Русское варенье (сборник)

Долго, очень долго я "бегала" от этой книги - где-то внутри меня сидит твердое убеждение, что не стоит автору распыляться по множеству жанров, и если у него хороша проза, то не нужно ему браться за что-то иное. Но утомленная ожиданием новой книги Улицкой (все предыдущие уже прочитаны, сколько же можно ждать!), я все-таки решилась на прочтение "Русского варенья", и была посрамлена в своих убеждениях. К счастью. Людмила Евгеньевна снова оказалась выше всяких похвал. В книгу вошли три пьесы: "Семеро святых из деревни Брюхо", "Русское варенье" и "Мой внук Вениамин". "Русское варенье". Это, товарищи, Чехов на современный манер. В прямом и переносном смысле. Кроме того, что пьеса прямо отсылает к "Вишневому саду" и "Трем сестрам", она является, на мой взгляд, логическим ее продолжением. Что бы делали три сестры в вишневом саду в наше время? Молились, варили варенье и рассуждали о былом величии и судьбах страны, с ужасом констатируя факт, что ни от величия, ни от страны уже ничего не осталось. Какая странная идея! Выше моего понимания... Бабушка Аня варила варенье. Но тогда была своя вишня. И была прислуга. В этих самых тазах. Да-да... В этих самых медных тазах. Снимали пенки! И прилетали осы. Весь сад гудел от ос... Теперь почему-то ос не стало. "Мой внук Вениамин" Моя любимая тема - женщины, еврейские женщины и особая разновидность еврейских женщин - еврейские мамы. - Нельзя удочерить взрослого человека. Сонечке восемнадцать лет. - Что, в восемнадцать лет уже не нужна мама? "Семеро святых из деревни Брюхо" Единственная пьеса из сборника, в которой не нашлось и одного места для улыбки. Вера и неверие, Бог и наши поступки... Тут перед революцией просто гнездо у них было, у святых. Но некоторых, когда церкви позакрывали, некоторых того, постреляли, а кого сослали...

Наверное, далеко не самая лучшая идея - начинать знакомство с писателем с пьес, особенно с учетом того, что как раз таки пьесы я с детства недолюбливаю. Но тем не менее знакомство состоялось и я вполне могу назвать его успешным. Первый рассказ держал меня в недоумении всю свою первую половину и лишь во второй его части стало проясняться то, что пытался донести автор через непривычные современному уху слова в устах юродивых, блаженных, хожалок (и названия-то таки давно забыты!). Пришло понимание "при чем тут вообще революционеры, алкоголики и девицы легкого поведения". Картинка сложилась. Цена власти всегда будет слишком высока. Особенно когда любые безумства вкупе с потаканием собственной жестокости можно оправдывать "ИДЕЯМИ". Второй рассказ - этакий "Вишневый сад" на современный лад. Легкий, увлекательный, живой. Безусловно, герои утрированы, пороки каждого осознанно подчеркнуты, проблемы общества ярко обрисованы в смешных и нелепых разговорах и сценах. Но именно через эту призму юмора и где-то цинизма удалось очень точно и красочно обрисовать многие и многие семьи на просторах нашей родины. А третий рассказ по сути своей несет одну главную идею, важнейшую проблему всех родителей - чрезмерное подавление своего ребенка. Полное нежелание мириться с осознанием того, что это личность, а не твоя собственность. О, как много матерей было, есть и, к сожалению, будет, которые веками наступают на одни и те же грабли, совершая всю ту же ошибку - воспитывая детей, не находят в себе силы признать своего ребенка Человеком и встать рядом , а не над ним.

Люблю Улицкую и ничего не могу с этим поделать! Кому-то она кажется слишком нудной или слишком умной, пессимистичной до депрессухи, самозабвенно поучающей или показушно - надменной и той, что "вообще писать не умеет". Что ж, у каждого свой взгляд, а по-моему глубочайшему убеждению, книг не бывает ПЛОХИХ и ХОРОШИХ. Есть СВОИ и НЕ СВОИ! От НЕ СВОИХ сводит скулы уже на второй странице, все описания нудны и бесполезны, герои- манекены, проговаривающие невнятные тексты монологов и... вообще становится так жалко себя, любимую, за потраченное время, деньги и силы на это чтиво. Лучше бы кино посмотрела. Но бывает и по-другому! Когда на каждой странице за простыми вещами, которые давно знаешь или слышал, или возвращался в мыслях, да вот только сложить все вместе не получалось, открывается новый горизонт, второе дыхание и старый пазл... раз и защелкивается в картину. Когда после книги ощущаешь небывалый подъем: хочется бежать, писать, творить или вытворять, срочно делиться прочитанным или наоборот - затаиться, укутавшись пледом, котом и чаем, мечтательно смотреть в окно и молчать. Просто молчать, сохраняя какое-то новое тепло, то чудо присутствия чего-то потустороннего, что нельзя потрогать, купить. Что невозможно оценивать. И такой свет зажигается в душе, что понимаешь - жизнь прекрасна в любом ее ракурсе. И сквозь чужую боль, метания, мрачные казусы судеб, все это разнотравье и многоцветье чужих слов начинает проступать что-то свое, как легкое дыхание, как первая изморозь, делая нас чище, проще. Направляя на главную встречу с самим собой! И за это люблю и благодарю такие книги и их авторов!

Невозможно остаться равнодушным к это книге. Каждое слово трогает до глубины души и находит отклик в каждой клетке организма. Книга о трагедии целого народа-холокосте, о том,как он отражается на современной жизни чистокровной еврейки Эсфирь Львовны. Эсфирь непременно хочет женить своего единственного сына на порядочно девушке из еврейской семьи. Её сестра- Елизавета Яковлевна пытается остановить безумную женщину,но куда там...

Ну что,Фира, я могу сказать? Не зря же дедушка Натан называл тебя "царь Соломон в юбке"!

Порой кажется,что старания Эсфирь увенчаются успехом:

Я привезла ее с вокзала, заранее Леву не предупреждала. Он пришел вечером, я ей говорю: «Сонечка, пойди, открой дверь». Она ему открыла. Потом мы поужинали. Я приготовила фаршированную рыбу и бульон с кнейдлах. Потом мы посмотрели телевизор, и я отправила ее спать. А ему я сказала: «Ты понял, Лёва, кто это?» Он таки не дурак, он понял сразу и говорит мне: «Я должен подумать!» А я ему так спокойно: «Конечно, думай, от этого еще никто не умирал. У тебя что, много было таких девочек? Золото, а не девочка! А характер! Уж в чем, в чем, а в характерах я понимаю! И, между прочим, тоже на пианино играет! Сима ее обучила. Винаверы – очень музыкальная семья». Он мне говорит: «Мама, она очень молоденькая!» – «И тебе это плохо? Тебе надо обязательно старуху, и чтобы она считала уравнения!» Больше он мне ничего не сказал. Молчит. И я молчу. Ты же знаешь, я не только говорить – молчать я тоже умею. Покойный Вениамин всегда говорил: «Пока Фира говорит, это еще полбеды, вот когда она молчит – это беда!»

Книга изобилует остроумными и смешными моментами,подчеркивающими менталитет евреского народа. Но от этого "смеха" и очень грустно...

Рецензия на пьесу Людмилы Улицкой «Русское варенье»

События, показанные в пьесе Улицкой, происходят в 2002 году, в дачном академическом поселке, в доме, собравшем под своей протекающей крышей пеструю толпу персонажей. Перед нами семья, состоящая из обломков интеллигенции, студентов, музыкантов и людей простых, со своим советским героем, со своей богомолкой, с вечно орущей кошкой, тремя сестрами, с некогда своей вишней в саду и портретом Чехова на стене. Все и вся в этой семье издает звуки, а скорее – производит много шума: течет вода, трещит пишущая машинка, скрепит раскладушка, отваливается дверца буфета, кричит кошка, звонят телефоны, ошарашивает компьютерная музыка. И много звуков окружают этот дом: вибрация отбойного молотка, рев бульдозеров, иногда мы можем слышать благовест, но все чаще – самих людей, которые суетятся, и суете их нет конца. Мы знакомимся с семьей Лепехиных-Дворянкиных в Страстной Четверг, и приближающая Пасха – лишь часть их суеты: яйца, куличи да сырная пасха. За этой суетой и шумом, которые их окружают, не удается им разглядеть знаков надвигающейся беды семьи. Они все кричат о «красной линии», передавая слухи, но до поры до времени и понятия не имеют, какое отношения она имеется к их семье. Дом, стоящий еще на добром слове, за который они так держатся, вскоре придется продать, уехать из него и покинуть свой сад.

Перед нами драматическое произведение, автор которого, Улицкая, щедро наделила своих персонажей разнообразными чертами, но сохранив для всей семьи одну особенность – суетливость, шумность. Конечно, на страницах этого произведения мы в основном сталкиваемся с разговорной речью, отражающей современные московские, по большей части молодежные, тенденции. Эта пьеса – Чехов на новый лад, попытка взглянуть на его персонажей в начале двухтысячных. Новые персонажи, как оказалось, ничуть не изменились, а изменились лишь реалии жизни. Через них Улицкая довольно остроумно шутит, иногда искрометно, иногда, увы, горько.

Историческая канва этой пьесы, вероятно, будет плохо ясна читателям лет через сто-двести. Так, например, понадобятся множества комментариев по поводу вопросов описанного быта (используемые деньги и кто такая Молоховец), которые в большинстве занимает персонажей. Понадобятся объяснения, что же это за «красная линия». А так же, быть может, будут непонятны некоторые слова (например, слова, используемые как междометия, типа «гвоздец»).