Buch lesen: "Голос Души"

Леди Лин

Schriftart:

* * *

Душа шепчет: Рискуй

Seems like the whole damn world went and lost its mind,

[Кажется, весь этот чёртов мир сошёл с ума,]

And all my childhood heroes have fallen off or died.

[Все герои моего детства либо умерли, либо были разоблачены.]

Fake tears, real living, fake tears,

[Фальшивые слёзы – реальная жизнь и фальшивые слезы,]

But the alcohol never lies, never lies.

[Но только алкоголь никогда не врёт.]

…У каждого из нас есть особенная жизненная фраза, эдакий девиз. Это не обязательно собственно выбранное выражение или любимая цитата, это также может быть то, что мы часто слышим. Моей жизненной спутницей стала фраза «Это для твоего же блага». Только где оно, это благо? В чужом мире, в нелепых попытках обмануть себя и себя же этим спасти?

Хорошо бы, если бы кто-нибудь смог дать толковый ответ на этот вопрос…

Ответов не было. Вернее, один был, но категорически меня не устраивал.

– Это всё для твоего блага.

Клянусь, мне захотелось взвыть.

Я со всем отчаяньем, на которое была способна, взглянула на суровую женщину, возвышающуюся надо мной, но она была непреклонна. Тряхнув рыжими волосами средней длины, подстриженными каскадом, она опустила руки, прежде скрещенные на груди, и непреклонно заявила:

– Не обсуждается.

Я перевела взгляд на мужчину, стоящего чуть позади неё, умоляя о помощи, но тот виновато пожал плечами, мол, «извини, ты всё слышала сама». Раздражённо выдохнув, я вернулась к объекту непонимания и протянула:

– Ну, мам!

– Дочь, – отозвалась единственная и неповторимая, – не обсуждается.

– Но, так нельзя! – возмутилась я. – У меня учёба начинается, выпускной класс, здесь мои друзья, да вся моя жизнь здесь! А ты просто приходишь и говоришь, что мы собираем чемоданы и уезжаем! Разве мы не должны сначала сесть за стол и всё это обсудить, начать подготовку? К чему срываться?

– Это обдуманное решение, Элисон, – вздохнула мама. – Всё лето мы готовились к этому: собирали бумаги, искали жильё и работу, устраивались, и, вот, теперь мы готовы к полноценному переезду. Дом готов: он небольшой, но достаточно уютный. Нам с Эриком дали хорошие вакансии, тебя ждёт отличная школа, тетя Кара договорилась о переводе. Переезд в столицу – это большой шаг вперёд.

– То есть, всё это время вы знали и просто молчали?

– Ну, надо же было лишить тебя всяческой аргументации, – улыбнулся отчим.

Я глубоко вдохнула и шумно выдохнула, пытаясь успокоиться, только получалось совсем плохо. Сложившаяся ситуация неимоверно злила, а самым обидным была собственная беспомощность. Три дня! В любой другой ситуации я за сутки смогла бы даже армагеддон поднять, но что за три дня я смогу сделать здесь?!

– Так, – заключила, – я пойду в свою комнату. Нужно всё это переварить. Ужинать не буду, спасибо.

И ушла в тактическое отступление, покинув кухню и замуровавшись в комнате.

У меня просто не было слов! Вернее, были, но малоприятного, в основном нецензурного содержания. Смысла в них не было никакого, сплошные эмоции. Прекрасно! Предупредить меня за пару дней до отъезда, чтобы не было шансов всё изменить – да это в меньшей степени несправедливо! Разве так можно поступать?!

Я зажмурилась, борясь с очередным приступом. Давай, Элли, не время скатываться в истерику. Не смей! Громить всё вокруг не вариант тоже. Зато вариантом будет излить кому-нибудь душу. Решив так, я подошла к кровати и схватила с неё мобильный. Разблокировав его, открыла сообщения на контакте, подписанном ласковым «Фло» со смайликами в виде сердечек, и написала безэмоциональное:

«Давай через час на нашем месте».

Ответ пришёл практически сразу:

«Что-то случилось?».

Прикусив губу, напечатала:

«Расскажу».

И, отбросив девайс на подушки, растянулась поперёк кровати, уставившись в родной и заученный до каждой трещинки потолок.

Когда необоснованная истерика наконец сошла на нет, я смогла успокоиться и начать мыслить здраво. Новость о скором переезде действительно напугала меня. Здесь, в моём маленьком любимом городке, прошла моя жизнь со всеми её взлётами и падениями, здесь практически каждый знает меня (в большинстве с плохой стороны моей многогранной личности), здесь всё, что у меня есть. Но, если действительно задуматься, на деле ничего не держит меня здесь – пожалуй, кроме Флоренс, моей единственной подруги. Без неё я попросту не представляю свою жизнь. Остальное же… Всё здесь, кажется, сводит с ума.

Закинув голову, я посмотрела на окно, за которым красовался удивительный огненно-алый закат. Есть ли смысл устраивать скандал и цепляться за эту жизнь? Тем более, родителей тоже можно понять. Им здесь делать нечего. Работы толком нет, нормальной жизни, по сути, тоже. В столице хотя бы есть перспективы. Не оставлять же их ради моих капризов и детского страха?..

В момент, когда аргументы в моей голове окончательно запутались и приступили к исполнению вольного танца, раздался стук в дверь.

– Да? – позволила я, выпрямляясь.

Эрик вошёл внутрь, привычно оглядев комнату взглядом, и сказал:

– Привет.

– Привет, – почему-то тоскливо откликнулась я и пододвинулась на кровати, освобождая место.

Отчим молчаливое приглашение принял и место занял, удобно располагаясь.

– Сильно злишься? – поинтересовался, чуть улыбнувшись.

– По шкале от тлеющих углей до полыхающего вулкана? – спросила его и, получив подтверждающий кивок, задумалась: – Хм-м… Пожалуй, кипящий чайник.

– Ну, уже что-то, – вновь кивнул он и протянул мне небольшой футляр с диском внутри. – Кстати, это тебе.

– Что это? – спросила, принявшись разглядывать диск на предмет подписей или пояснений.

– Программа видеомонтажа, которую ты просила, плюс пара расширений на мой вкус.

– Это подкуп? – усмехнулась я.

– Чем можем, – развёл руками он.

Что ж, этому я ничуть не удивилась. Эрик по профессии айтишник, и на деле очень даже толковый. Ему бы в крупной компании работать, но он решил оставить жизнь в столице и приехать сюда к моей матери, с которой они учились в одном университете. Сейчас я думаю, что это было сложным решением для него, учитывая, сколько и скольких ему пришлось оставить в своей прежней жизни.

Единственным человеком, кто поддержал его в тот момент, была его родная сестра Кара. Потому с ней я знакома очень хорошо: стабильно пару раз в год она приезжает к нам в гости. Теперь, похоже, мы будем рядом, что меня на самом деле радует. Кара очень похожа на Эрика: она открытый, позитивный человек, но при необходимости её решимость не поколеблет даже бронепоезд.

Что касается её брата… Когда-то давно маленькая семилетняя Элли познакомилась с другом своей мамы и искренне его полюбила. Эрик знает: мне не нужно называть его отцом, потому что он и так является им.

– Я правда понимаю, – заговорил мужчина, взяв в руки одну из плюшевых игрушек, беспорядочно разбросанных по комнате. – Вот так сорваться и уехать в другое место довольно сложно, но, поверь мне, отнюдь не так ужасно, как ты себе это представляешь. В конце концов, в следующем году тебе всё равно пришлось бы переезжать из-за учёбы в университете.

– Так почему нам не переехать через год?

– Потому что для поступления в хороший институт тебе нужен хороший диплом. Школа, с которой договорилась Кара, довольно престижная, после её окончания у тебя будет шанс получить стипендию на обучение по тому направлению, которое ты желаешь. Твоя мама решила, что сейчас самое время позаботиться об этом.

Звучало довольно разумно. По крайней мере, в таком контексте.

– А ваша работа? – спросила его. – Она действительно достойная?

– У меня хороший диплом и есть практика, – ответил отчим, приобняв меня за плечи, – так что я устроился без проблем. После испытательного срока могут принять сразу как главного системного администратора. Мама на начальном этапе, но ты её знаешь, она прорвётся.

– Это хорошо… – выдохнула, прикусив губу. – А что будет с этим домом?

– Есть семейная пара, хотят перебраться сюда. Их дети уже выросли и обзавелись своими детьми, так что им хочется поселиться где-то рядом с природой, чтобы отдыхать и возиться с внуками.

– Как иронично… – усмехнулась я. – Мы уезжаем в город, продавая дом тем, кто из этого города сбегает.

– Это жизнь, – улыбнулся Эрик в ответ.

Мы ещё немного помолчали. С ним всегда было уютно и хорошо; не удивлена, что именно его мама выбрала в спутники жизни. И меня, чужую дочь, он принял с пониманием, как родную. Даже со всеми моими… недостатками, если их можно так назвать. Редко когда дети так ладят с неродными родителями, но не в нашем случае. Вот, он просто пришёл и всё расставил по полочкам, услышал и понял.

Мне определённо повезло с родителями.

– Думаю, – всё же заговорил он, – мне стоит пойти и успокоить твою мать, пока она не решила, что я пал жертвой твоего юношеского максимализма.

– Думаю, да, – улыбнулась я и на пару секунд прижалась к нему, чтобы полноценно отпустить.

– Может, все-таки спустишься и поешь? – предложил мужчина, поднимаясь.

– Нет, я лягу спать пораньше.

– Ладно, – насмешливо хмыкнул он. – Только будь дома к двенадцати, возьми ключи и, будь добра, возвращайся осторожнее.

– Идёт, – кивнула ему и снова искренне улыбнулась. – Спасибо, Эрик.

– Не за что. Маму предупрежу, – ответил отчим и покинул мое обиталище.

Я покачала головой, отчего-то чувствуя неимоверное облегчение, и посмотрела на часы. Времени до встречи оставалось совсем немного, так что я отложила размышления и принялась собираться.

Домашние шорты с любимой футболкой нашли свое место на ближайшем стуле, на их замену пришли тёмно-синие джинсы и легкий свободный свитер. Зная, что через пару часов сильно похолодает, захватила жилет. Кроссовки и ключи от дома ждали у выхода, телефон определила в задний карман джинс, к нему подключила наушники, чтобы включить музыку по пути. В последнюю очередь прошлась расческой по волосам и выдвинулась к выходу.

Я планировала уйти незаметно: никогда не любила долгих наставлений. Уходя из дома, говорила об этом только в том случае, если у моего ухода были прямые свидетели. Я и не собиралась менять своих привычек, но раздавшиеся из кухни голоса заставили меня остановиться, и я просто не смогла устоять.

– …отправят послезавтра, – сказал Эрик, видимо, продолжая начавшийся без меня разговор. – Кажется, мы всё уладили.

– Похоже на то, – отозвалась мама. – Осталось только решить, поедем вместе на машине, или нам с Эл взять билеты на поезд.

– К чему поезд? Поедем вместе, так будет быстрее и правильнее. Ещё дождёмся покупателей и уедем со спокойным сердцем.

– Может, ты и прав. К тому же поезд – это всё-таки риск.

– Кстати, об этом. Ты поговорила с её психологом?

Я нахмурилась. Признаться честно, я не была довольна тем, что моя мама о чём-то беседует с моим психологом. Мистер Арчер устраивал меня именно тем, что не выносил ничего из моей головы за пределы своего кабинета. Однако их разговор был разговор был – к слову, во время моего последнего посещения на прошлой неделе. Тогда он казался мне необычным и в чём-то даже обидным, в нынешнем контексте я понимала гораздо больше.

– Понимаете, – сказал тогда он маме, – мы действительно далеко продвинулись. Элисон научилась принимать себя и контролировать то, что с ней происходит. Она больше не считает себя ненормальной или неправильной. В случае детских травм это большой прогресс, потому что зачастую дети ещё больше углубляются в себя, чувствуя проблему, с которой априори не могут справиться.

– Ну, это же хорошо, – явно осторожно согласилась мама.

– Да, это хорошо. Только… Мы всего лишь компенсировали ущерб причинённой травмы, а не проработали её. Да, сейчас она справляется, но это лишь до ближайшей стрессовой ситуации. Чем сложнее будут обстоятельства, тем труднее ей будет справляться.

– Вы хотите сказать, что с этим невозможно справиться?

– Я хочу сказать, что у меня недостаточно квалификации, чтобы с этим справиться, – пояснил врач. – Я думаю, вам стоит обратиться к нештатному специалисту. В столице такие есть, при необходимости я могу дать вам нужные контакты. Элисон еще совсем молода, и не хотелось бы, чтобы такая травма мешала ей вести нормальный образ жизни. Она очень сильная, просто нужен правильный подход к проблеме.

Тогда я не знала, почему разговор зашёл о столице, да, и не стала зацикливаться: что-то болезненное разлилось в груди, будто туда залили раскалённого свинца. Мне отчаянно захотелось закричать, но я закусила губу, борясь с этим желанием.

– Мистер Арчер, – заговорила мама, отвлекая меня от болезненных эмоций, – как думаете, может смена обстановки отрицательно сказаться на её состоянии?

– М-м… Говорить о чём-то уверенно я, разумеется, не стану, но могу предположить, что смена обстановки пойдёт на пользу. Подумайте: моральную реабилитацию после травмы она прошла именно здесь. Эти места заключили в себя её боль и страхи, и теперь они окружают её, напоминая о случившемся. Возможно, оказавшись в непривычной обстановке, она сможет выдохнуть и подтолкнёт саму себя к лечению. Шансы на успех всегда есть, миссис Эвард.

Шансы на успех всегда есть. Арчер говорил так твёрдо, но, честно говоря, я перестала в это верить уже давно. Я не люблю обманывать в целом, обманывать себя – уж тем более, а потому пустыми надеждами себя особо не кормила. Вы можете думать, что человек в состоянии справиться с чем угодно, пока не сталкиваетесь с вещами за гранью логического понимания и принятия. Я такая, какая есть, и с этим придётся жить дальше, а потому убиваться я не собираюсь в каком бы то ни было смысле.

Теперь, вспоминая этот диалог, я понимала: мама действительно готовилась заранее. Она даже обсудила это с психологом, дабы убедиться в том, что ничего не произойдёт. Возможно, этот разговор стал ещё одним кирпичиком в фундаменте нашей новой жизни, лишив меня шанса на отказ.

– Поговорила, – тем временем ответила отчиму мама. – Он уже прислал мне необходимые номера.

– Хорошо. По приезду разузнаем о них побольше, выберем пару-тройку и расскажем о проблеме – думаю, найдём выход.

– Я люблю тебя, – призналась мама, и я, прикрыв глаза, мягко улыбнулась.

– Я знаю, – послышался ответ и, судя по звукам, кто-то решил затихнуть – наверное, продемонстрировали это друг другу физически.

– Нет, я серьёзно! – возразил мамин голос. – Я действительно тебя люблю. Хорошо, что ты есть.

Ответа не последовало, и догадаться, почему, труда не составило. Справедливо решив, что после урегулирования столь тяжёлых вопросов родители имеют полное право насладиться счастливыми моментами супружеской жизни, я направилась к выходу, чтобы тихо надеть обувь, взять ключи и незаметно покинуть дом.

Если к заминке у выхода добавить медленный шаг под любимую музыку, можно сделать верный вывод, что я опоздала. Прогулявшись до центра, свернула к выезду из города, наблюдая, как солнечный свет покидает этот мир. Точно так же медленно и верно свет покидал и мою душу. Эта мысль не задержалась надолго – была выгнана инструментальным припевом, и я даже прикрыла глаза, наслаждаясь музыкой. За чертой города свернула налево, углубляясь в лесной массив, чтобы за ним выйти к речному пляжу. Там – по песку, повторяя чужие шаги, вдоль реки, поднимаясь на холм, за которым прячутся воды. Так что перед подъемом, выключая музыку, я взглянула на время и осознала: сейчас меня прибьют и здесь рядышком тихонечко прикопают.

Источник моей скорой смерти уже был здесь: восседал на деревянной пристройке, возмущенно покачивая ногой. Я усмехнулась: годы пройдут, Флоренс Мейн не изменит своему желанию покалечить меня хоть за что-нибудь. Раздраженная девушка моего настроения не поддержала, принявшись расправлять невидимые складки на бирюзовой ткани летнего сарафана, отчего длинные волосы цвета вороного крыла на миг спрятали ее лицо. В прочем, она соскочила с пристройки и выпрямилась, демонстрируя свой великолепный вид.

– Я успела замерзнуть, состариться, помереть, возродиться и снова замерзнуть, пока ты несла сюда свое туловище! – возмутилась она, едва я подошла ближе.

– Стоило теплее одеться! – весело откликнулась я и крепко обняла. – Потому что Дэн Флейтон явно не оценит твой шикарный вид, если ты окоченеешь до уровня зомби.

– Да пошла ты! – фыркнула подруга и обняла в ответ, чтобы через минуту отстраниться и уже серьёзно заметить: – Выглядишь неважно, Джерман.

– Да и чувствую себя так же. – призналась, забираясь на пристройку.

– Опять зацепилась с родителями из-за мозгоправа? – предположила Фло, присоединяясь ко мне.

– Лучше бы так…

Следующие полчаса ушли на полный эмоциональный пересказ сегодняшнего вечера с примесью воспоминаний и скоропостижных выводов. Высказывалась я емко и от всей души, в прочем, Фло на то и была лучшей подругой, чтобы принимать во мне все, даже любовь к ненормативной лексике. Когда я наконец выдохлась, она молча смотрела в сторону горизонта, пытаясь переварить сказанное.

– Дерьмо, подруга. – честно призналась она.

– Полное. – согласилась, пряча руки в карманы жилета.

– Самое паршивое в том, что я согласна с твоими родителями. – я возмущенно взглянула на нее, и подруга фыркнула. – Конечно, черта с два я хотела бы тебя куда-либо отпускать, Эл! Но твои правы: с этим надо уже что-то решать.

– Я не хочу ничего решать. – скривилась, отводя взгляд. – Знаешь, да я бы даже и не против, только… Я ж там помру без тебя.

– Ну, к счастью, на дворе двадцать первый век, в котором изобрели столь полезную штуку, как интернет. – напомнила Фло. – А в следующем году я уже буду рядом с тобой и, может, даже в одном университете.

– Как ты можешь быть такой уверенной? – возмутилась я. – Я тут, понимаешь ли, страдаю, а она все разрулила уже.

– Мы же в паре работаем, ты забыла? – улыбнулась брюнетка. – Я в нашей паре безбашенность и позитив, ты – решительность и сарказм. Только попробуй там забыть об этом, иначе приеду и вобью обратно в твою пустую бесполезную башку.

– Договорились, сладкая. – ухмыльнулась я и почувствовала, как внутри потихоньку отпускает напряжение. – Слушай, ты не брала с собой ничего съедобного? А то я с этой нервотрепкой даже не поела, а сейчас полегчало, так и проголодалась.

– Твое счастье, что я запасливая. – вздохнула Флоренс и, запустив руку в карман джинсовой курточки, вытащила горсть конфет. – Жуй, чудовище.

– Кстати, – вспомнила, разворачивая шоколадное лакомство, – если я уезжаю, то это не значит, что я не сведу вас с Флейтоном.

– Интересно, как? – хмыкнула девушка.

– Воздушно-капельным путем, подруга, как же еще. Будем держать дистанционную связь и направлять вас в нужное русло.

– Смотри, чтобы это русло не скатилось в сточную трубу. К слову, ты там тоже найди себе шикарного парня в конце концов!

– Я психически больная с непереносимым характером, о каких отношениях вообще идет речь?

– Что ж, мне действительно не стоило об этом забывать.

– От инно, – жуя конфету, пробурчала в ответ.

– Но без твоего характера будет скучно. – вздохнула Фло. – Кто будет ставить на место выскочку Мэг? В прошлом году ты здорово подпортила ей нервы и имидж.

– Как «кто»? Ты, конечно! Я столько лет старалась, воспитывала достойного ученика, не смей оплошать!

– Ты, блин, серьёзно? Унижать это стадо кретинов в одиночку абсолютно неинтересно.

– Ничего, переживешь! – приобняла подругу за плечи, чуть покачиваясь из стороны в сторону. – И не такие времена переживали, Фло, и не такие.

– О, да! Как говориться, испытали все прелести суровых подростковых будней. Полугодовалую травлю помнишь?

– А битву столовской едой?

– Потоп в туалете?

– Три пожарных тревоги?

– Незаконная ночная мини-вечеринка в спортзале?

– Господи, мы реально сумасшедшие! – захохотала я. – Ты просто обязана поддержать наш имидж и не ударить в грязь лицом перед общественностью за нас двоих. Я в тебя верю, подруга.

– Иногда я действительно хочу прибить тебя и закончить свои мучения. – вздохнула Мейн. – Но точно не сегодня, иначе я опоздаю и прибьют уже меня.

– Тогда пойдем. – заключила я и первой спрыгнула на землю.

Подруга спускалась медленно, рискуя угробить красивую шмотку. Позволив ей это, я медленно двинулась к обрывистому краю холма.

– Элисон! – окликнула меня Флоренс.

Я обернулась, поймав ее полный беспокойства взгляд, и улыбнулась.

– Все хорошо, Фло. Просто проверю.

– Я рядом. – негромко откликнулась она.

Я осторожно подошла к краю и взглянула вниз.

Со стороны реки холм резко обрывался, пугая немалым расстоянием между землей и водой. В сумерках оно особенно пугало: темнеющая река, шум ее течения, едва уловимое взглядом движение вод. Я сглотнула комок, вставший в горле, и шумно глотнула воздуха. Все было хорошо; никакой опасности, никакого страха. Но… Где-то внутри, из самого отдаленного уголка души, в который я давным-давно запихала собственные страхи, что-то шевелилось, словно воды в темноте. Тихий зов, мягкий, подначивающий интерес, загадка: что будет, если сделать шаг вперед, ступить вниз, потерять равновесие? Как будет ощущаться крик воздуха, сила давления, скорость падения, можно ли ощутить удар, или сердце разрывается от ужаса еще до соприкосновения с поверхностью воды?..

Так, Элли, спокойно. Ничего нового. Не поддаваться искушению. Шаг туда станет твоим концом.

– Элисон?

Глубоко вдохнула и шумно выдохнула, возвращая состояние покоя. После стольких тренировок приходить в себя стало гораздо легче и намного быстрее.

– Все нормально. – развернулась и подошла к подруге. – Видишь? Я в порядке. Все, идем.

Один из множества плюсов наличия лучшей подруги: перед ней не надо объясняться, потому что она и так в курсе всего. Она просто рядом, и этого достаточно. Можно просто прийти и закричать – и она поймет. Можно забраться к ней посреди ночи, разбудить и заставить смотреть с тобой душещипательную мелодраму под банку мороженого. Можно проклинать ее, зная, что это все равно не сработает. Можно позвонить ей в любое время, и она ответит, придет и поможет. Лучшая подруга – это практически духовная сестра-близнец.

Моей лучшей подругой всегда была и будет Флоренс.

И мне будет тяжело оставить ее здесь.

Словно чувствуя мое настроение, Фло приобняла меня, заставив обратить на нее внимание, и улыбнулась:

– Все будет нормально, Элли. Я врать не умею, ты же знаешь, так что можешь мне поверить.

Я улыбнулась в ответ. Конечно, будет, Фло. Конечно.

Мы вернулись в город уже в сумерках, освещаемых уличными фонарями. Страха не было: здесь каждый знает друг друга, никто не станет обижать своих. К тому же, среди тех, кто имеет привычку гулять по ночам, в основном числятся мои приятели, которые не только не обидят, но и заступятся в случае чего. Поэтому никто не удивился, встретив в центре у фонтана компанию разгулявшейся молодежи.

– Доброй ночи, господа! – громко возвестила я о собственном появлении, подходя ближе.

– О-о-о! – раздалось многозначительное в ответ, и ребята обратили на нас внимание. – Джерман с Мейн пожаловали!

– Да мы так, мимо проходили! – усмехнулась подруга, правда, ее усмешка продлилась недолго – до того момента, как она воочию узрела предмет своего обожания.

Теперь усмехнулась я: видеть смущенную Фло было откровенно говоря забавно.

– Присоединитесь? – предложил Ник, один из местных заводил, с коим у меня были хорошие отношения со времен детского сада.

Мейн уже было открыла рот, но я нагло перебила ее:

– Увы, но нам пора расходиться. Кстати, Дэн, мне нужна услуга.

– Всегда рад, Джерман. – хохотнул шатен, подходя ближе.

– Видишь ли, совсем темно стало, а нам с Фло в разные стороны. Проводишь ее до дома?

– Без проблем. – улыбнулся парень.

Я перевела взгляд на Флоренс и мило оскалилась, наблюдая, как она пытается убить меня взглядом.

– Видишь, сладкая, никаких проблем, Дэн за тобой присмотрит.

– А кто присмотрит за тобой? – поинтересовался у меня Ник.

– Моя совесть! – насмешливо ответила ему, обнимая Фло на прощание. – Всем пока, ребят!

Покидая их под недружное прощания, я вдруг осознала, что это, возможно, в последний раз. Сейчас, когда рядом не было ни родителей, ни Фло, ни музыки, ничего не отвлекало от тоски. Здесь моя привычная жизнь как-никак. Это не меняет моего решения, но… Все равно грустно. Я впервые отказываюсь от всего. Впервые так кардинально меняю свою жизнь, и от этого становится не по себе. Стоит ли оно того?

Я ничуть не удивилась, застав родителей за просмотром телевизора в гостиной. Они, конечно, не желали ложиться спать, решив дождаться меня. Улыбнувшись, я сняла обувь, скинула жилет и первым делом прошла на кухню в поисках съестного. Ужин обнаружился в холодильнике, будучи оставленным в контейнере специально на случай разогрева посреди ночи. Сняв крышку, я довольно хмыкнула, оценив лазанью, и поставила ее в микроволновую печь. Улыбка не сходила с моего лица.

– На ночь вредно есть. – объявила мама, включая общий свет.

Я развернулась к ней, наблюдая, как она садится за стол.

– Телевизор на ночь смотреть тоже вредно. – ответила ей. – Чай?

– Можно. – кивнула единственная и бесконечно любимая. – Ругаться будем?

Я улыбнулась шире и включила чайник.

– Нет.

– Мою дочь похитили инопланетяне и прислали мне ее замену с нормальным характером?

– Не дождешься. – насмешливо ответила, мысленно заметив: сарказм у нас определенно семейный. – Я на полном серьезе.

– Это и пугает. – призналась женщина.

В скорости поднятия температуры между чайником и микроволновкой благодаря значительной форе победила микроволновка, так что я извлекла из нее контейнер с ужином и уселась за стол.

– Тебе бы радоваться. – сказала как бы между прочим. – Не воплю, не ругаюсь, посудой не кидаюсь.

– Да я радуюсь, – пожала плечами мама, доставая чашки.

Мы замолчали. Я уплетала лазанью, она делала чай, и, дождавшись момента, когда она поставит чашку передо мной и сядет сама, отодвинула еду.

– Раз переезжаем, то переезжаем. – сказала решительно, беря чашку в руки. – Но у меня будут условия.

– Выдвигай. – согласилась она.

– Первое: вся моя коллекция игрушек едет со мной.

– Завтра упакуешь.

– Второе: никаких ограничений за рамками, без чрезмерной опеки. Мам, я очень тебя люблю, но когда начинаются речи вроде «эти вещи слишком короткие» или «будь дома не позже девяти», во мне просыпается желание делать все наперекор.

– Обещаю, что подумаю.

– И третье, мам. – я вздохнула, делая глоток чая. – Никто не узнает, почему я хожу к психологам. Не хочу, чтобы были проблемы. В смысле, в школе тоже никто знать не должен.

– Я не думаю, что действительно выйдет это скрывать, Элли.

– Хотя бы сколько получится.

– Хорошо. – согласилась она и допила свой. – Это все?

– На данном этапе да. – пожала плечами я.

– Тогда, – мама вытянула руки, – иди сюда.

Улыбнувшись, я пересела к ней поближе и обняла.

– Я люблю тебя, Элли. – прошептала она мне в висок.

– Люблю тебя, мам. – ответила ей.

Следующая пара дней прошла в безумной суматохе: собирали вещи, упаковывали все ценное, грузили в авто, договаривались с грузоперевозочной компанией. Часть мебели оставили здесь для новых владельцев, основное забрали с собой в новый дом. На первый день мы выбрались на ужин к семейству Мейн – все-таки знали друг друга давно и хотели толком попрощаться. Прощания вышли слезные, но теплые. Не с Фло, конечно – она все это время помогала мне с делами, потому прощание с ней выходило на самый последний момент. Прощаться с одноклассниками или с кем-нибудь еще мне не хотелось совсем, однако на второй день Флоренс вытащила меня на пляж, где мне устроили прощальную вечеринку. Мы пили и веселились, и я совсем не чувствовала той тоски, что появлялась при мыслях о переезде в самом начале. Однако от тяжелого похмелья на сегодня никто избавить меня не смог.

В голове звенело, но я стойко держалась, дожидаясь вместе с родителями и Фло новых жителей нашего дома. Сейчас, без всего нашего милого домашнего барахла, он выглядел совершенно пустым, будто жизнь покинула его. На сожаления, однако, сил не было.

Это были последние минуты здесь – после ждала долгая дорога и новая жизнь. И я упивалась ими до последнего, обнимая Флоренс и стараясь не думать ни о чем. Просто новый этап в жизни, просто новое начало. Я убеждала себя в этом с самого утра перед зеркалом, сжимая край футболки, выбившейся из-под джинсового короткого комбинезона, который я выбрала для дороги, и переступая с ноги на ногу в любимых серых сникерсах. Волосы предусмотрительно собрала в пучок, но тот получился неровным, и переделывать его мне абсолютно не хотелось – все-таки, в машине сидеть, какая разница? Тем более с этим звоном в голове я все равно буду спать ближайшие пару часов, а это превратит в ужас и волосы, и любой мало-мальский макияж.

Момент, когда жильцы, наконец, появились, я вообще пропустила, задремав на плече у подруги. Довольно милые люди лет под пятьдесят навскидку сделали краткий обзор по дому, завершили все переговоры и доброжелательно пожелали нам удачного пути. Так мы и покинули родное обиталище, в спешке и полном душевном раздрае.

Нужно было садиться в авто, но Фло никак не хотела отпускать: крепко обняла и, похоже, заплакала.

– Звонки, смс, интернет. – как мантру повторила она. – Если пропадешь хотя бы на пять минут, я достану тебя везде.

– Взаимно, подруга. – улыбнулась я, чувствуя, как к глазам подступают слезы. – Не умри тут.

– Не умри там. – вернула она мне и отстранилась.

Я села в машину, расположив рюкзак с необходимыми вещами рядом. Родители уже ждали меня внутри.

– Флоренс, – сказала мама через открытое окно, – поговорим с твоими родителями, отпустят к нам на каникулы.

– Будет здорово! – сквозь слезы улыбнулась она.

– Прекрати реветь! – не выдержала я. – Я уже скучаю, Фло.

– Взаимно, Элли.

Мейн еще раз махнула рукой и отошла от машины.

Мы закрыли окна и переглянулись.

– Ну, что, вперед? – нарушил тишину Эрик.