Buch lesen: «Выбирая жизнь»

ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ

Исцеление. Слово, в которое имеет смысл вдуматься. Исцеление. Не изгнание болезней, нет. Возвращение к целостности, возможность стать единым целым с самим собой, а может быть, и с чем-то большим…

Лиля Кох – мастер исцеления. Она не врач, у нее нет рецептов или специальных настоек и мазей, нет.

Ее способ – это слово, голос, взгляд и она сама. Ее собственная душа. Когда мы только познакомились, я была по- трясена: как в таком хрупком и тонком теле вмещается на- столько огромная и мощная душа?

Лиля училась у меня на курсе практической психологии и параллельно вела свою битву за жизнь. Помню нашу ночную переписку. И помню эту победную фразу: онкомаркер показал – все абсолютно чисто!!!

Мурашки, мурашки размером со слона.

Выход в свет Лилиной книги «100 дней между жизнью и смертью» открыл дверь в огромный мир, из которого к Лиле хлынуло огромное число обращений о помощи. От людей с самыми разными заболеваниями души и тела или просто с упадком сил. Они увидели в Лиле проводника, несущего надежду, знающего путь к исцелению, а значит, путь к другой, настоящей жизни.

А дальше Лиля постоянно отвечала на письма, записывала аудиосообщения, начитывала медитации, ездила в разные города… а потом создала свою трансформационную игру «Феникс-Возрождение».

Теперь на базе этой игры многие люди по всему миру получают доступ к ресурсу и начинают задумываться о ценности жизни, не доводя себя до критической черты.

А Лиля продолжает нести свой свет. Когда она приезжает в Москву, мы встречаемся. Не раз она рассказывала мне свои исцеляющие истории, и я плакала. В этом было что- то неуловимое, но очень важное.

И тогда я стала приглашать Лилю выступить перед моими студентами. Каждый раз она дотрагивалась до чего-то настоящего и глубинного… и аудитория замирала, а по- том начинала дышать.

Лиля собрала свои волшебные (иначе не скажу) истории в эту книгу. Это бесценный подарок каждому, кто захочет выбрать исцеление – духовное, ментальное, а также физическое. Все взаимосвязано, и настоящая энергия исцеления идет сквозь строки этой книги. В ней есть главный призыв – быть целостным. То есть призыв к исцелению. Сознательно или бессознательно.

Эта книга – вовсе не книга, но перенасыщенный раствор концентрированной жизни. Хочешь или не хочешь, но трансформации с тобой произойдут, как только начнешь читать.

Вдруг заметишь, что в носу пощипывает, сердце сжимается, а в животе – бабочки…

Жизнь – величайшая ценность. Но порой осознать это получается только на контрасте.

из-за того что смерть настала

Аркадий отменил свой план

поехать летом на рыбалку

другие тоже отменил

(С) стишок-перажок ¹

Контрастом часто выступает смерть. Блуждание по грани – самый будоражащий и исцеляющий опыт. И не надо дожидаться критической ситуации. Можно пройти поэтому натянутому канату вместе с героями и Лилей. Так начнешь чувствовать и ценить биение жизни в каждом моменте.

Можно пройти через книгу, ассоциируя себя с Лилей и понять, что волшебство – рядом. Мы все волшебники, которым дана безграничная магия слов и веры. У каждого из нас есть волшебная палочка внимания и суперсила – любовь. Почему же мы так редко пользуемся этим? Может, пора уже выбрать себя в приоритет? Взять на себя ответственность за все, что с тобой происходит?

Книга не позволит забронзоветь, покрыться гранитным налетом безразличия. Нет. Панцирь расколется. Тонкий стебель одуванчика пробьет гранит. А что дальше? А дальше – жизнь, полная неизвестности и настоящих эмоций. И вечный вопрос:

«Хочешь жить? А чем докажешь?»

Татьяна Мужицкая, психолог, коуч

ОТ АВТОРА

Дорогие друзья!

Два года назад вышла моя книга «100 дней между жизнью и смертью». Это событие повлекло за собой много изменений в моей жизни и, как следствие, в жизни других людей. История книги началась более десяти лет назад в моем личном дневнике. Она превратилась в живой и дышащий организм, каждая клетка которого – часть моего существа. Если бы тогда я знала, какому количеству человек поможет моя история, книга родилась бы гораздо раньше. Ее успех показал, что каждому, кто хочет научиться быть сильнее и любить жизнь такой, какая она здесь и сейчас, кто не боится встречи с собой настоящим и готов пройти путь от сгорания до возрождения вместе со мной, эта история будет полезной. Я рассказала не историю болезни или борьбы с тяжелым заболеванием, но историю выздоровления и обретения себя. Я писала о любви, осознании, возрождении себя как личности.

После выхода книги ко мне стали обращаться люди, которые находились как в болезни, так и просто в сложных жизненных ситуациях, переживали кризис. Меня стали приглашать на встречи с онкобольными. Получилось так, что я собственными глазами наблюдала исцеление людей – физическое, ментальное и духовное. Эти яркие, интересные, живые истории я рассказывала на своих семинарах, встречах с читателями, описывала в социальных сетях. Они никого не оставляли равнодушными, независимо от того, переживал человек в своей жизни что-то подобное или нет, кто он, какого пола и возраста. Люди слушали или читали то, что я описывала, и плакали. Они делились со мной своими чувствами, хотели встретиться и просто поблагодарить.

И потому я решила опубликовать эти истории, собрать под одной обложкой, конечно же, изменив имена. Сборник рассказов получил название «Выбирая жизнь», потому что мы всегда стоим перед этим выбором. Он определяет все наши поступки. Жизнь – это путь, и каждый наш шаг направлен или в сторону жизни, или в сторону смерти. Звучит страшно, но это так. В сторону любви или в сторону ненависти. В сторону процветания или в сторону увядания. Осознаем мы этот выбор или нет, мы все равно его делаем, каждый миг.

Мое продвижение по этому пути заостряло внимательность, все больше пробуждало духовную сущность. Правильное направление для меня – только в сторону жизни. Не всегда было легко идти, принимать новые знания о себе и об окружающем мире. Не всегда получалось взаимодействовать с собой в любви и принятии собственного несовершенства. Не всегда было легко выбирать жизнь в маленьких действиях ежедневного бытия.

Но каждый шаг создавал бесценный опыт. Именно он теперь вложен во все мои проекты. В игру «Феникс–Возрождение»² , в мои книги, стихи и курсы. Игра – особенный проект. Она способна каждого сдвинуть с точки невозврата в новую, яркую жизнь. Тысячи людей разных национальностей во многих уголках мира участвовали в игре и изменили свою жизнь к лучшему. И об этом опыте выбора я тоже рассказываю. О том, как он влияет на нашу реальность и в результате – на жизнь. Записывая это, и я невольно пережила все вместе с героями. С любовью и трепетом делюсь этими живыми, исцеляющими историями с вами. Я очень надеюсь, что для вас, как и для многих других, они станут источником силы, энергии и желания каждый миг выбирать жизнь.

БЕДНОЕ СЕРДЦЕ, ИЛИ ВОЗРОЖДЕНИЕ ЗВЕЗДЫ

Я сердце оберну в любовь,

укрою душу чувством нежным.

Не дам пустить мне снова кровь,

своим желаниям мятежным…

…Первый раз я попала к ней на концерт, когда мне было лет двадцать. Это был скорее творческий вечер никому не известной певицы, автора своих произведений. Еще тогда меня поразили глубина текстов и способность так тонко передавать смыслы. Марина была не просто гениальным автором и исполнителем, но и прекрасным рассказчиком и интересной личностью.

Я никогда не была фанатом кого бы то ни было. Наверное, поэтому мой плейлист состоит не из альбомов любимых исполнителей, а сборников любимых песен. Мне может не нравиться артист, но импонируют его песни и музыка. А может быть и наоборот – певец любим как личность и вокалист, но какая-то его конкретная песня не впечатляет.

Марина была одной из тех немногих, кто нравился мне во всех проявлениях, ну или почти во всех. Нет, она не была гламурной красавицей, на которых хотели быть похожими девушки моего возраста. Она не отличалась миниатюрностью, наоборот, обладала довольно пышной фигурой. В течение творческой карьеры много раз пыталась постройнеть, но каждый раз неизбежно возвращалась к привычным формам.

Время шло, она выступала на хороших площадках и становилась все более популярной. Я любила смотреть интервью с ней еще в то время, когда их транслировали лишь на маленьких, доморощенных каналах. Всегда чувствовала, что она больше, чем просто артист. Высказывания, глубина ее переживаний, отношение к миру, людям и событиям лишь доказывали это. Даже ее голос звучал особенно. Возможно, поэтому она была мне так интересна. В начале двухтысячных у нее появилась своя страничка в «Живом Журнале», и я время от времени заглядывала к ней.

Там я узнала, что, оказывается, первое образование Марины – психологическое. «Надо же! – подумала я. – Теперь все понятно». И мировоззрение, и глубина, и тексты, и вся она поэтому такие необычные. Она рассказывала, что мечтает выпустить сборник стихов, опубликовать книгу, которая давно лежит в столе. На страницах ЖЖ она казалась такой близкой, простой, такой искренней, сильной и уязвимой, одинокой в своей глубине и гениальности. Такой видела ее я.

А ее истории в ЖЖ пестрили фотографиями с концертов, гастролей, поездок на моря. Повсюду она была в окружении цветов и людей. Зрители, продюсеры, члены команды. В России тогда было довольно много именитых продюсеров, способных сделать звезду из любого. Мне нравились музыкальные программы, конкурсы, ТВ-шоу. Не знаю почему, может, во мне проявлялись задатки психолога и рассказчика, но хотелось вникать в каждую деталь слов и поведения интересующих меня людей, которых я видела по телевизору. Наверное, поэтому я точно знала, «ху из ху»! И, конечно же, были те, кто мне активно нравился, и наоборот. Стоит ли говорить, насколько я обращала внимание на тех, с кем сотрудничают мои любимцы!

Жизнь шла своим чередом, я переехала в Германию, где начались своя история и события. Какое-то время у нас не было даже телевидения на русском, я многое упустила из того, что происходило на Родине. Когда хлопоты с переселением утихли, я, наконец, решила съездить в Россию к друзьям. Заглянула на знакомую страничку в ЖЖ в надежде посетить концерт Марины во время своего визита. К моему счастью, там красовалась афиша с подходящей мне датой концерта. Я полистала новые фотографии, посты и поняла, что не заходила к ней на страничку больше года. Как же много всего изменилось! Она издала первую книгу и готовила к публикации вторую. Теперь она была в творческом союзе с одним из тех музыкантов-продюсеров, которые входили в мой «черный список». Скажу честно, я даже расстроилась. Хотя какая, собственно, разница. Он сделал ее более популярной. Концертов, приглашений, теле- и радиоэфиров стало гораздо больше. Я должна была бы радоваться за нее, но… Листала фотографии и, как мне казалось, не видела радости в ее лице, даже там, где она улыбалась.

Более того, я испытывала физический дискомфорт, глядя на фото и видео, где она что-то рассказывает рядом со своим продюсером. Странно, но у меня в солнечном сплетении что- то сжималось при виде этого человека. Я была совершенно уверена, что он не дает ей раскрыть крылья и даже как будто истязает ее. Наверное, это звучит как полный бред, но я была уверена, что этот союз погубит ее.

До моей поездки в Россию, как и до концерта, оставалось чуть больше трех месяцев. Я решила прочесть книгу Марины. Казалось, текст написан больше психологом, нежели артистом, хотя в сборник вошло много прекрасных стихов. Все они были исцеляющими, терапевтическими, хотелось то плакать, то смеяться, вновь и вновь пропуская через себя наполненные смыслом строки. Марина много рассказывала о себе и отношениях с миром, словно в книге был заключен целый путь ее развития и совершенствования. Одна фраза очень зацепила меня, она говорила, что каждый раз, погружаясь в глубину осознаний, становится все более одинокой. А ведь так и есть! Даже в глубинах океана не так много обитателей. В основном все кучкуются на поверхности, как и в жизни. И если душа просит глубины – погружайся, но не жалуйся на одиночество…

* * *

Спустя пару недель я вновь заглянула в ЖЖ и на странице Марины увидела официальное объявление об отмене того самого концерта. Из комментариев узнала, что отмена – вынужден ная, из-за состояния здоровья певицы. Я не прочла все комментарии, их были сотни, но заметила, насколько разное отношение людей к отмене концерта. Одни жалели Марину и желали скорейшего выздоровления, другие ругали ее и организаторов за безобразие и полную безответственность, но были и та кие, кто поучал и давал советы типа: «Чтобы не подводить свою публику, надо заранее заботиться о себе!» Редко читаю что-либо в соцсетях, а комментарии – и подавно, и помню, как неприятно было такое видеть. Я закрыла компьютер и задумалась. Почему людям так нравится поучать тех, кто ослаб? Какими мотивами руководствуется человек, когда хочет сказать: «Косячишь, детка, ох, как косячишь! А с виду прям само совершенство… ну-ну…»?

Там и про образ жизни, и про неискренность, и про то, что с жиру бесится. Непонятно, что все эти «тролли» имели в виду. Марина не раз говорила, что не курит, не употребляет алкоголь, но ведь заболеть может кто угодно. К тому же она никогда не была замечена в каких-либо скандалах. На мой взгляд, она из тех, кто скорее себе в чем-то откажет, чем другим. Казалось, некоторым хотелось в ее лице низвергнуть ангела с пьедестала.

Так или иначе, я была уверена, что все случившееся с ней происходило лишь по одной причине. Она устала, не бережет себя и работает не с теми, кто готов учитывать ее интересы и заботиться о ней.

Спустя два дня я увидела такой пост на ее странице:

«Сегодня мне полегче, и появились силы на размышления. Я задумалась над некоторыми вопросами, которые хочу обсудить с вами – с теми, кто понимает меня и кто нет… Артисты, музыканты, прошу вас тоже отозваться. Мне очень важно ваше мнение! Мое выздоровление во многом зависит и от этого.

Как вы думаете, когда под вас организуют гастроли, имеете ли вы право отказаться от них или отменить концерт? Может ли вообще артист отменить выступление? Особенно если зрители ждут именно его?

У меня отношение к этому всегда одинаковое: организаторы вложили деньги, люди купили билеты. Я не могу всех подвести… и не раз уже приходилось выходить на сцену через день после операции, ехать на эфир с переломом. Подумаешь, ведь можно выбрать такой ракурс, что никто не заметит и не догадается, как ноет все тело.

Так имеет ли право артист не выйти на сцену? И если да, то в каком случае? И может ли он вдруг сказать организатору: я понимаю, мы затратили время, ресурсы, средства. Но душа не лежит. Вот сейчас понимаю, что не хочу, не могу или даже не потяну. Если так скажет, будете ли вы по-прежнему считать его хорошим и порядочным человеком?

Или каждый раз придется выкупать себя, чтобы отпустили? В противном случае оправданием неявки может служить только смерть.

Люди, дорогие мои, вы мне пишете хорошие слова… Я всю жизнь жила, максимально учитывая интересы всех. С самого детства я словно офицер на службе, где очень жесткие правила… Может, я не права? Так разубедите меня или, наоборот, убедите…»

Когда я прочла этот текст, сердце заколотилось сильнее обычного. Я с минуту сидела неподвижно, не понимая, что делать, при этом я была уверена, что просто должна сейчас что-то сделать. В один миг, без раздумий, открыла окошко, где было можно написать личное сообщение Марине.

Не знаю, как долго я просидела перед компьютером, пока пальцы не начали печатать сами:

«Сижу перед открытым для сообщения окошком уже полчаса и туплю… просто туплю. Прочла ваш пост и не знаю, что ответить. Мысли мечутся в голове. Хочу написать, но чувствую, все не то!.. Не то!

Так всегда: чем больше глубина, тем больше одиночество. На глубине совсем не так много рыб. И даже на дне самого теплого, прозрачного моря вода оказывается холодной и темной.

Что сказать человеку, который все знает о чувствах, чести и достоинстве, правде и добре? Наверное, то же самое, что и тому, кто ничего не знает, но нуждается в поддержке. На ум приходит лишь одно: то, что меня лечит, когда невыносимо. Хочется сказать: все пройдет… абсолютно все. Боль сменится радостью, придут понимание и ответы на вопросы, потом снова боль и новые вопросы, и так всегда. И все это вы знаете. Мы, как фениксы, постоянно умираем и возрождаемся.

Хочется искренне поддержать вас, передать много теп- ла, любви и принятия».

Не раздумывая, я кликнула на кнопку «отправить» и выдохнула. Не успев закрыть компьютер, неожиданно получила ответ:

«Ты права, я возрождаюсь… я феникс, и вполне осознанный. И одиночество глубины мне понятно. Спасибо за поддержку… буду рада, если ты будешь говорить со мной вот так, как сейчас, по поводу и без повода… я чувствую от тебя тепло и любовь…»

К моему огромному удивлению, я спросила:

«Марина, скажите, а что произошло, вы в больнице?»

Только отправив это сообщение, подумала: что же ты делаешь? Чего лезешь? Кто тебя просит? Да и вообще, кто ты такая, чтобы вопросы задавать? Честно говоря, я сама не знаю, что произошло, как будто это само собой получилось. Я начала уже себя уговаривать, мол, ну ладно, ну спросила и спросила. К счастью, ее ответ не заставил меня долго переживать.

«Ничего особенного, просто весь год был очень насыщенным, а последний месяц вообще побил все рекорды по количеству мероприятий. На прошлой неделе был запланирован эфир на радио, а в тот день я проснулась с температурой 39 и была совершенно без сил. Позвонила сообщить об этом организатору, а он мне: „Надо же, и у меня температура 38“. Я удивилась и спросила: „Что же делать?“ А он: „Ну, еще утро, а к вечеру оклемаемся, как всегда, и поедем…“

Я не смогла отказать… хотя понимала, что хочу сказать: мне плохо, я никуда не поеду, у меня нет сил ни передвигаться, ни общаться, но потом сама себя уговорила, что и сцена, и эфиры, и зрители обычно меня мобилизируют и действуют благотворно, поэтому ответила: „Хорошо“.

И ты знаешь, буквально через пару часов сердце пошло по какому-то дурацкому эллипсу, пришлось вызывать скорую. Слава богу, она примчалась очень быстро, и добрых два часа врачи не могли привести меня в порядок.

Когда мы уже ехали в реанимацию, внутри крутилась мысль: „Ура! У меня есть УВАЖИТЕЛЬНАЯ ПРИЧИНА не ходить на эфир…“»

Я трижды перечитала эти строки, во мне нарастало возмущение, смешанное с отчаянием. Я догадывалась, что организатор этот и был тот самый продюсер из моего «черного списка». Положа руку на сердце, единственное, что бы я хотела сделать в тот момент, это стереть его в порошок! Всплывала в памяти его наглая, лицемерная физиономия. Как же она могла с ним связаться, ведь она такая умная, такая понимающая? Она, как сканер, умеет чувствовать людей. Почему позволяет проделывать с собой такое?

Мне было страшно прямо говорить об этом, и я написала:

«Как же так? Уважительная причина?! То есть вам проще умереть, чем отказаться, когда действительно плохо? А организатор – это ваш продюсер Антон Буравин, верно? А ваш муж, разве он не против таких самоистязаний?»

«Понимаешь, я всю жизнь главный кормилец семьи. Если не я, то кто же? А у артиста все просто: если он болен, то не зарабатывает. Вот люди говорят: надо заботиться о себе и все такое, но не понимают, что тут не все просто. Да, это был Антон. А муж… однажды он не хотел отпускать меня, больную, на запись передачи. Но я никак не могла отказаться и предложила ему отвезти меня и подождать, проявив заботу. Он лишь хлопнул дверью и больше никогда не останавливал меня…»

Мы переписывались еще какое-то время, я посетовала, что я далеко и не могу прийти к ней в больницу. Потом у нее начались процедуры, а мне нужно было убегать по делам.

Наше общение длилось лишь несколько часов, но было ощущение, что мы всегда знали друг друга. Я действительно знала ее много лет как зритель, но для нее я – совершенно незнакомый человек, при этом она была со мной предельно открыта. Весь день я находилась под впечатлением нашей переписки и размышляла о ней, а вечером, вернувшись домой, прочла ее новый пост в ЖЖ. Он был посвящен вопросу, который она перед этим задала читателям, точнее, их комментариям и реакции на него.

«Спасибо, дорогие мои, я вам очень благодарна за мощную дискуссию!

Вы дали мне много пищи для размышления. Благодарю за открытость, честность и смелость писать о таких вещах, которые не принято обсуждать в шоу-бизнесе. Я благодарна даже тем, кто, зная, что по первому образованию я психолог, периодически проносился с лозунгами „Люби- те себя“, „Надо быть на первом месте у себя!“.

Надо! Но это совсем на другом уровне. Жизнь гораздо глубже и сложнее любого лозунга, сколь бы правильным он ни был, поверьте…Наверное, я странный артист. Вместо того чтобы хвалиться успехами и показывать глянец, как это у нас принято, я выставляю на всеобщее обозрение кровоточащую рану. Но только это дает вам понимание степени моей уязвимости. И я благодарна вам за поддержку, благодарна даже жестким комментариям, в которых многие без наркоза сразу полезли в рану, тыкая меня носом в собственное несовершенство. Да! И этого несовершенства гораздо больше, чем вы думаете».

Спустя несколько дней я вновь написала ей:

«Добрый день! Как вы себя сегодня чувствуете? Как внутренне? Феникс немного успокоился или все еще кровожадничает?

Прочла ваши посты и комментарии, интересно. Но, пожалуй, я совсем не оригинальна, потому что тоже считаю – надо заботиться о себе. Не кидайте в меня тухлый помидор, я просто хочу, чтобы вы жили… Понимаете? Вот вы меня не знаете совсем, а я вас знаю уже давно, и теперь мне кажется, что еще давнее. А на днях прочла вашу книгу. Вы все отдаете – музыку, мысли, слова, но самое главное, вы отдаете всю себя!

И не только слушателям, но и тем, кто вас истязает, вы знаете, о ком я говорю. Так почему же не позаботиться о себе, ну хоть немножечко, как минимум чтобы и дальше отдавать, распространять эту вашу фирменную энергию. Ведь на сцене никто так больше не может. Вы уж меня простите, наверное, я лезу не в свое дело…»

«Мне очень лестно, что я произвожу впечатление человека, причиняющего добро и заботящегося о других. Может, так и есть, но по мне, так я жесточайший эгоист и „наркоман“. И нет никаких „истязателей“ рядом. Я просто люблю то, что делаю. А если еще точнее, я просто наркоман своего дела.

Когда я в потоке творчества, когда стою на сцене и пою, когда пишу стихи и сочиняю музыку, меня пронзает током! И если я чувствую, как мои мысли, выраженные в творчестве, так же пронзают зрителей на концерте, это приводит в восхищение. Когда вижу горящие глаза тысяч людей в зале, когда читаю письма с обратной связью о своем творчестве, поверь, это ни с чем не сравнимое счастье! Никогда не пробовала наркотики, но слышала, как наркоманы рассказывают, что живут от дозы до дозы, потому что под кайфом мир становится ярче, светлее и даже понятнее. А обычный – серый и холодный… и для меня это так же. Понимаешь?»

«Понимаю! Пусть так, но никто при этом не отменяет заботу о себе. Простую, выраженную в ежедневном внимании к своему организму, единственному верному механизму, который всегда с вами. Давайте ему отдых, передышку, сон, в конце концов. Тем более если говорите, что никто не истязает и не препятствует этому. Хотя, если честно, я не верю…»

«Я сознаю, что здоровьем заниматься надо. Но я привыкла заниматься тем, что мне интересно, понимаешь? Тем, что наполняет энергией, а забота – и неинтересно, и энергию не дает, а скорее, забирает… Даже в отпуск себя выгнать сложно. Что там интересного? Для меня это означает променять яркое, мощное, наполняющее на нечто непонятное. Я, конечно, умею получать удовольствие от момента, от „здесь и сейчас“, от вкуса и запаха, от моря и солнца, но недолго. А как только вновь наполняюсь, энергия захлестывает, и я снова скатываюсь в творческую наркоманию. Не знаю пока, как это изменить. Вчера в комментариях меня обвинили в гордыне. Я принимаю это. И признаюсь, что очень люблю своих зрителей, читателей, но одновременно с этим все, что я делаю, это не для них, но для себя. Опять же, потому что я наркоман своего творчества. И не знаю, надо ли от этого лечиться, чтобы стать „нормальным“ человеком. Ведь я просто хочу творить! Бог наградил меня множеством талантов. И я ощущаю волнение и ответственность – реализовать все это, чтобы передать дальше.

Я творю собой, на всю катушку, ведь иначе нечестно.

А иногда контраст между обычным миром и моим такой, что в пору повеситься. Да, у меня бывает такое настроение. Я столько всего сделала уже, что…

Но тут я вспоминаю, что я единственный кормилец. У меня две дочери, которым очень нужна любящая и хорошая мама. Они не переживут моей смерти. И только при этих мыслях я возвращаюсь на очередной виток, как птица феникс…»

Весь день я перечитывала ее ответ, снова и снова размышляя над сказанным. Я понимала, что при всей логике и гладкости ее мыслей за словами есть много того, что разрушает идиллию осознаний. Но я также понимала, что не знаю, как сказать об этом. Мне очень хотелось поддержать ее, но было очень страшно озвучить что-то такое, что как раз и станет «ковырянием раны без наркоза».

В те времена я еще работала гримером в кино. Ко мне в гримерку часто приходили актеры за поддержкой, когда им хотелось высказаться или выплакаться. Но там все было просто и ясно, как на ладони. Они были рядом, они знали меня и доверяли всему, что и как бы я ни сказала, поэтому мне не приходилось тщательно выбирать слова. А тут я чувствовала, как она уязвима. Мне очень хотелось поддержать ее так, чтобы это действительно стало поддержкой. Я постоянно, непрерывно пребывала во внутреннем диалоге с Мариной. На следующий день написала:

«Добрый день! Это снова я. Второй день нахожусь во внутреннем диалоге с вами. Нет, я не сумасшедшая, но ведь не станешь все подряд лить в личное сообщение. Вот и общаюсь виртуально.

Знаете, что я думаю про вашу „наркоманию“? Это ведь так правильно, что все это выделаете для себя. Иначе другим какая польза? Разве чистое творчество родится, если создавать не для себя? Если в первую очередь от этого сам не получаешь кайф? Делать для себя так, как это вы делаете, и есть быть человеком, делающим добро другим. Непросто пропускать через себя такое количество людей, событий. Так много писать музыки, текстов – значит, находиться в непрерывной трансформации. У меня ощущение, что чем глубже мы проникаем в своем развитии, тем больше позволяем быть несовершенству. Но научиться признавать и допускать это тоже непросто, хотя и очень важно. Ведь и совершенству тоже есть место. Много всего хочется сказать. Но каждый раз, когда хочу на- писать, думаю: а хорошо ли врываться в пространство другого человека без спроса?»

«Да… Это уж точно, сплошное несовершенство. А еще я выздоравливаю и много сплю. Спасибо тебе… и да, если хочется многое написать, пиши, тебе можно. И говорить мне „ты“ тоже…»

«Спасибо, хорошо, будем на „ты“ – это здорово, что ты выздоравливаешь и много спишь. И в больнице иногда можно как следует отдохнуть; наверное, надо было туда попасть. Как минимум, тебя никто не дергает сейчас, там и выспаться можно, и подлечиться, ну и, конечно, разрешить себе полениться немного.

Знаешь, мне все же не дают покоя твои слова про эгоизм и наркоманию. Вот ты говоришь, что ты создаешь для себя, потому что тебе нравится быть пронизанной этой творческой энергией. Но откуда берется энергия? Она ведь все равно к тебе возвращается от людей в обмен на творчество. Если не будет ни зрителей, ни сцены, ни тебя на ней, но будет лишь творчество, о котором никто не знает и не ведает, то и наркомания пройдет, скорее всего?

Получается, что в глобальном смысле ты это делаешь для себя, но не только. А значит, все-таки для людей, чтобы, условно, поменять плоды своего творчества на горящие глаза, улыбки, письма, аплодисменты. Одним словом, на все то, что в результате наполняет тебя обратной энергией. Разве не так? Тебе нравится окрылять и видеть вокруг себя этих людей с крыльями. Это так прекрасно! Но для чего? Может, чтобы обмениваться с ними энергией? Энергия „крылатых“ людей, которая наполняет тебя, еще более чистая, приятная?

Получается, что, так или иначе, у тебя есть зависимость от тех, кто готов свою энергию обменять на твое творчество, чтобы ты могла наполниться. А значит, без этого никак. Вот если бы можно было научиться самому давать себе ту энергию, которая и наполняет, и приносит радость, уверенность и умиротворение. Независимо от других людей, совсем! Конечно, человек – существо социальное, и во многом зависит от тех, кто его окружает. Ну и пусть! Главное, чтобы это не было решающим в отношении заботы о себе, в ощущении себя, в наполнении и в… выборе жизни! И вот тут „наркомания“ может стать очень полезной, если взять и пристраститься к самому себе! Начать учиться с таким же рвением находить заботу о себе интересной. Ведь это полезно, да что тут говорить – жизненно важно! Я не психолог и не знаю ни терминов, ни процессов, которые с нами происходят. Но я знаю точно, как много у нас внутри всего, достойного внимания и культивирования. Прости за эти строки, но мне кажется, когда удается найти опору внутри себя, ни- какая другая „наркомания“ уже не сможет заставить страдать. И это по-настоящему честно, разве не так? Внутренняя наполненность дает ощущение целостности и ценности, а значит, уверенности и умиротворения.

В этом состоянии может родиться еще более глубокое и красивое творчество, которое сможет еще сильнее окрылять других. И энергия снова вернется. Но уже по-другому! Ведь теперь мотив будет иной. Я творю, пото му что мне хорошо внутри, оно идет само собой, не угрожая моему здоровью, мне не нужно никуда спешить, не нужно делать это на последнем дыхании, чтобы только получить свою „дозу“. Понимаешь?

Получается, есть два прекрасных источника энергии. Один заключен в любви к себе, а другой – в любви и самовыражении в творчестве. Для питания друг друга им важно сосуществовать в равенстве, иначе первый будет слабеть и не давать поддержки, самой настоящей и самой мощной. Ведь именно на нем базируется все остальное. Потому и на эфир приходится ехать с температурой, и отказать страшно, и остается отдаваться „истязателям“, „наркодилерам“… Знаешь, я нередко наблюдала из гримерки, как артисты из неизвестных становятся популярными, их захлестывают энергия, творчество, они хотят еще и еще, и им кажется, что так будет всегда. Но… каждый артист либо достигает своего пика, либо не достигает. И даже если за плечами сотни фильмов, бестселлеров, премий, если заработано на три жизни вперед, этот пик все равно проходит.