Buch lesen: «Прелестная леди на вашем пороге»

Пролог

– Ализа, пожалуйста, только не эти книги. Твой отец меня четвертует, когда увидит, что ты с ними сделала, – отчаянно пытался герцог уговорить юную леди четырех лет не рисовать цветочки на древнем эльфийском талмуде.

Но юная леди плевать хотела на его уговоры. Ее художественной критике уже подверглись писания о драконах, книга с ведьмовскими ритуалами и деревянная обивка стен. С последней яркие краски хотя бы стирались мокрой тряпкой, чем сейчас служанка и занималась, а со всего остального – нет.

И ведь не выгонишь же! Сколько бы герцог ни отправлял племянниц в их комнаты или на прогулку в сад, они неизменно приходили туда, где он от них в этот момент прятался, пытаясь хоть сколько-нибудь поработать.

– Новые письма, Ваша Светлость, – произнес управляющий поместьем и торжественно внес в кабинет поднос с желтоватыми конвертами.

Пробежавшись по ним быстрым взглядом, Алекстандер с разочарованием забрал те, где отправителем числился капитан поискового отряда. Открывал подряд, но ни в одном письме для их семьи не нашлось хороших новостей.

Отправляясь на очередную миссию больше недели назад, его младший брат с супругой будто бесследно растворились, не оставив после себя ни одной зацепки, ни малейшего намека на их местонахождение.

Нет, как они вылетели на драконах из военной крепости, свидетелей нашлось хоть отбавляй. И как над белокаменным городом на крылатых проносились тоже. И даже над лесом – их рано утром видели лесорубы.

С магических радаров они пропали, едва показались над последним пристанищем драконов – сизой горой Эббе. Такой необычный цвет и повышенную блескучесть она имела в результате смешивания кристаллов соли и реки, которая частенько меняла свое направление.

С тех пор поисковые группы беспрестанно прочесывали гору вдоль и поперек. Наездники выискивали пропавших сверху, разрезая небесную гладь на крылатых чешуйчатых, а маги – на земле. Ни тем, ни другим за все время не удалось найти даже клочка одежды.

Еще раз пробежавшись взглядом по конвертам, Алекс потревожил несколько из них рукой, но нет, долгожданное письмо не затерялось в этой куче с соболезнованиями. Их многочисленные дальние родственники отправляли вот уже пятый день, искренне надеясь взять на себя бремя по воспитанию двух белокурых голубоглазых девочек.

Вместе со всем состоянием маркиза Решского, естественно.

Герцог на эти бессовестные писульки даже не отвечал. Во-первых, считал себя не настолько мерзким, чтобы избавиться от племянниц и не печься об их дальнейшей судьбе. А во-вторых, искренне верил, что сможет отыскать их родителей.

Если понадобится, Алекс готовился достать их из-под земли и уже действительно подумывал о таком варианте.

Что, если наездников поглотила гора? Он уже сумел отыскать в истории подобные случаи, когда в соляной породе случались стихийные провалы. Его людям следовало проверить и это предположение.

Неужели она ему так и не ответит? Герцог знал, что сильно виноват перед Оливией. Она была сестрой Мариэтты – супруги его младшего брата. Знал, что не достоин прощения, но ведь дело касалось не только его. В первую очередь девушка требовалась племянницам.

И все же она ему не ответила, хотя письмо он отправил еще три дня назад. Ровно в тот момент, когда понял, что дети очень быстро доведут его: либо до нервного тика, либо до идеи все же отдать их дальним родственникам.

В этом доме со дня, когда герцог явился сюда вместе с адвокатом, более не прижилась ни одна няня. Каждой из них хватало всего на несколько часов, после чего эти милые девочки вновь ураганом обрушивались на него, совершенно не давая взяться за дела поместья.

Но ведь в завещании было четко указано: у девочек в случае чего два опекуна. Он – герцог Алекстандер Решский, и она – леди Оливия Дерейро. Так почему же она даже не удостоила его скупым ответом?

Да, он не сообщил ей сразу о пропаже ее сестры. Да, запретил делать это адвокату их семьи. Да, оттягивал просьбу о помощи до последнего, не желая новой встречей бередить старые раны. Но в итоге написал же!

Сбросив остальные конверты на стол, герцог взглянул на счастливого четырехлетнего монстра в платье, со всем смирением осознал, что бесценных эльфов, ведьм и драконов уже не спасти, и устало рухнул в кожаное кресло своего младшего брата. Этот кабинет принадлежал ему, как и все в нем, включая двух маленьких ангелочков.

О том, что ангелочков в кабинете было двое, Алекс вспомнил ровно в тот момент, когда под ним что-то резко хрустнуло и он ощутил острую боль мягким местом.

– Ой! – почуяв неладное, пискнула двухлетка.

Округлив и без того большие голубые глаза, Антия мигом сбежала под юбки к служанке и сестре, пока герцог мужественно пытался не начать разговаривать исключительно ругательствами.

Ему срочно требовалась та, кто возьмет на себя заботу о девочках хотя бы частично!

А ведь еще пять лет назад он убедил себя в том, что сможет жить без нее…

Какая ирония судьбы. Сегодня он готов был на что угодно, лишь бы Оливия согласилась приехать.

– Ваша Светлость, Ваша Светлость! У нас на пороге такая прелестная леди! – сообщила новая служанка, ворвавшись в кабинет совершенно без стука, едва он поднялся на ноги.

Но Алекс даже не стал ее отчитывать. Испытав глубокое облегчение, он счастливо выдохнул, расслаблено рухнул обратно в кресло и…

Все-таки не сдержал ругательств, мгновенно пополнив лексикон юных магичек. Плохие слова отчего-то они запоминали лучше всего.

Глава 1: Воссоединение (не) семьи

– Приветствую вас, Ваша Светлость… Нет, – мгновенно отбросила я этот вариант, не желая демонстрировать положенное этикетом уважение. – Здравствуйте, герцог. Нет, тоже не то. Лучше просто…

– Леди Дерейро, – услышала я за спиной такой знакомый голос.

Знакомый до боли, до побелевших костяшек на сжатых пальцах рук. Ком мгновенно встал в горле. Каждый тяжелый удар его трости о ступеньки вторил ударам моего сердца. Прикрыв веки, я позволила себе секундную слабость, прежде чем со всем достоинством обернулась и обворожительно улыбнулась.

– Герцог, – вот и все, что я произнесла в качестве приветствия.

Прозвучало слегка высокомерно. Но, как по мне, этого было предельно достаточно. Будь наша встреча случайной или по иному поводу, и я бы не сказала даже этого.

А впрочем, нет. Молчанием ответила бы, если бы нам пришлось свидеться пять лет назад. Сейчас же считала объявление бойкота несусветной глупостью. Уже не являлась той прелестной девчонкой, которая стерпела пощечину. Теперь умела разговаривать с благородными львами на их языке.

По крайней мере, очень старалась.

Жертву Алекстандера я, несомненно, оценила. Видимо, все было до крайности плохо, раз он решился встретить меня лично. И это при том, что спуск по лестнице, как и подъем, с его-то ногой доставлял ему изрядный дискомфорт.

Пока он медленно спускался – уверенный и собранный даже с неизлечимым увечьем, у меня появилось время как следует его рассмотреть. И стоило признать, что за прошедшие пять лет герцог Решский почти не изменился. Разве что возмужал и стал еще притягательнее.

Теперь его красота казалась иной – мужской. В нем угадывались и сила, и стать. От смазливого мальчишки не осталось и следа.

А впрочем… Все те же черные волосы длиной до основания шеи, те же карие глаза, но на порядок темнее. Легкая небритость ему даже шла, накидывая возраст.

Вообще, разница между нами являлась несущественной – всего четыре года, но сейчас казалось, что не меньше семи. Как говорили мои подруги: я с нашей последней встречи с этим мерзавцем почти не изменилась.

Удивительно, но в эту минуту я не испытывала и половины тех чувств, что обрушились на меня, когда я прочла имя отправителя на полученном конверте. Письмо пришло два дня назад, и если бы я только знала!..

Но я не знала, а потому ровно сутки не прикасалась к конверту даже пальцем. Просто не имела на это сил. Ходила вокруг да около и пыталась прийти в себя, но руки безостановочно тряслись.

Настолько сильно, что водой и успокоительными меня отпаивала соседка по комнате, с которой мы после завершения академии вместе отправились в Бишфурдские леса ухаживать за поселением диких драконов.

Речь моя, кстати, после получения письма тоже пострадала и стала бессвязной. Я не могла ничего толком объяснить подруге, а по щекам слезы градом катились даже во сне.

Мне казалось, что эта боль уже давно забылась. Но я ошиблась. Она никуда не делась. Только спряталась на время, так и не решившись исчезнуть навсегда. Наверное, потому, что такая сильная любовь просто так не уничтожалась. Нанесенные герцогом раны продолжали сочиться даже спустя пять лет. И тому имелись причины.

Больше всего на свете я боялась найти в конверте приглашение на его свадьбу.

Но тем не менее я сумела взять себя в руки. Выпила целую тонну успокаивающих настоек, чтобы просто открыть письмо, а затем мои личные переживания резко отошли на самый последний план.

Потому что из короткой записки я узнала, что моя сестра и ее муж пропали без вести, отправившись на выполнение очередной миссии.

Но если бы только это!

Две их маленькие дочки остались в родовом имении совершенно одни, и теперь нам – их опекунам – предстояло заботиться о них до тех пор, пока их родители не найдутся.

Я не понимала, как такое может быть. Каким образом они пропали прямо во время полета? Тем более что Мари и Арий по праву считались одними из лучших наездников северного гарнизона. Да что там одними… Они были лучшими! Гарнизонные генералы едва не передрались прямо на выпускном в академии за то, чтобы пригласить их служить к себе. Я сама это видела – своими глазами.

И всецело понимала подобный ажиотаж. Впервые мне довелось наблюдать эту парочку в деле – в небе, когда я поступила на первый курс в академию Златоуста Крылатого по профилю «Уход за драконами и их лечение». Тогда они еще учились на третьем курсе, но уже показывали невероятные результаты.

Всем вокруг казалось, что эти двое были специально рождены для неба, так виртуозно они управлялись с крылатыми ящерами. Им пророчили грандиозное будущее, и, в общем-то, так оно и случилось. Мариэтта и Арений уже не раз получали повышение на службе.

Интересно, Алекстандер завидовал брату? Герцог являлся третьим, о ком говорили ровно то же самое и кому пророчили такое же великолепное будущее. Золотой мальчик, мечта всех девушек и…

Моя.

Когда я поступила, он уже перешел на последний пятый курс. И мы никогда не познакомились бы, если бы Мари и Арий не влюбились друг в друга.

Мне просто повезло затесаться в их крутую компанию. Я являлась единственным лекарем среди наездников, и мне, несомненно, завидовала вся женская половина академии. Я могла общаться с Алекстандером и его ближайшими соратниками без особого повода каждый день.

Удивительно, но я до сих пор помнила, как он выглядел в день свадьбы Мариэтты. Тогда ему еще не требовалась трость и обе его ноги были здоровы.

В тот день я еще не знала, что Мари уже носила под сердцем Ализу. Потому и брак заключали так спешно, не дождавшись, пока они завершат обучение в академии.

Девочка родилась милейшей. Когда я видела ее в последний раз, ей исполнился годик, а через несколько месяцев Мари оказалась беременна во второй раз. Ей удивительно шло материнство.

Дальнейшее взросление племянниц я отслеживала по карманным портретам, которые сестра регулярно мне присылала. Более не позволяла себе появиться в их доме. Не потому, что Арений походил на старшего брата, – вот уж точно нет. Они имели лишь некоторые общие черты.

Просто не желала столкнуться с Алекстандером, которого так же, как и меня, регулярно приглашали на семейные праздники. В эти дни у меня сразу находилась целая тысяча неотложных, невероятно важных дел.

Да, всеми возможными способами я трусливо избегала этих встреч. Потому что слишком долго отучала себя его любить.

Никому такого не пожелала бы. Я прошла через ад, агонию. Кипела в океане из боли и в конце концов заставила себя возненавидеть даже его имя.

И вот спустя пять лет мы все-таки вынуждены встретиться вновь.

Трость стукнула еще раз, и Алекс спустился с последней ступеньки. Его потемневший взгляд безраздельно принадлежал только мне.

От волнения или от страха мое дыхание предательски участилось, но я не позволила себе спрятать взгляд. Напротив, пошла в наступление:

– Что случилось с моей сестрой? Вы написали, что они с Арием пропали, когда вылетели для выполнения очередной миссии.

– Все так, как я и написал, – глухо отозвался герцог. – Они пропали более недели назад. Просто исчезли из поля видимости артефактов.

– И вы… оповестили меня об этом… только два дня назад?! – возмутилась я, осознав, сколько времени уже прошло.

Все оказалось в разы серьезнее, чем я себе представляла! Неделя! Поиски пропавших всегда велись не больше недели!

– Оливия, мне не хотелось вас зазря волновать, – попытался Алекс смягчить ситуацию. – Я же помню, какая вы впечатлительная.

Я мгновенно вспыхнула словно спичка!

– Я тоже хорошо помню, – произнесла я решительно, чеканя слова. – Отлично помню, какой вы… бесчувственный сухарь!

Глава 2: Чужая свадьба

Никак не отреагировав на обзывательство, герцог наказал управляющему собрать в холле слуг. Как временный хозяин поместья, Алекс представил мне каждого, а им – меня. И это оказалось очень кстати. Я вообще не помнила никого из них.

Да и не пыталась запомнить на самом деле. В родовом имении Решских я побывала лишь однажды – на свадьбе сестры, то есть примерно пять лет назад. Тогда для подготовки к церемонии герцог выделил будущей невестке целое крыло на втором этаже.

В одной из красиво обставленных спален я и помогала Мари собираться. Сестра в тот день буквально лучилась счастьем. Казалась такой легкой, воздушной, радостной. Мое сердце пело при взгляде на нее. Благодаря ей я и узнала, как выглядит настоящая любовь.

И благодаря ее супругу, конечно, таким чудесным, любящим и замечательным он оказался.

По традиции жениху и невесте запрещалось видеться в день свадьбы до церемонии. Но несмотря ни на что он залез в окно спальни прямо в белоснежном парадном кителе, где-то по дороге обронив фуражку.

Залез, чтобы подарить Мариэтте «Сердце дракона» – символ любви и в то же время драгоценный камень, в который, словно в крепость, заточен драконий огонь.

Я тоже тайно мечтала когда-нибудь получить такой подарок в день своей свадьбы. Мечтала получить от Алекстандера.

Хорошо хоть, хватило ума ни с кем не делиться своими мечтаниями, но тогда я наивно верила, что именно так и будет. И даже успела убедиться в правильности своих предположений.

Сразу после завершения церемонии бракосочетания в главном храме началось грандиозное по своей торжественности празднество. На свадьбе Мари и Ария присутствовало так много гостей, что я все время терялась в толпе. После ужина приглашенные только и делали, что танцевали, веселились и громко чествовали новую семью в большом бальном зале.

А сколько новоиспеченным супругам надарили подарков! Сколько хороших слов сказали в их честь!

Я по-доброму завидовала им и, когда мама вывела меня на балкон, чтобы немного охладиться, со всем рвением согласилась на ее замечание, что мне тоже пора бы начать подыскивать кандидатуру на роль супруга.

Да я не отказалась бы выскочить замуж прямо завтра, лишь бы моим женихом оказался Алекстандер.

В тот вечер он будто прочел мои мысли. Едва мама покинула балкон, чтобы вернуться к гостям, как на него решительно шагнул герцог.

Увидев его, я мигом растеряла все слова.

Хотела сказать ему, какой красивый, просто невероятный у них сад. С беседками, увитыми розовой лозой, с маленькими золотыми рыбками в пруду, с диковинными птицами.

Хотела похвалить роскошный дом. Родовое имение Решских, по слухам, не только не утратило былого величия после смерти родителей Алекса и Ария, но и приумножило его. Точнее, герцог смог приумножить, несмотря на то что был юн.

И конечно, хотела сделать комплимент устроенной для Мари свадьбе. Знала, что мама помогала им с подготовкой, но всю финансовую часть на себя как глава семьи взял Алекс. Он заслуживал гораздо больше, чем мое скромное спасибо, но я считала важным обозначить благодарность.

Однако ничего не смогла сказать. Так и смотрела на него: загнанно, смущенно, ощущая невероятную скованность перед тем, кого считала красивым, мрачным, таинственным, недоступным и притягательным.

Да, мы и раньше находились так близко друг к другу. В принципе общались в одной компании весь тот год. Но при этом еще ни разу не разговаривали только вдвоем, не оставались один на один.

– Кажется, вы озябли, Оливия, – произнес он с мягкой улыбкой, снял с себя парадный белый китель и накинул его мне на плечи.

Накинул, но ладони от плеч не убрал.

– Сегодня прохладно, не так ли?

– К утру обещали дождь, – вспомнила я вдруг.

Его пальцы медленно стекали вниз по моим рукам. Вслед за ними кожа под тканью покрывалась мурашками.

Его ладони замерли на моих запястьях, когда мое дыхание стало уже просто оглушительным.

Сглотнув слюну, что вдруг стала вязкой, я шагнула в сторону. Попыталась просто уйти, но не прорвала защиту. Напротив, словно птица, угодила в его объятия, как в силки, да там испуганно и затихла.

Коснувшись большим и указательным пальцем моего подбородка, Алекс осторожно приподнял его, заставив меня взглянуть прямо в его карие глаза.

– Куда вы планируете отправиться после окончания праздника, Оливия? – спросил он требовательно. – Останетесь здесь вместе с матерью или вернетесь в академию?

– В академию, – выдохнула я едва слышно.

Но он услышал, беря меня за руки.

Погладив мои запястья, вдруг спустился к ладоням. Точнее, к ладони, которую слегка приподнял, чтобы начать вырисовывать пальцами замысловатые узоры на коже.

– Я мог бы подбросить вас. На драконе, – предложил он, поймав мой испуганный взгляд.

Но я никак не могла согласиться, даже если очень сильно хотела. Находясь с ним наедине, уже нарушала десятки правил, позоря собственную честь.

К моему огромному удивлению, Алекстандер прекрасно понял все не озвученные мною сомнения, будто прочел их по моим глазам.

– Оливия, вам не о чем переживать. С этого дня мы с вами уже считаемся семьей, не посторонними. И, как семья, мы можем проводить время вместе, – заметил он, оговаривая прописные истины. – Если помните, я являюсь главой своего рода, а ваша сестра теперь входит в наш род. И так как у вас с матушкой никого не осталось по мужской линии, я со всей ответственностью могу опекать вас. Как родственницу.

Глядя ему в глаза, я меньше всего на свете хотела быть его родственницей. Больше того, я отчаянно желала, чтобы он поцеловал меня прямо сейчас, когда находился так нестерпимо, непозволительно близко.

– Выходя вслед за вами на этот балкон, я хотел сказать, что сегодня вы невероятно прекрасны, моя прелестная леди. Впрочем, как и всегда. Вы удивительно женственны, вам уже говорили об этом? Нежны, словно бутон голубой розы. Если я кое-что попрошу, вы сделаете это для меня?

То, как он говорил, какой обволакивающий тон использовал, как пронзительно смотрел… В этот момент я ему и душу свою отдала бы, но на деле же просто кивнула, не имея сил на что-то большее.

И тогда он с улыбкой сказал:

– Оставайтесь такой же очаровательной всегда. Это все, чего я прошу.

Еще немного, и я потеряла бы сознание прямо на том полукруглом балконе под взглядами сотен звезд. От его шепота, от жарких взглядов, что опаляли кожу, от губ. Они оставили незаметный крохотный след на тыльной стороне моей ладони, но я ощущала его так отчетливо, словно то место весь вечер и всю ночь пылало кострищем.

Впрочем, так было с каждым участком обнаженной кожи, куда неизменно дотягивались его губы уже позже – в неприметной нише на первом этаже, куда он привел меня после пяти или шести танцев подряд и стольких же бокалов игристого.

Должно быть, в ту ночь я просто сошла с ума, но еще ни разу за год я не находилась так близко к этому парню, к его душе, к своей мечте.

Мы будто срослись, стали единым целым. Каждый бесстыдный поцелуй связывал нас невидимыми нитями. И мне хотелось, чтобы эта связь только крепла, чтобы не пропала и с рассветом, и на протяжении всей жизни.

– Я люблю вас, Алекс. Люблю с тех самых пор, как впервые увидела, – прошептала я, находясь будто в бреду.

Покрывая в этот момент короткими поцелуями мою шею, герцог неожиданно замер после моих слов. Его руки крепче сжали мою талию поверх корсета, стиснули до боли, но я не позволила себе даже ойкнуть.

Потому что боялась, что сказала лишнего. Что сейчас все волшебство рассеется и не останется ничего. Даже аромата горьких трав. Он окутывал мои озябшие плечи с тех пор, как на них был накинут белоснежный китель.

Казалось, я вся пропиталась этим запахом.

– Повтори, Оливия, – попросил Алекс.

В его голосе будто натужно зазвенела скрипка. Тогда я вообще не задумывалась над тем, насколько герцог пьян.

Осознав, что я молчу, он неожиданно с нажимом приказал и без того испуганной мне:

– Немедленно повтори, что ты сейчас сказала.

– Я сказала, что я вас люблю, – произнесла я в ужасе.

– Еще раз. Пожалуйста. Скажи это еще раз, – улыбнулся он, но не мягко, как-то по-другому на этот раз.

– Я… – засомневавшись в том, что делаю, я попыталась найти для себя пути для побега.

Но Алекстандер быстро разгадал мои метания. Взяв меня за руки, он вдруг поочередно поцеловал тыльную сторону каждой ладони.

– Оливия, я прошу. В последний раз, – попросил герцог мягко, большими пальцами поглаживая мои руки. Его голос снова обволакивал: – Ты сделаешь меня самым счастливым человеком на свете.

– Я люблю вас, – повторила я, набравшись смелости.

– Спасибо, – ответил он, погружая меня в еще большее непонимание. Но уже через миг мое ошеломление достигло предела, потому что герцог неожиданно поведал: – Я тоже влюбился в тебя. Влюбился, едва увидел впервые. Но не тогда, когда твоя сестра нас представила. Это случилось на день раньше, когда ты в числе иных первокурсников ступила на территорию академии. Стоило мне увидеть тебя, и для меня померк весь мир. Оливия, утром я стану просить твоей руки у вашей матери. Ты ответишь мне согласием?

Та ночь являлась первой, когда я пробыла на празднике до самого утра, а герцог оказался первым мужчиной, которому я позволила себя так бесстыдно целовать, охваченная страстью и другими ранее незнакомыми мне чувствами.

Для меня все происходило впервые в тот знаменательный день. Каждое касание, каждый взгляд, игра, флирт. Я ощущала себя так, словно попала в сказку.

Даже на драконе летала, истошно визжа. Ведь Алекс все-таки доставил меня в академию. Первые лучи рассвета стали мне свидетелями – там, под окнами женского общежития, он в последний раз меня целовал, никак не желая отпускать.

Но ни тем утром, ни следующим он так и не обратился к моей маме с прошением. В принципе сделал вид, будто между нами никогда не существовало тех поцелуев и страстного шепота, обмена откровенными признаниями.

После той ночи все вернулось на круги своя, как если бы мне просто приснился сон.

Но не приснился. Его платок с инициалами так и остался у меня. В него я ночами проливала горькие слезы.

Герцог Алекстандер Решский стал самым большим разочарованием моей жизни. И до сих пор оставался моей личной тайной, потому что о том случае на празднике я не рассказывала даже сестре.