– Потому что иногда слова, как банка для звёзд, какая разница, что они означают, если знать, что я всё равно приду. Всегда-всегда.
– Тогда обещаю.
И они замолчали. Кот уютно приткнулся к тёплому жирафьему боку и радостно слушал, как уже совсем близко ломает на реке лёд улыбчивый март.
Сказка 3. «Самая лучшая Мишка на свете»
Заяц Артемий спал и видел волшебные сны. Ему снился ромашковый луг, весь усеянный цветами, по которому он летит, играя в догонялки, с неугомонными солнечными зайцами. Ветер мчится с ним наперегонки, а уши развеваются за спиной, как два флага. И хочется смеяться и плакать от восторга.
Тук-тук-тук! Раздался неприятный звук в чудном сне Артемия. «Никого нет дома!» – подумал заяц и побежал по лугу дальше. Тук-тук-тук! Настойчиво ответил звук. Заяц повернулся на другой бок и накрыл уши подушкой. ТУК-ТУК-ТУК! Не успокаивался кто-то за дверью. Артемий сел на кровати и всерьёз задумался. Кто может в это время года быть там, снаружи? На улице снует туда-сюда лунная январская пыль. Солнца пока даже в планах нет, и для Южных ветров совсем рано.
– Так, – рассуждал вслух Артемий, осторожно крадясь в темноте к двери. – Свои все дома и спят, то есть спали до недавнего времени. Значит, кто-то чужой и обязательно со злыми намерениями. Кто же с добрыми намерениями зимой на Луне будет разгуливать?! Надо взять биту… Но у меня нет биты… И палки нет! Что делать?! Будем действовать наобум!
И Артемий резко распахнул входную дверь.
– Ты кто?! – рявкнул заяц на существо, стоящее за ней.
Существо было странное. Маленькое, угольно черное, чешуйчатое. Чешуя слабо мерцала на фоне темного зимнего неба, отражая неизвестно откуда исходивший свет. Брюшко, подушечки лапок и кончик хвоста были белыми, казалось, что существо окунуло кончик хвоста в ведерко с белой краской и нарисовало себе на лапках носочки. А еще… У него на спине прятались маленькие аккуратные крылья!
Артемий набрался храбрости и посмотрел в темные, похожие на спелые вишни, обрамленные тонкими ресничками, глаза существа и снова спросил:
– Ты кто?!
– Я не знаю, – негромко ответило оно и всхлипнуло.
– Что ты тут делаешь? – продолжил допрос заяц.
– Мёрзну и очень хочу есть, – честно созналось существо.
– Хммм, – задумался Артемий. – А что ты обычно ешь?
– Я не помню, – уже гораздо громче всхлипнуло существо.
– Такие, как я, были у тебя на обед или завтрак?
– Что вы! Нет конечно! – замотало головой существо, явно напуганное от самой мысли, что оно может попытаться съесть Артемия.
– А от меня ты чего хочешь?!
– Не знаю, я просто больше не могу оставаться в одиночестве. Тут так страшно и совсем никого нет. Разрешите, я с вами немного посижу?
Артемий задумался. Глубоко. С одной стороны не хотелось пускать в дом, кого попало, неизвестно, откуда взявшегося к тому же. С другой стороны по маленькой мордочке существа уже ползли довольно крупные слезы. А слез заяц всегда боялся.
– Как тебя зовут? – возобновил допрос Артемий.
– Я не знааааю.
– Ты хоть девочка или мальчик?
– Девочка.
– Хоть что-то прояснилось. Ладно, девочка, заходи, будем тебя кормить, останешься у меня, но только до тех пор, пока мы не найдем тебе дом. Какое бы тебе имя придумать? О! Буду звать тебя Мишель. Ты похожа на Мишель. Точно. Нравится?
– Да. Только длинновато как-то…
– Длинновато? Хмммм, ну, будешь Мишей, всё, Миша заходи.
И Миша зашла. Она внимательно оглядела уютный заячий домик. Точнее норку, вырытую в лунной поверхности кропотливым Артемием. В норке было три небольших уютных комнаты с легкими разноцветными занавесками на круглых окнах. Подоконники украшали смешные растения в глиняных горшках. Артемий устроил себе кухоньку с кучей шкафов и полочек и прекрасных кружек и баночек на них со всякой всячиной. К кухне прилегал чуланчик с запасами вишни в собственном соку, морковки, подвешенной за желтые хвостики к потолку, и сушеных яблок для пирогов. Артемий даже оборудовал себе ванную с высоким душем под потолок, кучей травяных душистых настоев, делающих заячью шерстку шелковистой. В душе жили резиновые игрушки-пищалки, с ними купаться было гораздо веселее.
– Что это?! – изумилась Миша, взяв в лапки одну из них и нажав ей на пузико.
Игрушка радостно пискнула.
– Игрушка.
– Игрууушка! Ух, как здорово!!!! – восхитилась Миша.
И сразу же пискнула игрушкой еще раз. И еще. И еще.
– Поиграй со мной, пожааалуйста! – попросило существо Артемия.
Заяц испуганно отскочил в сторону. Он был очень взрослый и серьезный заяц, и давно такими глупостями, как игры, не занимался.
– Перестань немедленно! Пойдем я тебя накормлю!
– Нет, давай сначала поиграем немнооожечко. Пожалуйста-Пожалуйста-Пожалуйста-Пожалуйста! Покидай мне ее, а я буду приносить обратно. Пойдем, я видела у тебя в комнате с креслицем много места, ну, пооойдем! Играть! Играть! Играть! Играть! Играть!
Артемий схватился за голову и побежал догонять умчавшуюся в комнату Мишу. Тихая и степенная норка зайца наполнилась громкими пронзительными звуками, от которых у Артемия каждый раз екало сердце и что-то вздрагивало и лопалось в голове. Заяц подозревал, что это терпение. Через час, когда вся мебель во всем доме была повалена, обои в нескольких местах содраны хвостом… Случайно. Существо зевнуло и прижалось теплой чешуйчатой головой к заячьему плечу.
– Я кушать хочу. У тебя есть что-нибудь вкусненькое?
– Есть, – с облегчением вздохнул заяц. – У меня есть вчерашний пирог с вишнями и маленькие пирожки с морковкой. И молоко. Сам добыл у Окололунных коров. Они вчера добрые были. Обычно они вредные сильно, не договоришься, весь мой огородик с целебными травами разорили, выменивали их у меня на сливки и молоко, а вчера просто так дали. Это наверное потому, что я им сказал, что залягу в спячку на всю оставшуюся зиму. Как медведь. Они же спят всю зиму, чем я хуже?! Вот и залег, поел пирогов, молока попил и спать. А тут ты. И как теперь быть? Может, ты медведь? – Артемий с сомнением оглядел Мишу.
– Похожа? – с надеждой спросила малышка.
– Нет. Не похожа. Совсем. Ладно, пока ешь. Вот это пироги, это молоко. Жуй!
– ФФФкусно! – с набитым ртом выдала Миша. – А много их у вас?
– Нам хватит. Да и я каждый день пеку.
– Кому печёте? Себе? Так много? Тут же больше никого нет! – удивленно огляделась Миша, словно ожидая, что кто-то вылезет из-под шкафа или запрыгнет в окно.
– И что теперь, не печь, если я один? – хмуро отозвался заяц. – А если не печь и не ждать, то ведь как они, те, кого я жду, будут жить, зная, что их нигде никто не ждет, а так всегда есть я. И в грустные дни можно помнить об этом! И понимать, что есть кто-то, кому не все равно! Ты же вот пришла!
Миша вылезла из-за стола и, с трудом перемещая круглый, полный пирогов животик, подошла к зайцу и крепко обняла его. Заяц вздохнул и отвернулся. На самом деле у Артемия было много друзей. На Земле. Но с тех пор, как он переехал на Луну, никто ни разу не приходил к нему в гости. Далеко, сложно и добираться через космическое холодное пространство слишком долго. Заяц прекрасно это понимал, но все равно пек пироги и ждал гостей.
На Луну он перебрался не сам. Его попросили. Хранители всех Миров и Планет однажды позвали его к себе и рассказали, что первый Смотритель Луны сбежал в неизвестном направлении, и Луна осталась заброшенная, пустая и очень грустная. И его, Артемия, уговорили переехать на лунную поверхность, чтобы создавать на ней уют. Он и старался, как мог. Заяц ужасно боялся, что когда он окажется на Луне, то сразу же полетит вниз, на Землю, потому что как же на ней удержаться?! Она же… КРУГЛАЯ! Но не полетел, удержался.
На Луне конечно все пришло в запустенье. Не берегли Луну, не любили. И Артемий тут же начал беречь и любить! Навел уют: подмел, протер, огородик разбил, посадил вишневую косточку. И вырастил дерево. Огромное. Вишнево-ламповое. Очень удобное дерево, на каждой веточке которого круглый год росли вишни и яркие лампочки, большие, маленькие, средние, витиеватые и круглые. Нужно же как-то освещать мир вокруг себя лунной зимой, когда солнце уходит на другой край планеты. Не сидеть же в темноте! Вот и появляются на дереве у зайца каждый день новые лампочки. И норку заяц вырыл прямо у корней дерева, чтобы лампочки могли опускаться прямо в его комнаты. Оказалось, это невероятно удобно!
– А можно мне добавки? – попросила Миша.
– А тебе с чем больше понравились?
Малышка задумалась.
– С морковкой наверное!
– И я больше с морковкой люблю! Уживёмся как-нибудь! – обрадовался заяц. – Но это не означает, что ты тут насовсем останешься! Поняла?
– Ага, – жалобно согласилась Миша.
– А что ты помнишь, кстати? Расскажи, – потребовал Артемий.
Они сели на диван, и Мишка заговорила.
Миша родилась в самую снежную ночь за всю зиму. Убежище неподалеку от старой водонапорной башни, где пряталась Мишина мама, оказалось надежно укрыто стражами-сугробами от посторонних глаз. Мама была большая и теплая. Рядом с ней все становилось добрым и надёжным. Слева и справа радостно пищали Мишкины братья и сестры, и Миша точно знала, что это и есть счастье. Через какое-то время мама разрешила им выходить на улицу. Сколько же радости испытала Мишка от этих прогулок! Целыми днями она и ее братишки и сестренки катались на брюшках с горок и гонялись друг за другом. Кидались снежками или просто лежали на спине, разглядывая тучи, несущие в мир снег.
В один из таких дней Мишке захотелось узнать, что там, за горизонтом. И она потихонечку ушла, когда на нее никто не смотрел. Мишка блуждала среди смешных деревьев и странных домов, пряталась от незнакомых существ, живущих в них, и играла с маленькими смешными пушистыми пищащими комочками, которых встретила в поле. Комочки небольно кусались и смешно говорили: «Гав!».
Домой она вернулась поздно. Синие прозрачные сумерки упали на землю и звенели тысячью звезд в ушах. Дом наполняли пустота и тишина. Мамы, сестер и братьев там не было. Мишка подождала их немного. Потом еще немного. Потом еще чуть-чуть. А потом поняла, что никто не придет. И испугалась. Она осталась одна в совершенно непонятном мире, ей хотелось поесть, прижаться к маме и уснуть, слушая дыхание сестер и братьев. Она не знала, что делать, и просто сидела и смотрела в темноту над головой, где одна за другой вспыхивали смеющиеся звезды-подружки. И вдруг… И вдруг из-за края сугробов вышло оно! Яйцо! Точно такое же, как то, из которого Мишка появилась на свет! «Ура! Яйцо! Значит мама там, наверху, она ждет меня!!! И скоро у нас появятся братик или сестричка! Надо просто лететь!» И она расправила крылья и полетела.
Небо встретило ее сердитым воем космического ветра и холодными каплями замерзшего дождя. Мишка летела и слышала, как стучат от ужаса ее зубы. Но все равно не поворачивала назад, ведь впереди мама! Она ждет! Однако, чем быстрее приближалось яйцо, тем понятнее становилось, что это и не яйцо никакое вовсе. Оно росло, росло, росло и стало… Поверхностью, на которую упала измученная испуганная Миша. Малышка перевернулась на спину и посмотрела вверх. Наверху ясным голубовато-белым светом сияла незнакомая планета. Мишка долго-долго на нее смотрела, и вдруг догадалась, что она прилетела с этой теперь такой далекой планеты, и что мама осталась там, и ей надо возвращаться обратно! Но силы покинули Мишку, она кое-как поднялась на слабые от усталости лапки и увидела перед собой дверь. Увидела и постучала.
– А потом ты открыл дверь и очень страшно на меня закричал. Я даже по дверью лужицу сделала… Извини.
Артемий только вздохнул и почесал за ухом. Потом за другим, но мысли все куда-то вышли из его головы.
– Ладно, давай спать… – начал заяц и осекся.
Мишка тихонько сопела, уложив свою черную маленькую голову ему на колени. Артемий аккуратно выбрался, накрыл ребёнка теплым пледом и пошел в спальню досматривать сны и придумывать план действий.
– План такой! – радостно возвестил за утренним чаем с ромашкой Артемий бодро похрустывающей морковкой Мише. – Мы ждем, пока ты вырастешь, ты же вырастешь, правильно?
– Наверное, – согласилась Миша.
– Ты вырастаешь, мы собираем мой рюкзак для путешествий, и ты отвезёшь меня на Землю! А там мы найдем либо твою маму, либо новую семью, которая захочет тебя оставить себе!
– Мне нравится! А есть сегодня мы что будем?
– Морковный кекс с кремом и вишневый мусс!
– ОООО! – выдохнула совершенно потрясенная перспективой Мишка.
И они начали жить. Вместе. Спокойная и размеренная жизнь Артемия закончилась. Мишка сносила мебель, жевала занавески и обои, рыла ямки в полу и стенах в поисках сокровищ. Таскала домой палки вишнево-лампового дерева и строила из них шалаши. Раскидывала по всей норке игрушки для купания и постоянно издавала какие-нибудь новые звуки. Даже ночью. Она ужасно боялась оставаться одна и повсюду ходила за зайцем, что привело к тому, что малышка серьезно потоптала зимние посадки моркови и зелени в огородике. Артемий раздражался и, тихонечко подвывая, убегал каждый раз в ванную и закрывался там от непрошенной гостьи, а она сидела под дверью, поскуливала и скреблась. Когда у Артемия кончалось терпение, и он покидал свое убежище, его ждало столь бурное и радостное приветствие, что сердиться после такого не оставалось никакого желания.
Заяц с ужасом ожидал дня, когда в очередной раз ему предстояло идти к Окололунным коровам за молоком.
– Гулять? – с надеждой спросила Мишка, собирающегося Артемия.
– Нет, – хмуро ответил тот.
– Гулять-гулять-гулять-гулять! – запела Мишка.
И натянула красную манишку, связанную ей специально зайцем, чтобы не мерзла, на Луне зимы суровые и ветреные. Артемий даже прицепила к манишке особый вязаный медальончик, на одной стороне которого было вышито «Мишка», а на другой «Левая сторона Луны, вишнево-ламповое дерево, Нора. Стучать один раз, спросить Артемия».
– Миша, ты дома! – сообщил крутящейся и сносящей, как обычно все вокруг, Мишке заяц.
– Гулять!
– Дома!
– Гулять!
– Дома!!!! – завопил изо всех своих заячьих сил заяц. – Идти долго и далеко, ты будешь убегать, я тебя не удержу, и ты потеряешься! Где я тебя потом искать буду?! А на Луне водятся Пыльные змеи и Кратерные чудовища. Они тебя за один щелчок зубов слопают и не заметят.
– Нет, не слопают. Я буду сопротивляться! Гулять-гулять-гулять-гулять! – и Мишка кубарем выкатилась за двери норы.
Заяц только устало покачал головой, схватил бидон для молока и новую порцию календулы и мяты для Окололунных Коров и выскочил следом.
Мишка естественно потерялась. Она бегала за вихорьками, ловила их лапами и сама не заметила, как убежала слишком далеко, а Артемий не сумел ее догнать.
– Ой! Артемий, ты где?! – позвала испуганная малышка. – Артемиииий!
В ответ смешливое эхо принесло только отзвуки ее собственного голоса. Вихорьки быстро переросли в ураганчики, Мишка перестала различать то, что находилось вокруг нее. В ужасе малышка заметалась во все стороны, не зная, куда бежать. Повсюду ей мерещились Пыльные змеи и Кратерные чудовища, они тянули к ней свои жуткие головы и лапы, видимо готовились схватить, чтобы… Дальше Мишка предпочитала не думать. И неслась, не разбирая дороги, воя и скуля на ходу. И в тот момент, когда ее отчаяние достигло того уровня, когда мир схлопывается, как мыльный пузырь внутрь, на пути выступила из песчаных заносов огромная скала, в которую Мишка влетела лбом на полном ходу. И мир естественно тут же взял и схлопнулся, и померк. «Вот так бесславно я погибла,» – мелькнуло в голове у Мишки, прежде, чем свет погас.
– Вставай! Вставай немедленно, кому говорят! – вопил голос Артемия в голове у Мишки. – Теперь будешь сидеть дома, до самого своего отлета на Землю, привязанная к креслу! Это ж надо! Снести до основания Скалу-указатель! И как теперь без нее ориентироваться?! Стыд у тебя есть?!
– Это не я, – прошептала Мишка.
– А кто?! Кто это сделал?! Ну-ка, смотри немедленно на меня! Смотри, кому говорят!
Но Мишка только посильнее зажмурилась.
– Все, я больше не могу! Я ухожу! Совсем. Пока-пока!
Артемий пошел прочь, не оглядываясь. Мишка приоткрыла один глаз, потом второй, и в ужасе от мысли, что может снова потеряться, рванула за зайцем.
– Прости, я больше буду…
– ЧТО?! Что ты только что сказала?!
– Я хотела сказать, что я больше не буду… Наверное.
– Ооооо! – взвыл заяц.
– Я испугалась. Сильно. Меня надо обнять и пожалеть.
– Хорошо, иди сюда, чучундра чешуйчатая, – сдался Артемий.
Мишка прижалась к его теплому животу и захныкала.
– Ладно-ладно тебе, – засуетился заяц. – У меня дома в шкафу, где-то должен быть свитер, в нем спит сентябрь. С Земли. Внутри свитер пахнет краснобокими яблоками и опавшими листьями. И если закрыть глаза, можно увидеть, как сквозь ажурные ветви облетевших деревьев подмигивает Земле приближающийся октябрь. Хочешь, подарю?
– Да. Очень.
– Пойдем тогда. Сначала за молоком. Потом за свитером.
И весь вечер они сидели, закутавшись в рукава свитера, и смотрели, как звенящее прозрачное сентябрьское небо, роняет на землю переспелые звезды и самолеты.
Так и жили. Играли в футбол на пустоши за норой. Сажали и поливали маленькие черенки вишнево-лампового дерева, бродили в поисках самовара-пыхтуна, который по слухам разливал всем желающим травяной чай со смородиновым листом. Ни разу не нашли. А время шло. И Мишка выросла. Она занимала теперь целую комнату и доставала гребешком, который появился у нее вдоль всего позвоночника, до потолка. Теперь, чтобы что-то сломать или снести с места, ей достаточно было просто повернуться. Заяц паниковал каждый день. Он всерьез беспокоился, что его любимый дом рано или поздно окажется снесен до основания.
– Игруууушка! – радостно неслась ему навстречу Мишка из комнаты.
– АААА! – вопил Артемий и прятался в чуланчик.
– Выходи, поиграем! ВЫХОДИИИИ, я соскучилась! – и царап-царап лапкой по двери.
В первый же апрельский день Артемий засобирался на Землю.
– Так, нам пора! Сейчас я соберу рюкзак для путешествий и полетим!
– Куда? – Мишка катала туда-сюда очередного пищащего резинового ёжика, выменянного зайцем у Южных ветров на старый парашют.
– На Землю, конечно! Искать тебе семью!
– Зачем? – очень удивилась Мишка. – У меня уже есть семья! Это ты! Зачем мне другая?
И Мишка подползла поближе и заглянула зайцу в глаза.
– Я не твоя семья! Я просто временно тебя приютил. К тому же мы с тобой не знаем, кто ты. А вдруг ты с возрастом начнешь есть таких, как я, по десять в день! Все, решено, я пошел собираться!
– Я есть таких, как ты? – вздохнула Миша. – Ты серьезно считаешь, что такое возможно?
– Не исключаю такую вероятность!
Заяц начал собирать рюкзак. Выяснилось, что рюкзаков придется собирать целых два, потому что за время жизни у Артемия Мишка обзавелась кучей важных вещей, которые заяц считал своим долгом отдать ей. Подушечка из белых тычинок одуванчиков, Артемий специально летал на ближайший к Луне одуванчиковый спутник за ними, чтобы Мишке снились волшебные летучие сны. Теплый плед на случай февральских пыльных метелей из шерсти барашков с планеты Розовых облаков, куда Заяц три дня добирался, а потом еще полдня за барашками бегал, пока объяснил им, что его намерения чисты и добры. Куча самых любимых Мишкиных ёжиков и мячиков-пищалок, как же она без них. Книжка с картинками, чтобы читать на ночь, заяц сам рисовал почти неделю. И еще множество других важных и не очень вещей, которые на взгляд Артемия для Мишки стали жизненно необходимыми. Когда сборы закончились, зайцу показалось, что дом опустел, хотя он просто стал в точности таким, как до появления в нем Миши.
Миша же сидела в углу самой большой комнаты, отвернувшись от зайца.
– Ну, что еще? – устало поинтересовался Артемий.
– Почему я должна улетать? Я не понимаю, это же мой дом, у нас вот мячик и футбол, и огородик, и свитер…И кто будет помогать тебе с пирогами?
– Ну, как-то же я справлялся без тебя. Миша, тебе надо узнать, кто ты, и найти тех, кому ты действительно будешь подходить, по размеру, по интересам, кто сможет сделать тебя счастливой. На Луне не место для детей!
– Я твой друг! – рассердилась Мишка. – Вот, кто я! И какая разница, какого я размера! Но если ты считаешь, что так надо, то полетели, конечно.
Заяц забрался на спину к Мишке, и она легко взмахнув черными сияющими крыльями, поднялась в небо.
Земля приближалась, и с каждой минутой становилась все ярче и прекраснее. У Артемия захватывало дух от восторга! Первое, что он сделал, когда его лапы коснулись апрельской мягкой травы – это упал на спину и стал смотреть в небо, в бесконечно синее апрельское небо, которое любил больше всего на свете. Мишка посмотрела на него и тоже увалилась на спину, прижав лапки к животу.
– Как смешно бегут облака! А я летаю быстрее, чем они, да?
– Конечно быстрее…
Артемий просто лежал и был счастлив.
– Пойдем скорее все исследовать, – не выдержала наконец Мишка и запрыгала вокруг зайца так, что земля заходила ходуном. – Гуляяяять! Футбол? Игрушки?
– Нет, – вздохнул Артемий. – Искать семью быыыстррро!
И они пошли через лес, мимо речки и снова через лес. Артемий бодро шагал впереди, Мишка плелась за его спиной. Заяц спрашивал у каждого, кто встречался на пути, не знают ли они, что Мишка за зверь, но все с удивлением разводили руками. Мишка не была похожа ни на волка, ни на сурка, ни на енота, и уж точно не была похожа на Лисенка Ви, который раскрыв рот, пару раз обошел вокруг нее.
– Ух, ты! – восхитился Ви. – Какая ты красивая!
Мишка покраснела и отвернулась.
– Я, к сожалению, ничем не могу вам помочь, а вот сорока Варвара Степановна наверняка знает ответ! Обратитесь к ней! Она у нас в лесу самая осведомленная!
– А где нам ее найти? – сразу оживился Артемий.
– Так вон же она, на березе сидит!
Варвара Степановна хитро прищурилась и в ответ на вопрос Артемия сама спросила:
– А если помогу, что мне будет?
– Я вам пирог испеку с вишнями и взбитыми сливками.
– Пирооог, говоришь? Пироги я люблю. Ну, смотри! А где печь будешь?
– У Лисенка Ви есть подруга девочка Катенька, – вспомнил заяц. – У нее точно духовка есть! Как найдем Мишке семью, сразу и испеку!
– Хорррошо! Тогда слушай, все на свете знает у нас лекарь ёж Федор! Он вам обязательно поможет! Но дорога к нему трудна и опасна. Живет Федор в Дремучем лесу. Страшное это место, для игр не подходит совсем. Вон, тропинка, идите по ней: сначала направо через поле до сломанной березы, потом налево через лес мимо дубов-колдунов, где филины Несмыкайло обитают, и под малиновым кустом найдете его дом.
– Спасибо, – поблагодарил заяц. – Ох, и боюсь я этот ваш Дремучий лес, – заворчал Артемий.
– А чего его бояться, – засмеялась Мишка. – Садись ко мне на спину, я донесу.
Лес оказался местом недобрым, даже у Артемия, прожившего достаточно долго на Луне, где большую часть времени темно и тихо, шерсть за ушами тихонько шевелилась, настолько ему стало не по себе. Мишка медленно летела вперед и тихонько поскуливала.
– Ты чего? Трусишь? – уточнил заяц.
– Ага, тут как-то недобро кругом. Может, лучше домой полетим, а?
– Не выдумывай, мы должны идти вперед!
– Кому должны?! – проворчала под нос Мишка.
А лес путал их. Водил через сплошной бурелом и буераки, через которые лететь не представлялось никакой возможности. Заяц и Мишка пошли пешком, оскальзываясь, падая в кучи острых сухих веток, которые возвышались над головами, словно пальцы страшных существ, тянущиеся к небу. В какой-то момент стал накрапывать холодный колючий дождь. С каждой минутой он усиливался и бил нежные заячьи бока довольно-таки ощутимо. Заяц стоически молчал. Все запасы терпения у него закончились еще на Луне после нападения пищащих резиновых игрушек на его спокойную норку. А вот Мишка скулила, подвывала и всячески откровенно страдала.
– Не плачь, давай! – подбадривал заяц. – Сейчас все так плохо, что скоро обязательно должно стать замечательно или хотя бы хорошо!
– Откуда ты знаешь? – сомневалась Мишка и хлюпала носом.
– Просто знаю и все! После плохого всегда приходит хорошее. Закон такой. Вот сейчас найдем…
Но закончить он не сумел. В этот момент они выпали из жестоких объятий бурелома на полянку перед беснующейся бурной речушкой, по апрельски невыспавшейся и сердитой. На самом краю берега, окуная мощные корни в воду, дремала старая флегматичная береза. К ней была примотана табличка в форме стрелочки, указывающей на противоположный берег. На стрелочке красовалась надпись: «Дом ежа Фёдора. Через реку два километра до кривой осины и направо, под малиновый куст».
– АААААА, – заверещала Мишка. – Не хочу через реку. Я боюсь воды. Я просто всего тут боююююсь. Полетели домой. Домой-домой-домой. Я боююююююсь!
Заяц вздохнул. Вернулся к лесу, взял две палочки: одну побольше, другую поменьше. Опробовал их надежность, опустив палки в воду и оперевшись на каждую из них по очереди. Удовлетворенно кивнул и протянул ту, что побольше, Мишке.
– Держи, – только и сказал Артемий.
И вложил Мишке в одну лапку палочку, в другую свое ухо.
– И ни за что меня не отпускай. Иди шаг в шаг. Опирайся на палочку. Она не даст тебе упасть.
– Мы что, полезем туда?! В эту холодную страшную воду?!!!
– Да!
И они полезли. Мишка была до того напугана, что перестала даже скулить. Экономила силы. Только крепче и крепче сжимала ухо замерзшего и уставшего Артемия в свой лапке. Река втянула зайца и Мишку в свой бесшабашный безостановочный танец. И крутила, крутила, крутила. Артемий чувствовал странную благодарность за то, что его хотя бы не заставляют делать сальто. У зайца болело ухо, в которое вцепилась Мишка, ныли и дрожали лапки. Он прощупывал палочкой пространство перед собой, проверяя каждую секунду, можно ли доверять миру впереди. Время остановилось. Артемию казалось, что все вокруг превратилось в жуткое водяное чудовище, которое вот-вот их съест. Но заяц не мог позволить себе испугаться или упасть, за его спиной шла Мишка, и он должен был ее вывести. Иначе какой смысл жить, если он ее не спасет?
И когда Артемию начало казаться, что водяное чудовище вот-вот проглотит его навсегда, и все забудут его имя, река замерла, склонила голову и отступила, лизнув, как игривый щенок, на прощание им носы. Заяц и Мишка обнаружили себя на другом берегу, стоящими на мягком светлеющем в темноте песке. Из-за сплетенных над головами веток деревьев радостно подмигивали им тускнеющие в синем предрассветном небе звезды. Дождь кончился.
От берега к лесу вела широкая тропинка. Мишка и Артемий смогли идти по ней рядом, взявшись за лапы.
– Замерзла? – волновался Артемий.
– Ага. И есть хочу, – вздохнула Мишка. – Вот скажи, кто будет мне печь вишневые пироги и поить с ними чаем?
– Сама и будешь! Еще и лучше меня научишься!
– А кто будет петь мне колыбельные на ночь? Вот кто?
Заяц не успел ответить. Сверху, как самолеты-истребители стремительно налетели на них большие мохнатые существа с огромными желтыми, круглыми и яркими, как прожекторы, глазами. Они ухали, махали крыльями и окружили Мишку со всех сторон, напрочь оттеснив от нее Артемия. Со страху Мишка начала метаться, выставлять вперед когти и выть… А потом взяла и как плюнула в существ… Огнём! Такого поворота никто не ожидал. Артемий растерялся и утратил дар речи, а когда обрел его вновь, было поздно. Мишка рванула куда-то назад и в сторону, запуталась в ветвях вековечного дуба, упала, а заяц рванул за ней, споткнулся обо что-то на земле и… Бамс! Темнота.
Когда Артемий открыл глаза, то обнаружил, что лежит в центре чешуйчатого шевелящегося черного круга, издающего жуткий вой. Полная ужаса Мишка отбивалась от филинов Несмыкайло, а это были именно они, как могла.
– Мишка! – завопил Артемий. – Прекрати немедленно! Это мои друзья, они просто увидели меня и подлетели поздороваться! А я в сумерках их не узнал!
– Какие же это друзья?! – обиженно проскулила Мишка. – Они вон как ухают и крыльями в меня машут!
– Хорошие друзья, просто немного стремительные. А ты воешь и огнем плюешься! Когда я тебя такому учил?! Когда?! Перестань, кому говорю!
Мишка перестала. Замерла, поджала уши и закрыла глаза. Филины медленно с опаской опустились перед Артемием.
– У-ху! Здравствуй, заяц! Давно тебя не видели!
– Так вы на Луне не бываете! А я теперь там живу!
– О! Серьезно?! А мы все голову ломаем, что это за силуэт по ночам виден с Луны. Знакомый какой-то! А это видимо ты чай с пирогами пьешь? Небось, с вишневыми?
– А то! Залетайте в гости, угощу!
– МММ, заманчиво! А тут что делаешь? И что это за страшилище с тобой?
– Сами вы страшилища! – возмутилась Мишка и открыла левый глаз.
– Это Мишка, она потерялась, и мы не знаем, кто она и откуда. Варвара Степановна нас к лекарю Фёдору отправила. Говорит, он поможет.
– Поможет, поможет, не сомневайся. Слушай, твоя Мишка на ящерицу-переростка похожа, не думаешь?
– Дааа? – Артемий внимательно обошел Мишку со всех сторон. – Действительно, общее сходство проглядывает.
Мишка открыла правый глаз и фыркнула.
– Сами вы ящерицы-переростки! Я не знаю, кто это, но точно не я!
– А вдруг…
– Не ящерица она, – раздался голос из-за кустов.
На поляну вышел солидный ёж в красной вязаной шапочке и красном фартуке с вышитыми желтыми цветочками. На носу у него красовались круглые очки с толстыми стеклами, сквозь которые на Мишку смотрели темные бусинки глаз.
– А кто?! – хором спросили все.
– А может, я заяц? Просто странный немного, – с надеждой выдохнула Мишка.
– Не думаю, – покачал с сомнением головой ёж. – Я недавно видел похожих в Золотом заповеднике, что у Спящей горы. Вот один в один ты. Маму большую, прекрасную, сильную и пятерых деток, поменьше, совсем, как ты. Вот только они зеленые и золотистые были, и глаза у них желтые, с черными треугольными зрачками, а твои темные, с поволокой, как вишни.
– Это они, – прошептала Мишка. – Моя семья!
– Тогда нам срочно нужно попасть в этот заповедник! – заволновался Артемий. – Где он находится? Как долго туда добираться? – забросал заяц вопросами нового знакомого.
– У-ху! Мы проводим вас, если что! – пообещали Несмыкайло. – Как бы далеко это не было!
– Спасибо, друзья! – растрогался уставший Артемий.
– Никого никуда не придется провожать, – улыбнулся ёж. – Меня зовут ёж Фёдор, я местный лекарь и немного волшебник.
– Ох, простите нас, – устыдился Артемий. – Я даже не спросил ваше имя и не представился сам. Понимаете, что-то я устал слегка. Артемий, заяц, живущий на Луне и пекущий вишневые пироги. Заходите в гости, буду невероятно рад!
– Я просто Миша, – сказала Мишка и чихнула.
– Рад с вами познакомиться. Весьма! А скажи-ка мне, малышка, чего же ты действительно хочешь?
– Я хочу маму увидеть и братиков-сестричек, и вернуться домой!