Buch lesen: "Фавориты"

Schriftart:

Посвящается Катарине, Тоне, Сурии и другим отчаянным женщинам, которые научили меня побеждать на своих условиях

Layne Fargo

THE FAVORITES

Издательство Азбука^®

Пролог

Сегодня десятилетняя годовщина самого ужасного события в моей жизни.

Об этом твердят миллионы людей во всем мире, никак не давая мне забыть тот день. Вы и сами наверняка уже видели кричащие заголовки в газетах, на обложках журналов и в соцсетях. И вполне возможно, что вы даже собираетесь, запасшись попкорном, устроиться вечером на диване и посмотреть новый документальный фильм, который выпустили по случаю юбилея. Посмеяться и от души позлорадствовать.

Что ж, приятного просмотра! Но только не надейтесь таким образом узнать меня по-настоящему. Ведь обо мне чего уже только не говорили… Мол, Катарина Шоу – стерва и скандалистка. Не умеет проигрывать. Постоянно лжет и плетет интриги. И вообще, сердца у нее нет.

И аферисткой меня называли, и позеркой, и шлюхой. Даже убийцей.

Плевать, пусть называют как угодно. Моя история принадлежит только мне. И я буду рассказывать ее так же, как каталась на льду. По-своему. На своих условиях.

Вот и увидим тогда, чья возьмет.

* * *

Диктор (голос за кадром). Небывалый успех.
Экран демонстрирует архивные кадры: Катарина Шоу и Хит Роча, американские фигуристы, танцоры на льду, раскланиваются перед ревущей толпой поклонников. 2014 год, зимние Олимпийские игры в городе Сочи, Россия.
Диктор (голос за кадром). А затем – скандал.
Катарина и Хит покидают сочинский отель. На выходе их окружает шумная толпа – но уже не фанатов, а папарацци. Сверкают вспышки, щелкают камеры. Пара сердито проталкивается вперед; Хит обнимает Катарину за плечи.
Диктор (голос за кадром). И, наконец, трагедия.
Комментатор телеканала «Эн-би-си спортс» Кирк Локвуд ведет прямой репортаж с Олимпийских игр в Сочи. «Сколько лет комментирую фигурное катание, но такого видеть еще никогда не приходилось», – сокрушенно качает он головой.
Диктор (голос за кадром). Впервые друзья и близкие Катарины Шоу и Хита Рочи поделятся на экране своими воспоминаниями. Мы попытаемся разобраться, что же все-таки привело к невероятным событиям, произошедшим в тот роковой день на финальном олимпийском состязании…
В одном из баров Западного Голливуда журналист беседует с Эллисом Дином, бывшим фигуристом, участником зимних Олимпийских игр в Турине.
Эллис Дин. Про них шутили: умрут вместе, в объятиях друг друга. Ну а если нет, то задушат друг друга голыми руками. Одно из двух.
Интервью с Николь Брэдфорд, тренером по фигурному катанию. Беседа проходит на кухне ее пригородного дома в штате Иллинойс.
Николь Брэдфорд. Из всех моих учеников они были самые талантливые. Без вопросов! Но… уже тогда было видно, что добром дело не кончится.
Джейн Каррер, бывшая судья, а ныне чиновница из Ассоциации фигурного катания США, дает интервью на катке в штате Колорадо.
Джейн Каррер. Ну кто же тогда мог знать? Кто мог подумать?
На экране один за другим появляются фотоснимки. Сначала детская фотография: юные Катарина и Хит на катке вдвоем. На следующем снимке они, чуть повзрослевшие, с золотыми медалями на шее, стоят на пьедестале почета. И наконец, уже взрослые: ссорятся и кричат друг на друга. Катарина замахивается на Хита; ее макияж размазан по лицу.
Эллис Дин. Одно можно сказать с уверенностью: другой такой пары, как Кэт с Хитом, больше не будет.
На экране медленно проступает изображение катка в Сочи. На олимпийском льду видны ярко-алые брызги.
Эллис Дин. Да и знаете что? Наверное, это к лучшему.
Диктор (голос за кадром). Итак, представляем вашему вниманию…
ФАВОРИТЫ:
История Шоу и Рочи

Часть I. Молодые таланты

Глава 1

Оставшись вполне довольна, я протянула нож Хиту.

Он поднялся. Его черные кудри играли в свете луны. Я заняла нагретое им в постели местечко и принялась наблюдать. Стоя на коленях, Хит старательно, закусив губу, начал выводить кончиком ножа аккуратные линии чуть пониже нацарапанных мною букв.

Вырезанная надпись гласила: «Шоу и Роча». Через несколько дней эти имена вспыхнут на табло, когда мы впервые примем участие в чемпионате США по фигурному катанию. Их будут объявлять на церемониях награждения, печатать в газетах и вносить в списки призеров. Мы запечатлели наши имена на спинке моей старинной палисандровой кровати – прямо посередине, врезав буквы глубоко в дерево, чтобы надпись осталась там навсегда.

Нам обоим было тогда по шестнадцать, и нас переполняла уверенность в своих силах.

У двери стоял собранный с вечера багаж – коньки и костюмы. Мы долго ждали этого дня, годами тренировались и настраивались. А сейчас, когда до отъезда оставалось всего несколько часов, ждать было уже невмоготу. Хотелось поскорее уехать. И если получится, то навсегда.

Хит положил ножик на тумбочку и, любуясь резьбой, примостился рядом со мной.

– Волнуешься? – прошептал он.

Я посмотрела на коллекцию фотографий, развешанных по обеим сторонам от старого витражного окна, из которого вечно сквозило. На снимках была изображена моя любимая фигуристка. Шейла Лин, двукратная олимпийская чемпионка по спортивным танцам на льду. Живая легенда. Шейла никогда не волновалась. Даже в самые трудные и ответственные минуты.

– Ничуть, – ответила я.

Засунув руку под растянутый, служивший мне вместо пижамы свитер с надписью «Звезды на льду – 1996», Хит погладил меня по спине.

– Врешь.

В 1996 году, во время гастролей ледового шоу, мне посчастливилось увидеть своего кумира вживую. Правда, с верхнего ряда трибун. В моей спальне среди прочих реликвий висела подписанная Шейлой фотография, за которую отец когда-то заплатил кучу денег. Я хотела стать такой же спортсменкой – и такой же удивительной женщиной, как она. И не когда-нибудь в далеком будущем, а прямо сейчас.

Шейла была еще подростком, когда она и ее партнер Кирк Локвуд впервые завоевали титул чемпионов страны. Конечно, нам с Хитом рассчитывать на победу с первого раза было нечего. В прошлом сезоне мы тоже квалифицировались, но тогда чемпионат проводился в Солт-Лейк-Сити, и у нас не хватило денег на дорогу. К счастью, на этот раз соревнования проходили в Кливленде, до которого легко добраться междугородним автобусом, да и билеты стоят недорого.

Я возлагала на этот чемпионат большие надежды. И не ошиблась. Поездка в Кливленд перевернула нашу жизнь. Только совсем не так, как я думала.

Хит поцеловал меня в плечо.

– Ну а мне волноваться незачем. Я выступаю в паре с Катариной Шоу. – Он произнес мое имя медленно и с чувством, как заклинание. – А для нее нет ничего невозможного.

Сидя в темноте, мы не сводили друг с друга глаз, дыша в унисон и почти соприкасаясь губами. Много лет спустя мы научимся воспроизводить эту сцену перед зрителями, и она принесет нам мировую известность. Мы будем как можно дольше оттягивать поцелуй, терзать и дразнить публику до тех пор, пока каждый человек в зале не почувствует, как колотятся наши сердца и как мы сгораем от желания обладать друг другом.

Но то будет лишь элементом выступления. А пока – все по-настоящему. Впереди была целая ночь. Наши губы слились в поцелуе – медленном, нежном и многообещающем…

Когда за дверью послышались шаги, мы поняли, что прятаться поздно.

* * *

За столом посреди белоснежной кухни сидит блондинка средних лет, ярко накрашенная и одетая в нарядную кофту с блестками. Это Николь Брэдфорд, тренер по фигурному катанию.
Николь Брэдфорд. После зимних Олимпийских игр у нас всегда наплыв желающих заниматься. Многие девочки начинают воображать себя будущими звездами. Многие увлекаются, но Катарина… та взялась за дело с каким-то особенным рвением.
Камера демонстрирует семейные фотографии, на которых юная Катарина запечатлена на коньках и в разных костюмах. На одном снимке она позирует у стены, обклеенной изображениями Шейлы Лин. Девочка стоит в такой же позе, как фигуристка на фото, висящем посередине.
Николь Брэдфорд. На первом занятии Катарина при всех заявила, что станет звездой – как Шейла Лин. Одногруппницы сразу ее невзлюбили.
Четырехлетняя Катарина тренируется на катке одна. Волосы забраны в небрежные хвостики; выражение лица не по-детски серьезное.
Диктор (голос за кадром). Катарина Шоу, прославившая спортивные танцы на льду, начинала свою карьеру фигуристки в одиночном катании. Мальчиков, желающих составить ей пару, долгое время не находилось.
Эллис Дин сидит у стойки модного бара с бокалом мартини в руке. Волосы его уложены в стильную прическу, на лице озорная улыбка. Эллису чуть больше сорока.
Эллис Дин. Я ведь и сам бывший танцор на льду. Мальчишек в наш спорт не загонишь. В парном катании хоть прыжки можно делать. Или подбрасывать девушек в воздух и ловить их за разные части тела… Некоторым парням такое нравится.
Диктор (голос за кадром). Из всех видов фигурного катания спортивные танцы на льду – наименее изученная дисциплина.
Экран демонстрирует архивные кадры: 1976 год, Инсбрук, Австрия. На зимних Олимпийских играх впервые проводятся соревнования по спортивным танцам на льду.
Диктор (голос за кадром). Танцы на льду восходят к бальным танцам. Большое значение придается технике работы ног (так называемому реберному скольжению), а также партнерству.
Эллис Дин. Нередко бывает, что начинающая фигуристка, не найдя себе партнера, втягивает в спорт брата и катается с ним в паре. Но для Кэт Шоу это был не вариант.

Глава 2

Дверь с грохотом распахнулась, и в спальню ворвался смешанный запах спиртного, сигарет и пота. На пороге стоял мой старший брат Ли.

Мы вскочили с кровати. Брат на пушечный выстрел не желал подпускать ко мне Хита, но запреты лишь подстегивали нашу изобретательность, и Хиту частенько удавалось проскользнуть ко мне в комнату незамеченным. В тех редких случаях, когда Ли бывал трезв, он мог ограничиться едким словцом или швырнуть что-нибудь в стену. В пьяном виде мой братец был способен на что угодно.

– Какого черта? – Пошатываясь, Ли шагнул в комнату. – Сколько раз тебе говорить…

– А сколько раз тебе говорить, чтобы ты не входил ко мне в комнату?

Раньше я всегда запирала дверь, оставляя в замке почерневший ключ, чтобы брат не мог заглянуть в замочную скважину. Но Ли в конце концов выбил дверь и сломал замок.

– Здесь мой дом! А этот, – Ли ткнул пальцем в сторону Хита, – пусть убирается!

Двигаясь плавно, как в танце, Хит вышел вперед и заслонил меня собой.

– Катарина не хочет, чтобы я уходил, – ответил он со спокойной улыбкой, которая лишь раззадорила брата. – И отец ваш…

Ли бросился на него и, схватив за руку, потащил к двери.

– Прекрати! – крикнула я.

Хит упирался, вцепившись что есть силы в потрескавшийся косяк. Несмотря на прекрасную физическую форму, он не мог одолеть моего старшего брата, который был крупнее и на голову выше его. Одним сильным рывком Ли отшвырнул Хита от двери.

– Ли! Перестань!

В такие минуты я жалела, что поблизости нет соседей. Дом стоял на отшибе – нас окружал густой лес, а за ним простиралась ледяная гладь озера Мичиган. Ждать помощи было неоткуда.

Я кинулась вслед, хватая брата за воротник и норовя вцепиться в его сальные волосы. Ли отпихнул меня, ударив локтем в ребро. Хит отважно защищался, нанося ему удары по пальцам ног. Но брат со всего размаха толкнул Хита к лестнице, и тот налетел спиной на перила. Оба находились в опасной близости от ступенек… Перед моими глазами возникла жуткая картина: под лестницей в луже крови лежит искалеченное тело Хита, обломки костей выпирают наружу. Он никогда больше не сможет ходить – и уж тем более кататься на льду.

Вскочив, я бросилась назад в спальню и в мгновение ока, сама не зная как, оказалась напротив Ли с ножом в руке.

– А ну прекрати! – Я подставила нож под его небритый подбородок.

Ли небрежно ухмыльнулся, не веря, что я могу ему причинить боль. Хит лучше него знал, на что я способна.

– Катарина, – произнес он своим тихим, с хрипотцой, голосом, напоминающим шелест ветра в листве. – Убери нож… пожалуйста.

Небольшой кухонный ножик, найденный мною в пыльном ящике, годился для резьбы по дереву, но никак не для того, чтобы серьезно ранить – или убить – человека. И все же Ли нужно было проучить. Заставить его хоть немножко испугаться.

Я перевела взгляд на Хита, словно мы с ним стояли на льду и вот-вот должна была заиграть музыка.

«Готов?»

Он отрицательно дернул головой. Я не сводила с него глаз, все крепче сжимая в руке ножик. Хиту явно не нравилась моя затея, но сам он ничего лучше придумать не мог. А потому, немного помедлив, чуть заметно кивнул: «Готов!»

Целясь в руку, я царапнула брата ножом чуть выше локтя. Ли взвыл и, отпустив Хита, бросился ко мне. Я увернулась, кинула ножик и стремглав полетела вниз по ступенькам.

Хит уже распахнул дверь, впуская в дом струю холодного воздуха. Выскочив за порог, он остановился; я спешила к нему. Позади, спотыкаясь и выкрикивая проклятия, несся Ли. Внизу он неожиданно меня опередил. Захлопнув одной рукой дверь, брат задвинул засов.

А затем прижал нож к моему горлу.

* * *

Николь Брэдфорд. Они познакомились на катке. Хит тогда еще не занимался фигурным катанием.
Диктор (голос за кадром). Хит был сиротой. К десяти годам мальчик успел пожить в шести разных приемных семьях.
Николь Брэдфорд. Про домашнюю жизнь Хита я почти ничего не знаю. Приемные родители… ну… скажем так, не особенно занимались мальчиком. К нам на каток он попал через благотворительную организацию, которая устраивала для детей бесплатные спортивные секции.
На экране появляется фотография мальчишек, гоняющих шайбу по льду. Камера наезжает, выделяя среди них крупным планом десятилетнего Хита – единственного в команде очень смуглого ребенка.
Николь Брэдфорд. Хит занимался в хоккейной секции. А после игры он залезал на трибуны и оттуда исподтишка наблюдал за Кэт, пока та тренировалась на льду. Меня эта картина всегда умиляла. Было видно, что девочка ему очень нравится.
На фотографии – девятилетняя Катарина, тренирующаяся на катке «Норт-Шор» в городе Лейк-Форест, штат Иллинойс. Вдалеке на трибунах маячит расплывчатая фигурка: это Хит Роча.
Николь Брэдфорд. Вскоре они подружились. Хит стал ходить к ней в гости, оставаться на ужин. Иногда даже ночевал у них. Несколько месяцев Кэт не заговаривала со мной о своей мечте, и я уже начала думать, что девчонка увлеклась одиночным катанием и забыла про танцы на льду. Как же я ошибалась!
На экране показывают архивные кадры: зима, скованное льдом озеро Мичиган.
Николь Брэдфорд. Катарина сама научила Хита фигурному катанию. Они тайком от всех тренировались зимой на озере, неподалеку от дома Шоу.
Эллис Дин. Я начал кататься в семь лет – и то уже считалось поздно. Хиту Роче было почти одиннадцать.
Джейн Каррер сидит у бортика катка в Олимпийском центре города Колорадо-Спрингс. Это пожилая женщина лет семидесяти, с сердитым лицом и крашенными в ярко-рыжий цвет кудряшками. На шее у нее надет шелковый шарфик, который не сочетается по цвету с волосами.
Джейн Каррер (официальный представитель Ассоциации фигурного катания США). В фигурном катании базовые навыки – это залог будущего успеха. Фигурист, вставший на коньки позже своих сверстников, значительно проигрывает по сравнению с ними – даже в спортивных танцах, где успеха добиваются в более старшем возрасте.
Николь Брэдфорд. Поначалу я была настроена весьма скептически. Пока не увидела их вместе на льду.

Глава 3

Когда Ли тащил меня обратно наверх, я не сопротивлялась. Оставшись в спальне одна, я подождала, когда в коридоре стихнут его тяжелые шаги, и подбежала к окну. Хит стоял босиком на покрытой инеем лужайке около дома. Увидев меня, он с облегчением вздохнул.

Был январь, но настоящие морозы еще не ударили: снега не было и озеро не заледенело. Хиту случалось стоять под моим окном без одежды и в более суровую погоду. Раньше я сбрасывала ему теплые вещи, еду и одеяла, но вскоре Ли об этом проведал и заколотил окно гвоздями.

Махнув мне рукой, Хит направился в сторону леса. Я знала, где он прячется, но последовать за ним не решалась: Ли еще не спал и мог меня выследить. Приходилось сидеть и ждать, когда брат наконец отключится.

Я прижала ладонь к окну, словно бы стараясь прикоснуться к удалявшейся фигурке, и стояла так до тех пор, пока Хит не исчез за густыми ветками акаций. На стекле остался красный след – моя рука была испачкана в крови брата. Ничего, думала я, так ему и надо, пусть помучается.

После смерти отца Ли стал моим опекуном, хоть и был всего на пять лет старше и не умел позаботиться даже о самом себе. Он говорил, что Хит оказывает на меня «дурное влияние», а сам постоянно водил домой девушек. Сколько раз по ночам я прятала голову под подушку, чтобы не слышать притворных – конечно же – стонов, которые издавала очередная его несчастная избранница.

Про нашу с Хитом юность какой только лжи и мерзости теперь не прочитаешь в газетах. Пишут, что мы росли вместе, как брат с сестрой, но за нами некому было присматривать, и мы с раннего возраста предавались порочной страсти. Чушь! Хотите верьте, хотите нет, но к шестнадцати годам ни он, ни я еще не лишились девственности. Да, мы целовались. Мы сбрасывали одежду и лежали вместе, трепетно прижимаясь друг к другу телами. Мы знали, как довести себя до экстаза, как заставить друг друга стонать от блаженства. Я чувствовала, что Хит хочет зайти дальше. Да и сама этого тоже хотела. Что толку ждать? К тому времени нас связывали такие близкие отношения, каких не бывает даже у взрослых людей, проживших бок о бок многие годы. Всегда неразлучные – и в школе, и на катке, – мы проводили вместе дни напролет. А если удавалось обмануть Ли, то и по ночам тоже спали вместе.

Поездка на чемпионат стала нашим первым самостоятельным путешествием. У нас был тренер – Николь, но мы с трудом наскребали денег, чтобы оплатить ее гонорар. Отец завещал поделить все имущество, в том числе дом, поровну между мной и братом, но я не имела права распоряжаться своей долей до тех пор, пока мне не исполнится восемнадцать.

Николь помогала нам, как могла: благодаря ей всегда находилась возможность подработать на катке, чтобы оплачивать тренировки. Она же подправляла нам хореографию – нанять профессионального хореографа стоило больших денег. С нашей стороны было бы некрасиво просить, чтобы она бросила учеников и бесплатно сопровождала нас на соревнования. Поэтому мы отправились в дорогу одни. Для ночевки пришлось снять комнату в дешевом обшарпанном мотеле: жилье при спортивном комплексе было нам не по карману.

Любой нормальный подросток, оказавшись на моем месте, поспешил бы воспользоваться долгожданной свободой. Но мне было не до глупостей. Ведь я готовилась стать олимпийской чемпионкой! Разве могла я пырнуть брата ножом, поставив тем самым под угрозу свое будущее? Или, по неосторожности забеременев, потратить последние деньги на аборт?

Все привыкли считать, что моей первой любовью был Хит Роча. Но это не так. Первой любовью в моей жизни стало фигурное катание.

Все началось в феврале 1988-го. Мне было четыре года, и в тот вечер я долго не ложилась спать. По телевизору транслировали финал олимпийских соревнований по спортивным танцам на льду в Калгари. Лин и Локвуд выступали последними. Они стояли в центре льда и ждали, когда заиграет музыка. Приближаясь, камера мельком показала гладко причесанного Кирка Локвуда в облегающем костюме, а затем остановилась на Шейле.

Обстановка на стадионе была напряженной. Уже выступившие финалисты заметно нервничали, молясь и надеясь, что получат за свой многолетний труд хоть какую-то часть олимпийской славы.

Не волновалась одна только Шейла Лин. На ее лице играла спокойная улыбка; губы были накрашены красной помадой в тон стразам, сверкающим на черных волосах. Даже тогда, будучи еще ребенком, не разбиравшимся в спорте, я глядела на нее и знала, что она победит. У Шейлы было такое лицо, словно она уже взяла верх и теперь гордо стоит с золотой медалью на шее, пригвоздив к земле острием конька поверженную соперницу.

В фигурное катание я пошла не затем, чтобы кружиться и порхать перед всеми в нарядном платьице. Нет, я стала фигуристкой, потому что хотела быть такой, как Шейла Лин. Сильной и непобедимой. Богиней-воительницей в блестящих доспехах. Настолько уверенной в себе, чтобы одним лишь усилием воли осуществить любую свою мечту.

Я с детства полюбила танцы на льду. Но первая любовь давно уже переросла в нечто большее. Спорт давал надежду на избавление: фигурное катание было единственным, что я умела делать хорошо. Рано или поздно я смогу вырваться из этого старого мрачного дома, и мне уже не будут страшны пьяные выходки брата.

Ну а если как следует постараться и стать по-настоящему хорошей фигуристкой, то… может, когда-нибудь я сделаюсь такой же неуязвимой, как Шейла Лин.

Чемпионат в Кливленде – это только начало, думала я, вглядываясь в темноту за окном. Еще немного, и мы с Хитом будем свободны.

И, что бы там ни случилось, мы с ним будем вместе.