Buch lesen: «Прости мне мои грехи – 2: Скорпион и змея»

В своём несчастье одному я рад, —

Что ты – мой грех, и ты – мой вечный ад…

© Уильям Шекспир

Пролог

Ребекка

Если лекарство от всех проблем и болезней и существует, то название ему одно – путешествия.

Сама мысль о том, что всего десять часов в небе, и вот я уже за океаном в совершенно новой для меня точке земного шара, снимает первые признаки и симптомы заболевания, а именно: жар, лихорадку, ломку и постоянно всплывающие воспоминания, терзающие и без того измученную душу двадцать четыре часа в сутки.

Само предвкушение того, что целый месяц я буду предоставлена сама себе, и Коул, родители, сокурсники и прочите мои знакомые даже не подумают встретиться мне на одном из берегов Сены, как волшебная микстура действует на мой организм.

Месяц, в котором буду только я, лучшие Европейские магазины, лавандовые макаруны в каноне с марципановыми круассанами, Шарлотта Бронте, читаемая мной в одном из самых красивейших парков Парижа, булыжные мостовые, по которым так и хочется пройтись босиком… Эдемский сад на земле определённо есть, и я собиралась исследовать его вдоль и поперек.

Париж и весь лазурный берег Франции. А также маленькое государство Монако, куда я намеревалась отправиться.

Даже любимые лодочки не натирали ноги, в то время как я, вооружившись кредиткой и хорошим настроением, совершала набеги в такие магазины, как Chanel и Louis Vuitton.

Шопинг всегда помогал мне создать иллюзию того, что у меня прекрасная жизнь.

Казалось бы, протянул карточку, приобрел очередную ненужную тряпку, и жизнь прекрасна. Но правда состояла в том, что это был всего лишь мираж, хоть приятный и многообещающий, но все-таки призрачный.

Тряпка в последствии становилась лохмотьями, иллюзия „жизни моей мечты“ рушилась, а я оставалась такой же, как и прежде – мерзкой, пустой стервой. Стервой с сумочкой от-кутюр.

И все же сейчас это все было мне просто необходимо. В душе я даже была благодарна Коулу за то, что он в который раз раздавил меня, и это послужило последней каплей – я просто собрала свои вещи и уехала на другой конец света. Единственная проблема была в том, что мне было необходимо куда – то деть Зевса. Он был совершенно не рад тому, что целый месяц ему придется провести в приюте для домашних животных, но, тем не менее, оставлять его на попечении у Элины было бы еще хуже. Она уж точно бы не упустила шанса отыграться на песике мне назло.

Проходя мимо одной из витрин, держа в руках огромные блестящие пакеты, я замерла, заметив свое отражение в прозрачном стекле панорамы магазина Tiffany. Бирюзовый цвет этой марки всегда привлекал мое внимание, и на этот раз я тоже не осталась равнодушной. За последний месяц я даже немного изменилась: постоянное стервозное выражение моего лица теперь иногда сменялось приветливой улыбкой, которая почти не выглядела натянутой. Лекарство действительно помогало. По крайней мере с внешней стороны. Демоны были усыплены, Коул забыт, и даже ошибки моего прошлого превратились в тени, перестав быть разрывающими воспоминаниями.

Лишь на время.

Вдруг я увидела на стекле отражение пары серых, как сталь, глаз, стремительно направленных на меня. Взгляд вспыхнул на мгновение, продлившимся целую вечность, но он был достаточно пронзительным и настоящим, чтобы испугать меня. Молодой человек поправил воротник белой рубашки. В треугольнике обнаженной кожи под его горлом, мелькнул вытатуированный орел на его груди.

– Я наблюдал за тобой.

Голос Коула пронзил мои барабанные перепонки, и, морщась от безмолвного крика ужаса, я обернулась, неловко выронив все пакеты из рук. Едва справляясь с тяжелым дыханием, осознала, что за спиной моей никого нет – лишь толпы туристов и дружелюбных Парижан, спешащих кто куда. Никому не было дела до девушки, которая нелепо распластала дорогие покупки прямо в сердце Елисейских полей.

– Коул, – захлебнувшись, прошептала я, наклонившись, чтобы поднять пакеты. Одержимая паранойей, быстро осмотрелась по сторонам: никого похожего на Коула в поле зрения не заметила. Более того, вокруг меня и вовсе не было мужчин.

Если честно, я очень хотела встретить здесь кого-нибудь нового, кто сможет зажечь мое сердце. Того, кто сможет навсегда избавить меня от мыслей о Коуле и укрыть от всех проблем, что навалились за последнее время.

Того, кто будет воспитанным, сдержанным и учтивым.

Адекватным.

Кого-то, кто будет полной противоположностью Коулу. Мое воображение рисовало мужчину похожего на Николаса – только такого, который ничего бы обо мне не знал. Ник был действительно хорошим вариантом для меня, да только он уже во мне разочаровался, и оправдываться за свои поступки перед ним я не собиралась.

Я хотела нового человека в своей жизни. Нового мужчину.

Того, перед кем я смогу предстать чистой и светлой. Начать все заново, без тайн и скелетов в шкафу. Я просто стала бы новой Ребеккой Картер – такой, которой я, наверное, всегда и хотела быть.

Быть достаточно хорошей.

Достойной чего-то большего, чем одинокие скитания по жизни, разбавленные приключениями с местным тираном.

Мои мысли прервал телефонный звонок – Elle Golding – Handong On, – и, еле удерживая в руках покупки и телефон, я с трудом зажала его между ухом и плечом.

– Доброе утро, Бекс, – на другом конце провода я услышала сонный голос своей новой знакомой – Мерседес. По всей видимости, утро у нее начиналось в три часа дня в самый разгар моего обеденного шопинга.

– Ага, и тебе доброе „утро“. Ты в курсе который час, или все это время ты не выбиралась из постели красавчика, с которым познакомилась вчера?

– Слава Богу, он покинул меня еще на рассвете, – ее голос уже звучал гораздо бодрее. – Ведь это значит, что мы с тобой совершенно свободны и сегодня же отправляемся в Монте-Карло. Вечером.

– Что? – я нахмурилась, параллельно прикидывая в уме, сколько мест еще не обошла в Париже. Но я же смогу к ним вернутся позднее после небольших выходных в Монако?

Я надеюсь.

– Я не хочу это обсуждать. Я жду тебя у Оперы Гарнье, оттуда мы отправимся в аэропорт, который в два счета доставит нас на Лазурное побережье. И не забудь приготовить парочку вечерних платьев для похода в казино.

Мерседес свалилась на мою голову внезапно – как бы нелепо это не звучало, но мы познакомились в одном из магазинов. Нам приглянулась одна и та же сумочка, которая оставалась в единственном экземпляре, и мы потратили около пятнадцати минут на спор о том, кто же из нас будет ей обладать. Я напирала на нее в своей привычной стервозной манере, но и Мерс оказалась не из робкого десятка. Поскольку для этой девушки я была, по сути, „никем“, она совершенно не стеснялась в выражениях, чем меня и зацепила.

Было, наконец, приятно встретить настоящую личность, а не просто куклу, которая в очередной раз заняла бы место моей „подруги“ и поддакивала бы всякий раз, когда мне это было необходимо.

Наша борьба за сумочку закончилась тем, что мы вернули ее на полку и вышли из магазина без покупок, совершенно потеряв к ней интерес, зато найдя много общего. Мерседес родилась в Испании – она была довольно скрытной, несмотря на внешнюю уверенность в себе и умение поддержать любой разговор. Все, что я пока знала о Мерс – это то, что наши судьбы очень похожи.

Непонятная родителями, свободная, погрузившаяся в разгульный образ жизни девушка. Только она, в отличие от „старой“ меня, поступала умнее – гуляла и тусовалась в другой стране, и только в летнее время. Во время учебы же она превращалась в укрощённую обществом девушку – порядочную студентку закрытого Испанского колледжа для девочек.

Я вдруг представила себе институт, в котором учатся одни лишь девчонки. Никаких братств, интриг, но и никаких мужчин. Ни одного. Звучит… Скучно.

Поэтому неудивительно, что Мерседес во времена своего отдыха уходила в отрыв. Я, конечно, чувствовала, что она может потянуть меня за собой, и мое решение встать на путь истинный не закончится успехом, и все же общалась с ней.

На все вопросы: „как, зачем и почему я приехала отдохнуть во Франции“, отвечала либо уклончиво, либо просто: „на шопинг“. Ну не могла же я выложить ей все сразу: „Я сбежала от своей семьи, которая меня ненавидит; от парня, который шантажировал меня с целью присвоить себе мое тело и трахать в любое время суток; ну и от того, что в пятнадцать лет я почти собственными руками отравила девушку наркотой“.

Да. На шопинг.

Конечно, я приехала, просто чтобы пройтись по магазинам, а не избавиться от кошмаров и угрызений совести, которые проснулись во мне, после всего того, что наговорил мне Коул.

Возвращение домой и предстоящая учеба пугали меня не так, как возможность снова увидеть его. Снова почувствовать на себе его взгляд, который за секунду превращает мою кожу в иней.

Как бы там ни было, у меня оставалось еще несколько дней на то, чтобы оторваться в Монте-Карло и насладится последними деньками своих летних каникул в Париже. С этими мыслями я зашла в ближайшую кондитерскую и, взяв коробочку уже опробованных мною макарун, направилась к припаркованной машине. Мерседес не станет меня ждать, поэтому мне следует поторопиться и приготовиться к поездке, в которой, надеюсь, скучать не придется.

Глава 1

Франция

Ребекка

Часы на вершине здания La Casino de Monte Carlo указывали ровно полночь, в то время как мы с Мерседес подъехали к нему. Подав руку мужчине-водителю в белых перчатках, вышла на свежий воздух, несказанно радуясь красоте, которая окружила меня.

Красота эта была изысканной и старинной. Мне казалось, что на мгновение я перенеслась на несколько столетий назад, и в этом и заключалась для меня разница между Европой и Америкой – здесь каждое здание будто бы застыло, наслаждаясь моментами прошлых веков и храня в себе их тайны.

Я прислушалась к звуку бьющегося фонтана в окружении пальм и оглядела взглядом вечернюю площадь перед самым главным и старым казино Монте-Карло, в котором, как правило, собиралась вся Европейская знать и просто богатые туристы, которые хотели испытать свою удачу. Небо над моей головой, несмотря на полночь, было светлым, почти как днем, благодаря тысячам огней, окруживших карликовое государство.

Само здание больше напоминало мне настоящий средневековый дворец, и лишь горящая вывеска, гласившая о том, что это Казино, и дорогие спортивные машины, подъезжающие ежесекундно, сообщали мне о том, что я все-таки все еще нахожусь в двадцать первом веке.

– Ребекка, ты в порядке? – Мерседес посмотрела на меня, сдвинув брови. Наверное, она заметила то, как я оглядываю обстановку, которая для нее была довольно привычной.

– Да, – кивнула я, глядя на девушку. Мерседес была облачена в длинное белое платье, полностью обнажавшее ее плечо, демонстрирующее смуглую, как шоколад, кожу. Я бы не назвала ее ослепительно красивой, но, определенно, в ней что-то было: обаяние, улыбка и завлекающий огонь в глазах. То, чего, наверное, у меня никогда не было.

Мое обаяние заключалось лишь в сексуальности. Улыбка (дай Бог, если натянутая), огонь в глазах – только при появлении объекта по имени „Коул“ в радиусе десяти метров от меня.

– Тогда пошли? Фейс-контроль строгий, но нам переживать не стоит, – Мерседес обладала очень широкими бровями, полностью перенимающих акцент с ее желто-карих глаз. Её крупные черты лица смотрелись гармонично, благодаря естественно пухлым губам.

– Мы серьезно будем играть? – я поджала губы, показывая мужчине в черных очках свою сумочку. Пройдя через специальную раму, пропищавшую пару раз, мы наконец-то оказались внутри.

Среди людей, находившихся в Казино, даже я чувствовала себя неловко, что, в общем-то, было мне совершено несвойственно. Ощущение того, что я стою на ковровой дорожке абсолютно голой, не спешило меня покидать, даже когда к нам с Мерс подошел учтивый официант и предложил вина или шампанского.

– Ага, всех тут потихоньку спаивают, чтобы большие ставки делали. Так что давай не увлекаться, – разумно рассудила она, взяв бокал и себе, и мне.

– Что я слышу! – кажется, сегодня Мерседес решила притвориться ангелом под стать своему белому платью. – Тогда что мы здесь делаем? Я совершенно не умею играть в блэк-джек!

– Ты серьезно? – она усмехнулась, посмотрев на меня с недоверием. – Я тебя научу, если будет время. Но пришли мы сюда не за этим, Бекка. По крайней мере я.

Она облизнула свои темно-бордовые губы, переводя взгляд на мужчин в пиджаках и рубашках, собравшихся за круглым столом. По ее глазам мне все сразу стало понятно: Мерседес пришла сюда, чтобы сорвать большое приключение и куш, но явно не в денежном эквиваленте. Ей не нужны наличные деньги. Всего лишь собственный банкомат в лице мужчины и безлимитный доступ к его благам.

– Ну, я догадывалась об этом. Ну они все какие-то…староватые? Не думаешь? – Я придирчиво пригляделась к мужчинам, игравшим в блэк-джек. Они, конечно, выглядели ухоженно, но половина из них была даже старше моего отца. Этот факт совершенно не вязался с перспективой многообещающего знакомства.

– Не все, – она подмигнула мне, переводя взгляд на другую толпу, которая играла в рулетку. Там, и правда, стояли парни по моложе. Все, как на подбор: красивые, рафинированные, с идеально зачесанными и вылизанными волосами.

Одним словом: скука.

Образ взъерошенных волос Коула пролетел в мыслях так стремительно, что я чуть не подавилась шампанским. Волос, которые я сжимала, прижимая к себе ближе, выкрикивала его имя, поглощаемая нескончаемым потоком счастья… Черт, он до сих пор не отпускает меня.

Я вообще сомневаюсь, что когда-нибудь смогу найти от него лекарство.

Никаких других определений своим чувствам к Коулу, кроме как „болезнь“ и „зависимость“, я не находила.

– Думаю, рулетку я осилю, – ухмыльнулась, хоть и интересного кандидата в поле зрения пока не видела. Я нутром чувствовала, как в каждом „белом воротничке“ пытаюсь разглядеть Коула.

– Ну, чтобы за одним столиком не было сразу двух красивых девушек, я думаю, нам стоит разделить территорию, – Мерседес была еще более расчетливой, чем я, но я ее в этом не корила.

Думаю, если бы я была заперта в колледже для девочек круглый год, то вела бы себя еще хуже. Мерс просто хочет развлечься. Я же – просто хочу забыться.

Кивнула ей, провожая подругу взглядом: подмигнув мне, она легкой походкой направилась по направлению к столику, где мужчины играли в покер, и я отметила, что никто из них пока даже не повернулся в ее сторону. Мужчины были увлечены только игрой, и оторвать их от этого азартного процесса действительно трудно.

Я же с куда большим интересом разглядывала статуи, украшающие периметр огромного игрального зала, хрустальную люстру под потолком, украшенную позолотой, и огромные игральные карты-статуи, сделанные из Оникса.

В одном из зеркал между статуями я замечаю себя и не узнаю: мое платье-футляр черное и непривычно сдержанное. Несмотря на глубокий вырез на спине, грудь полностью прикрыта и не привлекает к себе внимания. В руках мне не хватает только мундштука и ободка с перьями в духе „Великого Гэтсби“. Я выгляжу, как настоящая леди, – даже волосы убраны в аккуратный пучок, дополненный маленькой волнистой прядью, спадающей на лицо.

Я сжимаю в руках стакан покрепче, вновь представляя рядом с собой Коула. То, как его рука вместе с нататуированным предплечьем накрывает грудь. То, как он подходит ко мне сзади и, едва прижимаясь к спине, шепчет:

„Твое тело принадлежит мне. Ты моя игрушка, Ребекка“, – голос в голове раздается так ясно, что я откидываю шею, представляя его губы возле моей кожи, как наяву.

„Не распускай свои волосы. Только со мной они должны быть такими“.

Мелкая дрожь пробивает мое тело, и я выныриваю из этой агонии. Я должна забыть о Коуле. Мой дух должен победить это жалкое, зависимое лишь от него, тело.

Рука потянулась к шпильке на голове, и я со злостью хотела уж было распустить волосы… Но не смогла. Кисть так и застыла над прической, и, осушив стакан до дна, я уверенной походкой направилась к столику, где все играли в рулетку.

Не зря же прихватила на входе фишки – стоит испытать свою удачу. Я подошла к рулетке, где стояли одни лишь парни, кроме меня, и женщина в возрасте – этакая изысканная дама в дорогом брючном костюме красного цвета. Внутренний голос мне подсказывал, что шутки с этой дамочкой плохи, и игру ведут она и стоявший рядом с ней парень с огромным количеством фишек. На него я не обратила никакого внимания – меня больше интересовало жемчужное колье на шее дамочки, и то, сколько же ей лет, если выглядит она на пятьдесят, но на деле, кажется, что гораздо больше.

– Ставлю на то, что выпадет четное.

– Ставлю на то, что выпадет красное, – я услышала несколько голосов, провозгласивших свои ставки. Я совершенно ничего не смыслила в этой игре, рассчитывать приходилось бы только на свое везение. Не долго думая, решила поставить все свои фишки – ну а что, это всего лишь десять тысяч евро наличными, а в другие игры я все равно играть не умею. Разве что в электронные автоматы.

– Ставлю на то, что выпадет двадцать один красное, – уверенно объявила я, подавая крупье все свои фишки. Седовласый мужчина, едва скрыв свое удивление, посмотрел на меня оценивающим взглядом. В толпе все молча расползлись в скептических улыбках, а я лишь мысленно объяснила себе свой выбор: Коул родился двадцать первого числа, и никакое другое мне просто не приходило в голову.

А играть я любила по-крупному.

„Всё или ничего. Моя девочка“, – опять же одобрительно раздалось в моей голове, и я со злостью пододвинула ближе к Крупье все свои фишки.

– Поддержу даму, – вдруг молодой человек, что стоял рядом с дамой в красном костюме, отдал все свои фишки в общую кучу. – Ставлю почти все на четыре черную, – он поставил на цифру, что располагалась на рулетке по соседству с моей.

Парень поднял на меня свой взгляд исподлобья, и я соизволила ему улыбнуться, оценивая внешность: приятное статное лицо; опять же, прилизанные по вискам светлые волосы; добродушные светлые глаза и легкая улыбка. Из толпы он выделялся, разве что, этим самым приветливым выражением лица, что было вовсе не типично для Казино, где люди слишком серьезно относились к ставкам.

Я слышала не мало историй, как целые состояние падали в Казино, а бывшие богатеи выходили от сюда без ничего.

Всем своим внешним видом парень показывал, что он пришел сюда просто так, на один вечер – спустить на ветер несколько сотен тысяч долларов и угомониться. По крайней мере, видимость создавалась такая.

– Ставки приняты, – объявил Крупье и прокрутил барабан. С замиранием сердца я начала глядеть, как шарик стремительно крутится по рулетке. Круг за кругом, замедляя свой темп… А ведь кто-то здесь поставил куда больше денег, чем я. И в случае выигрыша…

– Двадцать один красное! – громко заявил Крупье, хотя все и так уже давно уловили, на какое число упал шарик. Я на секунду замерла, не веря своим глазам. Я никогда ничего не выигрывала и всегда считала, что я и везение – это вещи из двух параллельных друг другу вселенных.

– Ваши фишки возрастают в несколько раз, мадемуазель, – обратился он ко мне. Окружившие стол игроки скрывали свои эмоции: конечно, недоумение было не трудно прочесть в их глазах. Я и сама не понимала, почему день рождения Коула сработал с вероятностью в сто процентов: а каковы были шансы?

– Ого, кажется, кто-то опустошил мой карман всего лишь за пару секунд. – Молодой человек обратился ко мне, в то время как дама в красном костюме что-то недовольно проворчала на мой счет. – Не поделишься секретом?

– Новичкам везет, не так ли? – я улыбнулась парню, вдруг поняв одно: может, вот он – тот самый шанс. Предстать хорошей. И платье удачное как раз подобрала.

– Соглашусь, – он протянул мне руку (ох уж эти манеры. Коул бы не стал опускаться до подобных любезностей. Элегантно подала ему свою в ответ. К моему облегчению, он не стал ее целовать, а просто представился, слегка сжав:

– Граф Стефан Марсо, – объявил он с легкой гордостью. Я еле сдерживала смех, закипевший в груди. Граф? Я вас умоляю.

– Ребекка Картер. Просто Бекка, – я вдруг сама себе напомнила простушку Эмили Бломен, которая этой своей невинностью, в свое время, завлекала всех парней подряд (отсылка к первой части серии „Позволь мне тебя коснуться“).

– Буду признателен вам, если вы хоть немного поделитесь своим везением, – Стефан подарил мне долгий глубокий взгляд, прежде чем отпустить мою руку. – Деньги мне не жаль, но вот проигрывать при собственной тете больше не хотелось бы.

Он кивнул в сторону азартной женщины, которая вновь делала крупную ставку. Да уж, у каждого свои странности.

Я ничего ему не ответила, все еще сомневаясь в том, что он стоит того, чтобы с ним познакомиться. Хотя, если честно, я была немного заинтригована его личностью и возможностью окончательно закрепить свое лечение знакомством с перспективным парнем.

– Вы… Американка? – не выдержав моего молчания, спросил Стефан. – Фамилия весьма говорящая.

– Да, я из Лос-Анджелеса, – слегка кивнула, складывая свои руки вместе в районе живота – мне хотелось казаться скромнее и элегантнее, чем я была на самом деле. По его приятной улыбке, поняла, что мне это удалось.

– О, – на его лице застыло глубокое разочарование, – это очень далеко. С какой целью посетили Монте-Карло?

– Я прилетела в Париж… – тут я прикусила язык, потому что собиралась ляпнуть что-то вроде: „Пройтись по магазинам, отвлечься от своего прошлого“, и выдала: – Для того, чтобы воочию увидеть величайшие полотна Да Винчи, Яна Вермеера, а также некоторые скульптуры Антонио Кановы и многих других.

Стефан вдруг еще больше изменился в лице. Я же мысленно поблагодарила себя за то, что хоть чуть-чуть прислушивалась к скучному аудиогиду, который нам выдали в Лувре. На самом деле, это были одни из самых утомительных часов в моей жизни – я просто пробежалась по некоторым главным залам с картинами, добежала до „Моны Лизы“ и поспешила покинуть этот великий музей.

Все же, слишком „тяжелая“ культура была не для меня. Из всех способов по духовному обогащению наиболее близким мне был – чтение и литература. Но уж никак не разглядывание обнаженных моделей средневековых художников.

– Я осталась очень довольна, прямо-таки сбылась моя детская мечта. Ну и, конечно же, я посетила Версаль – в принципе, это были все мои цели, – я поспешила наговорить ему побольше, чтобы Стефан не начал расспрашивать меня об особенностях стиля моего любимого художника. – Ну, а потом подруга пригласила меня в Монте-Карло, и я подумала: почему бы и нет?

Я никогда так много не разговаривала с незнакомцами.

– О, я вижу, у нас с вами найдется очень много тем для разговоров, – наконец сделал вывод Стефан, одобрительно улыбаясь мне. – Я буду очень разочарован, если вы вскоре покинете нашу страну.

Я сделала глубокий вдох, вновь присмотревшись к его каре-зеленым глазам, и, наконец, приняла окончательное решение продолжить с ним более близкое знакомство.

– В сентябре у меня начинается учеба, – снова поймала удивленный взгляд с его стороны. Опередив его немой вопрос, подтвердила:

– Да, я еще учусь.

– Вы…?

– Ты можешь называть меня просто Бекка. Когда ты говоришь „Вы“, я чувствую себя твоей тетей… – мы вместе посмотрели на кипящую от злости, вызванной проигрышем, тетю Стефана и, переглянувшись, рассмеялись.

Кажется, я нашла то, за чем приехала.

Идеальную формулу лекарства, которое вылечит меня от Коула.

Вскоре Коул поймет, что я не его игрушка. Я единица. Я девушка, которая целиком и полностью принимает свои решения сама и несет за них ответственность.

А он пусть и дальше играет в дешевых куколок, в Царя Братства и прочие извращенные над психикой игры, в которых я больше не хочу принимать участие.

Событие из прошлого (ночь на Дамбе).

Коул

– Я ненавижу тебя, Стоунэм, – в голосе Бекки ни капли ненависти. Я накрываю ее холодную руку своей и слегка сжимаю хрупкие пальцы.

– Взаимно, Картер. Ты достаточно плоха, чтобы я тебя тоже ненавидел. Такую, какая ты есть.

– Коул, я… – внезапный порыв чувств к Бекке оказывается сильнее меня, и я прикладываю палец к ее пухлым губам.

Не знаю, чего она от меня ждет. Хочет, чтобы я назвал все своими словами? Ну я не могу дать ей того, что она хочет. Я не влюблен в нее.

И любовь мне неведома, как, возможно, она наивно полагает.

Все, чего я хочу – это и дальше держать ее под контролем. Причинять боль, наслаждаясь ее сопротивлением. Мне нужна наша маленькая секретная игра, только и всего.

А не то, чего она может напридумывать себе после моих слов. Возможно, я бы и мог открыть ей свое сердце, но мне прекрасно известно, что чудовище внутри меня рано или поздно возьмет верх над человечностью. И этим я сделаю ее еще более несчастной, чем сейчас.

Хотя, в ту секунду Бекка выглядела неимоверно счастливой – мои красивые слова про „жить моментом“ не хило запудрили ей мозги, чего я и добивался. Еще один крючок закинут, и вот рыбка уже жадно глотает ртом воздух, находясь вне воды.

То-есть, вне меня.

– Жить моментом… Быть абсолютно свободными. Но вместе, – тихо произнесла она, с блаженной улыбкой поглядывая на меня. Какая наивность. И от куда в этой стерве проснулись такие черты? Неужели, я своей волей подавил ее характер?

Это очень лестно. Но, кажется, пришло время спустить девочку на землю.

– Свободными? – выплюнул я как можно грубее. Пожалуй, даже перестарался – так сильно я хотел показать ей прежнего себя. – Ты не свободна, Бекка, очнись.

Она нахмурила лоб, ее брови резко сдвинулись к переносице.

– Ты – игрушка. Ты не более свободна, чем мои шлюхи. Мои „братья“. И даже мои животные. Я буду шантажировать тебя снова и снова. Надоела старая тема? – тут я имею в виду то, что в пятнадцать лет она отравила наркотой ни в чем не повинную девчонку. – Я найду новое слабое место. И буду давить на тебя с новой силой.

Демон внутри сильнее меня самого – сильнее разума, сильнее тела. Он просто хочет царить вокруг боль, и эпицентром этой боли должна быть Ребекка. Искрой – той, из-за которой это самое пламя вспыхивает и разгорается.

Я просто не мог позволить повторить себе жизнь своего отца. Человека, который думал, что победил чуждое внутри себя и попытался создать семью. В результате чего: брошенный матерью ребенок, поломанная психика, натравливание на своего сына гончего, ну и в завершение всего этого спектакля – каждодневные концерты в психушке.

– Почему ты вновь говоришь этого? – взволнованно спрашивает Бекка, вместе с тем ее руки опираются на землю, для того чтобы встать. Но я оказываюсь быстрее – придавив собой ее продрогшее тело, наклоняясь к ее лицу, чтобы заверить:

– Ты еще ничего не поняла? Игра продолжается. Я надеюсь, ты готова на этот раз слушаться. Я тут подумал… Если ты все равно узнала о нашем маленьком тайничке, может быть примешь участие, а? Так сказать, „войдешь в долю“?

– Отвали от меня, ненормальный! – сквозь зубы пропыхтела Бекка, нервно закорчившись под моим телом.

– Вести себя так можешь только во время секса, – спокойно разрешил ей я, слегка шлепая пальцами ее подбородок. – Исключительно для моего удовольствия.

– Какого еще секса, Стоунэм? – заверещала она, отчаянно вырываясь. Ребекка так хотела вырваться на свободу, что аж вены на ее лбу вздулись от напряжения. – Да я лучше вновь попытаюсь спрыгнуть с дамбы! Чем еще раз лягу в твою постель! Чем как-либо свяжусь с тобой, с твоим дебильным братством и грязными делами!

– Грязными? Ну кто у нас тут еще грязный, Бекка? Кто? – я расхохотался, ероша ее волосы, маниакально озабоченный ими. По венам так и струился Кайф, приходящий от того, что мы вновь ссоримся и спорим; она брыкается, а я сверху.

– Отпусти меня, отпусти! – в который раз кричит она, и я ослабляю хватку. На сегодня уроков хватит. Она может быть свободна, для того чтобы завтра я сделал ей еще больнее.

Ребекка встает, оттряхивая свою одежду, параллельно кидая в меня молнии ярости.

– Ты – бездушная скотина, Стоунэм, – она заносит свой хилый кулак надо мной так, будто мечтает ударить. В который раз. – Нужно было тебя зарезать тогда. Видит дьявол, я еще это сделаю.

Сжав губы, она превратила свой кулак в жест с вытянутым среднем пальцем и, отвернувшись, побежала прочь. Догнать ее проблем не было, но я совершенно не собирался этого делать.

Отрезвление пришло слишком поздно. Я и сам не ведал, что творил, перестал себя контролировать. С каждым днем я все больше и больше превращался в чудовище…

– Проклятье! – ударил ладонью по земле, опираясь на руку, чтобы встать. Подойдя к дамбе, оглядел этот мир; эту воду, что бурлила внизу; эти деревья, что играли с порывами ветра… Эти метры, что разделяли меня от обжигающей внутренности боли.

– Что я делаю…? – вопрос в никуда, просто в вечность. Я уже не знал, кем был и кем являлся – защитником, который хотел уберечь Ребекку от бед; собственником, который не позволял никому ее трогать, или же ее мученьями и страшным кошмаром, в котором она оказывалась рядом со мной.

Я правда не знал. Не знал, что будет со мной дальше. И сколько еще времени пройдет, прежде чем я окончательно превращусь в психа.