Buch lesen: «Я тебя верну», Seite 13

Глава 27

2 месяца спустя…

Мира

– Вот и сказочке конец, а кто слушал … – и опять слезы полились по моим щекам.

Я даже представить не могу откуда во мне столько жидкости взялось, потому что плачу я уже давно, точнее со вчерашнего вечера уж точно не могла себя успокоить!

«ТЫ ДОЛЖНА ИЗБАВИТЬСЯ ОТ ПОСЛЕДСТВИЙ!!!» – вот такое сообщение я получила вчера вечером с номера Макса. Моего… точнее уже НЕ моего… Да и как его называть теперь я даже не представляю.

Я надеялась, до последнего, что все, что начало происходить после нападения на нас в подъезде, это только, для того чтобы усыпить бдительность его отца. Но как же я ошиблась!

А от последнего сообщения я вообще покрылась липким, противным потом, который только убивал меня впитываясь обратно в мою кожу.

Вчера, после того как пришло сообщение от Макса, я попыталась позвонить ему, но было бесполезно. Я в черном списке у него. Я не могу с ним разговаривать.

Он ушел… молча… месяц назад…

Приехал ко мне в квартиру, постоял в дверях, положил ключи на тумбочку коридоре и … ушел. Это было на следующий день после его помолвки. Помолвки!

А я стояла и просто смотрела на закрывшуюся дверь и не видели ничего перед собой. Мне показалось, что ему тоже было больно, что в его глазах плескалась печаль! Но… опять это долбаное НО… я увидела его через неделю в университете. Загорелого, посвежевшего. Он был в путешествии с Настей!

Макс прошел мимо меня, когда я стояла на входе в аудиторию и даже не посмотрел в мою сторону. Просто, будто меня нет и не существовало. Он довел Настю до ее места, помог сесть за стол, поцеловал в губы и так же молча вышел.

Все то время, что Макс находился в поле моего зрения, я умирала. Рассыпалась, трескалась, стекала дождевой водой в землю, навсегда исчезая. Я переставала существовать.

С каждым его шагом и полным незамечанием меня, я превращалась в пустую оболочку, с выжженным нутром!

Но нужно оставить мне должное, лицо я не потеряла. Даже слеза не выступила. Я стояла тогда со своей сокурсницей, обсуждала тему предстоящей пары и даже не запнулась, а продолжала говорить ей, пока все… абсолютно все… замерли и смотрели то на меня, то Макса с Настей.

За это мне можно гордиться собой! Я справилась! И даже все остальные пары отсидела. Не обращая внимания на косые взгляды сокурсников, и стараясь не слушать их шепот за своей спиной, который, все равно, тихой ядовитой змеей проникал в мой мозг, впрыскивая свой яд.

В тот же день, вечером, ко мне пытались пробиться девочки. Я знаю, что они долго стояли под дверью моей квартиры, и звонили мне, и писали, угрожая вызвать родителей, и слесаря, и Дена, и даже Матвеем пригрозили.

Я смогла им тогда только написать в наш общий чат:

«Я не могу сейчас выйти, я устала. Извините. Как только я буду готова слушать и видеть вас, я сама напишу. Спасибо за то, что пришли».

Вот так, сухо и безэмоционально. Но на другое я не могла себя заставить пойти.

На следующий день, со мной пытался поговорить Ден:

– Мира. – позвал он меня тихо, когда я поднималась на третий этаж универа. – Я хочу поговорить. – он сделал шаг ко мне, я же остановилась и подняла на него пустой взгляд.

– Я не хочу говорить, Ден. – ответила я полностью спокойным и опять же безэмоциональным голосом. Я смотрела ему в глаза, но у самой внутри было пусто.

– Пожалуйста, Мира. – Ден хотел подойти ко мне еще ближе, может, чтобы обнять, или может чтобы за руку взять, но я не дала, сделав вместе с ним шаг от него.

– Мне не нужны разговоры. – сказала спокойно. – Мне уже ничего не нужно. А тебе лучше со мной не общаться, чтобы не провоцировать своего друга. И да, – решила добавить, когда уже сделала пару шагов сторону третьего этажа, – жалеть меня тоже не нужно, это отвратительно чувство. И передатчиком тоже не нужно быть… тебе. Я в этом не нуждаюсь. Больше не нуждаюсь.

– Мира…

Это были последние слова, что я слышала от Дена, и его последнее «Мира», наполненное жалостью и какой-то горечью, сильно задело. Я даже злиться начала на них всех. И эта злость была плохой. Она была черной, ненормальной.

Я понимала что это ненормально, что нужно что-то делать, но не могла себя заставить успокоиться.

А потом мне стало плохо! В субботу с утра меня просто вырвало от запаха кофе. Да, меня так давно не выворачивает, я аж позеленела. И это было только начало. Я уже подумала, что на нервной почве где-то подцепить ротавирус.

А в воскресение ко мне с боем пробилась Вика, и увидев моё состояние потащил меня с самого утра в больницу, в понедельник. Терапевт меня выслушала и отправила сдавать анализы, а заодно и к гинекологу сказала сходить.

Я может быть бы и заволновалась, если бы была в состоянии тогда соображать. Но когда лёжа на смотровом кресле меня поздравили с беременностью, я кажется даже потеряла сознание на несколько мгновений.

И да, я оказалась… беременна!

Один раз! Один, блин, долбаный раз! И вот так все вышло.

Врач меня поздравила, написала целый список «можно» и «нельзя», прописала таблетки от тошноты и сказала больше отдыхать и меньше стресс.

Как я плакала тогда. Сначала от радости. А после… пришли слезы боли и обиды! Я просто потерялась, я не могу найти себя, да и сил чтобы просто подняться и сходить поесть тоже не нахожу.

И да… я взяла больничный по состоянию здоровья, и уехала домой к родителям.

В тот вечер Вика так и не ушла от меня. Хотя я её упорно и долго выгоняла, и даже некрасиво обзывала, а она всё молча сносила и только кивала на мои оскорбления.

Сейчас мне очень стыдно перед ней. Очень! Она тогда просто находилась рядом, а я её обижала.

В конце концов я заснула лежать на её коленях, а она гладила меня по голове и рассказывала какие-то истории из её института, вроде даже смешные, но смеяться мне не хотелось.

– Викуль, ты только никому не говори, пожалуйста. – попросила подругу на следующий день, когда она меня пошла провожать на первый автобус. – Никто не должен знать. Ладно?

– Хорошо Мир. – ответила она в очередной раз, – Никто ничего не узнает. Ты только не пропадай.

– Я постараюсь. – сказала уклончиво.

– Не закрывайся от нас, не прячься! Мы же всегда все решали вместе, ещё со школы. Мы что-нибудь придумаем. – повторяла она опять то, что говорила мне вчера целый вечер и сегодня.

– Уже ничего не придумаешь, Викуль. – опустила голову, – Всё уже свершилось. Мне теперь нужно только принять новую реальность, и больше в такие ситуации не попадать.

Мы ещё постоял минут пять, по обнимались, и я пошла садиться в автобус.

«Я еду домой! Вот и закончилась моя взрослая жизнь!» – грустно думала в те минуты, не зная ещё, что это было только начало тихой, но настоящей войны!

А сейчас я лежу на своей кровати, в своей комнате, в родном доме и не могу с вечера себя успокоить. Потому что Он узнал о беременности, и теперь хочет чтобы я «избавилась от последствий».

Сволочь!

В дверь тихо постучали и вошла мама. Я видела, что они с папой что-то подозревают, но молчат, причем оба. Стараются меня отвлечь, не задают вопросов по поводу учёбы, только помогают, если нужны какие-то книги достать для реферата. Я хоть и дома, «на больничном», но все работы отправляю преподавателям. Это меня отвлекает.

И праздники устраивают: Одно восьмое марта чего стоило! Какой пир закатила наши мужчины! А сколько вкуснятины было, и самой разной.

А главное, что папа приготовил плов, с бараниной! Я слюной давилась только от запаха, а когда попробовала, так вообще все мысли из головы вылетели!

И это совсем не страшно, что я баранину на дух не переносили! Раньше!

Но родители видели, что со сменой происходит, и Катюха замечала, я знаю. Потому что несколько раз, ночью она ложилась рядом со мной и просто обнимала, и мы так спали с ней до утра.

– Девочка моя, пойдем вниз. – присела мама рядом со мной на кровати. – Тебе нужно покушать.

– Я не хочу. – просипела охрипшим и зарёванным голосом, потому что всю ночь давилась слезами.

Мама залезла ко мне на кровать, оперлась спиной о спинку и потянула меня к себе, начиная гладить по спине и голове. Просто молча обняла, без слов. Но сколько было сказано этим всем, что я опять разрыдалась. Теперь уже не сдерживая себя.

Я все плакала, а мама просто гладила и крепко прижимала к себе, не говоря ни слова, но успокаивая меня своим запахом, движениями, любовью… просто тем, что находилась рядом со мной.

– Мамочка, как же больно… – сквозь слезы прорыдала, – как же тяжело… – опять всхлипы и рыдания. – Он написал «избавится от последствий». «Последствий», мама!

Начала говорить, а мама все слушала и слушала, все также молча поглаживая меня и обнимая. И если бы я была не так расстроена, то может и заметила, то что моя мама никогда такой спокойной не была в стрессовых ситуациях, и то что её спокойствие было опасным, тоже бы напрягло меня. Но в тот момент, я не могла думать.

Я выплакивала все то, что со мной произошло за последние полгода.

– Вот тебе и взрослая жизнь… – спустя пол часа рыданий, со всхлипами сказала.

– Доченька моя, – начала тихо мама, – Родная, любимая, наша первая звёздочка, – мама прижала меня чуть крепче к себе и заставила привстать, чтобы посмотреть мне в глаза, – Мы со всем справимся. – четко произнесла она, – Абсолютно со всем. И если Бог дает тебе сейчас ребёнка – бери его и берегите как зеницу ока! Он твой! Это маленькая частичка твоего счастья! – мама говорила, а я начинала успокаиваться, – Ты же была счастлива в те моменты когда была с Максимом? – я кивнула ей, но слезы уже не выступали из глаз, – Вот и сохрани это счастье! Береги его. Напои своей любовью, а мы тебе поможем! Ты что думаешь, что кто-то тебя осудит здесь? – мама так задала вопрос, что я даже и не могла ответить, ведь знала, что здесь есть место любви, это мой дом. – Мы всегда поможем, всегда поддержим. А то, что бабушкой и дедушкой ты нас сделаешь так рано, так не критично, – и я не выдержала такой перемены интонации мамы и прыснула со смеха, – главное, чтобы ты взяла себя в руки и перестала так себя изводить. Поверь моему опыту: это может плохо кончится.

– Мамочка… – только и смогла, что сказать это и кинуться обнимать маму.

– Вот и отлично. – она ещё прижимала меня к себе, но уже помогала встать с кровати, – А теперь идём есть, тебе нужно правильно питаться, чтобы всего хватало в организме.

И только сейчас я поняла, что силы то мои куда-то делись, и голова кружиться, и слабость чувствуется. Хорошо, что сейчас дома были только мы с мамой. Папа на работе, а младшие в школе.

Мы спустились с мамой на кухню. Она усадила меня за стол, сама же начала доставать кашу и делать чай с молоком. Я достала булочку с корзинки и наказала её маслом, и такая она мне вкусная была, что даже мурашки побежали от удовольствия.

Я довольно улыбнулась, а мама заметив это, ласково погладила меня по руке, что я опять чуть не разрыдалась. Только уже от счастья, что у меня такая семья.

– Так, это все конечно хорошо, – начала мама, когда мы с ней уже попили чай, а я съела кашу, – но у меня маринуется мясо и тесто стоит на пиццу. Я пошла разожгу печь на мангале, и заодно гриль подготовлю к папиному приходу. – я только кивала ей, а у самой уже слюнки бежали, – А ты иди отдохни, как раз наберёшься сил. И чтобы я больше не видела кислых мин, а то…

Договорить мама не успела, позвонили в уличный звонок, который был на воротах.

От этого звонка пробежал неприятный холодок и я подобралась. Мама тоже как-то нервно дернула головой в сторону ворот. Их было видно с кухни. Но кто там за воротами невозможно было рассмотреть.

Позвонили ещё раз и мы с мамой одновременно встали из-за стола. Я только сделала шаг в сторону двери, как мама меня остановила:

– Я сама посмотрю кто там, а ты побудешь здесь. – мама прошла к двери и повернувшись ко мне, когда одевалась, добавила, – и ни в коем случае не выходи, если это не друзья приехали.

У меня опять побежал озноб по коже и не хорошее предчувствие полоснуло внутри.

От входной двери до ворот было метров десять. Мама подошла к калитке и широко её открыла, чтобы посмотреть на незваных гостей, а мне от увиденного стало плохо так, что пришлось вцепиться в косяк двери, чтобы удержать равновесие.

Глава 28

Ирина Ивановна…

– Ну здравствуй… Ира! – пренебрежительный голос поздоровался со мной.

Я окинула взглядом стоящую парочку передо мной и поморщилась как от зубной боли.

– Чем обязана? – спросила, стоя четко по центру калитки. Я знала, что Мира уже увидела наших гостей, и сейчас волновалась только о том, чтобы она не накрутить себя. Ей и так плохо, нам не нужны последствия её нервов, а они могут быть.

– Как грубо и невоспитанно. – наиграно фыркнул этот не очень вежливый му… мужчина. – Нам нужно обсудить сложившуюся ситуацию и решить её как можно быстрее.

– Какую ситуацию? – решила сыграть такую конкретную дуру, и так, чтобы Он понял, что я специально вывожу его.

– Не прикидывайся, Ира, – а вот и первые признаки вашего не спокойного состояния неуважаемый гость. – Пригласи войти лучше, или мы тут будем обсуждать твою дочь-шлюху?

– Ух, как мы заговорили. – с саркастической улыбкой сказала я, но с места так и не сдвинулось. – Мою дочь можно и тут обсудить, а вот о какой шлюхе ты, Русланчик, тут говоришь, понятия не имею. – сложила руки на груди, опять и выдала свой коронный оскал! Он только скрипнул зубами. Я видела что его терпение заканчивается. А рядом с ним стояла, вероятнее всего мать Максима, его жена. Но почему-то она была очень бледной, даже болезненно бледной.

Я окинула эту семейную пару ещё раз взглядом, достаточно демонстративно, чтобы они заметили мой оцениваются взгляд, от которого Руслан Валерьевич побагровел, а его жена, ещё сильнее побледнела. Ну красивая же баба, что ж ты не могла найти себе нормального мужика? Так и хотелось спросить. Хотя говорить себе всё это я сейчас заставляла себя, пытаясь перекрыть тот ужас и страх который поднимался из глубин.

– Хорошо. – наконец сказала я, – Проходите, обсудим, что там у вас случилось.

Я отошла в сторону приглашая пройти во двор парочку, а за ними двинулись ещё двое охранников.

– Эээ, нет ребятки. – сказала я, – либо ты, – ткнула пальцем в Руслана, – оставляешь своих псов у машины, либо можешь валить на хрен от сюда… летящий походкой! – на меня уставились все.

Охрана смотрела очумелыми глазами, а Руслан краснел ещё сильнее и вновь ему не нравилась вся ситуация.

Он кивнул головой, и его ребятки отошли к машине. Я же проследив его какие-то непонятные кивки и знаки руками, решила вставить пять копеек, для верности.

– А если вы вдруг решите полазить по территории наше участка или дома, то предупреждаю, – теперь моя улыбка была адресована уже охране, и я заметила, ребят передернуло, – собачки наши сегодня на свободном выпасе. Думаю им понравится свежачок.

Подмигнула охране наших гостей и закрыла калитку на засов, чтобы открыть можно было только с этой стороны, или с помощью ключа, специального, который есть у каждого члена нашей семьи.

А в подтверждение моих слов, к нам подбежали тройка овчарок. Мужа любимцы! Он от них просто в восторге. Наши гости замерли, а я коварненько улыбнулась.

– Ребятки, фу. – сказала собакам, отгоняя их от нас, – идите гуляйте, этих трогать не нужно. – и посмотрев в глаза нашим гостям по очереди, добавила, – Пока!

Собаки развернулись и умчались в сторону дома. Я же начала двигаться в сторону нашей зимней беседки, где планировала готовить сегодня.

Как же хорошо, что все так удачно сложилось, и разговор этот будет кстати, чтобы настучать по этим наглым мордам, хотя бы морально, за слезы моего ребёнка.

Поворачивая в сторону беседки, видела, что Руслана не устраивает место наших “переговоров”, но сделать он ничего не может.

Даааа! Давненько я не отжигала! А было же время, когда от моих походов и ответок земля «тряслась». Но… это было давно. А сейчас мне нужно защищать самое дорогое, что есть у каждой матери – своего ребенка и его продолжение!

– Проходите. Присаживайтесь.

Пропустила в беседку гостей, придержав дверь для них, а сама сразу направилась к мангалу, чтобы руки занять. Мне так лучше думается, и заодно лишнего не скажу.

«Гости» прошли за стол, куда я им рукой указала. Сказать, что я тушуюсь в данной ситуации? – Нет. Мне неприятно? – Да! Страшно? – Невероятно!

Но за свою жизнь, я столько раз была в паршивых ситуациях, что не сосчитать. Так что сейчас мне нужно просто выдохнуть. А дальше все пойдет, как будет нужно, потому что тему для разговора я знаю на сто процентов, и даже то что нам будут предлагать тоже знаю!

Да и имели мы уже дело в этим му… мужчиной! Что же мне его хочется назвать каждый раз самым легким из своего лексикона словом? Хотя… заслужил! И сейчас понимаю, зря его тогда Гена не добил!

– Ну так я слушаю. – повернув голову, заметила что Руслан со своей супругой присели за стол.

Стол, кстати, муж делал. Добротный, из половинок бревен! Такой не подвигаешь.

– Что слушать? – грубо, но все таки начал Руслан. – Нужно решать проблему срочно!

– Какую проблему? – режим «дура», сейчас будет самым действенным, думаю.

– Ты тут не придуривайся, Ирина!

– Фу, как грубо. – думаю злить этого придурка достаточно! – Так в чем проблема видится вами лично?

Интересно даже посмотреть на эту семейную пару. С розжигом в руках, повернулась к чете Старостиных и смотрю. Самое интересное, что вижу самые разные эмоции: Надежда, вроде так зовут жену Руслана, сидит все такая же бледная. Причем даже руки у нее дрожат, хоть и собраны в замок. Моя бровь поднимается и это не укрывается от обоих.

Руслан начинает закипать, что удивительно. Было бы чему.

– Наш сын, через две недели женится. – цедит мне сквозь зубы Старостин.

– Я рада. – отвечаю абсолютно спокойно и отворачиваюсь, чтобы все-таки разжечь огонь. Нужно же дать дровам прогореть.

– Что значит: ты рада? – уже рычит мне сзади этот боров. – Нужно срочно что-то делать с твоей дочерью.

Мои брови опять поднимаются. Вот же зараза, нужно будет масочку сделать сегодня, чтобы морщинок меньше было на лице. Сзади себя слышу шаги, боковым зрением подмечая, что Руслан начинает ходить туда-сюда возле стола. Нервы у бедолаги, сдают.

– Ну, во-первых: с какой именно? – опять поворачиваюсь к Руслану, заодно беру молоток, чтобы лучше отбить мясо, – А во-вторых: что ты подразумеваешь под фразой «что-то делать»?

– Нужно чтобы твоя Мира избавилась от проблемы.

– Хах! – нервных смешок все-таки вырывается с меня. – «избавилась от проблемы» – повторяю, а сама сжимаю молоток с такой силой, что костяшки белеют. – От какой проблемы, Русланчик?

Вот все-таки талант выводить мужиков из себя, я не потеряла! Даже по шее гостя пошли бордовые пятна.

– Нужно чтобы твоя дочь сделала аборт. – рычит мне в лицо, опираясь кулаками о столешницу. – Теперь понятно?

– Хм… сделала аборт. – утихшая злость начинает подниматься с новой силой во мне. – Какой аборт?

– Ты что бл*ть, идиотка? – прилетает мне свирепый крик. Довела.

Поворачиваюсь лицом к этому… с молотком в руках… и явно с самой «доброжелательной» улыбкой. Потому что он от меня делают шаг назад. Когда подойти смог только? Смотрю на Надежду: она явно сейчас в обморок грохнется.

– Руслан Валерьевич, вы наверное что-то попутали. Я с вами детей не крестила, водку не пила, в бане не была! Так что «идиоткой» называть шавок своих будешь. – делаю шаг вперед, а у самой желание молоток для отбивных в лоб ему зарядить, чтобы уже отмучился, бедолага. – И если, ТЫ, сюда приехал померяться яйцами, так у меня они не меньше. Или у тебя не прошёл бздык: изводить моих детей? Так я его тебе сейчас выбью!

Шок! Вот это приятная эмоция. Тем более на такой морде, как у Старостина.

– Да ты…

– Я… что?

– Ты с кем вообще так…

– А что здесь происходит? – сзади себя слышу голос мужа и выдыхаю. Он мне поможет выдержать весь этот бред, иначе отсюда будут труп забирать.

– Привет, дорогой. – разворачиваюсь к мужу и целую его. – У нас тут гости.

– Да я вижу. – муж притягивает меня к себе поближе, – Чем обязаны?

– Аборт им подавай. – ооо да! Как раз такой реакции я и ожидала.

– Аборт. – утвердительно произносит Гена, а у самого желваки напрягаются так, что я слышу скрип челюсти, и явно не только я.

– Мгм. – отвечаю я и поворачиваю голову в сторону Старостиных.

– Мы, пока приехали мирно решить это недоразумение, но если вы начнете палки нам ставить в…

– В задний проход? – да, мой муж умеет заткнуть.

Старостин теряется, а мое желание выгнать их отсюда, растет в геометрической прогрессии. Ни-ко-му! Ни одной живой душе не позволю обижать и оскорблять свою семью! А мой муж еще и по своему разберется.

– Вы знаете, я рада что ваш сын женится. Но… – демонстративно посмотрела на обоих Старостиных, – Рад ли он такой перспективе?

Все замолкают. Я же делаю пару шагов к мангалу, кладу на столешницу молоточек и продолжаю:

– Каждому из своих детей, мы всегда желаем самого лучшего. И даже если наше видение «лучшего» совсем не совпадает с видением наших детей, а в случае с Мирой оно было абсолютно противоположным желанию нашей дочери. То принцип, что только им жить со своим выбором, оправдывает все действия. Так вот: я не знаю как все происходило у наших детей, но итог таков, что НАША дочь беременна. Иии… ребенок, которого она носит под сердцем, будет рожден! А вот если ВЫ, Руслан Валерьевич, решите сделать каку, пи***ц вам полный!

– А я вам его могу пообещать на двести процентов! – а это уже мой муж. – И да, на всякий случай напомню, даже если ты решил нам опять попить крови: поджечь там баню, или наши загоны, ну или еще какую-то пакость, все говно, что ты прячешь по подвалам, всплывет! – теперь Старостин присел рядом с женой, но злость его начала перерастать в ненависть, и это было очень заметно, – Ни только ты умеешь бить там где тонко. Да Руслан? Или ты забыл чем, закончился прошлый раз?

Что означала последняя фраза, я поняла, и накал вырос между мужчинами, это ощущалось даже в воздухе.

– Руслан, поехали домой. – прошептала Надежда, дотронувшись до руки своего мужа, но тот только резко отдернул ее.

– В общем, я вас предупредил. Проблема должна быть решена. Моему сыну левые щенки не нужны!

Старостин резко вышел из-за стола и быстро направился на выход. Только у двери беседки задержался, потому что на пороге сидели наши собачки. Гена прошел вперед, убрал собак и проводил наших “гостей”.

А меня начало отпускать. Дрожь пробила все тело, от макушки до пяток, и это была плохая дрожь. Я оперлась руками о стол и начала медленно вдыхать-выдыхать, стараясь успокоить сердцебиение. Получалось конечно, откровенно паршиво, но…

– Фуууух! – тяжелый выдох, а мне на плечи ложатся руки мужа.

– Ира… Больше никогда не пускай этих людей к нам в дом, если меня нет дома! Хорошо? Или ты тоже забыла чем закончился прошлый раз?

– Мгм. – я только и смогла так ответить, да откинутся на грудь мужа. – Мира больше не поедет в универ.

– Не поедет. – согласился муж. – и одну ее тоже оставлять нельзя больше.

– Нельзя.

– Гена, это какая-то гадость! – зарычала я, – Почему спустя столько лет мы опять столкнулись с этим человеком, м?

– Ирочка, зайка, мы справимся. – я получила нежный поцелуй в макушку, и почувствовала как муж вдыхает запах моих волос. Гена всегда так делает, чтобы успокоиться. – Всегда справлялись.

– Да… только тогда ты спасал меня, а теперь нам с тобой спасать нашу дочь.

И вот сейчас у меня побежали слезы, потому что только сейчас начало доходить, что нам придется пережить. Опять!