Buch lesen: «Настоящий принц для снегурочки»

Глава 1

– Мама, – устало выдохнула я в трубку и перехватила удобнее пакет с одеждой. – В наше время принцы на дороге не валяются, а все остальные вряд ли такой, как я, заинтересуются – слишком несовременная…

Телефон еще что-то ворчал маминым голосом, я же еле передвигала ноги и даже не смотрела по сторонам. Разыгравшаяся метель сделала декабрьский вечер молочно-серым, заставила спрятать нос в воротнике и распугала народ. Поблизости никого особо не было, я одна брела дворами домой, надеясь не нарваться на хулиганов. В последние деньки перед Новым годом всем хочется верить в чудо, вот и я решила срезать путь через не самый благополучный закоулок. Зря.

Костюм снегурочки, который я поленилась снять после трех подряд елок с очень активными детьми, сыграл плохую службу. Видимо, слишком приметным оказался ярко-голубой цвет и серебристые кружева оторочки. Черный короткий пуховик прикрывал наряд лишь до талии, позволяя нижней части комплекта радовать взгляды редких прохожих. Я как раз шагала тропинкой собачников, проложенной за домом, как что-то ухватило меня за подол. Не закричала я лишь потому, что сперва подумала, что это голые ветки кустов зацепили пушистую ткань. И только попытавшись сделать следующий шаг и дернув за юбку, сообразила: природа тут ни при чем.

В мой сапог вцепилась довольно крупная мужская рука. Манжета, из которой она торчала, была расшита золотой нитью и навевала мысли о старинных костюмах и принцах, их носивших. Совсем некстати я подумала, что кто-то, как и я, просто не стал переодеваться после праздника. Перебрал, наверное, вот и оказался в кустах. Как бы не замерз.

– Эй? – я потрясла ногой, за которую меня держали. Нет ответа. – Эй, вы там живы? – все то же безмолвие.

Руку, вполне симпатичную, прямо на моих глазах заметало снегом. Мокрые комочки летели мне в лицо, заставляли щуриться и мечтать поскорее оказаться дома. Мешала чужая конечность, вцепившаяся мертвой хваткой, и шепот совести, увещавшей, что не дело оставлять в беде человека. Я беспомощно оглянулась на стоявший рядом дом. Уютно и тепло светились окна, мигали экраны телевизоров и разноцветные огоньки гирлянд… Там было хорошо и спокойно, а я в тот момент страшно завидовала всем, кто не вынужден содрогаться от холода на темной улице.

Кусты затряслись. Начали падать с веточек наметенные пухлые шапки, мои колени вторили ходящим ходуном веткам. Телефон, который я все еще держала в руке, не подавал признаков жизни – скорее всего сел на морозе. Людей поблизости не было, а звать кого-то на помощь из соседнего дома не позволило дурацкое воспитание и неуверенность в том, что подмога действительно придет.

– Мамочки, – жалобно пискнула я, хотя родительница давно уже жила за океаном вместе с новой семьей и помогала разве что нечастым советом.

– Дева! – из кустов появилась темноволосая голова и окинула меня мутным взглядом.

– Вообще-то овен, – поправила я невпопад. – Вы меня держите за ногу, – указала на очевидное.

– Где я? – вместо ответа потребовал незнакомец.

Понятно. Напился на каком-нибудь корпоративе, и теперь не помнит даже, как его зовут…

– Еще спросите, кто вы! – рассердилась я. На ситуацию и на мужчину, создавшего ее.

– А ты своего принца не узнала, дева? Перед тобой Айвэн Стейтон Лэстрий.

– Своего я бы точно узнала, – проворчала ехидно.

– Значит, мы не в Винтерии? Что ж, я должен был догадаться. Глупо было сбивать мои координаты, чтобы выбросить меня в моем же королевстве. Представься, дева, и помоги мне!

– Значит так, Иван! – я сделала голос построже. С этими невменяемыми нужно только так. А молодой мужчина, похоже, был совсем не в себе или под чем-то, потому что его бред на пьяные россказни совсем не похож. И вот любит же сейчас молодежь имена коверкать на западный манер. Как будто от этого они привлекательнее становятся. – Скорую я вам вызвать не могу, телефон сел, – я потрясла темным экраном трубки в доказательство. – Полицию на ваше счастье – тоже…

– Ты сейчас говоришь бред, – уверенно заявил этот несносный. – Но тебе простительно, не каждый день возле ног простолюдинки принцы валяются. Хотя твоя юбка хороша. Уж не у госпожи ли ты ее украла? Впрочем, неважно, лучше помоги мне подняться. Я не очень хорошо чувствую тело, наверное, при падении что-то повредил.

– Ты еще из образа не вышел, Ванюша, или праздновать начал раньше времени? – начиная злиться, поинтересовалась я. Тоже мне, подарок судьбы с разбухшим самомнением.

– Да чтоб тебя, дева! – в тон мне ответил «принц». – И кто тебя научил приказы не выполнять…

Второй рукой он ухватился за мой левый сапог, кое-как выполз из кустов и попытался вскарабкаться по мне, как по столбу. Я начала по очереди выдергивать свои конечности из наглой хватки, Иван упорно продолжал за них цепляться. Наша борьба продолжалась безмолвно, но усердно какое-то время, а закончилась тем, что я не удержалась на ногах и рухнула прямо на «принца».

– Ой, – пискнула, когда мое лицо оказалось совсем близко к его. Я смогла различить лучики морщинок, расходящиеся от серых глаз, и поняла, что незнакомец не так молод, как показался вначале – скорее ближе к тридцати.

– Это ты легенькая, как пушинка, или я окончательно перестал чувствовать свое тело?

Наши взгляды встретились и, не знаю, как Иван, а я словно приклеилась. Никак не могла отвести глаз от привлекательного лица.

«А он симпатичный» – подумала мельком. Вот только ресницы совсем покрылись инеем, и губы посинели от холода. Оно и не удивительно – валяться в снегу в одном лишь историческом костюме. Ледяные руки легли вдруг мне чуть ниже талии – туда, где заканчивалась куртка, и сильнее прижали к мужчине. Я поняла, что пора спасать хотя бы свою честь и со всей силы щипнула нахала за бок. Твердый, гад! Еле удалось защипнуть хоть чуток кожи.

– Ты что творишь, необразованная дева? – искренне возмутился мужчина подо мной.

– Лиза я, Елизавета, – проворчала, устав от дурацкого «дева». – Проверяю тебя на чувствительность, – пояснила тут же с издевкой.

– Для этого есть другие, гораздо более подходящие способы, – важно просветил «принц». – Но сейчас, прости, я не в том состоянии… – его глаза начали закатываться, а руки ослабли и сползли с моей талии.

Глава 2

– Эй? – испуганно позвала я. – Иван? Ваня… – завозилась и похлопала по гладковыбритой щеке. Ледяная!

Еще не хватало, чтобы этот ненормальный тут концы отдал прямо подо мной! Надо было не языками чесать с ним, а поскорее вытаскивать «принца» и отправлять восвояси. На крайний случай попросить кого-нибудь из прохожих вызвать скорую. Теперь-то что делать? И не бросишь ведь… Может, если он живет где-то неподалеку, за родными его сбегать?

– Вань, Ваня… – принялась я его тормошить. – Где твой дом? Ваня! – в досаде я хлопнула ладонями по широкой груди. Да он атлет…

– В Винтерии, – не открывая глаз, пробормотал «принц». – Но мне туда нельзя сейчас.

– Все понятно, – кивнула самой себе и шмыгнула носом. – И вот что мне с тобой делать?

Оставить – совесть не позволит, к себе тащить страшно. Мало ли кто скрывается под приличной на первый взгляд личиной. Во дворе было все также безлюдно, словно вымерли разом все случайные прохожие. Даже с собакой никто не гулял. Оно и не удивительно в такую погоду. Липкие комочки снега все падали и падали, заметая нас двоих. Весело мигали гирлянды, поздравляя с наступающими праздниками, безуспешно пыталась пробиться сквозь густые молочные облака луна. А во мне зрело трудное решение.

– Ладно, – кивнула самой себе. – Была не была, все-таки Новый год – время чудес. Давай, Ванька, пойдем в гости, – пропыхтела я, ухватившись за лацканы красиво расшитого мундира – не испортить бы нечаянно – и потянула на себя. Ну и тяжесть! Даже на десяток сантиметров не удалось бугая от земли оторвать. – Ваня, ну же, помоги мне, – потрясла бесчувственное тело, которое с каждым мгновением становилось все холоднее. Либо мне казалось от страха. – Давай, Ванюша, напрягись немного, а то так и останешься в кустах. Ну же. Да что б тебя, Иван! – в отчаянии я стала хлестать его по щекам, шее, груди – в общем, била, куда придется. Старательно. И была вознаграждена за усилия мутным взглядом серебристо-серых глаз.

– А, это ты, дева… – протянул он сонно и собрался опять отключиться.

– Ну уж нет! – я двинула кулаком «принцу» в солнечное сплетение. Раздался сдавленный «ох!», но веки Ваньки подскочили наверх. – Давай, поднимайся, в гости пойдем. Рано тебе еще баиньки, – я уцепилась за его руки и потянула.

– К кому?

– К снегурочке.

– Не знаю такую.

– Еще скажи про Деда Мороза не в курсе, – я не сдавалась и пыталась поднять тяжеленного мужика. Без его помощи выходило посредственно – то есть никак. – Откуда ж ты такой взялся?

– С неба упал…

– Это точно, – согласилась с метафорой. – Свалился, как снег на голову… Давай, Ванюша, последний рывочек, и я уложу тебя в теплую постельку. Точнее – диван, но будет уютно, обещаю. У меня плед, знаешь какой? Новогодний, с оленями и елочками… – я болтала, несла всякую чушь, боясь, как бы Иван снова не вздумал отключиться, и попутно помогала ему подняться.

– А с драконами есть?

– С драконами только полотенце кухонное, мне Ирина Павловна подарила, соседка моя. Она еще с бабушкой дружила, теперь вот мне всякие сувениры дарит по праздникам – привычка-то осталась. А я для нее в магазин хожу, квитанции помогаю оплачивать. Дракон там зелененький, пузатый такой, тебе понравится. Отлично. Теперь давай, пошагали вон в ту сторону.

– Пузатый дракон? Да ты бредишь, дева, где ж ты такого видела? – еле ворочая языком, возмутился Ванька. Повис на мне, но все же сделал пробный шаг. Получилось!

– Да они все такие, особенно в детстве, – пропыхтела я со знанием дела, воодушевленная первыми успехами. Как бульдозер тащила я здоровяка, и, если бы не его посильная помощь, ни за что бы не справилась. Не думала, что взрослые мужчины настолько тяжелые.

– Маленьких драконов… оберегают почище сокровищницы… так что ты просто не могла ни одного из них видеть… И как представитель одного… из влиятельнейших драконьих родов… могу тебе точно сказать: лишнего веса у нас не бывает в любом возрасте, – «принц», он же дракон, он же Айвэн как-то там говорил медленно, делая долгие паузы, во время которых я больше всего боялась, что он снова начнет терять сознание.

Поэтому половину фраз пропустила мимо ушей, видя впереди лишь единственную цель – светящиеся окна родной пятиэтажки. Невысокие каблучки увязали в снегу, длинная юбка путалась между ногами, сумка все время съезжала с плеча… От непосильной нагрузки я взмокла практически сразу же. Как в трансе тянула добровольно взятую на себя ношу и мысленно твердила, что скоро это закончится, нужно лишь чуть-чуть потрудиться.

– А я в год обезьяны родилась, – ответила только для того, чтобы поддержать разговор.

– Это еще что такое?

– А, ты не веришь в гороскопы? Я вообще-то тоже…

Наш разговор был похож на разговор двух иностранцев, которые очень хотят пообщаться, но не понимают языка друг друга. И все же я уверена, именно он нам помог добраться-таки до вожделенной двери подъезда.

– Фух! – я прислонила Ивана к стене и одной рукой вытащила ключ от домофона. Оставалась мелочь – каким-то образом подняться на второй этаж.

– Почему в твоем доме так тесно? – возмущался Ванька, чуть ли не на четвереньках карабкаясь наверх. Ну точно – принц! – Ваши строители разучились делать парадные лестницы?

– За парадными тебе в Питер, тут у нас обычные подъезды…

Глава 3

В мою тесную прихожую мы ввалились одновременно и сразу же распластались на полу, не удержавшись на ногах. Сил после транспортировки не осталось ни у меня, ни у бедового гостя. Пачкая казенный костюм снегурочки, я кое-как доползла до входной двери и закрыла ее.

– Ванька, ноги подбери, – я попинала торчавшие через порог конечности и только в тот момент заметила, что «принц» обут не абы во что, а в сапоги. Кожаные такие, начищенные до блеска – не чета моим из дермантина. Хотя сейчас он красиво обзывается экокожей, истинной сути это не меняет.

В итоге сдержать обещание про диван не получилось. Последний рывок отнял у Ивана все силы, оставив «принца» возлежать прямо на линолеуме в коридоре. Я, конечно, попыталась перетащить гостя в комнату, но не преуспела – бесчувственное тело не сместилось ни на миллиметр, как я ни старалась. Проще, наверное, гору передвинуть. Так что пришлось тащить пледы, подушки и хоть так обустраивать Ваньку. Вызванная и очень быстро приехавшая скорая равнодушно поставила диагноз переохлаждение и велела отогревать больного, но без фанатизма.

– Неплохо бы в ванную его определить, но не горячую – вода примерно 37 градусов должна быть, – посоветовал пожилой усталый врач с седыми усами, который вынужден был топтаться в подъезде из-за того, что внутрь квартиры мешало войти Ванькино тело. – И снимите с него холодную одежду, девушка.

Везти в больницу Ивана я не позволила – кому он там нужен, без документов? Бросят где-нибудь в углу и хорошо если раз в сутки проверять будут.

– Может, поможете хотя бы до дивана его донести? – я мило улыбнулась, но зря рассчитывала на понимание.

– Вызывайте платных санитаров… – был безразличный ответ.

– Спасибо. И с наступающим вас! – процедила, зло шарахнув дверью прямо перед носами докторов. – Вот так, Ванька, – сообщила временному квартиранту, – никому ты кроме меня не нужен.

– Дракон, не уберегший жену, вообще не заслуживает ничьего уважения и сочувствия, – ответил «принц» невпопад.

Я шмыгнула носом – жалко же его, красивый и на вид приличный, а такой бедовый.

– Ничего, Ванечка, – всхлипнула я. – Поставим тебя на ноги, отогреем, откормим, будешь лучше прежнего. И бред уйдет, уф! – я стянула холодные сапоги и пару раз хлопнула глазами. Портянки, замотанные вокруг аккуратных ступней, не исчезли. Он из армии сбежал, что ли? Но там вроде сапоги кирзовые выдают… Или эти шли к маскарадному костюму? – Надеюсь, под штанами у тебя обычные человеческие боксеры, – пробормотала растерянно, но проверять, конечно же не стала.

Лишь стянула так понравившийся мне мундир с крепкого торса, оставив Ваньку в брюках и старомодной сорочке. Укрыла его горой одеял, все их как следует подоткнула, а подумав еще немножко притащила старый бабушкин обогреватель, который достался мне вместе с квартирой. Он уютно гудел, горел ярко-оранжевым светом и напоминал о детстве, когда еще папа был жив, а мама не бросила нас и не укатила с новой семьей за океан. Счастливые, беззаботные времена.

Уйти спокойно в комнату и бросить Ивана не позволяла совесть. Я пристроилась там же на полу и принялась шерстить интернет. Он в основном выдавал страшилки про отмирание внутренних тканей и костей у обмороженных, я различала все предсмертные симптомы у Ваньки, начиная от редкого дыхания и заканчивая отсутствием пульса.

– Ой, что это? – я поскребла ногтем кожу за ухом «принца». Там серебрились чешуйки, но не как у рыбы, а более твердые и крупные. Если бы верила в сказки, подумала бы, что Ванька – русалочка. – Надеюсь, это не заразно, – отдернула руку на всякий случай.

До глубокой ночи я сторожила «принца», не смея отойти хоть на метр. Прислушивалась к размеренному дыханию, следила за тем, как розовеет бледная кожа. От долгого сидения все тело затекло, но оставить свой добровольный пост я не смела. Казалось, стоит только отойти от Ваньки, как ему непременно сделается хуже. Будто мое присутствие могло хоть сколько-нибудь облегчить его состояние.

Ближе к полуночи я не выдержала, подползла ближе к гостю и принялась гладить по волосам, приговаривая, что все будет хорошо. Я просила его возвращаться, обещала, что тут «принца» ждут настоящие чудеса, прекрасные моменты и исполнение всех-всех желаний, даже самых заветных. Рассказывала про свою жизнь, про то, что не сдаюсь, хотя отец несколько лет назад умер, от матери мне достаются редкие звонки с нравоучениями, а учеба в институте – единственная отдушина закончится уже летом. И что делать дальше, я еще не придумала.

Я словно никак не могла прижиться в родном городке, не могла найти свое место. Пробовала разные подработки, перебирала, а отыскать что-то свое не получалось. И совета спросить было не у кого. Маму интересовал лишь вопрос моего замужества, а подружек за двадцать два года я так и не завела. Их всех интересовали парни, тусовки и косметика, я же сторонилась подобных развлечений и считала себя страшно несовременной. Возможно, все дело в том, что воспитанием моим в основном занималась бабушка и привила свои ценности, столь непопулярные в наше время.

– Меня тоже растила бабушка, – открыл вдруг глаза Иван.