Buch lesen: «Семейные вехи. Жизнь в испытаниях и радостях. Часть первая»

Родилась Ксения в Сибири,

В лесном местечке Мариинск,

Куда пешком из Украины,

С Черниговщины, всколыхнув Россию,

Пришла семья на пустыри.

Её отец-Семён Григорьич

Долгое время жил вдовцом,

Служил, четырёх деток учил в школе,

В местной церковно- приходской.

Казаком был стройным, рослым-

В плечах – «косая сажень»,

Голубоглаз, с орлиным носом.,

Красавец, прямо скажем.

Соседкою была вдова,

Казачка Василиса,

Одной с ребёнком на руках

Не легко в станице.

Муж её погиб на скачках,

(Под ним споткнулся конь лихой)

Ров одолев, но по несчастью,

Шею сломал – таков удел.

Сынок остался сиротою:

Смышлёный, бойкий рос малец,

Непоседой, егозою,

Присмотр был нужен, наконец.

Семён соседку приглашал

То постирать, то борщ сварить…

Сам постоянно наблюдал,

Раздумывал, как быть.

Не согласится ли она

Стать его женой?

Ему пора, и ей пора,

Детей вон «целый рой».

На десять лет Семён был старше,

Предложил ей обвенчаться.

Священник освятил их брак

Сразу семеро! Вот так!

Детей уж «пятеро по лавкам»,

Мать была слишком молода,

Чтоб падчерицу призывать к порядку,

Та «верховодила» сама:

То не такую юбку сшила,

То не так вышила платок,

Главное сразу невзлюбила

Сынишку мачехи, как мог

Отец старался урезонить

Дочь, но та, всегда исподтишка

То ущипнёт, подставит ногу,

Поддаст, где можно, «тумака».

Однажды вечером крутился

Малец, мешая всем и вся,

Резвясь, за что-то зацепился,

Рухнул – ахнула семья.

На угол сундука свалился-

И тут же умер… Боже мой!

Не мучился, не суетился.

И не страдая, приобрёл покой.

Накинув траурный платок

Поникла сразу Василиса.

За что наказывает Бог?

Две смерти за короткий срок?

Смирилась падчерица злая.

Как будто чувствуя вину…

Грусть-тоску всю изливая,

Мать пела в поле, на лугу.

Уж поползли в станице слухи:

– Казачку кто-то сглазил враз,

Из красавицы в старуху

Превратил, не ровен час-

Найдёт напасть на многих женщин,

И стали думать и гадать.

Семён, не размышляя, спешно

Поехал колдуна искать.

Нашёл, привёз – и долго в муках

Металась мать, борясь со злом

Потом затихла и уснула

А утром долго с колдуном

Она тихонько говорила,

Молилась истово. С тех пор

Она всегда ходила в церковь

И соблюдала все посты.

Песни пела очень редко,

Лишь в лесу, за три версты,

Где собирала корни, травы,

Листья, цветочки и плоды.

************************************

В станицу прибыл представитель,

Стал приглашать ехать в Сибирь:

Нужно России «зацепиться»-

Распахать много земли.

Только ехать своим ходом

Захватить всё, что можно взять.

«Подъёмных» обещали столько,

О чём никто не мог мечтать.

И «загорелось ретивое»!

Все распрямились во весь рост.

–Даёшь сибирские просторы!

Не пропадём и там авось!

Пока здоровы и всесильны,

(А дети скоро подрастут)

Люди живут и там, в Сибири,

Авось, в обиду не дадут!

Селиться будем по-станично,

Отыщем место средь лесов,

Дома построим, непривычно

Жить, как цыгане, у костров.

Семён раздумал недолго,

Ночь просидели в кабаке,

К утру решили: будет волость

Собираться налегке.

Дома продать иль сдать в аренду,

Можно оставить их родным,

Чтобы успеть к началу сева

Надо ехать до весны.

Такое началось в станице!

Чего не знали никогда.

Блеяли овцы, козы. Птицы

Кричали на все голоса!

Их, изловив, сажали в клетки,

Грузили в несколько рядов.

Коней, быков впрягли в повозки,

Овец и коз гнали гуртом.

Коров на привязи пустили,

Чтоб за повозками пошли.

Тент натянули, скарб прикрыли

И взяли горсть родной земли.

Молились в церкви долго-долго

Под колокольный перезвон.

Простились с родиной со вздохом

И общий сделали поклон.

Ну, с Богом! Все засуетились,

К повозкам ринулись гурьбой

За горизонтом вскоре скрылись,

Пыль улеглась на мостовой.

Продать дома не все успели,

Оставили своей родне.

Станицы будто опустели,

Как растворились в тишине.

************************************

В пути ночами отдыхали,

Коней пасли, коров, быков.

Спозаранку все вставали,

Стремясь скорее на восток.

Уже мечтали о Сибири,

Как будут жить среди лесов,

Какие выстроят станицы

В память дедов и отцов.

Так миновали Украину,

Вдали осталась Беларусь!

Урал, нахмурившись, подкинул

Сюрприз из вихрей, снежных бурь.

Укрыться негде, кони встали,

Кормов под снегом не найти

Деньги тоже «промотали»,

Чтоб где-то сена прикупить.

С трудом к деревне пробивались,

Продрогли все, и стар и млад!

Как только избы показались-

Все разбежались по дворам.

Чтобы согреть коней, скотину,

Свою одежду просушить

Аборигены всех впустили

Стремились чаем напоить.

Наутро стихла непогода,

Сверкнуло солнце среди туч,

Синицы «тенькали» тревожно:

–Не торопитесь снова в путь».

Задержались лишь на сутки,

У постоялого двора

С базара принесли покупки,

Стали пожитки собирать.

Уже повеяло весною,

Исчезли в небе облака,

Над головами голубело

Небо, как вольная река.

–Теперь тепло не за горами,-

Судили вместе казаки.

Вот, наконец-то, показались

Дома станицы Мариинск.

На площадь въехали, народу

Сбежалось, будто на пожар.

Верхом с нагайкой щёголь- сотник

Пред казаками «гарцевал».

Не приглашал пока в управу,

Приказы отдал старшине.

Урядник, тоже казак бравый,

Искал знакомых по войне.

Разместили всех по хатам,

Предписание прочли:

Коней смотреть ветеринарам

Поручили и ушли.

Поставить в строй, как оказалось,

Коня нельзя ни одного:

Избиты ноги, тощи, плохи

Глаза и зубы, а седло

Истёрлось так, что впору

в печку

Отправить только на тепло.

Утром огласил депешу:

–Коней купить,

–Одежду справить,

–Наделы выделить в лесу,

Чтоб каждый мог себе поставить

Надёжный дом, кормить семью.

А конь, что дом! Не за копейки

Его придётся покупать.

«Подъёмных» нет, и к сожаленью,

В семействе нечего продать.

Все запросили дать отсрочку

На покупку лошадей.

Сбили артель (не в одиночку ж)

Для выкорчёвыванья пней.

Валили лес, пилили брёвна,

Сушили в срубах для домов,

Лето прошло, настала осень,

Землёй не занялся никто.

Домишки строили все рядом,

Места нет, кругом леса!

Зима свалилась как-то сразу

И показала чудеса.

Чтобы свести концы с концами,

Пришлось наняться в батраки,

«Подённо» мать ходила «наймом»

Шить, стирать и мыть полы.

Мальчишек в школу принимали,

Девочек никто не брал,

Пелагея (падчерица) так страдала,

Уйти, грозилась, за Урал.

К тому же в доме появилась

Малютка, кукла, кроха!

Василиса суетилась:-

–«Дочка « недоноха».

К весне нагрянуло начальство…

Коня купить не удалось.

Надел забрали, дом продали,

Остаться батраком пришлось.

Однажды прибыли в станицу

Купцы, товары привезли.

Один из них алабугинский,

Расхваливал края свои.

Что «землю там никто не мерил»,

Таких лесов в округе нет.

Надел дают переселенцам

«По едокам» на много лет.

Семён, конечно, согласился

Поехать, «сказку» посмотреть»

Через полгода возвратился

Построив хату, двор и хлев!

Забрал семью опять в повозку

(Корова сдохла, бык пропал)

Прибыли в степь, где много солнца,

На пригорке дом стоял,

Не рублёный и не кирпичный,

Обычный, крытый камышом.

Но для семьи, уже привыкшей

К невзгодам, был самим Дворцом.

Надел земли, почти пригодной

К «земледелью», получил,

Вспахал и кое-что посеял,

За лето сена накосил.

Дров заготавливать не надо,

Печи топили кизяком.

Его всё лето собирали

И складывали за углом.

Грибы и ягоды в околках

Собирали, где могли,

Иногда за это порку

Получали, если ты

Оказался за пределом

Своего клочка земли.

Семён опять пошёл батрачить

К богатым местным мужикам.

Обмолотом занимался

И в хозяйстве помогал.

В феврале случилось чудо

Корова двойню родила,

За ней кобыла – редкий случай

Двух жеребят преподнесла.

Мороз свирепствовал в тот год,

Овца не подкачала тоже,

Как только начался окот

Весь молодняк держали в доме.

Теперь и творог, и сметана

Появились на столе.

Мужчинам только простокваша

Доставалася в семье.

Игнат, сын старший, не закончив

Школу, собрался и ушёл

С обозом в шахты,

в город Прокопьевск

Там с коногонов начал он.

Когда прислал с купцами деньги

За ним собрался Тимофей.

Ушёл, потом в теченье лета

От него не было вестей.

Кузьма ходил, поникши долу,

Бродил без братьев сам не свой,

И потихоньку с Пелагеей

Вели ночами разговор.

Как только осенью собрался

Из Алабуги обоз,

Кузьма уж тут не растерялся,

Не посоветовшись с отцом,

С краюхой хлеба, без копейки

Догнал обоз уж за селом.

А Пелагея, будто в церковь

Собралась! За ним бегом

Бежала три версты, покамест

Её заметили вдали.

Обоз притормозил немного…

–Гея, семендрыкина дочка.

–Чего тебе? Побойся Бога,

Зачем ты здесь? Иди назад!

Но Пелагея шла упрямо,

Не попадаясь на глаза!

В деревнях просилась на ночь,

Так и до шахты добралась!

Там все бараки обыскала,

Всех братьев вместе собрала,

Угол для них « отвоевала»,

За занавескою жила.

Сперва в бараках убирала,

Травила блох, клопов и вшей,

В домах шахтёркам помогала

Робы стирать для их мужей.

Игнат один писал лишь письма,

Изредка деньги присылал.

До дыр зачитывал обычно

Отец, мог наизусть пересказать.

Дом опустел лишь только Ксенья

Что-то уронит, разобъёт

К отцу забравшись на колени,

О чём лепечет не поймёшь.

А Василиса « развернулась»:

Пошли детишки каждый год.

Только горе не минуло

Всех уносили «на погост».

Молитвы уж не помогали.

И траур длился много лет.

Как кормить грудью прекращала,

Так опять ребёнка нет.

Каких болезней ни узнала?

То корь, то полиомиелит,

То скарлатина и ветрянка,

То коклюш или дифтерит!

Вокруг надела, будто в сказке.

Качалась буйно конопля.

Из семян давили масло,

Из стебля мать холсты ткала.

Так до пятнадцатого года

Вовсю « с германцем» шла война.

Тут родился сын Григорий

А в сентябре уж Павел ждал.

В семь лет вполне благонадёжно

Ксенья смотрела за детьми.

Отец и мать трудились в поле

От зари и до зари.

А между тем матушка-Россия

Взбунтовалась, забурлила,

Рухнул строй, пришло безвластье,

Менялись «белые» и « красные».

То мчались строго на восток,

То возвращались все обратно,

Мужчин забрали « под ружьё»

А стариков «для интендантов».

Остались детвора, подростки,

Калеки, женщины, молодки.

Ксенья часто убегала

К соседям в прятки поиграть.

Когда о братьях вспоминала,

Они такого натворят

Что только в сказке рассказать.

Золою тесто « посыпают»

Или солому подожгут,

Ворота все пораскрывают,

Разгонят кур, яйца побьют.

Мать, возвратившись, только ахнет…

–Куда смотрела, дочка- дрянь!?

Сынков не трогала, в них счастье,

Надежду видела она.

Революция сметала,

Разрушала, поджигала,

Разбрелись умельцы,

Остались погорельцы.

Все свободой наслаждались

–Граждане России-

Так теперь именовались,

Гордые ходили!

В девятнадцатом году

Александр родился,

Неугомонный, а с лица-

Был весь подобие отца.

Росли три брата смельчаки,

Шалуны, затейники,

Озорники, весельчаки.

Дом стал «муравейником».

Шум и топот, вой, галдёж.

Как горох по полу,

Осенью в двадцать втором

Отец двух отдал в школу.

Чтоб одеть и прокормить,

Продали корову,

За учёбу заплатил

Только за полгода.

Прокатился по селу

Слух про коммунаров,

И Семён решил рискнуть,

«Где ни пропадало!».

Вот с котомкой за спиной,

С посохом пастушьим

Утром с дочерью вдвоём

Вышли на «распутье».

Предстояло много вёрст

Прошагать, проехать…

Без истерик и без слёз

За отцом шла Ксенья.

До коммуны добрались,

И в изнеможенье,

Опустились на скамью

В конторе управленья.

Всем увиденным Семён

Поражён был напрочь

Вся коммуна на лицо…

Домики, как в сказке.

На двух хозяев круглый дом

Под железной крышей

Много окон, два крыльца

С разными перилами.

Что подвалы есть в домах

Семён узнал позднее,

А пока что впопыхах

Осматривал скорее.

Был участок ограждён

И рвом и забором

Охранялся день и ночь

Разъездным дозором.

Молотилка в мастерских,

Сеялка, косилка,

Плуги, бороны, серпы,

Грабли, вилы, жнейка.

Две конюшни, скотный двор,

Птичник и кошара,

Склад, пекарня, жернова,

Для зерна амбары.

Мастерская, сеновал,

Рига для соломы.

И свинарник небольшой

За околком в поле.

Есть сапожник и портной,

Скорняки и шорник,

Столяры и маляры,

Саночник, колёсник.

За посёлком огород

Женщины разбили.

Морковь, свёклу, лук, чеснок

По весне садили.

Помидоры, огурцы,

Кабачки и тыквы,

Фасоль, горох, редька, бобы,

Были даже дыни.

Заключили договор-

Приступить к работе,

Когда первый взнос внесёшь

Деньгами иль инвентарём.

Дали дом, пока пустой,

Ксенья в нём осталась

И на ферму за селом

По снегу пробиралась.

На работе день-деньской,

Вечером в ликбезе.

Всё ждала когда Семён

Привезёт семейство.

Ждать пришлось не день, не два,

Ровно через месяц

Прибыла её семья:

Взрослые и дети.

Невелик был первый взнос:

Две овцы, телёнок,

Три несушки с петухом

Жирный поросёнок.

А кобыла еле шла

(Уж была на сносях)

Через два дня принесла

Жеребёнка Зосю.

Всё хозяйство в « карантин»

На месяц поместили

И следить пришлось за ним

Василисе с сыном.

Гриша с Павликом с утра

Школу посещали

Размещалася она

Пока в избе-читальне.

Пошёл в кузницу Семён,

(Бог силой не обидел)

Вдвоём с бойким кузнецом

Ковали и лудили.

После школы детвора

В кузницу бежала,

Раздувала там меха

Прутья подавала.

Заворожено смотрел

На огонь Григорий

И готов был целый день

Простоять у горна.

Хоть и вьюжным был февраль

Вскоре стихли бури,

Стало солнце пригревать

«Выросли» сосульки.

Шум и треск со всех сторон

Раздались вдруг ночью

Все вскочили

– Что стряслось?

Увидели воочью

Настоящий ледоход.

Вздулась Обь, и треснул лёд

Вспучились торосы.

Ребятишки все гурьбой

На « увал» сбежались.

Гришка выскочил на лёд-

Льдина закачалась.

И от берега пошла,

Быстро закружилась,

Раскололась по частям,

За торосом скрылась.