Buch lesen: «Пепел иллюзий»

Глава 1

Меня зовут Вигго Рив, я являюсь лучшим хакером в службе разведки планеты Сетланс. Сейчас я сидел и смотрел в монитор, где по экрану проносились вереницы цифр и знаков. Это была привычная и понятная мне стихия. Все это складывалось в коды, в программы и имело для меня смысл. Мои пальцы привычно порхали по клавиатуре. Мои руки двигались быстро, но точно. Я вбивал команды, проверял гипотезы, искал паттерны. Погружаясь все глубже, я начал видеть связь между элементами, которые ранее казались хаотичными. Конечно, я понимал какую власть мне дают эти программы и коды. Я писал на экране шифр, и в этот момент беспричинная тревога охватила меня целиком. На секунду я прервался, обратив внимание на свои отражения в мониторах. Все эти яркие цифры, словно танец огня, завораживали. Я видел то, чего не видели другие и управлял этим непонятным для других миром цифр. От меня зависело многое.

Я считал, что я ценный кадр. В начале работы на правительство планеты Сетланс я поймал многих шпионов и обезвредил не один заговор. А все благодаря моей власти в цифровом мире. Каждый пойманный шпион, каждая предотвращённая угроза были не просто победами, они служили защитой для миллионов людей и миллионов правительственных денег. Я чувствовал себя в авангарде борьбы за мир и стабильность, зная, что мои навыки востребованы и могут влиять на ход событий. Каждый раз, когда я становился на пути очередного заговора или раскрывал шпионскую сеть, я напоминал себе о том, что защищаю не только Сетланс, но и свою новую жизнь – ту, которую я построил на этой планете. В этом мире я стал своего рода легендой, не только шифровщиком и взломщиком, но и предостерегающим символом. Мне открылись двери, которые раньше были закрыты. Я получал доступ к самым секретным данным – от военных отчетов до архивов спецслужб. И я знал, что любое неверное движение может перевернуть всю эту конструкцию. У меня была не только сила, но и огромная ответственность, которая лежала на моих плечах.

Я не минуты не жалел, что принял в свое время предложение Итана Норвуда работать только на правительство Сетланса, получить защиту и новую жизнь. Только в последний год как-то так получалось, что вместо интересных задач я был вынужден заниматься какими-то хозяйственными вопросами и промышленным шпионажем за новыми технологиями других планет. Я не понимал, почему мой талант стали использовать именно так, но если сравнивать в целом и в общем, то такая работа давала мне гораздо больше времени, чем когда я искал шпионов. И, положа руку на сердце, мне не очень-то и хотелось возвращаться к тому напряженному графику и периодическим вылазкам в качестве технической поддержи правительственных отрядов, участвующих в секретных операциях.

Я часто с содроганием вспоминал то, что произошло на Астарте пять лет назад. В частности, свою головокружительную смелость, когда я отчаянно вмешался в межправительственные разборки галактического масштаба и не дал уничтожить население планеты Астарта. Прокручивая те события перед глазами, я отчетливо понимал, что процент удачи был в действительности даже не процентом, а тысячной долей процента. Я до сих пор не понимал, как все получилось. Разве что, невероятным везением можно было все объяснить. Но я не хотел это анализировать. Ведь я считаю, что только четкий план и правильный расчет может привести к желаемой цели. А тут необъяснимая цепь случайностей и совпадений, конечно, без смекалки не обошлось, но мои действия были до предела логичны в тех обстоятельствах, которые я использовал.

Судите сами: я жил на Парабеллуме, который был вообще в соседней галактике. О жизни на Парабеллуме я ничего особо хорошего не вспоминаю – это для меня было место потерь. Да и жизнь моя там разделилась на две части: до попадания в лабораторию секты, к художникам-убийцам и после, когда я очнулся у них с чипом в голове, ничего не помня о себе. Я сбежал оттуда, но это тоже было случайностью, кто мог знать, что мой организм разблокирует возможности интегрированного в меня скрытого оружия раньше? Я бы мог погибнуть в схватке с одним из них, но я победил благодаря тому, что кевларовая нить из вшитого в мою кожу браслета задушила моего соперника. Затем я стащил маску, которая помогала менять полностью внешность. Ни один сканер и ни одна проверка не могли бы установить разницу между человеком, надевшим эту маску и прототипом с которого эта маска была снята.

При побеге мне снова улыбнулась удача: в попытке меня задержать на меня напал Вигго Роу, который имел убежище за пределами города, где я мог спрятаться. Я с легкостью присвоил жизнь этого не самого талантливого воришки информации. Ведь он был одинок, поэтому все вышло без сложностей. Дальше я, используя личину Вигго Роу, заработал себе имя в среде хакеров, как очень талантливый специалист. И жил бы я на Парабеллуме в норе, доставшейся от Вигго Роу, но опять вираж судьбы: ко мне обратились, на первый взгляд с не предвещающим межгалактической катастрофы запросом. От меня требовалось украсть новую технологию добычи полезных ископаемых у самой крупной корпорации Парабеллума – «Грэйнвальт». Я это сделал.

Но при этом стащил гораздо больше информации, чем было нужно. И в этом ворохе данных я обнаружил план по уничтожению населения планеты Астарта. Их всех приговорили из-за полезных ископаемых. Эти ископаемые нужны были Парабеллуму, но Астарта отдала все лицензии и концессии Сетлансу. И это план уже приводился в исполнение. На Астарте были завербованы исполнители, которые должны были добавить специальные реагенты в резервуары климатических станций, построенных по технологиям Сетланса. В назначенное время эти реагенты должны были быть запущены в атмосферу и вызвать катастрофу: превратиться в яд, чтобы отравить население, а если кто-то выживет, то черные молнии доведут дело до конца, не оставив ничего живого на планете – с неба будут литься реки огня, температура которого будет 20000 градусов. А поскольку эти станции строил Сетланс, то и свалить всё должны были на Сетланс, Парабеллум придумал как.

И вот, я оказался перед дилеммой: оставить как есть или вмешаться. Это был страшный секрет, причем совершенно не моего уровня. И я решил, что пусть этим занимаются профессионалы из числа тех, кому грозит уничтожение. Я несколько раз отправлял эту информацию правительству Астарты, но шпионы Парабеллума на Астарте ее уничтожали. Я решил передать эту информацию журналисту, но его убили. Тогда я передал информацию оппозиционному политику. Но и он не смог ничего сделать, потому что его внуков взяли в заложники секта Художников – убийц.

Но политик оказался честнее многих, он признался, что должен отдать меня Художникам, чтобы его внуки могли выжить. Но он не до конца верил в честность художников, потому что они никогда не возвращали заложников. Поэтому он мне дал не только шанс сбежать, но и средство, потенциально способное нейтрализовать реагент Парабеллума, который должны были выпустить в атмосферу Астарты климатические станции. Что это, как не везение?

Убегая из поместья политика, я попал в общину Натураликов. Потому что мой авиамобиль подбили. Натуралики попытались использовать меня в своих целях: я должен был взломать коды защиты правительственного груза. Но отпускать меня они не собирались, старейшины Натураликов хотели отдать меня Художникам в обмен на кое-какие услуги. И тут поворот: сами того не подозревая, старейшины селят меня в дом единственного в общине, который не потерял понятий чести и совести, к Винсу Риву. И встреча с Винсом вновь все меняет. Я как сейчас помнил слова Винса и наш диалог с ним:

« – Почему ты мне рассказал о планах Совета общины? – спросил я тогда Винса.

– Потому что подло молчать и ничего не делать, зная о том, что может случиться с человеком. Моя совесть мне этого не позволит. – ответил мне Винс.

– Но ты меня не знаешь, – возразил я с удивлением.

– Никто не заслуживает попасть к Художникам. Даже если ты не очень хороший человек, то все равно я не могу промолчать, – убежденно ответил мне Винс.»

А потом, он в полном соответствии со своими убеждениями закрыл меня собой. Вряд ли он думал о том, что делает. Скорее, надеялся, что приспешник планов старейшин просто не станет стрелять в него. Но Винс ошибся и погиб. Так я лишился единственного друга. Кто бы и что мне говорил, Винс для меня всегда останется лучшим другом. Конечно, я отомстил за его смерть. Но только исполнителю, а не тем, кто отдал такой приказ. Я узнал, что именно старейшина Оуэн отдал такой приказ. Иначе бы Риган, которого назначили меня охранять, так не поступил. Но это было позже. И с Натураликами я еще поквитаюсь, особенно с советом Общины. Я им не прощу. Сейчас я собираю компромат на них. И скоро продам тем, кому это интересно.

Так вот, смерть Винса так меня поразила, что я не смог поступить иначе. Винс собирался остановить катастрофу на Астарте, или, хотя бы предупредить ее жителей. Я полетел на Астарту вместо него с терминалом спутниковой связи, который мы с Винсом украли. Возможно, я тогда поддался эмоциональному порыву из-за смерти Винса, но я всегда любил доводить начатое до конца. Я чувствовал, что должен Винсу. Он хотел поступить правильно. И я фактически исполнил его последнюю волю, решил довести до конца то, что он не смог. И в тот момент, это было правильным для меня.

Мой имплант, который мне внедрили в мозг в секте Художников, делал меня безразличным ко многим вещам. Я руководствовался только логикой, правом сильного и личной целесообразностью. Все нравственные ориентиры были отключены. Я был жесток, безжалостен, эгоистичен, агрессивен, не сомневался в своем праве поступать так, как хочу и мне были безразличны чужие чувства. Художникам было это не нужно, и они у всех своих членов секты убирали «культурные блоки и коды». Мне тоже «повезло». И сбежал от них я с этим имплантом. Поэтому мерилом всего в мире для меня был я: насколько мне это нужно, насколько мне этого хочется. Но перед попаданием в общину Натураликов я сильно ударился головой и имплант дал сбой. Я стал что-то чувствовать и что-то видеть в этом мире кроме себя любимого. Не отключись имплант, возможно, я не принял бы жертву Винса так близко к сердцу. Я бы провел холодный анализ ситуации и улетел с Парабеллума, но не на Астарту, а на другую планету, где создал бы свою теневую империю, чтобы получить ресурсы для полного уничтожения секты Художников везде, где они есть. Но получилось, как получилось. И я не жалею.

Я присвоил личность Винса себе и сел на космический корабль, следующий к Астарте, вместо него. В пути я решил посмотреть его личные файлы, мало ли что, а я ничего не знаю о его жизни. И тут очередная информационная бомба взорвалась в моей голове: Винс оказался мне дальним родственником и у нас, как оказалось, была любимая сестра. Вернее, она ему была родная, а мне – потому что ей так приказали. Это была та самая Сандра из корпорации «Грэйнвальт», которая фактически сдала меня Художникам. Она меня почти убила и не ее заслуга, что я сумел выбраться. И она была сестра Винса, для которой он хотел заработать денег на побег. Это было ударом под дых.

В тот момент, имплант уже не работал, и эта информация вызывала у меня непередаваемое чувство горечи и обиды. Я ненавидел всех тогда. И не мог понять, почему Сандра мстила именно мне, ведь я ничего не знал о судьбе ее брата и не был виноват в том, что случилось. Она же знала, что я считал ее родной сестрой и очень важным человеком. Но она холодно и расчетливо сдала меня Художникам, вместо того, чтобы рассказать обо всем мне и я бы придумал как решить проблему. Я это точно знаю. Я бы мог обменять ее жизнь на что-то из своих изобретений. Но она свела со мной счеты за своего настоящего брата, в проблемах которого я был меньше всего виноват. Узнал я и том, что профессор Рив, отец Винса и Сандры погиб. Эту смерть Винс не считал случайной, он считал, что его отца убрал кто-то из корпорации. Потому что тело нашли там, куда профессор Рив не пошел бы никогда по доброй воле. Смерть отца вызывала у Винса очень много вопросов. Но утратив одного близкого человека, Винс сосредоточился на том, чтобы вытащить сестру из «Грэйнвальт». Всё это дало мне много часов неприятных для меня размышлений. Я с удовольствием не знал бы этого. Но жизнь есть жизнь.

Когда я прилетел на Астарту, то практически сразу столкнулся с неприятным типом по имени Итан Норвуд. Это был мой начальник. И по совместительству, как потом выяснилось, глава операции по ликвидации угроз Парабеллума на Астарте. Сетланс успел скачать часть материалов о готовящемся геноциде на Астарте с электронной почты журналиста Майка Хоста. Но Сетланс не успел получить всю информацию, она была стерта правительственными агентами Парабеллума. Поэтому на Сетлансе не знали к чему готовиться. И, отправляя Итана Норвуда, Сетланс поставил ему очень расплывчатую задачу. Искать непонятно что и предотвращать непонятно что и непонятно как.

Итан имел не только нужный опыт, но и хорошую возможность для создания легенды. За несколько лет до этих событий на Астарте, сестра Итана вышла замуж за гражданина Астарты. Для легенды Итана это и было использовано: он опытный инженер, решил сменить место жительства, и переехал к сестре на Астарту, прошел собеседование в компанию «Астарта-бриз» и занял должность начальника отдела. Но Итан, не смотря на весь свой опыт, не мог найти следов заговора.

В общем, Итан Норвуд не поверил в то, что я Винс Рив и решил, что я и есть тот шпион Парабеллума, который должен устроить провокацию на Астарте. Но доказать этого он не мог, поэтому следил за мной и портил мне всячески жизнь, чтобы я сам убрался с Астарты. А я искал настоящих шпионов и ждал ход Парабеллума. Я понимал, что всё, что я могу противопоставить планам Парабеллума – это свой талант хакера. Я должен был это остановить. Потому что я сам находился на Астарте и мог погибнуть вместе со всеми. И действия Итана мне скорее мешали, чем помогали. Но в тот день, когда Парбеллум начал действовать, без Итана я бы не справился. Я мог отключить только спутники, которые давали команды станциям. Я не знал о том, что если климатические станции не получают от спутников, то они переходят в автономный режим и самостоятельно запускают реагент в атмосферу, согласно смоделированного сценария погодных условий. И этот режим можно отключить только в ручном режиме отдельно на каждой станции. У нас было всего полтора часа на то, что попасть на все станции и отключить их в ручном режиме. На двух станциях отключал режим я, на двух – он, а потом мы должны были встретиться на пятой станции. Времени катастрофически не хватало. Да и на пятой станции, куда мы прибыли с ним почти одновременно, возникли проблемы. Код деактивации, веденный в ручном режиме, почему-то не срабатывал на этой станции. Я остался взламывать коды станции, чтобы каким-то иным образом отключить ее, а Итан ушел с моим прибором, который я получил от политика Дилана Брайта. Этот прибор должен был обезвредить реагент в резервуаре. Я не имел представления, подействует ли это вообще. Но мы должны были использовать все шансы. И прибор справился. Каким-то неведомым образом он превратил смерть в простую воду. Реагент вылетел в атмосферу, но с неба пролился обычный дождь. И жизни всех, кто был на Астарте, были спасены.

А потом Сетланс и Астарта, совместно с межгалактическим сообществом начали расследование того, что задумал и почти осуществил Парабеллум. Под смертный приговор попала и наша с Винсом сестра – Сандра. Я думал, как поступить. И в итоге, оплатил ее побег и устройство на новом месте. Я отдал долг, и за себя, и за Винса. Потом я сам себе удивлялся, почему я так поступил, но не находил объяснений. Я ведь хотел ей отомстить. И она получила свой приговор в суде вполне заслуженно. Но было какое-то «но» во всем этом. Я не смог позволить ей умереть. Но и знать ее больше не хотел.

Итан видел на что я был способен, и поэтому сделал мне предложение, от которого я не смог отказаться. Сетланс в лице Итана пообещал мне защиту от Художников, новое лицо и новую работу. Я принял это предложение легко. Оно полностью меня устраивало. Имплант, который меня беспокоил, был удален из моей головы. А в обмен я отдал последнюю оставшуюся у меня биомаску, которую забрал при побеге от Художников. Ученые Сетланса до сих пор пытаются понять как она создана, но пока безуспешно. Профессор Рив был гений, не зря за него так держались в «Грэйнвальт».

Итан стал моим начальником. И задания я получал от него. Со временем я проникся к нему некоторым доверием, и мы стали приятелями. Чем-то особо мы поделить друг с другом не могли, потому что работа не предполагала излишней откровенности, да и наше прошлое, его и моё, тоже, но иногда мы вместе выбирались на рыбалку, которую очень любил Итан. Он пристрастил к этому и меня. Это были хорошие моменты, когда я стоял с удочкой у озера, то каждый раз думал, что сейчас моя жизнь нормальна и полностью меня устраивает. На рыбалке мы часто обсуждали то, что никогда не смогли бы обсуждать в стенах нашего учреждения, где мы оба работали. Тут мы были один на один и достаточно откровенны.

С момента тех событий на Астарте уже прошло пять лет. И я не жалел о том, что я попал на Сетланс. Мне было жаль только того, что Винс не дожил до этого дня.

Глава 2

Планета Сетланс. Озеро Сарган.

Итан и я сидели у костра. Мы в очередной раз выбрались на рыбалку. Огонь костра пылал ярко, отбрасывая тени на наши лица. Мы оба молчали, погруженные в свои мысли, пока, наконец, Итан не прервал тишину.

– Вигго, мы с тобой часто общаемся и много раз обсуждали нашу встречу и события, которые нас с тобой познакомили, – Итан не прерываясь смотрел на костёр. – Я понимаю, что прошло столько лет, но для меня будто это было как вчера, а не несколько лет назад.

– Да, эти события вряд ли получиться забыть, – с улыбкой сказал я. – Постоянно анализирую не только события, но и чувства, которые меня окутывали тогда. Я ловлю себя на мысли, что тогда, в зале пятой климатической станции, практически потерял надежду. Но что больше всего меня потрясает – это то, как мы справились.

– Каждый из нас внес свою лепту в это выживание. Мы действовали как единое целое, – Итан достал из походной сумки перекус, который можно было быстро сделать на костре, часть передал мне. – Мы были хорошей командой.

– Я чувствую, что уже ничего не боюсь, и это меня пугает, – улыбаясь своей произнесенной фразе, сказал я. – Но в то же время… Это как будто оставило глубокие шрамы внутри. Эти шрамы как напоминание о том, что мы уязвимы, но и о том, что мы сильны. У нас теперь есть уникальная связь, которая держит нас вместе.

– Я рад, что у меня есть такой друг, как ты. Это делает все трудности более терпимыми, – как-то задумчиво произнес Итан.

– Согласен, – я достал ароматный чай и разлил себе и Итану в кружки. – Ну, достаточно о прошлом. Как насчет того, чтобы обсудить настоящее?

– Мы оба знаем, что на это озеро приезжаем для обсуждения какого-то вопроса, о котором никто кроме нас не должен знать. В наших офисах и зданиях это опасно обсуждать. Так как ты позвал меня, то значит, хочешь со мной чем-то поделиться. У тебя какие-то сомнения? Ты в последнее время беспокойный какой-то, – Итан смотрел на меня и читал как книгу, иногда его проницательность экономила мне много слов.

– Я расскажу про одну встречу, на которую собираюсь, но о ней мы не будем говорить в офисах и зданиях, только здесь, на озере, – мой перекус был готов на костре.

– Мог бы и не объяснять. Это правило всегда нами соблюдалось. Очень странно, что ты мне объясняешь сейчас, когда это правило нам для нас железное, – Итан был немного в недоумении.

– Да, ты прав. Просто я чувствую, что на этот раз может возникнуть серьезная угроза. Нельзя надеяться только на старые методы, – начал объяснять я, передавая Итану слегка обугленную и невероятно вкусно пахнущую колбасу, хорошо прижаренную на костре.

Разговор прервался на еду. Мы продолжали сидеть у костра, наблюдая как ветер трепал кроны деревьев, а спокойная поверхность воды отражала звезды. Время от времени слышался треск горящих поленьев в костре. Тишина, окружавшая нас, была пронзительной, и лишь редкие звуки природы нарушали её гармонию. Этот момент был как нельзя кстати. Мы смогли сфокусироваться на главном, не отвлекаясь на посторонние звуки города и суету повседневной жизни, не опасаясь, что кто-то слушает.

– Маска, которую мне удалось выкрасть у Художников-убийц, не имеет аналогов среди имеющихся на рынке разработок. Ты же в курсе, что учёные Сетланса не могут её повторить, им нужны чертежи и технологии. Несколько месяцев назад я обратился к своим старым связям. Мне дали сведения про специальный нелегальный рынок данных, который находился на какой-то заброшенной платформе. Мне нужно будет встретиться с известным трейдером информации, контрабандистом Фениксом. Встреча назначена через три дня. Я могу не вернуться с данной встречи, – Итану я говорил факты, ничего лишнего.

– Говорить тебе о том, чтобы ты туда не лез, я так понимаю, что не имеет смысла, – Итан сделал вздох.

– Просто знай, это имя и куда я иду, – я смотрел на Итана.

Итан кивнул и начал снова разжигать угли, чтобы подогреть остывшую еду. Он взял несколько сухих веток и подбросил их в угли, которые уже начинали остывать. Итан тщательно подкладывал ветки, раздувал слабое пламя, пока оно не начало снова гореть ярче. Его лицо освещалось оранжевыми отблесками огня, тени причудливо танцевали на его щеках и лбу. Я не спешил продолжать, обдумывая, насколько важно донести до него всю суть предстоящей затеи.

– Мы находимся на грани чего-то большего, чем просто охота на чертежи, – наконец заговорил я. – Ходят слухи, что некие силы пытаются получить доступ к этим технологиям, чтобы использовать их в своих интересах. Это не просто информация или перспектива заработка. Это – игра на выживание. В том числе и мое.

– Ты понимаешь, что такие вещи не делаются вот так, потому что хочется или левая пятка зачесалась? Такие операции продумываются и выверяются. Нужна подстраховка. Я советую тебе оформить все через официальные каналы. Так будет меньше вопросов и больше гарантий, – сказал мне Итан в ответ.

– Гарантий чего? Что я что-то найду? – скептически спросил я.

– Гарантий выживания, например. Или это малозначительный фактор в твоих расчетах? – иронично поинтересовался Итан.

– Гарантий нет никаких. И никогда. Неужели ты этого еще не понял? Такое впечатление, что на Астарте был я один, – полусерьезно и полушутя ответил я.

– Вигго, ты помнишь результаты своих психологических тестов? – внезапно перебил тему Итан.

– А что с ними? – спросил я.

– В том-то и дело, что ничего. В том-то и дело, – как-то слишком серьезно взглянул на меня Итан.

– Ты преувеличиваешь масштаб проблемы, – ушел от ответа я.

Итан сокрушенно покачал головой.

Словом, Итану очень не понравилась моя идея. И он пытался меня отговорить под разными предлогами от этой идеи, или, хотя бы запросить подстраховку, сделав все официальной операцией. Но я не хотел. И мое упрямство раздражало Итана. Но я не хотел вовлекать слишком многих в мои планы. Я хорошо усвоил, что тишина и тайна – самые лучшие помощники в любом таком деле. Итан не хотя принял мой план, во всяком случае, я так расценил то, что он в итоге махнул рукой, сказав при этом, что я упертый как осёл.

На завтра мы вернулись к решению рабочих задач, но я постоянно отсчитывал время до встречи с Фениксом. В моей голове постоянно проносились какие-то мысли и расчеты вариантов действий по Фениксу, я не могу от них отстраниться, это постоянно тревожит меня. Я не могу не задаться вопросом – чего же мне ждать от него? Вдруг он один из секты Художников? Я этого не смог узнать, что меня ещё больше выводит из себя. Мои коллеги вокруг поглощены своими задачами, а я чувствую себя как чужак, вытесненный вовне. Достаточно часто ловлю себя на том, что смотрю в задумчивости в окно, а текущее время словно замирает, превращая каждый миг в часы ожидания. Как будто кто-то включил машину замедления времени.

Каждый раз, глядя на часы, я физически ощущал, как идёт время. Внутри меня росло не только волнение, но и чувство важности момента.

Прошло три дня.

В обед я решил перекусить, сделав заказ через сервис доставки. Ожидая заказ, пролистал электронные документы и просматривал письма, думая, о том, как я получу приглашение на встречу с Фениксом.

В дверь кто-то позвонил, это был доставщик. Я с нетерпением выхватил пакет и закрыл за ним дверь. Я разложил всё на столе и начал распаковывать. Но среди коробки с суши и рисом я заметил небольшой свёрток бумаги. В начале я даже не обратил на неё внимания, считая, что это была рекламная листовка, но меня зацепил образ маски в углу листа. Я развернул бумагу и замер в недоумении. На ней было всего несколько слов:

«Сегодня, платформа 15, 22:00».

Множество вопросов заполняли мой разум. Как так получилось? Меня раскрыли и знают, где я работаю? Как у него получилось обойти меня? Если он сейчас на шаг впереди, а может быть даже на два шага, то, как я смогу дальше контролировать ситуацию?

И с этого момента время для меня понеслось с немыслимой скоростью, заставляя сердце биться быстрее.

В 21.50 я был около заброшенной платформы, расположенной вдали от активных транспортных маршрутов. Эта платформа, когда-то активно использовавшаяся для грузовых перевозок, сейчас находилась в запустении. Ржавые конструкции говорили о том, что время здесь остановилось, но жизнь, имея свои уникальные проявления, нашла способ пробиться и к этому отдаленному месту. Мрачный воздух платформы был пропитан тайной. Лишь отголоски ветра и скрип старых конструкций нарушали тишину.

Как я выяснил, начиная с 20.00 каждый вечер сюда стекались талантливые хакеры, аналитики и торговцы, которые искали способы обмена информацией под покровом ночи. Со стороны казалось, что все здесь выполняется по строгим правилам невидимой иерархии, где каждая ошибка могла стоить слишком дорого.

Осталось найти платформу 15, я нашёл информацию, что она рядом с основным «входом» на всю платформу. Платформа 15 была сразу слева от входа, в глубь заходить не нужно было.

– По-любому, это не конечная точка для встречи, – подумал я.

Когда я подошел к платформе 15, внезапно в шею что-то вонзилось – резкое, болезненное ощущение, будто маленькая игла пронзила мою кожу. Я хорошо осознавал происходящее, но моё тело стало совершенно неуправляемым. Я увидел размытые силуэты, которые приближались ко мне. Меня подхватили под руки – чья-то крепкая хватка держала меня в вертикальном положении. Я не падал, но каждое движение казалось мне сложным, словно мой разум и тело находились под действием невидимой управляющей мной силы. Я не мог сопротивляться, как будто был пленником в собственном теле.

Я понимал, что мы спускаем вниз. Открылась дверь и в мой нос ударил резкий затхлый запах.

– Ну и воняет у вас тут, ребята, – попытался сказать я, но получилось только невнятное бормотание. Меня вели дальше, я ощущал неровность пола. Единственным освещением было мерцание старых ламп. Лица тех, кто меня держал, оставались скрытыми под капюшонами, и я так и не смог разобрать их черты, но мне это было неважно. Я понимал, что встречусь с Фениксом, а это моя основная задача.

Наконец мы остановились перед массивной металлической дверью, справа находился цифровой датчик. Один из моих сопровождающих поднес запястье с татуировкой в виде кода, прошло сканирование и дверь открылась. Меня затащили в полутемное помещение, плохо освещенное аварийным светом. В центре комнаты сидел человек, ожидающим моего появления. Это был Феникс.

– Буквально через четыре-пять минут ты придешь в нормальное состояние, действие вещества пройдёт, – сказал Феникс и взял кружку, из которой доносился аромат кофе. – Ты должен знать, что за тебя поручился один очень уважаемый мной человек, и только из-за него я согласился с тобой встретиться. Надеюсь, это не зря и мы договоримся, – говорил Феникс, делая глоток кофе.

– Кто за меня мог поручиться, я же не говорил никому про встречу. А Итану сказал только после того как встреча была согласована, – спрашивал я себя, надеясь, что не произношу этих слов вслух. Сейчас я был очень дезориентирован и плохо контролировал происходящее.

Я не знаю, сколько прошло времени, но я начал чувствовать, что более-менее начинаю владеть своим телом. Феникс смотрел в мою сторону, но кресло, на котором он величественно сидел, хоть и находилось в центре комнаты, но его лицо находилось в тени так, что нельзя было четко разглядеть. Темнота по углам и пляшущие тени от мигающего освещения вокруг, создавали ощущение нереальности происходящего. Небольшое свечение исходило от его нано-протеза, который, будучи высокотехнологичным устройством, обладал фосфоресцирующими элементами. Они реагировали на отсутствие света, активируясь мягким, приглушённым светом, который не разрывал тьму, а скорее, делал её ещё глубже и загадочнее. Лёгкий зеленоватый или голубоватый ореол окружал контуры протеза, подчёркивая его искусственное происхождение. Замысловатые узоры на поверхности протеза, напоминающие древние руны или технологические схемы, светились тонкими линиями. Внутренние механизмы излучали слабые блики, делая его наполненным неестественной жизнью. Маленькие индикаторы, встроенные в суставы и пальцы, мерцали, как звёзды на ночном небе, то угасая, то вспыхивая, синхронизируясь с действиями Феникса.

– Сейчас ты сможешь нормально говорить и управлять своим телом и тебе нужно очень четко спросить меня: что ты хочешь от меня? Сразу обозначу, что я в курсе твоего запроса о масках, но у меня нет ничего конкретного. Я не имею ничего общего с Художниками и никаким образом не стану переходить им дорогу, – Феникс говорил сдержано.

– Хммм…, – кряхтя начал я, понимая, что действие препарата заканчивается, и я могу говорить, – если нет «ничего конкретного», то, что все же есть? Я возьму всё, что есть, готов заплатить любую сумму, которую скажешь. Я… Я могу.

– Любую… смотри какой самоуверенный, – усмехнулся Феникс. – Я могу дать только копию информации, которая есть на моем накопителе данных. Сразу скажу, что информация неполная, и это будет только копия. Чтобы ты понимал: ты не единственный обладатель этой информации, я ее уже не раз продавал. И еще об одном предупрежу: все, кто ее покупал – плохо закончили. Я жив потому, что не иду дальше в поисках. Что-то должно оставаться тайной. Это один из таких вопросов.