Buch lesen: «Досье Сноудена. История самого разыскиваемого человека в мире», Seite 2

Для Сноудена, однако, вероятность оказаться в этом сумеречном правительственном мире была невелика. В свои двадцать с небольшим он в основном был сосредоточен на компьютерах, причем в более широком смысле. Для него Интернет был «самым важным изобретением в истории человечества». Он общался в режиме онлайн с людьми «самых разных взглядов, с которыми бы никогда не столкнулся в обычной жизни». Целые дни он проводил блуждая по лабиринтам Всемирной сети и играя в «Теккен», японскую ролевую игру. Сноуден был не только компьютерным фанатом: он старался поддерживать хорошую физическую форму, занимался кунг-фу и, если верить одному из комментариев на сайте Ars, «назначал свидания азиатским девушкам».

Но он признал, что все это не слишком способствовало его карьере. В 2003 году он отправляет такое сообщение: «Я сертифицированный системный инженер по продуктам Microsoft без степени и допуска. Проживаю в Мэриленде. Считайте, что я безработный».

Отец Сноудена тем временем переехал в Пенсильванию, где собирался повторно жениться.

Вторжение США в Ирак в 2003 году заставило Сноудена серьезно задуматься о карьере в вооруженных силах. Его отец три десятка лет прослужил в американской Береговой охране, и у Сноудена, судя по его словам, возникло сильное желание служить своей стране. «Мне хотелось участвовать в иракской войне, я чувствовал, что, как человек, обязан помочь другим людям освободиться от притеснений режима». Его мотивы, какими бы они ни казались идеалистическими, полностью соответствовали заявленным тогда целям президента Джорджа У. Буша, решившего свергнуть Саддама Хусейна. Возможно, их считали наивными.

Сноуден подумывал о вступлении в американский спецназ. Вооруженные силы предлагали тогда на первый взгляд довольно привлекательную схему, посредством которой новобранцы без какого-либо военного опыта могли пройти соответствующие испытания и получить шанс стать элитными солдатами. В мае 2004 года Сноуден принял решение и завербовался. Он отправился в Форт-Беннинг в штате Джорджия, где располагался крупный военный лагерь. Здесь новобранцам предлагался 8 – 10-недельный курс начальной подготовки, затем – более специализированный курс подготовки бойцов-пехотинцев. Потом, наконец, проводился тест на пригодность к службе в подразделениях спецназа.

Для Эдварда Сноудена его недолгий период службы в американских вооруженных силах оказался сущим бедствием. Он был в неплохой физической форме, но в солдаты не годился. Он был близоруким, его зрение составляло –6.50/ – 6.25. («Острота моего зрения заканчивалась приблизительно в четырех дюймах от глаз, и специалист по оптике поднял меня на смех», – написал он на одном из форумов.) Кроме того, у него также были необычно узкие ступни ног. «Потребовалось целых 45 минут, чтобы в Форт-Беннинге для меня отыскали подходящие военные ботинки», – пишет он на форуме Ars. Этот эпизод закончился в итоге неприятным выговором от сержанта-инструктора по строевой подготовке.

Он писал, что мало кто из его новых армейских коллег разделял его благородную цель и желание помочь угнетаемым гражданам сбросить оковы. Вместо этого его начальству хотелось научить своих подчиненных лишь строго выполнять приказы и стрелять в людей. Предпочтительно в мусульман. «Люди, тренирующие нас, казалось, озабочены лишь тем, как уничтожить побольше арабов, а не кому-то помогать», – пишет он.

Затем во время прохождения курса пехотной подготовки он умудрился сломать обе ноги. После более чем месячных колебаний армия наконец указала ему на дверь…

Вернувшись в Мэриленд, он получил работу в качестве «специалиста по безопасности» в Центре специальной языковой подготовки Университета Мэриленда. Это произошло в 2005 году (то есть начинал он с охранника, а потом постепенно перешел в сферу ИТ). Сноуден работал на секретном объекте АНБ на территории университетского городка. Видимо, благодаря своему краткому воинскому опыту он вошел-таки в мир американской разведки, хотя и на самом низком уровне. Центр тесно сотрудничал с американским разведывательным сообществом – или РС, – обеспечивая продвинутую языковую подготовку слушателей.

Сноудену, возможно, недоставало научной степени, но в середине 2006 года ему удалось получить работу в сфере информационных технологий в ЦРУ! Он быстро понял, что его исключительные навыки в ИТ могут открыть перед ним двери во многие заманчивые государственные ведомства. «Первым делом нужно сказать, что всякие там степени и корочки – это чушь собачья, по крайней мере, здесь, внутри страны. Если у тебя «действительно» за плечами десять лет твердого, подтвержденного опыта в сфере ИТ… то ты МОЖЕШЬ получить очень высокооплачиваемую работу в ИТ», – пишет он в июле 2006 года «У меня нет никакой степени, нет даже нормального аттестата об окончании средней школы, но я зарабатываю намного больше, чем платят вам, несмотря на то что мой опыт насчитывает всего шесть лет. Сюда трудно «ворваться», но, как только ты чего-то добьешься и получишь «реальную» позицию, считай, что дело в шляпе».

Сноуден выяснил, что государственная служба предлагает соискателю захватывающие возможности, в том числе поездки за рубеж и щедрые привилегии. При этом не нужно быть Джеймсом Бондом, достаточно просто занять «стандартную позицию специалиста по ИТ». Он описывает Государственный департамент как «место, где нужно быть уже сейчас».

Одной из вышеупомянутых привилегий был доступ к секретной информации: «Да, работа в ИТ на Государственный департамент гарантирует, что у вас будет допуск к совершенно секретным данным». Он также предлагает советы по карьерной стратегии. В государстве «не хватает сотрудников». Он продолжает: «Европейские посты вполне конкурентоспособны, но вам будет намного проще войти в ту или иную дверь, если вы проявите интерес к какому-нибудь ближневосточному гадючнику. Как только добьетесь своего и будете приняты, вас отправят в какую-нибудь дыру, где вы сможете выбрать себе позицию из перечня привилегированных должностей». Позже он восклицает: «Слава богу, что на свете есть войны!»

Частая смена места работы оказала большое влияние на Сноудена. В 2007 году ЦРУ направило его в первую зарубежную командировку. Он поехал в Женеву. Тогда ему было всего 24 года. Его новая работа заключалась в поддержании бесперебойного функционирования компьютерной сети ЦРУ и обеспечении компьютерной безопасности американских дипломатов, работающих в Женевской миссии (у многих местных дипломатов имелись лишь базовые навыки владения Интернетом). Сноуден отвечал за телекоммуникационные информационные системы. Он также должен был следить за отоплением и работой систем кондиционирования.

Швейцария стала для Сноудена своего рода пробуждением и в чем-то авантюрой. Ему впервые пришлось жить за границей. Женева была важным центром для шпионов – американских, русских и многих других. Здесь вертелись коммерческие и дипломатические тайны. Город был местом расположения большого сообщества банкиров, а также нескольких секретариатов ООН и штаб-квартир мультинациональных компаний; приблизительно одну треть его жителей представляли иностранцы. Город был благороден, уравновешен и хорошо организован. Большинство горожан были людьми весьма состоятельными, но здесь также осели и многочисленные представители мигрирующих низших слоев общества (Сноуден с изумлением узнал о том, как какие-нибудь нигерийцы стремительно овладевали языками, имеющими хождение в Швейцарии).

Американская миссия, где у Сноудена было дипломатическое прикрытие, располагалась в центре города – в здании из стекла и бетона постройки 1970-х годов, огороженном стеной и забором с коваными металлическими воротами. Рядом находилась русская миссия. Сноуден жил в уютной правительственной квартире, окна которой выходили на Рону, на набережную Сёже, в районе Сен-Жан-Фалез. С точки зрения образа жизни эта работа предлагала ни с чем не сравнимые преимущества. В нескольких кварталах к востоку располагалось Женевское озеро, где была резиденция американского посла. Совсем неподалеку были Альпы, а значит, и шанс позаниматься альпинизмом, покататься на лыжах и просто побродить в горах и подышать свежим воздухом.

Форумы на Ars Technica рисуют нам портрет молодого человека, который, по крайней мере первоначально, смотрел на мир через провинциальную американскую призму. Начнем с того, что Сноуден испытывал к швейцарцам смешанные чувства. В одном чате он жалуется на дороговизну («Вы, парни, не поверите, как же здесь все дорого»), на нехватку водопроводной воды в ресторанах и непомерную стоимость гамбургеров (15 долларов).

Были другие моменты культурного шока: по поводу метрической системы мер и швейцарского богатства («Господи Исусе, какие же богатые люди эти швейцарцы. Работники какого-то гребаного «Макдоналдса» зарабатывают больше меня!» – восклицает он). Но в целом он довольно тепло относится к своей новой среде. В переписке с одним из участников форума он пишет:

<TheTrueH00HA> Дороги шириной 35 дюймов.

<TheTrueH00HA> 9000 автомобилей, две трамвайные колеи и автобусная полоса.

<TheTrueH00HA> И велосипедная дорожка.

<TheTrueH00HA> Могу представить, что (машины) там все время цепляются (боковыми) зеркалами.

<TheTrueH00HA> Боюсь, я бы врезался в кого-нибудь и пришлось бы платить.

<User3> У них среди населения много иммигрантов, выполняющих низкооплачиваемую работу?

<TheTrueH00HA> Да. Много выходцев из Юго-Восточной Азии и жителей Восточной Европы, которые не говорят ни по-французски, ни по-английски.

<TheTrueH00HA> Но только не пойми меня превратно – это место удивительное.

<TheTrueH00HA> Жизнь – как на открытке.

<TheTrueH00HA> Просто здесь все кошмарно дорого.

<User4> TheTrueHOOHA: где ты?.ch?

<TheTrueH00HA> Да. Женева, Швейцария.

<User4> Клево!

<TheTrueH00HA> Да… пока что здесь все круто.

В Женеве Сноуден столкнулся с эклектичными взглядами, в том числе и с самыми радикальными. Эстонская рок-звезда Мел Калдалу, также известный как Рой Страйдер, познакомился со Сноуденом на городском мероприятии по поддержке тибетской культуры. Движение «Свободный Тибет» организовало в городе демонстрации накануне летней Олимпиады 2008 года в Пекине (штаб-квартира Международного олимпийского комитета расположена в соседней Лозанне).

Сноуден посетил несколько протибетских мероприятий, за что его кое-кто даже стал называть китайским шпионом. Вместе с клубом боевых искусств он принял участие в праздновании китайского Нового года. «Однажды он преподал мне урок военного искусства, и я был удивлен его способностями и весьма изумлен тем, что он не смог помягче отнестись к новичку», – написала Мейвени Андерсон, женевская знакомая Сноудена, в газете Chattanooga Times Free Press, которая печатается в штате Теннесси.

Как-то раз Сноуден подвез своего друга, эстонского певца Калдалу, в Мюнхен. На полупустом немецком автобане они болтали несколько часов. Темы были самыми разными: о Китае, об израильско-палестинских отношениях и о роли США на международной арене. Сноуден утверждал, что США должны действовать как мировой полицейский. Калдалу с ним не согласился. Он говорит: «Эд – определенно умный парень. Может быть, немного упрямый. Он откровенен. Ему нравится все обсуждать. Он самодостаточен. У него есть собственное мнение».

Эстонская рок-звезда и технический специалист из ЦРУ говорили о трудностях, с которыми сталкивались протибетские активисты при получении китайских виз. К Пекинской олимпиаде Сноуден относился скептически. Калдалу сказал, что израильская оккупация Палестины в нравственном плане сомнительна. Сноуден сказал, что понимает это, но считает американскую поддержку Израиля «не самым худшим» вариантом. Калдалу со своей стороны предложил «деконструктивный» подход. Парочка также обсуждала и новый мировой порядок: как быстрые перемены в сфере цифровых технологий, а также появление Facebook и социальных сетей могут повлиять на демократию и то, как люди будут управлять собой.

Пожив на американском Восточном побережье, Сноуден был сравнительно замкнутым человеком. Но теперь он переехал в Европу и общался с самыми разными людьми, в том числе и с музыкантами левого толка («самое забавное, что он тоже помешан на компьютерах», – написал Сноуден о Калдалу). Все это было, конечно, благодаря американскому правительству. Работа в ЦРУ принесла ему и другие привилегии. Когда его пытались оштрафовать за нарушение правил стоянки, он не платил, а заявлял о своей дипломатической неприкосновенности. Он также воспользовался возможностями лучше познакомиться с Европой. Судя по комментариям на форуме Ars Technica, Сноуден ездил в Сараево, где из гостиничного номера слышал, как мусульман зовут на молитву. Он посетил Боснию, Румынию и Испанию и составил собственное мнение относительно местной пищи и женщин.

Не упоминая о ЦРУ, Сноуден рассказывал Калдалу кое-что о своей работе. «Насколько я понял, он занимался чем-то вроде ИТ и работал в американском посольстве. Он сказал, что его работа связана с разъездами и что посольства должны постоянно связываться друг с другом и потому иметь безопасные платформы… Он немного саркастически отзывался об уровне компьютерной грамотности среди дипломатов. Сказал, что ему нужно установить чат-мессенджер для общения и что вообще он мог бы сделать не только это, а намного больше. Ясно, что у него за плечами большой опыт в сфере ИТ».

Иногда Сноуден задавался вопросом, не является ли Швейцария «немного расистской». В то же время на него произвело большое впечатление отношение швейцарцев к свободе личности, а также тот факт, что проституция здесь абсолютно легальна. Сноуден также проявил себя наркоманом скорости. Здесь в его распоряжении был новенький темно-синий BMW, и во время поездки в Мюнхен он разгонялся до 180 км/ч. Он признался, что удалил электронный ограничитель скорости, чтобы ездить побыстрее. И вообще хотел как-нибудь выбраться на гоночный трек и посостязаться с профессионалами. А в Италии он ездил и на мотоциклах.

Сноуден, конечно, общался с очень разными людьми, причем и с такими, кто исповедовал далеко не проамериканскую идеологию, но при этом оставался пылким сторонником капитализма и свободных рынков. Его вера была и практичной, и доктринальной. Большую часть своего пребывания в Швейцарии он спекулировал на фондовом рынке, без малейшего сожаления «шортил» свои акции и потом с благоговейным ужасом наблюдал, как в 2008 году разразился глобальный кризис, засосавший в свой вихрь США и Европу. Иногда ему удавалось кое-что заработать, но чаще он все-таки терял деньги.

Онлайн он часто пишет о своих подвигах. Защищает золотой стандарт.⁵ Пренебрежительно относится к высокому уровню безработицы и видит в ней, как следует из его комментариев на Ars, «необходимость» и своего рода «поправку к капитализму». Когда один пользователь спрашивает, как «ты относишься к 12-процентной безработице?», Сноуден защищается: «До 1900 года почти все занимались собственным бизнесом, были мелкими предпринимателями. Почему 12-процентная безработица вызывает такой ужас?»

Человеком, который сильнее других повлиял на формирование у Сноудена правых взглядов, был Рон Пол, самый известный представитель американского либертарианства, у которого появилась целая армия последователей, особенно среди молодежи. Пол 30 лет провел в конгрессе, время от времени отвергая как республиканский истеблишмент, так и политический консенсус. Он был ярым противником социализма, кейнсианской экономической теории⁶ и Федеральной резервной системы. Он был против американского вмешательства за границей. И еще терпеть не мог правительственную слежку.

Сноуден поддержал выдвижение Рона Пола кандидатом на президентских выборах 2008 года. На него также произвел впечатление республиканский кандидат Джон Маккейн. Он описывал его как «превосходного лидера» и «человека с реальными ценностями». Он не был сторонником Барака Обамы, но и не возражал против него. Во время выборов Сноуден сказал, что мог бы поддержать Обаму, если бы тот так или иначе объединился с Маккейном – что представлялось маловероятным. TheTrueHOOHA пишет на форуме Ars: «Нам нужен прежде всего идеалист. Хилари Клинтон, думаю, была бы для страны настоящей оспой».

Как только Обама победил и стал президентом, Сноуден как-то сразу его невзлюбил. Он критиковал попытки Белого дома ввести запрет наступательных вооружений. Своего рода путеводной звездой в мышлении Сноудена в этот и более поздний периоды стала американская конституция, в частности вторая поправка и право служить в армии. Сноуден был не в восторге от компенсационной дискриминации.⁷ Он был также против социального обеспечения, полагая, что люди не должны прибегать к помощи государства, даже в трудные времена.

Некоторых участников форума возмутила такая позиция, и ему написали: «Ну да, неужели?! Значит, к черту стариков, что ли?!»

Гневный выплеск TheTrueHOOHA не заставил себя ждать: «Эх, вы, тупые придурки… моя бабушка – ей в этом году будет уже, черт возьми, восемьдесят три, и знаете что? Она до сих пор трудится парикмахершей… может быть, и вы поймете, что это такое, когда на самом деле повзрослеете и начнете платить налоги».

Другая тема разозлила его еще больше. В 2009 году Сноуден выступил с резким осуждением государственных чиновников, которые допускали утечку секретной информации в газеты. В представлении Сноудена это было худшее из всех мыслимых преступлений. В январе того же года газета New York Times опубликовала отчет о секретном плане израильтян напасть на Иран. В нем говорилось, что президент Буш «отклонил» запрос Израиля о поставке специализированных сверхмощных бомб для уничтожения подземных бункеров, которые требовались для выполнения этой опасной миссии. Вместо этого Буш заявил израильтянам, что он санкционировал «новую секретную операцию» по саботажу ядерной программы Ирана.

New York Times сообщила, что ее история основана на 15-месячном опыте интервью с действующими и прежними американскими, европейскими и израильскими чиновниками, другими экспертами и международными ядерными инспекторами.

Ответ участника форума Ars Technica под ником TheTrueHOOHA стоит привести целиком:

<TheTrueH00HA> ЧЕРТ!

http://www.nytimes.eom/2009/01/11/washington/11iran.html?_r=1&hp

<TheTrueH00HA> Какого черта? NYTIMES.

<TheTrueH00HA> Они что, ПЫТАЮТСЯ развязать войну?

Господи Исусе.

Они ведут себя как wikileaks.

<User19> Они просто сообщают, дурень.

<TheTrueH00HA> Они же передают секретные сведения!

<User19> Подумаешь.

<TheTrueH00HA> О непопулярной стране, окруженной врагами, уже втянутыми в войну, и о наших взаимодействиях с указанной страной по поводу нарушений суверенитета другой страны, нельзя такое дерьмо помещать в ГАЗЕТУ.

<User19> Да ну.

<TheTrueH00HA> Более того, а кто эти, черт бы их побрал, анонимные источники, которые им все это рассказывают?

<TheTrueH00HA> Этим придуркам надо прострелить яйца.

<TheTrueH00HA> Но эти напряженные перепалки также побудили Белый дом активизировать обмен развединформацией с Израилем и информировать израильских официальных лиц о новых американских усилиях по саботажу ядерной инфраструктуры Ирана, это крупная секретная программа, которую г. Буш собирается передать вновь избранному президенту Бараку Обаме.

<TheTrueH00HA> ПРИВЕТ? НАСКОЛЬКО ЭТО СЕКРЕТНО ТЕПЕРЬ? СПАСИБО.

<User19> Ну-ну.

<TheTrueH00HA> Интересно, сколько сотен миллионов долларов просто пущено на ветер.

<UseM9> Ты слишком остро реагируешь. Это здорово.

<TheTrueH00HA> Это не чрезмерная реакция. У них есть ИСТОРИЯ этого дерьма.

<User19> С цветами и пирогом.

<TheTrueH00HA> Это те же самые люди, которые трубили, что, дескать, «мы можем прослушать сотовый телефон бен Ладена», те же самые люди, которые снова и снова водили нас за нос с чертовой прослушкой. Слава богу, скоро они будут не при делах.

<User19> Ты про New York Times?

<TheTrueH00HA> Надеюсь, в этом году они наконец обанкротятся.

Несколько минут спустя чат продолжается:

<User19> Хорошо, что об этом сообщают.

<TheTrueH00HA> Здорово, когда сообщают этично.

<TheTrueH00HA> О коррупции в политике, конечно.

<TheTrueH00HA> О скандалах, да.

<User19> А что, неэтично сообщать по поводу правительственных интриг?

<TheTrueH00HA> И НАРУШИТЬ НАЦИОНАЛЬНУЮ БЕЗОПАСНОСТЬ? Нет.

<User19> Национальную безопасность.

<TheTrueH00HA> Гм, ДАААААААААА.

<TheTrueH00HA> Эти вещи засекречены не просто так. Есть основания.

<TheTrueH00HA> Это не потому, что «о, мы надеемся, наши граждане ни за что не узнают»?

<TheTrueH00HA> Это потому, что «эти вещи не будут работать, если Иран узнает, что мы делаем».

<User19> Ну-ну.

<TheTrueH00HA> Никто не должен говорить это для печати, потому что разведданные, связанные с Ираном, строго засекречены.

<TheTrueH00HA> Прямая цитата.

<TheTrueH00HA> ТОГДА ЗАЧЕМ ВЫ ГОВОРИТЕ С РЕПОРТЕРАМИ?!

<TheTrueHOOHA> Это тайные операции, и вопрос о том, согласится ли Израиль на что-то меньшее, чем обычное нападение на Иран, ставит перед г. Обамой необходимость выработки быстрых и очень непростых решений.

<TheTrueH00HA> ОНИ БОЛЬШЕ НЕ ЯВЛЯЮТСЯ ТАЙНЫМИ.

<TheTrueH00HA> Слушай, хватит дурачиться. Что, теперь нашу внешнюю политику определяют в NYTimes?

<TheTrueH00HA> А Обама?

<TheTrueH00HA> Обама только что назначил гребаного ПОЛИТИКА управлять ЦРУ!

<UseM 1> Да, в отличие от любого другого директора ЦРУ.

<User11> О, подожди, нет.

<TheTrueH00HA> Я сейчас так зол, что дальше некуда. Это совершенно невероятно.

«Гребаным политиком» был Леон Панетта, назначенный Обамой в 2009 году, несмотря на очевидную нехватку у того опыта в разведке. Этим назначением предполагалось подвести черту под скандалами в разведке в эпоху Буша, связанными с выдачей преступников, секретными тюрьмами ЦРУ и незаконным подслушиванием.

Очевидно, Сноуден знал о WikiLeaks – о сайте, который публикует секретную информацию, взятую из анонимных источников или при ее утечке. Их истории впоследствии пересекутся. Но ему WikiLeaks не нравился. Но на данном этапе антипатия Сноудена по отношению к New York Times опиралась на мнение о том, что «они еще хуже, чем WikiLeaks». Позже, однако, он продолжит обвинять газету в том, что она недостаточно быстро опубликовала явные свидетельства незаконной деятельности Белого дома. То есть, по его представлениям, газета намеренно придерживала эту информацию. Это несколько противоречащие между собой взгляды.

Естественно, обличительные выпады Сноудена против утечек секретной информации не согласуются с его собственным последующим поведением. Но есть разница между тем, что, возможно, сделала New York Times – раскрыла детали секретных операций, – и тем, что сделал сам Сноуден в 2013 году. Сноуден сейчас поясняет: «Большинство секретов, которыми обладает ЦРУ, связаны с людьми, а не с оборудованием и системами, поэтому я чувствовал себя крайне неуютно на фоне разоблачений, которые, как мне казалось, могли подвергнуть опасности любого человека».

По сути, начало разочарования Сноудена по поводу тотальной правительственной слежки выпадает как раз на период его пребывания в Швейцарии и на те почти полные три года, в течение которых он общался с сотрудниками ЦРУ. Его приятельница Мейвени Андерсон, юрист-стажер, работавшая тогда в американской миссии ООН в Женеве, характеризует его как спокойного, вдумчивого, интроспективного человека, который тщательно взвешивает и просчитывает последствия любого поступка. К концу своего периода работы в Женеве она утверждает, что Сноуден испытывает «кризис совести».

Сноуден позже рассказывал об одном назидательном для него инциденте. Он рассказал Гринвальду, как агенты ЦРУ попытались как-то завербовать швейцарского банкира, чтобы выудить из того секретную финансовую информацию. Сноуден говорил, что они добились этого, накачав его алкоголем и затем отправив на машине домой. А тот вовремя не сообразил, в чем подвох. Естественно, швейцарская полиция арестовала его за управление автомобилем в нетрезвом состоянии. Тайный агент предложил ему помощь и воспользовался этим случаем, чтобы подружиться и впоследствии завербовать банкира.

«Значительная часть того, что я увидел в Женеве, сильно разочаровала меня в том смысле, как действует мое правительство и каким образом оно оказывает влияние на этот мир. Я понял, что являюсь частью системы, которая причиняет гораздо больше вреда, нежели приносит пользы», – сказал он.

Любое решение слить американские государственные тайны носило тогда зачаточный характер; это была идея, которая только начинала медленно вырисовываться в голове у Сноудена. Кроме того, на тот момент на глаза ему еще не попались самые спорные документы, которые он впоследствии предал огласке. Сноуден говорит, что готов был дать президенту Обаме своего рода «презумпцию невиновности» и ожидал, что тот предотвратит вопиющие злоупотребления в области соблюдения гражданских свобод, начатые в эпоху Буша. В число таких проблем входила американская военная база в заливе Гуантанамо, – по сути, место «свалки» для боевиков, захваченных где-то на поле боя. Многие из тех, кто томился здесь долгие годы, никак не были связаны ни с экстремизмом, ни с Аль-Каидой.

Сноудену хотелось, чтобы Обама призвал к ответу представителей администрации Буша, которые несли ответственность за подобные злодеяния: «…предвыборные обещания Обамы и сами выборы заставили меня поверить, что он поведет нас к решению проблем, которые он обрисовывал в общих чертах, когда боролся за наши голоса. Многие американцы чувствовали то же самое. К сожалению, придя к власти, он вскоре закрыл вопрос о расследовании систематических нарушений закона, углубил и расширил ряд порочных программ и отказался тратить свой политический капитал на то, чтобы покончить с теми нарушениями прав человека, которые мы наблюдаем в Гуантанамо, где находящимся в заключении так и не было предъявлено обвинение».

А что же знали боссы Сноудена о его мрачных настроениях? И знали ли вообще? В 2009 году Сноуден поссорился с одним из своих женевских коллег. Он рассказал об этом инциденте журналисту New York Times Джеймсу Райзену. По словам Райзена, Сноуден мечтал о повышении, но как-то раз был втянут в «мелкую электронную перебранку» с начальником, с мнением которого не согласился. Несколько месяцев спустя Сноуден заполнял ежегодный бланк самооценки ЦРУ. Он обнаружил сбои в сетевом приложении для персонала и указал на них своему непосредственному боссу. Тот сначала посоветовал не обращать на это внимания, но в конечном счете разрешил Сноудену проверить восприимчивость системы к несанкционированному доступу.

Сноуден «непреднамеренно» внес кое-какие изменения в программу, доказав тем самым свою правоту. Непосредственный начальник, впрочем, утвердил его действия. Но затем менеджер более высокого ранга, с которым Сноуден ранее поспорил, увидел, что тот сделал, и разозлился. В деле Сноудена он оставил нелицеприятное замечание.

Этот относительно мелкий эпизод важен для нас по следующей причине: Сноуден, возможно, осознал тогда всю тщетность вынесения обиды на внутренние каналы. Видимо, он заключил, что жалоба вышестоящему начальству может привести разве что к наказанию. Теперь его ждали новые горизонты.

В феврале 2009 года Сноуден уволился из ЦРУ. Его персональное дело, независимо от того, что в нем содержалось, так и не попало к следующему работодателю – Агентству национальной безопасности. Теперь Сноудену предстояло работать по контракту в подразделении АНБ на американской военной базе в Японии.

После террористических атак 11 сентября 2001 года появилось больше возможностей для работы по контрактам, поскольку государство для решения задач безопасности прибегло к услугам частных компаний. Высокопоставленные должностные лица, такие как бывший директор АНБ Майкл Хейден, легко лавировали между правительством и частными корпорациями. Это была система «вращающихся дверей» – притом очень выгодная. Сноуден теперь значился в списке сотрудников компьютерной фирмы Dell. Ранние пробелы в его краткой биографии были на данном этапе в значительной степени неуместными. У него были допуск к сверхсекретной информации и выдающиеся компьютерные навыки. Какие бы дурные предчувствия ни испытывали его бывшие коллеги в ЦРУ, они затерялись в системе.

Сноуден с юношеских лет испытывал особую страсть к Японии. Он полтора года изучал японский язык; он первым стал употреблять в своих чатах на сайте Ars фразу Arigatou gozaimasu («Спасибо») и многие другие фразы. Сноуден иногда транслитерировал свое имя по-японски. В 2001 году он писал: «Всегда мечтал о том, чтобы как-нибудь добраться до Японии. Хотелось бы заполучить там непыльную работенку в госсекторе». Он увлеченно играл в «Теккен»; обыватель-воин, отважно сражающийся со злом, способствовал формированию его нравственного облика, напишет он позже. В период с 2002 по 2004 год он работал веб-мастером по обслуживанию японского аниме-сайта⁸ Ryuhana Press.

Сноудену очень хотелось улучшить свои языковые и технические навыки. В 2009 году он записался в летнюю школу на территории студенческого городка при колледже Университета Мэриленда в Токио.

Однако во время пребывания в Японии онлайн-активность Сноудена несколько иссякла. Он почти прекращает писать комментарии на Ars Technica. В Японии для него наступает поворотный момент. В этот период Сноуден превращается из разочаровавшегося технического специалиста в потенциального разоблачителя. По мере того как он все чаще сталкивается с большим количеством сверхсекретных материалов, что свидетельствует о расширении масштабов шпионской деятельности АНБ, его антипатия к администрации Барака Обамы растет. «Я наблюдал, как Обама насаждает ту политику, которую, как я думал, он будет, наоборот, сдерживать», – говорит Сноуден и комментирует свой японский период фразой: «Я еще более ожесточился».

По словам Сноудена, с 2009 по 2012 год он узнал истинные масштабы всепоглощающей слежки со стороны АНБ: «Они полны решимости добиться того, чтобы любой разговор и любой поступок в мире стали им известны». Он также понял еще одну неприятную истину: надзорные механизмы конгресса, встроенные в американскую систему и предназначенные для контроля Агентства национальной безопасности, абсолютно не работают. «Вы не дождетесь, когда кто-нибудь начнет действовать. Я давно искал лидеров, но понял, что лидерство заключается в том, чтобы начать действовать первым».

К тому времени, когда в 2012 году покинул Японию, Сноуден уже вполне созрел для разоблачений.