– Ивелд, мы с тобой по разные стороны закона, и тебе пришлось бы несладко, попадись ты руки моих людей в Анвалии, но я благодарна тебе за то, что ты сделал.

– Давай остановимся и поговорим с тобой как разумные взрослые.

– Я слушаю тебя.

– Люди – крайне ленивые существа, все, что они делают, предназначено либо для удовлетворения их потребностей, либо для того, чтобы работать было легче и меньше. Это порождает преступность, ведь отнять или украсть намного проще, чем зарабатывать. Государство устанавливает рамки дозволенного, и, как бы говорит нам, что это разрешено, а то – запрещено. На самом же деле, границ несколько. Среди разрешенного есть как одобряемое, так и предосудительное. Так же и по ту сторону закона. Обманывать государство, провозя товары без уплаты пошлины это одно, а резать мирных жителей как скот, это другое. Моя организация не занимается убийствами, не отнимает последнее, я избегаю кровопролития. Я не говорю, что на моих руках нет крови, я не скрываю, что некоторые личности были убиты по моему приказу, и часть из них умирала долго и мучительно. Многие хозяева лавок платят нам за спокойствие, и мы даем им это спокойствие. Мир преступности огромен, и, в то же время, он тесен. Обидчика найдут и заставят возместить ущерб, а если он будет упорствовать, то покарают в назидание другим. Часто мы покрываем ущерб из своего кармана, впоследствии взыскивая с виновника втрое больше. Это выгодно, люди знают, что мы держим свое слово. Ты понимаешь, о чем я говорю?

– Да. Законники называют таких как ты благородными преступниками.

– Можно сказать, что у нас свое государство, с народом, законами, армией и налогами. Преступники отдают десятую часть со своих доходов. Моя организация делает многое, чтобы осужденный на заключение либо на каторгу дожил до освобождения. Так же мы поддерживаем семьи осужденных, поскольку многие из них умрут с голода, пока их единственный кормилец отбывает наказание.

– Я не совсем понимаю, к чему ты клонишь.

– Мы с тобой по разные стороны закона и этого не изменить, но я не хочу, чтобы мы были врагами. Я предлагаю взаимовыгодное сотрудничество. Мы будем сообщать тебе все, что может заинтересовать тайную стражу. Мы способны похитить подозреваемого, или сделать так, что он исчезнет. Визит тайной стражи невозможно утаить, его подельники могут узнать, а так они будут пребывать в уверенности, что все произошедшее – дело рук отребья.

– Чего ты желаешь взамен?

– Не делайте за законников их работу. Я обещаю тебе, что количество преступлений уменьшится.

– Мы договорились, но если ты не сдержишь свое слово…

– Я держу свое слово.

Глава 24

– А вот и болтливый Ивелд пожаловал – прогрохотал Тарлак.

– Ты – молодец – вмешался Архахаар, заметив гримасу недовольства, скользнувшую по лицу короля преступного мира, – старейшины до весны не будут нуждаться в пище. Лапши на их ушах предостаточно.

– Подслушивали?

– Само собой. Тару вот пришлось здесь посидеть, но мы все ему рассказали.

– Ладно, сейчас водички хлебну и иду бить одну остроухую венценосную морду.

– Владыка Ловиэль вынес хорошее решение, чем ты недоволен? – поинтересовалась Кельвирея.

– Он меня подставил. Прям с порога заявил, что это я, видите ли, пожелал устроить это представление.

– Эти остроухие вечно ходят вокруг да около, вместо того чтобы просто хорошенько подраться – примирительно пророкотал Тарлак, протягивая чашу с водой, – самому эти пляски гыкаков надоели.

– Все, с меня хватит – вздохнул Ивелд, возвращая пустую чашу, – больше я в такие игры играть не собираюсь. Понадобится криминал, обращайтесь.

– Ивелд, я буду откровенна с тобой до конца. Я солгала Ловиэлю и Ониэль, когда сказала, что вижу множество вариантов. На самом деле я не видела ничего. Никто из нас не в состоянии обнаружить тебя, даже если ты сам того желаешь. Ты отбрасываешь слишком густую тень, через которую мне не под силу пробиться. Лишь трое из нас, в чьих жилах течет кровь крылатых, способны мысленно говорить с Риной и то, при условии, что она находится далеко от тебя. Я не утаила от тебя ничего, что знала, мы все пытались собрать мозаику из разрозненных сведений, пытались предугадать грядущие события. В чем-то мы оказались правы, а в чем-то ошиблись. Никто не мог предположить, что в защиты Рины выскажется род Лоонавиннэ и никто не мог предположить, что Савнарэль будет говорить от имени нескольких родов. В результате, тебе пришлось лгать и изворачиваться. Мы сделали все, что было в наших силах. Прости, если этого оказалось недостаточно. Правящий род в долгу перед тобой.

– Ладно, проехали. Мне этот суд напомнил сессию в институте. Ну, такое испытание для учеников, когда учитель выясняет, что они запомнили. Я тогда заметил, что нельзя молчать, если ты не можешь ответить на вопрос. К тому же никто не мог заподозрить, что я могу называть черное зеленым. Скоро рассветет, так что у меня мало времени, поэтому буду краток. Савнарэль посмел оскорбить меня и Рину и я это запомнил, я запомнил и остальных, спрятавшихся за его спиной. Со временем, я узнаю их имена, и они все поплатятся.

– Я прошу тебя отказаться от мести, – вздохнула Эллениэль, – я знаю твои возможности и не сомневаюсь, что тебе под силу добраться до них, даже если они никогда не покинут сень маллорнов, и я умоляю тебя не причинять им зла. Они уже понесли наказание.

– И какое?

– Большинство воинов нашего народа принадлежат роду Лоонавиннэ. Лишь в их роду рождаются обоерукие. До сегодняшнего дня их род стоял особняком, не вмешиваясь в политику. Сегодня же, они высказались, тем самым укрепив позиции правящего рода и унизив род Улавиннэ и его союзников. Я уверена, примеру славного рода Лоонавиннэ последуют и другие рода. Тысячелетиями, род Отолариннэ балансировал на грани, а теперь мы твердо стоим на ногах.

– Эллениэль, благодарю за откровенность. Ты пошла против воли Рины, рассказав о ней Ониэль, и, знаешь, это было правильно. На ее колючем кусте начали распускаться цветы. Я не буду пытаться добраться до Савнарэля и его подпевал, но, если они покинут пределы вашего государства, я буду в своем праве. Они живы лишь благодаря твоему заступничеству, Видящая. А теперь, мне нужно найти Рину и Райлингу.

– Подожди, – остановила Ивелда Арея, – я хотела… насчет Райлинги… она одержима жаждой мести.

– Не волнуйся, Рина уже разъяснила ей все необходимое. Мы приглядим за ней.

Задремавшая Райлинга встрепенулась, услышав хлопок закрывающейся двери и зарделась, услышав легкий смешок эльфийки.

– Девочки, сегодня мы идем в какой-нибудь приличный кабак! – провозгласил улыбавшийся Ивелд, – потом, когда их запасы оскудеют, переберемся в следующий.

– Брат, может терпение и есть добродетель, но не сейчас.

– Я сделал все, что мог, Рина. Владыка установил, что Уривэль скончался в результате несчастного случая, и в этом нет твоей вины. Твой приговор пересмотрен, но не отменен, с первым лучом солнца твое изгнание закончится. Прости, но это все, чего я смог добиться. Ты не вправе носить имя Соавиннэ.

– Этого более чем достаточно. Я никогда не смогу отблагодарить тебя.

– Простите, что вмешиваюсь – произнесла Райлинга, – я ничего не поняла.

– У эльфов два имени, личное и родовое. Я была лишена родового имени из-за несчастного случая, оборвавшего жизненный путь моего мужа. Так же я была изгнана из Леса. Ивелд добился смягчения приговора, теперь я могу посещать эльфийские земли, и я смогу, не таясь, встречаться с сестрой.

– У тебя есть сестра?

– Да. Ониэль, супруга Владыки Ловиэля – моя единоутробная сестра.

– Ты принцесса? – округлила глаза Райлинга.

– У них другие традиции и законы. Если пожелаешь, я поведаю тебе, но не сейчас.

– Есть еще один повод – добавил продолжавший улыбаться Ивелд, – я договорился с Андариэль, в обмен на сотрудничество, тайная стража Анвалии не будет совать нос в наши дела.

– Выгоду этой сделки невозможно переоценить, – удовлетворенно кивнула эльфийка, – мы будем контролировать оба конца караванного пути через султанаты, кочевникам придется считаться с нашим мнением и тщательно вылизывать наши зады. Взамен, как обычно?

– Да. На этом предлагаю закончить болтовню и заняться более приятным булькающим делом.

Работа на верфи начиналась с рассветом, и заканчивалась только тогда, когда солнце скрывалось за горизонтом. Постоянно горевшие кузнечные горны пожирали огромное количество угля, лесорубам приходилось все дальше и дальше уходить в лес. Напоминавшие скелеты неведомых рыб остовы лодок обрастали деревянной кожей, все стыки досок тщательно заполнялись просмоленной пенькой. Опасаясь топляка и мелководий, Ивелд потребовал усилить носы и днища подводных лодок листами железа. Не знавшие об истинном назначении строящихся кораблей, мастера-корабелы рискнули высказать свои возражения, указывая на то, что железо не способно плавать. Увлеченные спором, они забыли обо всем на свете и опомнились лишь тогда, когда водяная плеть Райлинги расколола половую доску в руку толщиной.

Порождавшая летом и осенью тучи гнуса и мошкары, Гифинова топь замерзла, и многие судостроители в свободное от работы время наведывались на болото, чтобы, раскопав снег, собрать замерзшие болотные ягоды. Поначалу, тролли презрительно пофыркивали, называя сборщиков неумелыми охотниками, но, в последующем, распробовав ягоды, изменили свое мнение. Люди и тролли стали на рассвете уходить на болото вместе, возвращаясь только на закате с дичью и огромными мешками ягод.

Глава 25

– Запахло весной, метелям отбой, – пропел Архахаар, усаживаясь в кресло.

– Не умеешь петь – не берись, – фыркнула Валесия, – воешь как дракон, которому прищемили хвост… или кое-что еще.

– И не говори, Вал – поддержала названную сестру Кельвирея, – от этих черных одно огорчение. Засядут с Ивелдом в кабинете, вино хлещут, песни поют. Ладно бы хоть пьянели, только напитки переводят!

– Еще постоянно что-то придумывают и переделывают, – проворчал Вас, – я уже со счета сбился сколько раз они «немного дорабатывали» лодки.

– Тоже мне трагедия, – фыркнул Архахаар, – ну посидели мужики, чего в этом плохого? Ничего же не испортили, никого не побили. Предлагаю сначала обсудить дело.

– Ваши корабли готовы, тролли уходят.

– Спасибо, Тар. Без сильных и умелых троллей мы бы не смогли построить лодки в столь сжатые сроки. Вас, Гас, как продвигается обучение экипажей?

– Обучены и готовы.

– Люди нам пока понадобятся, их память мы сотрем в последнюю очередь. Ивелд изготовил достаточно краски, чтобы покрыть ей корпуса лодок. Правда, придется красить практически перед отплытием, краска плохо пристает к холодному дереву.

– Я нашла подходящее судно для снабжения подводных лодок, – подхватила Кельвирея, – как только море успокоится, оно будет готово к отплытию.

– Алкмирцы готовы, – произнес Гас, – Токнор отдаст приказ о проведении учений армии и флота сразу же, как лодки возьмут след. Войска и флот соберутся на берегу и будут ожидать в полной готовности. Понадобится примерно дня три, чтобы все солдаты погрузились на корабли и флот собрался в точке встречи.

– Мы сделали все, что могли, остается только ждать – вздохнул Архахаар, – как обстоят дела у наших союзников?

– Не знаем ничего, кроме того, что они нам сами говорят. Ивелд сразу догадался о Райлинге – коротко ответила Арея.

– Рина несколько раз посещала Ониэль во дворце Владыки, подслушивать я не стала – откликнулась Эллениэль, – вряд ли они обсуждали что-то, стоящее нашего внимания.

– А в целом, как эльфы отнеслись к ее возвращению? – спросил Архахаар.

– Я бы назвала это вооруженным нейтралитетом. Большинство старается просто не замечать, ограничиваются вежливым приветствием, с несколькими она вела непродолжительные беседы. Остальные явно враждебны, но границ дозволенного не пересекают. Учитывая ее прошлое, это вполне объяснимо.

– Эль, когда мы впервые встретились с Аром, он мне кисть отсек. Если бы не целители вашего народа, ходить бы мне калекой.

– Я понимаю, к чему ты клонишь, Кель. К сожалению, здесь наши целители бессильны. Прошло слишком много времени с тех пор, как Рина потеряла глаз, ее тело забыло, каково это видеть двумя глазами.

– Вы желали меня видеть, наставница?

– Да. Вас и Гас приняли решение о переносе испытаний. Завтра студиозусам объявят, что у них ровно седмица на подготовку.

– Вы не должны были сообщать мне об испытаниях заранее, но вы сделали это. Благодарю вас.

– На самом деле я не нарушила ни одно из правил Цитадели. Ты – моя ученица и только мне решать, когда тебе проходить испытания. Если мне взбредет в голову, что ты должна пройти последнее испытание прямо сейчас, значит, так тому и быть. Не бойся, я сегодня добрая, настолько добрая, что дам подсказку. Во время испытаний все студиозусы войдут в круг, и будут драться друг с другом, пока не останется только один. Вам выдадут оружие и разрешат пользоваться магией. Я не знаю, какое оружие достанется тебе, выбор всегда случаен. Это будет не бой один на один, а свалка, где каждый будет сам за себя. Обычно, некоторые студиозусы пытаются действовать группами, выбивая в первую очередь сильнейших и слабейших противников, в дальнейшем драка идет внутри группы. Ты младше, скорее всего, тебя либо выведут из строя в первую очередь, либо оставят напоследок, хотя, ты можешь выбыть и в середине боя. В плане магии, ты не уступаешь другим студиозусам, зато они сильнее тебя физически и лучше двигаются. Так же не стоит забывать, что огневики и воздушники быстрее тебя в плане магии. Учитывай это, не бросайся в самую гущу.

– Благодарю вас за совет, я уподоблюсь большой рыбе, которая плавает вокруг косяка рыбешек, пожирая отбившихся. Я не понимаю лишь одного, неужели они движутся лучше? Они немногим старше меня.

– Тебе ответить честно или просто сообщить, что это непреложная истина? Учти, ответ может задеть тебя за живое.

– Я хочу понять, для этого мне нужен честный ответ.

– Ответ кроется во взаимоотношениях мужчин и женщин. Если в девушку-подростка регулярно попадает мужское семя, причем не имеет значения, спереди или сзади, то ее тело начинает быстро изменяться. Увеличивается грудь, округляются бедра. Возможно, ты замечала подобные изменения у других студиозусов.

– А у юношей?

– Это не так заметно, но изменения тоже есть. Плечи расширяются, волос на теле и лице становится больше. При этом у обоих полов меняется характер, девушки становятся спокойнее и рассудительнее, у юношей появляется уверенность. Многие из тех, с кем ты выйдешь в круг, уже начали изменяться, так что у них будет преимущество.

– А если… сама, рукой? – спросила зардевшаяся Нирла.

– Почему целители излечивают болезнь полностью, а не уходят, только уняв жар? Наверняка твоя подружка из Академии объясняла причины.

– Жар вернется, если не убрать причину.

– Здесь то же самое, твое тело желает большего, а ты лишь сбрасываешь напряжение.

– Я уже познала мужчину, у них не будет преимущества – пробормотала Нирла, заливаясь краской.

– По тебе не особо заметно, понадобится время. Даже если ты все восемь дней и ночей проведешь в постели со своим любовником, это тебе не поможет.

– Я боюсь, что у меня будет ребенок.

– У магов плохо с деторождением, даже если магесса не препятствует зачатию с помощью магии, шанс забеременеть очень мал. О причинах вам поведают перед последними испытаниями. Если боишься, то поищи в библиотеке, либо спроси у старших студиозусов, заклинание против зачатия очень простое, кроме того, пока оно действует, ты не будешь ронять кровь. Согласись, это удобно.

– Благодарю вас за совет. Разрешите задать еще один вопрос перед уходом.

– Я не рассказала тебе, почему испытания перенесли, так что придется твоему любовнику подождать еще немного. Прошлым летом произошло несколько нападений морских разбойников на прибрежные поселения Алкмира. Нападавшие грабили деревни, угоняли жителей в рабство, а непригодных для труда убивали. В одной деревне проживала вольная водница, она выжила и смогла добраться до Академии. Цитадель не оставляет нападения на магов безнаказанными, алкмирцы так же жаждут мщения. Мы установили, что разбойники скрываются на островах. Весной или летом будет организована карательная экспедиция.

– Академия поддержит алкмирцев.

– Совершенно верно. Часть наставников будет занята, так что пришлось сократить время обучения. Помнишь, я рассказывала тебе, что покинула эти стены до того, как получила плащ мага?

– Я помню все, что вы мне говорили, наставница.

– Ты можешь пойти моим путем и принять участие в экспедиции. Ты своими глазами увидишь то, с чем тебе предстоит столкнуться в будущем.

– Я с радостью принимаю ваше приглашение, наставница Валесия.

– С одним условием. Половина студиозусов должна будет покинуть круг до тебя.

– Я постараюсь.

– Что ты хотела спросить перед уходом?

– Про… сзади. Разве это возможно?

– Да, скажу больше, некоторым женщинам это нравится даже больше, чем традиционное проникновение в лоно. Здесь многое зависит от мужчины, он должен быть терпеливым и нежным, иначе тебе будет больно. Ступай, Нирла.

Райлинга долго ворочалась, проклиная прислугу, не пожалевшую дров. Раскаленная печь возомнила себя солнцем Пионтийской пустыни и нещадно дышала жаром, сухой горячий воздух с каждым выдохом уносил частички живительной влаги. Магесса давно отбросила в сторону одеяло, но даже нагота не давала ей облегчения, тело жаждало живительной прохлады. Еще раз помянув недобрым словом прислугу и ни в чем неповинную печь, Райлинга накинула плащ и решительно вышла из комнаты.

– Не спится на голодный желудок? – спросил ее сидевший за столом и нарезавший ломтями кусок мяса Ивелд.

– Твои люди положили в печь слишком много дров. Они разорят тебя, если продолжат так сильно топить.

– Хуже глупца может быть только глупец с излишним рвением, – вздохнул Ивелд, впиваясь зубами в сочное мясо, – с другой стороны, любое рвение можно пресечь.

– Путем усекновения головы?

– Мне достаточно выразить недовольство. Вот закончим дело, отстроюсь где-нибудь в спокойном месте, заведу домового духа…

– Лишь домовые духи сильных магов способны принять обличие, способное выполнять физическую работу.

– Уговорила, обойдемся без духа. В любом случае, эта разъездная жизнь надоела. Сама же видишь, имею множество домов, а ни один из них не несет моего отпечатка, живу как проезжий на постоялом дворе.

– Стареешь – улыбнулась Райлинга, отхлебывая холодную воду.

– Скорее, хочу немного изменить личную жизнь.

– Состариться с женой в кругу отпрысков и умереть в постели, произнеся какое-нибудь мудрое напутствие?

– Возможно, это было бы неплохо, но не получится.

– Я понимаю. То, что ты делаешь, всегда будет стоять между вами.

– Ты ошибаешься, я просто не желаю видеть близких старыми и беспомощными, не хочу носить цветы на их могилы. А ты решила, чем займешься после того, как все закончится?

– Да. Часть моих односельчан угнали в рабство, когда они будут свободны, мы вернемся и отстроим Большое устье.

– Хорошее дело, за это можно выпить. Вина или чего-нибудь другого?

– Слишком жарко для вина, не говоря уж о напитках покрепче – покачала головой Райлинга, зачерпывая кружкой воду из бочки и ослабляя завязку на шее. Плащ немного сполз вниз, оголяя плечо магессы, – вообще, я не сторонница дурманящих напитков.

– Иногда я завидую простым людям. Выпил, дополз до кровати и спи…

– А поутру простые люди просят вылечить голову в долг. Ты можешь выпить, если перепьешь, то вылечу бесплатно.

– На меня магия не действует, да и выпить придется много, так что не стоит даже начинать.

– Я так и не смогла понять, кто или что ты такое, Ивелд. Я не чувствую в тебе Дара, ты глух к мыслеречи, но в состоянии открыть портал. Скажи честно, ты – колдун?

– Возможно и колдун, просто не знаю этого. Объяснишь?

– Маги рождаются с Даром, колдуны же пользуются чужой силой, например, используя заговоренные предметы.

– Способности мои и только мои, никаких волшебных палочек, побрякушек и прочего. Могу прямо сейчас наведаться в Цитадель, правда, я сомневаюсь, что тамошние маги будут рады появлению мужика в одних домашних штанах. Я – человек с особыми способностями.

– Может дело в твоих штанах? Вдруг у тебя там заговоренная палочка спрятана? – мурлыкнула Райлинга, усаживаясь на колени Ивелда и запуская пальцы в его волосы – ммм, кажется я ошиблась и у тебя там не палочка, а целая дубина. Стоит проверить, вдруг в этой дубине слишком много магии. Это может быть опасно!