Сегодня не мой день, как и предыдущие две недели он прошёл отвратительно. Во-первых, я постоянно вляпывалась в неприятные истории, во-вторых, подводило здоровье, в третьих… в третьих я поругалась с матерью. Ну, понимаю, что она работает на двух работах, чтобы обеспечить дочь всем необходимым, но никто не давал ей права читать многочасовые наставления.

Я учусь на пятом курсе мединститута, а оплачивает учёбу естественно она, так как папа умер шесть лет назад от онкологии. Мама – бухгалтер, она днём ходит на официальную работу, а вечерами, до поздней ночи, корпит над левыми заказами. Если кто спросит, осуждаю ли я теневиков, отвечу – не осуждаю. В нашем государстве под каждым кустом, словно паук, сидит прирученный налоговик, он игнорирует крупных, опасных насекомых и ловит мелких мошек, высасывая из них кровь.

После смерти папы мы остались без копейки в кармане, так как все накопления ушли на замену папиного сустава. Его-то заменили, но метастазы разошлись по другим органам. Спрашивается, в чем был смысл дорогостоящей операции? Вот тогда мама, её звать Валентина Васильевна Крылова, и отправилась с протянутой рукой к местному богачу Юрию Грозовскому, обладателю сети кафе и ресторанов. Тот, как ни странно, помог немалой суммой, благодаря которой я стала студенткой, зато мама оказалась в долговой кабале на долгие-долгие годы. Эти её вечера за компьютером – результат моего процветания в вузе.

В вузе я действительно не чувствую себя золушкой, умело перешитые из прежних маминых нарядов одёжки выгодно отличаются от ширпотреба, в который облачились однокурсницы. Эти одёжки перешивала я, неожиданно обнаружив в себе талант мастерицы. К тому же, довольно сносную по цене обувь можно купить в недорогих магазинах, расплодившихся в последнее время в нашем микрорайоне, а из чего она, кожзама или натуральная, никто не докапывается. Дешёвые куртки и пуховики тоже не проблема, и я ношу их, будто королевскую мантию.

Единственное, что огорчает меня в сложное время, когда в доме не бывает мяса, и мы довольствуемся картошкой с квашеной капустой, невозможность накормить беспризорных кошек, обитающих в подвале. Я тайком выделяю на их пропитание те немногие гроши, вручаемые мамой на студенческие обеды, но их упорно не хватает на многочисленных мурок и барсиков.

– Испортишь желудок, Оксана, – часто ворчит Валентина Васильевна и сует мне в сумку бутерброды с плавленым сырным продуктом. – Посмотри на себя, худая, бледная, как смерть, поклонников нет, а подружки уже замуж выходить принялись.

– Хочешь меня сплавить? – огрызаюсь я и думаю, что мне не нужны поклонники из среды обитания, не испытываю я к ним симпатии, а потому решительно отшиваю прилипал.

– Ты словно заколдованная, – вздыхает мама и на её глаза наворачиваются слёзы.

Я понимаю мамины недоумения, а сама время от времени подхожу к трюмо и любуюсь собой. Кареглазая брюнетка с осиной талией смотрит на меня из зазеркалья и еле заметно улыбается. Эта красавица обязательно встретит своего принца на белом коне, иначе и быть не может.

Впрочем, я отвлеклась. Итак, мы поругались с мамой, потому что я чуть не попала под машину, когда остановилась покормить кошку, понуро сидящую возле пешеходного перехода. Какой-то лихач, перегоняя другого лихача, двинул бампером меня по заду и, игнорируя падение пострадавшей, умчался в неизвестном направлении. Встав под людские ахи и охи, я обнаружила поцарапанные коленки и порванные колготки, на ладонях тоже виднелись ссадины.

– Скоро ты с этими четвероногими останешься без головы, – заплакала мама, когда увидела мои раны.

– Если бы у нас был свой пушистик, – всхлипнула я и подумала, что мамина аллергия на кошачьи волосы никогда не пропадёт, и моя мечта обнять мурлыкающе животное в пределах квартиры не осуществится.

Подумала и вспомнила, как последние две недели меня стала преследовать Ирка Шумилина, единственная дочка мэра города, из-за Васьки Корнеева. Влюбилась, видите ли, Ирка в него, а он не обращает на неё внимания, так как это внимание целиком и полностью отдаёт мне.

– У Оксанки нет ни одного нормального прикида, – заявила она как-то одногруппникам. – Ходит в перешитых обносках, а ещё принцессу из себя строит.

– Зато у неё есть самое нужное для девушки, – возразили ей парни, – классное лицо и классная фигура.

Ирка надулась и затаила обиду. Постепенно девчонки перешли на её сторону, а я осталась в изоляции, окружённая сочувствующими мальчишками.

А десять дней назад я отравилась в забегаловке, находящейся напротив института. Решила позволить себе пирожное с кремом, а оно оказалось несвежим. Отравление купировали розовым раствором марганцовки, но боли в кишечнике не прекратились.

Так вот, множественные злоключения и заставили меня начать писать этот дневник, превратившийся в небольшую повесть. Идея написания настоящего произведения мне понравилась, и я, приходя домой, присаживалась за ноутбук, чтобы отдавать ему накопившуюся за день отрицательную энергетику. Вот и сегодня, погоревав над порванными колготками, под мамины завывания я удалилась в спальню, чтобы пожаловаться компьютеру на своё нищенское житьё-бытьё.

На душе скребли неразрешённые родительницей кошки, коленки и ладони саднило, хотелось плакать от того что оказывается все замечали мои перешитые тряпки, просто до поры до времени про это никто не говорил, но, видимо, шептались меж собой и подсмеивались над моей наивной предприимчивостью.

И тут я почувствовала себя золушкой и поняла, что больше в обносках в институт не пойду ни за какие коврижки, пусть даже останусь без образования.

– Это гордыня, дочка, – подошла сзади мама и, коснувшись моей макушки губами, зашмыгала носом. А потом вынула из синей бархатной коробочки единственный оставшийся после папиной смерти перстень с большим бриллиантом и протянула мне. – Отнеси его в ломбард и купи себе всё необходимое.

Я развернулась и, взяв драгоценность, разрыдалась в голос.

Глава 2. Бомж моей мечты

Утром я не поехала на лекции, благо было всего три пары, а захватив перстенёк, направилась в ломбард, думая о том, что совершенно не знаю цены на бриллианты. Почему мама доверила мне столь ответственное дело, я так и не поняла, хотя всю ночь размышляла об этом. А ещё я мечтала о красивой голубой куртке, норковом манто, белых кожаных сапожках и длинном платье из алого шёлка или красного гипюра. Нет, я не рассчитывала сразу же отдать на продажу драгоценность, это было бы уж слишком опрометчиво, просто дикое любопытство, какова её стоимость, не давало покоя.

На скамейке возле ломбарда сидел подозрительный бородатый парень в старой одежде, он держал бутылку с пивом и не спеша потягивал напиток из горлышка. Рядом лежала потёртая сумка из кожзама, из которой выглядывал обкусанный багет. Я покосилась на него и торопливо вбежала в заведение, куда приходят, в основном, отчаявшиеся от безденежья люди.

– Посмотрим, милая барышня, посмотрим, – выхватил у меня из дрожащих рук бриллиант толстый, лоснящийся хитрой улыбкой ювелир, нацепил на нос лупу и прищурился.

Даже мне, неопытной в мошеннических авантюрах, стало понятно, что он что-то замышляет.

Красное платье, норковое манто, белые сапожки, голубая курточка… о них больше не думалось, я боялась какого-нибудь подвоха со стороны услужливого толстяка.

– Отдайте колечко! – неожиданно даже для самой себя безапелляционно заявила я и требовательно протянула ладонь.

– Не желаете узнать, сколько стоит эта антикварная вещичка? – удивился ювелир.

– Не желаю, – важно изрекла я.

Бородатый черноволосый бомж пристально посмотрел на меня, когда я вышла из здания. У него были грустные ярко-синие глаза с длинными ресницами, удлинённый овал лица и прямой классический нос.

– Помогите, пожалуйста, – тихо проговорил он. – Я болен.

– Больные не пьют пива, – фыркнула я, но остановилась. Почему-то сейчас бородач показался мне неопасным, по крайней мере, безопаснее ювелира.

– Пиво безалкогольное, – мягко улыбнулся незнакомец. – Нулёвка. Сжалившись, мне купила его какая-то симпатичная девушка, но она не захотела выслушать человека, попавшего в беду.

– Предлагаете, чтобы я вас выслушала? – поморщилась я и прижала к груди сумочку с драгоценностью.

– Почему бы и нет? Кстати, меня звать Руслан, а вас?

– Людмила, – вспоминая Пушкина, выдала я. – Так чем вы больны?

– Желудок, – пожаловался Руслан. – Схватило так, что трудно подняться на ноги.

Я выпростала из кармана куртки сотовый и попыталась позвонить в «скорую». Ухо резанули короткие гудки.

– Бесполезно, меня уже возили в стационар, а там не приняли, – наблюдая за моей реакцией, огорчённо произнёс бомж. – Нет паспорта, нет полиса, ничего нет. Сказали, прободная язва не подтвердилась, ступай домой и ромашку пей.

– И дома нет, – подытожила я.

– И дома нет, – эхом откликнулся он.

Решение пришло внезапно, оно удивило, но не заставило сомневаться.

– Идёмте, – велела я, а когда Руслан встал, зашагала впереди, чувствуя за собой его лёгкие шаги.

Мамы дома не оказалось, я шмыгнула в спальню, засунула под матрас коробочку с бриллиантом и пригласила гостя в гостиную. Он немного помедлил, но затем разулся, и я удивилась чистоте его голубых носков.

– Новые, – поймав мой недоумённый взгляд, объяснил бомж. – Я ведь и подрабатываю немного, грузчиком на рынке.

– Раздевайтесь, – распорядилась я, – а я вам сейчас ромашку заварю.

Мужчина снял замызганную синей краской куртку, осторожно положил её на пол, а под ней оказался свитер с орнаментом на груди.

– Итак, – через некоторое время зашла я в гостиную с чашкой настоя в руке. – Я готова вас слушать, начинайте.

И остановилась. Руслан, откинувшись на спинку кресла, спал, его густые длинные ресницы подрагивали, так что создавалось впечатление, что мой гость видит захватывающие сны.

Я присела на диван и залюбовалась неожиданным знакомцем: чистое, без единой веснушки и неровности бледное лицо, аккуратный нос и, самое главное, изящные розовые губы. Я зачем-то потрогала пальцем свой рот и представила, как эти его губы целуют мои, сначала нежно, потом со страстью молодого, темпераментного самца. По телу побежала дрожь.

И тут затренькал сотовый. Очнувшись от прострации, я схватила мобильник и выбежала на кухню. Звонила мама.

– Оксана, я сегодня не приду ночевать, ты меня не теряй. У тёти Любы день рождения, собирается компания нашей молодости, – извиняющимся тоном проговорила Валентина Васильевна.

– Не потеряю, – улыбнулась я и решила, что Руслана мне послал сам Бог. Я его окружу заботой, пропишу у себя и выйду за него замуж. А что? Квартира трёхкомнатная, места хватит. Придумаю что-нибудь и с его работой. Эврика! Муж тёти Любы – начальник охраны в «Метро», думаю, найдёт местечко и для зятя подруги своей жены.

Внезапное решение поразило, я никогда не отличалась внезапностью, так как по гороскопу Дева. Обычно я долго думаю перед тем, как совершить какой-либо поступок. Но в этот раз ситуация оказалась неординарной – я поняла, что влюбилась с первого взгляда.

Глава 3. Мужчина в хозяйстве не лишний

Ближе к вечеру Руслан проснулся, протёр свои удивительные глаза и непонимающе посмотрел на меня. А затем будто что-то вспомнил и улыбнулся, обнажив ровные белые зубы. Я сидела напротив и читала книгу, любовь к французским романам передалась от мамы.

– Ждёте моих откровений? – поинтересовался он.

– Естественно, – сделала надменное лицо я.

– Фамилия Скворцов, имел бизнес в другом городе, прогорел, отдал за долги всё, чем владел. Лишился работы и крыши над головой. Документы выкрали конкуренты, которые меня и подставили.

– А жена? – осторожно произнесла я.

– Жены нет и не было. Мне всего тридцатник, хотел сначала материальную базу создать.

– И не получилось, – подвела итог я.

«А ведь он может снова заняться бизнесом, – неожиданно осенило меня. – И я бедняге в этом помогу, если продам бриллиант».

Ужинали мы молча, Руслан нехотя глотал пшёнку и запивал её ашановским молоком. А после ужина, поблагодарив, попросил позволения принять душ. Я выделила ему полотенце, постелила в гостиной на диване и ушла к себе, недоумевая странному поведению гостя. Другой бы радовался, что не остался на ночь во дворе, а этот корчит из себя принца. Видимо, зря я собралась за молчуна замуж, поторопилась, он на меня даже и не смотрит.

Утро брызнуло лучами в не занавешенное окно. Вспомнив, что не одна, я вскочила с кровати и сунула руку под матрас, кольцо лежало на месте. Облегчённо вздохнув, я накинула халатик и поторопилась в гостиную, но то, что увидела, опечалило настолько, что я всхлипнула. Гостя на месте не оказалось, а его постельные принадлежности были аккуратно сложены в стопку. Я метнулась на кухню, в санузел, но пугающая пустота встретила меня и там. Наконец, на тумбочке в прихожей обнаружила записку, в которой аккуратным крупным почерком сообщалось, что Руслан укатил на работу и, если я не буду против, приедет вечером.

«Вечером приедет и мама, – поморщилась я. – Вряд ли она сочтет уместным пребывание бомжа в своей квартире. Впрочем, хватит хныкать, всё будет о, кей, красавчик обязательно в меня влюбится, а мама не станет перечить, ведь она у меня сознательная. А сейчас надо завтракать, одеваться и мчаться в вуз».

Через два часа я стояла в коридоре медицинского и, отойдя в сторону, слушала, как Ирка заявляла девчонкам, что уступает Ваську мне за ненадобностью.

– Пааадумаешь, – вскинув длинный носик, рассуждала она. – Кто Васька и кто я? Он из рабоче-крестьянской семьи, а я дочка мэра города, могу рассчитывать на равную партию. Говорят, скоро сын Грозовского из Англии прилетает, вот его-то я и очарую.

– Очаруешь, – хихикнул сзади Корнеев, – ну-ну, действуй.

– А что он делает в Англии? – поинтересовалась Валя Борисова.

– У него там бизнес, – торжественно сообщила Ирка. – Кажется, тоже ресторан, как и у отца. Или сеть ресторанов.

Когда я приехала домой, Руслан пил на кухне кофе, рядом сидела мама и понимающе кивала. Она приняла мой выбор сразу и бесповоротно, видимо, внешность и хорошие манеры гостя произвели на неё неизгладимое впечатление.

– День удался, – докладывал ей Скворцов, – так что могу материально отблагодарить вас за гостеприимство.

– А чего, живите, без мужских рук трудно, – предложила мама, и тут они заметили меня.

– Оксана, – ахнула Валентина Васильевна. – Проходи, доченька, мы сейчас с Русланом договорились, что он снимет у нас комнату.

Я облегчённо вздохнула.

– Вашей дочке больше нравится имя Людмила, – обворожительно улыбнулся Скворцов.

Я сглотнула слюну и побежала в ванную умываться.

После ужина Руслан поведал, что встретил старого знакомого, который помог подать документы на восстановление паспорта, так что скоро появится возможность устроиться на работу и не прозябать нахлебником у таких очаровательных дам, как Валентина Васильевна и Оксана Валерьевна.

– И нам деньги не помешают, – засмущалась мама, – Оксаночке ещё в ординатуре учиться. Занимайте комнату напротив спальни дочки, а я к ней переберусь.

На том и порешили.

Всю ночь я не могла уснуть, слушала, как посапывает на тахте мама, крутилась в постели и мечтала о том, что совсем скоро Руслан влюбится в меня и признается в своих чувствах. А там и до свадьбы рукой подать, а уж после бракосочетания я и выложу ему главный козырь для нашего благополучия – перстень с бриллиантом. Тогда, продав его и взяв кредит в банке, мы откроем своё дело. Возможно, небольшую лабораторию для забора анализов или клинику профилактических осмотров. Я, завтрашний терапевт, вращаясь среди компетентных специалистов, буду набираться в клинике опыта, чтобы в недалёком будущем стать главным врачом приличного медицинского заведения.

А утром Руслан снова исчез.

– Странно, – отчаянно зевая, удивилась Валентина Васильевна, – так рано встал и даже не позавтракал.

Дверь комнаты квартиранта была настежь открыта, в её проёме виднелась тщательно заправленная кровать.

– Приехал Станислав Грозовский, – встретила меня на крыльце вуза Валя Борисова. – Я его видела возле ресторана «Русалочка». Красавец ещё тот, вот повезёт Шумилиной!

– Шумилина некрасивая, – раздался сзади голос одногрупника Вани Рыбакова. – Это Крылова красивая.

– Так и есть, – подтвердил Васька Корнеев и томно заглянул в мои глаза.

– Крылова – голь перекатная, – неожиданно возникла почти из воздуха Ирка. – Во всем цивилизованном мире богатые стараются держаться вместе, а тут сам Бог велел капиталы приумножить. Кстати, в субботу Юрий Николаевич званый ужин устраивает, говорят, сына познакомить с порядочной русской девушкой хочет.

– Ну и пусть устраивает, – процедила сквозь зубы я, и сопровождаемая верным Рыбаковым, направилась в распахнувшую дверь аудиторию.

Если бы я знала, что меня ожидает…

Глава 4. Из Англии за русской невестой

Домой я мчалась с тихой радостью, всё во мне ликовало от сознания того, что скоро увижу своего любимого, но дверь открыла заспанная Валентина Васильевна.

«Руслана нет, – огорчилась я, – иначе мать не стала бы щеголять в навороченном пеньюаре».

– Оксана, ты что-то рано сегодня, – в руках мамы оказался длинный шёлковый халатик с кружевами, который она безуспешно старалась натянуть на себя.

– Заболела? – забеспокоилась я.

– Да, что-то нездоровится, – отворачиваясь, пробормотала Валентина Васильевна.

Я скинула куртку, повесила её на плечики, разделась и юркнула в ванну, решив принять душ, чтобы потянуть время до прихода Скворцова, а когда вышла из душа, услышала звук закрывающейся двери.

– У нас кто-то был? – изумилась я.

– Почему ты так решила? – фальшиво поинтересовалась мама. Так как она не умеет врать, я сразу заподозрила неладное.

Темнело, но квартирант не появлялся, и я металась от окна к окну. Наконец, он позвонил на домашний телефон и сообщил, что остаётся ночевать у приятеля. Того самого, который помог ему с документами.

– Приеду завтра, – мягко проговорил Скворцов, на фоне его бархатного голоса звучала музыка.

И тут меня прорвало, я упала на диван и заплакала, сначала тихо, а потом захлебнулась рыданиями.

Мама присела рядом и заплакала тоже.

– Оксаночка, – обняла она меня. – Зачем тебе бомж, если есть возможность познакомиться с принцем?

– С каким принцем? – вздрогнула я.

– К Грозовскому прилетел из Англии сын, и Юрий пригласил нас в ресторан в субботу вечером.

– Юрий? – поразилась я. – А где отчество?

– Николаевич, – смутилась Валентина Васильевна, а я, вглядевшись в её раскрасневшееся лицо, вдруг поняла, что мама ещё очень красива, несмотря на свои сорок шесть лет. И у неё, вполне возможно, появился любовник.

– Но у меня нет подходящего для ресторана платья, – растерялась от догадки я. – И у тебя его нет.

– Со мной расплатилась левая фирма, – улыбнулась сквозь слёзы мама, – так что завтра едем за нарядами.

Вечер я провела на диване, делала вид, что смотрю какую-то там серию из какой-то там мыльной оперы и думала о Скворцове, наслаждавшемся сейчас приятной компанией в обществе девиц лёгкого поведения. Мама ушла в спальню и не подавала признаков жизнедеятельности.

На следующий день мы действительно поехали в бутик к маминой знакомой и выбрали для меня длинное красное гипюровое платье. А вечером явился Руслан. Как ни в чём не бывало, он поздоровался, разулся, и я вновь поразилась чистоте его носков.

– Ну и как отдохнул? – процедила сквозь зубы я.

– Вполне прилично, – отозвался он и пристально вгляделся в моё расстроенное лицо. – Что с тобой, Оксана?

– Голова болит, – выпалила я то, что пришло на ум.

– Бедненькая, – взял мои руки в свои Скворцов. – Переутомилась, наверное.

– Переутомилась, – буркнула я и подняла глаза на молодого человека. Он казался расстроенным, в его волшебных синих очах плескалась тревога.

– Итак, девочка моя, – Руслан усадил меня в кресло. – Не спрашивай, кем я буду работать, только у вас ночевать стану редко.

Этого и следовало ожидать – Скворцов влюбился.

– Оксаночка, – вышла из спальни мама с мобильником в руке. – Не забудь, завтра едем в «Русалочку».

– «Русалочку»? – удивлённо поднял брови квартирант.

– Нас пригласил Юрий Николаевич на встречу с его сыном, – стрельнула в него неприязненным взглядом Валентина Васильевна. Наверное, неприязненность возникла с того момента, как мама поняла, что облагодетельствованный бомж предпочёл её дочери неизвестную сомнительную компанию.

– Сыном? – нахмурился Скворцов. – Ах да, говорят, он приехал в Россию за невестой.

– Говорят, – съехидничала мама.

– Девушки любят богатых женихов, – невесело молвил Руслан. – Разрешите принять душ?

– Конечно, конечно, – затрясла головой я.

Печаль, промелькнувшая в словах любимого, вселила надежду.

– Ты хоть понимаешь, что благодаря своей королевской красоте можешь стать Грозовской? – поинтересовалась Валентина Васильевна, когда Скворцов удалился в ванную комнату.

– Мне достаточно и Скворцовой, – резко отреагировала я.

– Считать копейки, как твоя бедная мать, – глаза родительницы наполнились слезами. – Ты не понимаешь, что говоришь, детка.

– Деньги я сама заработаю, а вот любовь на них не купишь, – насупилась я.

– Простите, – неожиданно вышел из ванной Руслан. – Простите, пожалуйста, но я забыл купить шампунь. Можно снова воспользоваться вашим?

– Можно, – резко кивнула мама.

Блуждающий взгляд бывшего бомжа красноречиво говорил о том, что наш разговор не прошёл мимо его ушей.

После ужина мы разбрелись по комнатам, и я сразу уснула. Видимо, сказалась вчерашняя бессонная ночь. А утром Руслана в квартире снова не оказалось. В институте на сегодня была всего одна пара, я съездила туда, послушала вместе с лекцией хвастливые Иркины речи и ретировалась в родные пенаты.

– Сходи в парикмахерскую, – приказала Валентина Васильевна, прихорашиваясь перед трюмо.

– Не хочу, – огрызнулась я. – Парикмахерская обойдётся без меня.

– Ну, подумай хотя бы обо мне, – жалобно произнесла мама. – Дочка, у нас долги, я тебе не говорила о них, не хотела расстраивать, но… К тому же, Стас очень красив, о такой партии может мечтать даже принцесса…

– А я золушка, – с горечью хмыкнула я, – золушка, имеющая бриллиантовое кольцо. Почему считаешь, что он обратит на меня внимание?

– А ты попробуй, – взмолилась родительница.

– Хорошо, – вздохнула я и решила, что знакомство с сыночком ресторанного короля мне ничем не грозит.

– Он будет непременно моим, – неожиданно всплыл в памяти монолог Ирки Шумилиной, – можете даже не сомневаться.

«Вот и хорошо, – облегчённо вздохнула я, – мне никого, кроме Руслана, не нужно».

– Оксана, через полтора часа приедет такси, – послышался взволнованный голос мамы. – Ты хоть причешись.

12 Weiter

Принц и нищий для русской золушки