«98-99-100,– досчитала Катя,-надо вылезать». Тело не слушалось, продолжая дрожать. Раскорячившись в нише, одной ногой уперлась в стену, плечом в фанерную стенку шкафа, с неимоверными усилиями, она пыталась сдвинуть шкаф, но он не поддавался. Явно её сил не хватает. Катя заплакала, сдавшись села на пол в нише, обняв колени. Вряд ли она могла вспомнить, когда молилась в последний раз, но сейчас настал момент, когда сердце заорало, а губы зашептали: «Боже помоги мне пожалуйста, я Тебя очень прошу помоги!Ты очень мне нужен сейчас!». В голове появился образ Артема, он был очень спокойный, с кровавой дыркой, от пули в голове: «Девочка моя, ты сильная, ты всегда была сильной, у тебя все получится, вставай, тебе нужно быстрее выбираться отсюда».
– Хорошо, – ответила Катя, вытерла слёзы, встала, уперлась спиной в стенку шкафа, двумя ногами в стену, всем телом надавила. Задняя стенка шкафа не выдержала ее напора, продавилась в середину. Катя упала внутрь, головой открыв двери шкафа.
Вырвавшись на свободу, Катя живо всклочила на ноги, схватила спортивные штаны, футболку, побежала в душ, но замерла в коридоре. Бездыханный охранник лежал на полу. Голова повернута на бок. Глаза – открытые, отсутствующие, холодно смотрели на Катю мертвым, морозящим потроха взглядом. Она сделала несколько несмелых шагов вперёд, увидела Артема. Он лежал спокойный среди побитой посуды, перевёрнутого стола, сломанных стульев, уничтоженных надежд на счастливое будущее в их жизни.
Катя подошла к нему, положила легкую голову на свои колени, обняла своими ладонями лицо, ощутив холод, полное отсутсвие, безвозвратный конец всему прошлому, снова заплакала. Всё внутри вопило от боли, слёзы капали на безжизненное лицо Артема.
– Что же ты наделал?,– спрашивала она, при этом ещё больше прижимая к себе своего любимого человека. В голове прозвучало: «Пора уходить».
Катя положила аккуратно голову Артема, словно он спал и она боялась его разбудить.
Быстро приняла душ, переоделась, собрала небольшую сумку и тут же выбежала из квартиры. Она решила не ехать на лифте, побежала пешком по лестнице. Уже на выходе она столкнулась с полицейскими в форме и несколькими по видимому оперативниками в свободной одежде. Один из них спросил ее:
– Не подскажите на каком этаже пятьдесят шестая квартира?
Катя на секунду задёргалась услышав номер своей квартиры, но тут же собралась и ответила:
– На четвертом.
– Спасибо, -вежливо поблагодарил её кучерявый, лет сорока сотрудник, одетый очень скромно, но аккуратно и чисто.
Они еще секунду смотрели друг на друга, словно Катя ждала разрешения идти дальше. Поняв, что никто ее не задерживает, она быстро пошла дальше по двору мимо машины, на которой ещё совсем недавно они катались вместе с Артемом вечерами по Москве, заезжали в «Кофеманию» попить ароматного кофе с восхитительно-вкусным пирожным рейком.
«Хватит!»,– она приказала себе,-«Надо собраться. Где я могу побыть? Куда идти? Кому я могу доверять?». Тут она вспомнила своего друга художника – Пашу. Его мастерская на чердаке, в семи минутах ходьбы отсюда, на Звенигородском шоссе. «Определенно Паша, надо скорее к Паше»,– решила Катя, не раздумывая больше, она энергично зашагала в сторону мастерской.
Серый свинец затянул небо Москвы.
Председатель правления компании «РосМальта» сидел в своём кожаном кресле на Кремлевской набережной. В пятиэтажном офисе – из стали, стекла, камня. Смотрел на Кремль через витражное окно. А может вовсе не на Кремль, а на мелкие капли дождя, падающие вновь и вновь на прозрачное стекло, образуя тем самым незамысловатые узоры. Много сложных задач уже было решено, много сделано. Сейчас же задача была непростая, требовала особого подхода.
Он до сих пор помнит промах 2008-го года, тогда турист проскользнул из его рук в другое время. Сейчас нельзя его упустить.
– Валерий Георгиевич,– мысли прервал бесшумно, возникший в кабинете зампред,– вызывали?
– Да, жду тебя Игорь Иванович. Что там у тебя по туристу?
– Работаем, напали на след.
– Прошли сутки, как он объявился, а вы напали на след. Ты понимаешь, что от этого зависит? Судьба, – он хотел добавить «корпорации», но не стал, – наша судьба Игорь!
–Да, понимаю, мы делаем всё необходимое для его поимки.
–Вы – обосрались! Вы не только не смогли
схватить его на горячую, но и наделали шума! Теперь он знает, что его ищут! Чёрти что устроили! Зачем нужно было так радикально действовать?
– Так вы сами распорядились, чтобы никто не пронюхал, вот мы подчистили контакты, имевшие взаимодействие с объектом.
–Тебе мозги надо подчистить! Вместо бесконфликтного, профессионального захвата туриста, вы создали шумиху, ты телевизор включал?!
– Нет, а что там?
– Так включи посмотри, как кучерявый следователь Смирнов из местного ОВД, роет носом, обещает докопаться до истины в этом загадочном деле, с двойным убийством и безвести пропавшей супругой убитого.
– Виноват Валерий Георгиевич, ситуация немного вышла из под контроля, турист оказался более подготовленным, чем мы ожидали. Он останавливает время, когда хочет. Мы не были к этому готовы.
– Вы должны были быть готовы ко всему! Вечно у вас в декабре пошёл снег, а вы не были готовы к тому, что он белый.
– Виноват, -зампред опустил глаза, словно провинившийся ученик, в ожидании продолжения выговора.
Но Председатель молчал, задумчиво наблюдал, как капли дождя падали на стекло. «Я бы хотел это увидеть сам: капли дождя зависнут в воздухе, птицы замрут в небе, река между мной и Кремлем остановит течение, стрелка часов на курантах замрёт. И только от меня будет зависеть дальнейший ход времени».
– Ты понимаешь, что мы ищем ?! Зачем нам турист?!
Он -ключ от другого измерения!
Многие пытались, но никто не смог решить эту задачу.
Американцы пытались – Монтаукский проект. Сорок лет потратили на исследования у себя на военной базе. Добились не плохого результата. Испытуемые смогли переместиться в будущее, но при повторной попытке большинство погибли, остальные сошли с ума. Всё, чего они смогли достичь – однократное перемещение во времени, дальше не смогли продвинуться! Наши тоже пробовали. Исследования Козырева по сей день засекречены.
Мне же известно успех у лаборатории советского астрофизика Козырева был, только результаты напугали тогда всех.
А сейчас чертежи с зеркалами Николая Козырева подняли из архивов, пустили в ход, крутят вертят, только ничего не могут сделать! Козырев унёс с собой основные секреты. Они ведь его тогда посадили тогда, лишили лаборатории, и назвали лжецом. Ученого- признанного во всем научном мире! После только дошло, что они сами похерели. Но не нам их судить, время сложное было тогда.
Все ищут! Все работают над этим. Нет большей ценности! Ни власть! Ни деньги! Игорь. Только Время! Вот – самая большая ценность! Ещё никто не сумел при всей своей абсолютной власти приказать Вселенским часам остановится!
А у нас тут по Москве бегает реальный экспонат не раз прошедший сквозь время, и мы до сих пор его не поймали?! Ты, Игорь Иванович, должен понять – это совершенно новые возможности, мы сможем взять всё! Абсолютно всё! Включая жизнь! Долгую жизнь, жизнь в которой нам нет равных.
Зампред внимательно слушал своего друга и шефа. Соображал, представлял, думал:
– А, наверху знают,– тут он немного замешкался,– ну про этого туриста и новые возможности?
– Ты, Игорь Иванович, когда успел отупеть так ? Если наверху узнают об этом, мы с тобой даже в последний вагон не запрыгнем, нам надо найти его первыми, тогда у нас есть шанс изменить силу притяжения!
– Я всё понял Валерий Георгиевич, делаем всё, чтобы найти туриста, разрешите идти?
– Разрешаю, иди. Да, кстати, подними информацию по этому следователю Смирнову. Не нравиться он мне, с виду честный, и работу похоже знает свою. С такими вечно проблемы. Вдруг найдёт его быстрее нас, нужно быть готовым к этому.
Предправления продолжал смотреть на мелкие капли дождя: «значит Кошка не обманула меня, это больше, чем просто перемещение во времени. Это возможность остановить время, а что там ещё может быть? Сложно представить».
– Пашу!,– радостно со слезами на глазах , воскликнула Катя, в объятиях прижалась к его груди лицом, как только дверь в мастерскую открылась.
–Я тоже тебя очень рад видеть Катрин,– но может мы пройдём внутрь? Нет на пороге это выглядит более эксцентрично. Я бы даже сказал дезадаптивно, если б мы ещё обнимались голые, можно назвать это зрелище: «На пороге Любви» или «Любовь на пороге».
Катя снова вытерла слёзы, прошла внутрь беспорядка мастерской.
– Артема убили,– еле сдерживаясь сказала Катя,– Пашу, можно я побуду у тебя? Мне больше некуда идти.
Паша, сменил веселость на мрачную задумчивость.
– Что случилось Катрин?– задавая вопрос, он достал из холодильника открытую бутылку полусухого светлого. Взглянул на поникшую Катю, передумал, убрал вино обратно в холодильник и достал закрытую бутылку Courvoisier, быстро открыл, напомнил на треть два бокала,-выпей дорогая, выпей.
Катя взяла бокал, поблагодарила, сделала пару глотков, сморщилась немного, сделала ещё пару глотков, словно пыталась найти эмоциональный баланс. Достала сигарету, закурила.
– Ты знаешь Пашу, мне сложно объяснить, что происходило последние сутки.
– А ты попробуй,– сделав глоток конька попросил Паша.
Катя рассказала все до мелочей. Про доктора из прошлого, про душевую, про то, как Доктор расправился с незнакомцами, а потом незнакомцы расправились с Артемом и охранником, пока она пряталась за шкафом, как она быстро собралась и единственный, кому она может сейчас доверять, это -он, Пашу.
– Твоя история Катрин, пропитана экспрессионизмом. Я вижу в твоей душе страх, болезненный надрыв. Возможно психика так сработала, дорисовала некие композиционные идеи, заставив тебя поверить в них.
Сложно прожить, принять утрату самого близкого человека. Артём был буквально частью тебя, а ты частью его. Немыслимо вас представить друг без друга.
– То есть, ты- Пашу не веришь мне?– дерзко парировала Катя, не без помощи коньяка,– я значит верю тебе, что ты все свои картины видишь в астралах и после рисуешь. А поверить в человека из прошлого, способного остановить время ты не можешь?!
– Но Катрин, астрал имеет ещё значение – мир иллюзий. Таковы мои иллюзии, и я признаю это.
– Хреновые у тебя иллюзии, фиолетовая жаба, истекающая голубой кровью, поедающая свои кишки, под палящим солнцем в пустыне, среди колючек. Это что нужно употребить, чтоб такое нарисовать?
– Жаба, Катрин – это олицетворение глобализма. Финал – охлократия. Страсти и непомерное желание власти победили разум. Неутолимый голод заставляет поедать себя. Посмотри вокруг пустыня, жара, все уничтожено, больше не чем питаться, приходиться есть себя.
– То, есть Макдональдс съест сам себя, после того, как все кафе закроются? Я чего-то запуталась.
– Человек, как отдельная личность съест себя, перестанет существовать, как индивидуум создающий уникальное, новое, совершенное, штучное. За него все решено, ограниченный выбор, в ограниченом времени, электронное рабство…
– Пашу! Хватит нести чушь! Я сейчас рассержусь и уйду! – резко оборвала Катя,-ты мне друг? Так будь добр, хватит мне парить мозги и просто поверь мне! Мне очень нужна твоя помощь!
– Хорошо, хорошо, я верю тебе Катрин. Допустим всё, что ты рассказала – правда.
Шиномонтажка Ильдуса находилась вблизи кладбища. Вагончик был закрыт на время пандемии, открывался по запросу для тех, кто знает хозяина, то есть для своих.
– Ну, что чайку Андрей?– по-доброму предложил Ильдус.
– Не откажусь, может помочь чего? – спросил Доктор.
– Нет, я сам. Мне приятно угощать, готовить, всегда рад гостям. Я иногда думаю мне угощать приятнее, чем гостю угощаться,– Ильдус рассмеялся, поставив чайник на электрическую плитку, потихоньку собрал на стол.
– Вот Андрей, из дома гостинцы прислали, мёд, казы. Ты наверное голоден?
– Да, спасибо Ильдус, поем с удовольствием.
Пока Ильдус занимался приготовлением перекуса, Доктор задумался: «Зачем же мне все это? Почему я здесь? Может есть какая-то определенная цель?»
– Ильдус, хочу спросить тебя,
если бы ты знал, что тебе осталось жить ровно неделю? Что бы ты делал в оставшееся время?
Ильдус задумался. Молча разлил чай по чашкам, после ответил:
– Хороший вопрос Андрей, я сам себе его задаю. Я бы наверное поехал к Маме в Татарию, попросил бы ее приготовить мантов с мясом и картошкой . Посидел бы с ней молча, слушал бы её, что она говорит. Молодой был не слушал совсем, все времени не было, приезжал не надолго, всё жаловался на жизнь, а она садилась напротив и слушала меня, думала, как же мне помочь. До сих пор вспоминаю. А как она начнёт рассказывать, так мне не интересно было, мелочи все какие-то, не серьезно совсем. То ли дело у меня, то кредит за оборудование, то работа не идёт. Проблемы так проблемы. Сейчас понимаю, сколько времени потерял зря,– тут Ильдус задумался, взгляд его смотрел куда-то сквозь всё, через много километров, туда, где Мама смотрит в окно и ждёт его- своего сына.
– А сейчас, почему не уезжаешь домой?
– Не могу Андрей, кредит в банк платить надо. Деньги зарабатывать. Здесь у меня бизнес свой, я сам себе начальник, а там вернусь куда пойду ?
На НГДУ с утра до ночи баранку крутить с вахтовиками? Дома шиномонтаж не открою, нет клиентов богатых, как здесь. Москва – Родина денег, Андрей. Здесь заработать можно, помочь близким, детям, маме, сестре.
Разговор перебил стук в окно.
– Ильдус, ты здесь?! Подкачать надо, возьму кислород?
Ильдус открыл окно, там был полицейский в звании старшины.
– Здравствуй Алексей, возьми конечно. Так и спускает ?
– Да, раз в неделю подкачиваю.
– Давай, разбортирую? Посмотрю.
– Да времени нет, в другой раз Ильдус, – старшина заглянул внутрь вагончика, увидел Доктора- у тебя гости?
– Да, друг зашёл на чай, ты чайку будешь ?
– Нет спасибо Ильдус, рвать надо, у нас там завал, никуда не успею. Лицо у твоего друга знакомое. – старшина сделал паузу, словно перебирал картотеку внутри головы,– Друг Ильдуса, мы с тобой нигде не виделись? Выпить не любитель? А то может я тебя подвозил ? – обратился он к Доктору.
– Не, я не пью совсем, а в Москву вчера только приехал. Так что вряд ли.
Старшина немного помолчал, ещё раз посмотрел подозрительно на Доктора, тщетно пытаясь вспомнить.
– Ты чего Алексей к другу моему пристаешь? Я к тебе по человечески, а ты тут допросы моим гостям устраиваешь!
– Да не Ильдус, извини, с этой работой уже точно скоро с ума сойду. Это, как ты колесо увидишь, сразу разбортировать хочешь, – старшина мягко сошёл на шутку, но кроме него, его шутку никто не понял. Поблагодарил Ильдуса за кислород, и уехал.
– Спасибо Ильдус, накормил, все было очень вкусно. Можно я отдохну у тебя часок, после пойду.
– Да, конечно Андрей, ложись там за шторкой на диване.
Доктор улёгся на диван, через пару минут уснул. Проспал около двух часов, ничего в этот раз ему не снилось. Проснулся от шума работающего балансировочного станка, он открыл шторку, увидел как голова Ильдуса крутиться, закреплённая на стержне вала балансировочного станка. Она крутилась по кругу, у него были открытые глаза. Совершая полный оборот вал прокручивал так голову, что глаза смотрели прямо на Доктора. Рядом согласно технологической схемы Доктор увидел тело без головы, зажатое механизмом в шиномонтажный станок. Не было ни капли крови, никаких следов борьбы. Словно Ильдуса обезглавили по собственному желанию.
От увиденного Доктор ужасно вскрикнул:
«Аааа!!!»
Тут же попятился назад, но пятиться назад было некуда, там была стена. Тогда он вскочил с дивана, запутавшись в шторке, от ужаса он неистово замахал руками, словно на него напал кто-то. Отбросив шторку, он кинулся на выход, но споткнулся об ноги Ильдуса , сидящего на коленях. Нагнувшись вперёд, так, что его широкая грудь полностью накрывала станок. Словно – его казнил искусный палач на плахе, а он просто смиренно ждал наказания. Упав на пол Доктор увидел наручные часы, стрелки остановились сорок минут назад. Быстро схватив часы, он поднялся на ноги и выбежал прочь.
Вокруг была тишина, никого нет, казалось даже птицы сидят в гнёздах на карантине.
Доктор побежал в сторону кладбища, нашёл дыру в заборе, залез внутрь, бежал по тропинкам на другой конец, там он залез в середину старых могил, среди густых кустов и деревьев, так чтобы его не было видно. Сел на холодную землю, обнял руками голову, зажал её между колен, пытаясь сдержать рёв изнутри, дрожь в теле от бешеного страха. Ему хотелось, чтобы всё это был кошмарный сон, который вот-вот закончится, а он – Андрей, скоро проснётся и всё будет – хорошо.
– Говорят- нет таких понятий, как хорошо или плохо,– Кошка Мелисса сидела прямо напротив Доктора, лизнув лапу, спросила его,– а ты как думаешь, это верно? Оторванная голова Ильдуса – просто есть? Не плохо – не хорошо.
– Ты, что издеваешься?! – разозленный Доктор, накинулся на Мелиссу,– Зачем ты меня сюда притащила?! Я хочу знать ответы на все свои вопросы!
– Оу, оу, полегче,– немного отпрыгнув среагировала Мелисса,– я могу попозже зайти, если я не во время.
Доктор, еле сдерживая себя, вернулся на своё исходное место. Давая понять, что всё, он – успокоился. Готов к конструктивной беседе.
– У тебя точно там всё нормально? – с высока спросила Кошка.
– Нет, у меня ничего не нормально, прошли сутки, как я в Москве. А у меня ощущение, что я прожил маленькую, очень ужасную жизнь.
– Ну, это неплохо, по крайней мере, это уже можно назвать жизнью,– саркастично заметила Мелисса,– я хочу сделать тебе подарок. Я отвечу на два любых твоих вопроса. Пожалуйста задавай.
– Я убил Ильдуса?!
– Ну, что ты? Посмотри на себя. Загнанный, перепуганный, абсолютно сбитый с толку – человек, которому некуда идти, вынужден прятаться среди чужих могил. Я не думаю, что ты готов кого-то убить. Итог – это не ты убил Ильдуса!
– А как же в туалете? Я сам себя поранил, это я смог сделать? Сам того не понимая!
– Это второй вопрос?– с тем же сарказмом Мелисса прервала доктора,– ладно, так и быть объединю их в один вопрос. Ильдуса убил такой же турист во времени. Он же ранил тебя в душевой, ему не хватило времени добраться до тебя. Могло все кончится трагичнее. А то, что ты увидел во сне, это всего лишь, твои иллюзии, ты можешь видеть во сне то, что было или будет, но с погрешностями. Ранил тебя он, а ты увидел себя. Нужно внимательно смотреть сны, там есть подсказки. Но, ты не можешь прийти в другое время убить или причинить боль себе. Это прописано в маршруте всех туристов: «Турист никак не может встретиться с самим собой в другом времени». Иначе произойдёт сбой маршрутизатора. Он воспримет это, как ошибку, тут же исправит её. Это невозможно с большими объектами, также это невозможно с маленькими предметами. Если бы ты мог взять поднять океан, перенести его в будущее, то тебе просто некуда его будет поместить, место занято. Поэтому маршрут простраивается так, чтоб одно не мешало существовать другому.