Удивительные приключения принца Трислава

© Василенко Л.Ф., 2023

Иллюстратор Алина Безуглова

Отзыв

Перед тем, как высказать свое мнение о прочитанном, хотелось бы дать определение жанру. Я бы назвал произведение Л. Василенко фольклорно-фантастической сказкой в стихах. И думаю, что со мной согласится подавляющее большинство людей, которые, как и я, запоем прочитают эту книгу.

К сожалению, под натиском назойливой рекламы всего западного многие начинают подзабывать народные традиции. Все больше заимствований появляется в языке, все меньше старых и добрых слов… И мне кажется, что именно в наше непростое время произведение Л. Василенко будет особенно востребовано у русскоязычного и, надеюсь, не только, читателя.

Простым, но в то же время сочным и образным языком с употреблением, увы, уже подзабытых слов автор пишет о, казалось бы, простых, но вечных для россиян жизненных ценностях – Родине, семье, православии, воинском долге:

 
Кто добро всегда творит,
Того Бог благословит.
Жизнь бесценна, спору нет,
В каждом миге свой сюжет.
Но коль жертвуешь во благо,
Жизнь вернётся, как награда.
 

При этом нисколько не принижаются ценности других народов – мудрость Китая, тайны Шамбалы, величие Индии, святыни Древнего Египта… Благодаря китайского принца Юн-Луна за гостеприимство, принц Трислав говорит:

 
«Просвещённая страна,
В ней наук, добра сполна.
Дружно рядом надо жить,
Торговать, зла не чинить».
 

Ценность сказки еще и в том, что, посылая принца Трислана в Варанаси или на святую гору Марпори, автор ни разу не погрешил против исторической точности.

Прочитал роман, что называется, на одном дыхании. Образы главных героев, нарисованные яркими мазками, хороший литературный язык – все это, безусловно, подарит массу положительных эмоций. Очень рекомендую к прочтению!

Карриев М.,

редактор издательства «Перо»

Глава I

 
Жил-был царь в стране далёкой,
Рода древнего потомок,
В меру щедрый, в меру скуп,
Смелый, добрый и неглуп.
 
 
Сколько вёрст была страна,
Не считалось никогда,
Но известно лишь одно:
В ней добра полным-полно.
 
 
Много рек, морей, лесов,
Деревень и хуторов,
Был и стольный чудо-град —
Триста лавок снеди в ряд.
 
 
Жил народ спокойно, чинно,
В том имелась и причина:
Государственный оброк
Был не низок, не высок,
 
 
Почитал народ царя,
Наполнял казну сполна.
Царь любил свои владенья,
Но в уме имел хотенье —
 
 
Приумножить счёт в казне,
Стать владыкой на земле!
Всех в округе покорил,
В страны дальние уплыл.
 
 
Пролетела жизнь в походах —
Как-никак, царь – воевода,
Не слезал с коня вроного,
Не сиделось ему дома.
 
 
Раз приснился сон печальный
Или призрак встал астральный:
Вдруг жену свою младую
Увидал совсем седую.
 
 
Сидя, молвила в слезах:
«Как мне грустно здесь сейчас!
От разлук моих с супругом
Вяну розой в зной и вьюгу.
 
 
От походов мне тоска,
Нет наследника-сынка!
Вёсны сплыли чередой,
Старость близко, за горой!
 
 
Хоть душою молода,
И красива, и добра,
Чтоб зачать, года прошли —
Куковать одной в тиши,
 
 
Да при наших лекаря́х
Не ходить мне в матеря́х.
Разве чуду лишь случиться,
Чтоб наследнику родиться.
 
 
И страна вся, как в кольце,
Хоть граница на замке:
На востоке – тишина,
Но не верю ей сполна.
 
 
Запад вроде и не злой,
Но какой-то не такой.
У южан же, говорят,
Кровь горя́чей во сто крат!
 
 
Да ещё затменье солнца
В час полуденный начнётся.
И планеты как-то странно
В ряд построились нежданно.
 
 
Враз давленье подскочило,
Много грусти навалилось.
Набежали лекаря
С пузырьком нашатыря.
 
 
Чтоб хандру всю обезглавить,
Сто пиявок надо ставить,
Но нет снадобья вокруг.
Без супруга как без рук.
 
 
Возвращайся, мил, скорей,
Хоть меж нами семь морей!
Коль со мною будешь рядом,
Расцвету под ясным взглядом!
 
 
Лишь надеждою живу —
Быть потомкам наяву.
Вижу в том судьбы знаменье!
Вот в чём суть и огорченье!»
 
 
В тяжких мыслях царь очнулся,
Как велось – чуток ругнулся:
«Чертовщина! Ерунда!»
Во сне истина была.
 
 
Приказал собрать совет,
Дать ручался за ответ
Четверть царства и обед,
Кто вопрос решит в момент.
 
 
Жил поблизости монах:
Дух горел искрой в очах,
В деле каждом был знаток,
Очень стар и одинок,
 
 
Книги странные читал,
Чудеса век собирал.
Услыхал беды причину,
Обещал разбить кручину.
 
 
Слово дал при всём миру:
«Не горюй, царь, помогу!
Дай мне срок в три дня и ночь,
Послужить тебе не прочь!
 
 
Царства грамма мне не надо.
В деле том – венец награда
Да отчизны процветанье!»
Поклонился на прощанье.
 
 
Царь в делах тех слыл невеждой,
Отпустил его с надеждой.
Время вмиг остановилось,
Ожиданью подчинилось.
 
 
Но всему приходит срок.
Рано утром стражний полк
Старца в комнаты ведёт.
Царь со трона привстаёт,
 
 
Раб челом о полы бьёт,
Бородой седой трясёт:
«Ты помилуй, царь, меня,
Твоего навек раба.
 
 
Чтоб ушла проблема прочь,
Я не спал три дня и ночь.
Не сомкнул незрячих глаз, —
Начал так он свой рассказ, —
 
 
Я нашёл вполне надёжный
Случай в древности похожий,
Применить его мы сможем,
Коли чудо в том поможет!
 
 
Должен ты с судьбой сразиться:
Может всякое случиться.
Проиграешь коль, тогда
В царстве грянет чехарда!
 
 
А пройдёшь все испытанья,
Будет лад, а не страданья.
Сам себе ты, царь, судья,
На кону – страны судьба!»
 
 
Еле сдерживая пыл,
Царь молчал с последних сил.
Чуть словив в речах заминку,
Вдруг сорвался, как с пружинки:
 
 
«Не тяни, брат, нервы-жилы,
Нет терпенья, воли, силы!
Коли способ есть какой —
Я пожертвую главой!»
 
 
Перевёл дух ораку́л
И продолжить речь дерзнул:
«Три сосуда надо брать,
Каждый кровью наполнять,
 

 
Но заполнить в треть мизинца,
Кровь царёва – не водица!
Можно взять сосуд один,
Организм так пощадим.
 
 
Риски надо всё ж учесть,
От напастей уберечь.
Путь неблизкий до царицы,
Всяко может приключиться!»
 
 
Дальше трудно говорить,
Суть царю чтоб объяснить.
Слово надо подыскать,
В страх придворных не сковать!
 
 
«Прям не знаю, как сказать…
Кровь под сердцем надо брать.
Чтоб не дрогнула рука
Да и жизнь была цела.
 
 
Лишь с любовью капли сдать,
В мыслях лиха не держать!
Коль неискренен процесс —
Будет стресс вместо чудес».
 
 
На момент царю взгрустнулось,
В прелесть юности вернулся,
Вспомнил с нежностью супругу,
Распрекрасную подругу.
 
 
Мир сложить мечтал к ногам
Той, что снилась по ночам,
Той, единственной царице,
Что ждала, как голубица,
 
 
Его радость, жизнь, причал,
По которой тосковал.
«Не даёт враг передышки,
Три версты к нему с излишком,
 
 
Невозможно отступить,
Рубежи вдруг уступить!
Рано к дому возвращаться —
Предстоит насмерть сражаться!
 
 
Хоть рискован старца слог,
Но пришёл, видать, уж срок.
Коль погибнуть суждено,
Рано, поздно – всё одно!»
 
 
Славой царства дорожил,
Люд свой преданно любил.
Но коль враг стоял пред ним,
Не жалел своих царь жил.
 
 
Разных мастей генералы
С ним совет во всём держали.
Здесь – один как перст остался,
Словно в поле затерялся,
 
 
Нет советчиков вокруг,
Хоть министров целый пруд.
Очи к небу царь поднял,
Будто там ответа ждал.
 
 
Но внезапно изнутри
Голос шепчет – из души:
«Безысходности нет в мире,
В нём повсюду ориентиры.
 
 
Коль распутицы пугаться,
То победы не дождаться.
Если смерти опасаться,
В путь не надо собираться».
 
 
Царь вздохнул в сердцах глубо́ко,
Всех окинул светлым оком,
Слово к Богу молвил, клялся,
С царством мысленно прощался.
 
 
И, десницею взмахнув,
Вмиг булат в себя воткнул.
Чашу к сердцу приложил,
На грудь голову сложил.
 
 
Враз заполнились сосуды,
Все без чувств упали в круге.
Осторожно врач кристаллом
Течь крови́ унял помалу:
 
 
Льдом грудину обложил,
Сердца ритм восстановил.
На перинах царь лежит,
В храме колокол звонит.
 
 
Ночью ухали все совы,
Днями каркали воро́ны.
Чудом жив остался царь,
Воевода-государь.
 
 
Кто рискует не зазря —
Помощь дастся свысока^[1].
Кто добро всегда творит,
Того Бог благословит^[2].
 
 
Жизнь бесценна, спору нет,
В каждом миге свой сюжет.
Но коль жертвуешь во благо,
Жизнь вернётся, как награда.
 
 
Много дней, ночей прошло,
Вод немало утекло.
Коли есть чему начало,
Тому будет и конец.
 
 
Прибыл первый наш гонец,
Тайный передал ларец.
А за ним второй и третий —
Все явились на рассвете
 
 
Во дворец с бесценным даром.
Рассказали с чувством, с жаром,
Приукрасив свою роль,
Уменьшая жертвы боль.
 
 
И с инструкцией монах
Объявился весь в тряпьях.
Перед ним все расступились.
Обладал он дивной силой:
 
 
Замолкали все вокруг
И чихнуть боялись вдруг.
Был как будто он другого
Племя, вроде неземного,
 
 
Маг, заблудший в суете.
Трепетали молча все.
Молвить начал свою речь:
«Кровь как дар, надо сберечь,
 
 
Чтобы жизнь в ней не угасла,
Лучик солнца падал ясный,
Благость Божья внутрь зашла,
Умножалась и росла.
 
 
В дом хрустальный поместить,
Вирус злостный чтоб сгубить,
Каждый день в одни часы
Ставить в сад, где роз кусты.
 
 
Пусть царица, сидя рядом,
Нежным женским греет взглядом,
Песни сладкие поёт,
Райских пташек призовёт.
 
 
Чтоб любовью всё питалось,
Жизнь в кровинках поднималась,
Мысли чёрные и злые
Во дворце навек забыли.
 
 
От дурного прячьте глаза
И от молнии удара.
А наградой будет то —
Зародится там дитё.
 
 
Пусть растёт до той поры,
Когда солнце до зари
Луч бесценный ниспошлёт,
Между бров искру зажжёт.
 
 
Как глазёночки откроет,
Няня дом хрустальный вскроет
И достанет малыша
Очень нежно, не спеша!
 
 
Будет быстро он расти,
Много мудрости нести.
Школы все ему – пустяк,
На науки сам мастак.
 
 
Коли будет что не так —
Нет вины моей никак».
Тут монах вдруг растворился,
Вроде вовсе как приснился.
 
 
Все застыли в изумленье
От такого представленья.
Дни проходят чередой.