Час шел за часом. Уснул Котя, прижавшись к Стаське, уснула Мышенька, прижавшись к Коте. Пришла мама. Она осторожно погладила Стасю по голове, оставила теплый плед, шепнула на ушко девочке: «Донюшка, ты у меня самая славная, я очень тебя люблю!», и ушла. Уснуло солнышко, апельсином скатившись за реку, только Стася не засыпала.

Она смотрела в темнеющее небо и думала, что закончился еще один длинный день без Рэя, но, в отличие от всех остальных, этот день не был пустым. За этот день у Стаськи появились Мотя, Мышенька и надежда. Надежда, что рано или поздно Рэй соскучится по ней настолько, что захочет снова услышать ее голос, соскучится так сильно, что вернется. Он вернется обязательно, потому что нельзя навсегда забыть кого-то, кто так тебя ждет, нельзя забыть того, кто однажды коснулся твоего сердца, и чей стук сердца ты столько раз слышал. И Стаська куталась в мохнатый плед, смотрела в небо и мысленно звала своего самого лучшего на свете друга: «Рэй, возвращайся быстрее, я обязательно изменюсь, я не буду мешать тебе узнавать что-то новое самому, просто иногда мы можем делать это вместе! Рэй возвращайся ко мне, слышишь?! Я все еще здесь, на нашем обрыве, здесь все еще лето и ромашки, и я все еще тебя очень жду!».

Стасины мысли летят сквозь звезды и галактики, сталкиваются с кометами, высекают искры из метеоритов. И рано или поздно они найдут Рэя, и ему покажется, что Стаська рядом, что она обняла его и чешет за ухом и целует в холодный нос. От нее тепло пахнет травой, булкой и какао. Тогда Рэй поймет, что настало время вернуться к единственному самому лучшему на свете другу, к тому без кого вся Вселенная выглядит одинаково, настало время вернуться к Стаське. И в мире станет одним маленьким счастьем больше. Разве не это самое главное?

Сказка 5. Грустная сказка

Февраль в этом году выдался снежным. Он, словно заботливый дедушка, кутал и убаюкивал город под сияющими пледами поземки и подушками-сугробами. В редкие дни, когда солнце проглядывало между брюшками облаков, казалось, что ты оказался в удивительном месте, созданном из солнечных зайцев и горного хрусталя.

Вот только Ариша не замечает света и красоты вокруг. Ей уже полгода тускло. Дома, лавочки, фонари, люди – все вокруг одинаково поблекло и потеряло цвет. Она приходит вечером домой из школы, включает в своей комнате свет и понимает – ей темно. Так темно, что хочется сбежать, а некуда. Повсюду, куда бы она не пришла, пусто, серо и одиноко.

По вечерам Ариша забирается на подоконник и смотрит в бездонное небо, где шебуршатся и мельтешат снежинки. Пытается разглядеть за облаками звёзды. Девочка думает, что, увидев их, она вспомнит, каким цветным бывает мир. Но звёзды надёжно спрятаны за пеленой из снега и темноты. Ариша теряет счёт времени и не замечает, как наступает ночь, и приходит время ложиться спать.

В комнату молча заходит папа, он снимает Аришу с подоконника и сажает на кровать.

– Шустрик, – тихо просит папа. – Ложись, пожалуйста.

Ариша знает, что просить почитать ей книгу или посидеть на ночь рядом бесполезно. Папа её не слышит. Порой появляется чувство, что даже если Аринка закричит громко-громко, так, что её услышат в туманности Андромеды, а это невероятно далеко, папа её не услышит всё равно. Аришке кажется, что он спит наяву и видит цветные сны. Сны про то, как они с мамой встретились, как гуляют по весенним улицам, смеются и едят мороженое. И папе хорошо. Он тихо улыбается своим снам, и девочке не хочется его будить. Потому что тогда папа проснётся в мире, где мамы нет. Совсем. В мире, где уже полгода живёт Арина, и это самое ужасное место, которое только можно придумать. Поэтому Ариша старается вести себя осторожнее и не будить.

Хуже всего по ночам. По ночам из всех углов старой квартиры выбираются чудовища. Они крадутся к Аришиной кровати и страшно воют или сопят. Лучше бы выли. Каждую ночь какое-нибудь из них подкрадывается к краю кровати и пытается подобраться к девочке поближе, но мешает слабый свет ночника. Глядя на него, Аринка впервые открыла для себя конец света. Конец света – это место, куда не дотягиваются блики ночника. И в этом месте живёт самое жуткое чудовище. То самое, которое… Арина не знала, что именно оно делает с детьми, и от этого было только страшнее. Спать с каждой ночью становилось всё труднее и труднее. Кошмары приходили один ужаснее другого. Иногда Арина просыпалась от слёз, текущих по щекам.

В тот вечер папа забыл купить лампочку, хотя ещё утром девочка его об этом просила. И день в целом получился отвратительный. С утра в кране пропала горячая вода, а в холодильнике закончилось молоко. Папа был рассеян больше обычного и прослушал Аринину просьбу.

– Папочка, купишь в мой ночник лампочку сегодня, ладно? Моя с утра не горела…

– Угу, – ответил папа.

И сразу забыл.

В школе выяснилось, что Арина перепутала расписание, взяла не те учебники и всё сделала не так. И по математике ей поставили двойку и написали в дневнике: «Не готова к уроку!». Арина немного поогорчалась и пошла домой.

Дома по углам клубочками пыли перекатывалась тишина. Сумерки прокрались в комнату незаметно и свернулись калачиком в любимом мамином кресле. Арина зевнула раз, другой и… не заметила, как уснула.

Девочка проснулась от шипения. Ещё ничего не понимая, она открыла глаза и увидела его! Самое жуткое Чудовище. Огромное, лохматое, с невероятным множеством острых зубов и желтых, ярко светящихся в темноте глаз. Арина громко закричала и позвала папу, но на её зов никто не пришёл. Папа, как обычно, задремал у телевизора и ничего не слышал.

Чудовище надвигалось, оно тянуло к Арине свои когтистые длинные лапы. Ближе. Ещё ближе. Совсем рядом!!!

– Помогите!!! Пожалуйста, кто-нибудь, услышьте меня! Мне очень, очень нужна помощь! Я здесь, и мне страшно!!!

Девочкин голос тонко зазвенел на всю Вселенную и замер где-то в самых отдалённых её уголках. Сначала казалось, что ничего не изменилось, но потом… Потом темнота стала иной. Она больше не была угрожающей, хотя Чудовище стояло совсем близко. Его лапы почти касались Арининого лица. Но Аришку почему-то перестало это пугать. Темнота наполнилась тёплым дыханием и чей-то шерстяной бок уютно прижался к Арине. Девочка больше не была один на один с Чудовищем, кто-то большой и сильный стоял за её спиной, защищая.

– РРРРРав, – сказал кто-то громко. – РРРРав-ррав-ррав!!!

И Чудовище сделало шаг назад. Ещё один. И ещё. А потом и вовсе побежало прочь, навсегда исчезнув в щели между половицами.

– Рав, – тихо сказал кто-то.

И шершавый язык лизнул Аришину щёку. Мокрый нос ткнулся в ладошку в поисках вкусняшки. Арина громко засмеялась, а потом заплакала от облегчения. Невероятно большая чернильно-чёрная собака сидела на полу рядом и норовила слизнуть слезинки с Аришкиного лица. В свете уличного фонаря, который внезапно загорелся напротив окна, Арина увидела, что собака улыбается во всю свою шерстяную мордаху. Она была худощавая, поджарая и очень длинная. С острыми огромными ушами и острой длинной мордочкой. Её гладкая шерсть сияла и переливалась в тусклом свете фонаря, и, приглядевшись, Аришка поняла, что между шерстинками бегают словно искорки маленькие звёзды.

– Откуда ты? Ты же девочка, правильно? – удивлённо прошептала Арина. – Ты пришла спасти меня?

Собака в ответ протянула девочке свою тяжёлую лапу и лизнула Арину в нос.

– Ты же не уйдешь прямо сейчас?! Не уходи, пожалуйста, хочешь я тебя бутербродом с колбасой угощу?

Собака естественно хотела. Они прокрались на кухню к холодильнику и съели по бутерброду, в которых было больше колбасы, чем хлеба. Собака тихонько гавкнула в знак благодарности. Колбаса ей ужасно понравилась.

– Чшшш, – попросила Аринка. – Папу разбудим! Как же мне тебя называть? – задумалась девочка. – Джуди? Белла? Боня? Мари?

Собака молчала и улыбалась.

– Не Мари? А может быть ты Мирабелла? Мира?

– Гав, – обрадовалась собака Мира и закружилась по комнате, играя с бликами от оконного стекла.

На утро, открыв глаза, Арина обнаружила две вещи: собака Мира куда-то исчезла, а мир… снова стал цветным!

– Папа, – попросила девочка. – А дай мне, пожалуйста, немного денег. Я хочу себе кое-что купить!

Папа, не задавая вопросов, протянул Арине несколько купюр, и девочка после школы зашла в зоомагазин и купила две собачьи миски: для воды и для еды и чудный ярко-красный резиновый мячик с пищалкой. Арина видела, что с таким с радостью играет соседский пес Вест.

Вечером Арина специально не включала ночник. Темнота больше не пугала её. Она забралась на подоконник и стала ждать. Монотонно бормотал на тумбочке что-то будильник, за окном позвякивал и вздыхал старенький трамвай, пробираясь по занесенным за день снегом рельсам в парк. Время шло, а Мира не появлялась. Аринка начала уже волноваться, когда ей в голову пришла очень простая мысль:

– Я же тогда ее позвала, а сейчас сижу и молчу, странная я! Миииииираааа, иди скорее ко мне, давай поиграем! – закричала так громко, как сумела, Ариша.

Трамвай за окном испуганно звякнул колесом, высек искры и помчался быстрее. На кухне вздрогнули кружки в шкафчике, а в небе среди туманных и сонных туч появилась большущая крылатая тень. Тень стремительно мчалась к Аринином окну, постепенно превращаясь в угольно-черную сияющую собаку.

Аринка торопливо распахнула окно. И, шурша мохнатыми крыльями, собака приземлилась на ковёр, фыркая и отряхиваясь.

– Мира, ты пришла!

– Гав!

– Какие у тебя крылья красивые!!!

– Гаааав! – смущённо ответила Мира.

– Смотри, я тебе котлеток оставила! И мячик купила! Ешь скорее, я пока пальто надену, пойдём во двор поиграем!

И пока Мира дожёвывала котлетки, Арина быстро надела жёлтое зимнее пальтишко, красную шапочку и пушистые варежки и положила в рюкзачок новый пищащий мячик.

– Бежим! – позвала девочка.

Но у собаки были другие планы. Она опустилась перед Аришей на передние лапы и подставила ей гладкую всю в мелькающих звёздах спину, словно приглашая забраться.

– Мне на тебя забраться? – удивилась Арина.

– РРРав! – весело подтвердила собака.

И Аринка забралась на спину к Мире. И… Они полетели. Высоко-высоко над городом, над тучами, среди созвездий, подгоняемые солнечными ветрами. Арина крепко обнимала Миру за шею и чувствовала себя самой счастливой девочкой на свете. У неё снова появился кто-то, кто приходил к ней, просто потому, что она позвала.

Мира принесла Арину в удивительное место – на огромное заснеженное поле, где снег был по центру утоптан следами множества лап. Над полем светила апельсиновая луна, мир вокруг наполняло волшебство этого света, которому не было конца. Собака осторожно опустилась вниз и ссадила Аринку на землю.

– Мира, лови! – громко крикнула Арина и кинула мячик далеко вперёд.

Мира помчалась за ним, высоко подпрыгивая и радостно ударяя по снегу передними лапами. Они бегали долго-долго, пока не вымокли от снега варежки и шапочка. Арина кидала Мире мячик, а та приносила его обратно, они играли мячиком в футбол и просто гонялись друг за другом по полю. Луна поднималась всё выше. И внезапно Арина увидела, как по лунной дорожке вниз, мягко планируя на крыльях опускаются одна за другой крылатые собаки, такие же большие, как Мира, а некоторые даже больше, но вид ни одной из них не пугал девочку. Собаки радостно побежали навстречу Мире, они обнюхивали друг друга при встрече и приветливо махали хвостами. А потом стали играть в свои собачьи игры. А Мира посадила Арину себе на спину и катала ее по всему полю и ещё дальше.

Устав, девочка и собака повалились на землю. Арина лежала, тесно прижимаясь к горячему собачьему боку, от которого пахло печеньками и леденцами, и смотрела в небо. В самую его глубину. Туда, откуда на нее смотрели смеющиеся звёзды и апельсиновая величавая Луна.

И внезапно, неожиданно для себя, Аришка громко расплакалась. Слёзы текли и текли, разделяя, как солёные ручейки, лицо на три части, а в них отражались испуганные Лунные зайцы. Мира быстро слизывала слезинки и тыкалась носом в щёку, пытаясь понять, что же произошло.

– Мииира, я так хочу, чтобы мама прилетела сейчас сюда с нами, – наконец, всхлипывая, выговорила Аринка. – Чтобы она играла с нами в мячик, видела Луну и улыбалась мне. Я просто хочу, чтобы она оказалась здесь со мной! Или чтобы ей хотя бы было тепло, где бы она не была! Думаешь это возможно? Я хочу, чтобы по ночам моей маме снилась осень, жёлтая, как цветок. Чтобы в саду за окном падали с ветвей старых яблонь краснобокие звонкие яблоки. И чтобы хотя бы иногда она вспоминала мое лицо… Она ведь не вернётся, да?

– Ррав, – печально кивнула Мира.

И слизнула очередную слезинку.

– Я так рада, что ты пришла, что ты есть! Понимаешь? Папа всё время спит! И совсем не замечает меня! Мне было так страшно и темно, пока ты не пришла. Но теперь ты здесь, и мне больше нечего бояться! Не уходи от меня, ладно?

– Рррав, – пообещала Мира.

– Как думаешь, папа когда-нибудь вернётся ко мне? Что надо сделать, чтобы он вернулся, и не почувствовал себя так же плохо, как я сейчас? Ты знаешь?

Мира замерла, словно размышляя, а потом весело подпрыгнула и затанцевала вокруг Аринки.

– Ты что-то придумала? Или ты играешь?! – засмеялась девочка.

Но собака опять опустилась перед ней, приглашая на спину. Арина ловко забралась по мягкой шерсти, уютно устроилась между крыльев, и они полетели. Сначала Мира мчалась над снежными крышами домов Аринкиного города, потом крыши кончились, и внизу замельтешили сосны и берёзы, а затем и вовсе какие-то непонятные низкорослые кустарники. Аришка так устала бегать, а на спине у Миры было так тепло и безопасно, что довольно скоро девочка задремала. А когда открыла глаза, обнаружила, что сидит на огромном круглом диске, местами засыпанном мелким золотистым песком. В центре диска непонятным образом крепились гигантские ажурные стрелки, смещающиеся в одну сторону с разной скоростью. По краям диска плясали разноцветные вспышки, где-то далеко, еле слышно, певучие голоса шептались о несбыточном на незнакомом завораживающем языке. Высоко над головой девочки перемигивались бледнеющие звезды. Край горизонта впереди порозовел, там просыпалось солнце.

– Мира, где мы?! – удивилась Ариша. – Что это за место?

– Это Всепространственные Песочные часы Хельветии, – услышала девочка звонкий голос за своей спиной.

Аринка обернулась. Перед ней стоял самый обычный мальчик лет 10, светловолосый и улыбчивый. Он был одет совсем по-летнему и в руках держал ярко-красный большой зонтик.

– Привет. Я Арина, – представилась Ариша. – А тебя как зовут?

– А я Костик. Я Хранитель этих часов. Они невероятно хрупкие, ломаются легко, со сложными механизмами всегда так, никогда не угадаешь, где что-то пойдет не так. Поэтому за ними надо следить и оберегать часы от неприятностей.

– Понятно, – протянула Аринка. – Мира, а зачем мы здесь?

Мира тем временем улеглась у ног Костика и повернулась на спину, подставляя нежное собачье брюшко, предлагая погладить.

– Мы с Мирой давние друзья. Она тоже Хранитель, но более древний и мудрый. Если она тебя привела к часам, значит, есть на то веская причина. Арина, что у тебя случилось?

Костик по-доброму, словно старый друг смотрел на Аришку. И она снова взяла и расплакалась. Громко так, навзрыд.

– Я по маме соскууучилась! Очень сильноооо… Я просто хочу к маме.

– А где твоя мама, Ариш? Уехала в другой город?

– Нет. Мамы нет. Нигде. Совсем.

– О, – только и сказал мальчик. – Думаю, я знаю, зачем ты тут. Часы иногда в особых случаях помогают людям оказаться в нужном времени или месте, иногда даже в других мирах Вселенной, чтобы все исправилось, и они стали счастливыми. Тебе видимо настолько плохо, что они услышали твое сердце и позволили Мире сюда принести.

– И все-таки я не понимаю, зачем?

– Сейчас все поймёшь, – загадочно улыбнулся Костя.

Он осторожно поднял вверх руку, и слега щелкнул пальцами. Вокруг Аришки взметнулись маленькие золотистые ураганчики песка. Они на глазах росли-росли и закрыли собой весь мир. Песчаные вихри подхватили Аришу и закружили, как на карусели, она засмеялась, зажмурилась, а когда открыла глаза, поняла, что стоит посреди весеннего утреннего парка. Воздух был светлый, легкий и пах цветущими яблонями.

Аринка огляделась. В паре шагов от неё на скамейки сидел… Её папа и улыбался! Папа больше не спал! Девочка радостно побежала к нему, на бегу стягивая теплую шапочку и расстёгивая пальто.

– Папочка, как хорошо, что я нашла тебя!

Папа с удивлением посмотрела на Арину и сказал:

– Девочка, ты меня с кем-то перепутала наверное. У меня нет детей.

– Как это?! А я?!!! Вот же я! И я твоя дочка! Ты все время спишь и спишь, даже днём, даже на ходу! Мне так страшно! Я просто хочу, чтобы ты проснулся! Папа, вернись ко мне, пожалуйста! Папааааааа!

Аришкин голос зазвенел и стеклянными бусинами покатился по Вселенной. Далеко в небе проснулись Серебряные киты. Одна из них, самая добрая и молодая, услышала плачущую далеко от нее девочку и тоже заплакала от нежности и сочувствия к малышке, которую никто не слышит. С ресниц кита скатилась серебристая сверкающая капелька и взлетела вверх. Звезда родилась. А, как известно, когда рождаются звёзды, исполняются самые сокровенные мечты, если очень сильно об этом попросить – попросить всем сердцем.

– Привет, – услышала девочка чей-то голос.

Арина перестала плакать и подняла мокрые ресницы. На уровне глаз висел маленький яркий огонёк, разбрасывающий во все стороны весёлые искорки.

– Ты чего плачешь? – удивился огонёк. – У вас тут так красиво и радостно. Разве в таком месте можно плакать?

– А ты кто? – испуганно прошептала девочка.

– Я Санька, кажется. Не помню, мне говорили, но я забыл. Некогда было запоминать. Я падал.

– А куда ты падал? Ты ударился? Тебе больно? Может тебя обнять надо?

– Вроде бы не ударился, – прислушался к себе Санька. – А обнять это как? Это приятно?

– Да, очень! Это когда тебе не хватает сил, или грустно, или кажется, что вокруг темно, и свет исчез во всем мире, тебя кто-то подходит и обнимает, крепко-крепко. И мир сразу же становится ласковым. И там, где сердце живёт, просыпается огонёк, на тебя похожий.

– Ух, тыыы! А можешь меня обнять?

– Могу. Лети ближе!

Девочка бережно обхватила ладошками маленький огонёк, чтобы её нежности хватило на все искорки.

– Как это приятно, – пропел Санька. – Обняяять! Волшебно! Так почему тебе грустно? У тебя внутри всё болит! Я чувствую.

– Мой папа меня забыл. Или совсем уснул и оказался в ином времени, где меня пока не было. А мне без него живется так, словно всегда зима, ветер, и я бреду по скользкой улице одна и падаю, падаю, падаю. И никто не протягивает руки.

– Так не должно быть! Никто не должен быть один! Загадывай скорее желание! Прямо сейчас! Я возьму его с собой, пронесу через миры туда, где в Пространствах светит маяк Вселенной, и в его свете танцует Серебряный кит по имени Тим, там исполняются любые чудеса для тех, кто в них очень нуждается. Я как раз туда направляюсь. Просто залетел посмотреть, что это за планета такая удивительно прекрасная!

– Кто ты Санька?

– Я? Падающая Звезда конечно же, разве ты сразу не поняла?

– Не-ве-ро-ятно! – прошептала Арина. – У нас на Земле говорят, что, когда падает звезда, надо загадывать желание, и оно исполняется, теперь понятно, почему!

– Загадываешь?

– Загадываю! Я хочу, чтобы мой папа проснулся, и ему не было больно! Я его очень жду!

И как только Аринка договорила последнее слово, с ее губ сорвалась яркая искорка, которую Санька подхватил и начал поднимать за собой вверх.

Ариша заулыбалась и помахала ему рукой. И в этот момент мир померк. Краски погасли. Всё вокруг завыло и заскрежетало. Страшный ураган закружил девочку. И ей показалось, что она падает, падает, падает. Зима и холод, как два жутких чудовища сковывали все движения. Яркий огонёк слабо померцал и погас где-то очень далеко. Прямо там, посередине солнечного сплетения, где живёт душа, проснулись боль и отчаяние. Почему?! Ну, почему всегда так?!!! Как только что-то волшебное начинает происходить, кто-то злобный и страшный ломает это. И нет никакой защиты и спасения. Мамы нет, папа не слышит. И никто, никто её не слышит. Аринка заплакала громко и отчаянно, и, казалось ей, что нет ничего вокруг, кроме зимы, холода и этих слёз. Но мокрый холодный нос ткнулся в щёку, а теплый шершавый язык ласково слизнул замёрзшие солёные льдинки с лица. Со всех сторон её окружала теплая чернильная шерсть. И зима, и холод, и отчаяние остались навсегда там, за границами шерстяного круга.

– Мира, ты тут, – прошептала девочка. – Ты пришла!!! Ты меня обнимаешь! Я так рада, что ты есть! Ты всегда меня слышишь, даже если темно и пусто, даже если я ничего не говорю. Знаешь, когда папа перестал меня слышать, я вдруг поняла, почему люди кричат на других. Это от беспомощности, от невозможности изменить происходящее, от понимания, что когда они говорят обычным голосом, то их не слышно. И тогда они начинают говорить громче, а потом еще и ещё. И голос срывается на крик. Только знаешь, чем громче кричишь, тем меньше есть тех, кто тебя слышит. Всем становится или страшно, или неинтересно. И ты остаешься один на один со своей беспомощностью. И приходят зима, холод и темнота. Но ко мне пришла ты! Это так здорово, когда есть тот, кто всегда тебя хочет слышать. Мира, ты самая лучшая собака на свете! Ты мой друг!

Собака радостно улыбнулась всей своей собачьей пастью. Она подняла девочку на спину, расправила крылья, и они полетели сквозь миры и пространства домой, над леденцовыми крышами, над полями с вереском, сквозь другие миры, в одном из которых Арина увидела, как Санька и огромный Серебряный Кит по имени Тим кружатся в свете маяка. Арина сонно улыбнулась им и помахала рукой. Глаза её слипались. Ей снилось солнечное утро, пахнущее манной кашей с вареньем и какао. Снился шорох Мириных крыльев, тянущихся по полу в её комнате, снилось бодрое папино пенье. А потом Арина открыла глаза и поняла, что ни солнце, ни Мирины крылья, ни папин поющий голос ей не снятся! Это всё тут, прямо дома! Прямо у неё есть!

– Шустрииик! Вставай! Я сварил нам какао, с зеферюшками! Оно уже нас ждёт на подоконнике! – открылась дверь, и папа вошёл в комнату. – ААААААААААААА!

Неведомая сила загнала папу в халате прямо на кровать к Арине.

– Папа, ты что?! – испугалась девочка.

– Кккк-то это?!!! Как оно тут оказалось?! ААААААА! Оно шевелится! Скорее бежим! Я спасу тебя от чудовища!

– Папа, не надо никуда бежать! Не бойся! Это наша собака, Мира. Она будет жить у нас, я ей уже миски и мячик купила. Папа, она нас спасла! Она самая лучшая собака на свете!

– Но оно… она съест или нас, или все, что у нас есть в холодильнике!

– Рррав! – радостно отозвалась Мира, услышав про холодильник, и лизнула папу в нос.

– Ну, может и пусть съест всё это, которое в холодильнике, – заулыбался папа. – Вставайте! Нас ждут какао, утро и приключения!

– Папочка! Ты вернулся! – заплакала и засмеялась одновременно Арина. – Я так по тебе соскучилась.

– Но я никуда и не уходил, – обнял Аришку папа. – Я всегда был тут, рядом. И всегда теперь буду.

– Правда-правда? – спросила Аринка.

– Правда-правда! – пообещал папа.

– Рррав-рррав! – подтвердила самая лучшая собака на свете.

Мира знала, что теперь она больше не оставит своих людей одних. Люди такие несамостоятельные, ни холодильник от сосисок сами не спасут, ни чудовищ своих под половицы не загонят. «Глаз да глаз за ними!» – вздохнула самая лучшая собака на свете и беззаботно погналась за своим хвостом.

Сказка 6. Ураган Раинька

И наступил тот самый день в году, когда хлынул дождь, и весна смыла с асфальта последние следы снега. Небо наморщило лоб, чихнуло ветром, и пришел апрель, самый молодой месяц в году, месяц перемен, когда кажется, что весь мир свободен, что он только твой. Месяц, когда Рае ненадолго можно было вернуться домой.

Она встала на край кудрявого облака взмахнула руками, топнула ногой и … Фьююююю, закружился, взвился над облаками ураган Раинька. Засмеялся, распахнул крылья и полетел туда, где в апрельских сумерках просыпается свет в домах, где по тихим аллеям гоняет ветер рябь над лужами, туда, где живут мама, папа и Милаш, бело-рыжий кудлатый пес. Туда, где тепло пахнет печеньем и какао с корицей. Туда, где сердцу радостно просто от того, что оно там. Домой.

Рае девять. Она любит черничный джем, сюрпризы в шоколадных яйцах и новогоднюю елку. У нее прямые каштановые волосы, любопытные карие глаза, опушенные иголочками-ресницами и огромное-преогромное любопытство, едва умещающееся внутри. Из-за него, из-за этого любопытства все и случилось.

На самой окраине города стоял старый, чуть покосившийся дом. Его крышу покрывал толстый слой мха. Из огромной трубы часто шел дым, из-за которого на целый квартал пахло травами. В доме было одно единственное окно, смотрящее на запад. В его немытых стеклах каждый вечер отражался сиренево-розовый задумчивый закат, а в щели близко-близко к самому стеклу тянулся к небу росток березы. Очень храбрый росток, много лет пробивал он себе путь к небу и никогда не жаловался на судьбу, потому что знал, пока не сдаешься, ты сильнее своей судьбы. И росток не сдавался.

Рае всегда хотелось знать, что же скрывается, за старой, скрипучей дверью, кто живет в этом странном неулыбчивом доме. Поговаривали, что хозяйка дома – страшная и злая ведьма. Но так ли это на самом деле, никто не знал. И вот в один из хмурых октябрьских дней, когда небо, отражаясь в лужах, не нравится даже самому себе, Рая гуляла неподалеку от дома, совершенно, надо сказать, неслучайно. Она часто тут бывала, любопытство не давало девочке покоя.

В тот неуютный день дверь в доме оказалась приоткрыта, осталась небольшая щель между дверью и косяком, как будто кто-то нарочно забыл ее закрыть до конца. Из щели струился свет, и, казалось, что там внутри спокойно и хорошо. Рая набралась смелости, подошла и постучала. Никто не ответил, но дверь со скрипом приотворилась, словно приглашая войти. И Рая вошла… в самую обычную кухоньку. Небольшой стол, на котором уместились, плита, электрический чайник и кофемолка, навесной шкаф над столом, раковина напротив и сушилка над ней, полная красивых разноцветных кружек, в углу ворчливо напевал песенки холодильник, увешенный причудливыми магнитами. Кухня, как кухня, ничего необычного. На стуле у стола на маленьком цветном коврике спал пушистый рыжий кот. При Раином появлении он лениво приоткрыл золотистый глаз, внимательно оглядел девочку, зевнул и продолжил спать. Рая знала, что заходить без спроса очень нехорошо, но в ней скопилось столько любопытства, что оно щекоталось и булькало, как пузырьки в новогодней газировке, поэтому девочка на цыпочках прошла мимо кота и заглянула в комнату. Комната тоже оказалась обыкновенная. Маленькая, оклеенная светло-желтыми обоями. На левой стене над диваном висели огромная карта мира и полка с книгами. В углу пристроилась навесная полочка с лампой с вишневым абажуром, наверное, по вечерам от ее света в комнате становилось спокойно-спокойно. В углу напротив окна нависал большущий шкаф, один из таких, в котором можно жить, возле него стол с компьютером, а вот за столом спиной к Рае сидела девушка и с кем-то негромко говорила по телефону.

– Да, но ты же понимаешь, что я не могу стать обычной. Я просто этого не хочу! – сердито воскликнула она в трубку. – Я потомственная ведьма, всегда ею была и буду! И меня не пугает, что моя сила может меня убить через пять или десять лет. Если я перестану быть ведьмой, то что станет со всеми людьми в этом городе?! Ну, как ты не понимаешь, я несу ответственность за них! Нет, я не боюсь, это ничего не значит! Если ты кому-нибудь расскажешь… Я… Никогда больше не буду твоим другом! Да! Храм Старой Черепахи в Тае надежно охраняет спящий каменный кот. Никто не пройдет мимо, а с другой стороны море. Нет, меня не пугают туристы, все равно им не понять, что каменный кот живой. Да и не поймут они, как с ним обращаться и зачем. А даже если поймут, никогда не смогут разгадать секрет…

– АААпчхи! – громко чихнула Рая неожиданно для себя.

Рыжий кот неодобрительно дернул ушами, девушка вздрогнула и обернулась. На Раю смотрели янтарно-карие удивленные глаза. Девушка была похожа на девушек с картинок из маминых книг по истории древней Японии.

– Ну, и что мне теперь с тобой делать? Ты все слышала, да?

Рая, удивляясь себе, прошептала:

– Да, но я никому не расскажу, вы не бойтесь. Честное-пречестное слово! Вы мне не верите?

– Глупенькая, дело не в том, что я тебе не верю, дело в том, что есть такие существа, которые ни перед чем не остановятся, чтобы узнать мою тайну. Пока ты здесь и в таком виде, ты в опасности. Я должна теперь с тобой что-то сделать, чтобы защитить. Дай подумать, во что же тебя превратить… В камень, не хочу, хватит камней. В дерево опасно, догадаются.

– Не надо меня превращать, я буду с мамой и папой в безопасности! Вот увидите, у нас есть Милаш, он меня защитит.

– Да, Милаш, действительно отличный охранник, мой Кыс очень с ним дружит, но, к сожалению, он не способен тебя защитить от чудовищ. Я хоть и ведьма, но от меня зависит судьба нашего города. Много лет я своими заклинаниями отвожу от него чудовищ и любое зло. И все вы будете в безопасности, пока я тут и пока я ведьма.

– Но ты же можешь из-за этого умереть! Я слышала! Это неправильно, никто не должен умирать! Даже злые ведьмы, ведь мир – он такой прекрасный, и в нем столько замечательных вещей, – упрямо возразила Рая. – Быть обычным человеком не так уж плохо, точно тебе говорю, и кто тебе сказал, что обычный человек не сможет защитить город от чудовищ. Особенно такой, как ты, тот, кто знает, как!

И тут на крыше дома что-то скрипнуло. А потом еще раз и еще. Кыс проснулся и сердито зашипел, изогнул спину и прыгнул на подоконник.

– Рая, мы должны спешить!

– Откуда ты знаешь мое имя? – удивилась девочка.

– Я ведьма, я все про тебя знаю. Посмотри мне в глаза, враги уже тут. Ты в опасности! Я должна тебя спрятать. Таак, кем же ты хочешь быть? Вижу, ты ураган Раинька, ты станешь девочкой-ветром, самым сильным ветром на земле. Ты станешь вызывать любые шторма и бури, ведь иногда они тоже нужны. Ты будешь превращаться в девочку, когда пожелаешь, но тебя никто не сможет видеть, все только будут чувствовать твои прикосновения. Ты будешь жить в далеком краю на острове в поднебесье, остров маленький, твой дом будет похож по форме на старую печатную машинку с надписью «Bosсo» над дверью. Раз в году, когда в глазах людей будут сиять апрельские солнечные зайцы, ты сможешь ненадолго возвращаться сюда. Бродить по улицам, если захочешь, смотреть на своих близких, пробираться в форточку своей квартиры, присаживаться на краешек кухонного стола, слушать их голоса, но они никогда не смогут тебя увидеть. Прости, но это единственный способ тебя спасти. Прощай, ураган Раинька! Будешь в городе, прилетай ко мне, я буду оставлять свою дверь для тебя открытой. Кыс с удовольствием поиграет с тобой.