Ребята же отчаянно атаковали: пускали шары, которые обращались в раскаленные ядра, выжигавшие в теле врага дыры, однако тот их мгновенно заращивал, окутывали Стража черным дымом, сковывающим его движения, но Страж рвал путы, поливали мощными потоками радужного света, шутя превращающими бока гиганта в лохмотья. Стража прошивали насквозь синие росчерки молний, на него то и дело обрушивались глыбы дымящегося льда, а сияющие капсулы, взрываясь, обдавали его жидким ослепительным холодным огнем. Но Страж пока выдерживал натиск, хотя постепенно терял в росте. Его покидала сила, или энергия, как говорил Френсис, только слишком уж медленно – Страж был все еще внушителен по размерам, а ребята порядком подустали. Да и надолго ли еще хватит у них запасов? Их они черпали из вертолета, но от машины почти ничего не осталось, лишь остов и колеса – ни винта, ни двигателя, ни кабины. Как же они вернутся?..
– Ты меня слышишь? – Англичанин тряс Сашу за плечо.
– Что? – очнулась девочка.
– Я говорю, тебе пора начинать. Страж порядком истощился, теперь его должна одолеть ты.
– Я? Но я не знаю, что должна сделать.
– Действовать, думать и действовать!
– Я не понимаю! Это слишком сложно, – захныкала Саша.
– Отставить нюни! Возьми себя в руки, черт тебя дери! – вскричал англичанин.
– Хо… хорошо, – всхлипнула Саша и утерла нос. – Но я все равно не знаю.
– А-а, девчонки – ничего-то они не могут и не знают! – махнул рукой паж и понесся к Стражу.
– Куда он? – вскочила Саша. – Он же…
– Все нормально, – удовлетворенно качнул головой Френсис и улыбнулся. – Хорошее и доброе очень трудно задушить в человеке.
Паж на бегу взмахнул руками, и к гиганту из земли взвились стеклянные усы, сотни усов, похожих на виноградные, но толщиной в добрую лиану. Гибкие и верткие усы вцепились в Стража и поползли по нему, стягивая и сковывая его движения. Страж рванулся и ударил по усам. Многие из них лопнули, но их место заняли новые. Спеленутый по рукам и ногам, Страж сопротивлялся с каменным, неподвижным лицом, не издав ни звука. Саша видела, как Рыжик, вновь ставший мальчишкой, подбежал к запыхавшемуся пажу и одобряюще похлопал его по спине. И вот пажа уже обступили другие ребята, о чем-то говорили, спрашивали, смеялись. И тут Страж рванулся, изрядно потеряв в росте, хрустнули, осыпались осколками усы. Ребята вновь прыснули врассыпную, но сбежать успели не все. От черных молний Стража чернявый и мальчишка-азиат обратились в сростки серых кристаллов причудливой формы.
– Давай же, ну! – крикнул англичанин, больно сжав Сашино плечо. Саша охнула и вырвалась.
– Вы что, больно же!
– Сейчас не до сантиментов и нежностей. Давай! Ты должна почувствовать, просто обязана. Сила – она окружает тебя, сила и материя. Страж черпает силу и управляет материей, он сам материя, понимаешь? Ты должна увидеть, ощутить! Не глазами, нет – внутренним зрением.
Девочка закрыла глаза и постаралась представить себе все, о чем говорил Френсис, но шум и крики не давали сосредоточиться. Саша сильнее зажмурила глаза и зажала уши ладонями.
Так! Страж состоит из материи – понять бы еще, что она такое. Вот он стоит, вовсе не огромный, не такой, как раньше, но все равно внушительного роста. Он похож на стекло, испещренное прожилками. Ноги его вросли в землю. Нет, не в землю! Здесь все иллюзия, вспомнила Саша – Страж есть, и его нет! К нему потоками стекается сила, словно он всасывает ее, пытаясь насытиться, вокруг него закручивается воронка урагана сил. Отрезать!
Смерч дернулся, иссяк и опал, словно его выключили. Страж покачнулся, замер. Саша прямо-таки ощущала, как он нащупывает поток силы, проходящий совсем рядом – отвести, не дать Стражу его коснуться. Так, хорошо. А теперь нужно ударить. Саша инстинктивно чувствовала, что все дело в струящихся прожилках – это жизненная энергия Стража, его хребет. Прожилки врастают в землю, подобно корням. Стоит нарушить связи, и его не станет. Саша ударила. Тонко, словно струны, звякнули лопнувшие прожилки, корень распался и пропал. Страж припал на левое колено и начал заваливаться. Следующий удар, еще один. Грозного гиганта больше не было, от него остались лишь пустые бесформенные, оплывшие глыбы.
Тишина… Почему так тихо?
Саша распахнула глаза. Ребята медленно приближались к сероватым пористым глыбам, походившим на куски пемзы, или губки – все, что осталось от стража. Значит, ей все-таки удалось уничтожить его! Кто-то бежит к ней, размахивая руками – Черныш. Саша слабо помахала ему в ответ. Сил почти не осталось. Но Черныш не добежал, остановился. На что он смотрит?
Девочка обернулась.
Позади нее стоял мужчина, с которым она уже дважды встречалась – в зале и там, у дворцовой стены. Англичанин тоже повернулся, обхватил Сашу рукой за плечи и прижал к себе, будто опасался за ее безопасность.
– Отлично! – сказал мужчина. – Ты смогла уничтожить его.
– Что? – Лицо Саши вытянулось от непонимания.
– Ты уничтожила Стража, мы не ошиблись. В тебе таится огромный потенциал.
– Вам не жаль его? Я же…
– Он исполнил свое предназначение, помог тебе познать свои возможности. Ты действительно талантлива, Александра! С тобой мы…
– Нет! – выкрикнула Саша.
– Не понял, – лицо мужчины, дрогнув, исказилось.
– Что вам непонятно? – спросил Френсис. – Девочка отказывается быть инструментом в ваших жестоких руках.
– Жестоких? Разве мы жестоки? Мы рациональны и потому должны думать о будущем.
К Саше приблизился Черныш и встал рядом.
– Я не хочу думать о вашем будущем, – нахмурила брови Саша.
– Мы обещали отправить твоего друга домой и сдержим слово. Но ты должна исполнить и свою часть договора.
– Я с вами ни о чем не договаривалась. И вы не можете меня заставить!
– Ты права, не можем, – сказал мужчина, помедлив. – Твоим возросшим способностям трудно что-либо противопоставить. Возлагая на тебя надежды, мы поспешили и ошиблись. Нужно было действовать тоньше. Но только подумай, чего ты лишаешься.
– Значит, я могу вернуться? – задохнулась Саша от нахлынувшей радости.
– Ты не можешь вернуться – Закон…
– Да к черту ваш Закон, – оборвал Черныш.
– Вы в который раз мешаете нам исполнять свой долг. – Мужчина недобро уставился на Черныша оловянными глазами. – Я буду вынужден…
– Ничего вы ему не сделаете. – Саша скинула с плеча руку англичанина и выступила вперед. – Только попробуйте тронуть его или еще кого-нибудь, и я здесь камня на камне не оставлю!
– Александра, ты совершаешь ошибку. Творцы изжили себя, как устаревший изношенный механизм. Будущее за тобой, подумай хорошенько. К тому же они лишь тени, хотя ты их и принимаешь за реальных людей.
– Они никакие не тени, а люди, самые настоящие. А вы… вы гадкие изверги! И оставьте их в покое!
– Разве я призывал их сюда? Пусть уходят с миром, возвращаются в свои владения и занимаются тем, чем должны заниматься.
– Мы уйдем тогда, когда сочтем нужным, – отрезал Черныш.
– Что вы от нас хотите, Черныш?
– Отправьте Александру и ее друга обратно.
– Но я не могу!
– Тогда верните им ключ, – сказал англичанин, – и они сами уйдут.
– Вы говорите глупости, Хранитель! По Закону она не может владеть ключом, и вы знаете это не хуже меня.
– Но ведь это я создала замок! – крикнула Саша. – Верните его, он мой!
– Инженеры могут создавать ключи, но не могут владеть ими, – сказал мужчина. – Френсис может подтвердить.
– К сожалению, он прав, – повесил плечи англичанин. – Закон на его стороне.
– Ключом может владеть только Хранитель, – закончил мужчина. – Но единственный Хранитель совершил проступок и Закон запрещает нам передавать ему ключ.
– Но, помнится, вы однажды уже давали Александре ключ, – не согласился Черныш.
– Тогда возникло противоречие: Закон обязывал вернуть девочку в ее мир, Наблюдатель же не имел права воспользоваться ключом, Хранитель отсутствовал, а передать последний ключ Александре и потерять его в случае неудачи мы не имели права. Поэтому мы были вынуждены разрешить сделать с него слепок. Да, Закон был нарушен, но исключительно в силу неразрешимости сложившейся ситуации. Однако, должен признать, мы даже остались в выигрыше. Сейчас же никаких противоречий нет.
– Что же мне делать? – пробормотала Саша. Губы ее задрожали, она вот-вот готова была разреветься. Ребята молчали, Френсис печально качал головой, что-то тихонько бормоча, а Черныш с жалостью смотрел на Сашу.
– Пустите, да пустите же! – протолкался вперед Мишка и встал рядом с Сашей. – Если Саша Инженер, то я новый Хранитель. Нам Тот об этом говорил.
– Тот? – недопонял мужчина.
– Ваш наблюдатель. Он действительно говорил, – подтвердил Черныш.
Мужчина смерил мальчика взглядом и задумался.
– Да, я помню. Твои потенциальные возможности действительно указывают на то, что в будущем ты можешь стать Хранителем, но пока мы не можем вручить тебе ключ.
– В таком случае я сотворю другой, – сухо произнесла Саша.
– Невозможно, – безапелляционно заявил мужчина. – У тебя нет образца. Оба ключа в данный момент нематериальны.
– Вы их уничтожили? – побледнела Саша.
– Их невозможно уничтожить.
– Он хочет сказать, – пояснил англичанин, – что ключи, как и все вокруг, – часть мира, сложные формулы. Его при необходимости можно спроецировать, то есть проявить, но он не существует в реальности.
– Значит, он все-таки есть?
– Да, но никто не может сказать, где конкретно. Разумеется, Они знают местонахождение ключа, и как его спроецировать на реальность. Тебе же придется искать самой.
– Он где-то лежит?
– Он нигде не лежит – он часть мира, – терпеливо пояснил Френсис. – Может быть, он песок на дорожке, а может, дерево в стеклянном саду или кирпич в стене. Ключ может оказаться чем угодно или частью его.
– Я попробую. – Саша упрямо свела брови.
Мужчина не ответил, и девочка не поняла, то ли он не верит в ее возможности, то ли ему просто наплевать – по застывшему восковой маской лицу определить было невозможно.
Саша закрыла глаза и прошлась обостренным чутьем по саду, дорожкам, фонтану и дворцу. В мешанине из прожилок и узлов трудно было разобраться, чему они принадлежат, но Саша уже поняла, что ей следует искать. Вряд ли хрустальный замок пребывает в том виде, в каком она его знает. Однако Саша помнила его тонкую ауру, сияние, исходящее от него – вот на чем следовало сосредоточиться. Девочка не без причины полагала, что внутренний рисунок, как некая формула замка, его сущность, должна сохраниться, иначе он перестанет существовать, став чем-то иным.
Потерпев первую неудачу, Саша вернулась внутренним взглядом к равнине и тщательно ощупала ее – здесь замка точно не было. В живом стеклянном лесу замок тоже не отыскался, сколько Саша ни старалась, да и глупо было искать там, где все постоянно изменяется. Нет, замок должен быть частью чего-то монолитного и неподвижного. Дворец! Саша, кирпичик за кирпичиком, обследовала стены дворца. Занятие это сильно утомляло, но девочка не собиралась так легко сдаваться. К тому же у нее появился некоторый опыт. Оказалось, не стоило вглядываться в каждый предмет – гораздо легче было охватить несколько за раз, ведь замок не настолько мал, чтобы разбираться в хитросплетениях тончайших прожилок. Тогда дело пошло быстрее.
В дворцовых стенах замка не обнаружилось, также его не нашлось ни в зале, которую успели восстановить, ни в скромной обстановке и украшениях – нигде. Саша прошлась «взглядом» по парку с геометрическими скульптурами – тоже ничего. Оставался фонтан, и девочка переключилась на него – больше замку быть негде. И – о чудо! – первый же скользящий взгляд зацепился за знакомый рисунок, отчего Саша невольно ощутила прилив радости, а сердце ее учащенно забилось: у нее получилось отыскать ключ! Но где он находится конкретно, сказать было сложно. Мешало переплетение тончайших прожилок, собравшихся в клубок. Саша распахнула глаза. Статуя! Девочка смотрела на статую речной нимфы, сидящей на бортике фонтана. Нимфа держал в руке замысловатую раковину…
– Что с тобой? – Англичанин словно уловил напряжение Саши и легонько, кончиками пальцев, коснулся ее плеча. – Ты нашла?
Саша не ответила. Она подняла ладони и «потянула» на себя раковину: «Иди, иди ко мне, ну же!» – попросила она. Раковина в руке нимфы начала оплывать и таять, а на Сашины ладони легла знакомая прохладная тяжесть. Яркое сияние озарило лицо девочки, и по толпе людей пронесся вздох восторга.
– Вот! – выкрикнула Саша, не в силах сдержать эмоции.
– Ты справилась, – вынужден был признать мужчина. И опять ни один мускул не дрогнул на его холеном лице. – И можешь уйти, когда пожелаешь. Мы не в силах задержать тебя. Но ты должна знать, что, уходя, ты обрекаешь наш мир на гибель. Равновесие нарушено, и Творцы не в силах восстановить его. Нам очень жаль.
– Неправда! Всегда можно найти выход, – возразила Саша.
– Мы отыскали его в тебе. Но, к сожалению, просчитались.
– Должен быть другой выход.
– Его нет. Только Инженеры способны оживить нашу вселенную, скатывающуюся к хаосу и простоте.
– Но вы обманом заманивали людей, чтобы продлить свое жалкое существование, – сказал Черныш.
– Жалкое? Пожалуй. Но обман – его не было. Вы добровольно приходили к нам. Разве кто-либо из вас попал сюда по принуждению? Да, мы использовали ваши творческие возможности для посильных изменений реальности в целях поддержания ее изменчивости. Мы управляли вами, но не делай мы этого, погибли бы не только мы – не стало бы и вас. В чем же наша вина?
– По крайней мере, вам стоило бы объяснить Творцам их роль, – подсказал Френсис. – Тогда они знали бы, зачем живут, ради какой цели. У каждого человека должна быть цель в жизни, иначе она теряет вкус и превращается в сущую каторгу.
– Возможно, вы правы, но мы не думали об этом. У нас другая этика, совершенно отличная от вашей, и мы вряд ли когда-нибудь сможем понять чаяния отдельного индивидуума.
– Здесь нет ничего сложного, – сказал Черныш. – Общество состоит из отдельных личностей, и каждая из них важна и уникальна. В каждом человеке заключена целая вселенная – чувств, переживаний и надежд.
– Но у нас нет общества! А следовательно, и индивидов, составляющих его. В том-то и дело, что мы единый организм.
– Есть такое понятие – симбиоз, – вставил Мишка.
– Но разве соединение наших двух цивилизаций не есть симбиоз? Мы даем вам возможность творить, а взамен получаем возможность жить.
– Скорее, паразитизм, – сказал Черныш. – Вы полагаете, что все человеческие устремления заключаются исключительно в желании творить?
– Но ведь это ваша специализация!
– Черныш, прости, но Они не в силах понять тебя, – вступился за мужчину англичанин. – У нас с ними разное мышление. Те, с кем вам приходилось общаться, в некотором смысле походят на сложноорганизованные псевдоподии. Мозг-организм отращивает их, когда возникает в чем-либо необходимость: нужен Страж, и он рождается, наделенный необходимыми способностями и свободами; нужен Наблюдатель или Контроллер – и вот он уже существует, с жесткой специализацией. Хранители и Инженеры тоже часть огромного единого организма но, к сожалению, они были утрачены – нечто похожее на отмирание клеток или возрастную мутацию ген. Хранителей с большой натяжкой удалось заменить людьми – я тоже в некотором смысле часть вселенского организма, вернее, подключен к нему, и потому мне доступны Его знания и опыт, пусть и не в полной мере. А вот с Инженерами вышла проблема. За несколько сотен лет Им так и не удалось обнаружить ни одного человека с необходимым уровнем восприятия, способного полноценно влиться в Их организм. Александра первая.
– И, судя по всему, последняя, – разочарованно закончил мужчина. – Френсис прав: все обстоит в точности так, как он описал. Нам очень жаль, что мы не смогли понять вас, людей. Клетки организма должны исправно выполнять свои функции. Если они не справляются с возложенной на них задачей, то клетку следует лечить, в противном случае она может нанести непоправимый урон всему организму. Вы меня понимаете?
– Кажется, да, – потер переносицу Черныш. – Но почему вы не спросили нас?
– Ответ очевиден: разве вы интересуетесь мнением клеток, составляющими ваш организм, спрашиваете их?
– Однако, – только и сказал Черныш.
– Ух ты! – воскликнул Мишка. – Значит, Вы – мыслящая вселенная?
– С большой натяжкой можно сказать и так, – ответил мужчина. – Но скоро ей придет конец. И все же мы рады, что между нашими расами было достигнуто некоторое взаимопонимание. Александра и Михаил могут отправиться в свой мир; остальных мы вернем вниз.
– Нет, постойте! Я помогу вам, – выпалила Саша.
– Ты решила остаться? – с надеждой спросил мужчина.
– Н-нет. Но я ведь могу приходить сюда, изредка.
– Такого никогда не бывало, – задумался мужчина. – Это противоречит Закону.
– На то она и Инженер, – рассмеялся англичанин, – чтобы менять законы.
– Возможно, вы и правы. Закон должен приспосабливаться под реальность, а не наоборот. Хорошо, мы будем ждать тебя, Инженер! – сказал мужчина и растаял в воздухе, будто его и не было.
– И… все? – пробормотала Саша, немного обидевшись. – Какой он все-таки! Даже спасибо не сказал.
– А разве творить добро нужно исключительно за благодарность? – спросил Френсис.
– Да нет, – смущенно потупила взгляд Саша. – Если честно, мне до лампочки их спасибо.
– До лампочки – красиво сказано! Ну, тогда доброго вам пути! И прими нашу благодарность, авансом, так сказать.
Саша оглядела притихших ребят, остановила вопросительный взгляд на Черныше. Он весело подмигнул в ответ. Саша кивнула, крепко сжала Мишкины пальцы и с улыбкой шагнула в серебрящуюся невесомую вуаль перехода. Теперь у нее появилась цель в жизни, и Саша наконец поняла, ради чего стоит жить: не для себя – это слишком ограниченно, скучно, примитивно и неинтересно, – а для других, делая их счастливыми, даря им радость и отдавая частицу своей душевной теплоты. Разве это не самая великая и благородная из целей, к которой можно и нужно стремиться бесконечно?
В оформлении обложки использованы фотографии с https://pixabay.com/ по лицензии CC0