Сейчас здесь было относительно безопасно. Помещение забросали освящёнными крестами, которые должны были сдержать призрака. Всюду горели свечи, и даже в камине потрескивало пламя – онрё безумно боялись огня, так что теперь можно было немного расслабиться, включить свет и спокойно собрать оборудование.

Охотники из Отдела ФБР по контролю Паранормальной Активности спокойно и уверенно складывали в свои сумки оставшиеся без дела лазерные проекторы, датчики движения и звука. Работа была завершена, осталось лишь уложить всё необходимое и можно отправляться в путь – на базу.

Несмотря на их спокойствие, работа у этих ребят была даже опаснее, чем у спецов по Устранению – так называемого «Отряда Харон». Ведь для уничтожения и поимки призрака требовалось, в сущности, не так уж много: подходящее оборудование и светлое время суток. Не обязательно было пытаться поймать мертвеца, когда он лютует. Но вот чтобы знать, как его вообще изловить, важно понимать, к какому виду этот конкретный мертвец относится.

А для того, чтобы выяснить предпочтения покойника и классифицировать его, требовались услуги охотников – тех, кто рискнёт глубокой ночью сунуться в очередное опасное место, чтобы просветить его всеми возможными способами и исследовать поведение призрака. Ночью мертвецы были активнее и могли проявить все свои признаки, их было проще классифицировать – но было и больше шансов погибнуть. Охотники мало чем могли себя обезопасить: таскать, помимо своего оборудования, ещё и оружие против всех видов нежити было просто нерационально.

Так что по ночам им приходилось действительно хорошо поработать; и они были лучшими в игре в прятки. Ведь когда призрак набирался сил и захлопывал все двери, начиналась «охота»: лишённый разума, покойник инстинктивно шёл на звук, преследуя одну цель: убить всё живое. Тогда не оставалось никакого другого выхода, кроме как максимально тихо и быстро спасать себя и своих друзей.

Да, одним словом, не самая обычная работа – охотиться на призраков. Сплошь ночные вылазки; зато днём можно хорошо поспать, а ночью – хорошо побегать. С утра заточить пиццу где-нибудь возле рабочего фургона неподалёку от очередного изученного за ночь дома с привидением… Это, конечно, если в отряде нет лишних глаз и ушей.

Как, например, сегодня. Сегодня отряд дополнял стажёр, так что охотники очень уж старались показать себя с лучшей стороны. Доказать, в какой-то мере, что не просто так носят гордые звания агентов ФБР в свои довольно юные годы.

Хотя, конечно, никто в этом ни себе, ни друг другу не признавался. Стажёру – так тем более.

– Сэр, мы уже закончили? – тихо, неуверенно спросил парень по имени Джек, когда один из охотников кивнул ему на здоровую сумку. Голос у Джека неловко надламывался с непривычки, говорить профессиональным охотничьим полушёпотом, как оказалось, было довольно сложно.

– В целом да, – ответил агент, не отрываясь от установки подставки с защитными благовониями. – Можешь отнести в фургон.

– Погоди, Гейб, пусть оставит фотоаппарат, – раздался голос второго охотника. Он «вырулил» с кухни, ловко проскользнул мимо жутко скрипящей двери, даже не задев её. – Неплохо было бы ещё поснимать отпечатки ног на соли, – пояснил агент, когда оставленный на стене датчик движения вдруг сверкнул лампочкой, хотя никто к нему не приближался. – Призрак довольно активный.

– Будешь тут активным, Дик, когда тебе со всех сторон зад подпалили, – беззлобно усмехнулся первый охотник, вынимая из кармана ещё одну подставку. – А не слишком ли мы долго тут торчим? У нас и так отряд больше нормы, он мог насосать с нас много энергии. Пусть «Хароновцы» сами разбираются, – предложил Гейб. Агент Хилл – так вернее, конечно. Но агентов с такой фамилией было в отряде двое, так что охотник разрешил стажёру называть себя по имени.

– Он же может перейти в другую комнату, если огонь потухнет, – возразил Дик. Дик Хантер – но его по фамилии никто не называл. На это тоже была причина. – Хотя бы рассыпать надо, чтобы они видели, куда он пошёл.

– А так сработает? – осторожно спросил Джек. Дик хмыкнул, пряча улыбку, Гейб же качнул головой:

– Конечно, сработает. Это ведь не мираж, который не оставляет следов. Даже если к моменту прибытия устранителей эктоплазмы уже не останется, соль очевидно будет потревожена, – Хилл совершенно по-мальчишески взъерошил свои светлые волосы, шмыгнул носом, выпрямился, оставив наконец подставку с благовониями в покое. – Понятно?

Джек моргнул, укладывая информацию в голове. Работа «в поле» очень отличалась от того, что они слышали на лекциях. Хотя такая уловка выглядела, безусловно, логичной. Что ж, для того их и отправили на практику: вызубрить по три улики для каждого типа призраков было мало – нужны были практические навыки.

– Профессор, – весело фыркнул Дик, подходя ближе. – Не отнимай работу у преподов с Академии, – тем не менее, он ободряюще кивнул Джеку, который успел смутиться из-за своего вопроса. – Где банка с солью? В сумке уже?

– По-моему, мы её даже не брали из фургона, – припомнил Гейб. – Джек, сходишь за ней?

Стажёр в замешательстве остановился посреди комнаты, пытаясь сообразить, как будет лучше: взять ли порученную ему сумку с собой, или вернуться за ней позже. Тут его сзади кто-то подтолкнул – он вздрогнул, рывком обернулся. Агенты, заметив его реакцию, усмехнулись. Парень густо покраснел, когда понял, что позади него находился не призрак, а третий охотник – вернее сказать, охотница.

Адриана Раш, в первые же секунды знакомства на базе яростно настоявшая на том, чтобы к ней обращались исключительно по фамилии. Личность уникальная со своими дредами, пирсингом и поводком, на котором она держала служебную собаку со сложным названием, что сразу с непривычки и не осилишь: ксолоитцкуинтли. Ксоло, внешне до жути похожие на шакалов, были единственной на данный момент известной науке породой, способной физически взаимодействовать с призраками, искать их – так что без них редко обходились серьёзные задания, особенно если команду, как сейчас, дополнял оперативник-кинолог.

Именно такая вот лысая собака и ткнула Джека носом в колено, видимо, что-то унюхав. Раш изогнула проколотую бровь, легонько потянула пса назад и вопросительно посмотрела на стажёра. Тот немедленно почувствовал себя маленьким и незначительным.

– Хантер, – сталь в девичьем голосе, характерное «шипение» рации, – занеси соль, пожалуйста. Мы подстрахуем пол, – Раш не отрывала взгляда от лица Джека, и тот успел мысленно взмолиться всем богам, чтобы эта его реакция не оказалась в отчёте. В Академии будут жутко недовольны, если узнают о том, как он нервничал на первом задании. Как будто те, кто требовал от них полной невозмутимости, сами не нервничали на своей первой охоте.

– Секунду, – ответила рация голосом четвёртого члена команды – девушки с говорящим именем Хантер. Из-за неё-то Дика не называли по фамилии. Да и Гейба тоже – она была его сестрой, следовательно, фамилия у них была одна. Удачно, ничего не скажешь: Джеку и без того было неловко обращаться к агентам-наставникам по именам, а тут ещё такие сложности. Впрочем, Хантер в здание практически не заходила – лишь в самом начале охоты вошла вместе с ними с камерой в руках. Немедленно выцепила взглядом призрачный огонёк, ради соблюдения протокола оглядела все этажи через камеру ночного видения, а потом, всё же вернувшись обратно, распорядилась, где им нужно поставить оборудование. И ушла в фургон; для того, очевидно, чтобы уменьшить вероятность начала охоты. Чем меньше в здании людей, тем меньше живой энергии получит призрак. – Огонёк не вижу, – снова раздался её голос. Джек заметил, как напряглись Дик и Гейб после этих слов. Это он понимал, это было нехорошо – означало, что призрак покинул помещение. Раш отвлеклась, чуть нахмурилась, подошла к одной из камер на штативе.

– Покрутить? – предложила она. Рация помолчала. Последовал ответ:

– Отодвинь подальше, к коридору.

– Так? – штатив шаркнул по полу с неприятным звуком.

– Да. Теперь вижу. Супер. Немного сместился к двери, иногда прячется за диваном. Думаю, ищет, где попрохладнее. Сейчас будет вам соль, – Раш кивнула, отошла от камеры.

Джек взглянул в сторону открытой входной двери – по протоколу она всегда должна была быть открыта, чтобы можно было вовремя услышать начало охоты. В открытую дверь возможно успеть проскочить, хоть это и небезопасно – но, если под рукой не оставалось защитных крестов, а призрак был уж слишком близко, хороши были все способы убраться подальше. Даже если тебя слегка пришибёт, по крайней мере, шея с большей вероятностью уцелеет.

От фургона, который виднелся впереди ярким пятном, отделилась невысокая фигурка и поспешила к дому. Это была та самая Хантер, что оставалась всё это время за компьютером, чтобы регулировать их деятельность. Она же отмечала любые перемещения и появления призрака и того пресловутого огонька. Она была «глазами» команды – по слухам, могла легко заметить крошечную блуждающую полупрозрачную сферу в шумящей листве или среди «зернистых» обломков здания. Судя по тому, как легко и быстро Хилл нашла огонёк в этом доме, слухи были правдивы.

Такие члены команды всегда очень ценились, потому что были редкостью. Служебная собака, обученная по запаху искать любимое место призрака, порой была даже менее полезна. А Джеку, например, никак не давались локации с огоньками на тренировках в шлемах виртуальной реальности. Как-то иначе у него глаза были устроены, что ли – впрочем, у многих его однокурсников, видимо, тоже. По крайней мере, он бы уж точно не заметил на маленьком экране камеры едва различимую порхающую точку, если бы охотница великодушно не показала бы её ему после того, как установила оборудование.

Крепкая, сбитая фигурка Хантер уже была совсем рядом – даже было слышно, как скрипят ступени на крыльце, – когда вдруг раздалось низкое ворчание, тихий рык.

– Какого хрена, – низкий охотничий шёпот. Хантер остановилась – и Джек вздрогнул, сообразив, что девушка была ещё далековато от ступенек. И уж тем более от того, чтобы заставить их скрипеть.

Свет в помещении моргнул. Лысая собака зарычала громче, дружелюбности её облику это не придало – сейчас, в полутьме, она была ещё больше похожа на шакала. Или, как постоянно повторяли в Академии, на древнее мексиканское божество по имени Шолотль.

– Огонь горит, – облачком тёплого пара сорвалось с чьих-то губ. Весомый аргумент, онрё не мог атаковать, пока не потушит пламя, они должны были быть в безопасности.

Должны были, конечно, но явно не были. Потому что мгновение спустя входная дверь рывком захлопнулась, а кресты вокруг затрещали, надламываясь, сдерживая атаку злобного призрака. И пусть запас прочности у охотничьих крестов был примерно на две атаки, это не было поводом оставаться прямо в комнате разъярённого мертвеца.

Так что ещё секунду спустя охотники сорвались с места. Позиция была максимально неудачной – первый этаж, совсем близко к выходам на улицу. Не обманешь, скатившись по лестнице вниз и спрятавшись где-то, не потеряешься – всюду на виду. Только бежать наверх, но как потом выбираться? Едва они подойдут к двери и случится новая охота, и тогда…

Сразу после падения неловко задетой камеры на штативе возле двери что-то громко хлопнуло. Не сговариваясь, синхронно, агенты немедленно свернули вправо – Джек на мгновение замешкался, и кто-то дёрнул его за воротник, едва не заставив упасть.

Стажёр не понимал, что происходит – может, от испуга всё забыл. Гейб же немедленно сообразил, что его сестра взорвала хлопушку за дверью. С одной простой целью: чтобы первым делом привлечь внимание призрака, который только что материализовался за их спинами, именно к себе. К ложному следу. Призраки дома никогда не покидали, так что ей почти ничто не угрожало.

У них же дела обстояли похуже. Налево была лестница, что вела на второй этаж, направо – столовая, кухня, что-то там ещё дальше… Мастерская, что ли. Какое-то подсобное помещение с кучей инструментов. Защищаться там особо было нечем, разве что, если на кухне прихватить солонку, если попадётся под руку. Но тем не менее, выбраться с первого этажа всегда было проще, чем со второго – потому они все и повернули направо. Пришлось ухватить стажёра за шкирку, потянуть за собой: не оставлять же бедолагу наедине со злобным призраком. К тому же, судя по всему, неопределённого типа…

Замыкающая их группку Раш что-то тихо шепнула псу. Тот оскалил зубы, повернулся в ту сторону, где стали раздаваться первые глухие шаги. Максимально тихо и быстро охотники скользнули через столовую на кухоньку, пригнувшись, прокрались за кухонным островком. Далеко позади взорвалась ещё одна хлопушка, послышался вой разозлившегося призрака. Совсем рядом, в противовес – тихое и тёплое собачье дыхание. Пёс, бесшумно переступающий на мягких лапах, был наготове. Лишний неосторожный звук, который мог привлечь одичавшего мертвеца – и хвостатый агент сорвётся в атаку, чтобы защитить свой отряд.

Им чудом удалось разглядеть в беспрестанно мигающем свете фонариков груду старых кастрюль на полу у самого входа в мастерскую; то же чудо помогло Дику успеть шагнуть в сторону, чтобы их не задеть и не повалить.

Гейб стиснул зубы, задержал дыхание. Хоть бы повезло, и дверь не оказалась скрипучей!

Он осторожно потянул на себя дверь мастерской. Та сначала не поддалась, потом всё же медленно, нехотя сдвинулась с места. Шестое чувство подсказало, когда остановиться, чтобы не допустить скрипа: щель была узковатой, но открывать дверь шире не стоило. Пусть призраки теряли рассудок и руководствовались инстинктами, они, в основном, всё ещё были способны к некоторым логическим рассуждениям. Если бы одичавшая душа заглянула на кухню и заметила, что дверь в мастерскую распахнута, она бы точно этим заинтересовалась.

А другого выхода из мастерской не было. Нужно было вести себя тихо. Даже дышать как можно меньше.

Они протиснулись в мастерскую. Тихо опустились на корточки, прижали фонарики коленями, развернув лампочками себе в живот. Выключать их сейчас было опасно – хоть кнопки делали максимально мягкими, они могли некстати щёлкнуть. Но и оставлять свет тоже не стоило – его мерцание могло привлечь призрака. Такая поза наверняка выглядела по-дурацки, зато была безопасной.

Если, конечно, на них охотился не райдзю, который черпал энергию из электроприборов. Он бы почуял включенные фонарики за несколько метров. Хотя, вроде бы, улики на него не показывали.

Но им бы выбраться. А об уликах можно подумать потом.

Шаги рядом. Гейб задержал дыхание, перестали дышать и Дик, и Раш – даже пёс притих, напрягшись каждым мускулом. Вдалеке – ещё хлопушка, ещё. Хантер уводила призрака от них, по крайней мере, пыталась – впрочем, судя по тому, что тяжёлая поступь удалилась, это сработало. Сколько хлопушек было у них всего? Сколько у них времени?

Дик молча поднял руку, продемонстрировал ладонь с растопыренными пальцами. Ему удалось подсчитать – пять. Пять хлопушек израсходовано, у них их оставалось штук десять. Значит, половина времени уже потрачена. Призрак пока не прекращал охоту, не ослабевал – долго. И вправду, хорошо, что Хантер не было в здании – если б она осталась с ними, он бы набрался сил гораздо раньше.

Хлопок где-то наверху. Похоже, охотнице удалось забросить хлопушку к самому окну. Тяжёлые шаги где-то у них над головами ускорились – призрак был далеко. Точно не мираж, способный проходить сквозь стены – и, соответственно, полы, – а это значило только одно: пора было отсюда сматывать. Пока он дойдёт до лестницы, они уже смогут подобраться к одной из дверей, ведущих на улицу. А там уже и охота кончится, и открыть эту дверь станет возможно.

Обычно пояснять свои действия отряду не приходилось: все рассуждали примерно одинаково, у всех в голове щёлкал примерный таймер времени охоты в зависимости от возможного типа призрака. Но «обычно» отряд состоял из четырёх агентов, пусть молодых – но опытных. У Гейба с Хантер родители были охотниками ещё до того, как было создано специальное подразделение в ФБР. Всё детство нынешние агенты провели в семейном фургончике. Часто подносили старшим охотникам соль, кресты, прочее полезное оборудование. Дик впервые встретился с призраком ещё подростком – а когда при подразделении и Академии была создана специальная школа, поступил именно туда, как и Раш.

Все они, одним словом, понимали, что находятся в опасности, но никто не паниковал.

А вот мальчишка, которого прислали к ним на практику, видимо, был ещё не готов к столь серьёзной работе. Потому что когда Дик, направив луч мигающего фонарика в пол, осторожно потянулся к двери мастерской, стажёр испуганно вцепился в его руку, явно не понимая, что тот собирается сделать. Понимая лишь одно: охотник зачем-то хочет выйти из их укрытия, до которого они с таким трудом добрались.

Дик не удержал равновесия, когда в него вцепились в полутьме чьи-то руки. Он бы упал на ящик с инструментами, мог сильно нашуметь – отчаянно желая этого не допустить, охотник подался вперёд, надеясь легонько толкнуть дверь. Но не удержался – неосторожно наклонился больше необходимого, и дверь распахнулась. Не скрипнула, правда, зато на скорости влетела в груду кастрюль, которые были свалены в углу, и которые агентам чудом удалось осторожно преодолеть.

Раздался грохот. Гейб и Раш подскочили, скрываться больше не было смысла. Призрак определённо это слышал – где-то наверху взорвалась ещё хлопушка, но шум в доме очевидно привлёк внимание больше, чем обманка на улице. Бежать к дверям было бесполезно – они бы просто пошли навстречу мертвецу. Но и оставаться в этой мастерской больше не представлялось возможным. Агенты были в ловушке.

Иного выхода не было. Призрак ещё успевал дойти к ним, и он был в ярости, мог сразу же начать вторую охоту, пусть и короткую. Была вероятность, что кресты сломаются к чёртовой матери, когда он дойдёт до мастерской. Тогда отряд остался бы абсолютно без защиты. Поэтому решение было принято быстро и однозначно: хватило лишь секунды, чтобы переглянуться между собой.

Дик схватил перепуганного стажёра и прижал его к полу. Так порой приходилось поступать с гражданскими, которые могли натворить глупостей, думая, что пытаются спастись. Раш подскочила к двери, дёрнула за собой пса – тот вновь оскалился, готовый, если что, сорваться на врага. Гейб же подхватил с какой-то полки молоток – их ключ к свободе. Во время охоты призраки неведомой силой удерживали двери, окна и все другие возможные выходы запертыми, открыть их голыми руками было невозможно – только выломать. С дверьми это приходилось делать довольно редко, потому как вышибать удерживаемую потусторонними силами дверь занятие бесполезное, долгое, и, что особенно важно, очень шумное. А вот окна становились жертвами охотников довольно часто – разбить стекло намного проще.

Так что Гейб, прикрывшись форменной охотничьей курткой, замахнулся как следует и нанёс сокрушительный удар. Посыпались осколки. Что-то сдавленно воскликнул стажёр, но его речь немедленно превратилась в невнятное бормотание – похоже, кто-то заткнул ему рот. Замотанной в куртку рукой Гейб вытолкнул снизу остатки стекла, какие увидел – призрак был всё ближе, фонарик мигал как бешеный, в чьём-то даже лопнула лампочка. Похоже, мертвец жутко злился. Да, такого шоу непрофессионализма у них давно не было. Ну, что ж, как-то же молодёжи надо было набивать шишки…

– Уходим! – скомандовал Хилл, когда тяжёлые шаги призрака послышались на кухне – в последней комнате, что отделяла их от него.

Гейб прыгнул первым. Влетел животом в перила, заботливо сколоченные старыми хозяевами дома, которых давно уже не было в живых. Перила скрипнули, но выдержали его вес. Хилл немедленно рванулся в сторону, уступая место остальным.

Судя по тому, как из окна вывалился Джек, стажёр, кто-то дал ему сзади неплохого тычка. Ничего удивительного: парень был бледным, как простыня, и выглядел лишь немногим лучше призрака, с которым им пришлось столкнуться. Испугался, что ж – бывает, но именно потому его и вытолкнули раньше остальных. Призраки хорошо чувствовали страх, да и вообще любое человеческое состояние. Любую душевную «неровность», которую могли расшатать, превратив в безумие.

В доме залился лаем пёс. Гейб рванул стажёра на себя, чтобы не мешал. Следующим из окна ловко выскочил Дик. Он был пониже, так что впечатался в перила грудью – закашлялся, в глазах наверняка потемнело, но охотничьи рефлексы работали: парень отпрыгнул в сторону, освобождая место для оставшихся в доме Раш и Анубиса.

Раздался грохот: судя по всему, отступая, охотница повалила со шкафа ящик с железными инструментами, с которого Хилл чуть раньше схватил молоток. Призрак зарычал, он был совсем близко – видимо, металл обжёг его. На то и был расчёт: пока мертвец, оглушённый болью, приходил в себя, Адри прыгнула в окно, утягивая за собой пса.

Прыгнула удачнее всех, точно, легко. В перила не врезалась. Но вдруг раздался собачий жалобный взвизг, который удалось услышать даже сквозь очередной взрыв хлопушки на крыльце возле противоположной двери. Дезориентированный после ожога металлом призрак отшатнулся с воем, как волна, и, шатаясь, направился в сторону шума. Но силы его ослабевали – ему уже неоткуда было их черпать, живых в доме больше не осталось. Охота завершалась.

Однако оставаться возле этого дома не стоило, тем более, пока Хантер тратила последние хлопушки на то, чтобы отвлечь мертвеца, который всё ещё мог попытаться последовать за ними.

Разглядывать в темноте, что случилось с псом и может ли он бежать, у них не было времени. Так что Гейб, крепко, успокаивающе сжав плечо стажёра, подтолкнул его вперёд, а Дик подхватил Анубиса – закряхтел, кашлянул. Раш помогла ему, поддержала пса с другой стороны. Хилл направил луч всё ещё мигающего фонарика в сторону фургона, вернее, того угла, за которым он находился. В направлении этого луча охотники и пошли – на свет, как мотыльки. Или, скорее, джинны. Не те, что исполняют желания, а те, что… Ну, в общем, те, что тоже могли бы их прикончить. Но только при ярком свете.

Когда процессия уже приблизилась к фургону, позади раздались быстрые лёгкие шаги.

– Что случилось? Кто? – ожидаемо раздался позади них встревоженный голос Хантер. Хоть бы задохнулась; хлопушки начали взрываться почти сразу же, но ведь ей пришлось добежать до машины, схватить их, а потом ещё бегать вокруг дома, забрасывая в конкретные точки. И теперь Хилл примчалась к фургону как можно скорее – переживала. Да, если бы не она, у них не было бы времени, чтобы выбраться. Особенно после той ошибки с кастрюлями.

– Мы в порядке, – коротко сообщил Гейб, подталкивая стажёра, который хотел было обернуться, заставил его войти в машину. Джеку сейчас явно не стоило мешаться под ногами: все, конечно, понимали, что злиться на него нет никакого смысла, но Раш могла бы убить за своих собак. Помимо того, что она работала «в поле», Адриана была ещё и штатным кинологом. Иногда – куратором группы, когда дело было не особо сложное. Она жила службой; поэтому даже её собственные собаки, Анубис и Аид, состояли на этой же службе. Джеку было лучше некоторое время вести себя потише и не задавать лишних вопросов.

– Все? – тревога в голосе сестры не уменьшалась. Хилл отошёл, позволяя Дику и Раш внести Анубиса в фургон. На тёмном полу в ярком свете ламп стала видна кровь. Хантер глубоко вздохнула – ответ больше не требовался. Гейб приобнял сестру за плечи, без слов благодаря за помощь. – Что случилось? – спросила она. – Везде горел огонь. И до сих пор горит, я в окне видела.

Раш весьма красноречиво посмотрела на Джека, который примостился на краешек сидения, где стояли сумки с дополнительным оборудованием. Парень сообразил, что стоит заработать несколько баллов себе в карму и быстро спустил эти сумки на пол, разложил одно из сидений, чтобы можно было удобно уложить поскуливающего пса.

– Думаю, неправильно определили тип, – ответил Хилл, избегая любых формулировок, которые были бы похожи на обвинение. Он видел, что из лапы у Анубиса торчал большой такой кусок стекла, который Раш очень старалась сейчас случайно не выдернуть – и понимал, откуда этот осколок мог взяться. Тут была и его косвенная вина – плохо расчистил раму, не бросил куртку на землю, чтобы подстраховать, некогда было, вот пёс и поранился. – Ты уверена, что видела огонёк?

Хантер чуть отстранилась, приподняла брови, потом поморщила веснушчатый нос. Гейб чуть виновато пожал плечами. Да, сомневаться в «глазастости» сестры ему не приходилось – ещё не случалось такого, чтобы она подводила. Вопрос был скорее риторическим.

– Что тогда мы могли перепутать? – спросил Дик. – Когда он, – призрак, очевидно, – был близко, я слышал треск крестов. Заходить туда сейчас – не вариант, он выдохся, конечно, но… – парень тоже поморщился, потирая грудь. Хантер, окончательно высвободившись из объятий брата, подошла к Дику, осторожно дотронулась до руки, отвела её в сторону. Совершенно естественным образом ощупала живот, грудь. Потянула бы наверх футболку, но парень поймал её запястье. Конечно, их забота друг о друге как о членах отряда была нормальной, но он всё же не хотел смущать и без того сжавшегося до размера микроба Джека. Не то чтобы колечки с помолвки у них на пальцах не были достаточно красноречивыми, но тем не менее. – Да нормально, просто о перила стукнулся.

– Ты так в прошлый раз два ребра сломал, – напомнила Хантер. Дик упрямо мотнул головой.

– Нормально, – повторил он. – Я в порядке. Лучше давайте подумаем, что дальше делать будем, – охотник взглянул на Раш, которая напряжённо молчала, трудясь над кровоточащей лапой Анубиса. Пока они думали, как будет лучше: вытащить стекло или доверить это ветеринарам, пёс уже всё решил за них. Неловко дёрнулся и осколок сам выскочил – теперь Адриана светила на рану ярким фонариком, силясь разглядеть, есть ли там ещё мелкие острые стекляшки. – Крестов нет, Анубиса мы туда не потащим. Если только поразбивать все окна и прыгать в них, если что.

– Так, – Хантер глубоко вздохнула. Мягко коснулась плеча Раш, утешая и её, и проскользнула мимо неё к своему месту – стульчику у компьютера. Пощёлкала мышкой, переключаясь между разными камерами. – Погодите. Огонёк точно был.

– Минусовая температура тоже, – сообщил Дик, поправляя свою футболку. Гейб осторожно отстранил хорохорящегося друга, присел на корточки рядом с Раш и Анубисом. Очевидно, Дику было тяжело долго наклоняться, а Адриане требовалась помощь. – Не только визуально. Я проверял термометром.

– Рация, – коротко сказала Раш, имея в виду ещё один тип улики, который помогал определять вид призрака. – Он отвечал и мне, и Гейбу.

Хилл кивнул, подтверждая её слова. Одичавшие, призраки не могли издавать внятных звуков в своём обличье. Тем не менее, находчивые охотники выявили способ, как поговорить напрямую с сознанием, а не со сгустком материи: по рации. У каждого охотника был с собой радиоприёмник. Иногда они использовали его для общения между собой, если место работы было уж слишком большим, иногда – для таких бесед с покойниками. Призраки не были способны формулировать слишком длинные предложения, потому существовали особые стандартные фразы, которые охотники заучивали наизусть: чем проще и точнее вопрос, тем больше шансов получить ответ. Сегодня им этого удалось добиться, и неоднократно, так что ошибки быть не могло.

Хантер поджала губы. Охотники переглянулись между собой, прекрасно понимая, что именно вызвало такую реакцию. Огонёк, минусовая, рация – вроде бы, улики, указывающие на онрё, но…

– Кто ходил с УФом? – спросила девушка. Хотя ответа не требовалось: никто из опытных агентов, столкнувшись с этими уликами, ни за что не забыл бы проверить все поверхности в доме при помощи ультрафиолетового фонарика. Обычно у призраков было по три так называемых улики, но существовал один хитрец – мимик. Прозвали его так за то, что у него было целых четыре признака. И, самое главное, за то, что он успешно мимикрировал, перенимая привычки и поведение у других типов призраков. Правда, откуда ему были известны особенности поведения этих самых других типов – неизвестно. Порой на этой почве учёные задумывались о том, что, может быть, разум не полностью покидает умерших, но исследования пока ни к чему не приводили.

Охотники взглянули на Джека. Одновременно и, видимо, довольно тяжело, потому что тот немедленно втянул голову в плечи. Да, ещё в самом начале охоты – не той, которую начал призрак, а той, которую в официальных документах именовали их «миссией» или «заданием», – Гейб вручил стажёру ультрафиолетовый фонарик. Чаще именуемый агентами для краткости просто «УФом». Все об этом помнили; помнил об этом и Джек.

– Я-я… я всё проверил, – чуть заикаясь, попытался оправдаться парень. Часто заморгал. – Я… всё по правилам, – вместо безнадёжности в голосе появилась некоторая опора, уверенность. Судя по характеристике, студентом Джек был далеко не худшим – ответственным, исполнительным. Видимо, следовал заученным инструкциям. – Были отпечатки ног, но это не является уликой, – начал он перечислять, – приоткрывались двери, но там не было отпечатков ни с одной из сторон, на окнах тоже ничего…

– А когда он свет гасил? – вспомнил Хилл. Джек снова моргнул, в момент растеряв всю уверенность, которую с таким трудом наскрёб. – Ты проверял?

– А… а что надо было проверять? – голос у стажёра на мгновение сорвался, но кашлянуть он не рискнул, будто боялся шуметь. – Как…

– Вас в Академии вообще, что ли, ничему не учат? – хмуро спросила Раш, заставив Джека вздрогнуть. – Инструкции, супер-тренажёры, и никакого ситуативного обучения? Чем там они сейчас вообще занимаются? – в голосе у Адрианы зазвучали нехорошие нотки, подобные бурлящей лаве. Агенты хорошо знали этот тон, так что Гейб поспешил легонько сжать запястье охотницы, напоминая ей, что заводиться не стоит. Раш сжала кулаки, но руку напарника не стряхнула – хороший знак. Пока она держала эмоции под контролем.

– Это… это наша первая практика, мэм, – почти робко ответил Джек.

– Чем, по-твоему, он выключил этот свет? – Раш хрустнула челюстью, издав звук, который пугал незнакомых людей до чёртиков. – Силой мысли? Задницей?