все еще не сделан.

Догадываетесь, какой взгляд сильнее распространился после их столкновения в 1987 году?

Тогда мы можем вернуться к разговору о механических пчелах.

Опыление растений насекомыми можно понимать как услугу, оказываемую человеку природой. В пересчете на деньги Федеральное ведомство по охране природы Германии оценивает эту работу в 150 млрд евро в год [^[9] ]. Эта сумма превышает общую годовую прибыль компаний Apple, Google-Alphabet, Facebook и Microsoft. Другие услуги, которые экосистемы оказывают людям, включают также очистку и циркуляцию воды, снабжение воздухом и питательными веществами, защиту от штормов и наводнений и рекреационную ценность природных территорий. Денежную стоимость всех экосистемных услуг сложно оценить – это значит попытаться выяснить, какова экономическая ценность природы для нашей жизни в сравнении с изобретенными человеком способами создания ценности. Стоит, наверное, также спросить себя, насколько дорого нам обойдется выполнять все это самим. Не говоря даже о том, сможем ли мы вообще это сделать.

Сумма, полученная в результате исследования, проведенного в 2014 году группой ученых под руководством Роберта Констанцы, так огромна, что можно не обращать внимания на некоторые отклонения в ту или иную сторону: к 2007 году природа оказывала людям экосистемные услуги примерно на сумму от 125 трлн до 145 трлн долларов в год. Это очевидно больше, чем весь ВВП мира, то есть совокупная стоимость всех товаров и услуг, которые каждый год производят люди на планете. В 2018 году мировой ВВП составил 84 трлн а в 2007 году он был равен примерно 55 трлн долларов. Ущерб от потери экосистемных услуг между 1997 и 2011 годами оценивается примерно в сумму от 4,3 трлн до 20,1 трлн долларов [^[10] ]. Если мы сравним прирост ВВП и экономический эффект от разрушения экосистем, то получим отрицательный результат.

Хотя значение экосистемных услуг для устойчивого использования ресурсов, обеспечения человека всем необходимым и поддержания высокого качества жизни огромно, мы получаем их от природы практически бесплатно. Нам не надо ничего изобретать и развивать, не надо оплачивать работу людей и машин. Поэтому роль природы не вносится в в бухгалтерские ведомости, а в экономике тому, что не имеет стоимости, что нельзя подсчитать, просто не придается достаточного значения. Мы оцениваем отдельные элементы, разные виды сырья, которые получаем от Земли: кубические метры древесины или граммы железа. Но никаких действующих методов оценки регенеративных и деструктивных механизмов очищения воды и воздуха, распространения пыльцы и семян, поглощения углерода и сохранения пищевых цепей и биоразнообразия, не говоря уж о понимании этих процессов, у нас нет. Вам не кажется странным противопоставление охраны природы и успешной экономики?

Треть мирового урожая сельскохозяйственных культур зависит от существования насекомых-опылителей. Но для таких компаний, как Walmart, значение имеет только возможность предлагать покупателям товары как можно дешевле, и поэтому они не обращают внимания на ущерб, который наносит окружающей среде промышленное сельское хозяйство, способное обеспечить самые низкие цены.

К счастью, все чаще начинают обращать.

В последние годы Walmart пытается соответствовать принципам устойчивого развития. Они модернизировали свой парк грузовиков, снизили энергопотребление холодильных установок, минимизировали количество упаковки и тем самым существенно сократили выбросы углекислого газа. Когда компания начала устанавливать на крышах своих огромных супермаркетов солнечные батареи, она превратилась в крупнейшего генератора солнечной энергии в США. В ассортимент были включены экологически чистые продукты, в результате чего Walmart сразу же стал крупнейшим в мире потребителем органических молока и хлопка.