Buch lesen: «Метель. Сорок лет вперед…»

***

Ты, меня не ведая, прости,

На пороге долго не томись,

Ведь теперь у нашей повторившейся любви

Станет сроком давности вся жизнь…

Опять метель,

И мается былое в темноте,

Опять метель,

Две вечности сошлись

В один короткий день¹.

15.12.2050, 23:30:15

Светилось в правом верхнем углу гаджета, когда поступил вызов.

– Не звонил?

– И не писал. Лена, ложись спать. Если бы что-то случилось страшное, ты бы почувствовала. И я. А я ничего такого не чувствую.

– Телефон вне зоны доступа.

– Может, он летит.

– Я проверила по данным аэропорта Ванкувера – рейс прибыл полтора часа назад.

– Ты еще списки пассажиров проверь…

– Пыталась, но это закрытая информация, надо взламывать. Пока не буду.

– Подожди, как ты могла проверить по аэропорту Ванкувера, если у него пересадка в Оттаве, а из Оттавы он должен лететь каким-то местным рейсом?

– Точно… Вот блин, а я набрала номер рейса по билету, и мне высветилось, что рейс прибыл. Точно, там буквенное обозначение было другое, но я не обратила на это внимания. Зачем? Я дура…

– Нет, ты не дура, просто перестань себя заводить и изводить, а то в этом состоянии у тебя мозги отключаются.

– Ты прям помог. Спасибо! И спокойной ночи.

– Ты обещаешь, что сейчас пойдешь в ванну, достанешь из корзины для белья футболку Зиля, пойдешь в спальню, положишь её на подушку и будешь спать?

– Обещаю.

– Смотри, я проверю…

– Все-то ты знаешь: и про футболки, и про подушки… – пробурчала и отключилась.

***

Холодная декабрьская ночь. Снега и мороза нет, но на улице промозгло. Холод пробирает несколько минут, а потом тело сливается с байком и становится жарко. Улицы пусты, путь до дома брата проскочил минут за десять. Мотор заглушил за пару кварталов, чтобы тихо подъехать к дому.

Как и предполагал, на первом этаже: гостиная, кухня, столовая, горит свет. Оставил мотоцикл на подъездной дорожке и перескочил через ворота. Входная дверь в дом, закрыта. Молодец, научилась запирать ее на ночь. Что со второй, которая выходит на садовую лужайку? Вторая дверь оказалась открытой. Я беззвучно её толкнул и сразу оказался в полумраке кухни.

Лена, поджав ноги, сидела на высоком стуле за барной стойкой, длинная коса спустилась ниже сиденья стула. Она была увлечена чем-то в гаджете и, мне показалось, не услышала, как я вошёл. Перед ней на столе в пепельнице горка окурков, а накурено так, что у меня в глазах защипало от дыма. Хорошо, хоть перед ней не было фужера и бутылки. Стояла лишь кружка с чаем, хвостик от заварочного пакетика опускался на стол.

– Чай, кофе, что-нибудь покрепче? – спросила Лена, не оборачиваясь. – Хотя покрепче нельзя – ты на мотоцикле.

– Услышала? Я вроде тихо…

– Ты тихо. – Развернулась и, улыбаясь, показала экран гаджета. – Камеры.

– Не удалось прокрасться. – Я с деланным смущением развёл руки, привычно чмокнул в щёку и присел на высокий стул рядом. – Не знал, что вы обзавелись такой техникой. – Отхлебнул большой глоток из её кружки. – У-у, сладкий.

– Под сигареты.

Я вынул из пальцев Лены сигарету, затянулся и выпустил дым через нос.

– Действительно так приятней. – Прислоняясь к Лениному плечу, заглянул в тонкий дисплей гаджета. – Что пишут?

– В Оттаве метель и ледяной дождь. Каждый сайт выдаёт свою версию. Аэропорты не работают. Люди застряли в ледяном плену.

– Вот видишь, а ты переживала. Все хорошо. Ледяной дождь, ледяной плен, нет связи, метель…

***

Его лицо так близко. Родинка на правой щеке такая же, как у Зиля, но ярче и крупнее. Колечко пирсинга в левом уголке нижней губы. Темные длинные волосы, темная борода. Они много сделали за эти годы, чтобы не быть похожими друг на друга. И только глаза не изменить. Как же похожи у них глаза ― тёмно-медовые в обрамлении густых длинных чёрных ресниц. Я тону в его глазах. Блин!

Отвела взгляд, отобрала свой чай, достала новую сигарету, раскурила, прихлебывая сладким чаем.

– Надеюсь, Зиль-младший спит?

– Сейчас проверим…

Я вошла в приложение «Baby's control» и включила камеру наблюдения. Она не очень удобно расположена, но видно, что Зиль-младший сладко сопит. Нужно будет напомнить ребенку, чтобы снимал часы перед сном и клал рядом на тумбочку.

Куп пригляделся к изображению на дисплее.

– Где это он? Это же не его комната.

– Он в лагере. Какой-то музыкальный шабаш. Я не очень поняла, зачем срывать ребенка в конце четверти, но очень попросила учительница музыки. Пришлось согласиться. Всего на неделю. Сегодня второй день.

Куп отобрал у меня сигарету и приник к губам. Тут же отстранился, сделал затяжку.

– Пошли покатаемся. – И взглянул с прищуром, будто брал на слабо.

– Поехали! Десять минут! – Я приняла вызов и побежала наверх переодеваться.

Жаль, сейчас не лето, животик не оголишь. Кожаные брюки, водолазка, кожаная куртка на меху с овчинным воротником, высокие сапожки по ноге на высоком каблуке, чтобы не казаться пупсиком на фоне Купа. Кружевное бельё. Уложилась в десять минут!

Медленно спустилась вниз под восхищенный взгляд мужчины.

– Готова!

Мохнатые глаза пробежались по моей фигурке. Да, мой милый, я все еще могу тебя заинтересовать. Похоже, наше ночное свидание в далеком 2008 году просто было отложено на сорок лет и перенесено в другую страну.

– Защелкни, пожалуйста, дверь на кухне, – попросила я, скидывая со стола в рюкзачок гаджет, сигареты и зажигалку. – Выйдем через гараж. ― Бросила через плечо и направилась по коридору к хозяйственным пристройкам.

Куп последовал за мной. В гараже сняла чехол с нашего нового мотоцикла. Я на нём еще ни разу не ездила и не помню, чтобы Зиль катался. Обновим! Самое время. Проверила наличие бензина – полный бак. Нажала на пульт, и ворота гаража медленно поползли вверх. Выкатывая байк, обернулась, чтобы посмотреть на Купа. Он стоял с приоткрытым ртом (натурально, честное слово).

– Я забыл, какая ты, – произнёс внезапно осипшим голосом.

– А я вспомнила, что сорок лет назад обещала покатать тебя. Помнишь? Отомри! Поехали!

Теперь главное ― уверенно сесть на байк и поехать. Вдохнула, выдохнула. Шлем на голову. Села, чуть рановато отпустила сцепление и газанула, но все же поехала! Тело помнит.

– Йёохо! – издала победный вопль и чуть добавила газу.

Новенький байк рванул вперед. Пришлось даже притормозить, пропуская догнавшего Купа вперед, потому что не знала, куда он хотел меня отвезти.

Мы наперегонки носились по сонным улицам Берлина около двух часов. Куп встретил каких-то своих знакомых байкеров. Мы присоединились к их банде и, сделав несколько кругов по улицам города, заехали на их площадку. Народ начал соревнования: кто дальше перепрыгнет через несколько поставленных друг к другу машин.

Мы с Купом вписались, когда установили подряд две машины. Для меня с байком эта дистанция была ни о чем. Три, четыре, пять – перепрыгнули в легкую. Куп перестал прыгать после шести. Нашла его глазами. Отмахнулся рукой – не участвую. Я продолжила. Семь, восемь, девять. Подогнали десятую. Из желающих остались только я и еще двое. Сделала два круга, набирая скорость, взлетела на помост и вперед ― до следующего помоста, главное, не задеть крышу последнего автомобиля.

Не задела, опустилась на заднее колесо, почувствовав, что байк начинает запрокидываться назад. Как выровнялась ― не поняла, кажется, выпустила крылья и смогла перевесить байк вперед.

Съехала с помоста под дружное улюлюканье и аплодисменты. Куп преградил мне дорогу своим байком. Кивком головы показал, чтобы отъехала в сторону.. Он подкатил вплотную, снял шлем сначала с себя, потом с меня и, наклонившись к уху, сказал:

– Во-первых, выключи глаза. – Я переключила зрение на человеческое. – Во-вторых, хватит. У нас нет задачи побеждать в этом конкурсе. Мы и так привлекли много внимания. Поехали по-тихому.

По-тихому не получилось ― к нам подъехали члены банды.

– Что мы видим, а гонщик-то ― девчонка! Детка, ты звезда! – сказал парень, который был знакомым Купа.

– Она больше не участвует, – ответил за меня Куп.

– Даже так? – сказал с усмешкой второй. – У вас патриархальные отношения? Ты с этим согласна?

Я вздохнула. Перевела взгляд с Купа на парней. Нет, вступать в разборки с байкерами в мои планы не входило.

– Вы же видели ― я еле удержала байк на последнем приземлении. Согласна на третье место, – сказала, нацепив очаровательную улыбку.

– Жаль, – ответил третий на навороченном байке и в шикарном прикиде, явно вожак, – мы бы сделали хорошие ставки.

– Извини, я не прыгаю за деньги. Я только летаю. – Достала из рюкзачка визитку клуба дельтапланеристов и протянула вожаку. – Соревнования будут через две недели. Там принимают ставки.

Возле нас уже образовалось кольцо из байкеров. Я нахлобучила шлем, посмотрела на вожака сквозь защитное стекло драконьими глазами, заметила по его ответной реакции, что он удивился. Тут же сморгнула – глаза нормальные, человеческие.

Вожак поднял руку.

– У нас есть человек, занявший третье место! Поприветствуем леди на серебристом байке!

В мою честь раздались приветственные вопли. Кольцо разомкнулось, выпуская нас с Купом.

Отъехали в сторонку и затерялись среди других байкеров, которые ожидали окончания прыжков. Куп снял мой шлем и впился в губы поцелуем.

– Поехали ко мне, – прошептал, сжимая моё лицо ладонями.

Я кивнула. Мы выбрались из толпы зрителей незамеченными. Уже начался новый заезд, и первый участник делал разгон вокруг площадки.

16.12.2050, 6:14

Светилось на дисплее мотобайка, когда поднимались автоматические ворота гаража.

До квартиры Купа долетели быстро ― в шесть часов утра улицы только начинали заполняться транспортом.

Припарковали байки в подземном гараже.

– Не снимай шлем, пока не скажу, а то здесь везде камеры, – предупредил Куп и оттащил меня в какую-то нишу, закрывая собой, снял шлем, и мы слились в поцелуе.

Оторвавшись и снова нахлобучив на меня шлем, повел за руку в лифт.

– Здесь тоже камеры? – спросила, оглядывая холл.

– Все для нашей безопасности!

В квартиру ворвались, сбрасывая шлем, куртки, сапоги, ботинки. Расстёгивая на ходу брюки, ремни, джинсы. Стараясь не прерывать порыв, Куп вошёл в меня, едва я успела освободиться от брюк и трусиков. Хоть страсть и сносила голову, он был очень нежен. Несколько толчков ― я изогнулась и закричала от нахлынувших ощущений, а Куп, изливаясь, застонал от удовольствия. Одновременно откинулись на подушки, хватая ртом воздух.

– Какая же ты красивая. – Он оперся на локоть и, рассматривая меня, провёл кончиками пальцев по щеке вниз, по шее, к бретельке моего кружевного лифчика, который опять не имел значения, опустил бретельку по плечу. – И всё еще безбашенная…

Провел ладонью от плеча до бедра так, будто его пальцы гитариста сыграли на коже какие-то ноты. М-м-м, Зиль так не умеет. Выгнулась, подалась к нему. Мы обнялись, покрывая лица друг друга поцелуями. Куп, шепча какие-то ласковые слова, спустился поцелуями по шее, туда, где кусал много лет назад. Замер на мгновение и укусил, приникая к ранке и жадно зализывая ее.

– Я еще, наверное, вкусная?

– Не то слово, просто не оторваться.

– Ах, ты так!

И тоже укусила его.

Как два упыря, мы повисли друг на друге, наслаждаясь вкусом, постепенно переходя к ласкам в спокойном режиме. И, неторопливо овладевая друг другом раз за разом, заснули в блаженстве.

Проснулась уже днём оттого, что Куп пытался попасть в меня и при этом не разбудить.

– Ты такая… Как Зиль с тобой спит?

– Это пришло с опытом. Примерно перед свадьбой.

– Я понял теперь, почему он такой тощий.

– Это Зиль тощий? Ах ты! – Я стала его щекотать. – Это ты вон какой толстый. Весь в складках.

Я стала хватать его за кожу на ребрах. Естественно, оказалась под ним, в плену его тела. Утреннее тепло и утренний аромат тела. Мне нравится, как он пахнет. Не так, как Зиль, но запах Купа для меня тоже притягателен. Уткнулась носом в его шею под волосами и укусила. Вкус его крови подействовал возбуждающе. Тут же устремила свои бедра навстречу его паху, широко раскидывая ноги, и резко насадила себя на его член, вгоняя до основания. Куп застонал и начал энергично двигаться во мне, задавая свой темп. Обхватила его ногами и руками, приникла губами к его рту. Несколько глубоких толчков ― и Куп разряжается мощной струёй, как будто не было ночи близости.

***

Три дня и четыре ночи мы почти не вылезали из кровати, делая перерывы только на еду. А на второй день Купу пришлось выйти на улицу за продуктами и за новым гаджетом для меня, потому что предыдущий не пережил встречи с углом комода, когда летел к стене.

Зиль по-прежнему не звонил и был вне зоны доступа. Три дня.

В очередной раз, набрав его номер и услышав, что абонент не доступен, я бросила гаджет в стену, и тот неудачно стукнулся об угол комода, тонкая пластина разбилась на несколько частей.

Куп вошел в комнату как раз, когда я сидела возле разбитого прибора и лила слёзы.

– Ну, подумаешь, упал и разбился. Меньше будет соблазна дозваниваться до Ванкувера.

– Зильберович должен сегодня звонить. Он в лагере, а не прячется на другом конце мира.

– Не реви. – Куп взял моё лицо в ладони и стал покрывать поцелуями. – Пожалуйста, сейчас пойду куплю самый новый и дорогой. Для самой лучшей женщины самый лучший гаджет.

– Не нужно самый лучший, купи такой же. Не хочу, чтобы они знали, что я опять разбила… А я пока что-нибудь приготовлю.

И Куп действительно нашел такой же гаджет. Пока настраивали и вставляли симку и карты памяти, наступил вечер.

Зиль-младший позвонил, как мы и договаривались, в девять вечера, у них там уже скоро отбой.

– Мам, ты почему такая расстроенная? Потому что папа не звонит и трубку не берет?

– А ты откуда знаешь, что трубку не берет?

– Я ему тоже пытался дозвониться.

– Зачем? Я же тебя предупреждала, что папа далеко и для твоего тарифа туда звонить дорого.

– Я не мог до тебя дозвониться. У тебя что-то было с телефоном. Говорили, вне зоны доступа.

– Да? – переспросила рассеянно.

– Ты опять разбила? Из-за того, что папой не получается связаться?

– Сынок, всё ты знаешь. Так зачем же ты нам звонил, так безрезультатно?

– Не безрезультатно, до тебя я дозвонился. Мам, мне предложили стать солистом в ансамбле.

– Что? – у меня вырвалось какое-то сиплое шипение.

– Мам, говорят, что у меня хорошо получается.

– Так, давай не будем сейчас принимать решение. Приедешь домой, папа тоже приедет, мы все вместе это обсудим и решим.

– Ты против?

– Просто в нашей семье есть очень трудный, мягко говоря, пример. Это твой папа и Куп. Кстати, Куп тебе передает привет.

В кухню вошёл Куп и помахал племяннику в камеру.

– Ой, мама, ты у Купа?

– Да. Он мне помогал гаджет покупать.

– Куп! – возбужденно закричал Зилька. – Меня приглашают солистом в ансамбль. Скажи маме, что это не страшно!

– Так, сын, Куп мне может ничего не говорить. Я все сама отлично видела. Да ты знаешь, что они школу едва закончили? Я с ними на пересдачи ходила! Я уже защитила диплом бакалавра, а они никак не могли школу окончить.

– Мам, зато они были самой крутой юношеской группой! О них до сих пор пишут в интернете.

– Зильбе, я понимаю, что вы поющие драконы. Не давать тебе петь – всё равно что запретить летать. Это тебя искалечит. Но отпускать тебя одного в шоу-бизнес в десять лет я не буду. Подрасти хотя бы до пятнадцати, хорошо бы школу закончить, потом уже занимайся музыкой. Я понимаю, что это твоя судьба.

– Мам, я не один, я с Гюнтером-младшим.

– Вот и с родителями Гюнтера поговорим. Всё оставляем до твоего возвращения.

– Куп, ну скажи ей!

– Куп, скажи ему, во сколько вы закончили школу? Ну, ответь быстро!

– В двадцать, – нехотя признался дядя Куп.

– Сынок, в двадцать!

Зилька сидел, насупив мордашку. Так похож на отца и дядьку в одном флаконе.

– Мам, я возвращаюсь послезавтра.

– Вот это приятная новость! Где и во сколько тебя забирать?

– Сказали, что они пришлют родителям сообщения. Я завтра постараюсь узнать, если что, вечером скажу.

– До завтра. Целую.

– Пока, мам! Пока, Куп!

Отключила картинку. Подняла глаза на Купа.

– Я не запрещаю. Мне просто в этой жизни хватило неучей.

Он засмеялся.

– Снова эта сербская фамилия! Ты о ком? А, наверное, ты имеешь в виду двух профессоров?

– Да именно их я и имею в виду. Один вот уехал на конференцию, – показала пальцами кавычки, – вынул сердце, гад! Второй сидит смеётся. Я не реву. – Вынула из пачки сигарету, закурила.

– Лена, ну я же с тобой.

Обнял, притянул к себе, отобрал сигарету, и, видимо, в этот момент отключил гаджет. Подхватил на руки и взгромоздил на столешницу. А дальше? Дальше весь вечер мы пытались разными способами расшатать кухонную мебель. Обхватив Купа руками и ногами, я только успевала краем сознания фиксировать: о, это я на столешнице, хорошо, что на плиту не опустил, а это мы на столе, наконец моя спина ощутила мягкость дивана, а попе стало теплее и мягче.

Очнулась на кухонном диване в объятиях немыслимо изогнутого Купа. Потёрлась щекой о бороду.

– Пошли в кровать.

***

Поздняя ночь. Включив драконье зрение, любуюсь Леной. Нежная, хрупкая, тонкие черты лица и мерцающая звездочками кожа. А как она пахнет. Боже, я бы никогда не ушёл от этого запаха. Убираю прядку волос, упавшую на лицо. Осторожно, чтобы не разбудить, под одеялом провожу ладонью по атласной коже. Рука замирает внизу её живота. И вдруг перед внутренним взором встает картинка: маленькая пульсирующая точка двигается к другой пульсирующей точке. Двигающаяся точка проникает в статичную точку, они сливаются, замирают и начинают увеличиваться в размере. Я увидел зачатие своего ребёнка… Невероятно!

Вспомнил рассказ Зиля. Он тоже видел момент зачатия сына. Описывал примерно так же.

Я положил ладонь на низ живота Лены. Она сладко и безмятежно спит. Без всхлипов и рыданий. Пожалуй, впервые за эти четыре ночи. Посылаю тепло своему ребенку. Возможно это скопление клеток еще не ребенок, но мне нравится так думать. Мысленно даю ему силы для формирования и роста. Поддаюсь порыву, раздвигаю ноги Лены и припадаю ртом к её влагалищу, вдувая в него свою силу и пожелание роста и крепости младенцу. Младенцам. Там уже есть кто-то, чуть старше и уже в матке, но еще слишком маленький для определения пола. Прошу первого младенца быть заботливым к младшему.

Лена улыбается во сне, но не просыпается. Обнимаю, окутываю собой. Милая, любимая… Дракон во мне страшно доволен. Ему удалось соединиться со своей единственной и зародить в ней потомство. Драконы не связаны моралью человека европейского общества. У них слишком мало самок. Слишком мало совместимых пар, способных зачать потомство. Поэтому нам с братом повезло. Лена оказалась совместима не только с ним, но и со мной. Но я об этом пока никому не буду говорить. Человек во мне сильнее. Он не стал отбивать Лену у брата сорок с лишним лет назад, хотя мог бы. Он знал, что с Леной Зиль станет сильным.

Так и вышло. В решительном и волевом манипуляторе, каким стал Зиль, теперь никто не узнает нервного, задерганного мальчишку ― болезненного и неуверенного в себе истерика. Если бы мы тогда, на гастролях в Санкт-Петербурге, не встретили Лену, то давно бы спились или скололись, потому что никто не мог рассказать нам, как управлять имеющейся силой драконов. Нас использовали все: от музыкального директора Оста, до «любящей» матушки. Всем от нас нужны были музыкальные результаты и деньги. И если Ост научил нас работать и сам вкалывал с нами, то мама… а многочисленные подружки…

Лена стала нашей силой, энергией, мотиватором. Научила летать, пользоваться драконьими умениями, доверять друг другу.

Я уткнулся носом в её волосы. Спи, родная, мы все тебя очень любим.

– Я тоже тебя люблю, – прошептала Лена, – Ку-у-уп…

08:07, 20.12.2050

Показывали часы на прикроватной тумбочке.

Проснулась и в утренних сумерках долго разглядывала Купа. Он лежал на спине, закинув правую руку за голову и громко сопел. На внутренней стороне предплечья брутальное синее тату сантиметров двадцать в длину: скрипичный ключ с изогнутым нотным станом, на котором вместо ноток три черепа. Забавно, черепа расположены на разных линейках наверняка Куп записал начало какой-нибудь песни JungeDrachen. На внутренней части плеча, почти у подмышки, миниатюрная (не более пяти сантиметров) цветная татушка с дракончиком Эльбой², парящей на дельтаплане. Отличие только в том, что на татушке дельтаплан похож на крылья, а Эльба, то есть я, на фотографиях Грасса летала на настоящем глидере. На тату у драконицы развевается коса и блестят чешуйки на лице. Не удержалась и потрогала лицо Эльбы. На ощупь настоящие чешуйки. Когда сделал? Я первый раз заметила. Хотя тату на таком месте, что можно рассмотреть, только когда рука ― вот так вот закинута.

Куп почувствовал мое прикосновение, опустил руку и поерзал головой по подушке, устраиваясь удобней. Я затаилась, боясь разбудить. Он пошарил левой рукой, придвинул меня к себе, улыбнулся и снова громко засопел.

Потёрлась щекой о его левое плечо и осторожно поцеловала. Милый… С тобой мне так хорошо и спокойно…

Я должна была чувствовать себя дрянью, но не чувствовала. Наоборот, ощущала себя желанной и любимой. Я бы за эти четыре ночи сошла с ума, обкурилась, обпилась и не знаю, что бы еще придумала. Перебить мою зависимость от Зиля мог только офигительный секс с мужчиной, который такой же офигительный, как Зиль. И кто это мог быть, кроме Купа… Вспомнила как он в семнадцать лет строил из себя прожженного мачо и улыбнулась.

Как будем жить дальше? Есть ощущение, что я порчу ему личную жизнь… или не порчу? Он уже не восемнадцатилетний пацан, который не знает, чего хочет больше: секса или похвастаться. За сорок лет он несколько раз находил себе постоянных женщин, однажды даже женился. Но с женой вскоре развелся, а другие женщины с ним долго не задерживались. Почему?

– Потому что у меня уже есть офигительная женщина. – Куп открыл глаза и улыбнулся, – Я про тебя. – Смахнул с моего лица прядки волос.

– Я так громко думала? Никак не могу уловить границу, когда думаю, а когда уже начинаю общаться с драконами.

– Наверное, в этом вся прелесть, Лена, что ты еще не все улавливаешь. Ты наша женщина. Я предлагал Зилю, чтобы он отпускал тебя ко мне, это было давно, но тогда он отказался. Вы с ним сильно зависите друг от друга. Лена, у меня тоже от тебя зависимость. Если помнишь, я даже пробовал от неё избавиться. ― Он грустно усмехнулся и продолжил: ― Но я научился её преодолевать. Или, может, моя зависимость слабее, чем у Зиля. Но другие женщины мне, как и ему, вообще неинтересны. Для физиологии встречаюсь с женщинами, но это возможно, только если не вижусь с тобой хотя бы пару месяцев.

– Как же так? Я вроде тебе не истинная пара? Я всегда считала, что ты отражаешь чувства Зиля…

– После той линьки, когда вы меня вернули… ты меня к себе привязала…

Я потянулась к нему и стала целовать в пирсинг на губе, обхватила ногами за бедра.

– Хочешь?

– М-м-м, – протянула я ему в губы, – спрашиваешь!

Куп глубоко поцеловал меня в губы, прикусывая язык, а потом быстро нырнул ко мне между ног и запустил язык во влагалище. Я от желания изогнулась, из меня вырвался всхлип. Куп языком массировал клитор снова и снова, потом опять облизал влагалище. Казалось, моё возбуждение достигло пика, внизу живота свернулась тугая пружина, я крикнула:

– Ну, войди же, наконец, о-о-о….

Куп вошёл резко и сразу глубоко. Я закричала, мышцы влагалища инстинктивно обхватили член Купа, и я ощутила небывалый оргазм. Как со стороны, услышала свой крик и тут же крик Купа, переходящий в клёкот. Распахнула глаза – надо мной бил крыльями дракон. Куп совладал с собой и принял человеческий облик. Его сотрясала дрожь, а тело обдавало жаром. Во мне ударила горячая струя, даруя небывалое удовольствие. Я закричала, а Куп, обессиленный, повалился на меня.

Когда чуть-чуть пришли в себя, он признался:

– Я столько раз слышал, как ты кричала под Зилем – как я ему завидовал, что он трахает тебя и ты от него получаешь удовольствие. Когда кричал он, я, скорее, досадовал. Но ощущение полета, которое сегодня дала ты… Я могу это сравнить с ощущением полета. Оно появилось так резко и неожиданно, что мой дракон вырвался, пытаясь удержать меня в воздухе. ― Куп засмеялся. ― Непередаваемое ощущение! Не переживай, я справился с ним раньше, чем он понял, что я получаю удовольствие от женщины.

Я тихонько прикусила его шею. Облизала капельку крови. То же самое Куп проделал со мной.

– Ни одна женщина мне не сможет этого дать…

– Как мы будем дальше?

– Так же, как были после той ужасной линьки. Вся комната пропахла тобой. Вся квартира. А эти ваши с Зилем крики по ночам… Тогда вы про это предпочли забыть. Хотя отчасти помог твой приступ. Я, правда, думал, что тебе стало плохо из-за меня. И сорок лет не пытался тебя домогаться, потому что видел, как тебе тогда было плохо.

– Так это и было отторжением.

– Почему сейчас этого нет? Я после первой ночи боялся, что тебя начнет выворачивать, но этого не происходит.

– Я тоже об этом подумала. А еще мне нравится твой запах, хотя во время линьки я еле преодолела …э… – я попыталась подобрать слова.

– Отвращение? – предложил Куп.

– Ну, это сильное слово. Просто мужчины, кроме Зиля, у меня вызывают неприятные ощущения: отвратный запах, не нравится внешний вид. Ты был исключением и тогда, ну, в общем, как-то так…

– Короче, не объяснить. И не надо. Я принял правильную тактику – выжидание.

– Запомнил? У драконов главный союзник – время.

– Ты такое говорила? Не помню.

– Рассказывала, что это говорила тётушка Тинг. Главный союзник драконов – время. Можно дождаться исполнения любого желания. Смерти врага, изменения природных условий и много другого, – сказала я по-китайски.

– Я не очень в китайском, но сейчас понял.

Я поцеловала его, вдувая знание китайского.

– Я дождался тебя. Но не буду разрушать вашу жизнь с Зилем, не бойся. У меня есть некоторые идеи. Хочу с тобой посоветоваться. – Он оперся на локоть и навис надо мной, глядя в лицо. – Я собираюсь продвигаться дальше в органы власти. Для этого мне нужно либо жениться, либо объявить себя геем. Что скажешь?

– Ты об этом вчера так долго разговаривал в кабинете?

– Да. Говори сразу, спонтанно у тебя всегда правильно выходит.

– Жениться. Геем быть уже немодно. Это ведь обычные отношения, но тебе придется завести друга, иначе устанешь отбиваться от претендентов на твое сердце и попу, – я засмеялась. – Если спонтанно, то… тебе нужно жениться на иностранке. Чтобы из далекой страны с чужим языком. Россия или Австралия.

– Австралия. И, наверно, Китай. Ты сбежала от Зиля в Китай и говорила, что там ломку не чувствовала.

– Ломку?

– Да, а что ты думаешь, я буду чувствовать, когда ты вернёшься к Зилю? Твой запах в постели, твой запах в квартире. Надо было везти тебя в гостиницу. Не догадался. Правда, тогда я вообще не мог ни о чем думать, кроме тебя подо мной.

Он взял пачку сигарет, смял, очевидно, была пустая, резко встал с кровати и вышел из комнаты. Полежав несколько минут в одиночестве, я надела его футболку и пошла следом. Обнаружила голого Купа, дымящим сигарету перед открытым окном на кухне.

Прижалась к спине, отобрала сигарету, затянулась.

– Прекращай курить, – сказал Куп, оборачиваясь ко мне и обнимая, – беременным женщинам вредно курить.

– Что? Ты о чем?

– А ты не почувствовала? – Он положил ладонь на низ моего живота. – В тебе бьется маленькая искорка от меня, искорка движется… О, да! Она уже у тебя в матке! Всё, моя милая, частичка меня теперь в тебе! – Подхватил меня на руки и закружил. – Правда, там уже у тебя есть маленький огонёк от Зиля, но я с ним договорился, чтобы не обижал мою искорку и заботился о ней. За это я поделился с ней своей силой и пообещал помощь в дальнейшем.

– Вот проныра! Как?!

– Что – как? Произошло зачатие? А чем мы с тобой занимались четыре ночи и три дня?!

– Нет! Я не про это! Это я поняла. Как меня угораздило связаться с драконами?

– Ты сама дракон.

– Ну, это как посмотреть. Я все же была человеком, пока не встретила вас с Зилем.

– Все предопределено драконьей судьбой. Сама же говорила. Надеюсь, теперь я смогу свободно от тебя сбежать. Зилька вернется страшно виноватый и будет с тебя пылинки сдувать ближайшие лет двадцать.

– Так, почему виноватый? Что ты знаешь? Вы опять меня развели?

– Ничего я не знаю про Зиля, кроме того, что его понесло в этот Ванкувер. Он там решил почитать лекции. Еще у него мысль перебраться туда на ближайшие сто лет. Он тебе не говорил? Наверное, скажет, если ему там понравится. Он боялся, что это очень далеко и связь между вами может прерваться.

– Попросил тебя побыть со мной?

– Нет. Проследить, чтобы ты не скучала. Я справился?

– Гад!

– Извини, в следующий раз оставлю тебя курить и пить в одиночестве!

– Слушай, я с тобой забыла про Зильберыча! Поставь меня!

Оказавшись на полу, я стала искать по кухне гаджет, который нашёлся на столе и был выключен.

– Твоих рук дело!? Гаджет отключил!

– Ну, не нужно мне приписывать лишнего! Возможно он отключился случайно, когда мы тут резвились.

Я включила гаджет, и тут же пришло сообщение, что детей привезут сегодня. Просили забирать от школы в 14:30.

– Сегодня! Блин! Сколько времени? Двенадцать! Ку-уп! Нам нужно Зильберыча забрать.

– Так, сейчас завтрак! Беременным женщинам нужно хорошо питаться.

– Это забота?

– Это забота, и опека, и все, что хочешь! – Он уже поставил чайник и принялся вынимать из холодильника продукты, а из шкафчика пакет с круассанами.

Круассаны теплые. Теплые?!

– Не понимаю, почему они теплые?

– У меня в доме кафе. Я сходил в девять утра.

– Спасибо! Помнишь, что я люблю по утрам круассаны с кофе.

– Кофе? Или уже нельзя?

– Сегодня последний раз, можно? И дальше здравствуйте, девять месяцев скучной полезной диеты…

– Договорились. – Куп заправил кофе-машину. – Капучино?

– Да! – Обняла за спину, поцеловала в плечо. – Спасибо! Не уезжай. Может, ломка не будет сильной? Зиль говорил, что во время моей первой беременности в начале срока чувствовал ослабление нашей связи. – Я усмехнулась. – Вроде как даже на сторону сходил, и у него получилось.

– Он что, тебе рассказал?

– А тебе рассказал? Значит, было… А и фиг! Теперь мне не так стыдно, что мы тут творили… Нет, он не рассказывал, я почувствовала. Я же его чувствую. Радость, тоску, боль. А сейчас не чувствую ничего. Вообще. Это меня и выбивало. Ощущение, как будто ушёл, и нет его – пустота. Страшное чувство…

– Он вернется, а я уеду. Женюсь и вернусь, – Куп усмехнулся. – Я без вас не могу, без Зиля и тебя, а теперь еще и ребенок.

После завтрака мы действительно все успели. Куп вывел меня в шлеме в гараж. На мотоцикле я помчалась домой, а он поехал за мной на машине.