Umfang 93 seiten
2024 Jahr
Март, октябрь, Мальва
Über das Buch
«Автофикшен Любы Макаревской – обжигающий разговор о сексуальности и эмоциональной зависимости, о попытках спасения и о познании себя. Читатели могут отнестись к этой прозе как к приглашению „узнать другого“ – слишком близко, слишком интимно, слишком неловко для „комфортного чтения“. Но фокус в том, что тут уже есть другой – собака Мальва. Ее мир закрыт для нас – но она всегда рядом. Мы не знаем, что она понимает о жизни тех, кто рядом с ней, но ее присутствие делает эту жизнь глубже, а чувственная проза становится, парадоксальным образом, целомудренной и герметичной. И если читатель не „узнает другого“ – потому что человек все равно никогда не рассказывает всего! – он узнает время, в которое рядом с ним жили, тосковали, любили Мальва и Люба. Время страха, ■■■■■, прощаний; время секса и книг; время эпиграфов с разных планет», – Лев Оборин, поэт, литературный критик.
Genres und Tags
Почти необязательное чтение, в которое стоит вникнуть только из-за собаки Мальвы. Героиня неинтересная - не личность, а типаж. Сорокалетняя бездельница, живущая с мамой, так и не выросшая из Любы до Любови, застрявшая в своих двадцати. На контрасте со взрослыми детьми из произведений об Алисе Селезнёвой, которые я сейчас читаю, смотрится совсем гротескно.
Даже не знаю, что написать об этой книге. Манифест тех, у кого не получилось. Потерянное поколение, что ли... Знатоки, автофикшн - это всегда неаппетитное сочетание *****страданий и **ли? Если да, то, видимо, я нашла свой автонепокупаемый жанр.
Но из-за Мальвы совсем не жалею, что прочитала. Она чудесная. И заслуживала нормальной хозяйки, а не этого омерзительного лизуна в человеческом облике. Которая даже не удосужилась заработать деньги на лечение собаки.
Про бесполезную авторку я читала быстро, а на строках о собаке всегда задерживалась. Жаль, что их так мало.
В тот период мне постоянно хотелось снова стать ребенком, превратиться в девочку, смотрящую с бабушкой «Титаник», в ожидании большой любви. Мне хотелось обнулить, стереть весь свой предыдущий опыт. Тогда он виделся мне «грязным», и до одури пугало то неуправляемое, что было во мне. Больше, чем мужчин, больше внешнего мира я боялась себя саму и того, что может вырваться из меня и привести к новым волнам разрушения.
Bewertungen, 1 Bewertung1