Buch lesen: «Мудрец»
Suum cuique
Cicero
Глава 1. Зимний вечер
Иногда Максу хотелось посидеть одному, выпить горячего чая с ароматным бальзамом и посмотреть на медленно падающий за окном снег. Он любил январь за то, что на улице стояли сильные морозы, снег окрашивался в голубые тона, на окнах c узорчатым инеем подмигивали снежинки, на елках лежали белые искрящиеся шапки, в воздухе зависал колючий туман, а рядом с уходящим за горизонт солнцем из земли вырастали радужные гало. В такие дни он чувствовал себя необычайно счастливым. Мир вокруг казался первозданным, как будто можно было начать все заново, с чистого листа.
Закончилась праздничная новогодняя суета наступившего две тысячи четырнадцатого, и в доме еще пахло хвоей и имбирным печеньем. В хрустальной вазе, стоящей на резном столике из индийского дерева, лежали оранжевые апельсины и покрытые золотистой краской грецкие орехи в ожидании рождественского сочельника.
Макс разжег камин, сел в кресло и задумался, наблюдая, как за окном матовым сиреневым светом спускаются зимние сумерки на заснеженные дорожки, петляющие между украшенных разноцветными лампочками домов, расположенных по соседству.
Грубо вел себя вчера хромой Ден. Макс размышлял: грустить или смеяться теперь, после очередной ссоры с приятелем, каждый раз напоминавшим о злополучной истории, произошедшей несколько лет назад накануне его дня рождения, который они отмечали в Крыму.
Макс не любил дни рождения и ему не хотелось вспоминать о надвигающемся своем дне рождения, и его минутная слабость стала его раздражать. Что стоило ему промолчать, не затевать спор на пустом месте, когда переехавший год назад из Ялты и поселившийся рядом, незадолго до Нового года, Ден, опять наглотался антидепрессантов и, будучи в неадекватном состоянии, вчера зашел в гости «на огонёк».
– Мы живем не в лесу! – орал Ден, размахивая клюкой со стильным набалдашником в виде головы рептилии.
– Изумительно, дорогой. Именно в лесу мы и живем,– ответил Макс, имея в виду, что его дом находится в большом лесном массиве, в пяти километрах от трассы, соединяющей Москву и Питер между собой.
– Я повторяю, – не унимался Ден, – мы живем не в лесу. И пора бы тебе уяснить, что добрыми делами еще никто не проложил себе дорогу в рай. Ты обмяк, стал сантиментальным. Ты раньше и не подумал бы, что недотёпа Сёма перевернет твое представление о человеческом существовании и человеческой глупости.
– Чему ты удивляешься больше: глупости человечества или новым постулатам Семена?
– Твоему отношению к тому бреду, который несет этот недоумок.
– Я впечатлился твоему определению «недоумок». Ты давно читал прессу? Во-первых, он известный ученый, а во-вторых, он был с нами в связке, когда ты, между прочим, выжил благодаря ему.
– Благодаря ему я теперь – калека!
– Прекрати, Ден! Когда ты научишься быть благодарным? Ты бы разбился, если бы тогда, в горах Семен не удержал веревку. К тому же, теперь ты в Москве, потому что тебе оказали помощь друзья. И сейчас я готов тебе помочь избавиться от затянувшейся депрессии.
– Все хотят быть добренькими, вернее казаться добренькими за чужой счет. А когда вокруг тебя каменные джунгли, то ты становишься таким же каменным, холодным и безразличным. Кругом лицемеры! Делают вид, что кому-то до кого-то есть дело. Изображают сострадание! В чем ты меня упрекаешь? Хочешь мне помочь? Или показать свое превосходство? – скалился Ден.
– Ты стал злым, Денис. Мне сложно с тобой говорить. Ты не маленький мальчик, чтобы тебе объяснять, что такое добро и зло. В моей жизни было много зла, и не тебе обвинять меня в неискренности. Я тебе помогаю, потому что знаю, что такое быть озлобленным на весь свет. Но я тебе не душеприказчик.
– Добро, зло, душа! Какие категории! Ты же сам меня уверял в том, что нет никакой души, а только голая материальная реальность. Разве не так?
– Ты все искажаешь. Возможно, я был в чем-то не прав. Всем свойственно ошибаться. Но, Семен действительно серьезно повлиял на мое мировосприятие, на мою веру в добро и человеческие возможности. Завтра Рождество-праздник света и добра, – пытался перевести разговор в позитивное русло Максим.
– Нет никакого добра! Глупости это. Я никому не нужен теперь! – крикнул приятель и, со всего маха, стукнул по столу своей клюкой, свалив на пол стакан с водой, который разбился вдребезги.
Серое, осунувшееся лицо Дениса было искажено гримасой, напоминающей уродливого кота породы рексов, жующего пучок выдернутой из колбасного салата пряной травы. Макс был гурманом и ненавидел колбасный салат, который обожала готовить его жена на новогодние праздники, набивая его рванными пучками какой-то несъедобной зелени.
Глава 2. Мудрец
Макс был женат уже семь лет на дочери известного издателя. Впервые он встретил ее, когда приехал из своего родного Львова в Москву и пришел на собеседование в компанию, занимающуюся строительным бизнесом. Соня не блистала красотой, но была очень мила. Её светло-русые волосы и круглые голубые глаза дополняли пухлые губки в форме бантика, и от этого ее лицо выглядело всегда детским. По характеру она была мягкотелой и беспринципной, поэтому напоминала амебу. Она не имела собственного мнения и суждения о чем либо, полагаясь по жизни на своего отца, который всегда принимал знаковые решения, как в ее профессиональной карьере, так и в личной жизни. Софочка не отличалась особым интеллектом, но была склонна к языкам, что давало ей несомненное преимущество перед сверстниками, которые не имели возможности заниматься с личными репетиторами. К двадцати годам Соня закончила лингвистический колледж и владела двумя иностранными языками. Отец хотел устроить ее в свой издательский дом «Медиа Пресс», но понимая, что у девочки нет склонностей к чтению и, уж тем более, она не обладает литературным чутьем и журналистской хваткой, решил для начала выдать ее замуж и поэтому попросил одного влиятельного партнера пристроить дочь в строительную корпорацию, в которой работали молодые успешные девелоперы. Собственно, его расчет был верным, так как миленькая Соня пользовалась несомненным успехом и могла делать выбор. Так совпало, что в это время Максу надо было искать себе надежное пристанище в столице, чтобы не потерять голову и себя в этом всепоглощающем мегаполисе.
Макс шел по коридору здания, где располагался офис девелоперской компании, болтая о всякой чепухе с полненькой секретаршей Милой, одетой в неимоверно короткую юбку и обтягивающую блузку с глубоким вырезом. Соня шла ему навстречу в окружении трех хорошо одетых и вкусно надушенных юношей с красными шариками в форме сердечек в руках, которые пытались уговорить ее прийти на вечеринку по случаю праздника всех влюбленных. Соня жеманничала, но, при этом, так соблазнительно улыбалась, что на одно мгновение у Макса перехватило дух. Он остановился и был сражен ее улыбкой. Потом он неоднократно задавал себе вопрос, что же было решающим в принятии решения о женитьбе на Соне: ее улыбка или необходимость создать условия для благополучного существования в Москве? Точно он знал только то, что Соню он не любил. Он не мучился от страсти и тоски, не прибегал к длительным ухаживаниям и доказательствам своей состоятельности, Соня сразу влюбилась именно в него. И этого было достаточно, чтобы совершить взаимовыгодную сделку. Отец Софии не сопротивлялся, понимая, как его дочь влюблена, да и Макс не был обалдуем или Жигало, он четко понимал свою цель и был достаточно галантен. Свадьба была широкой, собрались главы и представители нескольких издательств, другие респектабельные бизнесмены, военные и местные чиновники. Отец Сони представил им Макса, что позволило тому в последствии иметь хорошие связи не только в строительном бизнесе. После свадьбы молодожены переехали в загородный дом, купленный дочери отцом и построенный в стиле современного конструктивизма, с огромными внешними стенами-окнами, оригинальным открытым круглым камином, расположенным посередине гостиной, и бассейном.
Поначалу природа брала свое, и Софочка с Максом жили спокойно, наслаждаясь страстными физическими упражнениями по утрам и вечерам. Их часто навещали друзья, для которых они устраивали тематические вечеринки: la pizza, барбекю, пивные посиделки. Тогда-то Соня и научилась готовить этот ненавистный Максом колбасный салат.
После рождения дочери Марии Соня стала постоянно нервничать и ревновать мужа без всякого повода, манипулируя своим положением, что начало сильно беспокоить Макса. Отец Сони, будучи проницательным, почувствовал, что надо вмешаться в личную жизнь дочери, дабы не спугнуть успешно шагающего вверх по профессиональной лестнице супруга. Он предложил Софии нанять хорошую няню для Мари, а самой заняться репетиторством, имея хороший багаж знаний по иностранным языкам. Соня всегда слушалась отца, и поэтому вопрос был быстро решен. Соня стала вести дневные группы иностранного языка для студентов и детей и поначалу сильно уставала, чему Макс был несказанно рад, пропадая до ночи на работе, и не отказывал себе в удовольствии периодически встречаться по выходным с приятелями в гольф-клубе или на бильярде. Так прошло два года. Однако, Соня не унималась и продолжала ревновать мужа, устраивая ему скандалы. Отчего Макс был вынужден попросить своего руководителя отправить его в длительную командировку, на строительные объекты, находящиеся на берегу моря в тысячах километрах от дома.
Переехав в Крым, где началось строительство нового объекта – современного санаторно-курортного комплекса, Макс работал день и ночь, мечась между всеми бюрократическими инстанциями и согласовывая несогласуемые вопросы. Чтобы как-то отдыхать от рабочего стресса он начал ходить в группу скалолазания, где и познакомился с Семеном и Денисом. По выходным они вместе ездили в горы, забирались на небольшие высоты и любовались живописными окрестностями, вдыхая ароматы горных трав и цветов.
Три года пролетели незаметно. Макс появлялся дома только на дни рождения жены и дочки и на новый год, что его полностью устраивало, так как в это время в доме царила идиллия. Соня сдувала с него пылинки. Секс с голодной женщиной превосходил все ожидания, а душа радовалась от нежной любви маленькой дочурки. Но внутренний дискомфорт от нежелания находится долго с нелюбимой женщиной, которой управляли эгоистические страсти, приводил его в уныние и поэтому жажда свободы всегда возвращала Макса в привычную рабочую колею.
Однообразные будни, напряженный график руководителя строительства заставляли Макса всегда быть в тонусе, и он с нетерпением ждал выходных, чтобы отправиться с Деном и Сёмой в горы. Все трое были на столько разными, что если бы не природа, которую они любили самозабвенно, то вряд ли бы их интересы пересеклись в обыденной жизни.
В один из солнечных выходных, на зеленом плато, недалеко от Балаклавской бухты приятели сели отдохнуть, после много километрового пешего похода по белым горам, покрытым зарослям можжевельника. Семен любил выпить и нудно брюзжал, когда Макс с Денисом начинали обсуждать местных красоток.
– Мне не интересны ваши беседы об этих никчемных особях человеческого рода. «Сколько женщину ни корми, она все равно прожует и снова начнет говорить», – сказал он, отплевывая в сторону.
– Что за мизогиния? Не горячись Семен, – отвечал ему с ухмылкой Макс, – твои плоские шуточки они вряд ли оценят. Хотя тебе давно пора бы пристроиться к одной из них.
– Ты уже пристроился. И что из этого вышло? – парировал Семен. – Теперь ты карабкаешься по горам вместо того, чтобы спать дома с женой.
– Это не твое дело, – огрызнулся Макс. – Мне плевать на твое мнение. Я не собираюсь тебе ничего объяснять.
– Тогда и ты мне не давай советов. Я сам разберусь: надо мне жениться или нет, – парировал Семен.
Ден, наблюдавший за этой перебранкой пил пиво и грыз почищенную вяленую рыбку, подкидывал в костер новые поленья, и молчал. Он давно догадался, что Семен и Макс недолюбливают друг друга, и каждый раз пытаются обвинить оппонента в непонимании жизненной сущности. Дену было комфортно и с тем, и с другим. Он был молод и предпочитал не конфликтовать из-за отсутствия четко выработанной личной позиции.
Ден был хорош собой, высокий, спортивный блондин с густыми бровями и синими глазами с поволокой. Он работал экономистом-аналитиком в одной из финансовых структур. Лазанье по горам ненадолго отдаляло его от сумбурной односложной рутины клерка. Денис наслаждался каждым мгновением на природе и не хотел разрушать созданный им с таким трудом иллюзорный мир. Каждое его возвращение в привычный рабочий ритм требовало неимоверных усилий. Свою работу он не выносил и чувствовал до истерики свою зависимость от курса валют и других финансовых инструментов, и от этого его жизнь становилась с каждым днем все серее. Однако, пребывание здесь в горах, не только приносило ему желаемый покой, но и забавляло постоянными схватками Семена и Макса по всяким пустякам, типа проходящих мимо красоток.
– Ден, почему ты отмалчиваешься? – спросил его Макс. – Ты тоже не женат. Почему бы тебе не взять с собой в горы хорошенькую киску?
– Я пока не определился: какую киску мне брать с собой, – пережевывая кусок рыбы, ответил Ден. – Вероятно, я, так же как Семен, никогда не женюсь.
– Почему это никогда? – возмутился Сёма, – Я просто не люблю, когда меня сватают кому попало те, кто сами-то мало что понимают в любви. А я не хочу свою жизнь проводить с нелюбимой женщиной.
– Ты, все-таки, свинья, Семен, – отрезал Макс, – я шутил, а ты мне делаешь больно. Не понимаю зачем тебе это надо. Мы не зависим друг от друга, не ведем совместный бизнес, не делим имущество, и, в конце концов, мы – не родственники. А если у тебя нет чувства юмора, то надо быть, хотя бы, проще.
– Ну, надо же, он шутил, – Сема уже принялся за виски, и его глаза начали бегать.
– Пожалуй, я тебя поддержу, – присоединился к нему Ден и налил себе в кружку виски, – Ты с нами? – спросил он у Макса.
– Я не буду пить алкоголь. Завтра серьезный день. Мне надо сдавать строительный объект. Красивый получился, на бабочку похож. Приедет компетентная комиссия, и начнутся расспросы о соблюдении норм и правил. Надо иметь трезвую голову, чтобы не перепутать, где окно, а где дверь в современных строительных конструкциях, – засмеялся Макс.
Он поднялся, собрал вещи и открыл дверь машины.
– Ты уезжаешь? – поинтересовался Семен.
– Да, надо отдохнуть перед завтрашнем днем, посмотреть документы, принять ванну и расслабиться, – ответил Макс и многозначительно улыбнулся.
– Ты снова пригласишь эту вертихвостку Милу? – спросил его Ден, явно завидовавший умению Макса заинтересовать любую женщину, вне зависимости от ее рода занятий и возраста.
– Мне полезен еженедельный массаж – подмигнул ему в ответ приятель.
– И тебе не противно изменять жене? – нахамил ему Семен.
– Ты глуп еще больше, чем я о тебе думал, – огрызнулся Макс, – это не измена, это физкультура. Я не собираюсь расставаться с Соней и бросать ребенка, но отсутствие секса плохо влияет на работу моего мозга. А это мой основной инструмент, все остальные инструменты – помощники. Так что, рекомендую. Воспользуйся моим рецептом. Возможно, тогда ты станешь умным и не таким злым. Живи и наслаждайся. Мир стоит на трех китах! Это – деньги, секс и амбиции!
– Мудрец! – рявкнул Семен и демонстративно захлопал в ладоши.
Макс показал Семену пальцами знак «ОК», что означало полное согласие с таким определением.
Ден тоже начал собираться. Он не любил, когда Семен выпивал значительную дозу алкоголя, приводящую его в состояние остолбенения.
– Надеюсь до завтра, – сказал Макс и хлопнув дверцей машины поехал по извилистой горной дороге вниз.
Вечер был прелестным. Мила благоухала жасмином и ее смуглое округлое тело набухало от каждого прикосновения Макса, руки которого опытно перемещались по самым недоступным местам. После тройного нокдауна она удалилась, и Макс ополоснувшись в душе, уснул младенческим сном.
Следующий день был суетным. Макс бегал между офисом и банком, потом ездил с комиссией на объект, потом проводил совещание с сотрудниками по результатам работы комиссии, потом составлял отчет.
Только после захода солнца он в полуобморочном состоянии добрался до небольшого уютного отеля, который был его пристанищем во время длительной командировки, и завалился на диван. Позвонил Ден и поинтересовался, поедет ли Макс в выходные домой.
– Я еще не принял решение. Но скорее всего я останусь до конца месяца, пока не получу все оригиналы документов от комиссии, – ответил ему Макс.
– У меня к тебе есть деловое предложение. К нам в банк сегодня приезжали акционеры одного очень интересного фонда «Markets Investment Group», коротко MIG Fund. Они видели объекты, которые ведет ваша строительная компания и хотели бы с тобой встретиться, – выпалил на одном дыхании Ден.
– А почему со мной? Почему бы им не обратиться напрямую к руководству нашей кампании? Я всего лишь исполнительный директор и не принимаю управленческих решений, – с неохотой ответил Макс, – и, потом, мне бы не хотелось, чтобы между мной и тобой были бы каике-то коммерческие дела. Полагаю, что тебе и мне от этого ничего не перепадет, а попасть в глупую ситуацию мы с тобой можем. Я прав? – с надеждой спросил Макс
– Я тоже не хочу лезть в эти игры. Но, меня попросил мой непосредственный босс, от которого зависит моя карьера, и мне не хочется терять его расположение, – грустно объяснил Ден.
– Засада. Как-то все запутано. Ну, хорошо. Я помогу тебе. Готов встретиться и выслушать этих фондистов, но предварительно я должен проинформировать своего шефа. Я не веду переговоры с заказчиками компании и не хочу этого делать. Мне нравиться строить, и это всё. Но, не буду тебя подводить. И ты теперь мне должен, Ден, – он чмокнул языком и засмеялся.
Дену не понравилась эта выходка, он ненавидел быть кому-то обязанным, но он согласился, так как ситуация для него была безвыходной.
– Знаешь, Ден, когда между друзьями встают деньги, дружба заканчивается. Это аксиома, – неожиданно выдал Макс, – надеюсь я тебя не обидел, но давай договоримся, что это в последний раз. Если после встречи наших «бонз» состоится сделка, ты ведешь меня в ресторан, даже, если я уже уеду к тому времени домой. Договорились? – старался быть лояльным Макс.
– Хорошо, Мудрец, – ответил утвердительно Ден и успокоился.
На следующее утро Ден сообщил Максу, что ему будет звонить секретарша фонда Лена. Но Макс был в плохом расположении, ввиду очередного скандала, который ему закатила жена, позвонив накануне вечером и высказав свое недовольство решением Макса остаться в командировке до конца месяца. Максу хотелось покоя, уединения. Он планировал провести эти дни на море, полазить по горам, расслабиться в объятиях сексапильной Милы и не о чём не задумываться. Очень не хотелось напрягаться и лишать себя отдыха. Он встал с дивана, посмотрел на себя в зеркало и увидел мрачное отражение, обросшее щетиной, помятое и неухоженное.
За окном светило солнце, но над морем уже висели массивные тучи, что предвещало быстрое изменение погоды. В дверь постучали. Макс нехотя открыл дверь и увидел на пороге Сёму.
Семен был среднего роста, худощавого телосложения, с темными коротко постриженными волосами и вытянутым лицом. Его глаза имели редкий цвет, а точнее, этого цвета почти не было, они имели некий оттенок голубого, но, преимущественно, были какими-то серо-белыми. И в минуты гнева его взгляд становился совершенно стеклянным. Семен был талантливым физиком, но из-за неудавшегося, как он говорил, когда-то романа, стал спиваться, что несомненно мешало его творческому вдохновению. Обладая такой редкой в современном мире и не денежной профессией, Семен умудрялся жить на широкую ногу, если можно так сказать. Он угощал в местном баре всех знакомых и незнакомых. Ездил на шикарной Ferrari, которую приобрел на премию от научного сообщества. Покупал себе дорогие аксессуары. Но ненавидел женщин. Казалось, ему даже было противно стоять с ними рядом. При этом его лицо искажала вечно кислая маска, а слово «любовь» он воспринимал исключительно как пронизывающий звук иерихонской трубы.
– Любовь? Ну, да, любовь! – вторил он любому говорящему, и его рот оставался открытым, как будто он хотел еще много чего сказать, а язык дальше не поворачивался. И от этого казалось, что его рот, с опущенными вниз уголками, был набит несъедобной кашей.
– Привет, Семен. Ты что пришел? Я не в духе. Хотел бы побыть один. Почему ты не позвонил? Не хочу тебя обижать, но я должен подготовиться к сложной встрече и сделать несколько звонков. Если можно, давай отложим твой визит до завтра, – с порога проговорил Макс.
– Я… Я… кажется влип, – выдавил из себя Семен, – Я не хотел тебя беспокоить пока ты сдавал свой строительный объект, но теперь ты, вроде, освободился, и мне надо с тобой поговорить.
– Влип? Что за ерунда? Ты кому-то должен денег? – посмотрел на него исподлобья Макс.
– Нет. Ты же знаешь, что финансы не моя стихия. Я достаточно зарабатываю и не коплю на черный день. Да и много денег мне одному не надо, – скороговоркой ответил Семен и после уже начался запинаться на каждом слове, – Я решил продолжить работу над своей диссертацией по двойному лучепреломлению и повороту плоскости поляризации света в магнитном поле c экспериментами по обнаружению реальных аксионов в пучке фотонов. Видимо, скоро мне придется ехать на далекий север, чтобы продолжить свои практические опыты.
– Научная информация со специфическими терминами трудно воспринимается с утра. Есть шанс стать приятелем известного учёного? – съехидничал Макс, – В чем проблема? Что принесло тебя сейчас в мои пенаты?
– Буду с тобой откровенен. Я долго шел к этому. Но для меня любовь… – и челюсть Семена начала вибрировать и отвисла с куском застрявшей каши.
– О, Боже! Сёма! Ты пришел ко мне с утра поделиться своими соображениями о любви? Ты сошел с ума? – у Макса раскалывалась голова, хотелось принять душ и выпить кофе. Он пропустил приятеля в комнату и попросил сеть в кресло. Потом включил музыку и кофеварку, а сам пошел в ванную.
Семен, измученный проведенной вне сна ночью, сидел с полуоткрытым ртом, уставившись в одну точку, а после будто очнувшись произнес почти шепотом в пространство опустевшей комнаты:
– А ты думаешь в этой жизни есть что-то важнее любви?
Кофеварка запищала, повествуя о приготовленном кофе. Он встал, взял с полки две чашки и налил горячий напиток. В небольшом блюдце лежали хрустящие галеты. Семен машинально взял два и сел обратно в кресло в ожидании.
Макс привел себя в порядок, побрился, брызнул на ладони новый парфюм и, похлопав себя по щекам, вышел из ванной комнаты обновленным и благоухающим. Он был невысокого роста, спортивного телосложения, с накаченными, рельефными мышцами. Фигура его была идеально пропорциональной. Небольшой рост он считал своим недостатком, но относился к этому снисходительно, зато, иногда комплексовал из-за почти отсутствующей растительности на голове. Тем не менее, окружающие уверяли, что это придает его внешности некоторую пикантность. Почему-то, этот недостаток нравился особам женского пола больше всего, что его сильно удивляло. На левом плече синела татуировка. Он накинул махровый халат, взял чашку с налитым, еще горячим кофе и подошел к креслу, в котором сидел Семен.
– Так что ты мне хотел поведать о вечном чувстве? – начал игривым тоном Макс, понимая как он далек сейчас от бесед на эту тему.
Семен заерзал в кресле и выдавил из себя:
– Понимаешь, ты дока в этих делах. Вокруг тебя всегда много женщин, а я на эти темы никогда ни с кем не говорил, даже в школе. Мне не повезло с самого начала, я никогда не нравился девчонкам. В школе я увлекался моделированием, и все свободное время собирал модели самолетов, а потом запускал их в воздух с помощью радиоуправления. Девчонкам это не навилось, им было скучно. Да, я и не хотел никого привлекать в мой мир, мне и так было комфортно. А время-то шло. В институте учились только пацаны, на нашу специальность девчонок не принимали. А потом я так увлекся исследованиями, что стал мужчиной только в двадцать восемь лет. И первый мой опыт стал последним. До сих пор не могу забыть постоянно мелькающий перед моим лицом зад одной телки. Не могу по-другому её называть. Она была, как Мила, толстенькая и аппетитная. Мои однокурсники напоили меня и заплатили ей, чтобы она меня совратила. Сначала она затащила меня в свою комнату и прижала всей своей массой к стене, я неожиданно почувствовал горячую струю, сбегающую вниз по моей ноге. Потом ее грудь, как два арбуза, болталась перед глазами, когда она сидела на мне верхом и прыгала, как неистовая корова. Меня потом стошнило прямо на ее пупок. С тех пор я не выношу этих вертихвосток. Понимаешь?
– Пока не очень, – равнодушно ответил Максим, поглядывая на часы.
– Но на днях к нам в лабораторию приехали коллеги из Массачусетского технологического института, расположенного в Кембридже, пригороде Бостона, которые заинтересовались моими научными исследованиями. А вместе с ними были две молодые журналистки. И когда одна из них спросила, как меня зовут, я забыл. Представляешь? А потом колени подогнулись, и я упал у всех на глазах. Ужас. Все засмеялись, а я слышал только ее звонкий смех, который до сих пор звенит у меня в ушах. Что это? Я теперь не могу ни о чем думать, кроме нее.
– Да, история. Другие мечтают о таких приключениях, а тебя стошнило, – рассмеялся Макс, сконцентрировавшись на эпизоде лишения Семена девственности.
– Я пойду, – обиделся Семен и встал с кресла.
– Постой, – остановил его Макс, – не горячись. Я, действительно, не знал о тебе таких подробностей и, конечно, меня удивляют некоторые обстоятельства. Не думал, что ты такой скромник. Я полагал, что ты пережил несчастную любовь, а ты оказывается её еще и не встречал. Вернее, видимо, только что встретил. Что-то я запутался. А зачем ты говорил, что у тебя был неудавшийся роман?
– А ты хотел бы, чтобы я на каждом углу кричал, что я был до двадцати восьми лет девственником, совращенным до тошноты какой-то телкой? Ну, не сложилось. Так проще. Мне, в общем-то, было все равно, я не хотел об этом вспоминать, да, и мои исследования в области физики меня всегда больше интересовали и занимали все свободное время.
– Хорошо, что ты не спился, херувим, – не унимался в своем сарказме Макс, – Что ты хочешь услышать от меня- сердцееда и знатока женских душ.
– Я почувствовал себя пятнадцатилетним ребенком, когда увидел Элис, – напрягся Семен, – у тебя есть что-нибудь выпить?
– Найдется. Коньяк будешь? – спросил Макс, подходя к небольшому столику, на котором стояли разнообразные крепкие напитки и тоник.
Зазвонил телефон. Макс ответил. Звонила Лена-секретарь инвестиционного фонда, чтобы сообщить о времени и месте встречи.
–Семен, извини. Мне придется прервать нашу занимательную беседу. Мне необходимо уладить еще некоторые вопросы по работе. Внезапно возникли еще дела. Если ты не возражаешь, я готов с тобой пообщаться позже, а заодно, подняться в горы, на наше любимое плато и выпить с тобой по стопочке за любовь, – продолжал язвить Макс.
– Ладно. Не надо было тебя беспокоить. Надеялся, ты поймешь, – все-таки обиделся Семен, махнул залпом коньяк и ушел.
Из кафе, которое находилось на первом этаже трехэтажного здания комфортабельного отеля, построенного работниками фирмы «Атлантик», в которой работал Макс, доносился запах жаренного мяса. У Макса свело от голода желудок. Он, конечно, выпил чашку несладкого кофе, налитого Семеном, но к наступлению полудня уже хотелось закинуть внутрь что-то более существенное. Макс еще раз посмотрел на себя в зеркало, остался довольным, надел белую майку с цветным принтом по картинам Густава Климта и вышел на улицу.
С моря подул сильный ветер, и солнце уже совсем скрылось за тучами. Макс поторопился, ему не хотелось попасть под дождь, а ведь нужно было еще заехать к Дену и согласовать все детали предстоящей встречи с фондом. Он зашел в кафе и заказал себе хачапури и шашлык из баранины. Вино заказывать не стал, понимая, что ехать на встречу нетрезвым не красиво.
Переговоры назначили в большом гостиничном комплексе «Palmira Palace», в холле. Телефон Дениса не отвечал и Макс был вынужден поехать туда один. Он вошел в здание комплекса за двадцать минут до начала встречи и заказал себе стакан апельсинового сока, чтобы осмотреться и адаптироваться к обстановке, полагая дождаться Дениса здесь.
В холле отеля были мраморные полы и колонны, декорированные стены в стиле эпохи возрождения, а также фрески с видом итальянских пейзажей. Все сверкало и говорило о том, что постояльцы ни в чем себе не отказывают. Макс не любил этот стиль жизни, хотя всегда к нему стремился. Была какая-то неестественность и затягивающая в апатию кичливость во всей этой роскоши. Он сел на диван, стоящий около прямоугольного стеклянного низкого столика, рядом стояли еще три кресла. За окном начался дождь. От нависших на небе туч стало совсем темно, и в холле включили свет. Тогда Макс заметил стоящий в углу треугольный аквариум с плавающими в нем золотыми рыбками, с колыхавшимися вуалевидными хвостами. Он затосковал по дочери Маруське, которую не видел уже больше полугода. В надежде на то, что ему не придется находиться долго наедине с женой, он планировал по приезду домой больше внимания уделять именно дочери.
«Как все типично и одинаково, – подумал Макс, – мы хотим красиво жить, мы хотим иметь много денег и красивые машины, мы хотим нравиться женщинам, но нас напрягают семейные проблемы и ревнивые жены , мы хотим свободы и комфорта, и, в конце концов, для достижения своих банальных целей начинаем ходить по головам. Мудро я размышляю!».
И Макс улыбнулся. А в это время в фойе вошла Лена, и, посмотрев в его сторону приняла его улыбку на свой счет. Она была маленькая и низенькая, крашенная блондинка с гладко зачесанными, собранными в хвост волосами и накрашенными неимоверно яркой красной помадой губами. С таким маленьким ростом совершенно не сочеталось ее одежда. Она надела черную обтягивающую кофту с длинным рукавом и круглым вырезом и черную юбку пенал, длинной до середины голени, а на ногах были туфли в стиле тридцатых годов ХХ века. Макс был шокирован. Он не предполагал, что молодые девушки могут так безвкусно одеваться, что превращало их в сорокалетних кокоток.
– Здравствуйте, господин Белов, – сказала Лена и села на соседнее кресло, – мы хотим сделать Вам предложение. Мне надо записать все Ваши данные и контакты, а также, чтобы Вы заполнили анкету.
