Время новогодних чудес

Лариса Агафонова

Время новогодних чудес

Мой декабрь – он пахнет чудом:

Пряным, терпким и чуть щекотным.

Новый год лучше прежгних будет

В чудеса я верю охотно

ДЕД МОРОЗ СУЩЕСТВУЕТ

– 

Сынок, доброе утро. Я убежала на работу. Веди себя хорошо. Слушайся няню. Сегодня ведь Новый год, а значит, дед Мороз принесёт подарки и положит их под ёлку, – высокая молодая женщина в короткой серебристой норковой шубке нагнулась и звонко чмокнула сына в конопатый нос.

– 

Мамочка, я так хочу увидеть деда Мороза, – заспанный светловолосый мальчишка смешно тёр глаза, таращась изо всех сил. – В этом году я точно его увижу. Всю ночь спать не буду. Мне ведь уже семь лет. Я взрослый.

– 

Конечно, мой самый любимый взрослый сынок.

– 

Я ещё немножечко посплю, – глазки мальчишки закрылись и раздалось тёплое сопение.

– 

Татьяна Львовна, я вернусь не раньше девяти. Ёлку и все продукты по списку вам доставят. Ваша задача – занять Алёшку до моего прихода. Наряжайте ёлку, вешайте гирлянды, вырезайте снежинки – всё, что угодно, чтобы он не чувствовал себя одиноким.

– 

Ира, тебе бы провести хотя бы этот день с сыном, – ворчливо пробормотала уютная пожилая дама. – Ты бы его ещё сегодня вечером привезла. Это ж уму не постижимо: ребёнок за тридевять земель в садик ходит.

– 

Не в садик, а в подготовительный класс элитной школы. Разницу не понимаете?

– 

Да всё я понимаю. Пожила на этом свете, чай не дурочка какая. И всё-таки: под Новый год мальчик должен ёлку наряжать и гирлянды развешивать с мамой, а не с няней. А ты всё бежишь, не успеваешь. Эх, да что я распинаюсь, – няня взмахнула пухлыми руками. – Иди уже по своим неотложным делам.

Так, переключаемся, – Ирина запахнула полы короткой норковой шубки, накинула капюшон и отвернулась от ледяного ветра. Короткая пробежка к машине. – Тридцать первое декабря – сверим планы в ежедневнике. В десять утра встреча по новой поставке товара. Потом несколько встреч-поздравлений клиентов. Затем проехать по магазинам и собрать отчёт. А после можно и домой. По дороге обязательно заказать любимые суши.

Алёшка, конечно, просит оливье. Но когда его строгать? В последний раз Ира резала салаты из того, что нашлось в холодильнике, лет пять назад, когда сыну было два года, она плавала в безысходности, а он активно осваивал новый мир.

В тот год его папаша свалил в неизвестном направлении, вместо адреса оставив кредит на машину и долг за коммуналку. Именно тогда Ира украшала ёлку снежинками из салфеток, гирляндами из конфетных обёрток и шила ватных деда Мороза и Снегурочку. Вот в тот самый год она и решила: хватит! Такого больше не будет! И ведь не было.

Теперь у Иры есть возможность заказать еду в дорогом ресторане, купить не сухую палку, именуемую сосной, которая начнёт осыпаться второго января, а настоящую, терпко пахнущую хвоей, ель.

Искусственное новогоднее дерево Ира не признавала: вроде бы и похоже, а запаха нет, колючки не те, да и вообще, трепета новогоднего не вызывает. А без трепета какой Новый год?

Сынуля, конечно, бунтует против суши и приготовленных в ресторане блюд. Потому она и попросила няню приготовить почти настоящий новогодний стол: салат, отбивные и даже торт «рыжик». Почти, потому что настоящий новогодний стол они с сыном должны готовить вдвоём. Но раз не получается, пусть хотя бы часть традиций будет соблюдена.

Бабах… – резкий удар бьющегося железа прервал новогодние мысли. – Да что б тебя! Кого там угораздило?

Ира выскочила из машины. Зад любимого пежо всмятку. Рядом топчется какой-то всклокоченный невменяемый тип, вывалившийся из покорёженного ситроена. И сбоку возмущённо гудит хонда – ей досталось по касательной.

– 

Куда тебя несло? – обречённо спросила Ира, понимая, что всё, приехала: сейчас начнётся – полиция, страховые комиссары, обмеры, претензии.

– Видишь ведь, скользко, дистанцию держать надо.

– 

Простите, пожалуйста, простите. Я всё оплачу. Просто у меня сын и дочка сегодня родились. Ночью. Я из роддома еду. У нас с женой долго детей не было. Мы и по врачам, и по бабкам, и по целителям ездили. И ничего. А тут бац – и целых двое. Я просто не сплю давно. Как схватки у жены начались, так и не сплю. – Мужчина улыбался, явно не осознавая сложности произошедшего. – Вы не переживайте, я всё оплачу. Хотите, я вам документы оставлю. У меня страховка оформлена, она всё расходы покроет. Не волнуйтесь. Просто мне надо домой и в магазин. Жена не разрешала заранее ничего покупать, чтоб не сглазить. А теперь надо на двоих всё приобрести, – мужчина улыбнулся, беспомощно разводя руками и улыбка безмерно счастливого человека прочно поселилась на его лице.

– 

Езжай уже, папаша вдвойне. – Ира улыбалась, несмотря на ситуацию.

– 

Да, правда? Тогда я такси вызову и друга своего, он машину заберёт, когда можно будет.

– 

Да вызывай кого хочешь, хоть деда Мороза, – махнула рукой Ира. – Всё равно все планы крыске под хвост. – А кому ещё? Год-то грядёт крысиный.

«Так, что мы имеем: поставку товара можно проконтролировать по телефону, поздравления делегировать помощнику, отчёты – застращать ответственных и перенести на январь. Что остаётся? Только заказать суши и отпустить няню», – размышляла Ира, ожидая приезда специалиста.

Страховая компания отработала на все сто: очень оперативно приехал их представитель Максим. Очень тематически подготовленный: в красном колпаке и с подарочным мешком. Так ведь Новый год же на носу – тридцать первое декабря. Скоренько оформил протокол, без нервов и надрыва подписал все бумаги и отпустил на волю пострадавших.

Выдохнули, вздохнули, поехали. Все, кроме Иры. У неё не завёлся обиженный пежик: вот такие они, маленькие машины, своенравные и характерные.

– 

Что, не заводится? – страховщик в красном колпаке участливо заглядывал в салон?

– 

Вредничает, – махнула рукой Ира. – Он вообще трепетный и нежный. Чуть что не по нём, хандрит. Разберусь.

– 

А давайте его в сервис отвезём. После праздника будете с упрямцем разбираться. Всё-таки Новый год на носу. Вас, поди, дома заждались, – потешный дед Мороз поправил сползающий на лоб красный колпак и улыбнулся, смешно морща нос.

– 

Дома? Да, меня сынишка ждёт. Алёшка. Меня и деда Мороза.

… Ира резала салаты, периодически заглядывая в подзабытые рецепты: а ну как слои неверно разложит или заправку перепутает. Взволнованный Алёшка, поначалу исправно почистивший картошку и яйца, устав от домашних дел, кругами бегал по квартире в ожидании чудесного появления подарков.

Уж слишком активно бегал: Ира голову сломала, как его отвлечь от ёлки, чтобы положить заранее припасённые сюрпризы от деда Мороза. «Ну почему мы так быстро перестаём верить в чудеса? А что если бы дед Мороз существовал на самом деле? Что бы такое ему загадать?»

– 

Мам, а дед Мороз придёт?

– 

Алёшка, ну ты же понимаешь, сколько у него таких мальчишек и девчонок. Он старается успеть ко всем, но пробки никто не отменял, – Ира во что бы то ни стало старалась оградить сына от взросления. – Ещё есть время. Он может прийти ровно в двенадцать.

– 

Мам, к нам кто-то в дверь звонит, – у Алёшки внезапно пропал голос. – Пошли открывать.

На пороге стоял самый настоящий дед Мороз: в красном тулупе, с заиндевевшими бровями и бородой и мешком подарков за плечами.

– 

Снегурочка мне сказала, что здесь живёт мальчик Алёшка, который весь год вёл себя хорошо.

– 

Это я Алёшка, – звонко ответил заробевший сначала мальчишка. – Я хорошо себя вёл. Я не плакал, когда мама долго не приезжала. Я почти привык ночевать в тёмной комнате. И я загадал, чтобы мама меня отдала в садик рядом с домом. И больше не возила в эту дурацкую элитную школу. Ой, – мальчишка стиснул рот обеими ладошками. – Я никому-никому об этом не рассказывал, только в письме деду Морозу.

– 

Не переживай, я всё прочитал в твоём письме. Твои желания обязательно сбудутся.

… – Алёшка, – прошептала Ира, – принеси ту гирлянду, что осталась в коробке.

– 

Мам, ну на ней же не горят красные фонарики. Давай новую повесим! – так же шёпотом, чтобы не разбудить сестрёнку, ответил Алёшка.

– 

Она счастливая, сынок. Именно она висела на нашей ёлке в тот новый год, когда к нам приходил дед Мороз.

– 

Мам, ну ты что? Деда Мороза не существует. Это сказки для малышни. А к нам тогда папа Максим приходил. Ты разве не помнишь?

– 

Помню, сынок. Как не помнить. Такой дед Мороз раз в жизни приходит, – Ира улыбнулась, поправила детский красный колпак на головке маленькой дочери и зажмурилась от счастья.

А вы знаете, что дед Мороз существует?

Надо только очень верить.

ШУБА

– 

Алёнка, солнце моё ненаглядное, ты влюбилась! И замуж выходишь! Как я же я ждала, что ты присоединишься к нам, окольцованным дамам.

– 

Машка, да никуда я пока не выхожу, – я попыталась остановить торнадо под названием «Маша».

Вот интересно, кому из её родителей пришло в голову это имя? Дяде Роберту с его каждодневными идеями о спасении мира? Тёте Изольде, мечтающей поселиться на Аляске, чтобы изучать природу Севера? Нашего или не нашего, ей по барабану. У этой сумасшедшей парочки и вдруг – Маша!

– 

Алёнка, ты не поверишь, сколько я этого ждала!

– 

Сколько-сколько – два года, а вернее, один год и девять месяцев.

– 

Так замужем год за два идёт, а то и за три. Каждый день как по минному полю.

– 

И ты радуешься, что я окажусь с тобой на этом самом минном поле?

– 

Алёнка, да шучу я, никакое оно не минное, а засеянное ромашками и незабудками. Не будешь же ты цветы давить? Вот и станешь скакать изящной козочкой, чтобы сохранить красоту первозданную, любовь трепетную и нежную, – Машка схватила меня в охапку и закружила по комнате.

А что – легко! Во мне сорок восемь килограммов цыплячьего веса и метр в прыжке с панамкой, как выражается моя дражайшая подруга, модель под метр восемьдесят и КМС по плаванию.

– 

Так что, давай, подруга моя неопытная, рассказывай, когда и где состоится сие знаменательное событие: свадьба года?

– 

Машка, всё ещё очень и очень призрачно. Серёжка сделал мне предложение. Я согласилась. Не сразу, конечно, помариновала его чуть-чуть для порядка.

– 

Узнаю нашу скромницу, – Машка картинно закатила глаза и откинулась на плюшевую подушку с новогодним енотом в красном колпаке. – «Ах, ну я не знаю, Серёжа. Ах, это же серьёзный шаг, мне надо подумать», – точнёхонько передразнила она меня, уворачиваясь от другой подушки, которую я почти добросила до насмешницы.

– 

Всё б тебе язвить, Машка, – театрально надулась я. – Всего-то неделю думала.

– 

Ого, прогресс. Помню, в юности, когда тебе было двадцать, ты месяцами размышляла.

– 

Ну да, двадцать пять – это уже зрелость. Пора быстро принимать решения, – мы обе покатились со смеху, изобразив на лице нечто похожее на выражение взрослой, умудрённой опытом дамы. – И вообще, мне предстоит официальное представление Серёжкиным родственникам и Новый год в круг его семьи. А она у него немаленькая. Одних братьев два штуки. Оба женаты, с супругами и дитятками приедут. Ещё есть папа, мама, бабушка, прабабушка девяноста лет и тётушка, которая всех племянников вынянчила. И, кажется, ещё кто-то.

– 

Ничего себе, честная компания. А программа есть?

– 

А то, – уныло ответила я. – У них традиционно накрывается два стола: фуршетный и обычный. Часам к семи на дачу начинают съезжаться гости. Программа бодрая: подарки, перекус, конкурсы и шарады.

– 

Ничего себе, – шарады, – протянула Машка. – Как в лучших домах. А кто у него родители?

– 

Да, родители нормальные. Я с мамой уже знакома. Ухоженная такая дамочка. Немного нервная, но кто в наше время спокойный? Она владелица турфирмы, мотается туда-сюда по миру. Папенька кардиолог, у них по линии отца почти все врачи: бабуся – терапевт на пенсии, Серёжа и один из братьев – невропатологи. Ах да, ещё тётушка – действующий рентгенолог. Как говорит Серёжка, видит всех насквозь без аппарата – профессиональная деформация.

– 

Эк тебя угораздило. Смотри там, под рентген не попадай, – сочувствующе покачала головой Машка. – И перепрыгивай препятствия.

– 

Ага, что ты там про минное поле говорила?

– 

Не тушуйся, Алёнка, прорвёшься. Главное, Серёжа в тебе души не чает. В этом у меня нет ни тени сомнений. Остальное – чепуха.

– 

Мне бы твой оптимизм, Машка.

«Кажется, сегодня мне понадобится не только оптимизм, но ещё несокрушизм на второе и пофигизм на десерт», – я мрачно уставилась на огромный кухонный стол, заваленный всякой всячиной для новогоднего пиршества.

Вот не зря я нервничала перед этим представлением семейству. Чуяла моя несравненная интуиция, что сие знаменательное событие будет сопровождаться вовсе не фанфарами в мою честь. И даже не радостными охами и ахами многочисленных родственников: «Какая же Алёна умница и красавица!», «Как же тебе, Серёженька, повезло!» и всё такое в этом же позитивном духе.

Всё оказалось гораздо прозаичнее и потому трагичнее. «Приготовь-ка ты, невестка будущая, пару-тройку салатов новогодних, к столу обязательных, традиционных. Прояви себя хозяйкой настоящей, умелой и на работу скорой», – что-то в этом ключ�