Buch lesen: «Любовь, предавшая себя»
Тебе, моя сестренка, посвящаю.
Ох и хороша девка! Длинноногая, грудь вперед, попа назад, не идет, а пишет. Несет себя гордо: смотрите, любуйтесь, как я хороша! Под темными бровями сияют, и ласково смотрят на мир ясные зеленые глаза. Полноватые красные губы – ткни иголкой, кровь брызнет, готовы улыбнуться, либо, тотчас рассмеяться. Темно-русые волосы с рыжим отливом, вьются крупными кольцами. Веснушки по всему лицу не портят ее, а скорее придают некую пикантность и особую привлекательность.
Девушку зовут Эльмира. Она в этом году окончила медицинский техникум и вернулась в родной город. Устроилась на работу в поликлинику, сидит на приеме с врачом-невропатологом. От поклонников у Эли отбоя нет. С ней пытались завести отношения и пациенты, и врачи-интерны, да и люди по серьезней подходили с недвусмысленными предложениями.
Однако, Эльмира мягко и тактично избавлялась от ненужных поклонников. В душу ей запал совсем молодой семнадцатилетний мальчишка, только что окончивший среднюю школу. Умом она понимала, что это не вариант, а сердце говорило другое.
Эля увидела Михаила на открытии летней танцплощадки. На сцену вышел ансамбль из пяти молодых людей. К микрофону подошел высокий темноглазый паренек с густой копной черных волнистых волос. В руках он держал гитару. Михаил негромко запел: «Синих сумерек наплыла тень, то ли ночь, то ли день…»
Тут Эльмира и пропала. Выйти на круг первыми никто не решался, несмотря на то, что народу было много. К Эле подошел молодой человек в белой нейлоновой рубашке и пригласил на танец. Элегантная пара закружилась в медленном вальсе.
Как красиво они смотрелись! Стройная высокая девушка в коротком зеленом платье с белым ремешком на тоненькой талии, и паренек в белой рубашке, отглаженных брюках, были похожи на картинку из журнала. До конца песни так никто и не решился выйти танцевать рядом с ними.
Михаил, конечно, запомнил девушку в зеленом платье. До сих пор ему ни одна девушка так не нравилась, хотя желающих познакомиться с солистом ВИА было достаточно. Весь вечер он наблюдал за Эльмирой и, конечно заметил, что домой она ушла без провожатого, с подругами.
Все лето Эля ждала, когда Михаил к ней подойдет. Чувствуя, что парень наблюдает за ней со сцены, Эльмира пряталась за толпой и наблюдала, как Миша ищет ее глазами. Не найдя девушку, он оставлял гитару, спускался со сцены и бродил среди народа и успокаивался только тогда, когда находил ее.
Они встречались глазами. Сердце Эли замирало и падало, лицо вспыхивало огнем. Она каждый раз ждала, что в этот раз Михаил точно подойдет и познакомится с ней. Но, увы, парень никак не решался.
Старшая сестра Эльмиры возмущалась ее поведением.
– На кой черт, прости, тебе этот мальчишка? Смотри, какие кадры к тебе подкатывают. Тебе жизнь устраивать нужно, а пацану еще в армию идти. Отступись уже, видишь он трусит к тебе подойти. Ему вон со школьницами в пору встречаться. Не будет у тебя с ним серьезных отношений.
В августе сестра вышла замуж. На второй день свадьбы молодые с большой компанией гостей появились на танцплощадке. Естественно, с ними была и Эльмира. Компания веселилась во всю. Город маленький, все всех знают. Молодых поздравляли со сцены, заказывали для них песни.
В конце вечера Михаил, изрядно волнуясь, объявил: Эта песню я исполняю для Эльмиры. Молодежь хором завопила: «Синих сумерек тень!»
– Нет, друзья. В этот раз «Синий, синий иней»
Михаил не хотел, чтобы Эля танцевала медленный танец. Компания вытолкнула Эльмиру в центр круга. Как она танцевала! Каждое движение было отточено. Тело ее, казалось, не только танцевало, а пело каждой клеточкой. Глаз от девушки отвести было невозможно.
Танец кончился. Михаил через всю танцплощадку подошел к Эле и пригласил на медленный танец. Старшая сестра обратилась к парню.
– Молодой человек, мы уходим, оставляю Эльмиру на тебя. Надеюсь, ты ее проводишь?
Михаил, счастливо улыбаясь, закивал. Слов у него не было. Эльмира тоже была на седьмом небе. Если бы она знала, что эта любовь перечеркнет всю ее жизн
***
С того самого дня, как Миша проводил Эльмиру домой, они все свободное время проводили вместе. Стоило Эле вернуться с работы, тут же появлялся Михаил, хотя он жил километра за три от города, в заводском поселке. В первую же неделю общения с Эльмирой он познакомился с ее мамой.
Просто пришел, постучался и вошел в дом.
– Здравствуйте, Халима-апа. Я Миша, друг Эльмиры. Можно я буду приходить к вам?
После замужества старшей дочери Халима-апа и Эля жили вдвоем. Отец Эльмиры ушел из жизни пять лет тому назад, мужчин в доме не было. Халима-апа немного растерялась, как-то в их семье не принято было принимать кавалеров дочерей в доме. С другой стороны, что тут плохого, на глазах будут.
– Ну, что же Михаил, заходи, будь как дома.
Миша приходил каждый день, приносил из колонки воду, колол дрова. Между делом мог собрать опавшие яблоки, набрать огурцов, нарвать зелени, салат накрошить. Быстренько поужинав, молодежь отправлялась по своим делам. Либо они шли на репетицию ансамбля, либо в парк с друзьями.
Эльмире больше нравилось гулять за городом. Михаил соглашался с ней, и они уходили на луга, аж до захода солнца. Эля очень любила смотреть на закат.
Иногда они шли на реку купаться. Август в том году выдался необычайно жарким. Солнце прогревало песок и воду в реке так, словно стояла середина июля.
Накупавшись вдоволь, ребята садились на край плота, опустив ноги в воду. Заходящее солнце золотило рябь на воде, в которой отражались белые облака и деревья, растущие на противоположном берегу. Эльмира смотрела на эту красоту из-под мокрых ресниц, щурила свои зеленые глаза, загадочно улыбаясь.
Михаил же видел только Элю. Он не мог отвести глаз от прозрачных капелек воды, стекающих с мокрых кудрей по шее и по плечам под купальник девушки. Ему до смерти хотелось поцеловать свою ненаглядную, собрать губами капли с ее тела. В горле у парня пересохло, его била мелкая дрожь.
Эльмира прекрасно понимала состояние Михаила. Она физически была невинна, не имела сексуального опыта. Однако, девушка уже встречалась с молодым человеком, когда училась в техникуме. Но они расстались. Так получилось.
Эля просто повернулась и посмотрела парню в глаза. Он и сам не понял, как поцеловал девушку. Тут же на плотах Михаил признался Эльмире в любви. Ну, и она ответила ему взаимностью, как пишут в романах.
Прошло жаркое лето, потом мокрая осень, следом и седая зима. Пара не разлучалась, они даже ссориться по-хорошему не умели, хотя повод для этого был. Родители Миши были недовольны, что их сын встречается с татаркой, да еще с медичкой.
Его мать почему-то считала, что все медички развратны. Отец тоже хотел бы сыну в невесты другую девушку. Например, соседскую дочь Настеньку. С другой стороны, он думал, что сыну еще в армию идти, поэтому все еще может измениться.
Девушка Миши старше его. Пока их сын в будет служить в армии, она может выйти замуж. Если же Эля дождется, тоже не факт, что Михаил на ней женится. Подрастут нынешние школьницы, сыну погулять захочется, не до женитьбы станет.
Так он и объяснил своей жене.
– Ты, мать, если не понимаешь, молчи. Пусть встречается с этой Элей. Смотри, сын не пьет, не курит, каждый день дома ночует. Не надо бояться, что с кем-нибудь раздерется, либо что другое натворит. Всегда под присмотром. А после армии видно будет, там посмотрим.
Жаль, что Эльмира не знала о планах родителей на нее. Хотя, любовь слепа, и часто мы с закрытыми глазами радостно идем навстречу своим горестям.
Матери Михаила, Татьяне Ивановне, не терпелось, зудело прямо поделиться с родными и знакомыми своей бедой. Ее единственный сын, красавец писаный, умница, встречается с какой-то татаркой. В придачу, она старше его. Поделилась. Город маленький, на следующий же день Халиме-апа пересказали все, да еще добавили от себя.
Она страшно возмутилась.
– Что это такое, доченька! Ты у меня техникум закончила, медсестрой работаешь. А Миша твой кто? За токарным станком стоит. Ни образования, ни жилья, одно только и есть, что смазливая внешность. Родителям его ты не нравишься, видите ли. Бросай к черту этого гитариста. Найдешь жениха достойнее, нечего время зря тратить!
– Мамуля! Ну что ты такое выдумала? Ты же сама говорила, что Миша тебе как сын. Мало ли что его родители скажут, нам с ними не жить. Мне вообще до них дела нет. Не хотела тебе заранее говорить, мы с Мишей все уже решили. Как только он сходит в армию, мы поженимся. Жить будем с тобой, вон у нас какой домина. Ты же не против?
Мы все распланировали. Миша поступит заочно в институт, он мечтает стать технологом и работать на своем заводе. Мамочка! Он очень умный и талантливый. У нас все получится. Родители Миши смирятся, да и не могла его мама так про меня говорить. Это все сплетни. Может что-то и сказала, а эти «доброжелатели» раздули. Миша рассказывает мне все, он бы обязательно сказал, если его родители были против наших встреч.
Как Эльмира ошибалась! Михаил как раз слышал, что родители говорят про его любимую. Нет, он не подслушивал. Они специально громко разговаривали, чтобы сын услышал. Капля камень долбит. Когда-нибудь до него дойдет, что не с той девушкой он связался.
– Я, дочь, не против, чтобы ты за Михаила замуж выходила. Не потому, что считаю его ровней тебе. Просто вижу, как он тебя любит. И не против, чтобы вы со мной жили. Однако, зря ты говоришь, что до его родителей дела нет.
Говорила или не говорила про тебя эта женщина, неважно. Если бы его родители хотели познакомиться с тобой, пригласили быв гости. Значит, не очень ты им ко двору.
Лезть в семью, где тебя не принимают, последнее дело. Женитьба против воли родителей счастья не принесет. Доченька! Это правда, что Миша хороший, заботливый, ласковый. Но и правда то, что выходить замуж нужно за человека своей нации. Для родителей и родственников Михаила ты всегда будешь «эта татарка».
– Мама, а как же Альбина? Она же вышла за русского парня и все нормально.
– Дочь, ты меня иногда удивляешь. Ты забыла, через что прошла твоя старшая сестра, сколько сплетен мы из-за нее услышали. Шесть лет она ждала, когда родители позволят парню жениться на ней. Ты тоже такой судьбы себе хочешь?
– Мамочка, мамулечка моя! Мой Миша совсем не такой. Он не будет слушать никого, он меня любит. Миша сказал, что все и всегда будет так, как мне угодно. Больше всего мне хочется, чтобы мой милый был всегда со мной. Так и будет.
– Ну, что за девки у меня, что одна, что другая. Вцепятся мертвой хваткой в одного, трактором БЕЛАЗ не оттащишь. Разула бы глазищи свои, сняла шоры-то, поди бы увидела подходящего парня. Да, ладно, что на тебя зря ругаться. Дай бог, все, о чем ты мечтаешь, сбудется.
Сколько в мире счастливых браков, заключенных против воли родителей? Кто считал?
***
Вот и настало время идти Михаилу в армию. Ожидаемое, казалось бы, событие. Однако, когда Миша получил повестку, он немного растерялся. Оставалась всего неделя до того времени, когда парню на целых два года придется расстаться с привычной жизнью. Он попросил Элю взять отпуск, чтобы эту неделю провести вместе.
Отпуск Эльмире дали без разговоров. Они расставались только на ночь. Вдвоем ребята посетили их памятные места, где они встречались, где гуляли с друзьями. Время летело быстро. Вот и пришел день, когда родня и друзья собрались на вечеринку, чтобы отметить проводы Михаила в армию.
Родители разрешили сыну пригласить на это мероприятие и Эльмиру. Мало того, мама сказала, чтобы Миша привел ее прямо с утра. Народу набиралось много, нужна будет помощь.
Эля встала рано, умылась, причесалась, собралась. Сложила в сумку косынку, фартук и села у окна ждать Мишу. Неужели, уже послезавтра она расстанется со своим любимым. Как два года она будет жить без него? Она-то хотя бы останется дома, а что ждет Мишу?
Он такой тонкий, ранимый душой. Миша вовсе не спортсмен, он музыкант. Тяжело ему придется, но что поделаешь, придется пройти это испытание. Вот и Мишенька. Увидел Эльмиру в окне, заулыбался во весь рот.
Какой он трогательный все же, какой еще юный! У Эли душа заболела, глядя на него. Она выбежала навстречу любимому, обвила его шею руками, прижала к себе крепко-крепко, как в последний раз. Уткнувшись в его грудь, она заплакала от жалости и нежности к этому мальчику.
– Ну, что ты, милая? Не плачь, я же не сейчас ухожу, два дня впереди, успеешь еще пореветь. Пойдем, на углу дядька мой на машине ждет.
– Сейчас, только маме скажу.
Вытерев ладонями лицо, она вошла в мамину комнату. Мать, уже одетая, сидела на краю кровати, расчесывая длинные волосы.
– Мама, я пошла, за мной Миша приехал.
– Ну, иди. Позови-ка мне сюда Михаила.
Миша смущенно вошел в спальню Халима-апа и поздоровался. Он в этой половине дома еще никогда не бывал.
– Михаил! Эти дни у тебя будут хлопотливые, может не удастся поговорить. Я желаю тебе легкой службы, хороших друзей, заботливых командиров. Теперь идите.
По сравнению с высоким деревянным домом, срубленным из толстых сосновых бревен, Мишина квартира показалась Эле крошечной. Темная прихожая, две маленькие комнаты, да кухня, вот и все. Потолки низкие, стены оклеены обоями непонятного цвета.
Навстречу вытирая руки о фартук, вышла заплаканная женщина.
– Проходите, разуваться не надо.
– Мама, это моя Эльмира.
– Поняла уже, зови меня тетя Таня. Идите за стол, мы как раз завтракаем.
Ребята прошли на кухню.
– О, кто это пришел, проходи, проходи красавица, садись рядом со мной. Давно нужно было познакомиться. Я, Степан Михайлович, можешь звать меня дядя Степан, а я тебя буду звать Эля. Согласна дочь? Мать, налей-ка ребятам чаю. А то сама нальешь, все же ты наша будущая невестка.
– Налью, конечно. Садись Миша.
Михаил был очень доволен таким поворотом дела. Ай, да папка, спасибо ему, принял-таки Эльмиру. Однако Эля так не думала. На языке у человека мед, а в глазах лед. Лучше уж холодность матери Миши, чем такое фальшивое радушие.
Позавтракав на скорую руку, принялись за работу. Нужно сварить уху из стерляди, нажарить лещей, нарезать салаты. Квартира маленькая, поэтому родню позвали к обеду, а молодежь собирали к вечеру.
Ласково улыбаясь, Степан Михайлович определил Эльмире почистить ведро рыбы. Дал два таза, широкую доску, остро наточенный нож и показал место, где она будет этим заниматься.
Эля в растерянности стояла возле стола. Почему-то она сразу не сказала, что не умеет чистить рыбу, теперь не знала, что и делать. К ее счастью, во двор вошел Мишин друг, Сережа.
–Привет! Ха, рыбу заставили чистить, а ты, естественно, не умеешь. Дай сюда нож. Сергей снял рубашку.
– На, держи, а то замараю, новая еще, первый раз надел. Смотри, как это делается.
Парень брал рыбину под жабры, бросал на стол и ловко снимал с нее чешую. Рыба, пойманная ночью, была еще живая, била хвостом об доску. Блестящая на солнце чешуя летела во все стороны. Затем он обмывал рыбу в ведре с водой, клал на другую сторону доски, где было почище и одним движением вспарывал живот рыбине.
Эльмира с ужасом смотрела на это действие. Она больше никогда не станет есть рыбу. Надо же, с живой рыбины снимать шкуру, и вспарывать ей живот. Тут она услышала голос тети Тани.
– Ай, да девка, молодец какая! Правильно, нечего руки марать, когда кругом мужиков полно. Сынок, иди сюда, помоги Сереже. Да сними рубаху-то, вон Сергей разделся. И твою рубаху Эля подержит заодно. Не пропадет без тебя твоя Эльмира, как я погляжу.
– Ты что, не могла меня позвать? Мать теперь расстроилась. А ты че тут голым торсом светишь, еще бы штаны снял
– Это с тебя надо снять штаны. Над твоей девушкой издеваются, а ты рот разинул. Для чего ей самую грязную работу поручили? Она могла бы картошку почистить, или салат накрошить. Да, иди-ка ты подальше, дурак такой, что тебе объяснять еще буду.
Сергей развернулся и пошел в сторону ворот.
– Сережа! Рубашку возьми. Не сердись на Мишу, просто ему трудно, не уходи. Миша, не нужно ссориться с другом. Он просто хотел помочь. Ты прав, надо было мне сразу сказать, что я не смогу почистить рыбу и позвать тебя. Пойдем в дом, я помогу салаты порезать, скоро обед, гости придут. Давай, не будем ссориться.
Стол получился шикарный. Некоторые родственники пришли задолго до обеда. Женщины готовили, накрывали на стол, мужчины уже выпивали во дворе. В тесной кухне не было смысла толкаться, тем более Элю откровенно игнорировали. Она вышла на улицу и села на лавку. Рядом присел Михаил.
– Как-то нехорошо получилось. Теперь мама будет думать, что ты легкомысленная.
– Миша, что я такого сделала, чтобы обо мне так думать? Мне важно, чтобы ты не считал меня такой. А ты не считаешь, или как?
– Ну, моя мама говорит….
– Стоп. Или ты прекращаешь говорить глупости, или я ухожу.
Эля резко встала и пошла в сторону реки. Она еле сдерживала слезы.
– Как он может? Он не видит, как вся его родня дружно ее третирует. Зачем только она согласилась прийти на эти чертовы проводы? Догадывалась же, что ей будут не рады. Как они порадуются, если она сейчас уйдет. Нет уж, не доставлю я вам такого удовольствия.
Интересно, идет ли за ней Михаил? Оглядываться нельзя. Эльмира сбавила шаг, прислушалась и поняла, что он идет за ней.
– Эля, стой! Не уходи, Эля! Прости меня, я не подумал, я и вправду дурак.
– Нет, мой хороший, ты не дурак. Просто день такой, все на нервах. Пойдем домой, гости за стол, наверно, садятся. Нехорошо получится, они тебя проводить пришли, а ты ушел.
Проводы были как проводы. Сначала все учили Мишу, как служить, после на перебой рассказывали, как сами служили. После пели русские народные песни под гармонь, плясали.
Кто-то вспомнил о прабабушкином наследстве, начались разборки. Закончилось дракой. Всех разняли, растащили.
Только успели помыть посуду, стала собираться молодежь. Девчонки вытеснили хозяйку с кухни, стали командовать сами. Накрыли на столы, чинно посидели, немного стесняясь.
В конце концов все дружно напились, пошли во двор танцевать. Орала музыка, кто-то выпрыгивал под музыку, девки курили за сараем, парни разливали водку.
Все уже забыли, по какому поводу пирушка. Миша смотрел-смотрел на это и сказал: «Пойдем, милая на реку, пусть веселятся без нас».
– Нет, мой хороший, светает уже. Мама, наверно волнуется. Проводи меня.
Они шли, держась за руки. Подул прохладный ветерок, запели птицы. Над горизонтом заалели, зазолотились легкие облака, появилось огромное алое солнце, солнце надежды веры и любви.
До разлуки оставалось: день и ночь. Всего лишь день и ночь. Миша вернулся домой под утро. Мама сидела за столом, уставленном стопками чистых тарелок.
– Что, сынок, пришел. Последние ночи дома, а ты пропадаешь с этой своей. Недаром ее колдуньей называют.
– Мама, не надо. Я люблю Элю. Она обещала ждать меня из Армии.
– Сынок, посмотрела я на ее поведение. Все я про нее поняла, такие не ждут. Даже говорить о ней не хочу. Ложись, спи, скоро родня явится. Сегодня никуда не пойдешь.
Ты на два года уезжаешь, может я и не дождусь тебя, сердце все время прихватывает. Будь дома, никуда твоя татарка не денется.
– Ладно, мама тебе. Ты еще молодая, еще внуков нянчить будешь. Давай, хоть сегодня спокойно проживем.
– Иди, давай, ложись, я там кружку молока на тумбочке оставила. Попей.
Миша проснулся часов в одиннадцать. Когда он вышел из спальни, то дом был полон гостей. Пришли соседи, парни с которыми на заводе работал. Все уже сидели за столом, только его и ждали. Опять стали наливать, выпивать, наказы дельные давать.
Михаил, не привыкший к алкоголю, быстро опьянел. Ему стало так плохо, что он ушел из-за стола и сел на лавку под раскидистыми деревьями напротив дома. На синем небе ни с того, ни с чего появилось огромное темно-сиреневое облако.
Миша с пьяной ухмылкой смотрел на облако. Оно двоилось, троилось, разрасталось, да как громыхнет! Как прольется дождем! Парень сидел под дождем, трезвея на глазах, думая, что пройдет дождь, он сразу к Эле пойдет.
Мама его потеряла. Накинув на голову болоньевый плащ, она выскочила на улицу. Увидев сына, сидящего под дождем, она запричитала: «Что же тут сидишь? Промок весь. Марш домой».
– О, вот он где! А мы тебя потеряли. Давай, переодевайся и за стол.
Мать сварила новую порцию пельменей, уха свежая булькала на плите. Стали снова наливать, выпивать, закусывать. Заиграла гармонь, песни зазвучали на весь поселок. Тосты следовали за тостами.
Мать видела, что Михаил напивается, думала: «Ничего, протрезвеет к утру. Зато к этой не пойдет». Уже вечерело, когда совершенно пьяного Михаила друзья уложили спать.
Эля ждала Мишу. Это был их последний день. Они договорились, что днем он побудет с родителями, а к вечеру придет к ней. Понятие «к вечеру» растяжимое. Эльмира старалась занять себя делами, пошла в огород. Внезапно началась гроза. Она пошла на веранду, прилегла на кровать и уснула под равномерный шум дождя.
Эля проснулась, когда уже солнце заходило за горизонт. Настало самое печальное время суток, когда земля прощается со светилом. В это время приходят в голову тоскливые мысли, грустные воспоминания. Миши не было. Эля умылась, нанесла макияж, надела любимое зеленое платье, в котором познакомилась с Михаилом.
Миши не было и в одиннадцать, и в двенадцать часов ночи. Эльмира сняла платье, вынула сережки из ушей, смыла раскраску с лица. Спать не хотелось. Ничего не хотелось, застыло все внутри. Он не пришел. Завтра ему в военкомат, оттуда и увезут. Что случилось? Он же обещал прийти.
Эля лежала поверх одеяла, вытянувшись в струнку. Хорошо, хотя бы мама ни о чем не спрашивает, а то пришлось бы что-либо сочинять. Девушка лежала, не шевелясь и почти не дыша, прислушивалась. Вдруг послышались гулкие шаги. Эля соскочила с кровати, посмотрела в окно.
Он пришел! Все-таки пришел! Эля накинула халат и выскочила на улицу.
– Где ты был, я ждала, ждала.
– Прости, любимая, я напился и уснул, прости, пожалуйста.
– Ладно, что уж теперь говорить. Хорошо, что пришел, отметился. Теперь дуй домой. Видишь, светает, с утра в военкомат.
– Постой, успею еще. Дай насмотрюсь на тебя, два года не увижу твои изумрудные глаза, твою ласковую улыбку. Милая, я буду очень скучать, я не знаю, как выживу это время без тебя. Только ты жди меня, пожалуйста, жди и дождись. Я вернусь, и мы поженимся. Ты согласна стать моей женой?
– Согласна, мой хороший. Даже не переживай, я буду ждать тебя. Служи спокойно, мой родной, мой любимый. Единственно, о чем прошу, помни меня и возвращайся.
Уже совсем рассвело, когда Эльмира и Михаил расстались. Пока не на долго, на несколько часов…
***
Эльмира так и не уснула в эту ночь, да и не ночь уже была, а раннее утро. Она нагрела воды, помыла голову, уложила волосы, сжимая локоны руками. Мама позвала завтракать, но Эле кусок в горло не шел. Она выпила чашку чая с молоком и вышла в сад. Кругом все зеленеет, уже одуванчики на солнцепеке расцвели.
Однако, девушку это не радует. Все ей не мило. Сегодня она расстанется со своим любимым. Предчувствие на сердце нехорошее: он не вернется. Эльмира отгоняла дурные мысли, но они не оставляли ее, и слезы сами собой катились из глаз.
В дверях дома появилась Халима-апа.
– Ты что это который день ревешь? Смотри на кого стала похожа. Скажи-ка мне, часом вы с Мишей не натворили глупостей?
– Каких еще глупостей, мама? Что ты имеешь в виду?
– Спрашиваю прямо, ты не беременна?
– Мама, ты сума сошла? Как ты можешь такое про нас думать?
– А, что тогда ревешь день и ночь? Подумаешь, парень у нее в армию уходит. Не он первый, не он последний, отслужит и вернется.
– Вернется, мама, только ко мне ли? Ты знаешь, как его мать на меня смотрела? Если могла, она придушила бы меня своими руками.
– При чем тут его мама, Миша тебя любит, он вернется, главное дождешься ли ты. Ладно, дочь, хватит разговоров. Давай, собирайся, одевайся и иди. Во сколько обещала быть у Военкомата?
– К девяти нужно. Правда мне пора.
– Да, смотри мне, не реви там на при всех, люди не знаю, что подумают.
Когда Эльмира подошла к Военкомату, Миша уже топтался у ворот.
– Милая, ты что так долго, я ждал, ждал. Испугался, вдруг ты не придешь.
– Здравствуй, Миша! Опоздала всего на пять минут, извини.
Михаил с удивлением посмотрел на любимую. Она говорила сухо и, как будто, отстраненно.
– Что случилось, родная, все хорошо?
– Все в порядке, пойдем, мама твоя тебя потеряет.
Михаил взял Элю за руку и повел во двор Военкомата. Он немного растерялся. Такое чувство, будто Эльмира слышала весь его утренний разговор с мамой. Вернее сказать, то, что высказала Мише мать.
– Не пара она тебе сынок, не пара. Не будет такая девица тебя ждать. Посмотрела я на проводах на ее поведение. Она ведь свои бесстыжие глаза на всех пялит. Срам, не то что парни, мужики на нее облизывались. На десять минут ты отвернулся, уже твой друг перед ней полуголый стоит.
Михаил не стал защищать Элю, не хотел ссориться с мамой у нее и так нервы не в порядке.
– Ладно, мама, не расстраивайся, все образуется.
Во дворе была толпа народу. Стоял шум, гам. Провожающие собрались около своих новобранцев, образовалось несколько компаний.
Играла тальянка. Молоденькая белокурая девушка отчаянно выкрикивала частушки: «И на юбке кружева, и под юбкой кружева, неужели я не буду офицерова жена!»
Возле забора стояла небольшая кучка людей. Пьяный паренек, почему-то в телогрейке, несмотря на жару, сидел на корточках. По его веснушчатой физиономии катились крупные капли пота. Время от времени он соскакивал, обнимал маленькую женщину и выкрикивал: Мама, мать, никого не жалко, мама, мать, тебя жалко, мама, мать. В это время в его телогрейку вцеплялась хорошенькая, как кукла, девчушка.
– Сеня, как же я, Сенечка, мне-то что теперь делать?
Парень смахивал руку девушки, чуть отталкивал ее.
– Отстань ты, че приперлась? Откуда я знаю, че тебе делать?
Он снова садился на корточки, обхватив руками голову.
Больше всего народу собралось возле Михаила. Родня давала наставления, друзья, подруги друзей пожимали ему руку, желали легкой службы. Миша кивал головой, старательно улыбаясь. Сам глазами искал Элю. Толпа все больше и больше разделяла влюбленных. Эльмира не сопротивлялась.
Она стояла как каменная и только смотрела на своего на своего Мишу. Больше Эля никого не видела. Михаил пробивался к ней через толпу, но его постоянно кто-нибудь задерживал. Наконец, он смог обнять Эльмиру. Она, не стесняясь никого, прижалась к нему, спрятала лицо на его груди и заплакала. Так они стояли покачиваясь, под одним им слышимую музыку, пока не подошла мать.
– Стыда башки, люди смотрят, что ты парня позоришь? Завтра весь город будет говорить, как ты при всех в моего сына вцепилась.
Девушка повернулась, посмотрела прямо в лицо женщине зеленущими злыми глазами и улыбнулась.
– Пусть говорят, я не боюсь и мне нисколько не стыдно. Могу при всех сказать, что я люблю Михаила, и он меня любит. Мы все равно будем вместе.
Миша промолчал. Кто-то из друзей подал ему гитару, и он запел: «Эти глаза напротив, калейдоскоп огней…» Шум во дворе стих, народ стал собираться возле Миши. Он пел с такой душой, так проникновенно, что некоторые заплакали.
У ворот остановился автобус. Все кругом заходило, задвигалось. Какая-то женщина заголосила «Сыночек, родимый, куда же ты?» Мишина мама повисла на сыне, не отпускала. Она смотрела на него безумными глазами и что-то быстро-быстро ему говорила. Эля не поняла ни одного слова.
Отец пытался оторвать жену от сына.
– Мать, будет тебе, не убивайся так. Дай друзьям и подруге попрощаться, они тоже долго Мишу не увидят.
Женщина выпустила сына из объятий, но продолжала держать за руку. Все призывники были уже в автобусе, ждали только Михаила. Он неловко обнял Элю рукой, в которой была гитара, поцеловал. Затем отдал девушке гитару, выдернул руку из маминой руки, еще раз крепко обнял и поцеловал любимую. На глазах у него были слезы. Он смог сказать только одно слово: Жди.»
***
Эльмира ждала. Письма от Михаила приходили почти каждый день. Если два дня подряд их не было, она впадала в панику. Эля жила только этими письмами. Раньше у нее было много подруг, она не пропускала ни одного нового фильма, ни одних танцев. А теперь все ее развлечения, это посещение кинотеатра с мамой.
По праздникам ей разрешалось сходить в гости к сестре. Даже в этом случае, Эле следовало явиться домой до темноты. Халима-апа строго блюла честь дочери.
– Смотри мне, девка, прокляну, если опозоришь меня. Вот Мишенька придет из армии, хоть загуляйся. Ты знаешь, что он мне как сын родной, другого зятя я не приму.
– Странная ты у меня, мамочка! Михаил же русский. Другая мать сказала бы, выходи за татарина.
– Я тебе счастья желаю. Ты его любишь, а это главное. Да, и посмотри на Альбину. Муж у нее всю тяжелую работу сам делает. Твоя сестра с дровами не возится, огород не копает, только в готовые грядки семена бросает. Он и полы моет и с ребенком возится. Опять же работящий, деловой, все в дом тащит. Даром, что русский.
Ждала-ждала Эльмира парня из армии и дождалась. Он написал, что в эту субботу будет дома. Сердце Эли выпрыгивало из груди. Она то металась по дому, то бродила по саду. Торопила время, а стрелки часов еле-еле двигались. Наконец, настала долгожданная суббота.
Они с мамой истопили баню, напарились. Халима апа заварила настой из сорока трав, окатила дочку. Эльмира и не надеялась, что Миша придет раньше вечера. Дома мать с отцом ждут, скоро не отпустят. Уже стемнело, а любимого все не было. В этот вечер он так и не появился.
На следующий день, не успела Эльмира глаза продрать, явилась соседка, ее ровесница, Валентина.
– Элька, что скажу! Только ты не расстраивайся! Мишка твой вчера на танцах был, пьянущий. Все его друзья с ним были, тоже поддатые, видно приезд отмечали.
– Ну, что же, хорошо, что живой, здоровый вернулся.
– Тебя не позвали что ли, что тебя с ними не было?
– Значит, так нужно. Будешь со мной чай пить, я еще не завтракала.
– Нет, пойду я. На минуточку зашла, тебя проведать.
– Спасибо, что зашла, еще приходи.
Вообще-то они с Валькой общались на уровне: «привет, пока». Девушка пришла посмотреть на реакцию Эли на новость, чтобы после всем пересказать. Не ожидала она, что Эльмира так равнодушно отреагирует.
Как только соседка ушла, Эльмира бросилась к матери.
– Мама! Миша вернулся из армии, вчера на танцах был. Что это такое, мама? Я ждала его два года, а он даже не пришел. Мамочка моя! Что мне делать? Я знала, я чувствовала, что жду зря, но надеялась, что ошибаюсь. Он же до последнего просил меня дождаться его, он же клялся, мама!
