Buch lesen: «Раукгиль Наследник Дракона»
Слово автора.
Уважаемый читатель, буду максимально краткой.
События книги разворачиваются на планете Раукги́ль, которая существует параллельно с нашей планетой Земля. То есть эта история развивается в то же время, что и наша.
Например, 32.018 год в Раукги́ле соответствует 2024 году на Земле, а 31.994 год – 2002 год. Это не ошибка в математике, просто в Раукги́ле год состоит из 11 месяцев.
Раукги́ль – это вымышленный мир, полный антропоморфных животных, птиц, насекомых, а также вымышленной расы, именуемой «вег», которая внешностью своей напоминает человека или получеловека.
Обитатели планеты владеют магией, как боевой, так и бытовой.
Чтобы не перегружать читателя избытком новых слов, и облегчить чтение, большинство предметов, объектов, животных и растений имеют тоже название, что и ЗЕМНЫЕ их аналоги.
Так как в книге упоминается множество вымерших ЗЕМНЫХ животных, и вымышленных существ. Животные, реально существующие, или существовавшие на планете Земля – подчёркнуты.
Более подробно о мире можно прочитать в приложении, расположенном в конце книги. Там же имеется словарь и краткое описание персонажей.
Желаю приятно провести время за чтением данной книги.
ПРОЛОГ №1. Война света и тьмы. 32.018 год.
Лето. Сумерки. Окраина густого и труднопроходимого леса Рагхта́р, самого опасного места во всём Раукги́ле. Свою репутацию лес заслужил не только дикостью фауны, но и флоры. И речь не о том, что вы можете съесть ядовитое растение (хотя такое вполне возможно), а в том, что хищное растение может съесть вас.
Именно здесь – на границе Рагхта́ра и стены Нан-Дора́т – сошлись две армии – союз Сая́р-Гиль («Свет Жизни»), состоящий из альянса шести королевств, и армия Ше́дор-Шер («Тьмы и Смерти»), состоящая из ве́гов1 и ше́дверов.
О ше́дверах.
Чудовища тьмы – они же ше́дверы – мерзкие существа, которые вышли из детских кошмаров, чтобы стать ангелами смерти для взрослых.
Каждый хотя бы раз видел во сне подобное чудовище, описать которое не представляется возможным, просто потому, что невозможно передать весь спектр эмоций (в основном, ужаса и отвращения), которые вызывает это существо. Оно словно вбирает в себя все страхи мира и преобразуется в них.
Ужасающая внешность, острые клыки, ужасный крик, шипение, рычание, отвратительное клацанье членистоногих конечностей, склизкое выделение, пачкающее окружающие предметы. В общем, всё, что только можно собрать из мира смерти и ужаса, сосредоточено в шедверах.
Пугающее существо, которое возникает из тени и возвращается в тень, чтобы затем появиться вновь. В неожиданном месте. В неожиданное время. Схватить и утащить свою жертву в темноту, а миру оставить только эхо последних криков мольбы о помощи.
Ше́дверов можно с уверенностью назвать ужасами мира. Если бы у монстров были титулы, то ше́дверы были бы королями.
Они ужасны, начиная с внешнего облика и заканчивая непредсказуемыми и неконтролируемыми повадками.
Их можно заслуженно назвать ходячими трупами. Трупами, которые разлагались несколько дней, после чего некто поднял их и отправил убивать живых.
Запах гниющей плоти, исходящий от монстров, не просто зловонный, он душит своей плотностью. Ещё более невыносимей становится запах в тот момент, когда чудовище решает раскрыть пасть. Или пасти.
Возможно, что именно это сконцентрированное амбре источается из тел ше́дверов в виде черного испарения, которое постоянно преследует монстров длинным шлейфом.
К ужасающей внешности и отвратительному запаху ше́дверы решили добавить холод. Прикоснуться к чудовищу, всё равно, что прикоснуться к предмету, пролежавшему на морозе некоторое время.
Если забыть про отвратительный запах, избыточную агрессивность (ше́дверы не способны стоять спокойно, особенно когда рядом находится живой вег), то останется ещё один признак, который вызовет отвращение у любого, кому не посчастливиться прикоснуться к монстру. Все ше́дверы покрыты чёрной слизеобразной оболочкой.
Все, абсолютно все, ше́дверы имеют чёрный окрас.
Шерсть, кожа, чешуя – неважно какого вида изначально был монстр, он всё равно покрыт густой слизью. Словно чудовище окунули в жижу, или облили ею.
На телах одних слизи больше, на других – меньше, но слизь – это ещё один компонент, который объединяет монстров.
Острые зубы располагаются в несколько рядов вдоль или по кругу пасти, как у миноги. Когда монстр раскрывает пасть, или пасти, расположенные в различных частях тела и зачастую хаотично, становится очевидно, что всё, попавшее внутрь, никогда не выберется наружу.
Ше́дверы любят скрежетать зубами, ничуть не меньше, чем рычать, или издавать другие ужасающие звуки. Настоящий хор смерти, от которого хочется заткнуть уши. Шуметь – это второе любимое занятие монстров, сразу после пожирания ве́гов.
Ещё чудовища обожают рвать плоть, при этом глотают добычу огромными кусками, не жуя, как крокодилы.
Будучи химерами, ше́дверы нарушают все законы природы. Они сразу испаряются после смерти, оставив после себя лишь черный след, лишая шанса изучить их анатомию. Кроме неопределённостей с пищеварительной системой (особенно у особей с несколькими ртами), есть ещё множества анатомических нелепостей. Встречаются чудовища многоглазые, или совсем без глаз. Многоголовые, или совсем без головы. С одной пастью, или множеством. С крыльями и без. Количество конечностей варьируется от полного их отсутствия до бесчисленно огромного числа. Зубы и клыки могут быть до нелепого огромны, как в отношении количества, так и в плане размера клыков.
Тела ше́дверов не всегда пропорциональны и зачастую вызывают вопросы: как вообще можно двигаться, или хотя бы стоять с таким телосложением? Длина, толщина и положение частей тела имеет свои неясные для мира анатомические законы. Как и количество конечностей. Навряд ли природа наградила бы своё творение всего двумя, или тремя конечностями.
Ше́дверы уже много тысячелетий вызывают множество вопросов, включая природу происхождения, но есть то, что ясно всем, и каждому, – все они питаются ве́гами. Ше́дверы могут съесть и животное, если оно будет рядом, но за ве́гами монстры охотятся часто и с большой жадностью. Стоит им только приметить потенциальную добычу, и они не успокоятся пока не настигнут её.
Одни порождения тьмы съедают всё, включая органы и кости, оставляя после себя только лужи крови. Другие – более привередливые – оставляют голову, или другую часть тела, которую съест другой мимо проходящий монстр, или она так и останется лежать на земле.
Эти страшные существа уже миллионы лет держат в страхе Раукги́ль, но они никогда раньше не собирались в таком количестве.
Ад наяву.
Дым и сумерки хорошо скрывают монстров, ненавидящих свет и прекрасно чувствующих себя в абсолютной темноте.
Взрывы разносятся со всех сторон, содрогая землю. Раскаты грома приглушают предсмертные крики. Дрожь земли, вызванная тяжёлой поступью гигантов, распространяется на многие километры вокруг.
Удары молний в противника. Катапульты, неустанно отправляющие в полёт всё, что в них загрузят. Дождь из стрел – со взрывчатым порошком и без. Лязг мечей сливается с криками и рычанием. Атаки воздушной, огненной, водной и прочей магии вносят ещё больший хаос.
Некогда цветущий луг залит лужами крови, украшен разнообразными кратерами, поглощён красным и синим пламенем, покрыт пеплом, усеян трупами. Трудно поверить в то, что ещё несколько недель назад со стены Нан-Дора́т, знаменитой своей высотой и протяжённостью, можно было любоваться красотами природы. Любоваться зеленью лугов и мирной жизнью животных. Теперь же не скоро веги смогут позволить себе подобное наслаждение.
Безуспешно нан-ги́лиоссы и га́лиоссы2 пытаются привести строй в порядок. Порядка здесь уже давно нет. О́ринов3 атакуют спереди, сзади, сбоку, сверху и даже снизу.
Местами перед стеной повалены колоссы-куага́ры. Деревья с широкой кроной, которые у тра́йбовцев считаются священными.
Война уничтожила некоторую часть леса, но пока что зашла не настолько глубоко, чтобы был виден тра́йб Нан-Шикате́к. В любом случае, тра́йбовцы ещё выскажут претензии королю за это варварство.
Королю и Радко́ну придётся постараться, чтобы усмирить тревогу тра́йбовцев по поводу гибели священных деревьев. Главное, чтобы это «потом» наступило. Чтобы наступил завтрашний день для ве́гов, а не для ше́дверов. Их точно не будет волновать священность дерева.
Стена Нан-Дора́т.
Над всем этим адом возвышается та самая стена, за которую ведётся кровавый бой. Стена Нан-Дора́т, пересекающая узкий перешеек, разделяющий земли королевства Э́гфас и леса Рагхта́ра. Название стены говорит само за себя. Стену высотой в один километр трудно не назвать высокой.
Украшают стену рельефные изображения драконов, чьи головы выступают вперёд, над поверхностью стены. Из пасти периодически извергаются огненные шары, чьей целью являются не только летающие ше́дверы, но и нелетающие гиганты, атакующие стену и достигающие треть высоты стены.
Линии, которыми изображены драконы, накалены до предела. Их жар обжигает монстров, оставляя красные следы. Боль, которую испытывают чудовища, похожа на ту, что испытывает демон, когда его обливают святой водой. Получив определённое количество ожогов, ше́дверы падают, лишившись сил. И спустя некоторое время испаряются. Несмотря на это, чудовища упорно продолжают попытки захватить стену.
Длина стены разделена на сектора полуцилиндрическими выступами, расположенными друг от друга на расстоянии 270 километров.
Верхняя часть каждого полуцилиндра снабжена 4-5 яйцеобразными установками, которые сбивают летающих чудовищ шаровыми молниями. Каждый выстрел сопровождается характерным звуком и вспышкой яркого света, предвещающими только смерть врагу.
***
Вопли умирающих. Крики нан-ги́лиоссов. Взрывы. Рычание. Все эти и множество других звуков слились воедино – в ужасающую мелодию смерти. Мелодию, которая длится уже несколько часов.
Стоит расслабиться, и враг тут же захватит инициативу. Потерять стену означает проиграть войну – отбить стену обратно уже не получиться.
Несмотря на все трудности, Нан-Дора́т остаётся неприступным и продолжает гордо возвышаться над реками крови своих защитников, оставаясь символом надежды.
***
Неожиданная вспышка и разрушительная ударная волна, возникшие из глубин леса Рагхта́р, на несколько секунд остановили сражение у стены. Впервые Хранители королевств явили миру свой истинный облик и свою мощь.
Войны подобного масштаба Раукги́ль не видел уже миллионы лет.
ПРОЛОГ №2.
Несколько миллионов лет назад.
Антропоморфный широкоплечий волк, раса которого называется тайта́р4, наслаждается прекрасным видом с балкона королевского дворца на будущую столицу.
Тело тайта́ра полностью покрыто черной шерстью. На макушке и задней части шеи шерсть длиннее раза в два – три. Некоторые пряди заплетены в косички, и перевязаны красными ленточками, которые практически одного тона с цветом глаз волка.
Одет Лами́р, именно так зовут тайта́ра, в простой неброский походный наряд. Одежда чистая, но внимательный взгляд заметит, что ей уже много лет. Предплечье и голень защищены браслетами и щитками – единственными атрибутами, выдающими достаток владельца. На браслетах, отполированных с особой тщательностью, изображены лозы, цветы и феникс. Обуви Лами́р, как и все тайта́ры, не носит, из-за острых когтей на ногах-лапах и особенности стопы.
Рядом, на поручнях перил балкона, лежит черный поношенный плащ, который обычно скрывает кинжалы, чьи ножны прикреплены к широкому поясу. Умелые руки зашили дыры в плаще настолько хорошо, что заметить шов можно только с близкого расстояния.
***
Лами́р внимательно изучает будущую столицу, и в сотый раз мысленно хвалит друга за выбор местности. В слух тайта́р не спешит высказывать восторг – не к чему лишний раз поднимать самооценку другу.
Эзлори́н несколько месяцев, даже год, потратил на то, чтобы выбрать местоположение сердца расширяющегося королевства. Многие ожидали, что столица будет располагаться в родных землях Эзлори́на, но он решил иначе.
Строительство города началось около трёх лет назад, и построить успели лишь небольшую его часть. Даже королевский дворец построен частично – один небольшой корпус, в котором сейчас находится Лами́р. Остальная часть дворца не ушла дальше стадии выкапывания земли под подземные залы.
Строители с помощью летающих черепах, птеродактилей, бизонов, быков и нанкига́йев5 переносят огромные и тяжёлые грузы. Каменные и земляные големы, призванные чьей-то магией, также помогают в строительстве.
Эзлори́н даже заручился поддержкой стражей леса6. Никто не верил в успех переговоров короля с древней расой, но они здесь и помогают в строительстве дворца и школы – у Эзлори́на какие-то особые планы на школу. Ещё он задумал соорудить нечто на территории дворца. Лами́р попытался разговорить друга, но потерпел поражение. Эзлори́н обещал показать результат, объясняя это тем, что пока и сам не до конца понимает, как реализовать задуманное. Известно ему только одно, что без стражей леса в этом деле не обойтись. Лами́р принял такой ответ, и не стал больше поднимать этот вопрос. Вникать в тонкости плана Лами́ру не особо хотелось, его как раз-таки интересовал конечный продукт.
***
В общем, столица строится. И строится на красивом месте, а главное эту территорию можно легко обустроить для обороны. Фа́лиоссы занимаются полировкой стен утёса. Кое-каких водных монстров уже выпустили в пока ещё безымянное озеро, омывающее столицу.
Эзлори́н частенько советуется с другом о том, как лучше всего обустроить и укрепить защиту. Вмести они часами сидят над чертежами и макетами будущего города. Лами́р прикинул, как и где, для обороны, лучше всего установить каменных великанов, которые уже созданы магией Великого Древа.
Такой отпуск больше по душе Лами́ру. Точнее не отпуск, а дипломатическая поездка. Больше всего тайта́ру нравится расположении балкона, с которого можно любоваться городом и не морщиться от ярких лучей Ли́мпкраса. Конечно, хорошо нежиться под теплыми лучами, но как любоваться прекрасным видом, если тебе приходится всё время жмурить глаза?
Название столицы.
С названием столицы вроде как определились. Хотя Лами́р был уверен, что и прошлое название закрепится за городом. Эзлори́н слишком серьёзно отнёсся к данному вопросу, словно заразился от Вэ́ната.
***
«Додумались же назвать его «прекрасным». Нет, я не спорю, он вроде как имеет множество поклонниц… – Лами́ра передёрнуло от одного воспоминания о Вэ́нате, – но какого асда́ра, его так назвали?! Он же от гордости раздулся и разважничался, как… о духи, помогите».
***
Желая отвлечься от неприятных воспоминаний общения с товарищем, Лами́р продолжил любоваться видами и подбирать подходящее название строящемуся городу. Все предыдущие варианты содержали слово «дракон», или имели некоторое к нему отношение. Это не понравилось Эзлори́ну, как и то, что практически на всех чертежах малюют его изображения.
***
«Взял бы пример с Терла́на, тот вообще не заморачивался по поводу названия. Фа́йвар, вроде как на означает «город в дупле», или «в дыре»? Навряд ли. Скорее всего, в «дупле». Вот это я понимаю – чётко и ясно, а главное нет никаких вопросов».
***
Фа́йвар – город, который действительно расположен в «дупле» самой высокой горы королевства, где раньше располагалась столица королевства Тилеке́й – город Ра́убер.
Сам Лами́р тоже не сильно заморачивался с названием. Когда определились с местом, Лами́р сразу объявил, что «сердце пустыни будет здесь». Так и пошло. Название закрепилось. Всех всё устраивало, а Лами́р и сам не заметил, как название закрепилось за городом. Ба́куни, так Ба́куни. По сравнению с другими делами зарождающегося королевства, выбор названия полная ерунда. Вот только выразить подобную мысль вслух перед Эзлори́ном Лами́р не решался. Надо заметить, что Ба́куни сейчас тоже находится на стадии строительства. Только для реализации нескольких затей, Лами́ру нужна небольшая помощь, которая вскоре должна прибыть в безымянную столицу.
Разговор друзей.
Лами́р посмотрел на друга, изучающего бумаги, и мысленно заметил, что королевство Но́рас7 перекочевало в кабинет Эзлори́на. Горы бумаг заполнили почти всю комнату. От одного взгляда на это, Лами́ру стало не по себе. По возращению в Леска́рион, его ожидают точно такие же высоты.
– Как думаешь, какими нас запомнят потомки? – задал вопрос Лами́р.
– С чего вдруг такие вопросы? – спросил Эзлори́н, почувствовав на себе пристальный взгляд красных глаз друга.
***
У самого Эзлори́на зрачки имеют жёлтый окрас, который плавно переходит в зелёный у края радужной оболочки глаза.
Длинные зелёного оттенка волосы обвязаны жёлтой веревочкой на уровне плеч. Длинная королевская мантия с золотой вышивкой дракона благополучно висит на спинке стула, расположенного перед королевским столом.
***
– Просто подумал… Из-за нас столько ве́гов погибло… а ведь среди них были и дети… Посмотри, сейчас они смеются, трудятся и поют, – Лами́р вернулся к наблюдению за городом. – Ка́свир сказал, что строящийся город – это символ мира, окончания боли и страданий. Символ того, что дети будут доживать до совершеннолетия. В этом я с ним полностью согласен. Но… скольких мы потеряли…
– Многие погибли, согласен, но ещё больше спасено – Эзлори́н бросил бумаги на стол. – Спасено будущее, и это главное. У выживших есть шанс начать жизнь заново. Шанс достичь своей мечты, бороться за неё. Любить, радоваться, расти. Ради этого мы и сражались. Помнишь? Не только ради мести.
– Можно подумать, что такое вообще возможно забыть, – сказав это, Лами́р на некоторое время замолчал. – Стражи жизни… ну и название – усмехнулся волк, в его рубиновых глазах отразился свет Ли́мпкраса. – Ещё бредовее название придумать не могли?
– Надеюсь, со временем придумают что-нибудь более… подходящее. – Эзлори́н вышел на балкон. Бумаги ему до ужаса надоели, поэтому он решил немного проветриться. – Воины тьмы против Стражей света. Может оно звучит… логичным, но не по мне это.
– На меня посмотри. Моя шерсть чернее ночи, и я – Страж света?! Это… прозвище слишком… Бред. Меня проще записать в ше́дверы.
– Ты и на короля не похож, – с усмешкой произнёс Эзлори́н и бросил взгляд на поношенный плащ, – но при этом ты король.
– Да уж… король… то же мне! Вот ты прекрасно смотришься в роли правителя. Первый король Э́гфаса.
Примечание: Сравнение строения планет Земля и Раукги́ль. Раукги́ль в миллион раз больше Земли.
Также планеты отличаются расположением биосферы – у Земли по внешней поверхности оболочки. У Раукги́ля всё кардинально наоборот – жизнь существует внутри сферы. Зелёненькие треугольники на рисунке – это горы.
Внутри планеты есть: кислород, твёрдая поверхность земли, реки, моря, океаны и много других природных объектов.
ЧАСТЬ 1. СМЕРТЬ КОРОЛЯ. 31.994 год.
Глава 1. Лес Рагхтар и амира́досы.
В густом древнем лесу Рагхта́р рассвет набирает силу. Первые лучи Ли́мпкраса пробудили жителей лесного королевства. Многовековые деревья, покрытые мхом, плющом, различными грибами и прочими растительными обитателями леса, создают атмосферу старинных сказок. Травы, цветы и кустарники заполнили полностью всё пространство под деревьями, окрасив мир в разноцветные краски.
***
Главными обитателями леса являются деревья, получившие великолепное название «куага́ры» – «святыни леса». Сейчас уже никто не помнит откуда именно пошло это название, но все знают, что оно переводится именно так.
Куага́ры невероятно огромны. Для того чтобы обхватить ствол этого «великана», понадобится не один десяток добровольцев.
Густая зелёная крона колосса занимает верхнюю треть ствола, а с его веток ниспадают лианы, украшенные причудливыми и благоухающими цветами. Помимо лиан, с веток куага́р свисают множество других растений различного окраса, придавая «деревьям великанам» волшебный вид.
Меж густой растительности кроны куага́ры прячутся змеи, палочники, плотоядные растения, которые ловят пролетающих мимо существ. Змеи научились ловко притворятся лианой, а палочники умело подражают многочисленным ветвям куага́ры, что даже шинто́рец не признает их.
Некоторые растительные и грибовидные «жильцы» дерева-колосса имеют способность флуоресцировать под покровом ночи. Магическое зрелище и великолепный способ рассеять тьму.
Слабое сияние, пусть и незначительно, но всё же добавляет света, пробуждая ночных обитателей леса и заставляя их покинуть своё уютное укрытие, чтобы приступить к поиску пропитания или партнёра.
Вероятно, поэтому тра́йбовцы считают куага́р обителью лесных духов, а свет – процессом освящения земли вокруг.
В ветвях куага́ры, а также меж свисающих лиан и стеблей обустраивают себе домики различные животные и насекомые. Именно их пение тра́йбовцы принимают за пение духов.
***
Под кроной древесных гигантов удобно расположились более низкие деревья и кустарники. Эти низкие деревья ничем не уступают тополям и дубам с планеты Земля. Но! По сравнению с восемьсот метровыми куага́рами, выглядят они низкорослыми.
Именно эта комбинация (куага́р и «низкорослых» деревьев) делает Рагхта́р густым и местами труднопроходимым, а также разделяет лес на «верхний» и «нижний».
«Верхний лес» – это пышная крона куага́р, чьи жильцы никогда, или крайне редко, спускаются на землю. Куага́ры настолько разрослись и сплелись между собой, что природа сама организовала «зелёные» мосты из ветвей колоссов. В основном обитают здесь летающие и ползающие существа. Небольшие проворные и способные питаться тем, что предоставит местная кухня.
«Нижний лес» расположен на поверхности земли. Большинство обитателей этой ниши представлены гигантами, а также ядовитыми, панцирными, бронированными, шипастыми и толстокожими существами. Обитают здесь и маленькие юркие создания, скрывающиеся с тени.
Некоторые существа приспособились к жизни в промежуточной зоне – они могут обитать как в «верхнем», так и в «нижнем» этажах леса.
Грибы и растения также приспособились к хищническому образу жизни. Одни охотятся на мелких существ, наподобие насекомых и мышей, другие выбирают жертву покрупнее, например, темно-синего льва в два метра в холке (ка́рмас) или трёхметрового лося (бойцуко́су). Но даже у хищных растений есть природные враги, которые не прочь полакомиться опасным деликатесом.
***
Иногда можно заметить шевеление в траве. Это паук, размером с кошку, отправился на охоту. Но вместо того, чтобы найти добычу себе, он сам через несколько минут станет едой для десятиметровой сколопендры с двумя парализующими жгутиками, вместо передних лапок.
Приглушённый грохот, разносимый тяжёлой поступью великана-палочника (ацека́тус), спугнул маленькую прыгающую улитку (шарстави́зу) и стадо оленей (ла́мбреллов). Стая ву́краков8, перепрыгивая с ветки на ветку, распугала насекомых и птиц. В этот момент зов существа, по звучанию напоминающий подводный гул, разносится над «деревьями карликами».
Таинственная пещера.
Даже в смертельно опасном Рагхта́ре, чьи обитатели привыкли с самого рождения ощущать дыхание смерти за спиной, существует место, которое избегают все.
Это пещера, вход в которую скрыт настолько хорошо, что даже, если кто-нибудь будет специально и очень тщательно её искать, то всё равно пройдёт мимо, просто потому, что не заметит.
На вход наложены сильнейшие чары, что скрывают убежище от любопытных глаз. Чары, которые создали иллюзию, видимость нагромождения камней. А для большей надёжности – вход располагается у подножия водопада, чьи воды подобно барьеру скрывают убежище, маскируя погрешности в иллюзии.
Если всё же получится найти вход и войти внутрь, то гость сразу попадёт в тёмный туннель. Своеобразный лабиринт, чьи коридоры могут подниматься, опускаться, петлять из стороны в сторону, подобно змее.
Как и любой лабиринт, он имеет множество разветвлений, некоторые из которых – простые «добрые» тупики, созданные, для того, чтоб проверить решимость смельчаков дойти до конца. Но есть в этом туннеле и «сюрпризы». Любой, нашедший такой «сюрприз», предпочёл бы наткнуться на сто тупиков, чем получить подобный подарок.
***
Дасао́н – хозяин данного убежища в первые месяцы, после заселения, периодически слышал крики ужаса и мольбу о помощи.
Кто-нибудь другой тут же бежал бы на помощь несчастным, но только не малоизвестный Дасао́н. Он оставался в зале, продолжая заниматься своими делами. Его раздражали крики, в этом нет сомнений, как и в том, что он был невероятно счастлив, когда они затихали.
Дасао́н вёл счет: ставил номер и указывал место до которого смог добраться смельчак. Счёт он вёл на бумажке, которая висит у входа в зал. Кроме того, на месте убийства (его Дасао́н определяет по наличию свежей крови) на стене мелом он вырисовывал номер. Каждый следующий смельчак ломал голову проходя мимо надписи – что же означают эти цифры, расположенные далеко не по порядку?
Глубже всех забрался «номер 24» (спустя 11 лет, после появления «номера 1») – он прошёл больше половины лабиринта. Его кровь и указательный палец некоторое время напоминали о смельчаке, который так и остался для Дасао́на полной неизвестностью – ни имени, ни внешности, или возраста – всё навеки сокрыто тайнами лабиринта. Зато этот «номер 24» стал неким стандартом, по которому оценивались остальные вторженцы.
Хоронить трупы нужды нет – они сами исчезают, а куда? … этого не знает даже Дасао́н. Хотя чаще всего он видел не трупы, а только кровавые следы на стенах, на полу, пару раз на потолке, и ничего более. Ну может ещё лужи крови и какие-то части тела, которые также исчезали через несколько часов.
Собственно, не очень-то Дасао́на интересовал этот фокус с исчезновением трупов. Главное, что лабиринт и его «сюрпризы» делают своё дело – успешно скрывают убежище от внешнего мира.
Мало того, что лабиринт защищает его от назойливых гостей, так ещё и прибирает за собой. Чего ещё желать?! Конечно, нечего.
В последнее время незваных гостей почти не было. Счёт остановился на шестьдесят пятом. Данный факт заставил хозяина пещеры немного разочароваться в окружающих: «неужели нельзя быть немного настойчивее?!» И осознать, что ему всё же нравилось, когда смельчаки вторгались на его территорию – был некий азарт – доберётся ли смельчак до цели, или нет. Будет он лучше «номера 24», или хуже.
Хозяин пещеры.
Кем являются тайные обитатели туннеля не знает никто, зато известна личность Дасао́на. Пусть только с поверхностной стороны. Внутренняя часть этого загадочного ве́га сокрыта многовековыми слоями тайны. На свете остались всего двое, кто знает его историю, и только один из них знает её целиком.
Хозяином этой мрачной пещеры с системой самоочищения является вег, внешне, кроме серо-зелёной кожи, никак не отличающийся от человека. Его серая кожа выглядит сухой, местами потрескавшейся. Когда проявляются складки на лбу, создаётся ощущение, что кожа вот-вот лопнет и её небольшие «чешуйки» разлетятся в стороны.
Грязные волосы настолько отросли, что теперь приходится собирать их в хвост, чтобы они не мешались.
«Нужно когда-нибудь их отрезать! Делов-то. Чик, и всё» – часто говорил себе Дасао́н, но до стрижки дело так ни разу и не дошло.
Кончики пальцев окрашены в чёрный, не то из-за грязи, не то последствия частых химических экспериментов. Ясно только одно – ногти его отросли, а часть их неровно сгрызена.
Мужчина уже давно не принимал ванну, и не планировать заниматься этой процедурой в ближайшее время. Надо сказать, что и душа, и любого другого вида умывания, Дасао́н тоже не принимал. И не планировал заниматься этим.
Если у Дасао́на и ножниц ещё есть шанс встретиться… в будущей неопределённости… то о его встрече с водой можно смело забыть.
Внешность мужчины говорит о том, что уже очень давно не уделяется время на отдых. А тёмные круги под глазами свидетельствую о полном пренебрежении пользы сна. Мешки под глазами уже несколько лет являются неотъемлемым элементом образа мужчины.
Месяца три назад, посмотрев в зеркало, Дасао́н увидел измученного бедолагу средних лет с глазами, напоминающими пламя (жёлтые плавно переходящие в красный у края радужки). «Пламенные глаза». Вот только огонька в этих глазах давно нет, лишь мрачный безжизненный взгляд, который часто маскируется натянутой улыбкой и игривым поведением.
Дасао́н долго изучал своё отражение. Кожа побелела, можно сказать посерела, превратившись в грязно-зелёный оттенок, вместо предыдущего тёмно-зелёного. Волосы… на них лучше не смотреть. Лицо осунулось, одежда стала слишком свободной, слишком грязной и рванной.
Но даже при таких изменениях, ещё можно разглядеть то, что когда-то этот самый мужчина, который смотрел на Дасао́на в зеркале, имел более крепкое телосложение и приятные черты лица. Когда-то очень давно. В те времена, которые он не может вспоминать без боли в груди.
После тщательного изучения перемен в своей внешности, Дасао́н пришёл к выводу, что лучше убрать зеркало в глубь туннеля, возможно, и оно пропадёт бесследно. Зеркало он убрал, но оно никуда не исчезло, и до сих пор стоит в одном из коридоров.
***
Пещера не имеет никакого освещения – почти абсолютная темнота. Никакой другой вег не смог бы не то что читать, он бы и ориентироваться не был в состоянии. И уж точно сломал бы себе что-нибудь, споткнувшись о стул или множество бумаг, или других предметов, разбросанных по полу.
Только в зоне, где расположено большинство растений зала, имеется освещение, но она окружена шкафами, чтобы не мешать Дасао́ну. Свет его раздражает.
Кроме самодельной кровати, застеленной одеялом и тёмно-синей шкурой (если её вообще можно причислять к мебели, не оскорбив последнюю), в пещере находится бесчисленное множество шкафов. Несколько столов, заваленных макулатурой и оборудованием для химических опытов.
Штативы, разнообразные колбы и мерные стаканчики, а также флакончики с порошками и разноцветными растворами. Ступки, испарительные чаши, весы и множество других предметов располагаются на столе, один из которых «украшен» следами от пролитых и взорвавшихся экспериментов.
Много здесь и разнообразных банок – пустые, или заполненные жидкостями, порошками, частями растений, органами или цельными мелкими существами, и даже чем-то нематериальными – газом, что светился в темноте зала, и грациозно «танцует», создавая причудливые узоры.
Всё это разнообразие предметов (макулатура, химические вещества, биоматериалы, плесень, а главное формалин) наполняет воздух пещеры, создавая неприятный аромат. Запах, который стал неотъемлемой частью образа Дасао́на.
В пещере всего один стул, но мужчина часто сидит на полу, подстелив под себя старый износившийся плащ.
