Buch lesen: «Новая жизнь»
Пролог
Нахожу телефон на столе, а в нем натыкаюсь на несколько смс с незнакомого номера.
Открываю первое и леденею от того, что там написано.
– Что за бред?
Читаю вновь:
«Уронили Эмму в грязь.
Разорвали сучке сердце.
Потому что, она мразь,
Сует нос в чужое дельце»
Следующее:
«Нравится идиотка? Старания были для тебя. Надеюсь оценила. Еще хочешь?»
– Что это такое?
Листаю вниз и мне видится лишь первая строчка, от которой мне становится жутко и плохо, а открыв в голове словно взрыв боли происходит.
«Обманули Эмму в раз.
И заставили страдать.
Отобрали ее сына,
Бросив Эмму умирать.»
Руки трясутся так, что телефон падает из них и разлетается по комнате. Мне становится больно дышать, потому что горло хватает спазм.
Я пытаюсь переварить все написанное, но не могу.
Я не могу понять этих слов.
Я не понимаю кто это.
Я знаю, что это не Вадим. Это не бывший муж.
Мне страшно. До жути страшно.
Ноги подкашиваются, и я падаю на задницу.
Быстро встаю на четвереньки и начинаю собирать куски долбанного «кирпича», потому что там было еще несколько смс.
– Не получается… – начинаю истерить, когда телефон не поддается. Батарейка не вставляется.
Руки снова пробирает волна дрожи, а из меня вырываются хрипы.
Наконец нажимаю кнопку, но ничего не происходит.
– Давай же. Ну. Пожалуйста… пожалуйста… – плачу, как ненормальная. Слезы капают на темный экран, и я готова пойти купить новый, на последние деньги.
Ставлю на зарядку, и он тут же оживает. Боже, я готова кричать от счастья.
Лихорадочно зажимаю кнопку и жду эти чертовы двадцать секунд, пока он врубится.
Вхожу в сообщения и продолжаю читать.
«Думаешь, что сейчас ты получишь ответы? Да или нет, – вот в чем вопрос. Нетушки! Согласись, ты заслужила все это от начала и до самого конца!»
«Ах да, главное. Если тебя все-таки интересует ответ на твой вопрос и более детальная информация. Ну допустим координаты сама знаешь КОГО, ты должна понять, что твой грязный ротик должен быть мертв. Малейшее колебание воздуха и паф… пелена рассеется. Ха-ха-ха!»
– И все?
Перечитываю вновь и вновь, но ничего.
– Я схожу с ума. Нет я сошла с ума. Я не верю. Я не могу в это поверить. Что мне делать? Что?
«Я поняла вас. Просто скажите… просто скажите, что это правда. Только скажите. Напишите, это правда?»
Ожидание умеет убивать.
Минута. Две. Три… десять…
Молчание. Молчание… Слезы уже высохли, только грудная клетка периодически вздрагивает от прошедших всхлипов…
«Да».
Мой вопрос и этот ответ.
Бросаю телефон на кровать и зажимаю рот рукой.
Немой крик застревает где-то в горле и весь мой привычный мир рушится за секунду, как и я.
Жив? Жив… Господи… он правда жив?
Мой сын?
Мой малыш?
Моя крошка…
Мой маленький…
А кого же…? Кого хоронила я?
Нет. Кто-то играет со мной. Надо мной издеваются.
Глава 1
Эмма
Куда катится моя жизнь? Отвечу – в преисподнюю.
Все было. И деньги, и любовь. Ничего не осталось. Это тот самый феникс, что не возродился после того, как сгорел, хотя в моем случае был поджег. Поэтому, я начала катиться куда-то вниз и пока еще не достигла самого дна.
Кто мне судья? Все вокруг. Они же лучше знают.
Ненавижу их взгляды. Ненавижу рассуждения о прекрасной жизни. Они пытались меня спасти, вытащить оттуда, где я сейчас, но тщетно. Не позволю им.
Мне двадцать семь. Сирота. Оборванка с детства. Мечтательная идиотка с иллюзией изменить мир. Подняться до небес. Три раза «ха».
Поднялась? О, да. И как, больно было падать?
Кто знает историю сначала? Да никто. Только я.
Ублюдок, забрал все, а на прощанье купил комнату в общаге среди таких же, как и я теперь, неудачников.
Завтра на работу. Была основателем крутого интернет-магазина и фирмы доставки, а стала поломойкой. Это самый умопомрачительный «взлет». Была никем, никем и уйду.
В доме, бардак, грязная посуда и грязная я.
Залезла в дыру матраца, пересчитала деньги.
– Пять тысяч. Не густо.
До зарплаты еще неделя. Значит больше не смогу выпить. Пока и этого достаточно, до сих пор тошно.
Поменяла простынь на своей развалюхе и легла, предварительно, выставив будильник на шесть утра. Потому что идти придется пешком. Эти деньги мне нужны для другого.
Скоро третья годовщина… Куплю малышу новую игрушку…
Компания «ДавыдOff» нуждается в чистоте с самого утра. Прихожу каждый день, кроме выходных. Вымываю три этажа. Благо помещения не делятся на кучу кабинетов. На четвертый я не поднимаюсь. Там своя уборщица, из тех, что подписывают договора не лезть куда не надо, и все такое.
Это строительная компания. Но по факту не важно. Работа и работа.
Меня больше волнует, что завтра тринадцатое августа. Нужно отпроситься на пару дней. Знаю, что начало недели. Не отпустят, уволюсь.
Заканчиваю с уборкой и иду к Юле, которая обычно встречает гостей на входе. Нужно узнать пришла ли Кристина.
– Анатольевна тут?
– Должна подойти, – мило улыбнулась и продолжила печатать.
Странно. Она единственная, кто так приветлив со мной, будто мы друзья, а не сотрудники. Когда не имеешь друзей и отвергаешь привязанности на любом уровне, когда был предан и разбит, когда был вывернут наизнанку от потери, сложно не бояться доверять или просто довериться. Вот я и сторонюсь любых подобных отношений. С меня хватит.
– Вот и она.
Я обернулась и увидела мою начальницу.
– Кристина Анатольевна, доброе утро.
– Доброе, – тут до милости далеко. Никогда не была к ней приветлива, как и она ко мне. Словно одолжение друг другу делали. – Что-то случилось?
– Я бы хотела попросить отгул на завтра.
Вот, как смотрят на насекомое. Что я ей сделала?
Да и ладно, мне давно плевать на чужое мнение. Мне главное, предупредить и уйти без проблем.
– Исключено, Эмма. Завтра у нас в компании большой день. Приезжают зарубежные партнеры. Ты нужна тут на весь день, а не как обычно. Поэтому отложи все свои дела и вспомни, что это работа и ответственность, за которую тебе платят деньги, а не делают одолжение.
– Кристина, я все понимаю. Вызовите сменщицу. Мне нужно быть в другом месте, и я не могу не пойти. Извините, что вот так предупреждаю. Если бы знала, что будет аврал, то заранее поменялась с Оксаной.
– Ты, наверное, не поняла?
Терпение, Эмма. Вспомни, ты еще пока цивилизованный человек.
– Я все поняла, но…
– Вот и славно. Всего хорошего.
Сказала и повернулась, уходя к лифтам. Вот сука. Ну уж нет.
– Кристина, – говорю громко и четко направляясь к ней, – я завтра не приду. Если ты меня не отпустишь я уволюсь и плевать мне на то, что ты скажешь.
И это чистая правда. Я уж точно не держусь за эту работу.
А вот и фурия проснулась. Это, как снять кожу со змеи, под ней она останется прежней и яда не убавится.
– Что ты сказала? – шипит. – Ты кем себя возомнила? Ты моль. Никто, чтобы в таком тоне со мной разговаривать. Даже, если ты уволишься, две недели будешь отрабатывать, – в конце речи, уже было оперное пение из перекошенного рта.
Я немного засмеялась. Тон ее голоса стал на октаву выше, так что Нетребко, нервно поправила платье и ушла.
– Это ты не поняла. Я завтра не выйду.
– А бухать посреди недели, не слишком ли?
Вот тварь. Вырвать бы ей волосы.
– Что ты сказала? Да, что ты знаешь о моей жизни?
Я стала приближаться к ней, чеканя каждое слово, припечатывая, а она пятиться к стене пытаясь видимо слиться с ней. Жалкая трусиха.
– Что здесь происходит? – прозвучал бас за моей спиной. Это еще кто?
Фурия встрепенулась, нацепила свою маску руководителя и мило заулыбалась.
– А вам то что? – повернулась к мужчине. Смерила его взглядом. Наверное, раньше мне понравился бы его лоск, голос. Оценила бы его костюм и манеру речи, но сейчас он был для меня лишь кем-то, кто вмешался в разговор. – Неужели бумага в туалете закончилась? Так достаньте из кармана пачку денег.
Повернулась к стерве и продолжила.
– Я сказала, что не приду. Соберешься уволить, действуй. Две недели отработаю, но со среды, а не со вторника.
– Мне повторить вопрос? – господи, почему он до сих пор тут стоит? Подошла к лифту и нажала кнопку.
– Вам сюда? – обратилась к неугомонному. – Прошу.
Развернулась и пошла. Кристина, как открыла рот, так и стояла, смотря на это все.
– Стоять, – пробасил, и меня пригвоздило к месту. Просто остановилась и стою в шоке.
– Александр Матвеевич, это наша уборщица. Она хочет завтра отгул, но это невозможно. Ответственный день, а на улице вы сами видели дожди начались. Но она и слушать не хочет. К тому же хамка.
Стало смешно. Она только что, призналась своему начальнику в своей некомпетентности. Как можно, таких людей держать в компании? Я бы уволила ее тут же.
Я молча наблюдала за этой картиной и ждала, что будет дальше.
Ситуация смешная, конечно, огромная компания и идут разборки с уборщицей.
– Думаю, что нам такие сотрудники не нужны. Я собираюсь ее уволить.
– Может быть назовете причину? – обратился он ко мне.
– А, что изменится? Если важность данного момента настолько высока, причина что-то поменяет? – усмехнулась я.
Мужчина смерил меня взглядом и перевел внимание на мою начальницу.
– Вызовите другую работницу. А вы можете идти.
Наверное, мы с ней вместе опешили. Например, я не понимала: кто это и почему дает мне разрешение, но главное, я добилась своего и завтра посвящу свой день только тому, кто пока еще радует мое израненное сердце, оставаясь в моих воспоминаниях. Там, где еще светило солнце для меня, а дождь и хмурое небо не волновали, и не отражали мое настроение.
Тринадцатое августа. Тот день изменил все. Радость, любовь, улыбку, невинное сердце, покой. Плевать на тех, кто предал, моя боль не связана с ними. Моя боль посвящена единственному, кого я лишилась навсегда, моему сыну.
Глава 2
Александр
Ненавижу дождь. Еще и неделя сложной выдалась. Немцы едут не просто так. Чувствую, что кто-то пытается перейти дорогу. С тех пор, как мы выиграли тендер на строительство в самом центре города, все пошло наперекосяк.
С этими мыслями собрался на работу и поехал привычным маршрутом.
Не успел войти в здание, как стал свидетелем ссоры Кристины с какой-то женщиной. Что еще за разборки в фойе? Цирк какой-то.
Понаблюдал немного и понял, что вторая тоже моя сотрудница. Но по ее одежде сложно понять кто именно. Дресс-код распространяется на всех, кроме обслуживающего персонала. Уборщица?
Подошел привлек внимание, и получил взгляд женщины, которая готова была меня уничтожить, уже не беря во внимание, что она говорила со мной слишком дерзко. Смотрела, как на дерьмо на ботинке. Но ее глаза. В них было что-то немыслимое. Не особо люблю женщин, устраивающих публичные скандалы или в принципе склочных, но эта зацепила. Ее вид, конечно не привлекал внимание, она будто специально закрывалась, желая оттолкнуть от себя лишние взгляды. Было желание обнять ее и пообещать, что все будет хорошо, взбодрить, уверить, что улыбка – это не так страшно.
«Охренеть мысли!»
Такой взгляд я видел когда-то давно… у моей матери. Когда ей оставалось жить последние месяцы, она смирилась и перестала бороться. Она просто доживала, улыбалась нам с отцом, но жизни в ее глазах не было. Она умерла задолго до того, как ее сердце остановилось. И было плевать, сколько денег я смог заработать, они не спасли ее.
Сейчас такие же, смотрели в мою душу, вынимая на поверхность воспоминания. Значит, она теряла или же потерялась сама. Совсем молодая девушка.
Разрешил ситуацию и заметил, как Кристина смотрит на нее, словно ненавидит. Интересно, что они могли не поделить между собой.
Развернулся к лифту, который уже уехал. Погруженный в свои мысли услышал, как Кристина эмоционально разговаривает с Юлией.
– Тварь. Ты видела? Какая-то алкоголичка и шлюха унизила меня, да еще перед Давыдовым.
Хм…, наверное, стоит пересмотреть ее профпригодность.
– Перестань Кристина. За что ты ее так? Знаешь, сколько всего она пережила. Завтра годовщина.
Не люблю сплетни, слухи и тех, кто их порождает. Но тут впервые захотелось прислушаться. Они говорили о ней, и стало ясно, что девушка далеко не так проста. Значит алкоголь?!
– Сама виновата. Она пьяница. Нужно было думать о ребенке, тогда не потеряла бы его. Так ей и надо. Бедный ее муж. Столько пережил пока они были вместе. Благо он ушел от нее.
– Да ты что такое говоришь? – я и сам был в шоке от ее поведения, а рот захотелось помыть с мылом. – Самой не противно от таких слов Кристина, – девушка была в шоке, а я так вообще выпал в осадок.
Никогда не видел в ней столько злости и яда. Стало мерзко, но я не мог не подойти.
– Да, чтобы ты знала защитница, эта шлюха, трахается направо налево. Думаешь она вспоминает о своем погибшем ребенке в эти моменты? Она пьет днями напролет, а ты ее защищаешь. Вадима, вот кого нужно жалеть, а не эту дрянь.
Я стоял за спиной и расслышал все до последнего слова. Юлия стала белее мела, но не сказала ни слова глядя на меня. Кристина поняла, что она молчит, не просто так, заглядывая за спину. Быстро развернулась, но сказать ей не дал ни слова.
– Все сказала?
– Александр Матвеевич, я… – краснеет, злится, пытается подобрать слова, но по-прежнему ничего вымолвить не смогла.
– Не стыдно?
– Извините.
– Рабочий день уже начался, – таких женщин, как она сторонился всегда.
– Хорошего дня.
Подождал, когда уйдет и повернулся ко второй собеседнице. Стоит боится.
– Юлия, расскажи мне о той девушке. Ты явно знаешь ее.
– Немного. На самом деле ровно столько сколько и другие. Слишком много слухов и они не правдивы. Точнее не все.
– Тогда расскажи все, что знаешь.
– Ну, эм… ладно. Эмма, хорошая девушка на самом деле. Просто, она много пережила. Сирота, выросла в детском доме, что с родителями не в курсе. Создала свой интернет-магазин, еще когда училась, потом открыла фирму по доставке. Вышла замуж. Быстро забеременела. Но, она потеряла малыша перед родами. Мальчик. Потом ее муж отнял у нее магазин и фирму, выгнал без ничего, вроде купил комнату в общаге на окраине города. Начались проблемы с алкоголем. Устроилась к нам уборщицей. Уже два года тут работает. Тринадцатое августа, как я поняла годовщина смерти ее сына. В том году она тоже отпрашивалась. Только ее не было дольше. Говорит на день, а на самом деле на несколько дней уходит, – опустила взгляд, и я понял почему.
Значит, Эмма.
– Я понял. Спасибо.
Собирался уже уйти, как тут почти шепотом, немного неуверенно Юля произнесла:
– Не увольняйте ее, Александр Матвеевич. Эмма, хорошая. Ее, итак никуда не брали. Вадим перекрыл ей кислород везде. Теперь то у него связей много. Разнес слухи о ней всякие, а люди добавили. Гадкий человек он.
В этом я почему-то не сомневался. История выходит не самая радужная.
– Я и не собирался ее увольнять. А, что за магазин?
– Ой, это детский магазин «Малышок». Наверное, самый популярный из всех существующих. Эмма, еще периодически отправляла вещи новые в детские дома и дома малютки. Да и так, игрушки всякие, принадлежности канцелярские.
Сердце сжималось при мысли об этой маленькой женщине с нерастраченной любовью и нежностью. Сильная, но неуверенная в себе. Сломленная жизнью и людьми.
– Спасибо, Юлия.
– Не за что.
Поднялся на свой этаж. Секретарь уже была на месте. Кофе и туча документов, и где-то среди всего этого, мелькала девушка с потускневшими серыми глазами по имени Эмма. Какой она была до? И что за мужик ей попался. Видимо женщин и правда привлекают ублюдки. На автомате запросил информацию о вторичных сотрудниках, нашел Колесникову Эмму Витальевну. Адреса такого даже и не знал. Видимо реально где-то на отшибе живет.
И, что мне теперь делать с этой информацией? Я понятия не имел. Но знал одно, я хочу с ней, как минимум поговорить.
Рабочий день прошел в относительно спокойном режиме. К приезду гостей мы готовы, хотя я и не переживал особо.
Дом встретил тишиной. Отец уже спал. Ужин в холодильнике, мысли далеко.
Привычный уклад жизни не раздражал, приносил спокойствие. Я не знал, как может быть иначе. Возможно, свадьба все изменит. Пора заводить детей. Ксения хороший вариант. Хотя, отец не особо желает видеть ее рядом со мной. Но, если вспомнить что ни одна кандидатка не пришлась ему по душе, то становится понятно, такой какая, по его мнению, мне подойдет не существует в природе.
Я уважаю его, но не могу делать все, как хочет он. Наверное, отец думает, что идеальная женщина эта та, что будет похожа на мать. Вот только…
Невольно мысли возвращаются к ней. Какие слова правдивы? Что, если ее муж прав?
Нет. Даже думать не буду. Не похожа та женщина на падшую.
«Ну да, тебе ли не знать о падших людях?»
Глава 3
Эмма
Ушла из офиса в отвратительном настроении. Денег мало. Пойду пешком домой. Жаль, что негде переждать до вечера, ведь нужно вернуться, еще раз все вымыть. А тратить деньги на дорогу большая роскошь.
В пути увидела игрушечный магазин. Зашла по привычке. Боль окружила меня и стала ощутимой. Машинки, паровозики, роботы. Чего бы ты сейчас хотел, маленький мой?
Каким бы ты стал? Три года. Три года одиночества и ненависти к себе самой. Я виновата. Чтобы там не говорили врачи. Он был во мне.
– Мой мальчик. Мой малыш, – прошептала еле слышно.
Слезы, словно, маленькие жемчужины скатились по щекам прокладывая путь для других, что полились потоком.
Консультант подошла и даже слова не сказав, исчезла.
Ну вот, сейчас еще вышвырнут отсюда.
– Держите.
Я не сразу поняла ко мне ли обращаются. Повернулась и увидела девушку, в руках которой был бумажный платок.
– Спасибо.
Было странно. Неловко оттого, что кто-то видит мою боль.
– Я понимаю вас.
– Правда? – я горько усмехнулась.
Совсем юная. Что ты можешь знать о боли и о самой жизни? Хотя не мне судить. Уверена, что бывает и хуже, но мой ад, только мой. И этот огонь для меня самый страшный.
– Недавно потеряла ребенка.
Ее глаза наполнились слезами. Но ни одна не скатилась.
– Сочувствую вам. А я потеряла три года назад, за неделю до родов. Завтра годовщина.
– Я вам тоже сочувствую. Простите.
– Вы еще молодая. Успеете родить и не раз.
Хотя самой, всего двадцать семь.
– Муж также говорит. Но это больно. Срок маленький был. Но нет смысла считать месяцы, не станет легче, я уже полюбила его.
– Главное – не потеряйте друг друга. А дети еще будут. Не переживайте.
– А вы? Не хотите еще родить?
– Для этого, нужно научиться жить. А я сдалась уже давно. Не смотрите на меня, я плохой пример для подражания. До свидания.
– До свидания.
Вышла и села на широкий подоконник этого же магазина.
Слезы капали на дорожку. Сколько их еще будет?
– Вам помочь? – слышу до боли знакомый голос.
Он врывается в мои уши словно ураган. Словно я лист бумаги, который скомкали за секунду. Не хочу, чтобы это была она. Только не она.
Поднимаю голову и понимаю, что ошиблась. Стоит такая вся красивая, как и прежде подлая дрянь.
– Ты? – не узнаю свой голос.
– Вам нужна помощь? – именно этот вопрос меня убивает.
Помощь? Она спрашивает о том, нужна ли мне помощь? Или я с ума схожу? Начинаю смеяться.
– Помощь? Ты издеваешься, да? – злость вскипает за секунду. Хочу придушить эту гадину.
– Нет. Я действительно хотела помочь. У вас что-то случилось?
Вот тварь.
– Я бы тебе сейчас врезала, но мне не до тебя. Как ты смеешь подходить ко мне и предлагать помощь, сука? Где ты была все это время? Встала на сторону Вадима? Кто угодно мог это сделать, но не ты. Как ты могла? Погоди, что ты там написала мне – «живи своей жизнью, мне надоело быть нянькой для тебя»? Все вы чертовы предатели. Ты же укатила в Лондон к своему безупречному англичанину. Неужели выгнал? – снова начинаю смеяться.
Потому что, когда-то все было иначе. Когда-то, она была моей самой близкой подругой. Моей душой.
– Простите. Мне нужно идти.
Иди. Как сделала это три года назад, сучка.
– Стыдно? Надеюсь, что так. И запомни: если, ты приблизишься ко мне хоть на метр, я тебя убью, тварь.
Выпучила глаза и зашагала прочь.
Какой же дрянью ты оказалась, Вика. Ненавижу ее. Всем своим проклятым сердцем ненавижу, сука.
Вытерла глаза и побрела, не видя дороги. Злость перемешивалась с моими светлыми чувствами. Омрачала их. Пачкала грязью. Мне не нужны эти воспоминания. Не нужны. Я забуду. Забуду. Совсем скоро.
Я смирилась. Свыклась. Не отпустила. Научилась искать ответы на дне бутылки. Я плохая. Не лучшая женщина. Но мне было плохо. Не удержалась на ногах, поэтому ползаю до сих пор. Даже не знаю, что меня держит тут. Нелюдимая, неправильная, алкоголичка, шлюха. Вот кто я. А мне все равно. Раньше – независимая, сегодня – никто.
Больше, не жалею себя, презираю. Просто, пока что, не нашла повода стать другой. Да и не найду. Раньше думала, что я сильная, добившись таких высот, но это оказалось мишурой, обманным фасадом.
С этими мыслями я и дошла до дома. Хотя, это ошибочное и неправильное слово, для этой убогой комнаты. Но я довольна. Меня оставили в покое, никто не лезет в душу, изображая из себя психолога. Всем плевать друг на друга. Идеально.
Легла на кровать и уснула, поставив будильник на пять часов. С запасом. Успею дойти, когда все разойдутся и спокойно сделать свою работу.
План удался. Народа в здании не осталось кроме двух охранников. Уже привыкла к их обсуждениям. Хуже женщин. Сплетники. Каких только небылиц не придумали за эти годы и не только обо мне. А ветер разносит их слова, другие снова добавляют и так по кругу.
Закончила с уборкой. На улице еще не совсем темно. Только восемь. Но лето в этом году не самое теплое.
Дорога долгая, но она привлекает меня. Не люблю много народа. Удивительно, ведь раньше я купалась в их взглядах и никогда не думала, что одиночество станет моим спасением.
Я не особо любила эту часть моей жизни, каждый мнил себя другом, публичность обременяла, но друзья все-таки были. А потом, та же общественность очень ладно сочиняла легенды обо мне, главной неудачницы жизни. Прокручивали меня в мясорубке, потом доставали, поправляли одежду, давали сделать только один вдох, а потом снова кидали в тот же измельчитель.
Дом, душ, чай с какой-то булкой, сон. Сегодня мне будут сниться кошмары. А завтра и вовсе не усну. Поэтому нужно попытаться отдохнуть.
Паршивое утро, противный кофе, хреновое настроение. А внутри дыра. Черная, огненная, кровавая. Как вам угодно. Но болит очень сильно.
Первая мысль, прежде чем открываю глаза: "Прости меня, мой маленький. Я так тебя люблю".
На часах почти десять. Умываюсь. Одеваюсь. Беру последние деньги и бреду в магазин.
В прошлом году я покупала самолет. В этом решила купить поезд. Думаю, малыш обрадовался бы такому подарку. Самые красивые цветы и снова домой. Поем, переоденусь и в путь. Кладбище не далеко. Живу на краю города. Пешком полчаса. Сварю макароны и пойду. Надеюсь на кухне никого нет.
Открываю дверь и застываю на месте.
Александр
Принимаю душ. Ужинаю и иду на террасу. Бокал виски сегодня не был бы лишним, но нет, не стану. Тишина и покой. Я люблю этот дом. Всегда любил. Родителям он пришелся по душе. Когда поставили диагноз матери, решение привезти их сюда никто не оспаривал. Три года борьбы и три года, отведенные нам на то, чтобы побыть вместе, рассказать и показать чувства, окутать заботой, восполнить все, что было упущено. Их оказалось катастрофически мало, но мы были благодарны и за это.
Хотя… я успел натворить дел за это время… После я ушел в себя, отец тоже. Понадобилось время принять все это. Мы готовились, но оказались не готовы. Сейчас уже стало лучше. Правда он угрожает уйти из дома, если порог переступит Ксения.
Кстати, о ней. Нужно позвонить. Днем было некогда.
– Ксения? – послышался шорох в трубке. – Привет. Я был занят весь день. Ты выбрала платье?
– Привет милый, – пропела она в трубку тяжело дыша. – Я потому и звонила. Нашла то самое. Правда мне кажется, что это слишком дорого. Но это платье, – делает театральную паузу, – такое красивое. Мое, понимаешь?
Будто не знаю, что она не отстанет, если не купит его.
– Я пока еще богат, как и раньше. Поэтому хочу, чтобы моя невеста купила подходящее ей платье по статусу. Бери, если считаешь, что оно тебе по душе.
Визг, писк и признания в любви. Все, что нужно ей для счастья.
– Завтра буду занят. Когда ты прилетишь?
– Я бы хотела еще немного в Париже побыть. В России сейчас дожди. А тут солнечно. Да и подружка прилетает скоро. Ты же не против?
– Не против. Спокойной ночи.
– И тебе спокойно ночи. Люблю тебя, милый.
– Постой. Чем ты занималась? Тяжело дышала.
– Решила побегать.
– На ночь глядя?
– Увлеклась днем пирожными. Ты же знаешь, какая я сладкоежка.
– Ясно. Пока.
Нужен отдых. Свадьба через полгода. А мне нужен перерыв от всего. Я устал. Лето почти закончилось. А я до сих пор не нашел крысу.
Утром проснулся от аромата кофе. Значит отец уже проснулся.
Принял душ спустился и оказался прав. Домоуправительница не пришла еще, а этот бойкий старичок на ногах и полон сил.
– Слушай, а может тебя назад на работу устроить? Ты слишком бодрый и никогда бы не опаздывал. Идеальный работник.
– Доброе утро сын, – смеется. – Я свое уже отпахал. Тебе ли не знать? Сегодня важный день?
– Доброе, пап, – подошел и обнял его. – Да, сегодня немцы будут в компании, хотя, я так и не понял причины. Последнее время слив информации прекратился, но задержки меня не устраивают. На одном из объектов материалы были не качественные. Короче на следующей неделе возьмусь за начальство.
– И каким образом все дошло до такой стадии? Ты же главный. Если тебя подводит команда, на которую ты положился, нужно менять игроков, сынок. Действуй. Все в твоих руках.
– Спасибо пап.
Он строил эту компанию с другом Генрихом. Мама поддерживала. Когда я закончил учебу стал работать бок-о-бок с ним. А дальше принял все дела, когда маме стало плохо. После, он возвращаться не стал. Иногда помогает. И я точно могу прийти к нему за советом в любое время.
Два часа ублажал гостей. Провел по всем отделам, рассказал то, что должен был и освободился уже в половине двенадцатого.
Тринадцатое августа – врезается в память. Решение было принято моментально, хотя смысл ускользал. Я не понимал своего поступка, но уже сидел за рулем и слушал навигатор, который вел меня туда, где сейчас грустит одна девушка, нуждающаяся в компании.
По дороге купил сладостей. Зачем?
Подъехал не пойми куда. Район, здание и коридор все было в отвратительном состоянии. Как тут вообще можно жить? И тут она проводит время? А запах…
Кругом пьяные лица. Из комнат странные звуки.
Боже, девочка, что ты тут забыла?
Поднялся на второй этаж и чудом остался жив. Дошел до двери и даже не успел постучать, как та открылась и на меня смотрели заплаканные глаза. Два мутных озера. Худая блондинка в потрепанном сарафане. Она не выглядит красивой или же оборванкой, просто уставшее лицо, болезненная худоба, и отсутствие желания жить и радоваться.
"Мало поводов", – подумал я. Но она безумно милая, чистая, и такая маленькая.
– Здравствуйте Эмма, – явно она удивлена моему лицу на своем пороге.
